или добро пожаловать в Полевию!
Из огня да в полымя.
Русская пословица
Ласковая чернота беспамятства баюкала, несла меня сквозь вспышки призрачных радуг. Странным было ощущение невесомости, парения в пустоте, полное безразличие и отстраненность. Покачиваясь, будто на волнах, я равнодушно отметила, что тьма напоминает лужу в бензиновых разводах, только ярче, цветастей. Торжественней.
«Ночная радуга… Как во сне…»
Тысячи, миллионы звезд, далеких и удивительно близких, словно рассыпанные блестящие пайетки на газовом цветастом шарфе, закручивались тугой спиралью, центром которой была я.
«Или это искры из глаз?..»
Вспучивались разноцветные мыльные пузыри и лопались слепящими брызгами, напоминая салют в честь дня Победы. Или новогодний фейерверк. И снова вспышки, искры, всполохи…
«Может, я умерла?..»
Сознание возвращалось медленно, я бы сказала нехотя. Чувство невесомости схлынуло, уступив привычному для тела притяжению. Произошло это так стремительно, будто на меня вдруг свалилась тяжелая перина, и я невольно охнула. Лежать было жестко. Шуршащая, неровная поверхность никак не походила на матрац, скорей уж на твердую землю. В живот упиралось что-то тупое, шероховатое на ощупь. Ко всем неприятным ощущениям добавилась саднящая боль в ладонях и коленях, и я никак не могла понять, почему они болят. Мысли путались, не спеша выстраиваться по порядку. Перед глазами все еще мелькали звездочки, вспыхивали радужные всполохи, напоминая клубную светомузыку… Светомузыку? Вспомнила! Я приехала к родителям в гости и с девчонками пошла на танцы. Там был Митька… Все встало на свои места. В очнувшейся, наконец, памяти замелькали, словно кадры из фильма, картинки побега, неловкого поцелуя, которого я так не желала. Вспомнила, как снова пыталась удрать и, в результате, грохнулась со всего маху. Значит, я отключилась? Интересно. Видно, хороший был удар, иначе, чем еще можно объяснить потерю сознания.
Не поднимая головы и вообще стараясь не шевелиться, я прислушивалась к своему телу, пытаясь понять, смогу ли сесть и если смогу, не станет ли мне худо. И почему это Митька не спешит на помощь? Будь он действительно заинтересован в моей скромной персоне, уже должен был поднять меня, поставить на ноги, отряхнуть и проводить домой, так почему же он не спешит?
Не дожидаясь, пока Митька сообразит, что мне нужна помощь, я открыла глаза и удивленно уставилась перед собой. Ночь давно кончилась. Землю заливал мягкий солнечный свет, рассеянный кронами вековых деревьев до зеленоватых сумерек. Густой ковер опавших листьев разбавляли редкие кустики чахлой травы… Где это я?! Как попала в лес? Да и не было вокруг нашей станицы таких лесов, в основном искусственные сосновые посадки. Я осторожно села, шипя от боли и стараясь не опираться на ободранные ладони. Огляделась, не понимая, куда меня занесло, а главное, каким образом.
Вокруг росли в основном дубы, наверняка давным-давно разменявшие первую сотню лет. Обомшелые стволы и выпирающие корни, на один из которых меня и угораздило свалиться, поросли мхом и бледными то ли поганками, то ли опятами на длинных хрупких ножках. Подлеска почти не было. Редкие осины, трепеща серебристыми с изнанки листочками, освещали чащобу подобно ветвистым канделябрам на тысячу свечей, отчего лес казался не дремучим, а выглядел величественно, словно готический храм. Где-то в вышине перекликались птицы, возмущенно стрекотала сорока. Тихо шуршали листья, подрагивая под ласковыми касаниями заблудившегося в ветвях ветерка. Не было слышно ни отдаленного шума машинных двигателей, ни вообще каких-то звуков, которым положено быть в обжитых людьми местах. Только тишина, оттеняемая птичьими трелями и жужжанием пролетающих насекомых.
Испуганно озираясь, я пыталась собраться с мыслями и понять, что делать и куда идти. Соображалось плохо, сказывалось падение. Всем телом трясясь от слабости и страха, я встала на ноги и наконец-то осмотрела себя. «Да уж… Вот так полетала, − мрачно размышляла я, разглядывая порванные брюки, разбитые в кровь колени и свезены ладони. − Живот и тот весь в царапинах! Знатно меня приложило».
Ранки были не глубокими, но страшно саднили, к тому же, в них попала пыль, и кроме пыли должно было еще что-то попасть. «Если я не пойму, где нахожусь, не найду дорогу домой или к ближайшему жилью, не промою и не обработаю царапины, то запросто загнусь от столбняка».
Стараясь не поддаваться панике, я подобрала валяющуюся неподалеку сумку и зашарила в ней, вылавливая в необъятных глубинах свой Самсунг. Если уж местность не поддавалась опознанию, логично позвонить и вызвать помощь.
Пальцы коснулись прохладного гладкого корпуса.
– Ага, попался, голубчик! − торопливо извлекая телефон, улыбнулась я и, взглянув на экранчик, растерянно заморгала: на ровном голубом фоне мигали цифры 00-00, бледный значок антенны показывал отсутствие сети, что само по себе еще ничего не значило, возможно, просто глюк мобильника. Дрожащими руками я его выключила и снова включила. Ничего не изменилось. На попытку набрать мамин номер, телефон отозвался равнодушной тишиной.
– Просто замечательно. В какую же глушь меня занесло?
Удрученно вздохнув, я сунула бесполезный телефон обратно в сумку. Оставался еще вариант – забраться на дерево и оттуда попробовать поймать сигнал спутника. Немного воспрянув духом, я подступилась к ближайшему дубу, прикидывая, смогу ли дотянуться до нижней ветки великана. Желание экспериментировать увяло на корню: на дерево можно было взобраться разве что с разбега. Увы, я не паркурщик.
– Что ж, раз технические средства отказываются служить, будем действовать другими методами, – пробормотала я. – Определить север по веткам деревьев и мху я вряд ли смогу, значит, воспользуемся слепым методом тыка. Для начала попробую хотя бы тропинку какую-нибудь отыскать.
Пока я пыталась определить, где нахожусь и в каком направлении идти искать жилье, судьба подкинула очередной сюрприз. «Сюрприз» появился из-за ближайших деревьев и был представлен в лице (или морде?) здоровенного волка. Уж не знаю, откуда у меня взялись силы, но я опрометью кинулась к давешнему отвергнутому дубу, как ошпаренная кошка взвилась по стволу и оседлала толстую ветку. Сердце гулко стучало о ребра, тряслись руки, норовя ослабнуть и отказаться держать свою хозяйку. Волк, с глухим ворчанием, прыгал вокруг дуба, злясь на упущенную возможность подзакусить. Я перевела дух, посмотрела вниз, на беснующегося зверя, и пригорюнилась. Какое-то время я буду в безопасности, но если эта скотина не уйдет, то игра в «кто кого пересидит» может окончиться не в мою пользу.
Послышался свист. Зверюга, насторожив уши, завиляла хвостом и приглушенно гавкнула, здорово меня озадачив:
– Волки лают? Не знала…
Тем временем из-за той же кущи выехал всадник. Точнее всадница. Я невольно залюбовалась зрелищем: белоснежная лошадь с густой белой гривой шла легкой рысью. Длинные светлые волосы всадницы лениво перебирал ветерок, и они роскошным плащом ложились ей на спину. Совсем юное лицо, но неожиданно суровое, брови сведены к переносице, губы недовольно поджаты. И все-таки красива, суровой, холодной красотой. При взгляде на нее мое воображение живо нарисовало холмистые луга почему-то северных стран.
С проснувшимся любопытством я рассматривала девушку, удивленно отмечая, что одета она не в привычные джинсы или более уместные по летней жаре шорты, а в серые штаны и тунику с богатой вышивкой. Высокие сапоги со шнуровкой, украшенные той же вышивкой и чем-то похожим на бисер, подчеркивали длину ног. Из-за плеча высовывалась дуга лука и колчан со стрелами, к седлу приторочен меч. Изумленно похлопав глазами, я помотала головой, пытаясь избавиться от дивного видения, и снова внимательно рассмотрела экипировку девушки. Лук и меч никуда не делись. «Что за прикол такой? Тут что, проходят ролевые игры?»
Девушка снова свистнула, подзывая волка. Он в два гигантских прыжка поравнялся с нею, закрутился у лошадиных ног, привлекая хозяйкино внимание к своей добыче. Добыча, надо понимать, я. Ну-ну, мечтать не вредно.
На лице всадницы отразилось облегчение.
– Опять убежал! Что, зайца почуял? – мелодичным голосом обратилась она к зверю. Тот, естественно, не ответил, но вполне выразительно посмотрел в лицо хозяйки и, подбежав к дереву, тявкнул. Девушка мгновенно насторожилась, спешилась и подошла к дубу, ведя лошадь под уздцы. Посмотрела вверх и охнула, разглядев меня, прижавшуюся к стволу. Я вяло помахала ей, кисло улыбнувшись: желания изображать радость от встречи с лесной дивой и ее сторожевым волком не было никакого.
– Святой Маахил! Ты цела? – встревожено воскликнула всадница.
– Не совсем, но в этом твой волк не виноват, – отозвалась я, позволяя и себе в ответ называть ее на «ты».
– Волк? – удивленно спросила она. – А, ты о Рессе! Он не совсем волк, только на четверть. Да спускайся, не бойся, он не тронет. Ресс только с виду большой и страшный, а на самом деле большой добряк, – улыбнулась девушка и потрепала зверя по загривку. Тот в порыве признательности встал на задние лапы, положив передние девушке на плечи, и лизнул в лицо. Она засмеялась, отпихивая волчью морду.
– Он точно меня не съест? Такая здоровенная скотина… – с сомнением спросила я, ногой пробуя на прочность хрупкий с виду сучок. Второго падения мне уж точно не пережить.
– Не бойся, он тебя понюхает, может, попытается лизнуть. Он любитель целоваться, но есть тебя не будет, точно, – усмехнулась девушка.
Осторожно спускаясь, цепляясь за отслоившуюся кору, я каждое мгновение ожидала тихого хруста и свободного полета. Ёлки, как я вообще сподобилась забраться на этакий реликт?! К счастью обошлось. Спрыгнув со зловеще потрескивающего сучка, я прижалась спиной к стволу и зажмурилась в ожидании укуса. Но Ресс и в самом деле не пытался меня слопать (может, просто был сыт?), зато шумно обнюхал, тычась носом в ноги и живот. Встал на задние лапы, лизнул в лицо. Да, скотинка невероятно огромная. Под весом передних лап я присела, пытаясь устоять на ногах и не сесть на пятую точку. Осторожно открыла глаза – прямо перед лицом жарко дышала здоровенная пасть, вывалив розовый язык. Клыки впечатляли. Я судорожно сглотнула, на мгновение представив, что будет, если песику все-таки вздумается попробовать меня на вкус. Правда, глаза Ресса, орехового цвета, были вполне дружелюбными, что вселяло некоторую надежду отделаться легким испугом.
Пес еще раз лизнул меня и опустился на четыре лапы, бешено крутя хвостом. Носом поддел ладонь, приглашая погладить себя. Я решилась и провела ладошкой по его морде, между ушами, к холке. Довольный лаской, Ресс потерся о мои ноги и вернулся к хозяйке. Девушка покусывала губы, изо всех сил сдерживая рвущийся смех – видимо, наше с Рессом знакомство ее позабавило. Я же облегченно перевела дух и не слишком приветливо посмотрела на всадницу, не понимая, что тут смешного.
– Я Сигрид, дочь Ивара. Кто ты, и как оказалась в Старом лесу, так далеко от жилья? – не без труда подавив улыбку, спросила девушка, придавая лицу серьезное, почти официальное выражение.
– Я Ксения, дочь Алексея, – поддавшись тону Сигрид, ответила я – зачем портить ей игру? – И, если честно, понятия не имею, как здесь оказалась. Споткнулась, упала, очнулась – лес вокруг, и твой оскалившийся волчара несется на меня.
– То есть, как это, ты не знаешь, как сюда попала? – опешила Сигрид.
– Говорю же, шла с танцев, ко мне пристал бывший одноклассник, я от него убегала, зацепилась за что-то ногой и грохнулась. Скорей всего, потеряла сознание. Очнулась – лес вокруг, трубка не работает. Ты не знаешь, далеко дорога? Может, там еще и транспорт какой ходит? И вообще, хотела бы я знать, как в лесу оказалась, – растеряно закончила я объяснения.
– Ты так странно говоришь… Что такое трубка и почему она не работает? – настороженно спросила девушка.
Я ошеломленно уставилась на нее. Она действительно настолько вошла в роль, что напрочь забыла, что такое мобильный телефон?
– Трубка это мобильный телефон. Вот, смотри, – терпеливо объяснила я, выуживая из сумки и протягивая ей мобильный. Сигрид с опаской коснулась его кончиками пальцев и отдернула руку.
– Оно светится и мигает! – испугано воскликнула она и попятилась. – Ты чародейка? Только у магов бывают вот такие непонятные штуковины. Мы стараемся их не касаться, вдруг взорвется или превратит во что-нибудь.
– Что? Какие еще маги? – нахмурилась я. – Это обыкновенный мобильный телефон, по нему звонят и говорят с другим человеком. Ты тут в ролевки играешь, что ли? Прервись ненадолго, мне сейчас не до шуток, знаешь ли. Помоги выйти на дорогу или укажи к ней путь, мне домой надо.
Поджав губы, девушка смерила меня долгим подозрительным взглядом:
– Мне не понятно, о чем ты говоришь, но к дороге я тебя выведу. Видимо, ты сильно ударилась, если забыла, как колдовать надо.
– Окей, буду тебе очень признательна, – кивнула я, стараясь не выходить из себя. С головой у девушки явно не все в порядке, иначе она так настойчиво не твердила бы о магии и не причисляла меня к армии несуществующих на самом деле чародеев.
Попытка забраться на кобылу ничем хорошим не закончилась. Я просто не знала, как на нее садиться. Попробовала подтянуться, подпрыгнуть – в результате плюхнулась на мягкое место. Потирая ушибленный зад, я хмуро покосилась на хохочущую Сигрид.
– Давай руку, – похихикивая, предложила девушка.
Я вцепилась в протянутую ладонь, оперлась свободной рукой о круп кобылы и подпрыгнула. На этот раз попытка увенчалась успехом, хоть я и предпочла бы, чтобы кобылу подвели к пню, с которого забраться ей на спину намного проще.
Кое-как устроившись за спиной Сигрид, я приготовилась к приятной прогулке по вековому лесу, но уже минут через десять спокойной рыси поняла, что лучше бы мне пойти пешком. Привыкшая к мягким автомобильным сиденьям или, пусть не к таким роскошным, но гораздо более комфортным, чем лошадиный круп, сиденьям общественного транспорта, я тряслась за спиной своей провожатой как куль с мукой.
– Пожалуй, мне лучше пойти пешком, – ерзая, сообщила я.
– Почему? Что случилось? – удивилась Сигрид. – Пешком далеко не уйдешь, верхом через пару дней на тракт выйдем.
– Понимаешь ли, Сигрид, дочь Ивара, – стараясь говорить спокойно, объяснила я, – мне никогда раньше не приходилось ездить верхом, я больше на автотранспорте привыкла путешествовать, с максимальным комфортом, и если сейчас же не слезу с этого средства передвижения, то завтра вообще не смогу ни ходить, ни сидеть. Уж лучше ножками прогуляюсь.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, Ксения. Пешком и за седьмицу до тракта не дойти, – отозвалась Сигрид. – А что такое этот твой чудесный автотранспорт? Я никогда о нем не слышала.
Искренность, с которой она произнесла последнюю фразу, вогнала меня в ступор. Все-таки я попросила ее остановить кобылу и неловко спрыгнула на землю. С удовольствием потянулась, растягивая затекшие мышцы. Зад мстительно ныл. Да уж, без тренировки верхом на лошади долго не проедешь, особенно без седла. Так что лучше на своих двоих дотопать до дороги, а там поймать попутку и домой. Мама наверняка уже обнаружила мое исчезновение и сходит с ума от беспокойства.
Удивленно пожав плечами, Сигрид грациозно соскочила с кобылы и пошла рядом. Я недоверчиво покосилась на девушку и насела на нее с расспросами, пытаясь выяснить хоть что-то о местности, куда меня занесло. То, что поведала светловолосая красотка, вызывало недоумение:
– Это Старый королевский лес, а мой отец местный лесник. Лес огромен, одному объехать просто невозможно. Когда отец был молодым, ему помогали старшие братья. Пока не женились и не разъехались кто куда. Потом выросли мои братья, и теперь они помогают отцу. Недавно мне тоже разрешили объезжать лес. Правда, мама очень противилась, но я настояла. Чем я хуже братьев? – пожав плечами, возмущенно вопросила девушка неизвестно кого. – Наш король большой любитель охоты, у него здесь охотничий домик, в южной части леса. Обычно осенью там бывает много знатных господ, все такие разодетые…
– Послушай, Сигрид, или как там тебя на самом деле, по-моему, ты заигралась. Какой еще король? Какая знать? Что это за страна? – завопила я. Терпение, так тщательно сохраняемое в последние полчаса, лопнуло. Мне хотелось как следует потрясти свою белокурую спутницу и, если понадобиться, выбить из нее все ответы.
Во взгляде Сигрид отразились обида и недоверие:
– Ты что, в самом деле не знаешь, где находишься?
– Представь себе! А с твоими играми я вообще скоро начну сомневаться в здравости своего рассудка. Ты можешь честно и внятно ответить, что это за лес, где он находится, и что вообще происходит с тобой? В какие игры ты играешь? Выйди, наконец, из образа и поговори со мной, как нормальный человек! – отчаянно воскликнула я, останавливаясь.
Сигрид обижено поджала губы и сухо повторила:
– Меня в самом деле зовут Сигрид, я младшая дочь лесника Ивара. У меня десять братьев, и все мы присматриваем за этим старым лесом. Страна, в которую ты попала, или не узнаешь по непонятным причинам, называется Полевия, и правит в ней король Велимир.
– Никогда о такой не слышала, – озадаченно пробормотала я, силясь припомнить географическую карту, почему-то, европейскую часть, где сосредоточились бывшие королевства. Перед глазами возникали прихваченные из школьных учебников картинки средневековых городов, фильмы о короле Артуре и Робине Гуде, и, как венец моим фантазиям – кадры из фильма «Рыцарь Камелота» с Вупи Голдберг в главной роли. Бред! – Кстати, почему ты с луком и мечом? Король противник огнестрельного оружия?
– У нас луки и мечи расхожее оружие. Есть, правда, еще боевые топоры, копья и прочая смертоносная дрянь, но в лесу они не нужны, нам и луков хватает. Мечи берем на всякий случай, мало ли что. Огнем управляют только маги, и то не все. Может они и придумали оружие, что стреляет огнем, но в руках простого человека оно бесполезно, а мы и есть люди простые, без магических талантов, – терпеливо объяснила Сигрид.
– То есть, ты хочешь сказать, что у вас есть магия? Самая настоящая магия и маги? – ошеломленно переспросила я, заподозрив, что девушка больна, и болезнь прогрессирует. Или она до конца верна своей роли. В последнее хотелось верить больше – я понятия не имела как вести себя с душевнобольными.
– Да, у нас магия не редкость. А разве у вас не так? Вон у тебя какая причудливая штука, которую ты трубкой называешь, разве это не амулет? – с самым серьезным видом кивнула девушка.
– Нет, это всего лишь механизм, в нем нет ничего магического, – морщась, отмахнулась я. – А магами притворяются всякие шарлатаны, чтобы денег заработать. Во всяком случае у нас, в России.
– В России? Никогда не слышала о таком городе, – удивилась Сигрид. – Наверное, это на севере, у границы Шарапова леса, да?
– Какой еще лес? – одарив девушку возмущенным взглядом, воскликнула я. – И это не город, а страна, занимает большую часть материка Евразия…
– Невозможно, – убежденно перебила Сигрид. – Большую часть материка занимает наше королевство, Полевия. А про Еразию я вообще впервые слышу, нет такого материка.
– Не Еразия, а Евразия, – автоматически поправила я, и ошарашено уставясь на свою спутницу, тихо спросила. – То есть как, нет? А куда же он делся?
– Никуда. Его и не было никогда. Правда, есть легенда, о большом острове рядом с Полевией. Только он, кажется, то ли затонул, то ли его маги сожгли, – пожав плечами, ответила Сигрид.
– Ага, ты еще скажи, что это вообще не Земля, тогда я точно буду знать, что по тебе Кащенко плачет! – натянуто рассмеялась я.
– При чем тут земля? Говорю же тебе, это Полевия. По-ле-ви-я! Ты в Старом королевском лесу, понимаешь? – в который раз терпеливо повторила девушка, и смущенно спросила. – А кто этот Кащенко? И почему он по мне плачет?
– Кащенко, это дурка, а плачет, потому что тебя заждался. Или меня, –усмехнулась я и, сложив ладони рупором, шутливо крикнула: – Ау, дяденьки санитары! Спасите меня, пока я окончательно не сбрендила и не поверила, что переместилась в параллельный мир!
– Ой, так ты… иномирянка? – изумленно ахнула Сигрид.
Меня так и подмывало покрутить пальцем у виска, но я удержалась, сраженная актерским талантом девушки. Это насколько же надо войти в образ, чтобы так убедительно играть свою роль? Ёлки, да Голливуд просто отдыхает! Будь моя воля, с удовольствием вручила бы Сигрид, или как ее там на самом деле, Оскара, Эмми и Нику в придачу, за лучшую женскую роль – заслужила. Ей почти удалось убедить меня, что окружающий мир – чужой.
– Нет, йети. Сигрид, хорош морочить голову!.. – огрызнулась я, устав с нею спорить, и едва успела пригнуться, прикрывая голову от стремительно налетевшей тени. – Черт! Что это?
– Это? – Сигрид безмятежно посмотрела вслед серо-зеленой твари, очень похожей на летучую мышь. – Это лесной дракон.
– Кто? – нервно хохотнула я, силясь рассмотреть дивную живность, пока та не скрылась в буйной зелени. Все-таки не мышь. Не бывает у них таких длинных хвостов. И днем они не летают.
– Лесной дракон, – повторила девушка и пояснила: – Малая виверна, это если по-ученому. Не бойся, поодиночке они не опасны. Разве у вас такие не водятся?
Смысл последней фразы, сказанной Сигрид, дошел до меня не сразу. Сознание упорствовало, не желая принимать тот факт, что окружающий мир вовсе не привычная и родная Земля. Я упрямо продолжала верить, что девушка рассказывает небылицы, заигравшись в свои дурацкие игры, что вот сейчас она засмеется и признается, что просто разыгрывает меня, а тварь, едва не вспоровшая когтями мое лицо, обыкновенная лесная птица. Я готова была поверить даже в то, что узкий чешуйчатый хвост мне только привиделся. Мало ли что пригрезится после сильного удара о землю!
Неприязненно взглянув на Сигрид, я споткнулась, увидев в ее глазах искреннее сочувствие и жалость.
Она не врала. Виверна не галлюцинация, она действительно существовала наяву, а не в моем больном воображении. Это не Земля.
Я влипла.
Внезапно подкосились ноги. Я осела на землю и прижала к груди сумку, вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг. Сказать, что новость меня потрясла, значит, ничего не сказать. Новость шокировала. Одно дело прочитать о чем-то подобном в книжке, от души потешаясь над истерикой героя, попавшего в чужой мир, и совсем другое – самой оказаться на его месте. Воображение живо нарисовало самые мрачные картины: грязные города, где под ногами бесстрашно шмыгают крысы, а помои выплескивают прямо из окон на мостовую. Смертельные болезни, от которых еще не успели придумать лекарств. Тяжелый ручной труд… Получалось, что шансы выжить в мире средневековья равнялись нулю. Еще и потому, что мне нечего ему предложить. Да если бы и было – кому нужен чужак?! Можно, конечно, попробовать наняться служанкой, пахать за гроши и терпеть самодурство хозяев. Если раньше кто-нибудь не решит на мне подзаработать, попросту продав в рабство или бордель – сомнительно, что у местных женщин есть хоть какие-то права. Как вариант – постараться выйти замуж. За крестьянина, потому как принцы обычно на голодранках не женятся, даже ради экзотики. И пахать в огороде от зари до зари, ежегодно рожая по ребенку. И, в конце концов, свалиться в борозде или умереть от родильной горячки. В общем, ни одна перспектива не радовала.
Трясущимися руками вытряхнув из сумки все содержимое, я выудила из горки всякой дребедени пачку сигарет и зажигалку.
– Нет, я просто сплю. Вот сейчас я проснусь и окажусь дома. Это бред, бред… Я сильно ударилась и теперь брежу, – твердила я, дрожащими пальцами вытаскивая сигарету. – Господи, пожалуйста, пусть я сейчас проснусь… Обещаю, я больше никогда не буду спорить с родителями и брошу курить, только верни меня обратно!
И крепко зажмурилась, надеясь на чудо. Досчитала до десяти, глубоко вдохнула, и, решившись, приоткрыла один глаз. И уставилась на Ресса. Пес смотрел на меня, склонив голову набок и насторожив уши. Чуда не случилось, я все так же сидела посреди чужого леса.
В девственной тишине щелчок зажигалки прозвучал как выстрел. Я нервно затянулась, и Сигрид в ужасе шарахнулась в сторону. Спряталась за кобылу и смотрела оттуда, как я пыхаю дымом, прикрываясь почему-то лошадиной мордой.
– Не бойся, это не магия, а сигарета. Отрава, конечно, но не самое страшное, что бывает в жизни.
Как ни странно, но я успокоилась. В голове, стремительно сменяя друг друга, стали выстраиваться мысли: если меня каким-то образом угораздило попасть в чужой мир, значит, есть способ вернуться обратно. Не может не быть! «А если попробовать еще раз как следует треснуться о землю? Нет, это больно… Должны быть и другие способы!»
– Если в течение этих суток я не вернусь домой, придется бросить курить. Возможно, бросать придется даже раньше, сомневаюсь, что у вас растет табак, – невпопад сообщила я.
– Зачем ты глотаешь этот вонючий дым? – морщась, спросила Сигрид.
– Видишь ли, я и сама не знаю. Это вредная привычка, от которой не так-то просто избавиться. Вообще-то, надо просто захотеть, но проблема в том, что я не хочу. Но вернемся к нашим баранам…
– Каким баранам? – не поняла девушка.
– Ой, извини. Я имела в виду проблему, – пояснила я, поднимаясь и отряхивая штаны. – Итак, я попала непонятно куда, и моя задача – найти способ вернуться обратно. Как думаешь, если я еще раз упаду, поможет? Пробовать что-то не хочется, может, есть другой способ? Ты говоришь, у вас магов, как в огурце семечек, и они в самом деле умеют колдовать. Может, обратиться к ним? – спросила я, тщательно туша окурок о землю. Не спалить бы этот дивный лес, местный король от моей выходки уж точно будет не в восторге.
– Можно попробовать. Тогда нам не к дороге надо сейчас идти, а ко мне домой, – ответила Сигрид.
– Зачем?
– Ближайший маг живет в городе, в нескольких днях пути отсюда. Нам собраться нужно. Тебе переодеться не помешает, немного отдохнуть, поесть. К тому же мы не можем ехать на одной лошади, и родителей предупредить надо, – терпеливо объяснила девушка.
– Блин, а ты права. Хоть мне и не терпится встретиться с магом немедленно, придется нашу встречу немного отложить. Какие они, эти ваши маги? – меня просто распирало от любопытства. Почему-то в моем воображении колдовская братия представлялась в черных просторных мантиях со звездами и остроконечных шляпах, с посохами и совами на плечах. Наверное, потому, что в свое время пересмотрела фильмов о Гарри Поттере и волшебнике Мерлине.
– Увидишь, – улыбнулась Сигрид. – Поверить не могу: я встретила пришельца из другого мира! Ой, пришелицу, извини, – засмеялась она, увидев возмущение на моем лице.
– Мне вот совсем смешно. Меня скоро всей станицей искать начнут, так что давай поторопимся, зайдем к тебе, соберемся и пойдем искать мага. Твой дом далеко?
– Нет, в паре верст отсюда, я как раз возвращалась домой, когда на тебя наткнулась, – беспечно откликнулась Сигрид, уверенно ведя меня по тропе.
– А твои родители не будут против, если ты к магу со мной пойдешь? И вообще, как ты собираешься объяснять им мое появление, скажешь, в лесу нашла? – настороженно спросила я, сообразив, что мое появление может вызвать массу вопросов.
– Да, у нас частенько плутают, так что при виде тебя они особо не удивятся, разве что твой внешний вид вызовет вопросы, – успокоила меня девушка.
– А что не так с моим внешним видом? – удивилась я, оглядывая порванные на коленях брюки и грязные кроссовки.
– А разве ты не видишь разницу? Твои волосы слишком коротко подстрижены, что в нашем мире не принято, на тебе странная одежда и обувь, у нас такой нет. Да и говоришь ты чудно, – объяснила Сигрид.
– В смысле чудно? Тебе не понятно, что я говорю? – спросила я, ощупывая свои волосы и вытаскивая запутавшиеся в них сухие веточки. И чем они не понравились Сигрид? Длина меня вполне устраивала – до лопаток, в самый раз.
– Нет, я-то тебя понимаю, но выражаешься ты порой так, что трудно понять, о чем идет речь. Вот хотя бы взять твою магическую трубку, ты говоришь, что она… какая? Механическая?
– О, боже! Сигрид, это обыкновенный телефон! Хотя, откуда тебе знать, что такое телефон. Я почему-то уверена, что у вас даже о порохе пока не знают, – снисходительно усмехнулась я. О порохе я и сама имела смутное представление. Знала, что это взрывчатое вещество, порошок, а вот точный химический состав не назвала бы ни за какие коврижки. Сера там есть, кажется, а еще что?
За разговором мы как-то незаметно вышли на опушку. Лес сменился редким кустарником, за которым открывался вид на бесконечную степь, казавшуюся гладкой, как столешница. Насыщенный зеленый цвет с вкраплениями красного, желтого, белого и голубого говорил о том, что сейчас поздняя весна, пора, когда травы сочные, а цветы еще не отцвели и не выгорели на солнце. Красиво. Легкий ветерок приносил с собой медовый запах одуванчиков и васильков, разбавленный легкой горечью ромашек, над которыми жужжали трудолюбивые пчелы. Слышалась птичья перекличка. Если на мгновение забыть, что за спиной вековой лес, а рядом поглаживает морду кобылы Сигрид, можно подумать, что я дома, уехала на велике подальше от станицы, цветочки пособирать, земляничку поискать.
Рядом нетерпеливо фыркнула кобыла, вернув меня в реальность. Я удрученно вздохнула и спросила:
– Далеко еще?
– Нет, уже пришли. Дом прячется вон за теми дубами, надо просто подойти поближе, отсюда не видно, – улыбнулась Сигрид.
Там, куда она показывала, стояла небольшая группа деревьев. Понять, что это именно дубы, не рассмотрев их вблизи, новичку было невозможно. Я поверила ей на слово.
Дубы, высоченные, со стволами в три моих обхвата (мерила специально!), окружали широкую поляну, в центре которой стоял здоровенный двухэтажный бревенчатый дом, с просторной, открытой верандой по всему периметру. Неожиданно большие окна сверкали чем-то похожим на стекло, хотя, скорей всего, им и не являлось. В окне на первом этаже мелькнул чей-то силуэт, колыхнулась занавеска. Ресс, до этой минуты спокойно круживший вокруг нас, изредка убегая, но недалеко, в пределах видимости, бросился к дому, громогласно оповещая его обитателей о нашем прибытии.
Распахнулась дверь, выпуская одного за другим рослых молодых мужчин во главе с седовласым высоким, крепким стариком. Сходство мужчин и самой Сигрид с этим пожилым, но все еще красивым мужчиной поражало. Они что, все похожи на отца? И никто на мать? Я украдкой посчитала братьев – их оказалось только семеро. Ага, мне еще только предстояло убедиться в своей догадке.
Тем временем Сигрид твердо взяла меня за руку и повела к крыльцу. Оказавшись в центре внимания восьми мужчин, я смущенно поправила перепачканный топ и пожалела, что не надела на танцы футболку. Девушки с оголенными плечами тут явно были в диковинку. Вон как уставились братишки Сигрид, как бы глаза не сломали.
– Рад приветствовать в своем доме такую необычную гостью, – опережая дочь, заговорил Ивар.
– Э-э-э, здравствуйте… – неуверенно пролепетала я.
– И тебе не хворать. Хотя с пожеланием я, похоже, уже опоздал. Что, лошадь понесла? – пряча улыбку в пышных усах, спросил лесник.
– Нет, это я сама… упала, – удрученно пробормотала я.
– Отец, тут такое дело… – начала было объяснять Сигрид.
– Да уж вижу, что не забава, – Ивар властным жестом заставил дочь замолчать и обратил все внимание на меня.
Я поежилась, испытывая неловкость. Выдержать этот пронзительный, изучающий взгляд, будто пробующий тебя на зубок, не смог бы, наверное, и Штирлиц со всем его самообладанием. Я и не выдержала, опустила глаза, сосредоточившись на разглядывании грязных кроссовок.
– Выходит, в руку сон.
Задумчивый голос лесника заставил меня вздрогнуть.
– Что? – растерялась я.
– Сны, говорю, сбываются, – усмехнулся мужчина, окончательно сбив меня с толку. – Сигрид, проводи девушку умыться и переодеться, и спускайтесь к столу – поговорим. – Повернулся к сыновьям: – А вы что столпились? Или заняться нечем? Ну-ка, марш отсюда!
Сигрид потянула меня мимо братьев к двери. Те с любопытством оборачивались, но молчали и, как велел им отец, стали разбредаться кто куда. Наверное, им и в самом деле было чем заняться, на лоне природы как раз с этим проблем нет никаких. Мне же покоя не давали брошенные вскользь слова лесника: при чем тут я и его сны?
Минуя темные сени, мы вошли в большую, прохладную и светлую комнату. Справа от двери на вбитых в стену крючьях висели плащи и куртки, под ними выстроились сапоги, все огромные, явно принадлежащие отцу и братьям моей спутницы. Посередине комнаты стоял стол впечатляющих размеров, прямоугольный, с лавками по периметру. Я живо представила семью Сигрид, обедающую за этим столом – наверное, здорово иметь кучу братьев, к тому же старших.
В правом углу, который приходился на центр дома, расположился очаг, сложенный из крупных серых камней. Он, вероятно, служил обычной печью. Как и стол, очаг был огромным, в нем, наверное, можно было целиком зажарить кабана или оленя. Это сколько ж дров в такую топку нужно? В левой стене прорублены два окна, украшенные вышитыми занавесками. В углу я заметила лестницу на второй этаж, рядом с которой виднелась дверь, ведущая в соседнюю комнату. Вдоль стен стояла пара сундуков и лавок, прикрытые домоткаными ковриками. И никаких украшений, если не считать странный кругляш, висящий над камином: то ли большая тарелка, то ли уменьшенная копия щита с оскаленной волчьей мордой в центре.
«Может, они язычники и поклоняются тотемному животному, как наши индейцы?» – подумала я, разглядывая до жути реалистичный оскал.
Пока я, крутя головой, осматривалась, из соседней комнаты вышла невысокая седовласая женщина в синей юбке и белой рубахе, украшенной тесьмой и вышивкой. Приятная крепышка, мне сразу стало понятно, что это и есть жена Ивара и мать Сигрид и ее многочисленных братьев.
Женщина улыбнулась и пошла нам на встречу:
– Сигрид, ты с гостьей?
– Мама, познакомься, это Ксения. Ксения это моя мама, – поспешила представить нас девушка.
– Здравствуй, дитя. Добро пожаловать в наш дом. Меня зовут Далиа, можешь меня так называть, – приятная улыбка озаряла лицо женщины, делая его моложе. Вся моя вредность разом втянула свои щупальца и скрутилась в тугой комок. Эта женщина вызывала уважение. И еще она очень напоминала мою маму.
– Дочка, проводи Ксению в свою комнату и дай ей что-нибудь из своих вещей переодеться. Я сейчас к вам поднимусь, принесу воду и мазь, обработаем твои царапины, – последняя часть фразы относилась уже ко мне. Да, сразу видно, что Далиа отличная мать. Царапины, украшавшие мои локти и колени, она увидела сразу и не просто предложила помощь, а поставила в известность, что немедленно ими займется.
Мы поднялись на второй этаж, и Сигрид, пройдя мимо нескольких дверей, открыла самую дальнюю, в конце узкого, освещенного парой масляных ламп, коридора. Обстановка комнаты оказалась скромной: всего-то узкая кровать, накрытая ярким лоскутным одеялом, сундук для вещей, небольшой столик у окна и пара стульев. На столике – медный подсвечник с оплывшей свечой. У стены, словно подтверждая, что комната принадлежит девушке, выстроились тряпичные куклы и медвежата. Надо же, здесь тоже любят игрушечных мишек! Небольшой камин расположился в стене напротив кровати, а над ним – точная копия «тарелки» с мордой, уже виденной мной в общей комнате, только раза в два меньше.
«Точно тотем», – усмехнулась я, переводя взгляд ниже, на каминную полку, заставленную вырезанными из дерева зверушками и глиняными свистульками. Тут же обнаружилось маленькое, не больше блюдца, зеркальце в грубой металлической рамке, пара морских раковин и открытая шкатулка, из которой свешивалась нитка бус из розовых, похожих на кварц, камешков.
– Снимай с себя это рванье. Зашивать бесполезно, если только латки положить, но я сомневаюсь, что они спасут твои вещи. К тому же лучше тебе переодеться в одежду, которую носят у нас, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Открыв сундук, Сигрид стала перебирать вещи, выискивая подходящую одежду. Меня же так и подмывало спросить, что за символ висит над камином в ее комнате и внизу.
«От любопытства кошка сдохла», – мелькнула ехидная мысль, заставившая меня прикусить язык. Чем черт не шутит, а вдруг мой вопрос ее оскорбит?
– Ты на полголовы ниже меня и немного худее, – азартно копаясь в сундуке, рассуждала Сигрид, – значит, тебе подойдут вещи, которые я носила лет в пятнадцать-шестнадцать. Они почти новые, я не успела их толком поносить, быстро выросла.
– Ты, как и братья, ростом пошла в отца, а он у тебя мужчина не маленький, – откликнулась я, не без труда оторвав взгляд от оскаленной морды. – У тебя и остальные братья такие же высокие? Что-то я пока не видела никого, кто был бы похож на вашу маму.
– Нет, мы не все похожи на отца. Дамир и Петер, они близнецы, вылитые мама, невысокие и лицом схожи с ней. Но их сейчас нет дома, объезжают лес, а то бы ты сама увидела. Может, и увидишь, если они не решат заночевать в лесу. И Дарен похож на маму, правда, ростом в отца. Но его ты точно не увидишь, если только не зазимуешь у нас, – хохотнула Сигрид, – он с женой сейчас в городе, у ее родителей, пробудут до конца осени. У Мирры, жены Дарена, скоро родится ребенок, мой первый племянник, – улыбнулась девушка.
– Поздравляю, – буркнула я.
– Спасибо! На самом деле это большая радость. Они женаты около пяти лет, но детей долго не было. Пришлось перебраться на какое-то время в город, там хороший травник живет. Зато осенью малыш появится на свет и как только немного окрепнет, они вернутся сюда.
Сигрид извлекла из сундука зеленую рубаху из тонкого льна с богатой вышивкой по вороту и рукавам и темно-серые штаны.
– Вот, одевайся. Сейчас еще сапоги подберу, где-то у меня были сапожки, которые я обувала всего один раз, потом нога выросла. Помню, я так горевала, что не успела их поносить, они мне так нравились.
Переодеться я не успела: вошла Далиа с тазом и кувшином горячей воды, и мне было велено показать «боевые» раны. Далия промыла их и смазала ароматной мазью, приятно холодящей кожу. Ноющая, тупая боль утихла почти сразу, и это мне очень понравилось.
– Что это за волшебная мазь? Так быстро боль снимает, почти мгновенно.
– Это часть той самой магии, в которую ты не веришь, – съязвила Сигрид.
– Ты не веришь в магию? Почему? – удивленно спросила Далиа.
– Мама, Ксения родилась в другом мире, Там магии нет, поэтому она в нее и не верит, – объяснила Сигрид.
– Ты пошутила? – Далиа недоверчиво посмотрела на дочь.
– Нет, Сигрид не шутит. Я действительно случайная гостья в вашем мире, – вздохнула я.
– Мама, разве ты не видишь? У нее подстрижены волосы, она одета не так, как принято одеваться у нас. Посмотри на ее обувь, разве ты не замечаешь, что она не похожа на наши сапоги и туфли? Ксения, покажи маме свою волшебную, ой, прости, механическую трубку, которую ты называешь телефоном, – попросила девушка.
Пришлось лезть в сумку за главным доказательством, но Далия едва удостоила взглядом мигающий экранчик. Женщина внимательно разглядывала мои волосы и одежду, кроссовки, покрытые пылью.
– Святой Маахил… Детка, но как же ты попала сюда? Разве возможно такое без помощи мага? – прижав руку к груди, встревожено воскликнула Далиа.
– Вы серьезно думаете, что кто-то переместил меня в ваш мир? Я почему-то подумала, что это вышло случайно, – озадачено пробормотала я.
– Что ты! В мире нет ничего случайного, все события взаимосвязаны, как узелки на одной нити. Поверь, хоть я и имею смутное представление о магии, и как она влияет на судьбы людей, но точно знаю, что без колдовства здесь не обошлось! Не может просто так один мир вытолкнуть человека в другой. Ты же родилась в нем, связана с ним, как ребенок связан с матерью пуповиной, – объяснила Далия, став серьезной, почти суровой, в глазах появилась тревога.
– То есть, получается, кто-то сердобольный решил мне помочь совершить небольшое путешествие в другой мир? Какой-нибудь ушлый маг? Вы это пытаетесь мне объяснить? – недоверчиво спросила я.
– Вот именно! – воскликнули Сигрид и Далиа одновременно.
– Но зачем ему это понадобилось? – недоуменно пробормотала я. – Я обычная девушка из мира, в котором магии нет, или же вся она сводится к гаданиям на картах. Не блещу никакими особыми талантами, разве что рисую неплохо. Что во мне может быть такого, чтобы местный маг заинтересовался и переместил сюда? Ведь, как вы утверждаете, все в мире взаимосвязано, и у мага должны быть для этого веские причины. Но если предположить, что все это просто случайность, побочный эффект чего-то глобального… Ну, какой-нибудь колдунишка, не рассчитав своих сил, активировал слишком мощное заклинание и не справился с освободившейся энергией, и это спровоцировало мое перемещение из мира в мир.
Сигрид уставилась на меня так, будто на моей голове выросли рога. Впрочем, Далиа тоже выглядела удивленной.
– Что? Почему вы так смотрите?
– И после всего сказанного ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты ничего не знаешь о магии? – обиженно спросила Сигрид.
– Я и не знаю, правда. Просто книжек много всяких читала, в которых подробно пишут о таких вещах. В нашем мире это всего лишь фантазии, мечты, сказки, а настоящей магии нет. Разве в ваших сказках не рассказываются невероятные вещи, которых нет на самом деле, но очень хочется, чтобы были?
– Рассказывают, все верно. Просто трудно поверить в то, что ты сама не чародейка, – кивнула Сигрид, неуверенно взглянув на мать.
– Сигрид, оставь нашу гостью в покое, ей и так не сладко пришлось, – заступилась за меня Далиа. – Я пойду накрывать на стол, а вы переодевайтесь и спускайтесь. Ты проголодалась, детка? – тепло улыбаясь, спросила она меня.
– Есть немного, – смущенно ответила я.
– Погоди, мама тебя сейчас своими пирогами кормить будет, –предвкушающе потирая руки, заулыбалась Сигрид. – А пироги у нее – пальчики оближешь.
Я только вздохнула, вспоминая пироги своей мамы.
Переодевание немного затянулось: Сигрид очень заинтересовалась моим бельем. Она восхищенно крутила меня, рассматривая кружева, лямочки, ленточки. Если с бюстгальтером ей было все понятно, то вот стринги Сигрид озадачили. Я долго смеялась над ее высказыванием о веревочке и удобствах с нею связанных, но, в конце концов, убедила, что к такому фасону надо просто привыкнуть.
– Такого белья ты тут не найдешь, так что придется привыкать к местному, – все еще восхищенно вздыхая, сказала Сигрид.
– Вот еще, привыкать. Найду колдуна и домой вернусь, привыкать не придется, – буркнула я, поправляя ворот рубахи.
– Жалко, что ты так рвешься побыстрее вернуться, мне бы хотелось послушать рассказы о твоем мире, – вздохнула девушка.
– Поверь мне, наш мир мало, чем отличается от вашего. Просто ваша цивилизация основана на магии, а у нас она техногенная.
– Какая? – не поняла Сигрид.
– Техногенная, основанная на развитии технологий. Мы без машин уже мало на что способны. То есть, я хочу сказать, что мы полностью на них полагаемся, обленились, хотим жить комфортно, а комфорт именно машины и предоставляют, хотя требуют постоянного обслуживания. Мало того, они все время совершенствуются, порой просто не успеваешь привыкнуть к одной, как появляется что-то новое, более продвинутое, напичканное такой экзотикой, что разобраться сложно, что к чему. В Японии, говорят, придумали такой умный унитаз, который мо…
– Что такое унитаз? – перебила меня Сигрид.
– Блин, ты ж не знаешь… Ну, как бы проще объяснить? Это туалет, только не на улице, а в доме. Сидишь себе с комфортом, думаешь. Там такая система, канализация называется, все нечистоты по трубе уходят в специальные отстойники, понятно?
– Не-а.
– Сигрид, я на словах, наверное, не смогу описать всю прелесть унитаза, это надо брать бумагу и чертить, попутно объясняя, что к чему и для чего надо. Хотя, при некоторой смекалке, у вас тоже возможно построить дом с канализацией, водопроводом и ванной комнатой.
– А если я дам тебе бумагу и перо, сможешь нарисовать, как выглядит этот ваш унитаз? – не отставала девушка.
– Скорей всего смогу. Тебе действительно интересно? – удивилась я.
– Да, хочу хотя бы приблизительно понять, как устроена эта штука. И еще, от рассказов тебе все равно не отвертеться – пока будем ехать к магу, будешь рассказывать о ваших чудесах. Но сначала пошли, поедим, а то мама ругаться будет, что мы так долго копаемся, и все нас ждут за столом.
– Пошли, – откликнулась я и, мельком взглянув на свое отражение в зеркале, остановилась, досадливо морщась: волосы, тщательно разглаженные перед поездкой, снова завивались упрямыми локонами. – Вот блин…
– Что? – обернулась Сигрид.
– Да опять этот ужас на голове!
– Где? По-моему, все хорошо, такие милые кудряшки.
– Ага, просто распрекрасные! Это они от пара распушились, паршивцы… – бесполезно пытаясь пригладить волосы расческой, проворчала я. – Черт, я похожа на пыльный одуванчик!
– С чего ты взяла, что похожа на одуванчик, да еще и пыльный? – удивилась девушка.
– Потому что волосы торчат во все стороны и цвет соответствует!
– Ничего подобного, и не торчат, и цвет тебе к лицу – такой дымчато-русый. Между прочим, смотрится очень благородно, особенно с твоей бледностью, – убежденно заявила Сигрид, отбирая у меня расческу.
– Бледностью? Я что, настолько плохо выгляжу? – упавшим голосом спросила я, придирчиво рассматривая себя в зеркале.
– Почему плохо? Ты, понятное дело, напугана и растеряна, вот и бледная. Ничего, отдохнешь немного, в себя придешь, и от бледности следа не останется! Неизвестно, что бы чувствовала я, окажись на твоем месте. Уж точно одной бледностью не отделалась, – ободряюще улыбнулась девушка. – Кстати, будь твои волосы чуть длиннее, вообще роскошно смотрелись бы. Перевить лентой, а еще лучше ниткой жемчуга, и получится красавица – глаз не отвести!
Представив себя с прической а-ля средневековье, и как на меня пялятся в метро, я усмехнулась.
– Что смешного? – нахмурилась Сигрид.
– Ничего. Не обращай внимания, это нервное. Меня, знаешь ли, не каждый день в параллельные миры забрасывает… Идем, пока нам не влетело за опоздание.
«Как-то неправильно я себя веду, – мрачно размышляла я, спускаясь по лестнице вслед за Сигрид. – Мне в истерике биться положено, а все, что меня волнует – дурацкие кудряшки и как их разгладить. Наверное, я просто не могу поверить, что все это правда. Не могу. И так оно лучше. Проще. Есть еще надежда, что все это дурной сон… Или это от шока, и позже все-таки накроет по полной?!»