Они подошли к дому, когда солнце село. По небу быстро расползлись черные облака, предвещавшие или грозу, или дождь. Поднялся сильный ветер. Люба пожалела, что не взяла с собой легкую кофту, которую можно накинуть на плечи. Но устала она куда больше, чем замерзла. Хорошо, что дом Даньяра оказался крайним в поселке. Кажется, еще пара часов в пути, и Люба упала бы, не в силах пошевелиться.
Они стояли перед домом, чьи окна приветливо светились, подмигивая усталым путникам. Свет совсем не походил на электрический. Слабый и рассеянный – от масляных ламп или свечей. Но сам дом, выстроенный из белого камня, производил сильное впечатление. Наряднее всего смотрелась веранда на втором этаже, украшенная резными панелями.
Девочка задумалась на секунду, на что похож по форме дом Даньяра. И сделала вывод, что неизвестный архитектор пытался создать гигантскую каменную лампу. Лампа-дом состоял из трех этажей: нижний – самый широкий, второй – поменьше, третий – довольно просторный. Лохматая старая липа скрывала верхнюю часть здания толстыми ветками и звенящей густой листвой. В воздухе витал медовый аромат цветов и хмеля, побеги которого увивали все три этажа.
Крышу дома покрывал гладкий, как эмаль, материал, тускло поблескивающий в отблесках вечерних огней. Богато украшенная веранда находилась на втором этаже. По её периметру располагались несколько фонариков, освещавших двор.
В целом, большой дом напоминал творение душевнобольного дизайнера, обладавшего на редкость дурным вкусом. И все же, размеры и внешнее убранство впечатляли. Но огорчало, что дом выглядел запущенно: белый камень порос мхом даже рядом с окнами. Часть оконных проемов была заколочена самыми обычными досками.
– Говоришь, что у тебя нет денег? Но дом твой явно не из дешевых. Или в вашей Озерной у каждого по такому? – вскинула брови Люба. Перед тем, как подняться на крыльцо, Даньяр потребовал у нее снять обувь и оставить у входа в дом.
Мальчишка не удостоил ее ответом. Только громко фыркнул и со всей силы стукнул деревянной колотушкой, прибитой к двери. Люба поняла, что эта массивная вещь заменяет современный звонок. Внутри послышались шаги. Дверь чуть слышно скрипнула, и в проеме появилась седая голова в мятой кепке:
– Дэн, я так волновался! Куда ты пропал? Обещал вернуться из Мерлого леса еще до полудня, несносный ребенок! Почему не жалеешь старика? Если еще раз… – в эту минуту дедуля заметил Любу и прикусил язык. – О, так ты не один! Понятно, почему задержался. Ну, проходите, проходите. Ужин давно на столе… Наверное, остыл.
– Она есть не будет! – коротко бросил Даньяр, пока они все вместе шли по длинному коридору, уставленному кадками с растениями самых разных цветов и форм.
– Интересно почему? – удивился дед, и обратился к Любе, – ты разве не голодна?
Люба быстро помотала головой. По ее смущенному лицу и краснеющим щекам старик все понял:
– Дэн, ты можешь говорить, что угодно. Только уясни, пока в этом доме хозяин – я, и не позволю оставлять гостей голодными. Тем более девочка помогла тебе в лесу… Твои родители, наверняка, не одобрили бы…
Даньяр, все еще опиравшийся на Любино плечо, только презрительно фыркнул. Девочка подумала, что он, совсем как кот со скверным нравом, что шипит на чужаков, и даже на самих хозяев, если те призывают его к порядку.
Несмотря на враждебность Даньяра, Люба в какой-то степени была даже благодарна ему. Она тоже с подозрением относилась к чужим людям. Если бы юный Рэм не бурчал, девочка подсознательно ждала бы подвоха от новых знакомых. Но Даньяр держал себя с ней грубовато и надменно. В этом девочка видела знакомую манеру поведения дяди Вадима и принимала ее за искренность. Юный Рэм не вызывал у нее плохих предчувствий. И, оказавшись у него в гостях, Люба чувствовала себя почти комфортно. Совсем как дома.
Дед Даньяра немного повозился с засовом, закрывая входную дверь. Потом, шаркая, обогнал их, освещая тусклый коридор светом фонаря, и показывая Любе, куда вести раненого. Это оказалась небольшая круглая комната (возможно, гостиная?) с мягким диваном, столом и шкафом, стоящим вплотную к стене.
Люба помогла Даньяру устроиться на диване. Затем, с видимым облегчением, села рядом, рассматривая скудную обстановку.
– Значит, вы познакомились в Мерлом лесу? Вот же случай! – дед поставил фонарь на стол перед ребятами. Те зачарованно наблюдали, как из темноты к нему слетела бабочка, и, сложив крылышки, замерла.
Старик открыл шкаф, погремел там посудой и бутылками. Потом достал из недр старой мебели закрытую деревянной пробкой колбу, которую тут же вручил Даньяру:
– На, выпей. После того, как ты почти лишился сил, это будет в самый раз. Хорошо, что у нас еще остался запас. Но, может, не стоило так безрассудно вступать в схватку с сильной магарью? Ведь у тебя есть зелье, позволяющее избегать столкновений…
– Не ругайте его, Даньяр спас мне жизнь! – горячо воскликнула Люба. Даньяр с досадой покосился на нее. Словно его бесило, что за него заступались. Как будто это не снимало с него ответственность, а лишь добавляло ее. Защита от девчонки, мол – ну, что может быть хуже?!
Дед Даньяра перевел на неё мудрый взгляд. Изучал с минуту, потом громко расхохотался. Обстановка вмиг разрядилась:
– Не помню, когда у тебя, внук, последний раз появлялись защитники! Как твое имя, храбрая девочка?
– Люба Журавлева, – смущенно кашлянула она в ответ, и уставилась на свои, крепко сжатые в замок, руки.
– А меня кличут Морий Рэм. Очень приятно познакомиться, Люба. Я впервые за долгое время вижу, как мой внук приводит домой друга.
Старик убрал руки за спину и склонил голову набок с самым довольным видом. Сейчас Журавлева рассмотрела его, как следует. С окладистой седой бородкой, в белой рубахе с закатанными по локоть рукавами, и в клетчатых, местами потертых, брюках, он выглядел самым обыкновенным дедушкой. Или сильно постаревшим папа Карло из сказки про Буратино!
– Не друга, а магарь неизвестного вида, – сердито откликнулся Даньяр.
– Ну-ну, не обижай Любу. Магарь не может переступить порога этого дома. Ты же помнишь о защите, которую установили твои родители? Люба – самая обыкновенная девочка. Разве что ее одежда вызывает вопросы. Но, похоже, она не из наших мест… – Морий Рэм вопросительно посмотрел на Любу.
– Она утверждает, что прибыла из другого мира, – ответил за нее Даньяр, который как раз принюхивался к содержимому колбы и морщился. Люба отлично понимала его: мерзкий запах у лекарства разъедал даже ее нос.
– Похоже, что девчушка говорит правду, Дэн, – кивнул старик. – Может, она – наша новая Странница?
Даньяр исподлобья взглянул на него:
– А я тогда – танцовщица в замке династа! Ты, что, забыл? Странница не может появиться в лесу! Столь уважаемую личность встречает сам династ, который и представляет её народу и гномам.
– У вас есть гномы? – встрепенулась Люба, услышав знакомое слово. – Они…хммм… тоже магари?
– С чего бы? – даже не повернулся в ее сторону Даньяр. – Они – часть нашей Солнечной страны. Всегда жили здесь. Их кровь такая же горячая, как и у нас…
– Понятно. Ну, извини за вопрос, – вздохнула Журавлева.
– Нам известно, что мир, из которого один раз в двадцать лет приходят Странники и Странницы, не похож, на наш. Но там живут обычные люди, из плоти и крови. Завтра же отведи девочку к гномам. Возможно, она – действительно «Странница», та, кому суждено спасти нашу страну. А сейчас, пей уже зелье восстановления! И пойдем ужинать. – Дед Даньяра поправил съехавшую набок кепку и с чувством стукнул кулаком по столу. В ответ на его действия фонарь чуть вздрогнул, а бабочка, сидевшая на нем, улетела обратно под потолок.
Даньяр скривился, но не стал спорить. Любе очень хотелось спросить, как она, обычная девочка, может помочь целой Солнечной стране. Но возражать гостеприимному деду не хотелось. Объяснить, что произошла досадная ошибка, можно и попозже. Как знать, вдруг эти гномы помогут ей вернуться домой?
***
Когда Даньяр выпил лекарство, они втроем прошли по уже знакомому коридору, заставленному кадками с растениями, в просторную кухню. По дороге дед предложил им обуться. Тогда Люба с радостью надела на ноги вязаные шлепки. Это была вынужденная мера. Среди растений в кадках попадались и хвойные, раскидавшие острые иголки по всему полу.
Стол накрывала чистая скатерть. Над ним покачивались бумажные фонарики в форме птиц-однокрылов. Сквозь распахнутое окно проникал легкий ветерок.
«Вполне обычная кухня. Разве что вместо электрической или газовой плиты у них – глиняная печь…»
При виде блюд, расставленных на столе, у Любы засосало под ложечкой. Чего здесь только не было! Ароматная картошка, соленые огурчики, круглый зерновой хлеб свежей выпечки, чесночный хлеб, кусочки вяленого мяса, тонко нарезанная копченая рыба, помидоры, печеные яблоки, пышный пирог с клубникой, маленькие чашки со свежими сливками и компот в высоком графине!
– Если она будет ужинать за мой счет, я за этот стол не сяду! – пошел в наступление Даньяр. До кухни он добрался самостоятельно. Видимо, зелье с ужасным запахом оказалось действенным.
«Жаль, что оно не улучшило его характер», – вздохнула про себя Люба.
– Тогда ешь у себя в комнате! – рассердился дед. – В этом доме ты не один работаешь. Не хочешь угощать Любу, обойдусь без тебя!
– Вот и отлично! – мальчишка бросил обозленный взгляд в сторону притихшей, но уже примостившейся за столом гостьи. Потом решительно взял поднос и сгреб на него добрую половину содержимого тарелок вместе со столовыми приборами. Завершив «обирать» стол, Даньяр с оскорбленным видом направился к дверям:
– Пусть не поднимается в этом доме выше первого этажа. И спит в гостевой!
Дед, возмущенный до глубины души его поведением, только руганулся вслед. Даньяр громыхнул подносом где-то в коридоре, и, видимо, поднялся по одной из маленьких лестниц наверх. Его шаги быстро стихли.
Люба решила отбросить скромность и налетела на угощение, как ястреб на стаю сонных голубей. Она не знала, что принесет завтрашний день. Если бы та гадость в Мерлом лесу закончила свое мокрое дело, она бы, Люба, сейчас не наслаждалась вкусом печеных яблок и чесночного хлеба.
Дед, устроившийся на высоком стуле напротив нее, задымил табачной трубкой, не притрагиваясь к еде. Кажется, он немного расстроился, что выгнал из-за стола Даньяра.