Плотная темнота уже скрыла холмы, когда Джейн въехала в поместье Беквит. Перед тем, как опуститься за горизонт, осеннее солнце окрасило небо яркими красками всполохов. Прошедшая встреча казалась сейчас не совсем реальной, воспоминания были размытыми. Неужели она действительно решилась на разговор с Рэндольфом? И что значат его предположения по поводу местонахождения отца? Она была уверена, что он во Франции, даже не предполагала, что отец может находиться в Шотландии. Во времена правления королевы Анны протестанты и католики жили в относительном спокойствии, но после ее кончины в прошлом году на трон взошел Георг, он поддерживал восстановление правления Стюартов и возвращение короля Карла III, находящегося во Франции. До сей поры все заговоры якобитов были раскрыты, но никто не знает, что случится в будущем, возможно, их ждет успех.
Джейн молилась, чтобы ничего страшного не произошло. Если заговорщики решатся на вооруженное противостояние, а отец, скорее всего, будет в первых рядах, то страшно подумать, какие последствия следует ожидать семье в случае их неудачи.
Оглядываясь по сторонам, она ощутила, будто попала в изолированное пространство, находится отдельно от остального мира, и здесь все затаилось, замерло в ожидании краха.
Отец уехал во Францию, Мириам, как всегда, витала в облаках, и Джейн чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. Ей пришлось взять на себя заботы о землях и благополучии семьи. Пусть отец и сестра ошибаются и не каждый раз поступают верно, но они – самые близкие ей люди, она всегда будет на их стороне. Джейн управляла имением железной рукой, хотя ответственность и обязанности стали для нее тяжелым, болезненным бременем.
Поверить в удачу и милость судьбы было непросто, а в связи с этим – в согласие Рэндольфа взять ее в Лондон. Только сейчас она подумала о том, что много часов подряд ей придется сидеть рядом с ним в экипаже, это вызвало внезапный всплеск эмоций, и приятных, и отрицательных одновременно. Позволив себе погрузиться в воспоминания о прошлом, Джейн вернулась в тот момент, когда он на руках нес ее к экипажу в Ньюкасле. Никогда прежде мужчина не прикасался к ней. От тайных мыслей лицо вспыхнуло румянцем, несмотря на все попытки это предотвратить. Она вовсе не желала, чтобы с этим человеком были связаны такие чувства, но было в нем что-то отличное от всех остальных, и это нечто тронуло душу.
Вернувшись в Беквит, Джейн приступила к сборам, стараясь не думать о причине отъезда, о безрассудном поведении Мириам, ее эгоизме и проблемах, которые это вызвало. У самой же Джейн было такое ощущение, словно ее подвесили в воздухе, чувства и эмоции при этом казались очевидными и всем понятными, будто выставленными намеренно на всеобщее обозрение.
После смерти мамы во время частых отлучек отца за ней приглядывала тетя Эмили и почти не ограничивала свободу. Джейн изучила все уголки поместья и мечтала вырваться за пределы ограниченного мирка, но решалась лишь на посещение Корбриджа в базарные дни, Ньюкасла и нескольких домов местных католиков. Она будто нарочно закрывалась от мира, боясь заглянуть за границу привычного. С возрастом же поняла, что просто плыла по течению, не представляя, как поступить иначе.
Вполне естественные страхи, учитывая, что ее жизнь изменилась в один день.
Сейчас же с болью пришло осознание, как мало она знает и умеет, только читать, писать и считать, пожалуй, еще ездить верхом и управлять поместьем. Она понятия не имеет, как должна вести себя леди, как сделать дом уютным и красивым, как правильно принять в нем гостей.
Джейн было интересно все, в том числе и это, в мечтах она уже постигала что-то новое в жизни. Увидев прекрасных женщин в роскошных нарядах и драгоценностях, испытала то же опустошение, что и в ночь кончины мамы.
Прежде чем лечь спать, Джейн отправилась на конюшню, где встретила Сэма. По ожиданиям, лошадь должна была родить этой ночью, потому момент возвращения в спальню откладывался.
Фрэнсис смотрел на удаляющуюся Джейн Дейтон и несущуюся следом гончую. Девушка великолепно держалась в седле, отлично управлялась с лошадью – ухоженным, грациозным и норовистым животным, переходить дорогу которому опасно. Этим она была похожа на хозяйку.
Он часто видел ее, ибо сам любил прогулки верхом по окрестностям, и тогда тайно наблюдал за ней со стороны. Джейн казалась бесстрашной наездницей, было заметно, что у нее хорошее взаимопонимание с лошадью.
Губы его изогнулись в легкой улыбке – единственном проявлении восхищения гостьей. Она застала его врасплох своим появлением в Редмиресе. Да еще в день званого ужина. Рэндольф часто устраивал балы для местных дворян и деловых партнеров. Многие стремились получить приглашение в Редмирес. Фрэнсис отлично знал, какова их цель, и веселился, играя роль добродушного соседа.
В отличие от отца, в чьей жизни существовали лишь лошади, карты и женщины, Фрэнсис много времени уделял делу. С раннего возраста прилежно изучал, как управляются принадлежащие семье угольные шахты на северо-востоке, а после гибели отца вкладывал значительные средства в новые предприятия, шел к успеху, приумножая богатство и убирая с пути многих идущих рядом соперников.
Он чувствовал, как Джейн Дейтон искренне тревожится о сестре, как сильно обеспокоена, что, впрочем, вполне естественно. Она необычная женщина, яркая, смелая и способная удивлять. А также упрямая сверх меры и самолюбивая. При этом, несмотря на вспыльчивость и силу духа, в ней ощущалась внутренняя доброта. И она очень отличалась от утонченных женщин, ложившихся в его постель, чувственных и знающих, как доставить ему удовольствие.
С самого начала она была насторожена, относилась к нему с опаской, однако смотрела уверенно и твердо выдержала не один пристальный взгляд. В ней он видел жесткость и прямоту, которой не бывает в окружавших его дамах. Она открыто заявила, глядя ему прямо в глаза, что отправится на поиски сестры, чего бы это ни стоило, и он увидел характер, по силе схожий со своим. Она вела себя и говорила как человек уверенный и независимый, что не могло не восхитить. В моменты, когда осмеливалась возражать, в ее глазах вспыхивал огонь, указывая на страстную, сильную натуру, что завораживало настолько, что он не мог отвести взгляда.
Так повелось, видимо, со времен ее родителей, униженных и обиженных в равной степени, что у нее не было выбора, как относиться к Рэндольфам, но все же она явилась в Редмирес с целью предъявить ему претензии из-за эпатажной выходки сестры. Он вспомнил их первую встречу в Ньюкасле, когда он едва не сбил ее с ног. Она была зла на него, и совершенно справедливо.
Подхватив ее на руки, он невольно отметил, как приятно ощущать тепло ее тела, любоваться вблизи волосами, отливавшими золотом в солнечном свете. Ее влажные глаза были того чудного оттенка зеленого, который напоминал о траве в каплях росы ранним утром. Благодаря высоким скулам глаза казались раскосыми, как у сиамской кошки, а кожа оказалась удивительно теплого кремового оттенка. На фоне деликатных черт выделялся чуть вздернутый нос и говоривший об упрямстве округлый подбородок. Она, несомненно, наделена многими противоречивыми качествами. Иногда она смотрела доверительно и спокойно, но уже в следующую секунду проявляла невиданное упорство.
Некоторое время он с интересом наблюдал за ней, да и какой мужчина лишил бы себя подобного удовольствия! Такую женщину, увидев однажды, забыть невозможно. Он не решался приблизиться к ней лишь из-за вражды между семьями. Ненависть к Дейтонам зародилась в его душе в ночь кончины отца, он не представлял, сможет ли забыть, как изменил его жизнь Эдуард Дейтон.
Что же касается Эндрю, этого молодого болвана… Младший брат плыл по течению жизни, наплевав на ответственность и соблюдение правил, как выяснилось, кроме угодных ему. В последнее время он нарастил мышечную массу и превратился в молодого мужчину с притягательной улыбкой, высоко поднятой головой, уверенного в себе и полного жизненной энергии. Неудивительно, что в него влюбилась младшая из сестер Дейтон. Брат не раз попадал в передряги, но сейчас зашел слишком далеко.
– Итак, вы отправляетесь на поиски лорда Эндрю? – спросил появившийся, будто ниоткуда, Беркли.
– Боюсь, у меня нет выбора.
– Мисс Дейтон очень привлекательная леди.
– Учитывая ситуацию, это последнее, что важно, Беркли. Ей стоит поблагодарить за это отца.
– Ей придется жить с этим позором. Доходы семьи значительно снизились, милорд, трагическое событие, унесшее жизнь вашего отца, нанесло непоправимый урон репутации Эдуарда Дейтона, но кровь их рода все так же хороша, как прежде, в этом вы равны.
– Возможно, Беркли, но отец перевернулся бы в гробу, узнав о связи Эндрю с дочерью человека, соблазнившего его жену.
– Верно, милорд, но это дело дней минувших, вы же принадлежите к новому поколению, кто знает, не вам ли положить конец вражде. Как по мне, соседям и друзьям до́лжно жить в мире.
– Случившееся нельзя забыть, Беркли.
– Нет, конечно, но жизнь продолжается. – Управляющий неожиданно усмехнулся. – И все же миледи – такая красавица, мечта любого мужчины. Вас ждет поездка в приятной компании, милорд. – Он широко улыбнулся Рэндольфу. – Если вы проведете время до Лондона наедине, бьюсь об заклад, в конце пути вам будет все равно, кто родитель миледи. – Он хихикнул и вновь стал серьезным. – Разумеется, вы будете с ней учтивы, ведь ее положение незавидное. Она много работает, чтобы на столе была еда. А сколько ей пришлось выдержать сплетен, разговоров за спиной и злобных взглядов соседей… Вы уж не пугайте, милорд, бедную девочку. Ее жизнь и без того чрезвычайно сложна.
– Я сделаю все от меня зависящее, Беркли, – произнес Фрэнсис, не сдержав язвительности. – Каким бы люди меня не считали, я не жесток.
– Разумеется, милорд, я-то знаю. Желаю вам удачи в поисках брата, надеюсь, они будут плодотворны, несмотря на большой соблазн отвлечься, – бойко произнес Беркли, даже не представляя, что слова его будут пророческими, и отправился ужинать. Он также не мог предположить, какая сложится ситуация для Фрэнсиса Рэндольфа, красивого и пылкого мужчины, наделенного шармом, присущим всем представителям его рода, привыкшего к вниманию женщин.
Фрэнсис же все стоял и смотрел вслед мисс Дейтон, хотя она уже скрылась из вида. Вспомнив слова Беркли, он хитро улыбнулся. Мисс Дейтон, несомненно, обладает всеми качествами бесконечно долго удерживать интерес мужчины. Она смела и отчаянна настолько, что готова, несмотря на очевидную опасность, броситься на помощь, подобное даже мужчине казалось безрассудным. Фрэнсис отвел взгляд от дороги и с горечью подумал, что невероятно сожалеет, к какому семейству принадлежит мисс Дейтон.
У парадного входа Беквита остановился тяжело груженный экипаж, запряженный четверкой старавшихся изо всех сил гнедых лошадей. В сопровождении были двое хорошо вооруженных охранников, конюх и кучер на козлах. Последний ловко спрыгнул и подобрал единственный саквояж, стоящий тут же на земле. Закрепив его рядом с прочим багажом, слуга вернулся на место.
Фрэнсис глянул в окно и, не заметив спутницы, вышел и осмотрел двор. Признаки упадка были очевидны. Сам дом и пристройки отчаянно нуждались в ремонте, клумбы заросли сорняками, трава на лужайке выросла по самое колено.
Не раздумывая долго, Фрэнсис направился к двери, но на крыльцо вышла запыхавшаяся Бесси.
– Где мисс Дейтон? Она еще не готова?
– Не совсем, лорд Рэндольф, – ответила та и, вытянув голову, посмотрела на конюшни. – Она всю ночь глаз не сомкнула, одна лошадь ожеребилась, роды были сложными. Миледи почти готова, только решила проведать жеребенка и мать.
Тихо выругавшись, Фрэнсис направился через двор в конюшню. В помещении было светло, тепло и тихо. С порога окутал очень домашний запах свежей соломы и зерна, а еще животных, навоза и яблок, хранившихся на чердаке. Атмосфера была мирной, безмятежной. Пробежавшая мимо кошка отбросила тень на стену и тотчас исчезла. Несколько кур, устроившихся в стоге сена у входа, подняли и недовольно повернули голову с коричнево-желтыми глазами. Им явно было вполне удобно на своих местах, поэтому их реакция ограничилась всего лишь недовольным кудахтаньем.
Мисс Дейтон Фрэнсис увидел у калитки стойла. Та повернулась, услышав шаги, и что-то быстро сказала пожилому мужчине, который сидел рядом с кобылой и поглаживал ее бок. Тут же лежал, судя по всему, новорожденный жеребенок красивого каштанового окраса. Мутные глазки с любопытством оглядывали окружающих, затем он поднялся, пошатываясь, подошел к матери и стал искать сосок. Тельце смотрелось крошечным на фоне кобылы, но все признаки указывали, что он станет великолепным жеребцом, под стать ей.
– Прекрасный жеребенок, – произнес Фрэнсис, одним взглядом окинув всех присутствующих.
Лошади всегда были его слабостью, а вид новорожденного жеребенка вызывал трепет.
– Да, он очень красивый.
– Рождение любого существа – настоящее чудо.
– На ферме постоянно кто-то рождается или умирает, жизнь не стоит на месте, но рождение животного всегда завораживает, сколько бы раз я ни становилась тому свидетелем. С Леди все было непросто. Я часто приходила проведать, к счастью, она благополучно разрешилась от бремени. Смотрите, он уже сосет мать. Что ж, теперь я готова ехать, лорд Рэндольф.
– У вас была тяжелая ночь.
Она посмотрела на него очень внимательно.
– Я всегда занята делами, не могу позволить себе праздность. Хозяйство требует рук, а их не хватает. Например, лошади. Они очень мне дороги. Если одна вышла из строя, может, заболела, надо иметь варианты для замены. Пойдемте, не будем задерживаться. Мне, как и вам, не терпится отправиться в путь.
– Вы еще не передумали?
Она остановилась и повернулась к нему:
– Нет, разумеется. Жаль, что я вас разочаровала. Эта поездка нарушила и мои планы, в поместье много дел.
– Но вы смогли добиться своего, убедили меня взять вас с собой и не намерены отступать.
– Да, именно так.
Несмотря на сложности в общении, Фрэнсис восхищался этой молодой леди, так ловко манипулировавшей им, заставлявшей делать то, что хочет она. Он шел следом, не отрывая взгляда от ее покачивающихся бедер – не намеренно и жеманно, а грациозно и вполне естественно. Против воли губы его растянулись в улыбке.
– Мисс Дейтон, вы неисправимы.
– Да, мне говорили это и раньше. Вас это беспокоит?
– Ничуть, – ухмыльнулся Фрэнсис. – Признаться, я с нетерпением жду нашей совместной поездки. Компания будет для меня… необычной. Посмотрим, кто из нас сдастся быстрее.
– Кто знает, что нас ждет, лорд Рэндольф, может, к тому времени, когда мы доберемся до Лондона или другого места, где найдем наших заблудших брата и сестру, то поладим так же хорошо, как они, и будем готовы произнести обеты перед священником.
– Уверен, этому не бывать, мисс Дейтон. В этом я действительно уверен.
– О бог мой, я тоже!
Эмоции менялись быстро, веселье уступало досаде. Он шел и думал, что никогда не встречал столь невыносимой женщины, как мисс Дейтон. И одновременно очаровательной и соблазнительной. Черты характера и фигура будоражили кровь. Он довольно улыбнулся, скользнув взглядом по идеально ровной спине, и продолжил следить за мерным покачиванием юбок.
Удивительно, как в одно мгновение ее появление в доме изменило жизнь. И это несмотря на непримиримую вражду семей. Она бросила вызов, который он не мог не принять. К тому же его раззадоривала ее решимость действовать вне зависимости, окажет он поддержку или нет.
– Вижу, ваш кучер уже позаботился о моем багаже, – произнесла Джейн и нахмурилась, увидев охранников: – Полагаете, они необходимы?
– Времена сейчас непростые. Важно проявить бдительность.
Джейн повернулась к стоящей в дверях экономке:
– До свидания, Бесси. Надеюсь, мы с Мириам скоро вернемся. Постарайся не волноваться.
На крыльцо вышел пес и завилял хвостом при виде хозяйки. Увидев, что она садится в экипаж и уезжает без него, он лег на пол, закрыл голову передними лапами и заскулил.
Фрэнсис помог Джейн сесть, оглянулся на собаку. Он готов был поклясться, что пес будет лежать там до их возвращения и следить за дорогой. Затем сам забрался внутрь современного, отлично отделанного экипажа, устроился на диване напротив Джейн и оглядел ее с неподдельным любопытством.
– Располагайтесь поудобнее, мисс Дейтон. Нам предстоит долгий путь. Хочу сразу сообщить, что на некоторое время избавлю вас от своего общества, я люблю иногда ехать снаружи, рядом с кучером и конюхом. – От него не укрылось, что ее на лице мелькнула улыбка. – Кроме того, меня пугает, что ваше присутствие разрушит мои благие намерения.
– Мне остается лишь надеяться, что этого не случится, лорд Рэндольф. – Она хитро улыбнулась и отряхнула соломинки, прилипшие к ткани юбки. – О боже, я ведь всю ночь провела в конюшне, представляю, как выгляжу, в волосах, наверное, полно сена.
– Не сено, мисс Дейтон. Колючки.
– Ох, видимо, я это заслужила.
– Очень точно подмечено, мисс Дейтон.
Экипаж тронулся.
– Полагаю, нет причин, по которым мы не можем вести беседу на темы, которые не оскорбят ни одного из нас.
Она окинула его холодным взглядом и принялась устраиваться удобнее на мягких подушках.
– И что вы предлагаете? Обсудить погоду? Последние сплетни Корбриджа или Ньюкасла? – произнесла она и скривилась.
Рэндольф смотрел на нее сверху вниз, поджав губы. Взгляд его не был теплее.
– Вы всегда такая несговорчивая?
– Бываю, если вынуждают обстоятельства. Или люди.
– Вот как? – Он приподнял бровь.
– Именно.
– Полагаю, это стоит учесть, ведь нам предстоит провести наедине немало времени до самого Лондона.
– Полагаю, стоит. И не думаю, что у нас могут быть схожие интересы, лорд Рэндольф. Если не возражаете, я хотела бы вздремнуть. Не спала всю ночь, и сейчас мне нужен отдых. Хотя бы ненадолго.
Джейн откинула голову и закрыла глаза.
Фрэнсис последовал ее примеру, но продолжал наблюдать за ней из-под полуопущенных век, гадая, сможет ли вынести это путешествие. Он сделан не из камня, а из плоти и крови, его, как любого мужчину, не может не волновать присутствие молодой и красивой женщины. К тому же отличающейся от всех ему знакомых. Она была домашней, от нее исходило тепло человека, привыкшего заботиться о семье. Пример тому – обеспокоенность выходкой сестры. Было в этой девушке нечто особенное – чуткость и доброта. Но глубоко внутри, намеренно сдерживаемая, не пробужденная, скрывалась страстная натура. Что будет, если ее освободить и дать волю? Во сне она походила на ребенка. Его влечение к ней становилось пугающе сильным. Фрэнсис пошевелился, поменял позу и вновь принялся разглядывать профиль спящей девушки. Ничто не помогало, необъяснимым образом он стал наслаждаться пребыванием наедине с ней. Невозможно оторвать взгляд от ее влажных, чуть приоткрытых губ, длинных ресниц, бросающих полукружья теней на щеки. На ней было очень простое дорожное платье зеленого цвета, старомодное, но элегантное, именно оно подтолкнуло Фрэнсиса иначе взглянуть на мисс Дейтон.
Было очевидно, что она выглядит старше своих двадцати или около того лет. Кремовое кружево ворота, гладкая прическа под маленькой шляпкой с плюмажем в зеленых тонах – все подчеркивало природную красоту и утонченность. Манеры – холодные, отстраненные – очень подходили ее внешности.
Внезапно в душе что-то шевельнулось, в груди разлилось тепло. Черт возьми, что с ним происходит?! Перед ним – дочь Эдуарда Дейтона, человека, повинного в смерти отца. Прошлым вечером он был возмущен, оскорблен ее появлением в Редмиресе, как и поведением, но позже не мог не задуматься о впечатлении, произведенном неожиданной гостьей. Она полна противоречий. Человек, наделенный острым умом, искренностью и прямотой, глубоко чувствующий и способный сопереживать. Похоже, Джейн понятия не имела, как пленительно хороша, она не умела, как многие знакомые ему дамы, использовать чары в корыстных целях, чтобы привлечь кавалеров, а потом заставить плясать под свою дудку.
Проспав совсем недолго, Джейн открыла глаза, потянулась, разминая затекшие конечности, и посмотрела в окно, за которым на бескрайних полях овцы мирно пощипывали траву. Позади осталась река Тайн, и девушка поняла, что впервые в жизни покинула Нортумберленд. Сердце забилось от волнения и страха – что ждет впереди. Покачивание экипажа убаюкивало и помогло расслабиться. Ее спутник выглядел так же, как в самом начале путешествия, лишь немного ослабил галстук. Разделявшее их расстояние было ничтожным, что создавало интимную атмосферу. Веки Рэндольфа опущены, но возможности определить, спал ли он, не было.
Для убеждения Мириам вернуться домой помощь лорда необходима, потому придется довериться ему. Оставалось надеяться, что с Божьей помощью она перенесет это путешествие и не повредится рассудком.
Даже сейчас Рэндольф выглядел красивым и горделиво-высокомерным. Строгие черты говорили о внутренней силе и остром уме. Губы были плотно сжаты, между бровями залегла складка, словно тревоги и думы не покидали его даже во сне. Внезапно Джейн пришло в голову, что неожиданное известие и последующий отъезд стали для него не меньшим шоком.
Словно ощутив ее взгляд, Рэндольф открыл глаза и посмотрел на нее в упор:
– А, вижу, вы проснулись. Удалось отдохнуть?
– Немного… хотя лучше мне станет лишь после ночи в удобной постели. – Взгляд ее уперся в спину одного из сидящих впереди на козлах охранников, его присутствие напомнило об опасности затеянного предприятия. – Надеюсь, защита нам не понадобится.
– Однако в дороге всякое может случиться, лучше ко всему быть готовым. И вам повезло, что я согласился вас сопровождать.
– Сопровождать? Я говорила вам, что в этом нет необходимости, что прекрасно справлюсь сама, если получу адрес, где искать. Не стоило менять свои планы из-за меня.
– Тем не менее поездка переносится легче в приятной компании. – Он улыбнулся, и выражение его лица показалось ей нахальным и самоуверенным. – И я смогу позаботиться, чтобы в определенном смысле вы не пострадали.
Ей кажется или он пытается ее очаровать и одновременно разозлить? Джейн внезапно ощутила внутренний трепет, который отчего-то вызвал его вкрадчивый голос. Не сумев придумать, как лучше отреагировать, она промолчала, но не смогла отвести взгляда от его глаз, завораживающих глубиной и необъяснимым выражением. За окном менялся пейзаж. Джейн моргнула, отвлеклась лишь на мгновение, но в следующую секунду заметила, как взгляд Рэндольфа переместился на ее губы – впечатление было таким, будто он поцеловал ее. Она нервно сглотнула, поражаясь непривычному напряжению в груди, но выдержала скользнувший вниз откровенный взгляд.
Затянувшаяся пауза заставила ее очнуться, чары были разрушены, и она отвернулась к окну.
– Я должна перед вами извиниться, – произнесла Джейн, выровняв дыхание. – Я так разволновалась за Мириам, что не учла ваши чувства. А ведь вам сейчас не легче, чем мне. Как думаете, мы найдем их раньше, чем они поженятся?
– Только в случае, если они передумают и решат вернуться домой. Мы едем той же дорогой, что и почтовый экипаж, поэтому у нас есть шанс встретиться. Или же только в Лондоне. Эндрю станет известно, что сестра отослала вам письмо, и он может догадаться, что о произошедшем узнаю и я и отправлюсь в погоню.
– Столь импульсивные поступки были и раньше свойственны вашему брату?
Рэндольф кивнул:
– Да, но на этот раз за проступок он понесет наказание. Раньше я относился ко всему снисходительно, позволял делать все, что ему заблагорассудится. Деревенская жизнь его утомила, он говорил, что это старомодно. Его интересовала Ост-Индийская компания, торговля, коммерция. В Лондон прибывают трофеи с разных уголков разросшейся империи, это именно то, что привлекает брата. Он хорошо разбирается в цифрах, у него есть идеи, как достичь успеха. Я же, со своей стороны, надеялся, что новое дело усмирит его нрав, но в связи с последними событиями у меня возникают сомнения.
– Вы были близки?
– Насколько могут быть братья, – медленно произнес Рэндольф, и его взгляд заметно потеплел. – Я всегда считал, что из нас двоих ему повезло больше.
– Почему же?
– Он младше. Конечно, родители любили нас одинаково, но мама всегда относилась к нему с большим вниманием. – Мужчина мечтательно улыбнулся. – Она баловала его, чем ужасно испортила. А он всегда пользовался ее добротой. Вы совершенно верно охарактеризовали Эндрю, мисс Дейтон, он избалованный негодник.
– Я хорошо вас понимаю, Мириам была в схожем положении. Ее баловали и слуги, и мама, хотя она умерла, когда сестре было четыре года. Иногда она может вывести из себя, впрочем, у нас разные характеры. Мне нравится думать, что я обладаю терпением и стойкостью, правда, меня часто называют своевольной и гневливой, якобы я становлюсь такой, когда что-то складывается не так, как я хочу. Мириам во многом моя противоположность. Это очень любопытно. Она – человек увлекающийся, использует любую возможность оказаться в центре внимания. Порой напоминает мне котенка, который забрался слишком высоко на дерево, струсил, не знает, что делать, но отчаянно жаждет свободы.
– Кошки отлично умеют спускаться с деревьев.
– Верно. Но считаю, на некоторое время лучше остаться там и ничего не делать. По крайней мере, я всегда буду знать, где она.
– Дерево, в вашем выражении, – это поместье Беквит.
Джейн вздохнула:
– Да. Считаете меня эгоисткой?
– Вовсе нет. Вы лишь демонстрируете, как сильно любите сестру и заботитесь о ее благополучии.
– Это правда, потому и хочу, чтобы она скорее вернулась домой. Она поддалась чувствам, но скоро поймет, какую ошибку совершила.
– В своем послании она призналась в любви к Эндрю.
– Любовь! Это заблуждение, и ничто иное. Ваш брат вскружил Мириам голову, она в плену иллюзий, в такую ловушку часто попадают юные девушки.
– Эндрю хочет на ней жениться, а не соблазнить, – резко заметил Рэндольф.
Джейн поджала губы и отвернулась.
– В одном я уверена: Мириам понравится Лондон.
– Насколько я понимаю, вам пришлось нелегко, ваш отец уехал во Францию, а вас оставил заниматься хозяйством.
Джейн вздохнула:
– Хозяйством и всем остальным. В летние месяцы и в пору сбора урожая я, кажется, все дни провожу вне дома.
– У вас есть хорошие помощники в лице Сэма Купера и его сына.
– Да, верно. На них всегда можно положиться. Но для сбора урожая осенью и подготовки земли к посеву весной мы нанимаем работников. К счастью, вокруг много людей, которым нужна работа. Полагаю, незавидное положение моей семьи дает немало поводов для насмешек и шуток, надеюсь, вы не ожидаете, что я готова воспринять их с улыбкой?
Рэндольф выдержал ее пристальный взгляд.
– Я вовсе не собираюсь над вами подшучивать. Мне хорошо понятно, как вам непросто.
– Это станет понятно любому, кто увидит дом, так отчаянно нуждающийся в ремонте. Некоторые мужчины продают земли, а деньги спускают на выпивку и карты, мой отец тратит их на безнадежное дело. – В голосе слышались злость и горечь, скрыть которые она даже не пыталась. – Несколько лет я наблюдала, как наши владения уменьшаются, а их части переходят в собственность арендаторов.
Джейн замолчала, погрузившись в размышления о будущем семьи. Некогда величественный особняк действительно давно пора ремонтировать. Крыши амбаров протекают, садом давно никто не занимался. Многое запущено, и надежды на улучшение положения нет. Ей тяжело видеть сочувствие в глазах соседей, она понимала, с каким презрением лорд Рэндольф смотрел на Беквит, ставший таким из-за ее отца. Но все же и в ее жилах текла кровь предка по отцовской линии – ее деда, храброго воина, сражавшегося за короля семьдесят лет назад в войне, почти разорившей Англию. Джейн стиснула зубы и терпела, надеясь на чудо. Никому, особенно лорду Рэндольфу, она не смогла бы признаться, что день за днем, словно заведенная кукла, принималась за дела, чтобы обеспечить семью, находила в себе силы всех утешать и подбадривать.
– Как думаете, мы успеем найти их раньше, чем они совершат какую-то глупость? – спросила она, отвлекаясь от тяжелых дум.
Рэндольф покачал головой:
– Откровенно скажу: я не знаю. Остается надеяться, что они изменят свое решение.
– Мне следовало раньше заметить, насколько все серьезно, наверняка были какие-то признаки.
Несколько секунд Рэндольф молчал, но все же ответил, к тому же заметно смягчив тон:
– Не будьте излишне строги к себе. Я ведь тоже не заметил, что Эндрю строил планы. В последнее время я был так увлечен делами, что ничего вокруг не видел. И даже не предполагал, что он знаком с Мириам, а будь и так, мне и в голову не пришло бы, что он способен на нечто подобное. Я несколько раз видел вас с сестрой, она очаровательная девушка, могу понять, что в ней так привлекло брата.
Его интонации насторожили Джейн.
– Что вы имеете в виду, лорд Рэндольф?
– Послушайте, мисс Дейтон, давайте начистоту. Мне известны обстоятельства вашей жизни. Естественно, ваша сестра ухватилась за столь выгодную партию. Какая девушка в здравом уме отвергнет Эндрю Рэндольфа? Только совсем глупая или слепая.
– Как вы смеете обвинять Мириам в корысти? В ней нет и толики этого отвратительного качества.
– Простите. Я уверен, вы правы. Надеюсь, они передумают и решат вернуться домой, тогда мы встретимся на дороге в Нортумберленд.
– Если и так, для Мириам этим все не закончится. Последствия будут ужасны, ведь со временем все равно произошедшее выплывет наружу. В глазах общества она будет порочной, ее станут избегать. А если еще… – Она замолчала, не в силах озвучить предположение.
– Не беспокойтесь, мисс Дейтон, – спешно произнес Рэндольф, словно прочитав ее мысли. – Несмотря на ваше низкое мнение о моем брате, у него немало хороших качеств, например, он джентльмен. Руководствуясь личным кодексом чести, он не сможет лишить невинности юную леди.
Его прямота заставила Джейн покраснеть.
– Надеюсь, это так.
Неожиданно для себя Фрэнсис отметил, что ее смущение его тронуло и показалось очень милым.
– Но мой кодекс чести не диктует столь строгие правила.
– Похоже на то. Хотя вы и уважаемый член общества, лорд Рэндольф. О вас часто говорят, нередко обсуждают многочисленные пороки.
Он рассмеялся:
– Несомненно. При этом искусно вплетают детали, делая из этого образец. С моими пороками приятно жить и наслаждаться жизнью: лучшими лошадьми и винами, а также самыми привлекательными дамами. Впрочем, не буду говорить о том, что вам и так известно.
Джейн пристально посмотрела ему в глаза:
– Вот и не говорите. Я предпочитаю сама составлять мнение о людях. И вы не исключение.
– И что же вы обо мне думаете?
Щеки ее опять покрылись румянцем.
– Пока у меня не было времени проанализировать ваш характер, но не думаю, что мое мнение совпадет с тем, что о вас говорят в обществе.
– Вот как? Что вы за человек, мисс Дейтон?
Она улыбнулась:
– Весьма заурядный, лорд Рэндольф. Во мне нет ничего необычного. Но сейчас вам следует думать не обо мне, а о Мириам, и о том, как заставить эту пару отказаться от безумных планов.
– Вы должны понимать, что не так просто заставить людей отказаться от задуманного, тем паче, если они что-то твердо решили. Впрочем, ваша сестра может не захотеть отказаться от веры.
Джейн бросила на лорда резкий взгляд:
– От веры? О чем вы? Для вас мои слова станут неожиданностью, лорд Рэндольф, но моя сестра протестантка, так что в этом проблемы не будет. Еще перед своей свадьбой мама настояла, что дети будут воспитываться в ее вере. Таково было условие, и отец согласился.
– Я лишь строил предположения на случай, если они захотят обвенчаться, прошу меня простить. Будем надеяться, что мы найдем их раньше, чем они успеют сделать какой-либо шаг.
– Вы читаете мои мысли.
– Однако семнадцать лет не слишком рано для замужества. В этом возрасте многие девушки уже крестят первенца.
– Бессердечное заявление.
– Но это факт. Сколько вам лет, мисс Дейтон? Девятнадцать? Двадцать? К такому возрасту почти все девушки уже замужем или примеряют судьбу старой девы.
– Мне двадцать один год, и я не намерена выходить замуж.
Повисла тишина. Джейн не имела желания продолжать разговор, ей было о чем подумать и так приятно наблюдать за происходящим снаружи экипажа, в отличие от ее спутника! Он сидел с невозмутимым видом, скрестив руки на груди и вытянув ноги. Выражение глаз неуловимо изменилось, но они оставались по-прежнему красивыми. В целом в нем было нечто притягательное, это нельзя не признать. Рядом с ним она наполнялась жизненной энергией, его присутствие бодрило. Обеспокоенная таким поворотом мысли, Джейн сосредоточилась на пейзаже, а затем и вовсе откинулась на мягкий подголовник и закрыла глаза. Мысли ее, однако, были о том разговоре, который она недавно так легко вела с Рэндольфом. Готова ли она составить мнение? За то короткое время, проведенное в его обществе, она пришла к выводу, что услышанное о нем не дает полную характеристику личности, не позволяет составить список достоинств и недостатков. Помимо отличных внешних данных и насмешливой улыбки, он определенно обладал харизмой. Но за всем этим, за синими глазами, отстраненностью, ставшей невидимой стеной, которой он отгораживался от мира, скрывалось еще что-то гораздо более значимое, волнующее, хотя добраться до него и узнать чрезвычайно опасно.
Джейн остановила себя, напомнив, что это ее не касается. Перед ней просто красивый мужчина. Сейчас важно лишь то, что он помогает ей решить семейную проблему. После того, как Мириам найдется, ее общение с лордом Рэндольфом прекратится за ненадобностью.