Сев тогда в машину, я впервые поймала себя на мысли, что это расследование напоминает квест. Из первой комнаты я вышла с трофеями – планшетом жертвы и запиской с какими-то наборами букв и цифр. С большой долей вероятности это как раз и были пароли, с помощью которых можно разблокировать гаджет и войти в аккаунты его владелицы. А еще я узнала имя и адрес девушки, которая когда-то была близкой подругой Анны, но потом они стали едва ли не врагами. Женская вражда может возникнуть из-за сущего пустяка, а вот по силе разрушения ей нет равных. Недаром ураганам дают чаще всего женские имена. Вполне возможно, что Аня попала в Поликарповке под действие урагана Катерина.
Я достала смартфон и посмотрела в Интернете, где находится Глебов проезд. Мне всегда казалось, что я хорошо знаю Тарасов, но вот о Глебовом проезде никогда не слышала. Оказалось, что он находится в историческом центре нашего города, у подножия Соколиной горы. В этом проезде было всего три дома, в одном из которых проживали Харламовы. Минут через пятнадцать я была у цели. Произведя в уме нехитрые математические расчеты, я пришла к выводу, что Катерина проживает во втором подъезде. Как раз около него стояли три дамочки пенсионного возраста и оживленно обсуждали рецепты омолаживающих масок. Я обошла их и стала нажимать кнопки домофона. У Харламовых никого дома не оказалось.
– Девушка, мне показалось, или вы действительно в мою квартиру звонили? – поинтересовалась одна из женщин.
– Я звонила в сорок вторую.
– Значит, не показалось. Простите, а что вам нужно?
– Понимаете, я с Катей хотела встретиться. Это, наверное, ваша дочь? Вы не подскажете, когда ее можно дома застать?
– Девушка, а зачем она вам нужна?
На меня смотрели три пары любопытных глаз – Катиной мамы и двух ее приятельниц. Мне не хотелось ставить Харламову в неловкое положение, представляясь частным детективом, поэтому я решила отклониться от истины:
– Дело в том, что я дистрибьютор. Катя у меня косметику покупала.
– Долго же вы, должно быть, с ней не общались, она уже около двух лет не живет здесь, – сказала Харламова, поглядывая на меня с недоверием, – а вы даже не знаете об этом.
Меня нисколько не смутил упрек Харламовой. Растянув рот в самой непосредственной улыбке, я попросила:
– А дайте мне, пожалуйста, ее новый адрес или хотя бы телефон. У меня для Катерины такое интересное предложение имеется! Скидки на косметику – до пятидесяти процентов. А еще подарки, розыгрыши призов, пробники…
– Призы и скидки – это хорошо, только моя дочь теперь в Санкт-Петербурге проживает, – похвасталась женщина.
– А вы нам что-нибудь предложите, – попросила женщина, на вид самая молодая среди всех, – что-нибудь для омоложения кожи. Каталог у вас с собой есть?
– Маша, так ты же мой рецепт хотела на себе опробовать? – одернула ее женщина постарше. – Он натуральный, без всякой химии, да и дешевле выйдет.
– Но ведь там скидки большие…
– Знаю я, что такое скидки, – не сдавалась умудренная жизненным опытом женщина. – Сначала увеличат стоимость товара, а потом устраивают распродажи, в итоге продают все за свою цену.
– Не всегда так бывает.
Пока две женщины спорили, я обратилась к их третьей приятельнице – к Харламовой:
– А мне показалось, я на прошлой неделе Катерину в Тарасове видела, поэтому и решила ее найти.
– Точно показалось. Она последний раз в Тарасове прошлым летом была, а сейчас в Питере. Моя Катя замуж за коренного петербуржца вышла. Вот так! – снова порисовалась то ли передо мной, то ли перед соседками Харламова.
– Ясно. Извините за беспокойство. До свидания!
Не успела я и двух шагов сделать, как услышала за своей спиной:
– Девушка, а как же каталог?
Пришлось остановиться и сказать первое, что пришло в голову:
– Знаете, в этом месяце скидки только на декоративную косметику.
– Жалко.
Одна из ниточек оборвалась.
Приехав домой, я набрала номер Кирьянова.
– Володя, привет! Скажи, а ты мог бы раздобыть для меня подробности уголовного дела, которым занимается следственное управление Дубковска? – спросила я без всяких предисловий.
– Нет.
– Шутишь? – не поверила я своим ушам. – Ты еще никогда не отказывал мне вот так сразу, даже не попытавшись что-то предпринять.
– Мне просто стало интересно, какой будет твоя реакция, – в голосе Кири послышались игривые нотки. – Знаю, что ты все равно от меня не отстанешь, пока своего не добьешься. Так что там, в этом Дубковске, произошло? Я только вчера был на областном совещании. Ни о каких громких делах в этом районе речи не шло.
– А дело не такое уж громкое. Убийство молодой женщины в дачном поселке Поликарповка. – Я дала Кирьянову всю необходимую информацию. – Мой клиент, а он, между прочим, чиновник федерального масштаба, полагает, что дело об убийстве его дочери будет спущено на тормозах. Он ведь не стал бравировать своим высоким положением.
– А что так?
– Я думаю, что он опасается, что эта информация просочится сначала в местную прессу, а затем дойдет до столичных СМИ, поползут ненужные разговоры…
– Какие разговоры?
– Да какие угодно! Например, о том, что чиновники за государственный счет разъезжают по стране по личным делам. А это может повредить репутации Крайнова. – Я проговорилась, кто мой клиент. Впрочем, от Кирьянова можно было это и не скрывать.
– Крайнов, говоришь? – заинтересованно переспросил полковник. – Не тот ли это Крайнов, который был заместителем начальника регионального управления железной дороги? – уточнил Владимир Сергеевич.
– Он не посвящал меня подробно в свою трудовую биографию, но похоже, что тот самый. Завтра Борис Федорович как раз в управление РЖД заглянуть собирается.
– Значит, убита дочь Крайнова…
– По мужу она Плотникова.
– Да, я слышал об убийстве некой Плотниковой, дубковские коллеги докладывали, что оно практически раскрыто. Я в детали и не вникал.
– Так ты узнаешь о ходе официального расследования? – спросила я.
– Придется побеспокоить кое-кого в Дубковске. Напомни мне, когда произошло убийство и где именно, – попросил Кирьянов, и я выдала своему приятелю исходную информацию.
Поговорив с Володькой, я отправилась на кухню. Пообедав на скорую руку, я налила себе большую чашку свежесваренного кофе, положила на стол Анин планшет и записку, которую достала из кармашка мягкой игрушки. На листке, вырванном из блокнота, были написаны от руки несколько буквенно-числовых комбинаций. Если это были не пароли, то что тогда? Я включила планшет и стала по очереди вбивать одну комбинацию букв и чисел за другой. Третий пароль сработал!
Я стала изучать содержимое планшета. В нем было много фотографий, музыки и скачанных из Интернета материалов по фэн-шуй. Аня фотографировала своих питомцев – дома, на улице, на даче, одних и с собой. Селфи редко бывают удачными, но Анна на таких «себяшечках» выходила превосходно. Как говорится, красоту ничем не испортишь, даже низким разрешением фронтальной камеры планшета или смартфона.
Подключившись к Wi-Fi, я хотела первым делом посмотреть журнал посещенных Web-страниц, но он был очищен. Можно подумать, Аня догадывалась, что кто-то посторонний будет изучать историю ее интернет-запросов, поэтому не оставила никаких следов. Или это сделал ее супруг? Вдруг Валера только прикидывался, что не знает паролей, а сам был в курсе, что нужная записка лежит в кармашке плюшевой собачки? Посмотрев историю действий на планшете, я поняла, что заподозрила вдовца напрасно. Предыдущий раз этим гаджетом пользовались накануне убийства Анны. Выходило, что Аня вечером все подчистила, а утром, несмотря на непролазную грязь за городом, отправилась на дачу.
Мне не нравилась версия о том, что она собиралась отмечать в Поликарповке свое 25-летие. Время года для этого было совсем не подходящее. Погода в наших широтах в это время может быть самая непредсказуемая – от трескучих морозов с ветром и снегом до проливного дождя, размывающего напрочь дороги. Никого не заманишь на природу в конце марта. Но если вдруг гости все-таки приедут за город в предвкушении какой-нибудь нестандартной вечеринки, их наверняка придется размещать там на ночь. Гости… Интересно, кого Аня собралась пригласить на свой юбилей, который хотела отметить с размахом, если у нее не было здесь ни близких родственников, ни подруг? Впрочем, отец собирался приехать из Москвы. Родители мужа, наверное, пришли бы поздравить сноху. Возможно, Аня планировала пригласить своих сотрудниц. Не густо.
Я вошла в свой аккаунт одной из популярных соцсетей и стала искать Анну Плотникову. Нашла, перешла на ее страницу и, полистав немного, поняла, что «мимишность», как сейчас принято говорить, в ее ленте зашкаливает. Йорк с бантиками на голове, перс с бабочкой на шее, даже морская свинка в юбочке. Меня от всего этого стало тошнить, но вот Аниных виртуальных друзей эти фотографии приводили в восторг. Трехзначное количество лайков почти под всеми этими фотографиями, много репостов и нескончаемые комментарии. Если в реале у Ани не было подруг, то виртуальных друзей – хоть отбавляй. Плотникова состояла во многих сообществах любителей животных, а также была модератором группы, созданной магазином «Фауна», в котором работала. В последней она публиковала посты о домашних животных, которых можно там приобрести, отвечала на вопросы по их содержанию. То, что было на виду, не давало никакого ключа к разгадке того, что произошло с Аней на даче. Возможно, подсказка имелась в скрытой информации.
Над логином долго ломать голову не пришлось, сработало автозаполнение соответствующей строки. Пароль я подобрала из тех, что были написаны на листочке. Правда, пришлось немного поломать голову. Я просто не сразу поняла, что Аня не довела вверх хвостик у латинской буквы «d», и набирала вместо нее букву «a». Я была уверена, что ключ от аккаунта должен быть в этой потрепанной записке, надо только его вычислить. Меня заинтересовало, почему Плотникова выбрала именно такие наборы букв и цифр, и я попробовала заменить в каждом пароле английские буквы на русские, которые располагались на одних клавишах. И вот, когда я перешла с верхнего регистра на нижний, мне стала понятна Анина логика. Вдовец был близок к тому, чтобы подобрать ключ к планшету. Он вбивал клички животных, но делал это на английском языке, тогда как надо было при включенном английском шрифте нажимать русские буквы. Это простая детская головоломка. Паролю с латинскими буквами Q-akflf3 соответствовало – Й-флада3. Конечно же, Аня имела в виду своего йорка по кличке Влада, а не Флада, которая прожила 3 года. Ошибка была найдена.
Разобравшись с паролем, я получила возможность просматривать личные сообщения Анны. Но и они в основном касались содержания животных. Я узнала, что собак, оказывается, категорически нельзя кормить утиными косточками, а кроликов – капустой. Только все это не имело никакого отношения к моему расследованию. Тем не менее я продолжала читать дальше и наткнулась на сообщение, которое Оксана Черникова написала Анне в личку в начале января: «Нет, Ань, все это не для меня. Не уговаривай! Я не передумаю. И не переживай, я никому не расскажу». Я перешла на страницу Черниковой. С аватарки улыбалась симпатичная блондинка с ямочками на щеках и подбородке.
В магазин «Фауна» я зашла минут за десять до его закрытия. За кассой сидела Оксана. Она обслуживала последних посетителей. Один покупал корм для собак, а второй – пару хомячков. Я прошлась по торговому залу и лишний раз убедилась в том, что бизнес можно делать на чем угодно, даже на гадах, флегматично ползающих внутри аквариумов, и мышах, суетливо копошащихся в клетках.
– Мы закрываемся через пять минут, – предупредил меня охранник.
Я подошла к кассе и уточнила:
– Вы – Оксана?
– Да. Я могу вам чем-то помочь? – услужливо спросила кассирша.
– Думаю, да. Я занимаюсь частным расследованием…
Черникова вскинула на меня недовольный взгляд, при этом даже ямочка на ее подбородке разгладилась.
– Все вопросы к заведующей, – холодно произнесла она.
– Оксана, но я хочу поговорить именно с вами. Вы ведь дружили с Аней Плотниковой, так?
– Так вот о каком расследовании вы говорите, а я подумала совсем про другое. Одного покупателя покусал наш кролик, он грозился всех нас засудить. Но это вообще произошло не в мою смену.
– Нет, я не насчет кролика.
– Я уже поняла. А кто вам сказал, что мы с Аней дружили?
– Ее родственники.
– Они явно преувеличили. Мы просто работали с Плотниковой здесь дольше всех, с самого открытия магазина.
– Значит, вы знали ее лучше других сотрудников.
– Все, магазин закрывается, – нарочито громко произнесла кассирша, а затем добавила: – Подождите меня на улице, только я освобожусь минут через двадцать – тридцать.
– Хорошо. – Я вышла из магазина. На улице моросил неприятный мелкий дождь, и я села в машину, припаркованную недалеко от входа.
Оксана вместе с другими сотрудниками магазина показалась на крыльце «Фауны» минут через пятнадцать, даже быстрее, чем обещала. Она стала оглядываться по сторонам, и я, приоткрыв дверцу авто, помахала ей рукой. Она отделилась от своих коллег и вскоре села в мой «Ситроен».
– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – спросила кассирша, едва устроившись в пассажирском кресле.
– Может, вас куда-то подвезти?
– Это лишнее, – отказалась блондинка. – Я живу рядом.
– Оксана, вы общались с Аней помимо работы? – спросила я.
– Нет.
– А мне сказали, что вы вместе ходили по магазинам, бывали у Плотниковых дома…
– Когда это было! – отмахнулась Оксана. – Я уже и не помню. Год назад или даже больше.
– А что потом произошло?
– Ничего. Просто у нее своя жизнь была, у меня – своя. – Кассирша достала из сумки мобильник. То ли она с минуты на минуту ждала звонка, то ли куда-то опаздывала, поэтому следила за временем.
– Скажите, Оксана, а вы случайно не знаете, зачем Анна в тот день поехала на дачу?
Ее ответ был короток:
– Нет.
– А чем она вообще собиралась заниматься в нерабочее время? – поинтересовалась я.
– Откуда же я знаю? Анька ничего мне не говорила о своих планах. С какой стати?
– Может быть, Плотникова обсуждала с вами, как собирается отметить свой день рождения?
– Вот это обсуждала. – Оксана оживилась. – Ей хотелось большого и необычного праздника. Она даже какие-то агентства обзванивала в поисках креатива.
– Успешно?
– Вроде бы да, но в подробности Плотникова меня не посвящала, – сказала кассирша, теребя свой мобильник. – Скажите, а почему вы спросили о дне ее рождения? Неужели вы считаете, что подготовка к юбилею может быть как-то связана со смертью Ани? Это же нелепо!
– Большой праздник требует соответствующих денег. Они были у Плотниковой?
– У Ани никогда не было проблем с финансами. Отец исполнял любой Анькин каприз, как до свадьбы, так и после нее. Он ведь человек небедный, сейчас в министерстве работает.
– Я в курсе. Анна не говорила вам, как ее муж относился к отцовской помощи?
– Мы с ней об этом не говорили. – Оксана снова взглянула на дисплей мобильника.
– Как, по-вашему, Анна любила Валерия?
– Нашли у кого спросить! Откуда же я знаю? Крайнова, в смысле Плотникова, никогда со мной это не обсуждала.
– А что обсуждала?
– Мы в основном по работе общались… Знаете, я думаю, если у Плотниковых что-то было бы не так, Анна первой подала бы на развод.
– Они давно были женаты?
– Чуть больше трех лет.
– А почему детей не было?
– Аня была беременна, но потеряла ребенка. Это произошло еще на первом году ее семейной жизни. Почему это случилось, я толком не знаю. Она не слишком распространялась на эту болезненную для нее тему, а я не лезла к ней в душу.
– Оксана, а расскажите мне, пожалуйста, о Плотниковой, – попросила я. – Чем она увлекалась? Была ли способна на непредсказуемые поступки?
– Что за странные вопросы? – опешила девушка.
– Почему «странные»?
– Аньку по чистой случайности убили какие-то деревенские отморозки, а вы спрашиваете, была ли она способна на непредсказуемые поступки. Какая разница, какой была Аня? – в голосе Оксаны послышался вызов. – Она просто оказалась не в то время и не в том месте.
– А кто вам сказал, что Плотникову убили деревенские отморозки?
– Так Валерий сказал после похорон. Если честно, то вы меня своим визитом в магазин очень удивили. Вас, похоже, Анькин отец нанял. Он состоятельный человек, к тому же сейчас в столице живет. Там, наверное, это в порядке вещей…
– Что именно?
– Нанимать частного детектива. Крайнов вас из Москвы выписал?
– Оксана, вы не поверите, но я местная, и мои услуги в Тарасове очень даже востребованы.
– Да? А я с ними никогда раньше не сталкивалась. Если уж вас интересует мое мнение, то я скажу. Я тоже считаю, что Плотникова напоролась на даче на грабителей, вот они ее и убили. Эта дача досталась Ане от родителей. Там было чем поживиться.
– Например?
– Антиквариат разный – картины, статуэтки, серебряные ложки, вилки.
– То есть вы бывали на даче у Плотниковых и все это видели своими собственными глазами?
– Да, приходилось. Аня меня туда как-то приглашала, еще до своего замужества. Летом там здорово, скажу я вам! Шашлыки можно жарить, лежать в гамаке под яблонями… Не хватает только бассейна. – Девушка мечтательно вздохнула.
– Оксана, мне это показалось или трагическая гибель приятельницы вас не слишком задела? – спросила я, внимательно наблюдая за реакцией кассирши из «Фауны».
– А вы хотите, чтобы я до сих пор билась в истерике? – фыркнула блондинка.
– Зачем такие крайности?
– Нет, когда я узнала, что Аню убили, эта новость оглушила меня. Я была просто в шоке. Знаете, у меня в горле застрял такой огромный ком, что я дышать не могла, не то что говорить. А перед самыми похоронами я хоть и напилась валерьянки, но все равно не могла сдержать слез. Тушь потекла… Я только-только стала отходить от этого, а тут вы со своими вопросами.
После услышанного не задать следующий вопрос было просто невозможно:
– То есть вы не горите особым желанием помочь моему расследованию?
– А что тут помогать? По-моему, над женщинами их рода лежит проклятие, они все умирают. У Аньки ведь дочка должна была родиться, но случился выкидыш. Потом ее мать умерла. И что характерно, она была вполне здоровой женщиной, и вдруг – раз, и инфаркт. Зимой йорк, йоркширский терьер, – поправилась Оксана, – по кличке Влада под машину попала. А теперь вот Аню убили… Знаете, если уж ей суждено было умереть, то это произошло бы в любом случае. Даже если бы она не поехала в тот злополучный вторник в Поликарповку, ей в городе могла сосулька на голову упасть, я уж не говорю о возможном ДТП. Анька была такой лихачкой!
– Оксана, а вы фаталистка, – заметила я.
– Может, и так. Уж какая есть!
Я решила сменить тему разговора.
– Выходит, Борис Федорович переехал в Москву после смерти своей супруги?
– Да, ему и раньше предлагали там место в Министерстве транспорта. Но София Александровна не хотела уезжать из Тарасова, а после ее смерти Крайнов принял предложение. И вот знаете, что интересно? Он там довольно быстро нашел себе женщину, тоже Софию, правда, Николаевну. Аня ее терпеть не могла. А та – ее.
– Откуда вы знаете?
– Так Аня сказала.
– Но ведь это же выходит за рамки рабочей темы, – заметила я.
– Я тогда сама удивилась, что она стала со мной откровенничать. Пришла Анька тогда на работу вся такая взвинченная, я и спросила ее, что случилось. Думала, что она, как всегда, отмахнется, а она стала про мачеху рассказывать. Оказывается, ее отец в Москве женился. Так вот, не успела мачеха переступить порог Анькиной квартиры, как сразу же стала со своими советами к ней лезть. Это не так, то не эдак, лучше сделать по-другому. Плотникова, разумеется, была совсем не в восторге, что какая-то посторонняя тетка учит ее жить. Можно сказать, у них случилась нелюбовь с первого взгляда, – разговорилась вдруг кассирша.
– Оксана, а вы можете привести какие-то конкретные примеры?
– Это все бытовые мелочи, но они Аньку сильно раздражали. Помню, она пришла на работу и стала мне жаловаться, что мачеха к ней придирается хуже свекрови. Портьеры будто бы показались Софии Николаевне немодными, а еда, которую Анна готовила, слишком калорийной… У Крайновой, в смысле у Плотниковой, знаете ли, проблем с фигурой никогда не было, она могла питаться одними тортиками, и это никак не отражалось на ее весе. А София Николаевна, похоже, боялась располнеть, поэтому предпочитала пищу без лишних калорий. «Может, это и полезно для здоровья, но отвратительно на вкус», – так Анька о стряпне своей мачехи отзывалась.
– А что же Борис Федорович? Как он реагировал на взаимоотношения второй жены с дочерью?
– Насколько я знаю, он никогда не вмешивался в их разборки, а точнее, делал вид, что ничего не замечает. – Оксана посмотрела на часы в мобильнике и спросила: – У вас есть еще ко мне вопросы?
– Да. Скажите, вам Аня о своей школьной подруге, Кате Харламовой, случайно ничего не рассказывала?
– О Харламовой? Да, была у Аньки такая одноклассница. Она еще взяла ее свидетельницей на свою свадьбу, а та такую подлянку ей устроила – надела бледно-голубое, почти белое платье в пол. Все подружки невесты должны были быть в платьях голубого или синего цвета. Я вот специально купила себе такое, хотя мне не идет синий цвет, а вот Харламова отличилась. Формально ее наряд, конечно, соответствовал нужной цветовой гамме, но поскольку у Ани тоже было не белое платье, а скорее цвета топленого молока, то на фотографиях не сразу поймешь, кто невеста. Фаты у Аньки не было, она сказала, что ей не идет фата.
– Неужели Аня с Катей рассорились из-за такой ерунды, как цвет и длина платья?
– Может, еще что-то было, я не знаю. Но она эту Харламову просто возненавидела. – Кассирша снова взглянула на дисплей своего мобильника.
– Оксана, пожалуй, я не буду вас больше задерживать. Вы, я вижу, куда-то спешите. Давайте только обменяемся номерами телефонов.
– Зачем?
– Вдруг вы что-то вспомните, или у меня возникнут к вам новые вопросы. – Я протянула девушке свою визитку, а затем попросила позвонить мне, чтобы я запомнила ее номер.
Кассирша выполнила мою просьбу, выпорхнула из «Ситроена», накинула на голову капюшон и пошла в сторону ближайшей многоэтажки. Когда она завернула за угол, я стала выруливать с парковки.
По дороге домой я пыталась размышлять над той скудной информацией, которую почерпнула от сослуживицы Ани Плотниковой. По существу, Оксана лишь добавила несколько штрихов к психологическому портрету Анны, да и то размытых. В музее или на вернисаже для того, чтобы получше разглядеть картину, выполненную такими крупными нечеткими мазками, надо отойти подальше, вблизи все расплывается. Так и портрет Ани, нарисованный Оксаной, тоже расплывался. Скорее всего, нужно было отойти подальше, но не в пространстве, а во времени, чтобы картинка стала более четкой.
Я вернулась домой и сразу же отправилась на кухню, чтобы сварить кофе. Еще в процессе перемалывания зерен в голову пришла мысль о том, что смерть Анны могла быть выгодна жене Бориса Федоровича, Софии Николаевне. Уж больно быстро она появилась в жизни Крайнова после его переезда в столицу! Или он был знаком с ней давно? Так или иначе, но эта особа сразу же почувствовала себя хозяйкой, стала придираться к своей замужней падчерице, к тому же живущей в другом городе. Оно ей надо? Какая разница, какие у Плотниковых висят портьеры на окнах? Хотя, по правде говоря, шторы в их квартире действительно какие-то тяжелые и неинтересные. Но этому, скорее всего, было объяснение. При наличии в доме такого количества животных, как у Плотниковых, легкие ткани и всевозможные аксессуары – перекиды, подхваты, клипсы, ламбрекены могут стать любимыми игрушками питомцев.
Я подумала, что София Николаевна могла перейти на следующий уровень, то есть замыслить устранение падчерицы, чтобы в будущем не делить с ней наследство Крайнова. Он, конечно, не олигарх, но человек не бедный… Возможно, Борис Федорович почувствовал что-то неладное, поэтому решил нанять меня. Хотя, если бы у него были какие-то подозрения насчет жены, он бы хоть разок в разговоре со мной упомянул о ней. Но Крайнов этого не сделал, зато не скрывал негативного отношения к зятю.
Версия о злой мачехе не была подкреплена никакими доказательствами, поэтому я не стала долго ее мусолить. Сев в кресло с чашкой ароматного напитка в руках, я попыталась составить портрет жертвы.
Избалованная отцовским вниманием, Аня вышла замуж за скрипача, готовилась стать матерью, но ребенку, девочке, не суждено было появиться на свет. У меня создалось впечатление, что каждый из несостоявшихся родителей по-своему переживал это горе – Валерий ушел с головой в творческую деятельность, Анна же стала отдавать всю любовь и заботу домашним животным. Ее отец наверняка не такой судьбы желал своей дочери. Он недолюбливал зятя и даже не скрывал этого. Возможно, он даже подозревал Валерия в том, что тот каким-то образом причастен к смерти его обожаемой дочурки. Прямо или косвенно. Знай Плотников, что его жена собирается зачем-то на дачу, он мог бы ее отговорить от этой поездки или отправиться туда вместе с ней. Возможно, это смогло бы предотвратить трагедию.
У меня не было веских причин, чтобы подозревать Валерия в убийстве жены, которая создавала дома обстановку, благоприятствующую творческому настрою, что для скрипача очень важно. Но тем не менее его эмоции показались мне несколько фальшивыми. Он явно где-то переигрывал, но я пока не могла понять, где именно.
Что касается Оксаны, то эта девушка была знакома с Аней еще до ее замужества. О взаимоотношениях Крайновой-Плотниковой с отцом она знала гораздо больше, чем о них же с мужем. Борис Федорович продолжал материально помогать дочери, даже переехав в столицу. Оно и понятно, на зарплаты продавщицы и рядового музыканта-бюджетника не слишком разгуляешься. Анна же с детства привыкла к безбедной жизни. Неудивительно, что она собиралась с шиком отметить свое двадцатипятилетие…
И все-таки, зачем Плотникова поехала на дачу? Почему она ни с кем не поделилась планами? Дорога-то не близкая – около ста пятидесяти километров, половина из которых по весенней распутице. И надо же какое совпадение – в это же самое время туда наведывается кто-то еще. Я не верила ни в случайные совпадения, ни в проклятие, о котором говорила Оксана. Пусть дочка не родилась, мать скоропостижно скончалась от инфаркта, собака попала под машину, а сама Анна стала чьей-то жертвой. Никакой мистической связи между этими событиями, на мой взгляд, не было.
Допив кофе, я взяла в руки планшет Плотниковой. Несмотря на то что Анна уже больше недели была мертва, ее аккаунты в соцсетях продолжали жить своей виртуальной жизнью – множились лайки, репосты, комментарии. Даже в группе магазина «Фауна» Плотникова продолжала числиться модератором. Ни она, ни кто-либо другой не отвечали на вопросы любителей домашних животных почти две недели, но люди продолжали их публиковать на странице группы и писать Ане в личку. Некая Варя спрашивала: «А правда, если я буду выгуливать свою колли в сапожках, это может привести к вывиху? Но ведь сейчас такая грязь на улицах! Обувь для собак – это так удобно!» Дурдом!
Ни один человек не поинтересовался, куда Плотникова пропала, почему молчит. Может, действительно соцсетям нужны «кладбища»?
В ответе на одно личное сообщение проскользнул адрес электронной почты Плотниковой. Я стала подбирать к нему пароль из тех, что были написаны Аниной рукой на листке, хранившемся в кармашке плюшевой собачки, и были пока мною не востребованы. Вторая попытка оказалась успешной. Со времени предыдущего посещения и до сего дня накопилось немало непрочитанных писем. Только почти все они были рекламного характера. Среди остальных я нашла счета за коммунальные услуги и приглашение на вебинар по составлению карты ба-гуа. Это было что-то из области фэн-шуй.
Я стала изучать старые письма, но и там ничего интересного не нашлось. Да и корреспонденции было немного. То ли Анна была аккуратисткой, а потому постоянно наводила порядок в своей почте – ненужные письма удаляла, а нужные, коих было совсем немного, сортировала по папкам. То ли ей было что скрывать, вот она и чистила все подряд, чтобы не оставить никаких следов.
В мессенджере была та же картина – переписка сразу же удалялась. В одном из последних болталось сообщение из эвент-агентства «Арлекин», пришедшее два дня назад, с напоминанием о необходимости оплатить счет до 25 марта, иначе заказ будет аннулирован. Мне уже встречался где-то этот «Арлекин», я вновь открыла почту и нашла письмо с вложенным прайсом на услуги этого агентства. В папке отправленных писем я нашла Анину заявку. Оказывается, она планировала отметить свое 25-летие в ресторане «У Швейка» в компании из десяти человек. Это означало, что ее поездка на дачу никоим образом не была связана с предстоящим событием. А с чем тогда? У меня пока не было ответа на этот вопрос.
Остались два пароля, которые я пока не знала куда применить. Один из них был написан наверху листка. Вполне возможно, что это был уже устаревший ключ, который Аня заменила на один из последующих. Но вот тот, что был написан последним, наверняка был действующим. Только я пока не могла понять, какую виртуальную дверь он открывает.