Вернуться на прежнее место работы, это нажить себе врагов в лице мафии, которые стараются выжить из меня все, что только можно для того, чтобы побольше набить деньгами свои карманы и счета в различных банках.
Бросить преподавание в школе, статистическом техникуме и в техническом училище, это значит потерять педагогический стаж, который мог мне пригодиться при защите диплома и в дальнейшей работе после окончания учёбы в университете.
Выходило, что все мне нужно, крепко засел в капкане своих обязанностей, оттуда мне уже долго не выбраться.
Вполне возможно, что придётся мне пересмотреть расписание своей работы преподавателем?
Моё спасение пришло с той стороны, откуда сам не ожидал. Возможно, что мои кассеты подействовали или Джафар уже подобрался слишком близко к мафии? Может быть, это мафиозным деятелям стало тесно в пределах Таджикистана?
Мафия решила через таких, как, выйти за пределы республики для того, чтобы в других местах запустить своих агентов по "бизнесу". Проанализировал все варианты, какие могли толкнуть Насырова Сухроба к такому действию. Но ничего себе конкретного так и не мог представить.
– У меня есть к тебе важное предложение. – начал Насыров издалека. – Мне хочется тебе помочь. Ты смышлёный парень и меня хорошо поймёшь. Есть такое дело. Нам надо закрепиться в России и продвигаться в Европу с бизнесом из Таджикистана. Скоро все предприниматели зарубежных стран и России рванут с бизнесом в сторону Средней Азии.
Не хочу, чтобы мы оказались в хвосте стремительного развития бизнеса. Так вот, закреплю за тобой ещё пару человек, которые будут курировать наш общий бизнес в Таджикистане. Ты никак не пострадаешь в зарплате.
Будешь также получать деньги, как и раньше. Оставлю за тобой все права руководителя нашего предприятия.
Ты также будешь контролировать всю документацию, сдачу и приём объектом. Но ты не будешь принимать никакого участия в самой работе и в снабжении необходимыми материалами действующие объекты.
Все это за тебя будут делать подотчётные тебе люди, которых мы оба будем контролировать и направлять в русло нужной для нас работы. Главной твоей задачей будет, кропотливое изучение движения бизнеса в странах Европы, в Таджикистане и во всей Средней Азии.
За это изучение бизнеса ты будешь лично от меня получать дополнительную зарплату. Но эту зарплату ты должен добросовестно отработать за литературой по бизнесу.
Тебе предоставлю всю новейшую литературу в этой области. Один раз в месяц, ты будешь отчитываться передо мной и комиссией Исполкома по бизнесу, которая будет собираться в назначенное мной время.
Ты должен готовиться к своему отчёту перед комиссией, точно также как ты готовишься к государственным экзаменам в университете. До конца учебного года ты должен знать бизнес, не хуже западных бизнесменов.
За это время мы с тобой подготовим всю документацию к открытию твоего собственного предприятия по бизнесу "Производственного объединения "Дизайнер", так как ты этого сам хотел.
Но это будет только трамплин для тебя в настоящий бизнес. Затем мы с тобой заключим письменный договор о сферах деятельности твоего предприятия. Буду направлять действия твоего предприятия в нужное для нас обеих русло международного бизнеса.
Доходы от этого предприятия, мы с тобой будем делить поровну. Ты можешь отказаться и вернуться в своё СМНУ-8, не буду тебе препятствовать, если ты считаешь, что это тебе не под силу. У меня к тебе не будет никаких претензий.
Ты добросовестно отработал то, что тебе доверил народ Таджикистана. Под твоим руководством и при твоём участии, восстановлены многие объекты, которые пострадали во время погромов в феврале 1987 года.
Кроме того, тут были построены новые объекты. Поэтому не могу тебя упрекнуть ни в чём.
Но ты послушай совет друга, а не руководителя. Возьмись за это очень сложное дело, не скрываю от тебя, что оно будет сложным. Зато после тебе оно вернётся с лихвой. Так что подумай хорошо над моим деловым предложением. Тебя тут никто не торопит с ответом. Есть много времени на размышление с ответом.
– Что тут думать! – сразу, выпалил. – То, что ты мне предлагаешь, сниться с первого дна перестрой в нашей стране. Как только Михаил Горбачёв сказал по телевизору, что в Советском Союзе будет развиваться международный бизнес, сразу загорелся желанием непременно сделать свой собственный бизнес в искусстве.
– Вот и хорошо! – радостно, воскликнул Насыров Сухроб. – Прямо сейчас приступай к своим обязанностям. Вместе с Мирзоевым Вахибом перевези к себе домой книги по бизнесу, которые лежат у меня на полках в книжном шкафу. С этого дня ты можешь считать себя бизнесменом. По любому вопросу обращайся ко мне.
– До бизнесмена мне ещё далеко. – сказал ему. – Но как у меня будут дела насчёт моей служебной машины?
– Тебе же сказал, что от руководства нашего совместного предприятия ты не отстраняешься. – ответил Насыров Сухроб. – Поэтому и машину у тебя никто не забирает. Конечно, у твоего подъезда она стоять не будет. Но у тебя есть номер телефона машины. Ты можешь вызывать машину в любое нужное тебе время.
– Ну, тогда у нас полный порядок. – сам согласился с ним. – Сейчас позову сюда водителя за книгами и начну учёбу.
– Обожди! – остановил меня, Насыров. – У тебя вовремя учёбы в университете и над книгами по бизнесу могут возникнуть непредвиденные расходы. Вдруг, встретишь где-то в магазине нужную книгу по бизнесу или ещё что-то понадобиться. Вот тебе на эти расходы две тысячи рублей. Ты не обязан за эти деньги отчитываться передо мной. Но и не говори мне, что надо что-то тебе купить по этому вопросу. Решай все сам.
Положил в карман две пачки сторублёвок и пошёл звать водителя, чтобы забрать из кабинета Насырова Сухроба книги по бизнесу, которых оказалось несколько десятков штук. Конечно, знал, что книги по бизнесу, это не художественная литература, которую с интересом читают даже дети. Но чтобы было сразу столько много книг по бизнесу! Этого не мог представить. Теперь мне придётся ночью и днём изучать бизнес.
– Ты что это столько книг натаскал? – удивлённо, спросила Людмила, когда пришла с работы. – Откуда они?
– С этого дня и до следующего лета, буду учиться и работать дома. – ответил, Людмиле. – Мне поручили изучать бизнес. Летом 1989 года у меня уже будет предприятие с бизнесом по изобразительному искусству.
– Вот хорошо! – радостно, воскликнул Артур. – Теперь мы будем миллионерами. Мне не надо будет учиться и работать. Каждый день дискотека, видео-бар. Гуляй, сколько захочешь. Все в доме будет иметься вдоволь.
– Это у тебя будет тогда, когда ты будешь миллионером. – сказал, своему непутёвому сыну. – Чтобы так балдеть, как ты размечтался, то надо всей семьёй много работать и много учиться. Тогда ты будешь богатым.
– Ну, тогда лучше всегда в нищете буду жить. – процедил Артур, сквозь зубы. – Зачем мне все это нужно?
– Конечно! Не учиться и за чужой счёт балдеть, ты не отказался бы! – возмущённо, воскликнула Людмила.
– Учиться! Учиться! Учиться! Сказал дедушка Ленин. – вставила Виктория. – Вот всегда буду всему учиться.
– Как только в школу пойдёшь, так сразу по-другому заговоришь. – огрызнулся Артур, щелкая свою сестрёнку пальцем в лоб. – Это ты сейчас такая умная рядом с папой и мамой. Потом посмотрим, что ты мне скажешь.
– Потом тоже буду учиться! – толкая своего старшего брата, закричала Виктория. – Всё равно буду учиться!
– Будешь! Будешь! – сказала Людмила, растаскивая детей. – Сейчас всем быстро умываться. За стол кушать.
Пока детвора с Людмилой сидели на кухне за ужином, тем временем стал раскладывать на книжные полки всю литературу, которую привёз от Насырова. Книг оказалось так много, что полок в нашем книжном шкафу не хватило. Мне пришлось класть книги сверху книжного шкафа и наверх серванта.
Часть книг положил на телевизор и на полки хозяйственного шкафа на балконе. Представил, что сколько много места ещё займут книги, которые буду брать в библиотеке нашего университета на свой пятый курс истории учёбы в университете.
Понадобиться дома мне сделать дополнительный стеллаж на балконе и ещё тут же перегородку для книг. Наверно, прямо сейчас займусь этим? Зачем откладывать нужное дело на завтра?
С этого дня больше ни стал мотаться по объектам. С раннего утра и до поздней ночи учил бизнес и историю за пятый курс в университете. Голова моя раздувалась от изучения предметов.
Мне даже казалось, что мои мозги прямо пытаются выбраться за пределы черепной коробки, чтобы лучше усвоить предметы бизнеса и истории, которые перемешались у меня в голове и никак не могли усвоиться в моем сознании. Читал не знакомые мне названия "ФОБ – поставки", "КАФ – стоимость и фракт", "СИФ – стоимость товара" и никак не мог понять назначения этих символов, которые требовались при отправке груза покупателю.
Возможно, что это было как азбука для ученика первого класса? Мне надо было усвоить азбучную науку в бизнесе. Прекрасно понимал, что такая подача в мою сторону со стороны Насырова Сухроба ещё не означает, что полностью выбрался из капкана, который мне поставили представители мафии.
Но это уже был шаг к неизвестному из западни. Получил передышку в работе и в учёбе. Всё-таки уже не мотался по объектам Таджикистана.
Мог свободно распределять своё время занятий по истории и бизнесу, с преподаванием уроков в учебных заведениях Кофарнихона. Пора было подумать и о теме дипломной работы.
2. Пионеры бизнеса.
Посмотрел на свои часы, девятнадцать часов тридцать минут. Пора идти в Дом Культуры. Там меня ждут пионеры нашего бизнеса в Таджикистане. По дороге, прежде всего, необходимо обдумать размещение бригад на объектах.
Сейчас сложно. Позже сам буду распределять работы между свободными бригадами. Шевелеву Валере доверю контроль над подготовкой всех фор-эскизов. У него получится намного лучше.
Сам, в принципе, не очень люблю готовить эскизы, тем более фор-эскизы. Считаю, что изготовление фор-эскизов, это лишняя трата времени и материалов. Мне легче выполнять работу сразу без предварительных эскизов.
Иду и думаю, что, не слишком ли сильно увлёкся собственными иллюзиями в данной работе. Смогу ли преодолеть те преграды, которые несомненно появятся на моем творческом пути, как художника, так и руководителя группы.
Но, каковы бы не были последствия в восстановительной работе, должен добиться успеха хотя бы ради личного интереса. То, что узнаю впоследствии, изменит полностью мои взгляды на собственную жизнь.
Понимаю отчётлива, так как слишком долго откладывал своё решение пойти в бизнес. Ведь иногда, кажется, что ни стоит забегать вперёд в каком-то решении своего вопроса, мы топчемся на одном месте в замешательстве, но после оказывается, что уже поздно, как говорится "поезд ушёл".
Как тогда надо нам поступать в тупике, в который мы загнали сами себя своей нерешительностью и раскачкой? Люди, у которых всегда очень много планов, находятся в более скверном положении, им надо постоянно долго выбирать и можно очень сильно прогадать.
Другое дело люди без всяких планов, нечего терять, они как детские пустышки, жизнь их пососала и выплюнула за ненадобностью, чтобы они тут другим не мешали. Достаточно иметь одну продуманную цель своей жизни и постоянно пробивать дорогу к цели.
Достигнув конечного результата, можно тогда получить истинное наслаждение в собственном успехе. Ведь нельзя нам в жизни объять все необъятное. Жизнь настолько бесконечна в своём разнообразии, что невозможно нам определить на одном промежутке времени жизни свою личную меру жизни.
Опять мы загоняем себя в тупик своих дел и возможностей. Стремимся понять все непонятное и необъятное размером в одну жизнь. Точно так обстоит дело в изобразительном искусстве.
Только самые настойчивые художники пробиваются через годы времени к вершинам своей славы, через повседневный труд над развитием своего таланта. Таким образом, художники получают истинное наслаждение в своей работе, когда талант художника люди начинают признавать повсюду, как сторонники подобного изобразительного искусства, так и просто любители.
Возле Дома Культуры меня ждали одиннадцать человек, без Шевелева Валеры, десять бригад. Таким образом, завтра к работе могут приступить уже сорок человек. Хорошее начало для развития моего бизнеса.
– Добрый вечер! Думаю, что нам лучше говорить в помещении. – предложил, всем ожидавшим меня, когда подошёл к парням. – Скоро будет дождь. Мы не сможем беседовать тут на улице. Зайдём в Дом Культуры.
Мы тут же поднялись на второй этаж Дома Культуры в красный уголок, где было немного тесно, но тепло. Красный уголок был больше похож на маленький школьный класс, чем не кабинет.
В красном уголке всего четыре стола выстроенные в один ряд. За каждым столом два стула. Несколько стульев стоят возле окон. У стен стоят книжные шкафы с различной партийной и политической литературой, которая с началом перестройки оказалась сейчас никому не нужной.
Но и выбрасывать эту литературу некому, все ударились в бизнес и здесь никого больше не бывает. По огромному слою пыли видно, что красный уголок не посещают. Расчистив средний стол, от пожелтевших газет и паутины,
Черкасов Саша и Шевелев Валера положили на стол наброски нескольких эскизов, которые они успели подготовить к моему приезду из Душанбе. Здесь были карандашные зарисовки интерьера ателье "Лола", магазина, пивного бара и ресторана "Вахш".
– Молодцы! Вы хорошо постарались. – поблагодарил, парней за эскизы. – Но, думаю, что мы не будем сейчас обсуждать эти, ещё "сырые" эскизы. Наверно, вы согласитесь со мной, что до субботы над ними надо ещё хорошо поработать в цвете?
В субботу мы представим все ваши эскизы на конкурсный смотр в Художественном Фонде. Вполне вероятно, что вы разделили между собой имеющиеся объекты в данных эскизах?
Мне сегодня нужны списки всех бригад и места их будущей работы. Завтра каждая бригада займётся зачисткой и подготовкой своих рабочих мест на объектах. Художники, которые не получили работу на наших объектах, временно, работают на своих старых местах.
В течение этой недели, все свободные художники, обязательно получат работу у нас. Без внимания никто из них не останется, каждый, кто желает работать у нас, получит хорошую работу.
Завтра, в течении дня, и Валера, займёмся подготовкой необходимых материалов и подвозкой этих материалов к местам работы. Далее, Шевелев Валера и все бригадиры, мы встретимся в пятницу, в семь часов утра, в моей мастерской, которая находится в СМНУ-8.
Там мы обсудим готовые фор-эскизы по имеющимся в наличии объектам. Отобранные к работе эскизы представим на конкурс в субботу, в Художественном Фонде. Все необходимые вопросы мы обсудим сейчас.
Время, место и благоприятные условия прошедшего дня, до известной степени, помогали мне вести свободно непринуждённую, деловую беседу с парнями. Однако, после беседы, мне самому захотелось услышать мнение коллектива.
В самом деле, бессмысленно говорить о чём-то, если нельзя услышать критические замечания. Вполне понятно, что обратная реакция, может быть, весьма отрицательной? Стремимся ли мы, к подобному разногласию истины?
Думаю, что нет. Ведь, только в споре рождается настоящая истина. Любопытство толкает всех людей к разнообразию мнений и вкусов. Таков наш мир познания. В этом и суть всей нашей жизни, которая в спорах и компромиссе определяет настоящую истину в каком-то решении дел.
– Возможно, что вам не все понятно? – спросил, парней, когда закончил свою речь. – Задавайте вопросы.
– Конечно, нет, – ответил за всех Шевелев Валера. – Деньги на художественные краски у нас сейчас есть?
– Деньги на краски и материалы для нас имеются в Художественном Фонде. – без подробностей, ответил.
– Когда будем получать аванс и зарплату? – поинтересовался Черкасов Саша. – Это важный вопрос для нас.
– Да, вопрос важный. – ответил, без размышлений. – Деньги за работу будете получать после сдачи каждого объекта. Это явится стимулом в каждой бригаде. Быстрее сделаете – быстрее получите деньги за свою работу. Таким образом, наш проект не будет нищим. Мы постоянно будем получать деньги на работу и на зарплату. Каждый заказчик будет заинтересован, вовремя выделять нам деньги на материалы и на зарплату.
К примеру, раздам сам вам сейчас авансом деньги, после, ищи в поле ветра. Ведь ни у кого из вас не брал ваши трудовые книжки. Все вы числитесь всё там же на своих старых местах. Вот если создам с вами какую-то новую фирму, то, через свой отдел кадров приму желающих работать и в срок дам им аванс.
– Транспорт на подвозку будет? – спросил Сабиров Таймураз. – Как будем в город добираться на работу?
– С транспортом у нас сложнее. – раздумывая, ответил. – В тех бригадах, где есть машины, вы будете ездить сами. Водителю бензин оплатим в небольших процентах. У кого нет машины, добирайтесь автобусом, дорогу оплатим. Выделять машину специально для подвозки людей, нет никакого смысла, так как у каждой бригады должен быть свой временной график, который удобен в работе именно для данной бригады. Подстраивать всех под единый график не буду. У нас сейчас демократия для всех.
Мне нужен от бригадиров лишь график работы, каждой отдельно взятой бригады, чтобы можно было контролировать выполнение работы и подвозку на объекты материалов. Думаю, что каждый из вас сам заинтересован в хорошей работе. Если у нас будет КПД, то у нас будет прибыль.
Обратив внимание на то, как подробно объясняю каждую деталь заданного мне вопроса, парни стихли. Тут вспомнил, что обещал Людмиле скоро прийти домой. Сейчас мне было уже ни до того, чтобы дальше вдаваться в подробности нашего разговора.
За день было столько нами сказано! Что никто из нас уже не мог получить удовольствие в разговоре между собой. Это можно было прочесть по утомлённым лицам парней.
Поэтому ни стал дальше объяснять работу. Умышленно создал паузу, чтобы поняли о конце беседы. После короткой, но выразительной паузы, встал со стула, в который сел после разговора.
Затем посмотрел в окно. При свете уличных фонарей было видно, как полосками прозрачной воды с тёмного неба струится сильный дождь. Ударяя по зеркалу первых луж дождь, пузырится и разбегается большими кругами по водяной глади.
Каждую секунду дождь больше и больше течёт. Кажется, что одно мгновение и будет местный "всемирный потоп" или просто наводнение, которое затруднит моё продвижение к дому без зонтика. Перевёл свой взгляд с улицы на парней и понял, что пора уже заканчивать нашу беседу, дальше говорить нет пользы. У всех был настолько тоскливый вид, от которого нас уже не тянуло к дальнейшему разговору и размышлению о мире прекрасного в изобразительном искусстве. Все хотели быстрее идти по своим домам.
– Больше вопросов нет? – спросил, парней, не дожидаясь ответа, добавил. – Спасибо вам всем за беседу!
Без паузы, направился к выходу из душного помещения, наполненного нашими запахами, которые мы выделяли за время нашего присутствия в красном уголке. Парни дружно встали со своих мест, как школьники в конце урока, в знак приветствия к учителю и не двинулись к выходу до того времени, пока шёл к двери. Парни внимательно следили за моим движением.
Было видно, что парни ждут от меня прощального слова в знак своего внимания за день. Конечно, был благодарен им за то, что они пришли ко мне.
– До скорого свидания, друзья мои! – сказал, на прощанье у двери. – У нас в бизнесе все будет хорошо.
– До свидания, раис! – облегчённо вздохнув, ответили парни и направились за мной к выходу. – До встречи!
Дождь на улице полоскал так, что казалось все воды неба низвергались на грешную землю, готовые залить вокруг нас все земное пространство. Между намокшими от дождя зданиями, бурлила мутная река, сметая все признаки цивилизации, оставленные людьми в виде разного мусора и отходов.
Воды было вокруг так много, что только по электрическим столбам на тротуарах можно было, примерно, определить уровень подъёма воды, которая затопила все уличное пространство.
Нет нигде на улице транспорта. Люди исчезли. Как всегда, забыл дома свой зонтик от дождя. Теперь мне предстояло, в одежде и с документами в карманах, принимать небесные ванны на своё грешное тело.
Откровенно говоря, мне не хотелось мокнуть под проливным дождём, но больше всего беспокоился за свои документы, которые находились при мне.
Под сильным дождём мог утратить намокшие документы, а их будет сложно восстанавливать, тем более при нашей современной бюрократии с коррупцией. Надо как-то придумать сохранить свои документы до дома. Так увлёкся беспокойным размышлением о наводнении, что не заметил, как ко мне подошла Людмила.
– Ты, что пришла в такой дождь? – спросил, жену, когда вздрогнул от неожиданного прикосновения намокших губ Людмилы к своей щеке. – Смотри, какой сильный дождь, ты вся намокла. Так можешь простыть.
– Саша! Ты забыл свой зонтик. – как бы оправдываясь, ответила Людмила. – Вот и принесла его тебе сюда.
Больше ничего ни стал говорить своей жене. В знак благодарности поцеловал Людмилу в мокрую щеку и прижавшись к ней, под зонтиком, мы направились домой, совершенно не обращая внимания на ноги, промокшие до колен. В это время дождь лил так, словно нас поливали из пожарного шланга.
Пытались во что бы то ни стало залить огонь наших горячих сердец. Мы с Людмилой быстро шлёпали ногами по воде, с одной мыслью, это скорее добраться к дому. Там мы сможем помыться под горячим душем и согреть себя.
3. Заседание реставраторов.
Вышел из актового зала и пошёл в кабинет директора Дома Культуры, позвонить Насырову Сухробу во Фрунзенский райком партии Душанбе, сообщить ему о нашем приезде. Знал, что там ждут звонка.
– О! Салам алейкум, Александр! – протягивая руку, радостно встретил меня директор, Гаджиев Мирзо. – Как твоё здоровье? Как семья? Как твои дела в изобразительном искусстве? Что это привело тебя в наш дом?
– Спасибо, Мирзо! – приветливо пожимая руку директора, сказал. – У меня все хорошо. думаю, что тебя Аллах не забыл, ты процветаешь. Можно мне от тебя позвонить в Душанбе? Там есть срочное дело.
Гаджиев Мирзо показал на телефон, а сам вышел из кабинета, ссылаясь на срочные дела. удобнее сел в кресло директора и набрал нужный номер телефона Фрунзенского райкома партии Душанбе.
– У телефона секретарь-машинистка Фрунзенского райкома партии Душанбе, Салмаева Мадина. – услышал, певучий голос девушки в трубке телефона. – Слушаю вас. С кем нужно соединить? Говорите.
– Нужен Насыров Сухроб. – сказал девушке. – Спрашивает художник Черевков Александр из Кофарнихона.
– Сейчас вас соединяю, – приятным голосом, ответила девушка. – Пожалуйста, подождите у телефона.
В телефонной трубке что-то щёлкнуло и паузу заполнила прекрасная мелодия. Сам сразу догадался, что это японский телефонный аппарат "Панасоник", в нем заложена специальная программа, которая включает приятную мелодию во время паузы перед включением другой линии телефонного аппарата, чтобы люди долго не скучали в ожидании предстоящего разговора с партнёром. Хорошо, что так придумали эту паузу.
У меня есть уверенность в том, что человек в будущем создаст такой аппарат, который, независимо от языка речи, сможет читать наши мысли и передавать их на огромное расстояние другому человеку, с которым хочется общаться.
Тот, в свою очередь, через такой же аппарат мышления будет подсознательно прогнозировать свои мысли и направлять их на большом расстоянии другому человеку, с которым обменивается своими мыслями в данный момент. Таким образом, это отпадает вероятность ожидания разговора у телефонного аппарата.
Новое устройство придаст объективную вероятность телепатического общения между людьми, избегая языкового барьера. Пока мне совершенно непонятно, как будет выглядеть подобный аппарат, так как его никто не придумал. Можно только предполагать, что такой аппарат обязательно когда-то появится и мы будем им пользоваться.
Некоторые факты прогресса подсказывают, как можно создать подобный аппарат. Ведь есть в современной науке приборы, которые могут читать наши мысли, пускай даже условно и примитивно.
Почему бы мысли не передать другому человеку на большом расстоянии и получить на них обратный ответ. Возможно, что потребуется много времени, чтобы в будущем создать подобный аппарат?
Может быть, лишь наши внуки смогут создать подобный аппарат и пользоваться им, как мы с вами сейчас пользуемся телефонными аппаратами на длительном расстоянии? Если человек мыслит над этой темой, то подобное осуществиться.
Мы живём с вами в эпоху повышенной вероятности. Наши мысли стремятся обогнать время, проникнуть в неведомое нам будущее, в которое мы сами никогда не сможем попасть, так как мы всегда живём в настоящем.
Вдруг, согласно той же вероятности, где-то, совершенно незнакомый вам человек, создаёт точно такой аппарат, который вы храните в тайных уголках фантазии своего сознания.
Быть может, тут нет ничего удивительного в том, что люди мыслят одинаково. Мы живём с вами в одном информационном пространстве – спирографии. Возможно, в одно и тоже время, совершенно не ведая друг от друге, два человека движутся в своём сознании к одной и той же цели? Но, кто-то один из них придёт к финишу первый.
Другой, вполне возможно, даже не выплеснет свои мысли наружу в науку, чтобы поведать миру свою великую тайну, о которой, возможно, в этот самый момент станет известно всему миру совсем от другого человека?
– Александр! Сам очень рад вашему звонку. – услышал, голос Сухроба Насырова в телефонной трубке. – Вы, когда приедете? Время быстро мчится. Мы вас ждём в гости с большим нетерпением. Приезжайте сегодня.
– Сейчас десять часов. – сам ответил ему. – В час дня мы будем у вас. Чтобы зря нам не терять времени, пожалуйста, пригласите и представителей Художественного Фонда республики. Также подготовьте нам необходимые документы для работы, которые мы с вами обсуждали в СМНУ-8. Так мы ускорим работу.
– Хорошо! – согласился Насыров Сухроб. – Вас ждём в час дня. К вашему приезду документы будут готово.
– Мы выезжаем. До скорой встречи! – сказал, не дожидаясь обратного ответа, положил трубку телефона.
Маршрутное такси, проворно обгоняя рейсовые автобусы, мчалось навстречу нашей мечты. Шевелев Валера сидел на заднем сидении и уткнувшись в угол машины дремал.
Парни сидели попарно и между собой обсуждали какие-то личные темы. Сидел на переднем сидении маршрутного такси, прямо за водителем, смотрел на дорогу, бегущую навстречу машины, думал о предстоящих делах.
Думал, что не стоило, начинать свою дорогу в бизнес через трагические события в Душанбе, тем более связанные с изобразительным искусством. Но, такова наша жизнь.
Некуда нам деться от окружающих реальных событий. Представляю, как нам трудно будет работать среди озлобленных и перепуганных людей, возвращать их в мир прекрасного, через наш труд. Думаю, что мы сможем наладить хорошие отношения с людьми из столицы.
– Всё, господа-товарищи! – громко, сказал водитель маршрутного такси, открывая дверь машины. – Мы приехали в Душанбе, столицу Таджикистана. Выходите, пожалуйста, быстрее все, из машины.
Душанбе был залит ярким весенним солнцем и похож на приготовление предпраздничной ярмарки "Навруз". Мужчины в жёлтых, а женщины в оранжевых куртках чистили и мыли городские улицы.
На городских перекрёстках ставились временные лотки к праздничным угощениям. Газетные ларьки и столбы украшались разноцветными флажками и бумажными фонариками.
Повсюду на заборах вешались яркие плакаты и лозунги – на русском, таджикском, арабском и английском языках. Делалось все, чтобы как-то поднять дух таджикского народа, после трагических событий в столице.
Каждый считал себя без вины виноватым в городском разбое и теперь старался настроить город к предстоящему весеннему празднику "Навруз".
Однако всюду разбитые витрины, раненые деревья, ободранные пулями дома, говорили о том, что здесь была трагедия, от которой сильно пострадали городские улицы и жители столицы.
Это нам, художникам, вместе с другими тружениками Душанбе, предстояло залечивать раны. Чтобы представить себе всю картину трагедии города, нам нужно было войти в состояние этой жизни.
Поэтому, неудивительно, что, несмотря на то, что по городу уже ходил общественный транспорт, мы, не сговариваясь, отправились с железнодорожного вокзала пешком через центр города к райкому партии Фрунзенского района.
Нужно было пройти по тем местам, которые больше всего пострадали во время погрома, чтобы своими глазами увидеть то, что нам надо восстанавливать после двух дней массовых погромов в Душанбе.
До заседания в райкоме партии Фрунзенского района было в запасе ещё два часа. Нам не хотелось там зря болтаться. Мы шли не спеша. Изредка поглядывали на свои часы.
В дороге хотелось визуально определить места будущей работы, которые могли быть предметом нашего обсуждения. Да и мне надо было прикинуть, на какие объекты распределять бригады наших художников.
Строительные работы не будем делать. Возле здания райкома партии собралось много народа, среди них знакомые лица из Художественного Фонда. Посмотрел на свои наручные часы, было уже без десяти минут час дня. Мы пришли туда вовремя.
– Подождите меня тут, – сказал, парням, – мне надо все узнать. Только вы не расходитесь далеко отсюда.
Здание Фрунзенского райкома партии, несомненно, самое привлекательное из тех зданий, которые стоят рядом с ним. Даже "Дворец профсоюзов" выглядит скромно.
В здании райкома партии сильно выделяется красотой своей внутренняя отделка интерьера фойе, с мраморными ступенями и гранитными колоннами в бело-розовых тонах.
Как исторический мавзолей живым вождям. Лишь гробов с вождями нет у стен. Мне здесь приходилось бывать и раньше, когда приезжал в Душанбе по вопросам городского дизайна.
Периферия города во всем зависела от капризов столицы Таджикистана. Так принято в Азии. На мраморной плите бордового цвета, выделялась на белом граните стены в зале фойе, золотой краской написан перечень кабинетов.
Кабинет заместителя секретаря Фрунзенского райкома партии по культуре, Насыров Сухроб Равшанович, значится под номером десять – второй этаж. Иду на второй этаж по лестничным ступеням из бледно-розового мрамора.
Ступени покрыты шерстяной ковровой дорожкой, темно-красного цвета, вытканной национальным орнаментом золотистого цвета. Всюду перила из мрамора белого цвета полированные до зеркального блеска. Даже пол и стены на этаже сверкают зеркальным блеском.
– Меня зовут, Александр, художник из Кофарнихона. – представился, секретарше в приёмной. – Сам договаривался с Насыровым по телефону о нашей встречи сегодня в час дня.
– Входите, пожалуйста! – пригласила меня, девушка с певучим голосом. – Насыров вас ждёт.
Взялся за позолоченную ручку резной двери, из древесины самшита, открыл осторожно и вошёл в огромный кабинет, по своим размерам больше похожий на актовый зал Дома Культуры нашего города.
Стены кабинета до верха покрыты полированными плитами из толстой финской фанеры темно-бордового цвета. Каждая плита обрамлена таджикским национальным узором под золотой цвет.
В стенах, между плитами, вставлены книжные шкафы высотой под потолок, стекла которых украшены пескоструйными узорами и рисунками из пейзажей Таджикистана.
Белый потолок расписан таджикским растительным орнаментом, в нежных тонах голубого и салатного цвета. В середине потолка свисает огромная позолоченная люстра из чешского хрусталя.
На паркетном полу орехового цвета, с узорами, огромный персидский ковёр, рисунок которого сочетает в себе цвета интерьера всего кабинета. На ковре, через весь кабинет, стоит длинный полированный стол орехового цвета с инкрустацией восточных узоров.
Вокруг стола стоят два десятка стульев, с резными спинками и ножками. В конце кабинета, за длинным столом, огромный кабинетный стол, орехового цвета, с большим креслом отделанным велюром темно-бардового цвета, расшитого золотыми нитями с таджикским орнаментом.
Кресло такое огромное, что сразу не заметил в нем хозяина кабинета, который все это время внимательно наблюдал за моим движением, определяя так мой интерес к его кабинету.
– Пожалуйста! Заходи, Александр! – неожиданно, услышал, голос Насырова, которого, случайно, заметил сидящим в глубине кресла. – Садись, где тебе будет удобно. Сейчас приглашу всех художников.
Насыров Сухроб терпеливо подождал, когда сяду за стол, после чего нажал на столе кнопку селектора.
– Мадина! – сказал Насыров Сухроб в микрофон. – Пригласи, пожалуйста, всех художников в мой кабинет.
Совсем не хотел выделяться среди других. Сел в середине длинного стола, так, чтобы мне хорошо видно было Насырова Сухроба сидящего в своём кресле и входящих в кабинет других приглашённых художников.
Первым в кабинет вошёл художник-портретист Алиханов Али, который, вероятно, представлял группу художников из Художественного Фонда республики, так как Алиханов был известным художником в Таджикистане и председателем профсоюза Художественного Фонда Душанбе?
Из пришедших художников большинство знакомы в течение многих лет работы в Таджикистане.
– Уважаемые господа! – обратился Насыров Сухроб, к художникам, когда пришедшие сели за длинный стол. – Мне, наверно, нет необходимости повторять того, о чём мы с вами предварительно обговорили? Поэтому сразу, мы перейдём к делу. Определим места работы художников из Душанбе и Кофарнихона. Вероятно, вы смотрели пострадавшие объекты? Думаю, что никто из вас не будет против того, что первое слово дадим сказать Али Алиханову из Художественного Фонда республики, который Исполкомом Душанбе назначен руководителем данного проекта. Вам слово, Али Ахмадович Алиханов.
Не многие из участников этого собрания знали, что Али Ахмадович Алиханов, перс по национальности, родился в Иране. Сам Алиханов рассказывал мне, что рисовать он стал раньше, чем ходить и говорить.
Причём рисовал чаще людей и животных. Так как ислам запрещает рисовать людей и животных, то Али, за его рисунки, постоянно преследовался с самого раннего детства. Али был первым сыном в семье Алихановых.
В селении, где жили Алихановы, первенцев сынов, запрещалось наказывать. Но, Али оказался виновен в нарушении законов ислама, за то, что всюду рисовал людей и животных.
Тогда старейшины и почтенный муфти постановили изгнать Али из своего селения. Отец не мог отказаться от своего старшего сына. Семья Алихановых ушла странствовать по всему белому свету.
Семьёй они переходили от селения к селению. Через Афганистан пришли пешком в Таджикистан. Таджики сразу обратили внимание на Али. Его направили учиться. Учился Али в различных средних и высших школах изобразительного искусства Таджикистана, Узбекистана и России.
Проходил стажировку у многих известных художников Советского Союза. Но остался преданным Художественному Фонду республики, который постоянно поддерживал Али и принял его, как равного, в свой круг. Воспитал Али Алиханова, как художника-профессионала.
Как бы то ни было в жизни Алиханова Али, однако, он с нами был, как равный, представлял интересы изобразительного искусства и работал на равных. Мне часто приходилось обращаться к Алиханову за помощью.
– К чему тут рассуждения? – начал свою речь Алиханов. – То, что сам сейчас скажу, относится к недавним временам и к нам с вами тоже, так как мы сами были очевидцами трагедии нашей столицы. Жители Душанбе нуждаются в нашей помощи. Думаю, что нам следует определить места наших работ и наводить красоту на этих местах. Каждый художник должен сам творчески отнестись к своим работам на объектах.
– Александр! – обратился Насыров, ко мне. – Тебе слово. Расскажи нам, что наметил в работе.
– Да, конечно, правильно все, что сказал Али, – сам начал, свою речь. – Но мне хочется добавить. В Художественном Фонде в основном одни художники. У нас есть художники, альфрейщики, маляры и другие специалисты, по ремонту, дизайну интерьеров и отделочным работам.
Поэтому, мы предлагаем Художественному Фонду заняться в основном – рекламой, вывесками, плакатами, декоративными панно и различными монументальными работами. Всё то, что в большей степени связано с повседневными работами Художественного Фонда.
Мы берём на себя интерьер и дизайн помещений, с полной внутренней отделкой. Фасадами повреждённых зданий пускай занимаются строители.
Думаю, что фор-эскизы надо согласовывать на общем собрании художников, каждую субботу, в Художественном Фонде. Так будет лучше всем.
Таким образом, мы сможем обсуждать совместные работы на конкурсной основе, выбирать лучшие фор-эскизы. Авторов лучших фор-эскизов поощрять дополнительно.
Это станет стимулом всем новым работам. Что же касается первого объекта, то мы решили начать со стороны Кофарнихона. Это ателье "Лола". Дальше рассмотрим в субботу каждый отдельно предложенный эскиз по объектам. Распределением объектов между группами лучше заниматься руководителям объединений по реставрации города.
Перестал говорить. В кабинете наступила пауза. Возможно, что все обдумывали высказывание сторон? Уверен, что в наших речах содержалось много интересного, но не всем это было понятно.
Самое же главное, в наших рассуждениях, дружелюбие и благожелательность, это умение определяться в дальнейшей работе. Такой подход поможет нам всегда найти общий интерес при обсуждении фор-эскизов.
Но, говорят, что умение хорошо говорить, это не хорошо работать. Что же будет на самом деле? Многие из сидящих художников мечтают в работе прославиться и хорошо заработать.
Когда сам смотрю на кого-либо из тех, кто хочет любой ценой добыть себе славу и деньги, всякий раз, бываю поражён таким легкомыслием и подобные люди мне кажутся далеко не умными в таком решении своего жизненного вопроса. Сам был когда-то склонен к такому решению своих собственных проблем в изобразительном искусстве.
Но, с годами охладел к заоблачной славе на лаврах. Стал просто работать художником-дизайнером, в области изобразительного искусства, как большинство других художников, создавать прекрасное искусство на благо людей. Терпеливо выдержав весьма длительную паузу, так как художники обдумывали нечто значительное для его родного Душанбе.
Насыров Сухроб встал со своего роскошного кресла, чтобы его заметили, вытер промокательной бумагой свой лоб, вспотевший от долгого ожидания, сделал всем свой знак внимания.
– Таким образом, господа, – начал Насыров Сухроб, свою заключительную речь, – вопрос исчерпан. Прошу остаться руководителей групп, для подписания документов. Всем остальным спасибо за оказанное внимание. Думаю, что мы ещё много раз встретимся здесь в рабочей обстановке, обсудим наши дальнейшие интересы в области изобразительного искусства и благоустройства нашей столицы. Всё! До скорой встречи!
Когда художники вышли из кабинета, Насыров Сухроб открыл папку с документами. Достал из кармана чернильную авторучку с золотым пером и показал нам место подписи.
Ни стал торопить события и уступил место первой подписи Али Алиханову, который по возрасту старше меня и за плечами имел большой опыт собственной жизни – от Ирана и до Таджикистана.
Так что Алиханову было легче решать такие задачи в подписи подобных бумаг. Думаю, что он внимательно рассмотрит запись документов. Али взял авторучку и не спеша стал читать документы.
Страниц достаточно много, в строчках которых можно спрятать что угодно, а после, до конца своей жизни, перечитывать эти подписанные страницы где-то в Сибири, за колючей проволокой, далеко от своей семьи.
Видимо Алиханову не очень хотел продолжить свой жизненный путь от Ирана до Калымы или Магадана. Ему и так было хорошо жить в Таджикистане. Поэтому он внимательно читал каждый пункт документов, чтобы не пропустить между строчек криминальный подлог, который могли подготовить нам авторы, составляющие эти документы.
Мне не хотелось вторично документы перечитывать за Али, сидел рядом и читал копии документов. В содержании документов было много в достаточной мере абстрактного рассуждения с предельным сжатием вероятностей.
В строчках, первым долгом, по-видимому, хотел прочитать о собственном интересе к художественной работе, а там было много написано о морали к культуре и много пространного о деньгах.
Словно деньги решали все в изобразительном искусстве Душанбе на данный момент, а не мы, художники. Выходило из содержания документов так, что кому окажется полезным в указанных работах иметь наибольшее количество денег, тот будет больше всего нуждаться в деньгах на выполнение дальнейшей восстановительной работы. В этой тавтологии получается какая-то уловка отмывания накопившихся в Исполкоме денег, чтобы из бюджета государства вытащить денег на восстановительные работы.
Список восстановительных работ был настолько огромен, что можно было подумать, Исполком заранее определил повреждённые объекты и во время погрома в городе, по наводке Исполкома, били и грабили именно те объекты, которые были включены в этот список.
Цены на восстановление повреждённых объектов были настолько завышены, словно на месте этих повреждённых объектов Исполком собирался строить новые храмы и дворцы.
Надо было иметь какое-то подсознательное мышление, чтобы понять, откуда взялся этот список, который вчера вечером не был известен Исполкому. Может быть, этот список подсунули люди, заинтересованные в обмывании "грязных" денег?
Возможно, что Насыров Сухроб сам возглавляет этот криминал? Конечно, не вправе так судить о людях. Вот только мы ещё не знаем, что кроется за всем этим содержанием документов.