Анна – невероятная женщина: тонкая, грациозная, артистичная. Она молода, красива и любима. Мало того, она – «восходящая звезда русского балета», как написала Le Figaro после её триумфального выступления в Paris Opera Ballet.
Как ей там аплодировали! Сколько цветов преподнесли! Бедная Виноградова даже заболела от зависти и не появилась на прощальном приёме в посольстве. Конечно, она пыталась держать лицо и поздравляла Анну якобы «от души», говорила ей комплименты, но Анна-то знала, какой щелчок по носу получила эта долговязая. Это здесь, дома, она прима. Главный скачет под её дудку: Светик то, Светик сё, но наступил момент истины и здесь Светику не помогли ни интриги, ни связь с главным.
Вся Европа рукоплескала именно Анне, просто носила на руках и лежала возле её маленьких, стройных ножек. Что ни говори, талант, есть талант, а у Анны, несомненно, был талант, да и пахала она, как лошадь у станка. Так что она заслужила этот успех!
Да, её смело можно назвать счастливой.
Помимо блестящей карьеры, у неё потрясающий муж: красивый, умный и тоже известный. Его новая книга сразу стала бестселлером и разошлась миллионным тиражом, и сейчас его романы продаются по всему миру. Муж носит её на руках, сдувает пылинки и выполняет все капризы.
У неё прекрасная квартира в центре Санкт-Петербурга с видом на Неву.
У неё масса поклонников.
У неё есть всё, что только можно пожелать, единственное, чего у неё пока не было – это собаки. Она мечтала о собаке, но не о любой, она мечтала об изящной, великолепной, ослепительно красивой русской борзой.
А началось всё с того, что однажды в один из редких своих выходных, гуляя вместе с мужем на Марсовом поле, она встретила женщину, которая вела на длинных, тонких поводках двух таких собак.
Женщина была самая обыкновенная. Небольшого роста, с простой и незамысловатой стрижкой, в старых потёртых джинсах и, в когда-то ярко-жёлтой ветровке. Она шла быстрой, лёгкой поступью, а рядом с ней грациозно рысили две собаки. Одна из них была значительно крупнее, вероятно, это были мальчик и девочка.
Кобель, конечно, сразу привлекал к себе внимание. Чёрный с рыжим подпалом и белыми подвесами он был просто великолепен. Тонкая, точёная голова, лёгкая поступь, шикарная псовина – от него было невозможно отвести глаз.
Белоснежная девочка, идущая рядом с, поначалу терялась на его фоне, но стоило к ней приглядеться и, уже было невозможно оторвать взгляд, настолько совершенен и гармоничен был её облик. Она напоминала статуэтку из слоновой кости, любовно вырезанную влюблённым резцом.
У Анны перехватило дух:
– Марк, посмотри, как они прекрасны! Боже!
Будучи балериной, она не могла не оценить грацию и утончённую красоту этих животных.
– Посмотри, они похожи на нас, – шепнула она Марку, – вот эта белая, изящная похожа на меня, а вот этот чёрный, демонический – вылитый ты. Посмотри, как они двигаются! Интересно, что это за порода?
Марк пожал плечами.
Анна потянула его за собой, села на скамейку и стала с восторгом наблюдать за собаками.
Любуясь ими, она представляла, как выходит из чёрного, длинного лимузина в своей роскошной струящейся шубе из чернобурки, а рядом с ней идёт её красивый, интеллигентный муж, а с другой стороны – изящная и грациозная вот такая вот собака.
«Это было бы очень эффектно! Наверно, вот эта чёрная собака смотрелась бы изумительно на фоне моей чернобурки или всё же белая лучше? А к моей накидке из рыжей лисы уж точно лучше подошла бы белая собака. Вообще-то, белый цвет подходит ко всему. Да, белый лучше».
Она размечталась. К ней на партии собираются гости: Алмазов с очередной подружкой, Маринина со своим чопорным супругом, прима Виноградова с главным, и, конечно, этот молодой издатель её мужа Борис. У него такой магнетический голос! Даже мурашки по коже… Они заходят в её серебристую гостиную, а там, на диване из красновато-коричневой кожи, грациозно подняв голову, лежит вот эта чёрная собака. Или всё же белая? Правда на фоне изумрудно-серебристых стен белая будет теряться, но на красном диване – это будет очень стильно. Нет, белая – всё же эффектней. Боже, Виноградова от зависти охромеет на правую ногу!
– Марк, давай заведём такую? – дёрнула она мужа за рукав.
– Но, дорогая… – удивился Марк.
– Ну, милый, не будь букой. Ты только посмотри! Я просто влюбилась в них, я теперь не смогу спать и буду несчастна.
Прекрасные глаза Анны наполнились слезами – это всегда безотказно действовало на Марка.
– Ну, что ты, что ты, успокойся, моя царица. Мне тоже они нравятся, но где мы возьмём такую собаку?
– Давай поговорим с этой женщиной. Ну же, пока она не ушла. Пойдём.
Анна уже вскочила и тянула за собой Марка.
– Пойдём, дорогой, спросим.
– Но, дорогая… – начал было Марк, но Анна уже тянула его за руку, догоняя уходящую женщину.
– Постойте, подождите! – закричала она вслед.
Женщина обернулась, подобрала собак поближе к себе и стала ожидать Анну.
– Извините, здравствуйте.
Анна надела на лицо самую очаровательную улыбку из своего богатого арсенала.
– Здравствуйте! – приветливо улыбнулась женщина.
– Какие у вас чудные собаки. Это доги?
– Нет, – улыбаясь, ответила женщина, – это русские псовые борзые.
– Русские? Как вы сказали – псовые? Потрясающе! – Анна действительно была поражена.
– Да, русские. А что вас так удивляет? – спросила женщина, успокаивающе поглаживая чёрного кобеля по шее.
– Ну, не знаю. – смутилась Анна.
Глаза её горели, она не могла оторвать от собак восхищённый взгляд.
– Это, наверно, мальчик?
Анна показала пальцем с идеальным маникюром на чёрную, с белой грудью более крупную собаку.
– Да, это кобель, его зовут Цезарь.
– Цезарь… – мечтательно протянула Анна. – Ему идёт, а он не кусается?
– Нет. – ответила с улыбкой женщина.
Да, кобель Анне очень нравился. Какой поворот головы, какое благородство в облике и самодостаточность. Нет в нём суетливости, навязчивости, этого просящего взгляда. Царская собака как раз для неё – царицы балета. Анне очень захотелось погладить этого необыкновенного Цезаря.
– Можно его погладить?
– Можно.
Анна протянула руку и осторожно дотронулась до головы собаки. Затем, убедившись, что он не против, провела рукой по голове, шее, а затем и по спине.
– Боже, какая прелесть! – прошептала она. – Какая у него мягкая, приятная шерсть.
– Псовина. – с улыбкой поправила её женщина.
Увидев недоуменный взгляд, она объяснила:
– У борзых шерсть называется псовиной. Отсюда и название – псовая борзая.
– Надо же, у них и шерсть не как у всех называется. – отозвалась Анна, не в силах оторваться от собаки.
– Псовая – это значит мохнатая? – Анна уже начала постигать азы.
– Ну, можно сказать, и так. – снова улыбнулась женщина.
– А, скажите, – замялась Анна, – я могла бы купить у вас Цезаря?
– Купить? – женщина перестала улыбаться. – Нет, купить нельзя.
– Почему? Я бы вам хорошо за него заплатила. Сколько вы хотите? – искренне удивилась Анна.
– Потому что, он не продаётся. – женщина сделала шаг в сторону, намереваясь уйти.
– Ой, простите, вы меня не так поняли. – Анна сделала шаг и преградила женщине дорогу.
– Разве? – хозяйка собак остановилась.
– Я имела в виду, что хотела бы, чтобы у меня была такая собака.
На этот раз Анна надела на себя самую милую улыбку.
– Вы уверены, что вам нужна именно такая собака? – женщина на этот раз не поддалась на обаяние Анны.
– Эти собаки охотничьи, они требуют особого подхода. Мне кажется, что такая собака не для вас. Извините, но нам надо идти. – женщина снова сделала попытку уйти.
– А какая собака, по-вашему, мне подходит? – поджав пухлую нижнюю губку, обиженно спросила Анна.
– Ну, не знаю, девушка, возможно, йоркширский терьер или что-то в этом роде. – пожала плечами женщина и снова попыталась обойти Анну.
– Какой-какой терьер? – не поняла Анна, снова заступая ей дорогу.
– Йоркширский. – повторила женщина. – Простите, нам нужно всё же идти.
Обойдя на этот раз Анну, женщина стала стремительно удаляться вместе со своими собаками.
Анна стояла с таким растерянным, несчастным видом, что сердце у Марка сжалось.
– Пойдём, дорогая, не расстраивайся, пойдём в Летний.
Он обнял её за плечи и тихонько потянул за собой в сторону Летнего сада.
За всё время, что они, обнявшись, прогуливались по аллеям, Анна не проронила ни звука. Наморщив свой высокий лоб, она сосредоточенно о чём-то думала. Поначалу Марк пытался отвлечь её разговорами, но, потеряв надежду, оставил в покое и тоже замолчал.
Придя домой, она, подсев к Марку, который устроился на диване с журналом в руках, обняла его и замурлыкала:
– Маркуша! Давай купим такую собачку? А?
Марк отложил журнал и погладил её по щеке.
– Аннушка, солнце моё, ну ты подумай! Какая собака! С собакой надо гулять, её надо кормить и что там ещё…
Он недоумённо пожал плечами, потому что действительно плохо себе представлял, какой уход требуется такой собаке, как, впрочем, и любой другой.
Анна надула пухлые губки:
– Ну, что здесь сложного? Кормить, гулять, подумаешь проблема. – пожала она изящными плечиками.
Тут глаза её заблестели, в них мелькнула хитринка, которую Марк так любил:
– И потом я уже всё придумала! – она очаровательно, искоса из-под длинных ресниц взглянула на него.
У Марка заколотилось сердце.
Она заворковала:
– У меня, конечно, мало времени, – Анна ласково потёрлась щекой о его плечо, – но ты же работаешь дома, так что не вижу никаких проблем.
– То есть? – любуясь ею, спросил Марк.
Он сейчас не столько воспринимал смысл того, что она говорит, сколько наслаждался звуком переливчатого, грудного голоса.
– Кормить будешь ты, а гулять… тоже ты.
И одарив его самой нежной, чарующей улыбкой, Анна взмолилась:
– Ну, мне очень хочется!
Она живо вскочила с дивана и, отбежав на другой конец комнаты, развернулась и грациозно-ленивой походкой от бедра двинулась к Марку:
– Представляешь! – закатив глаза, выдохнула она. – Прихожу я в театр в своей шубе, вся такая прекрасная, а со мной рядом такой пёс! Да Виноградова сдохнет от зависти! Ну, неужели я не заслужила?
Анна надула губки и, скорчив жалобную гримаску, присела перед ним на пол и снизу заглянула в глаза.
– Анна, ну, это безответственно с твоей стороны!
Марк, хоть и был очарован променадом своей любимой жены, всё же пока держался за доводы рассудка.
Получилось, что ни грациозный променад, ни милая гримаска на этот раз не сработали, и Анна надулась по-настоящему.
– Ты зануда! Ты ужасный зануда и совсем меня не любишь! – крикнула она, вставая, и, хлопнув дверью спальни, удалилась.
Марк с улыбкой покачал головой и продолжил листать журнал, но ему уже не читалось, то и дело он прислушивался. За дверью спальни была мёртвая тишина.
– Анна! – не выдержав, позвал он.
Ни звука.
Он встал и, на цыпочках подкравшись к двери, приложил ухо прислушиваясь. Не услышав даже шороха, он осторожно нажал на дверную ручку и заглянул в спальню.
Анна в позе неизбывного горя лежала ничком на их огромной супружеской кровати и тихонько жалобно всхлипывала.
Марк кинулся к ней и, обняв, попытался перевернуть на спину, чтобы увидеть родное лицо. Она лениво сопротивлялась, отбиваясь от него.
– Не трогай меня! Уходи!
Он понял, что она плачет и не хочет, чтобы он видел её заплаканное лицо. Его сердце сжалось от жалости и угрызений совести, ведь он так расстроил свою любимую Аннушку, такую нежную, ранимую и любимую его девочку. Марк не мог выносить её слёз.
– Анечка! Ну, что ты, моя царица, как ребёнок!
– Уходи! Немедленно! – голос её срывался.
Марк встал и, сам чуть не плача, вышел из комнаты. Только он закрыл дверь, как послышался звук поворачиваемого ключа. Марк дёрнул ручку, но дверь в их общую спальню была заперта.
Эту ночь Марк провёл один в гостиной на красно-коричневом кожаном диване. Спать он не мог и всю ночь прислушивался к звукам из спальни. В мыслях он представлял себе самые страшные картины и к утру был готов на всё, только бы она простила его, только бы увидеть снова её лучистую улыбку.
Утром, когда Анна вышла из спальни, весь её облик говорил, что она тоже провела бессонную, полную страданий и слёз ночь.
Марк, только увидев её, вскочил со своего одинокого ложа и попытался было заглянуть в опущенные долу глаза страдалицы. Но Анна, не поднимая скорбной головы, прошествовала мимо него в ванную.
– Анна! – Марк кинулся вслед за ней, но упёрся в закрытую дверь.
Полчаса он метался около двери, с нетерпением ожидая её появления. Когда она, наконец, вышла, Марк, не дав ей уйти, схватил жену в объятья и, целуя её в лоб, глаза, шею, страстно зашептал:
– Милая моя девочка! Прости! Прости! Хочешь собаку – будет тебе собака! Только не плачь! Я не могу видеть слёзы в твоих глазах!
Анна, которая была готова вначале вырваться и убежать, услышав его слова, обмякла и, внутренне ликуя от своей победы, молча, слушала его.
Когда же он немного отстранил её от себя, чтобы заглянуть в глаза, то увидел в них вымоленное им прощение и вне себя от счастья, снова прижал к себе свою царицу.
– Дорогая, я так тебя люблю!
После полного примирения, объятий, слёз и поцелуев они пришли к решению, что если через месяц желание Анны завести русскую борзую не пройдёт, то такая собака у них будет.
День за днём не спеша подходил оговорённый срок. Репетиции, спектакли, поздние ужины в ресторане – жизнь Анны шла по давно заведённому кругу, но мысль обзавестись русской борзой не только не оставила её, а даже, наоборот, усилилась и стала навязчивой.
Прекрасное видение о таком антураже всё время преследовало её. Зайдя в книжный магазин на канале Грибоедова, она нашла там книгу о породах собак. Листая глянцевые страницы, отыскала там русскую псовую борзую и, полюбовавшись яркими картинками с красивыми собаками самых разнообразных окрасов, ещё больше загорелась идеей завести себе такую же.
Нашла она в этой книге и йоркширского терьера. Увидев маленькую собачку с бантиком на лбу, она чуть не расплакалась от обиды. Вот как, оказывается, та женщина её оценила, как легкомысленную, глупую дурочку, а ведь она была трудягой, балериной.
Тайком от Марка, она даже съездила на птичий рынок. Огромное количество щенков и котят самых разнообразных пород было готово стать её счастливым питомцем, но щенков русской псовой борзой она там не нашла.
И вот месяц прошёл. Анна лежала с книгой на диване в гостиной, но не читала. Марка дома не было, он куда-то ушёл, так и не сказав куда. Она уже знала, чувствовала, что он пошёл за обещанной борзой, но чтобы не портить ему сюрприз, делала вид, что даже не догадывается об этом.
Она с нетерпением ожидала его возвращения. Не в силах больше терпеть, заставила себя успокоится и даже взяла книгу, чтобы попробовать отвлечься, но сосредоточится на чтение не получалось, тогда она прикрыла глаза и стала мечтать.
Вот она выходит со служебного входа. На ней чёрная, струящаяся шубка, в одной руке она несёт огромную охапку цветов, а другой небрежно ведёт на тонком, атласном поводке белую борзую. На собаке ошейник с жемчугом, она обязательно закажет такой. Белая борзая в жемчужном ошейнике, это будет просто шик.
Толпа поклонников, журналистов не могут отвести от них взгляд. И утром во всех газетах на первой полосе появится её фотография. Она обязательно будет брать собаку с собой во все поездки, ведь они так будут выигрышно смотреться вместе: оба тонкие, грациозные, стильные. Никакая другая собака не подходит ей так, как русская борзая, об этом даже не надо говорить.
Она лежала, улыбаясь и закрыв глаза, и её просто распирало от предвкушения того восхищения и поклонения, которое ожидало впереди.
Ну вот, наконец, послышался звук открываемой двери и Анна, вспорхнув с дивана, выскочила в коридор.
– Моей царице – царскую собаку! – смеясь глазами, торжественно объявил Марк прямо с порога и вытащил из-за пазухи месячного щенка русской псовой борзой.
– Ты это серьёзно? – Анна сделала вид, что не поверила своим глазам. – Это мне? Какой милый! Дай его мне! – нетерпеливым жестом она выкинула вперёд тонкие руки и, приняв щенка, прижала его к груди и закружилась по комнате в грациозном танце ликования и счастья.
Марк с любовью смотрел на неё, он мог любоваться своей царицей неустанно.
Щенок, тыкаясь маленьким холодным носиком ей в шею, казалось, парит вместе с ней в этом неистовом танце радости.
– Ты его совсем закружишь, дорогая!
Марк, улыбаясь, подхватил их вместе со щенком в объятья и закружился сам вместе со своей драгоценной ношей.
Щенок закряхтел и сделал попытку вырваться из этих двойных оков.
– Марк, отпусти, он сейчас упадёт.
Анна засмеялась переливчатым смехом счастливой женщины.
– Какая у меня благоразумная жёнушка.
Марк аккуратно поставил Анну на пол.
– Ну, иди, иди, хлопочи!
Анна, чмокнув его в чисто выбритую мужественную щёку, побежала хлопотать, надо было накормить и обустроить щенка. Она залезла в шкаф и, вытащив старое одеяло, свернула его в несколько раз и любовно положила в прихожей, тщательно разгладив все складочки. Это будет место для щенка, потом она обязательно купит ему что-нибудь элегантное, а пока поспит на старом одеяле.
Теперь его надо было покормить.
– Марк, а чем кормят щенков? – озадаченно спросила она мужа.
– О-о-о, дорогая, это целая наука.
Марк начал хлопать себя по карманам, потом методично обследовать их все один за другим.
– Хм, похоже, я потерял? – смущённо пробормотал он, убедившись, что того, что он ищет в карманах нет.
– Что потерял, дорогой? – спросила Анна.
– Бумажку с инструкцией.
Марк всё хлопал и хлопал себя по карманам, как будто надеялся, что утерянная им «инструкция» каким-то чудом всё-таки найдётся.
– Какой инструкцией? – удивилась Анна.
– Ну, по щенку, чем кормить, как гулять. Вот я растяпа, всё записал и потерял.
Марк расстроился и сел на стул.
– И что делать, дорогой? – Анна смотрела на него с надеждой, веря, что он обязательно что-нибудь придумает.
Марк не мог обмануть её ожиданий, надо было что-то придумывать.
– Ну, сейчас, наверно, поздно звонить, так что давай импровизировать. Что едят маленькие щенки?
– Насколько я знаю: пьют молоко.
Анна улыбнулась.
– Правильно, ты у меня умница. У нас есть молоко?
– Кажется, было.
Анна порхнула к холодильнику и торжественно извлекла оттуда бутылку с молоком.
– Вуаля!
– Прекрасно! Какая у меня хозяйственная жёнушка! – обнял её Марк.
– Да, тебе со мной повезло, – сказала Анна с улыбкой, вывернулась из объятий и, достав блюдечко, налила туда молока и поставила на пол.
Щенок, радостно косолапя, кинулся к угощению. Вылакав всё до капли, он тут же присел и, из него на паркет белого дуба натекла небольшая желтоватая лужица.
– Ой, это он написал? – с удивлением спросила Анна, сморщив тонкий носик в брезгливой гримаске.
– Вообще-то, щенки писают. – глубокомысленно ответил её более опытный муж и, помешкав, добавил: – Они ещё иногда и какают.
– Да, это неожиданно. – протянула Анна, сморщив точёный носик.
– Не волнуйся, это я беру на себя!
Марк вёл себя, как истинный рыцарь, и получил в награду восхищённый взгляд своей ненаглядной жёнушки.
– Мой герой! – страстно выдохнула она.
– За мной ты как за каменной стеной, женщина!
Подмигнув ей, Марк торжественно двинулся в ванную за тряпкой, и неумело вытерев лужицу, двумя пальцами отнёс её назад. Зашумела вода и из ванной комнаты послышалось тихое чертыханье.
Выключив воду и, повозившись ещё пару минут в ванной, Марк вернулся на кухню. Пока он возился с тряпкой, щенок успел продемонстрировать второе своё умение, которое предрекал мудрый Марк. Маленькая кучка, источающая своеобразный запах, лежала посередине кухни. Анна, зажав нос двумя тонкими пальчиками, с ужасом смотрела на это произведение маленького собачьего ребёнка.