Сознание начало понемногу возвращаться к Виктору. Первыми его ощущениями был, неизвестно откуда исходивший, резкий и неприятный запах.
Вдохнув воздух ноздрями, Виктор ощутил резкое зловоние. Его всего передёрнуло. Неприятный запах проник внутрь его тела, вызвав приступ острой головной боли. Впрочем, голова трещала не только от воздействия окружающей среды, а и от избытка, накопившегося в крови алкоголя, разносившегося через кровеносные сосуды во все части тела.
Зашмыгав носом, Виктор с трудом перевернулся на бок и попытался открыть глаза. Однако веки были такими тяжёлыми, что у молодого человека просто не хватало сил, чтобы их приподнять. Поморщившись от создавшегося неудовольствия и откашлявшись, в надежде освободить горло от зловонного запаха, образовавшего воздушный комок и раздражавшего поверхность гортани, Виктор освободившейся, после переворота на бок, правой рукой попытался приподнять веки. Он большим и указательным пальцами впился в лицо ниже своих густых русых бровей и потянул кожу вверх. Ему удалось приоткрыть только один глаз, так как указательный палец выскользнул, не справившись со своей задачей. Однако и одним глазом Виктор смог рассмотреть ужасное и совершенно незнакомое помещение с высоким, запачканным сажей, потолком и грязно-серыми стенами.
Чуть приподняв голову, юноша рассмотрел находившееся у самого потолка, небольшое, заделанное массивной решёткой, оконце, являвшееся единственным источником света. Дальнейший осмотр помещения, в котором почему-то очутился Виктор, был прерван вновь нахлынувшим потоком мерзкого запаха. Юноша резко отпрянул назад, перекосив, от возникшего брезгливого состояния, лицо. Выждав несколько секунд, пока организм адаптируется к новой среде, Виктор, приподнявшись на локте и открыв второй глаз, смог рассмотреть нечто лежавшее рядом с собой, похожее на человека существо, накрывшееся стёганой фуфайкой. С перебоями работающее обаяние подсказывало молодому человеку, что именно эта фуфайка, в купе с тем, что она накрывала и является источником, так сильно раздражавшего юношу, неприятного запаха.
Прижав нос рукой и задержав дыхание, парень попытался отползти от вонючего соседа, но едва передвинув своё тело на десяток сантиметров, он упёрся спиной в стену. Не имея более сил задерживать дыхание, Виктор глубоко вздохнул, и чтобы как-то оградить себя от источника плохого запаха, повернулся на другую сторону, уткнувшись лицом в бетонную стену.
Воздух стал чище, дышать легче, но это не улучшило состояние юноши. Пришла новая напасть, острая головная боль. Боль была такая сильная, словно верхнюю часть черепа сжимали железными тисками. Виктор, ища спасение, прижался лбом к стене, ощутив приятный холодок, мгновенно устремившийся от ледяного бетона к раскалённой голове. Подобная процедура, немного успокоила головную боль, доведя её до состояния терпимости.
Таким образом, обеспечив себе относительный комфорт, молодой человек, окончательно отрезвлённый свалившимися на него напастями, стал пытаться найти объяснение своему состоянию, вспоминая вчерашний день, а точнее вчерашний вечер.
Как было хорошо вчера. Такая прекрасная гулянка. Море вина и водки, лёгкая, разжигающая воображение и подталкивающая к решительным действиям, музыка. Множество прекрасных, улыбающихся и готовых на всё, девушек. Просто земной рай. Всё это без остатка захватило Виктора. Он без меры выпивал, стараясь не пропустить ни одного тоста. Кружился с девушками в танце, ежеминутно меняя партнёрш. Словом старался ни чего не пропустить и постоянно быть в центре внимания. Вот эта неудержимость и неконтролируемый азарт, в конечном счёте, сыграли с ним самую злую шутку. Он незаметно для самого себя, как говорят некоторые острословы, упал ниже плинтуса, а точнее потерял память и контроль над собой. Что было после, он ни чего не помнил.
Как не напрягал Виктор память, вспомнить ни чего не мог. Последнее воспоминание было связано с танцами. Он кружил красивую девушку, лица которой он ни как не мог вспомнить. Обстановка, в которой обнаружил себя Виктор, без всяких разъяснений свидетельствовала о том, что с ним случилось самое ужасное. Он попал в плохую историю, и что ни чего хорошего ожидать, видимо, более не приходится. О степени наступивших последствий можно только догадываться.
За раздумьями о своём безоблачном будущем, Виктор едва расслышал металлический лязг засова. Он немного приподнялся и замотал головой в поисках источника звука. Наконец он увидел открывающуюся дверь, в которой показалась тень большого человека в фуражке.
Холодный пот пробежал по всему телу юноши. Все сомнения рассеялись. Он в полиции. А это значит, что его прикрыли на пятнадцать суток за пьянку и обо всём сообщат в институт. Прощай учёба, здравствуй родная армия, плюс огромные проблемы с родителями. Не радужная перспектива дальнейшей жизни живо пролетела перед глазами юноши. Было от чего опечалиться.
Как подтверждение страшным предчувствиям, незнакомец в форменной фуражке подошёл к лежащему рядом с Виктором мужчине и ударил его в бок ногой.
– Вставай бродяга.
– Ой, убивают, – противным тонким голоском застонал мужчина.
– Хватит орать, поднимайся.
Мужчина замолчал и, повинуясь приказу, медленно приподнялся, прижавшись спиной к стене.
– А ты, что лежишь, – обратился полицейский к Виктору. – Это и тебя касатик касается. Подъём.
Всегда острый на слова, и не приемлющий ни какого диктата, юноша, в камере не стал вступать в перебранку, осознавая, что это ни как не улучшит его положение. И лучше с представителями власти, когда сам не прав, в перебранку не вступать. Поэтому Виктор последовал примеру своего коллеги по несчастью, приподнялся и опёрся плечом о стену.
– Выходите, – скомандовал полицейский, указывая рукой на дверь.
– Чего, – переспросил, державшийся за стену мужчина.
– На выход.
Виктор с сокамерником, едва волоча ноги, вышли в ярко освящённый электрическим светом коридор. Свет мгновенно ударил по глазам, вызвав у арестантов кратковременную слепоту. Виктор закрыл глаза рукой, и убрал её лишь через несколько секунд, после того, как глаза привыкли к яркому свету.
Как только зрение восстановилось, юноша смог рассмотреть полицейского. Это был высокий и стройный мужчина лет тридцати пяти, крепкого телосложения, в звании старшего лейтенанта, о чём свидетельствовали его новенькие погоны. Хорошо сидевшая на нём полицейская форма делала его ещё более представительным.
– Что случилось начальник? – уставившись на полицейского, поинтересовался сокамерник Виктора.
– Нужно поработать.
– Начальник, какая работа ночью?
– Какая нужно такая и работа. У вас не бывает выходных, а будешь права качать, я тебя дубинкой полечу.
– А я что, я завсегда, – демонстративно пожимая плечами, пробурчал мужчина. – Мне завсегда в радость помочь органам.
– Вот и хорошо, нужно оказать содействие полиции.
– А что конкретно? – набравшись смелости, спросил Виктор.
– Труп сопроводить в морг.
– Что?
– Да не бойся, – усмехнулся полицейский, заметив, испуг на лице юноши. – Мёртвые не кусаются.
– Я думал, что этим специальные люди занимаются.
– Думать меньше нужно.
– А всё же.
– Это вам зачтётся, – пояснил полицейский.
– Как это?
– Ты хочешь отсюда поскорее выйти?
– Конечно.
– Так вот отвезёте труп и катитесь на все четыре стороны.
– Правда, – обрадовался Виктор. – И сообщать ни куда не будете?
– Правда, – улыбнулся полицейский. – Всё, хватит разглагольствовать, пошли, время дорого, по дороге всё объясню.
Арестанты, пройдя около десяти метров по коридору, мимо нескольких массивных металлических дверей, очутились в комнате дежурной части, где за огромным пультом, с множеством кнопок и тумблеров, сидело несколько полицейских с красными повязками на рукавах. Один из них, словно волшебник, достав неизвестно откуда два противогаза, вручил их Виктору и его спутнику.
– Это тебе и твоему дружку.
– Что это?
– Противогазы.
– Зачем?
– Пригодятся, – резко ответил дежурный полицейский, давая понять, что более не намерен тратить на разговоры своё бесценное время.
– Всё, пошли, – толкнув в спину юношу, приказал старший лейтенант.
Первым, не проронив ни слова, направился к выходу мужчина, демонстрируя свое равнодушие к происходящему. За ним направился Виктор.
Арестантов усадили в машину. Но не в клетку, как задержанных, а в салон полицейской Газели, словно добропорядочных пассажиров. Виктор, стараясь подчеркнуть своё превосходство перед своим вонючим спутником, отсел от него подальше, прильнув лицом к окошку. Всю дорогу юноша, впрочем, как и его сокамерник, не проронил ни слова. Его успокаивала слабая надежда, озвученная старшим лейтенантом, о том, что его освободят, просто так, без последствий. Хотя верилось с трудом, так как молодой человек не очень доверял людям в погонах. Слишком часто он с ними сталкивался. Такое общение дорого обходились юноши. Но делать было не чего. Оставалось просто плыть по течению, куда вынесет.
Размышляя над своим положением, Виктор равнодушно рассматривал мелькающие за окном автомашины, любовался разноцветными огнями ночного города. За раздумьями он не заметил, как машина въехала в какой-то двор и остановилась у многоэтажного дома.
– Всё приехали, – открыв дверь, объявил старший лейтенант.
– Уже.
– А ты, что хотел сутки путешествовать.
– Нет, просто как-то незаметно приехали.
– Хорош разглагольствовать, выходи по одному, и следуйте за мной, – прекратил лишние разговоры полицейский.
Он направился к подъезду, за ним последовали Виктор и его спутник. Войдя в подъезд, и едва сделав несколько шагов, Виктор ощутил ещё более неприятный, чем ранее в камере, запах, происхождение которого было неизвестно юноши. Он остановился, сморщив от неудовольствия лицо. Тоже произошло и со спутником юноши.
Заметив замешательство арестантов, полицейский указал им на противогазы.
– Приятный запашёк? – пошутил старший лейтенант.
– Угу.
– Надевай противогаз.
– Что?
– В армии не служил?
– Нет.
– Вот молодёжь, без армии ни чего не могут, – возмутился блюститель порядка. – Где теперь из вас мужчин делать.
– Как надевать-то?
– Как получится.
– А если задохнёмся?
– Газов опасных для жизни там нет, а от неприятного запаха спасайтесь сами, как гласит народная мудрость, спасение утопающих дело самих утопающих, – ухмыльнулся полицейский. – Вот и посмотрим, готовы ли вы к труду и обороне.
Виктор, осознав бесполезность пререканий с полицейским и ввиду невозможности более терпеть зловонный запах, разлагающейся плоти, достал из платяной сумки противогаз и натянул его на голову. Неприятный запах перестал ощущаться, но стало тяжело дышать, к тому же, запотели круглые стекла глазниц. Однако, приспосабливаться к противогазной маске не было времени. Виктор получил толчок в спину и покорно последовал вверх по лестнице.
На лестничной площадке толпилось несколько человек в полицейской форме, они, как ни в чём не бывало, курили и о чём-то беседовали. Виктор прошёл в квартиру, внимательно рассматривая всё вокруг. Видимость была плохая, небольшие линзы противогаза сокращали зону осмотра, к тому же стёклышки часто запотевали и Виктор постоянно их протирал.
По длинному коридору, следуя за старшим лейтенантом, Виктор прошёл в большую, с огромным, на всю стену, окном, комнату. Комната, была совершенно обычная. Вдоль одной стены располагался старый сервант с посудой и большой, светлого цвета, шифоньер. У противоположной стены стоял мягкий диван с двумя креслами по бокам. На диване лежала груда скомканных одеял, из-под которых виднелись чёрные волосы, аккуратно заплетённые в косу.
Посередине комнаты на люстре, висела на верёвке женщина. Её волосы были взъерошены, а одежда вздёрнута вверх, как будто её трепали. Язык жертвы, был неестественно, высунут изо рта и словно перекушен зубами.
Виктор ранее ни когда так близко не видел мёртвых людей, тем более висельников. От всего увиденного парню стало не по себе. Он, уставившись на труп женщины, оцепенел, ни понимая, что нужно делать.
Поняв состояние юноши, полицейский с силой потряс его за плечи, чтобы как-то привести в рабочее состояние.
– Что испугался?
– Не, – едва слышно прохрипел Виктор.
– Смотри сам в обморок не свались, нам тут обморочные барышни не нужны, с тобой возиться не когда.
– Ага, – ещё плохо соображая, пропищал юноша.
– Ты ж мужик не баба? – решил подбодрить парня полицейский.
– Угу, – кивнул Виктор.
– Тогда приступай.
– Что делать? – приходя в себя, переспросил юноша.
– Нужно снять эту мадам, – полицейский рукой указал на повешенную женщину. – И вынести её из дома к машине.
– А как? – удивился Виктор.
– Очень просто, нужно перерезать верёвку, спустить барышню на пол и вынести. Как видишь всё очень просто.
– Но…
– Хватит разглагольствовать, – решительным тоном приказал полицейский. – Времени нет, нужно всё сделать быстро и аккуратно.
Старший лейтенант поставил перед повешенной, стул и протянул парню кухонный нож. Взяв нож, Виктор продолжал оставаться на месте, не понимая, что нужно делать. Пока старший лейтенант не расстелил на полу, перед висевшей на люстре женщиной одеяло.
– Реж верёвку и спускай труп на одеяло, – скомандовал полицейский. – Как дети, ей богу, ни чего сами сделать не могут.
Юноша поднялся на стул и, стараясь не смотреть на повешенную, стал пилить верёвку ножом. Его напарник, получив пинок от старшего лейтенанта за медлительность, обхватил женщину руками за бедра.
Верёвка хотя и была тонкой но, ни как не хотела обрываться. Виктор устал её резать. У него устали руки и началась сильная дрожь в коленках. К тому же было плохо дышать, воздуха не хватало, и юноша едва не потерял сознание.
Наконец верёвка была перерезана, и тело женщины упало на пол, придавив державшего его арестанта. Полицейский ругаясь, помог подняться упавшему мужчине, при этом отвесив ему крепкий подзатыльник.
– Давайте, укладывайте её на одеяло и выносите, – не скрывая своего раздражения, выкрикнул старший лейтенант.
Нерасторопные напарники кое-как уложили женщину на одеяло и потащили её к выходу. Ноша была тяжёлой.
Несмотря на ругань полицейского, горе носильщики еле тащили мёртвую женщину по полу, не в силах приподнять её выше. На лестничной клетке им стало легче. Груз сам полетел в низ, словно на санках, носильщики едва успевали бежать впереди, чтобы не упасть.
На улице они погрузили труп в катафалк, после чего отойдя в сторону, сняли противогазы, чтобы отдышаться.
Однако перекура не получилось.
– Что стали, паразиты, – закричал полицейский. – Быстро наверх, работа ещё не закончилась, там ещё один труп.
– Дай отдышаться начальник, – прохрипел арестант.
– С чего это вы запыхались, – иронически заметил старший лейтенант.
– Да ты потащи сам такую тётку.
– Да если бы вы её тащили, а то сбросили с лестницы, теперь у неё всё тело разбито, что в морге исследовать будут. Переломанные кости.
– А ты бы не злобствовал, а взял бы ещё пару ребят, чтоб легче было тащить, мы ведь не портовые грузчики. Знаешь, какие мертвяки тяжёлые.
– Хорош ныть, – властно заявил полицейский. – Вперёд, а то рассчитывать на освобождение не придётся.
Аргументы стража порядка были железными, и напарникам ни чего не оставалось, как вновь натянуть противогазы и направиться в квартиру.
Вторым трупом оказалась дошкольного возраста девочка, лежавшая под грудой одеял на диване, в той же комнате в которой висела женщина.
Виктор старался не смотреть на девочку. Опустив голову, он заметил, небольшого размера, блестящий металлический жетон, валявшийся у передней ножки дивана. Как мелкий воришка перед преступлением, юноша украдкой посмотрел по сторонам и, убедившись, что за ним ни кто не наблюдает, быстро нагнулся и поднял находку.
Это был обычный брелок, которым украшают связку ключей. Опасаясь, что находку кто-то заметит и отберёт, Виктор засунул брелок в карман, в надежде рассмотреть его позже.
– Давайте выносите ребёнка, – заметив нерешительность носильщиков, вновь заорал полицейский.
Виктор и его напарник стали действовать проворней. Девочку вынесли из квартиры быстро и аккуратно, благо груз был легкий и малогабаритный.
После окончания работ по выносу из дома покойников. Арестантов вновь посадили в полицейскую машину и повезли к месту заключения.
– Начальник, а как же на свободу, – поинтересовался напарник Виктора. – Уговор был. Мы всё сделали. Слово за тобой.
– Всё как договаривались.
– А чего едем?
– Не так всё просто. Документы на вас нужно в отделении оформить, – успокоил напарников полицейский. – Сделаем всё как положено и отпустим. Мы своё слово держим.