Под утро сладкая истома почти всегда продолжала овладевать телом. Казалось, протянешь руку – и снова ощутишь сладость объятий. Но после полного пробуждения отчетливо осознаешь, что все это – самообман. Нет больше рядом мужского плеча – ни супружеского, ни дружеского. И окончательно ставишь себе приговор – больше никакой личной жизни. Теперь радость и смысл жизни будет только в детях и в остатках своей карьеры. Именно в остатках, ибо в ее возрасте кому уже нужна эта карьера? Если бы все это осуществлять тогда, двадцать лет назад, когда она этим горела! Сейчас же её заданием было просто дотянуть оставшиеся годы до пенсии, заработать пенсию, по возможности – не минимальную, а такую, чтоб можно было хоть на старости лет не во всем себе отказывать да по мизеру помогать детям.
Хотя иногда Карине и хотелось поваляться в кровати, но она не давала себе таких поблажек с того самого момента как вышла замуж. Муж очень рано выходил на работу, и молодой жене хотелось побаловать его завтраком. Поэтому она вставала около половины шестого и шла на кухню.
– Ты что – сумасшедшая? – говорили все знакомые, – Это все плохо закончится. Он что – сам не может завтрак подогреть?
– Может, но я думаю, что так ему будет приятнее, и он будет ценить все, что я делаю.
– Смотри, чтоб не получилось наоборот, – спорили приятельницы.
– К тому же, мне все равно на восемь на работу в центр.
Если бы тогда Карина знала, как мудры были ее приятели. Она бы теперь дарила проявление своей любви по праздникам, а не сотворяла маленькое чудо каждый день. Но ведь машины времени не существует, и уже ничего не вернешь.
Поэтому Карина постоянно уничтожала в себе остатки жалости к себе самой, иначе жестокой депрессии было не миновать. Сейчас надо было быстро собрать в школу свое последнее бесценное сокровище- девятилетнюю дочь и, опять таки, к восьми часам быть на работе. Сегодня надо быть даже раньше. На первой паре у нее было самостоятельное вскрытие со студентами – иностранцами. Следовательно, надо прийти к заведующему моргом, взять, так сказать, фронт работ и ознакомиться с обстоятельствами дела. Нельзя сказать, что к обучению иностранцев был другой подход, чем к нашим, просто на занятие с ними уходило больше времени, так как украинским языком они не владели, а русским тоже довольно слабо. Но отдельные студенты все, же овладевали языком довольно прилично.
Сегодня у Карины была именно такая группа. В деканате словно посмеялись, когда формировали ее. Наполовину она состояла из арабов, наполовину – из евреев. Правда, Карина усматривала в этом некий воспитательный момент и пыталась им пользоваться, пропагандируя им такой родной ей принцип интернационализма.
Тремя часами позже, она уже обсуждала со студентами результаты наружного исследования трупа. Группа студентов стояла, окружив плотным кольцом секционный стол, на котором лежало тело пожилой женщины.
– Карина Витальевна, а можно вопрос? – спросил самый ехидный студент группы.
– Если по делу.
– А Вы замужем?
– Разве это – по делу? – рассмеялась преподователь.
– Просто говорят, что те, кто ходит по мертвой воде, никогда не женятся или выйдут замуж!
– Бред! Кто говорит?
– Экстрасенсы!
– Ну, нашли авторитет!
Она оторвала взгляд от тела и взглянула на студентов. Оказалось, что все скептически уставились на неё, молчаливо ожидая подтверждения её слов. Многие девушки в этот момент гадали, сколько лет может быть их руководителю? Тридцать пять? Тридцать девять?
Карина Витальевна Правдина была стройной для своих лет, женщиной с прекрасной осанкой, и по внешнему виду было трудно представить, чтобы такая интересная женщина могла всю жизнь работать на такой морально тяжелой работе. Внешне броская, но какой-то мягкой красотой, с мелкими кудрями, правильными чертами лица, и зеленовато-карими глазами, она прямо излучала какой-то теплый внутренний свет. Поэтому, молодые люди и непрозвольно тянулись к ней, и хотели узнать о ней побольше.
– У меня, если хотите знать, было даже два жениха!
Все рассмеялись.
– Но, Вы не могли выйти замуж за двоих одновременно!
– Дело не в этом.
Карина задумалась, оживляя в памяти воспоминания о своих бывших мужчинах.
– Девушки, я хочу Вам сказать одно: всегда оставайтесь верными своей мечте и не идите на поводу у мужчин. Не давайте им права командовать Вами только потому, что «я так сказал»!
Оба её молодых человека были искренне ею увлечены. Но, когда у них заходил разговор о любимой работе, и Карина говорила о своих намерениях стать судмедэкспретом, те, образно говоря, падали в обморок. Они были категорически против её выбора.
– Что, ты будешь работать с трупами? – возмущался первый претендент. – Девушка, которую я мечтаю написать на своей лучшей картине, будет касаться мертвых?
– Ты же сам – художник! Вспомни, как великие художники изучали красоту человеческого тела? Они ходили в морг.
– То – они, а то – ты!
Второй был инженером, но тоже был против её работы. Однако, ей хватило ума не слушать своего жениха.
Поэтому и отстаивала Карина свое и чужое право заниматься любимой работой перед своими предыдущими двумя женихами. Должна же быть в браке относительная свобода?! Она же не диктовала условия, чтоб они работали тем, кем бы ей хотелось. Потому и сбежала от обоих.
И она подумала, что нашла свое счастье, когда познакомилась человеком, который полюбил её, и не только не возражал, что его женой станет судмедэкспертом, но и пытался дотянуться до её уровня силы духа – дежурил с ней на всех ночных дежурствах по городу, присутствовал как-то на ночных освидетельствованиях насильников вскрытии…
Тогда она почувствовала, что он тоже был против, просто старался не подавать вида. Ах, молодость, ах, идиллия… Хотя иногда, Карина подозревала, что дежурства эти рядом с ней происходили скорее из ревности к молодой дежурной бригаде. С годами все проходит…
Зато, когда распался Союз, и на заводе у мужа на несколько месяцев перестали платить зарплату, экспертиза работала беспрерывно, и её семья держалась на плаву только засчет её заработка.
Вот только если человек остается маменькиным сынком в пятьдесят, то и пусть им остается. Но это уже другая история…
Она спохватилась. Как это они так ушли в сторону от темы занятия?
– Не нравится мне её бледность и некоторая желтоватость… О чем можно думать в этом случае? – вновь переключилась от воспоминаний Карина и обратилась к студентам.
– Может, анемия какая-то.
– Вы имеете в виду конкретный вид анемии как заболевания?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Подозревать кровопотерю в результате травмы пока нет причин – наружных повреждений не видно. Хотя вы знаете – иногда кровоподтеки могут проявиться через некоторое время. Был у меня в интернатуре интересный случай…
– Расскажите, – сразу оживились студенты.
– Сейчас расскажу, а вы приступайте к вскрытию. Делайте срединный разрез… Итак, выехали мы на место происшесвия с нашим куратором. А нас было три интерна. Выехали мы на территорию Одесского противотуберкулезного диспансера, где на лавочке во дворе обнаружили мертвого бомжа. Он помогал персоналу убирать во дворе, а они его кормили. Утром приходят – а он мертвый, сильный запах алкоголя. Хотя тогда сухой закон был. Слышали, наверное, от родителей, что в конце восьмидесятых в Союзе Горбачев ввел сухой закон. Только пить стали подпольно и еще хуже – вместо хороших напитков – тройной одеколон, шампуни и всякую гадость.
Ну вот, мы выехали. Вчетвером его осматривали – никаких наружных повреждений. При пальпации – кости на ощупь целы. На следующее утро получаю я его в работу – легонький случай – отравление алкоголем, все уже ясно. Я расслабилась. Раздеваю труп. Мама мия! Кровоподтеков не сосчитать. Бегу к куратору. Ведь не было ни единого синяка, как же так? А куратор смеется. «Забыла ты», – говорит, – «что скорость реактивных изменений у каждого разная. У одного – сразу проявляються, у другого – позже, а у третьего – толстокожего – и вообще могут не проявиться. Так и после смерти в раннем периоде бывает». Вот как!
– Ну, а дальше?
– А, случай и вправду был легкий. Только провела срединный разрез – причина смерти сразу стала ясна. Из брюшной полости три литра крови так и хлюпнуло! Селезенка была разбита вдребезги. Если бы ночью его нашли, можно было бы спасти.
– За эти годы Вы, наверное, всего повидали?
– Да уж, столько книг можно было бы написать – не хуже Каменской. Ну, что можно сказать по наружному исследованию, коллеги? Итак, женщина среднего возраста. Согласитесь – пятьдесят пять – не возраст, чтобы умереть. Волосы прокрашены, чистая, хотя и самодельный, но все-же маникюр и педикюр…
Студенты переглянулись. Они-то считали, что пятьдесят пять – уже пожилой возраст.
– Что вы так смотрите? Не следите за изменениями классификаций? По новой возрастной классификации ВОЗ, молодой возраст теперь считается от 25 и до 44 лет. До 60 лет – средний.
– Следила за собой.
– Конечно. Это вам не БОМЖичка какая-то. А вполне приличная женщина. Так жаль, что она так рано ушла…
– Неужели Вам все еще жаль ваш…э-э…трупный материал, – раздался насмешливый голос одного из студентов.
Валерий был нашим студентом-евреем советского происхождения и по годам не намного моложе самой Карины, поэтому логично было искать в нем опору взаимопонимания с группой. Ан, нет. Валерий как раз очень часто пытался если не сорвать занятие, то хоть подпортить.
В основном, Карину, как преподавателя, любили и уважали. Но некоторые студенты пытались высказать пренебрежение женщине, которая больше двадцати лет проработала с трупами.
– Как она могла? Такая обаятельная, ухоженная… Этими руками трупы вскрывает, а потом мужа ласкает, – с осуждением говорили они.
– Так что же! Не моется она после всего этого разве? – с жаром защищали ее другие.
– Нет, ну это все понятно, но сам факт…
И было невдомек всем этим спорщикам, что на судебную медицину Карина пошла не потому, что не нашлось места при распределении на лучшие специальности, а по призванию. С того самого момента, как ей друзья подарили книгу «Судебная медицина», она влюбилась в эту специальность. Нет, вскрывать трупы не нравиться никому – даже самому закостенелому цинику, который утверждает, что ему все нипочем. Карину привлекала следовательская работа в медицине. Разобраться, почему умер этот человек, можно ли было его спасти, если – можно, то почему не спасли. И что сделать, чтобы в подобной ситуации не умер другой…
А сколько вопросов возникало при работе с живыми! Например, понять по механизму повреждений о том, кто говорит правду – потерпевший или обвиняемый? Возможно – оба. Или оба врут… А вот цинизм, с которым Валерий задает издевательский вопрос, требует жесткого и правдивого ответа.
– Представьте себе, что мне, и не только мне, жаль всех покойных. Причем жаль всех – и стариков, и детей. Детей, конечно, больше. Но все равно, жаль. Ведь по существу, как бы мы не убегали от этой мысли – мы все- потенциальные покойники…пока что… Вот на сегодня вы должны были повторить все по первому занятию. кажите, Валерий, что такое молекулярная танатология?
– Наука, изучающая процессы, которые происходят при смерти на молекулярном уровне.
– Хорошо. А зачем нам развивать эту отрасль в конечном итоге? Перспективна ли она?
– Ну. Наверно перспективна…
– Чем?
– Можно будет более точно узнать, от чего умер человек…
– Ну и…что?
Группа замялась.
– Неужели вы просто прочитали текст и не задумались? Ну, у кого есть свои версии? Подсказываю, а вся медицина у нас какая должна быть?
– Профилактическая, – робко спросила одна арабка.
– Конечно же. Ну, так что? Никто так и не додумался? За что мы боремся?
– Чтоб не лечить болезни, а предупреждать их.
– Правильно. Ну, а насчет смерти… разве не все мы стремимся к бессмертию? Если разберемся в механизмах смерти, то возможно – сможем ее устранить.
– Да вы мечтатель, Карина Витальевна.
– Как все мы. Вы знаете, что в Библии говорится о том, что последний враг человечества – смерть когда-то будет устранен?
– Так то – Бог устранит.
– Да, но откуда мы знаем, каким способом Он это сделает? Сейчас мы уже делаем первый шаг в этом направлении.
– Клонирование.
– Да. Конечно, это не то, о чем пишется в Библии. Там говорится, что Создатель для большинства людей даст вечную жизнь на земле, а умерших воскресит. Следовательно, то будут люди со свойственным им складом мышления, с воспоминаниями. А клоны – пока что лишь физические двойники. Ментальности личности, от которой они были клонированы, в них нет. Пока что… А теперь возвращаемся к нашему телу. Итак, что мы видим? Умеренные атеросклеротические наложения в коронарных артериях сердца, в верхнем отделе аорты. А вот в нижнем – слышите хруст. Ножницы не могут разрезать стенку брюшной аорты, так она окаменела. Стоп, а что это, коллеги?
Группа сгрудилась возле органокомплекса умершей.
– Ай-я-яй. Посмотрите, что делается в левой почечной артерии. Видите, стенка окаменевшая, изъязвлена, расслоена, вот и аневризма, а вот и ее разрыв. Видите, вся кровь пошла в околопочечную клетчатку.
– А я думал, что это похоже на забрюшинную гематому.
– Так и есть, только – не травматическую. Вот вам и кровопотеря. Вот и бледность кожных покровов. Ох, как же так? С виду – ухоженная женщина. А как же она проморгала у себя такой атеросклероз?
– Ну, если бы шло поражение артерий сердца или мозга – понятно. Были бы симптомы.
– А что, при поражении почек не должны быть симптомы? Ну, и хотя бы в последнее время она должна была чувствовать сильную слабость. Хоть ей бы это при нашем уровне медицины уже бы не помогло… Жаль… Если бы не это – могла бы еще лет двадцать прожить. Ну что ж, собираем инструменты. Моем передники. Сами моемся. Минут 20 – перерыв. Я пока оформлю врачебное свидетельство о смерти, и потом встречаемся в учебной комнате.
– А инопланетян Вам не доводилось исследовать? – полушутя спросил староста Валерий.
– Инопланетян? – замерла Карина.
– Ну да. Я видел как-то документальный фильм о вашей кафедре. Двадцатилетней давности. Там показывали вскрытие инопланетянина и женщина профессор…
– Ираида Афанасьевна Концевич, – машинально ответила Карина – Я на кафедре тогда не работала. Насколько я знаю, они не проводили исследование. Им дали на рецензию американский фильм оценить. Так что воочию они ничего не видели, руками не щупали…
– А вы? Вы лично никогда не сталкивались с инопланетянами?
– Я лично? – внутренне напряглась Карина.
– Ну да! Знаете, в Интернете столько снимков есть. Видео…
Карина стояла, оцепенев, не зная, что им ответить. Ей было необходимо выиграть время, чтоб придумать ответ.
– Ну, вы имеете в виду случаи мутаций… Знаете, давайте поговорим об этом после перерыва. Надо срочно выписать свидетельство, родственники ведь ждут, а им еще в столько учереждений надо успеть…
Она надеялась, что за время переменки группа забудет о каверзном вопросе Валерия. Ведь, в противном случае придется что-то сочинять на ходу. Она ведь давала подписку о неразглашении тайны следствия.
Она надеялась, но чуда не произошло. И юношеский склероз тоже не сыграл шутку с неугомонной группой.
– Карина Витальевна, так что с инопланетянами – дружно завопили все, как только она появилась в учебной комнате.
– Вы что – уморить меня совсем решили. Я с удовольствием занялась бы ими, но у нас здесь не Ангар-18 [1]. Хорошо бы поболтать об этом с вами за чашечкой кофе, а, то рамки учебного процесса не позволяют выделить время на такие разговоры. Вот только, я думаю, никто из вас не согласиться тратить время на такой разговор в свое личное время. А у меня его к сожалению нет и подавно. Совсем. Так что, вернемся к танатологии. Что такое парадоксальное трупное окоченение?
Времени у нее действительно не было совсем. Метушась весь день между разными группами студентов, не забывая при этом каждой из них уделить определенный акцент на те области судебной медицины, которые могли им встретиться в их практической работе в зависимости от их специальности, проверяя тесты и ситуационные задачи, моя лабораторную посуду и ставя эксперименты по теме своей диссертации (ведь ректор принял на работу только после обещания сделать диссертацию), нервничая о том, что сейчас делает старший сын в П. и как дела у среднего в В., а также беспокоясь о том, не убежит ли с продленки Вероника, Карина всё не могла забыть этот вопрос об инопланетянах…
Вот сейчас, когда у нее появились знакомые биоэнергетики, физики, когда появилось столько доступной литературы по разным, в том числе – эзотерическим областям знаний – заняться бы всем этим, таинственным, неопознанным! И опять-таки – не было времени. Ну, куда она в свои предпенсионные года, с маленьким ребенком, которому уделять все время осталось не менее десяти грядущих лет?
– Поверь мне, жизнь после сорока только начинается, – говорила как-то ее приятельница. Да уж, если бы та знала, как она была права в этом. Если бы Карине кто-то сказал, что она после сорока родит еще ребенка, она бы раньше просто рассмеялась. В свое время для нее было большой проблемой вообще забеременеть. Почему-то встречается такая великая вселенская подлость: кто хочет иметь детей – у тех не получается. А у тех, кто не хочет – наоборот. Поэтому и первого ребенка она родила лишь в тридцать. Хотя на свой возраст Карина почему-то никогда не выглядела. А сейчас, перешагнув полувековой рубеж, вообще стала чувствовать себя и выглядеть чуть ли не на тридцать пять. Все знакомые, увидев ее, обалдевали и спрашивали, как ей удалось омолодиться.
– Да вы что? Я – на сплошном адреналине. Откуда у меня время и силы на омоложение?
– Значит, адреналин работает в правильном направлении, – недоверчиво отвечали те, кто знали ее не очень хорошо.
А те, кто раньше знали хорошо, не ведали о том, какие трагедии случились в ее семье в последние годы. Карина и сама старалась поменьше вспоминать обо всем этом. Надо жить дальше, каким бы вероломным не было предательство. Нет, по большому счету, понять можно все в отношении себя: если бы муж встретил другую, влюбился, изменил – можно или простить, или не простить. Но, чтобы изменить своим детям? Сказать, что устал от семьи, которой-то и не занимался в общем, уйти к своей мамочке? Подобного Карина еще не слышала и не видела. И уж, точно, не предполагала, что может на личном опыте встретиться с подобным. Никакая нормальная мать не простит такого. Если бы он взял ее с детьми, а то это ведь все были его, долгожданные дети. Нет, такое не прощается. Бороться тут не за что. Жаль только, что Веронике нужен отец.
Теперь она уже ни в чем, и ни в ком, не была уверена в жизни. Когда-то в юности она прочитала фантастический рассказ, у которого был поразительный эпиграф. Карина забыла имя его автора, но саму фразу запомнила на всю жизнь: Вселенная так велика, что в ней нет ничего такого, чего бы могло не быть. Конечно, там имелись в виду фантастические аспекты жизни. Но Карина убедилась, причем – неоднократно, что эта фраза верна и в глобальном масштабе. Непонятно было лишь то, почему судьба сыграла такую шутку именно с ней? С той, которая очень серьезно старалась в семейной жизни? Многие знакомые, оказавшись в похожем положении, не могли смириться и проводили свободное, от работы, время в тягостно-депрессивных воспоминаниях о прежних днях, или в бесконечных выяснениях отношений со своими бывшими.
Но Карина Правдина была не такая. Она просто не могла позволить себе погрузиться в деперессию. У нее были дети, значит – есть ради кого жить! И на ошибках надо было учиться. Поэтому, несколько лет назад Карина выработала новую стратегию жизни: то, что было невозможно вернуть, – это кусок жизни. Машины времени нет. Поэтому нельзя жить прошлым, жалеть об упущенных возможностях, надо постоянно ставить новые цели, достигать их и только так останется смысл жизни во всем этом.
Перед сном она машинально бросила взгляд в зеркало. Да, выглядит она таки неплохо. Высокая, до сих пор еще почти стройная – при росте в сто семьдесят она весила шестьдесят три кило, с шелковистыми кудрями, которые она постоянно красила в вишнево-фиолетовый цвет, который ей очень шел, с длинными ресницами – она осознавала, что все еще привлекательна. Хотя талия начинает плыть. Но, в конце концов, она – давно уже не девочка. У некоторых в тридцать и живот весь в складках и послеродовых растяжках, и гусиные лапки у глаз, а у меня они лишь намечаются.
Лучше бы все это Веронике досталось. Особенно – волосы. У Ники волосы были отцовские – светлые и очень тонкие, правда в последнее время они начали слегка виться и чуть распушились, но до маминых им было далеко. Ничего, Никуша все-равно будет красивая. Это уже видно по чертам лица, и еще этот контраст – блондинка с черными круглыми глазами и каштановыми густющими ресницами! Этакая «Анжелика – маркиза ангелов» растет! Вот только последние два года, пока росла почти без мамы, ребенок поотвык работать – не очень хочет учиться, хоть оценки пока хорошие. Но ничего, постепенно все войдет в колею.
Улегшись в постель, Карина вспомнила о вопросе студентов. На такие интересные темы она обычно общалась со своей коллегой Натальей. Остальные воздерживались от высказывания своего мнения по поводу веры в Бога, инопланетянах и НЛО. Большинство преподавателей были родом из СССР и считали такие разговоры недозволенным бредом. Наталья же была представителем более нового поколения, для которого запретные темы не существовало.
– Слушай, Карина, а ты в Бога веришь? Как ты вообще Его себе представляешь?
– Представляю могущественным Интеллектом и Силой, которыми Он создал Землю и все на ней.
– А Вселенную?
– Даже Библия говорит об этом. Но в последнее время я сомневаюсь – нашу ли только Галактику Он создал или все?
– Как это?
– Знаешь, я много думаю об этом. Но на шизофреника я пока не похожа, – рассмеялась Карина, – Так вот, я многое прочитала… Для нашей галактики – Один Бог. Но для всех ли?
– Ну, это вопрос риторический. Мы этого не узнаем никогда. Да и зачем заморачиваться?
– Именно этим – поиском смысла жизни мы и отличаемся от животных. Я думаю – возможно, мы и узнаем кое-что, – странным тоном произнесла Карина.
– Откуда у тебя берется время на разные интересы? – изумлялась Ната.
– Долгими одинокими ночами, чтобы не думать о любви, сексе и дружбе с мужчинами, – полушутя ответила она тогда.
Эта же ночь и решила посмеяться над Кариной, словно в отместку, чтоб она слов на ветер не бросала. Проснувшись около трех часов, Карина уже почувствовала, что заснуть опять уже не удасться. Выбор убить время до рассвета был невелик: идти на кухню – обобщать результаты последних экспериментов или мучиться в постели. Ну не сумасшедшая же она, в самом деле, чтоб по ночам еще и диссертацию клепать – хватит этого и на кафедре. Оставалось лишь ворочаться в постели. Вероника тихо дышала рядом. Простынка сползла с милого плечика. Карина поправила ее и прикрыла глаза. В окна бил свет от светофора на перекрестке и мешал сосредоточиться на чем-то приятном.
Карина глянула на часы – натикало четыре. Еще чуть-чуть, и можно будет вставать. Яркий свет продолжал бить, и она снова закрыла глаза. Теперь почему-то вспомнился сон, который ей снился много лет назад. Тогда у нее было только двое детей и они были еще маленькие. Карина даже не помнила, где они тогда жили.
Ощущать сон она начала с чувства высоты. Она летела над яркой зеленой лужайкой. Сияло яркое солнце. Летательный аппарат напоминал маленький черный блестящий самолетик, у которого крылья отходили с самого низа корпуса. Эта деталь вызвала у Карины удивление, но она на ней не зациклилась. Она общалась с кем-то, и она четко знала, что это было несколько инопланетян. Но их самих она не видела.
– Посмотри, какая прекрасная наша Земля, – Они говорили – наша. Вроде как общая.
Бесподобное, восхитительное, неописуемое чувство охватило ее.
– Вот бы так лететь всегда, – мечтательно сказала она.
– Мы за тобой и прилетели. Нам нужны такие люди, как ты. Такие честные, целеустремленные, правильные. Ты многое сможешь сделать для всех.
Душой Карина была готова ринуться с ними в неведомое, но сердцем…
– Но я не могу. У меня маленькие дети, муж…
– Тебя ждут не только они, – уговаривали ее.
– Я хочу. Но не могу.
– Хорошо. Расти детей…
Сейчас она как будто вновь пережила этот сон. И сразу же мысленно перенеслась к пережитому несколько лет назад.
Оперативно-следственная бригада выехала в лес на пожарище.
– Черт его знает, что тут горело, – громко оправдывался лесник. Тут никогда ничего не было. А сейчас – не поймешь, что это было! Шалаш – не шалаш и не дом. И на машину не похоже! Иду рано утром, вижу – дым. Я – сюда. А тут – вон! Ближе подошел – вроде ноги лежат.
– Пожарников уже вызвал? – поинтересовался следователь прокуратуры, открывая папку.
– А то! Я знаю, как в таких случаях поступать! Даже вон охрану выставил, а то собаки дикие да лисицы до печеного мяса всегда охочи, – лесник кивнул на двух селян, которые нехотя топтались поодаль.
– Отличненько, вот и будут понятыми. А то кого мы в лесу найдем.
– Может, подойдем, глянем, пока пожарные не приехали, а то все позаливают, предложила Карина.
– Сейчас, Вадик, ты уже все сфотографировал? И заснял на видео? Сейчас я только схемку набросаю.
Они подошли настолько близко, насколько позволял жар и запах гари.
– Ну, тут работы надолго, – одновременно констатировали они.
– Пока все опишешь!
Карину все же насторожил сразу необычный запах – похожий на горелую пластмассу. Горел какой – то сплавленный конгломерат, внизу которого действительно просматривались ноги.
– Надо зацепить труп и вытащить. Иначе сгорит весь до приезда пожарных, – твердо сказала она следователю. Главный-то на месте происшествия – он.
– Это понятно. Только чем вытащить?
Все начали осматриваться в поиске подручных материалов.
– Вот деревинку возьмите, – принес какую-то мощную гиляку лесник.
– А как его тащить? – поинтересовался участковый, – Повредим ведь!
Карина лишь махнула рукой.
– Хуже, чем уже поврежден – не будет!
Через некоторое время дымящиеся останки были извлечены и оттащены от пожарища. Обычно, это были одни из самых сложных экспертиз в подобных случаях, потому что всегда надо было сначала исключить убийство.
Приступив к осмотру, Карина сразу напряглась. Что-то тут было не так. Пощупать труп пока не удавалось, так как он был еще очень горячий и перчатки бы сплавились, и руки. Но то, что она увидела, привело в шок даже ее!.. Верхняя часть туловища отсутствовала. Часть останков, примерно поясничная область позвоночника, была частично сплавлена. Но оставшиеся позвонки… Которые должны были быть в крестцовом и копчиковом отделе… Они были блестящие, черные, причем – черные не из-за обугливания кости, а из-за материала, из которого состояли. Они блестели…Их количество явно не совпадало с…человеческими. И выглядели они совсем иначе. Карина ошеломленно посмотрела на следователя. Тот стоял поодаль и что-то говорил подъехавшим пожарникам. Он все равно ничего не понимал в людской анатомии. Она была в замешательстве. Среди людей, в пределах одного вида – Гомо сапиенс, существует большая вариабельность. Есть карлики, есть гиганты. Есть мелкие люди, есть очень толстые, есть люди и с отклонениями от нормы. В конце концов, есть оперированные люди с искусственными органами, конечностями… Но с позвоночником!.. И все же с оценками тут нельзя спешить… Ноги были короткими, примерно, как у ребенка шести-семи лет, но мощными. Впрочем, они были в штанах из синтетической ткани и массивной обуви – не в ботинках или сапогах, а в чем-то таком…что и назвать непонятно как!