Паша находился на седьмом небе от счастья. Казалось бы, он всего лишь ехал на рыбалку. Ан нет… Не всего лишь…
Асфальт новенькой платной трассы ускользал под днищем «Буханки». Июньское солнышко плавно ползло на небо. Машина уверенно шла на сотне. Встречные и попутные водители всенепременно обращали внимание на донельзя тюнингованный отечественный автопром. От заводской версии в «Буханке» остался только кузов – остальное заменено – приспособлено к рыбалке и охоте.
Паша давно мечтал о подобной машине. Несколько раз даже порывался сделать сам, но жена останавливала. Её аргументы неизменно были железными: муж недостаточно рукастый и, соответственно, у него недостаточно опыта. Паша всегда на эти аргументы обижался, но, в конце концов, признал, что супруга права. Он почти двадцать пять лет проработал на руководящих должностях оборонного предприятия. Кроме отвертки в руках редко что держал. В машинах тоже копался минимум: доливал жидкости, да иногда делал минимальный ремонт. Ему бы попросту не хватило знаний грамотно оттюнинговать «Буханку». Зато он сумел скопить денег. И в один из дней ему совершенно случайным образом на глаза попалось объявление о продаже именно той «Буханки», которой он грезил уже лет десять. Даже по описанию всё походило на то, что данную машину сделали исключительно для него. Немедленно сорвавшись с работы, Паша приехал в соседний город, где хозяин сообщил, что делал машину для себя. Потом у него обнаружили рак лёгких, потребовались деньги на лечение. «Буханка» при ближайшем рассмотрении выглядела именно так, как Паша и представлял. Поэтому он даже торговаться с владельцем не стал. Жена этой покупке, конечно, не обрадовалась, лишь вздохнула и махнула рукой. Денег в заначке имелось ещё на двадцать таких машин.
На встречу проехала тоже тюнингованная «Буханка». Моргнула дальним светом. Паша ответить не успел – растерялся от такого приветствия.
– …и тут она говорит: «Жук», – рассказывал Серёга, сидевший на пассажирском сиденье. – А я ей: «Какой ещё жук»?! А она: «Майский».
Валера, находившийся в салоне, заржал точно конь. Паша тоже усмехнулся, хоть и прослушал шутку, утонув в мыслях.
Освежитель воздуха, который Паша купил накануне, оказался на редкость сильным. В салоне откровенно пахло Новым годом – ёлкой и слегка мандаринами. Всё это не вязалось с окружающим июнем.
У Валеры на неделе случился день рождения – пятьдесят один исполнилось. Именно чтобы отметить это дело, Паша и встретился с приятелями юности. Встречались они редко, но всегда метко. Времена весёлых попоек остались в прошлом. Теперь они ехали на рыбалку, чтобы поймать рыбу, выпить грамм по триста водочки, поесть ухи, поболтать, отвлечься от приевшейся бытовухи. Серёга ещё собирался, по его словам, покормить комаров. Его всегда кусали сильнее других. «Буханка» для таких вылазок на природу подходила идеально. Теперь друзья могли забраться в такие места, о которых раньше можно было только мечтать.
Валера всё хохотал и хохотал, даже начал похлопывать себя по колену. Паша следил за дорогой и дежурно улыбался. Вдруг его взгляд соскочил на приборную панель. Указатель топлива красноречиво указывал, что пора заезжать на заправку. Кинув взгляд на навигатор, Паша увидел, что излюбленная заправка, где хороший бензин и приемлемые цены вкупе с замечательной бонусной программой, как раз в семи километрах.
– Короче, сажусь я как-то в машину, – начал Серёга одну из своих бесконечных историй. – А у меня под правым дворником пятитысячная купюра. Я уж думал, что этот развод остался в прошлом, ан нет…
Паша вновь ушёл в собственные мысли. Он чувствовал счастье. Настоящее. Всамделяшнее. У него ничего не болело, имелись деньги, жильё, новая игрушка в лице «Буханки», повзрослевшие дети, друзья юности, выходные для отдыха. Счастье оказалось таким простым и понятным, что он целиком в него окунулся. На лицо сама собой выползла улыбка.
Не просто так говорят, что счастливые часов не наблюдают. Это и вправду так. Если время тянется, значит, человек несчастен. Только-только Серёга начал рассказ, а заправка находилась на расстоянии в семь километров, как уже Паша понял, что надо сворачивать. Тут же крутнул баранку вправо, и «Буханка» съехала с трассы.
Серёга уже заканчивал рассказ о купюре под стеклоочистителем, который Паша, как и предыдущий, пропустил мимо ушей. Он как раз заглушил двигатель, когда Серёга сказал:
– …не знаю, короче, что это было. Тупизм или хитрый ход.
– Тупизм, – авторитетно выдал Валера.
– Сейчас, пацаны, заправимся и дальше поедем, – сказал Паша. – Жрёт эта машина, конечно, хорошо.
– Ну а что ты хотел?! – хмыкнул Серёга.
Паша выбрался из «Буханки». Огляделся в поисках заправщика, но такового не оказалось. Тогда он самостоятельно открутил бак, сунул в горловину пистолет. После отправился в магазин, чтобы оплатить топливо. За кассой стояла полная женщина – приблизительно ровесница, только потасканная жизнью и явно не брезговавшая выпивкой. Паша остановился у кассы, достал из внутреннего кармана толстый бумажник. Заглянул в отдел для наличных денег, достал все.
– На первой. Второго. Пятьдесят литров, – заказал он.
Женщина лениво потыкала в кнопки, назвала сумму. Паша отдал все деньги. Полагалась небольшая сдача. Женщина открыла кассу и несколько мгновений в ней копошилась.
– У меня нет сдачи, – наконец сообщила она. – Может, возьмёте что-нибудь?
– Давайте. Возьму, – пожал плечами Паша.
Как назло в голову не приходило, что бы ему могло понадобиться. Продавщица сама пришла на помощь:
– Возьмите лотерейный билетик, – посоветовала она. – В этой лотерее все выигрывают!
– Прям все?! – усмехнулся Паша. – Ну ладно, давайте.
Продавщица покопалась под прилавком и вынула цветастый кусочек картона, на котором монеткой следовало стереть защитный слой.
– А билетик-то счастливый! – указала она пальцем на номер, который состоял из множества семёрок. – Там точно машина!
На билетике нарисовали белый китайский седан, обмотанный подарочной красной лентой – эту машину обещали одному победителю каждого розыгрыша.
Паша взял счастливый билетик, покрутил его перед глазами. Затем спросил:
– Всё?
– Ага, – ответила продавщица.
Развернувшись, Паша вышел из магазинчика. Друзья юности уже стояли у «Буханки». В этот раз что-то рассказывал Валера. Судя по всему, они уже заправляли машину. Паша подошёл как раз в момент, когда цифры на колонке подобрались к пятидесяти литрам.
– Держи, – протянул он лотерейный билет Валере. – На сдачу дали. Ты, помню, когда-то играл, машину собирался выиграть, – припомнил другу события двадцатипятилетней давности. – Тут точно машина. Билет счастливый.
Валера взял билет, покрутил его перед глазами. Сунул в один из карманов.
– Типа подарок на день рождения? – улыбнулся он. – Ну-у… если там реально машина, то это будет самый дорогой подарок.
– Ага… машина… – усмехнулся Серёга. – Лотереи – это один из легальных способов развода мамонтов. Ну, в смысле, лохов.
Ни для Паши, ни для Валеры эти слова не стали открытием. Впрочем, как и мнение друга. Паша сунул пистолет на место. Закрыл бензобак. После все трое забрались в «Буханку».
– На днях, представляете, выхожу из дома, а на парковке сосед стоит перед своим пепелацем и репу чешет… – начал Серёга свою очередную историю, пока «Буханка» выбиралась обратно на трассу.
Валера открыл дверь в родную квартиру ровно в восемнадцать ноль ноль.
– Папа приехал! – закричал поздний, но долгожданный семилетний Серёжа, пулей вылетев из своей комнаты. – А мы как раз гулять идти собираемся! – тут же вывалил все планы.
Он подбежал и обнял отца. У Валеры в голове гудело от выпитого, но подобная нежность сына, как всегда, растрогала. Он присел и обнял ребёнка, который в синих шортиках и полосатой футболке выглядел крайне мило. Из большой комнаты вышла жена, одетая в длинный розовый сарафан. Вдогонку ей долетели взрывы и стрельба из телевизора. Сдержанно улыбнулась. Она не любила поездки мужа с друзьями на рыбалку. Называла эти мероприятия – «Бухалкой». Однако за годы, проведённые рядом с Валерой, поняла, что запрещать бесполезно. Есть на этом свете вещи, с которыми можно только смириться. Она поцеловала мужа в щетину. От него пахло костром, рыбой, перегаром и болотом.
– А что ты мне привёз, папа? – оторвался сын от отца.
– Я? Тебе? – округлил глаза Валера. – Сынок, я всего лишь на рыбалке был, ты же видишь? – показал он на свою одежду. – Что я тебе оттуда привезу? Рыбу сырую? Ну её-то, кстати, привёз, – ткнул на ведро с уловом.
– Ну-у-у… – протянул Серёжа. – Ты никогда не привозил, а сейчас бы мог…
Валера только открыл рот, чтобы возразить, когда вспомнил, что и вправду кое-что привёз. Нырнул в один из нагрудных карманов, откуда выудил лотерейный билетик, подаренный Пашей.
– На! Держи! Лотерейный билет! – протянул он кусочек картона сыну. – Билет счастливый! Там точно машина!
Семилетний Серёжа рассмотрел кусочек цветастого картона со всех сторон. Слова отца подтверждало то, что на билете изображена белая машина, обмотанная красным бантом. Но даже без этого Серёжа поверил бы отцу. Он ему всегда и безоговорочно верил. Впрочем, как и каждый ребёнок родителю верит, пока последний однажды не обманет…
– Спасибо, папа! – серьёзно произнёс Серёжа, убирая билет в карман.
– Пожалуйста, сынок! – устало улыбнулся отец. – Я сразу спать, – бросил жене.
Супруга лишь кивнула. Серёжа спрятал лотерейный билетик в карман. У него уже имелись вполне конкретные планы на этот кусочек картона. Вдвойне повезло, что они с мамой собрались на улицу.
Следующие пять минут стали самыми долгими пятью минутами в жизни Серёжи. Он не мог найти себе места – настолько сильно хотел выйти во двор. Однако по опыту знал – маму подгонять категорически нельзя. Иначе она может вообще никуда не пойти. Кое-как но он сумел дождаться окончания её интересного фильма, после чего они, наконец, обулись, взяли велосипед, и вышли во двор. Там Серёжа сразу увидел объект своей любви – восьмилетнюю Таню. Она уже ходила в школу и даже закончила первый класс. Серёже она казалась большой и опытной. А ещё он очень-очень хотел с ней дружить, но как-то ничего не выходило. Таня предпочитала дружить с двумя одноклассницами – Алисой и Самирой. Все трое уже гуляли без родителей и как раз сидели в дальнем конце детской площадки, играли в куклы. Запрыгнув на велосипед, Серёжа направился к подружкам.
– На дорогу не выезжай! – привычно крикнула вдогонку мама.
Она всегда предупреждала, чтобы сын не выезжал на проезжую часть. Серёжа не понимал, зачем она это делала, ведь он и так никогда туда даже не пытался выехать.
Чем ближе он подъезжал к подружкам, тем страшнее ему становилось. Он знал, что будет дальше. Всегда всё происходило приблизительно по одному сценарию.
В какой-то момент у Серёжи возникла малодушная мысль – развернуться и уехать. Именно в этот момент Таня подняла голову, и они встретились взглядами. Так Серёжа понял, что обратного пути у него нет.
Стало невероятно сложно крутить педали. Время потянулось, точно улитка. Серёжа отчетливо увидел, как Таня повернулась к подругам и что-то сказала. Уже через секунду взгляды Алисы и Самиры сошлись на Серёже. Неожиданно педали стало ещё тяжелее крутить. Показалась неприятная ухмылка Алисы. Она всегда больше всего смеялась над Серёжей. Один раз даже ударила лопаткой.
Наконец, он подъехал. Соскочил с велосипеда на задеревеневшие конечности. Рука как-то неуклюже сместилась, и железный конь грохнулся под ноги. Все три девочки, не мигая, глядели на него. Ватной рукой Серёжа достал из кармана цветастый лотерейный билет. Протянул Тане.
– Держи, – сказал он не своим голосом. – Тут это… машина! – выпалил он. – Это счастливый билет!
Таня внимательно на него смотрела, но принимать подарок не спешила. Тогда Серёжа насильно сунул ей в руки картонку. Тут же развернувшись, рывком поднял велосипед. Буквально запрыгнул на него, а уже в следующий миг изо всех сил крутил педали, стараясь уехать подальше как можно быстрее. Он чувствовал, что его спину буравили взгляды. Однако в душе появилась лёгкость. Дело сделано! Он сделал Тане подарок!
Когда Таня вернулась домой, часы показывали начало восьмого вечера. Входная дверь осталась незамкнута, поэтому вошла она незаметно. В квартире привычно воняло табаком – верный признак того, что мама с папой отдыхали в кухне с пивом. По крайней мере, они именно так свои посиделки и называли.
Висела какофония звуков. С кухни слышалась музыка. Хриплый мужской голос пел что-то про этапы. Из-за закрытой двери в её комнату доносилась электронная музыка.
Таня разулась и сразу отправилась в свою комнату. Когда раскрыла дверь, по ушам ударили громкие ритмичные звуки. Старшая сестра – Инга – куда-то собиралась. Она стояла перед зеркалом в джинсах и красной футболке. Обулась она в комнате. Впрочем, Инга делала так частенько, когда погода сухая и позволяла не оставлять на линолеуме следы.
Таня невольно залюбовалась старшей сестрой. Высокая, с гривой рыжих волос, с ярким макияжем. Она казалась ей очень-очень взрослой и опытной. А ещё она перешла аж в девятый класс! Для Тани это казалось практически недостижимыми вершинами. Она мечтала вырасти и быть похожей на сестру.
– Привет мелочь! – бросила сестра, даже не повернувшись.
Она как раз заканчивала краситься. Таня подметила, что тушь мамина. Родительница не разрешала брать её косметику, но старшая сестра всё равно брала. Особенно безбоязненно это можно делать, когда мама с папой отдыхали в кухне.
– Привет, – ответила Таня.
Она прошла к своей кровати. Села на неё и обняла пожелтевшего от времени плюшевого единорога. Глаз не отводила от сестры.
– Ты мне сотку принесла? – спросила сестра, сделав звук на колонке чуть тише.
Перед тем, как Таня отправилась во двор, сестра ей дала задание – выпросить у друзей денег. Инга вечером шла на свидание, и ей требовалось хоть немного своих денег. Просить у родителей бесполезно – у них никогда не имелось. Поэтому сестра частенько заставляла Таню попрошайничать. И Таня всегда просила денег у подруг. Иногда что-то добыть получалось.
– Прости, – Таня опустила глаза на единорога. – Ничего нет.
– Дура! – с неприкрытой злостью бросила сестра. – Бесполезная дура!
Таня чувствовала обиду на судьбу. Она хотела быть лучшей для сестры. Хотела быть хорошей. Она правда спрашивала и у Алисы, и у Самиры. У обоих ничего не имелось.
И тут она вспомнила.
– А вот, что у меня есть! – подскочила она с кровати, одновременно вынув из кармана платьица разноцветную бумагу с замотанным ленточкой автомобилем. – Это счастливый билет! Для папы! Там машина!
Сестра сделала пару шагов и вырвала её из детской ручки. Повертев перед глазами кусочек целлюлозы, обещавший обывательское счастье, Инга сунула его в задний карман джинсов.
– Запомни, мелкая, он нам не папа! Он нам отчим! Чужой человек! Понимаешь? Наш папа – герой! Он воевал на СВО, когда вот это вот… – ткнула в сторону кухни. – Сидел в тюрьме. А потом наша мама, дура набитая, связалась с этим мудаком…
В следующий момент Инга подхватила сумочку и отправилась к выходу.
– Ты же отдашь его папе? – побежала за ней младшая сестра, подразумевая счастливый билет.
Инга её проигнорировала. Ничего она отчиму отдавать не собиралась. Даже стакан воды подносить не хотела. Небезосновательно считала, что вся их жизнь пошла под откос именно из-за этого профессионального сидельца. Отец погиб на СВО вскоре после того, как мать начала водить в дом будущего отчима. Инга подозревала, что он попросту всё узнал.
С кухни слышалась музыка, где отвратительный хриплый голос жаловался, что из-за поганых ментов, которые упрятали его за решётку всего лишь за то, что он прессанул лошков, этот несчастный не смог быть рядом с матерью, когда та умирала.
В этот момент из кухни вышла мать Инги и Тани. Полноватая женщина в засаленном халате, с жидкими волосами и совершенно неопределённого цвета. Её уже основательно покачивало. На осунувшемся лице бросались в глаза чёрные мешки под глазами.
– Ты куда? – поглядела она на старшую дочь мутным взглядом.
– Куда надо, – буркнула Инга.
В следующий миг она выскочила из квартиры, прекрасно зная, что будет дальше.
– Что ты сказала?! – бросилась следом пьяная мать.
Сделав пару шагов, она споткнулась о порог, грузно рухнула в подъезд. Инга не стала вызывать лифт, поспешила вниз пешком.
– Стой, тварь неблагодарная! – завопила мать.
Из её рта потекла кровь. Таня тут же подскочила к матери, попыталась ей помочь подняться. С кухни тоже послышался грохот. Судя по всему, отец попытался встать, но за что-то зацепился, упал.
Инга быстро сбежала по пролёту. Затем по следующему. И по следующему. Сверху слышались крики. Она их игнорировала. Всей душой она мечтала уехать из этого дома. Уехать от этих людей навсегда. Забыть их. Сестрёнку она, правда, не планировала бросать. Собиралась забрать с собой.
Она ненавидела мать, предавшую отца.
Она ненавидела вечно пьяного отчима, который никогда не работал, занимаясь какими-то мутными делами.
И ей было до жути обидно, что никто её не понимает. Сестрёнка не понимала в силу возраста. У друзей свои проблемы с предками. А подруги матери частенько читали ей морали о том, что она плохо относится к родительнице. Никакие аргументы на них не действовали. Они лишь продолжали твердить: «Ты должна лучше относиться к маме!».
А Инга считала, что этой женщине она ничего не должна! Мать обожала присказку: «Всё что должна, я всем прощаю».
Инга не могла дождаться, когда скажет эти слова родительнице прямо в лицо.
Вылетев из подъезда, точно пуля из ствола, Инга направилась вдоль дома. Дошагав к соседнему подъезду, остановилась. Сообразила, что на свидание ей в другую сторону. Повернулась и увидела, как к ней уже спешил Влад.
Влад – высокий, симпатичный, с модной стрижкой. Он уже учился в колледже и казался Инге взрослым и умудрённым. Она, конечно, вслух об этом не говорила, но втайне мечтала, что Влад вскоре закончит колледж и они вместе уедут подальше. Подальше от матери и треклятой квартиры, куда больше никогда не вернётся папа.
Влад лучезарно улыбался. Когда они оказались рядом, он обнял Ингу. Потом поцеловал в губы.
– Рад тебя видеть! – сказал он. – Что с тобой? – заметил тучу на лице девушки.
Она вместо ответа прижалась к его груди. Ей очень-очень хотелось расплакаться. Останавливало одно – макияж.
– В школе кто-то обидел? – попытался угадать Влад. – Ты только скажи, я ж его…
– Нет, – помотала головой Инга. – Не в школе.
– Родители? – устало вздохнул Влад.
Инга кивнула, ничего не сказав.
Влад обнял подругу за плечи, повёл прочь. Ему было её жалко. Он прекрасно знал всю ситуацию, но поделать с этим ничего не мог. Бессилие больше всего и бесит, выводит из себя – когда и хочешь что-то сделать, а ничего не можешь. Владу даже приходила мысль начистить морду отчиму Инги. Рассудив здраво, отказался от этой затеи. Вряд ли подобный расклад чем-то поможет, зато хуже сделает почти наверняка. Проблема у Инги не отчим. Проблема – это мать.
Однако теперь Влада проблемы Инги не волновали. Он вообще не понимал, зачем последние пару недель ходил с ней на встречи.
Минут пятнадцать молодые люди шагали молча. Шли без цели, что называется – куда глаза глядят. Рука Влада довольно быстро съехала с плеча на талию.
На город опускался вечер. Однако до темноты ещё далеко – всё же скоро самый длинный день в году.
– Я сегодня ненадолго, – сообщил Влад. – Да и денег нет, чтобы куда-то сходить. Просто прогуляемся. Хорошо?
Его рука, словно ненароком чуть-чуть съехала с талии ниже. Инга никак на это не отреагировала.
– А чего ненадолго? – поглядела на него подруга.
– Учёба, – меланхолично произнёс он.
– Пожалуйста! Побудь сегодня со мной! – попросила она, заглянув любимому в глаза.
– Мне чертёж ещё надо чертить по механике, – ответил Влад, отводя взгляд. – Зубчатую передачу.
– Ясно… – отстранённо отозвалась Инга.
Для неё, неожиданно, всё действительно стало ясно. В последние пару-тройку недель они стали видеться всё меньше и меньше, тогда как раньше встречались ежедневно. Вначале Инга верила, что Владу нужно учиться. Потом начали закрадываться сомнения.
Теперь она сердцем почуяла – в его отказе что-то нечисто. Скорее всего, у Влада появилась другая. От этого предположения стало очень больно в груди. Вновь захотелось расплакаться. В этот момент Влад опустил руку на её теле ещё ниже. Недавно эти прикосновения вызывали трепет в душе. Теперь же она осталась холодна, точно айсберг. Инга ощущала только обжигающее непонимание, почему весь мир против неё?
Владу показалось странным держать руку на попе девушки, поэтому он нырнул ей пальцами в задний карман – вся рука там не помещалась. Тут же наткнулся на кусочек картона. Бесцеремонно вытащил его. Увидел лотерейный билетик, на котором требовалось стереть монеткой серебристый участок. На лицевой стороне оказалась нарисована белая машина, обёрнутая красной подарочной лентой. Бросился в глаза номер билета – он состоял из всех семёрок.
– Не знал, что ты увлекаешься лотереями, – хмыкнул он.
– Не увлекаюсь, – меланхолично ответила Инга. – Это мелкая откуда-то притащила.
– Можно я его заберу. Он счастливый.
– Забирай, – удручённо произнесла Инга. – Знаю, что он счастливый. Там машина.
Она чувствовала себя настолько подавленной, что без колебаний отдала бы ключи от настоящей машины. А ещё сердце подсказывало, что она видела Влада последний раз. Вероятно, поэтому и отдала счастливый лотерейный билет.
– Тачка – это хорошо! – Влад сунул лотерейный билет в свой задний карман.
Он вновь собирался приобнять Ингу, чтобы погулять с ней ещё минут двадцать. Она неожиданно отстранилась. Ей вдруг показалось, что она в данный момент очутилась не в том месте.
– Знаешь… – поглядела она на человека, за которого ещё недавно мечтала выйти замуж. – Я пойду лучше домой.
Домой ей тоже не хотелось. Однако сил оставаться рядом с Владом вовсе не имелось. Она чувствовала холод, исходивший от его души. Его явно занимало что-то иное – и это не учёба. Об учёбе он бы говорил. А он молчал. Значит, не мог говорить.
Влад увидел в глазах Инги застывшие слёзы. Понимал, что должен обнять её, успокоить. Однако не хотел этого делать. Он уже не воспринимал её как свою девушку.
– Давай, я тебя провожу, – исключительно из галантности произнёс он.
– Не надо, – опустила глаза Инга. – Я сама.
Не дожидаясь ответа, зашагала прочь. Как и думала, Влад её догонять не стал. Он несколько мгновений поглядел ей вслед, после направился дальше. Ноги сами несли его в сторону дома Светы.
На улице смеркалось. Начали появляться первые освещённые окна. Вскоре должны зажечься уличные фонари.
Влад намеренно дожидался, когда из подъезда будет кто-нибудь выходить. Желание сделать Светлане сюрприз было таким огромным, что он бы и сутки ждал под дверью. В фантазиях он уже себе нарисовал не просто счастливый вечер с радостной Светой, но и великолепную жизнь с ней. Сердцем чувствовал, что нашёл ту самую – ненаглядную и обожаемую.
Ждать под дверью долго не пришлось. Уже через пару-тройку минут тяжёлая металлическая дверь открылась, оттуда вышел коренастый гладковыбритый мужик. Косо поглядел на парня с большой и явно дорогой охапкой красных роз.
С трепетом в душе Влад поднимался по ступеням. Розы пахли настолько сильно, что могли затмить любой другой аромат. Света жила на втором, поэтому преодолеть пришлось лишь восемнадцать ступеней.
Наконец, Влад оказался перед нужной дверью. Закрыл глаза и несколько раз вдохнул-выдохнул. Сказать, что он волновался – не сказать ничего. Сердце едва не ломало рёбра, пытаясь вырваться. С самой встречи Света больше не покидала мыслей Влада.
А познакомились они совершенно случайно – просто оказались в одной компании. Светлане только-только исполнилось двадцать. Она казалась Владу самим совершенством, богиней, спустившейся с небес.
Влад каждый день звонил и писал Светлане. Настойчиво предлагал встретиться. Дважды они даже встречались. Гуляли. На эти две встречи Влад спустил все немногочисленные деньги, которые сумел накопить. Света сама вела его в дорогие места – и Влад попросту боялся ударить в грязь лицом, поэтому безропотно всё оплачивал. Однако большинство его просьб о встрече оставались проигнорированы, либо у Светы находились какие-то дела.
Влад нажал дверной звонок. Через пару мгновений глазок потемнел, следом послышался грюк. Дверь открылась наружу. На пороге стояла Света, которая явно куда-то собиралась. Светлые волнистые волосы уложены. Глаза накрашены, а вот до губ очередь ещё не дошла. А ещё Владу бросился в глаза свежий красный лак на пальцах возлюбленной. У него моментально вылетело из головы всё то, что он собирался сказать. Он попросту не мог оторвать глаза от Светланы.
На лице возлюбленной не оказалось и грамма радости. Наоборот – наползла хмурая туча.
– Слушай, Вадя, как же ты не вовремя! – нарушила затянувшееся молчание Света. – Ты, блин, вообще, какого фига без предупреждения заявился?!
Её мелодичный голос без малого не поднял Влада в воздух. Он готов был его слушать до конца жизни.
– Это тебе! – наконец, пришёл в себя Влад и протянул букет из пятидесяти одной розы.
Света принимать подарок не спешила. Поглядела на цветы. На парня. Вновь на цветы. Вновь на парня.
Она откровенно не понимала, как этот мелкий не осознавал, что у них не может быть общего будущего. Он из обычной семьи. Он младше. Он обычный! Она же всегда и твёрдо знала, что рождена для человека, который может поставить на колени этот мир. Она достойна лучшего! Самого наилучшего!
Цветы всё же оказались красивы. И пахли опьянительно. Света ещё сама не решила, надо ли принимать подарок, а руки уже протянулись, взяли букет. Поднесла к лицу и полной грудью втянула запах растений. Глаза от наслаждения закрылись сами собой. Впрочем, уже через пару секунд Света взяла себя в руки. Поглядела на поклонника. На его лице без труда читалось волнение. Это раздражало. Света любила уверенных в себе мужчин.
– Это всё? – спросила она, буквально кожей ощущая, что теряет драгоценное время.
– А? Что? – растерялся Влад и даже быстро осмотрелся, словно что-то мог уронить.
– Вадя! Мне некогда! – строго, точно учительница, произнесла Света. – Я ещё раз спрашиваю! Это всё?
– Да… Нет… – и он неожиданно нырнул в задний карман джинсов, вынул цветастую картонку. – На! Это счастливая лотерейка! Там машина!