Поездка к морю – это не просто путешествие. Это ритуальное действие, сопряженное с семейной традицией. Когда-то Миша ездил на юг с родителями; потом сам или с компанией таких же холостяков; а теперь у него своя семья. С ребенком у них с Ритой пока не получается, поэтому три года они ездили к морю вдвоем. А сегодня вот возьмут с собой Любу. Которая ведет себя как разбалованный ребенок.
Миша проснулся ровно за минуту до того, как прозвенел будильник.
– Может, давай попозже? – капризно пробормотала Рита, переворачиваясь с боку на бок.
На часах уже половина четвертого, куда уже позже?
– Давай, давай!
Миша мотнул головой, стряхивая отнюдь не робкие остатки сна. Осталось только набраться решимости и подняться с кровати.
Но еще раньше открылась дверь. И тут же щелкнул выключатель. Защищаясь от света, Миша закрыл глаза, а Рита накрылась одеялом.
– Эй, хорош дрыхнуть! – возмущенно протянула Люба.
Миша открыл глаза, посмотрел на нее и провел рукой по лбу, зачесывая волосы назад и одновременно выражая озадаченность. Он не мог понять, куда собралась Люба – в дальнюю поездку или в короткую прогулку к пляжу. Длиннополая шляпа, купальник, короткие плавательные шорты. Еще бы круг надувной под мышку взяла.
– Хорош порхать! – передразнил ее Миша.
Порхающий мотылек на ум пришел не случайно. Он увидел бабочку, выколотую на животе у Любы. Маленькая бабочка, но под самым пупком. Цветная, с яркими крыльями, очень хорошего качества.
В последний раз Люба красовалась перед ним в купальнике в прошлом году, но бабочки тогда не было. Он бы заметил.
– Давай, поднимайся! – поторопила она.
– Куда поднимайся? На твою бабочку?
Миша не воспринимал всерьез девушек с татуировками, на ментальном уровне считая их порочными и легкодоступными. Но при этом признавал в женских татуировках возбуждающий эффект. И в этой бабочке было что-то эротическое.
– Это ты о чем?.. – встрепенулась Рита. – Что за бабочка?.. Любка, что это!
– Что, нравится?
– Нравится?! Нравится смотреть, как в животе бабочки порхают? – возмущенно спросила Рита.
– Одна бабочка!..
Люба жестом показала, сколько у нее бабочек на животе, только почему-то выставила вверх не указательный, а средний палец. И вышла из спальни, хлопнув дверью.
Миша успел разглядеть красивые ямочки у нее на спине.
– Ты хоть понял? – спросила Рита.
Она тянула к Любе руку, как будто хотела схватить ее за волосы и остановить.
– Понял.
Он, конечно же, знал, что это такое, когда у женщины в животе порхают бабочки, только вот с Ритой это происходило все реже и реже.
– Что ты понял? – поднимаясь с кровати, спросила она.
– То, что ты проснулась, понял!.. И ехать пора!
Сборы были недолгими. Умылись, привели себя в порядок, наскоро перекусили. Заправили термосы: один – чаем, другой – кофе. Большую часть вещей Миша погрузил в машину еще вчера, осталось только спустить вниз пару пляжных сумок со всякой всячиной и термопакет с продуктами.
«Мультивен» стоял в надземном паркинге неподалеку от дома. Потребовалось всего четыре минуты, чтобы добраться до него. С помощью электронного ключа Миша открыл дверь, зашел в подъезд. Дверь закрылась сама – под действием пружины; слышно было, как за спиной щелкнул замок. И еще Миша услышал, как дернулась дверь: кто-то пытался открыть ее с внешней стороны. Пытался, но не смог. А может, ему показалось. Ветра вроде бы не было, но погода ненастная, могло задуть порывом.
Машина завелась весело, мажорно заиграла музыка. В приподнятом настроении Миша вырулил с парковочного места, покинул гараж и повернул к выезду. Фары высветили шлагбаум и подъехавший к нему темный внедорожник.
Машина стояла боком к шлагбауму, перегораживая путь. Миша, конечно, мог объехать препятствие, но вдруг водитель внедорожника ударит его в бок? Он и без того нарушал правила, перекрывая путь. Может, у человека кровь от наркоты бурлит?
Шлагбаум открылся, и внедорожник тоже тронулся с места. Миша успел заметить шильдик «Шевроле» на крышке багажника.
Он подъехал к дому и вышел из машины, собираясь подниматься в дом. Но Рита и Люба сами спустились вниз со всеми вещами. С одной стороны, хорошо, что сэкономлено время, но с другой, Миша должен был побывать в своей квартире перед отъездом.
Рита села вперед, на правах законной жены и главного штурмана. Любе повезло больше: она могла разместиться с комфортом, заняв лежачее место. Не надо было раскладывать кресла – отец еще давно переоборудовал салон, установив мягкую полку. Ее можно было использовать и как скамью, и как лежак. Причем полка располагалась вдоль левого борта. Справа от нее – два кресла: одно по ходу движения, другое – против. Между ними – столик, с помощью самодельного механизма прикрепленный к потолку.
Что ни говори, а на минивэне куда удобней путешествовать, чем на обычной машине. Именно поэтому Миша временно обменял свой любимый «Рапид» на отцовский «Мультивен».
Как и ожидалось, Люба с ходу бухнулась на лежак, небрежно раскидав по креслам пакеты с продуктами.
– Не будить! Не кантовать! При пожаре выносить первой!
Миша кивнул, глядя на нее через открытую дверь. Холодно в Москве, погода совсем не летняя, а у Любы уже пляжное настроение. Футболка с открытым животом, короткие шорты. Выглядела она, как будто в шезлонг легла. Глаза закрыты, на губах блуждающая улыбка – похоже, она уже представляла себя на берегу моря. Может, уже мысленно и мальчиков глазками расстреливала.
– И руками не трогать! – сказала она, почувствовав его взгляд.
В ответ Миша громко закрыл дверь.
Огибая машину, он заметил автомобиль с включенными фарами. Тот стоял напротив шестого подъезда, возможно, кто-то также собирался отправиться в дальнее путешествие. А может, это такси за кем-то подъехало. Впрочем, ему-то какое дело?
Он сел за руль, перекрестился на иконку на «торпеде», выдохнул, включил скорость и плавно отпустил педаль тормоза. Только тогда в голове включился вопросник.
– На сигнализацию поставила?
– Не дурнее тебя, – улыбнулась Рита.
– А краны перекрыла?
– Да ладно тебе!..
– Ладно мне будет, когда соседей затопим.
Квартира у них новая, разводка водопроводных труб сделана на совесть, но лучше, как говорится, перебдеть. Тот же клапан сброса давления имел свойство ломаться всего через год с начала эксплуатации, а если это случится, то потопа не миновать.
– Накаркаешь сейчас, – покачала головой Рита.
– Не надо каркать, – кивнул Миша. – Нужно всего лишь вернуться и перекрыть воду.
– Возвращаться – плохая примета.
– Да, между прочим! – донеслось сзади.
– Здесь тебе не автомат, пять копеек вставлять не надо! – сострил Миша.
– Если что, консьержка маме твоей позвонит, – сказала Рита.
Миша кивнул, соглашаясь с женой. Что-то не хотелось возвращаться, выходить из теплой машины в утреннюю прохладу. Пока поднимешься, пока откроешь дверь, отключишь сигнализацию, а время бежит… Да, пусть время бежит только вперед.
– Миша, не будь занудой, – снова подала голос Люба.
– Чего?
– Автомат у тебя по пять копеек принимает? – спросила она. – Кофе почем? Два раза по пять!
Она поднялась, вытащила из пакета термос.
– И мне! – потерла ладошки Рита.
– Слуг в каком году отменили?
– В семнадцатом, – ответил за жену Миша. И пальцами похлопал по рулевому колесу. – Вместе с извозчиками.
– Шуток не понимаем, нет?
Они еще не выехали на кольцевую, а дамы слопали по бутерброду, выпили по кофе. И взялись за сигареты.
– За курение в салоне – штраф! – сказал Миша.
– Запиши на мой счет! – отшутилась Люба.
– Счет открыт, – кивнул он.
– Натурой не расплачиваюсь!
– Нужен мне твой гербарий! – фыркнул Миша.
– Оставь мою бабочку в покое!
Люба выкурила сигарету, приняла горизонтальное положение и закрыла глаза. Задремала и Рита, накрыв ноги тонким пледом. Люба заразила ее пляжным настроением, поэтому и она была в шортах, правда, не таких короткие как у сестры.
Кольцевая автострада не спала даже в рассветный час. Машин было относительно мало, но неслись они с сумасшедшей скоростью. Миша спокойно вошел в бодрящий ритм движения, в нем и остался после того, как свернул на Новокаширское шоссе. Трасса «Дон», знаменитая своими платными дорогами. Только до Воронежа семь-восемь пунктов оплаты, но Миша за это уже не переживал: у него транспондер с пополненным счетом.
Первый пункт взимания оплаты он прошел, даже не останавливаясь, деньги со счета списались автоматически.
– Транспондер? – вкрадчиво спросила Люба.
– Транспондер, – в ожидании подвоха ответил Миша.
– Предусмотрительный?
– Предусмотрительный.
– А воду в квартире не перекрыл!
– Не смешно.
– Затопит соседей, будешь знать.
– Тараканы из головы полезли?.. Дихлофосом в рот побрызгай. Или просто пожуй.
– Своих тараканов лечи!
– А они у меня не болеют!
– Рит, скажи ему! – захныкала Люба. – Чему он ребенка учит?.. Может, мне еще клей понюхать?
– Понюхай, – усмехнулся Миша. – Может, рот склеится?..
– Ласты склеятся, – совсем невесело пошутила Рита.
– Ну не склеились же!
– А ты пробовала?
– В этой жизни нужно попробовать все!
– Да, знал я одного такого. В двадцать лет все уже знал. В двадцать лет и умер. От быстрой старости.
– Ну, я еще не все знаю. Но уже много попробовала…
– А почему бабочка только одна?
– Достал ты меня своей бабочкой! – Люба сердито двинула ногой в спинку водительского кресла.
– Бабочку взяли. – Рита сонно зевнула в кулак. – Транспондер взяли. А с бензином у нас что?
С топливом было неважно. Миша и хотел заправиться загодя, но отец учил не оставлять груженую машину на ночь с полным баком. Потому он отложил это дело на утро. Только вот что-то не хотелось выходить из ритма, останавливать машину. Дорога хорошая, многополосная, жать бы и жать на газ…
Впрочем, делать остановку нужно было в любом случае. Мочевой пузырь у женщин такой же маленький, как терпение, а туалета в машине не было.
Он помнил времена, когда до ветру приходилось ходить в придорожные кусты, а сейчас на каждой автозаправке – бесплатный туалет. Были и платные – на площадках отдыха, у придорожных кафе.
Миша остановился на заправке с работающим туалетом, залил полный бак, дождался девушек, закрыл за Любой дверь и сел за руль.
Он уже отпустил педаль тормоза, когда вдруг открылась дверь в салон.
– Чета ржу! – с восторгом и возмущением одновременно протянула Люба.
Машину слегка качнуло, это кто-то залез в нее. Миша обернулся и увидел парня лет двадцати пяти с небольшой головой на мощной длинной шее. Как будто и не голова у него, а шея с лицом. Короткие, светлые от природы волосы, высокий лоб с мимическими морщинами на нем, короткие, но густые брови, плоский, будто растекшийся по лицу нос, мясистое надгубье, широкий крепкий подбородок. И глаза с глубокими темными зрачками – как черные дыры во вселенной. Из-за своей маленькой головы и длинной шеи парень походил на ламу. С лицом ягуара. Он ничего не говорил, не жевал, но морщины на лбу двигались, а желваки на скулах вздувались сами по себе.
– Не понял! – Миша нажал на педаль тормоза, останавливая машину.
Но незваный гость невозмутимо смотрел на него, переставляя пакет с одного кресла на другое. Делал он это вроде бы неторопливо, но на заднее кресло сел быстро. А до этого также шустро забрался в салон.
– Какого черта? – спросил Миша.
– Ты езжай, там за тобой машина, – не сводя с него глаз, сказал парень.
– Ты кто такой?
– Я же сказал, езжай, людям заправляться надо.
– Да мне плевать!
– Тебе плевать на людей?! – парень удивленно повел бровью.
Люба лежала на боку, придерживая голову поставленной на локоть рукой. Девушка улыбалась, с веселым возмущением глядя на Мишу. Как будто и она была удивлена его наплевательским отношением к людям.
– Мне плевать на тебя!
Миша открыл дверь, вынес тело, сбросив его на землю, обогнул машину, открыл боковую дверь. Его ноздри раздувались от гнева, но блондина это ничуть не напугало. Он смотрел на него с космическим спокойствием. Может, потому Миша и подумал о том, что перед ним гуманоид. Который запросто мог сжечь его плазменным огнем из глаз-бластеров. А вдруг мог?
– Давай вали отсюда! – гаркнул он.
Но схватить нахала не решился, побоялся обжечься.
От колонки он отъехал совсем на чуть-чуть, и машина в очереди за ним не могла полноценно встать на заправку. Из «Хонды» высунулся плотного сложения лысый мужик, зыркнул на него.
– Ну чего встал? Пошел, давай!
Миша мог бы огрызнуться, но как-то не с руки воевать сразу на два фронта.
– Ну ладно!
Он молча закрыл дверь, вернулся за руль, отъехал от заправочной зоны, остановил машину в парковочном кармане. И резко обернулся, давая понять, что его терпение уже лопнуло, но у незваного гостя еще есть возможность исчезнуть с миром.
– Это твое? – спросил тот.
Миша похолодел, увидев в его руке хромированный револьвер с коротким, но широким стволом, возможно, сорок пятого калибра. И ствол этот смотрел на Мишу.
– Эта пять! – Люба, казалось, готова была аплодировать гостю, но Миша все же слышал тревогу в ее голосе.
А Рита и вовсе сошла с лица.
– Твое? – Парень ловко крутнул револьвер на пальце и протянул его Любе рукоятью вперед.
Та села, восторженно, хотя и с опаской, взяла пистолет.
– Мне что, полицию вызвать? – спросил Миша.
Он, конечно, сам должен был отбить внезапное вторжение, но ситуация резко изменилась, против него могут применить оружие. Теперь он мог обратиться за помощью в органы без риска потерять в глазах своих женщин.
– Полицию? А если ствол найдут? – блондин кивком показал на Любу.
Эта дура едва не визжала от восторга, рассматривая револьвер и оставляя на нем отпечатки своих пальцев. Возможно, из этого пистолета убили человека, а она уже залапала его вдоль и поперек. Миша, конечно, мог отобрать у нее оружие, протереть его носовым платком, а затем выбросить в окно. Но машина стоит на месте, вокруг люди. Хорошо, если пистолет найдут и утащат в свою коллекцию, а если вызовут полицию? Логика простая, если револьвер выбросили из его машины, значит, он и убийца. А в тюрьму Миша не хотел.
Люба нащупала рычажок, откинула барабан.
– А патроны где?
Парень улыбнулся, подался к ней с таким видом, будто собирался поцеловать в губы, но вместо этого протянул ей патрон с боевой пулей в латунной оболочке.
– Не бери! – спохватился Миша.
Но Люба уже вставляла патрон в барабан.
– Надо брать, – нахально подмигнул ей блондин, забирая частично заряженный револьвер. – И давать!
Он прострочил взглядом средний шов на ее шортах и кивнул, выставляя высокую оценку.
– Слышь, ты! – вспылил Миша.
– А почему мы все еще стоим? – блондин удивленно посмотрел на него.
– Выматывайся давай!
– А тебе реально наплевать на людей, да?
Блондин снова крутнул револьвер на пальце и наставил ствол на Мишу. И поджег пушечный фитиль в своих глазах. Выстрел мог прозвучать в любой момент. В барабане всего один патрон, на Мишу хватит, а Риту и Любу этот подонок изнасилует без всякого оружия. И шея у него сильная, и руки хорошо прокачанные. Он и задушить мог, и ударить.
– Мне на тебя наплевать! – немощно рыкнул Миша.
– Да нет, тебе на всех наплевать, – нагнетал блондин. – Плохой ты человек, гнилой!
– Ты мне зубы тут не заговаривай…
– Зубы… Жена у меня рожает, а тебе на нее наплевать.
– На жену не наплевать.
– Ну, тогда поехали!
– Поехали в автобусе, а у нас частный рейс.
– Я же говорю, гнилой ты!
Блондин вздохнул с таким видом, как будто настраивался на неизбежность. Не хотел Миша его понимать, значит, придется убивать. И неохота брать грех на душу, но кто-то же должен очищать землю от гнилых людей. Именно так Миша его понял, потому окончательно сдался.
– Куда ехать?
– Воронеж.
– Ну, так скажи, что до Воронежа.
– Так и говорю.
– Но только до Воронежа!
Миша с кислым видом посмотрел на Риту, она кивнула, принимая его смирение перед неизбежностью. Она правильно все понимала.
Миша плавно сдал назад, повернул машину мордой к трассе и переключил скорость.
– А ты красивая, – сказал блондин, обращаясь к Любе.
– Не было такого! – фыркнула та.
– А зовут тебя как?
– Лола.
– Девочка-сарказм! – пояснил Миша.
Он почти уверен был в том, что правильно расшифровал Любу.
– А тебя спрашивают? – хищно спросил блондин.
Миша невольно обернулся, спиной чувствуя направленный на него пистолет. Но револьвера так и не увидел. Незваный попутчик смотрел на него пронзительно, но в руках у него ничего не было.
– Молодой человек, мне кажется, вы у нас в гостях! – не выдержала Рита.
Парень вмиг сменил гнев на милость, благодушно улыбнулся.
– Меня Смит зовут, – сказал он.
– Почему Смит? – спросила Люба.
– Потому что «Смит и Вессон». Мой Смит и ваш Вессон.
– Это он про патрон с твоими пальчиками, – сказал Миша.
– Ты не человек, ты затычка в каждой дырке, – фыркнул так называемый Смит.
– Молодой человек! – снова возмутилась Рита.
– Меня Смит зовут. А вас?
Он поднялся с места, потянулся к Рите и ладонью легонько постучал по спинке кресла, в котором она сидела. Как будто по плечу похлопал или по щеке потрепал.
– Не надо меня звать! – возмутилась Рита.
– Я со своей женой так познакомился. Как зовут, спрашиваю? А не надо, говорит, меня звать. Через два часа я ей уже Деда Мороза показывал.
– А как же она тогда залетела? – спросила Люба.
И она знала, что значит показывать Деда Мороза, и Миша был в курсе. Но если Люба всего лишь задала вопрос, то Миша остановил машину.
Он собирался схватить хама и вытряхнуть из машины, но тот сам вышел к нему. И без пистолета. Миша столкнулся с ним лоб в лоб, но рукам воли не дал. Он смотрел на Смита, как будто тот держал на прицеле своего револьвера. Возможно, такое ощущение вызывал взгляд, который как расплавленный свинец втекал в самую душу. Смит видел в нем достойного противника, но при этом ничуть не сомневался в своей силе. И готов был размазать его по придорожной траве как дерьмо под бумажкой.
– Ты чего-то хотел? – спросил он, спокойно вынимая из кармана пачку «Винстона».
– А чего ты сразу за сигарету хватаешься? – уколол его Миша. – Нервы сдают?
Он не хотел быть опущенным как стекло, за которым в метре от него сидела Рита. Да и Люба все видела и слышала, он не мог ударить перед ней в грязь лицом.
– Это тебе. Чтобы не волновался. – Смит протянул ему пачку, чтобы он сам взял из нее.
– Я не курю.
– Сегодня можно, я разрешаю.
– Я не курю!
– Я же сказал, сегодня можно.
– А я сказал…
Писец виден был издалека, но пришел неожиданно. Миша понимал, что Смит может ударить его в любой момент, но к мощному джебу в живот не был готов. И от резкой боли едва не опустился на колени.
Он с трудом удержался на ногах, но Рита уронила его на землю. Вне себя от возмущения она неосторожно открыла дверь, ударив мужа.
– Ты что делаешь? – заорала она на Смита.
– Нормально все, – вынимая из пачки сигарету, сказал тот.
И, сунув ее в рот, протянул руку Мише, хотя находился в двух-трех метрах от него.
– Теперь и покурить можно, – сказал он.
– Иди ты знаешь куда?
Миша поднялся сам, Рита всего лишь поддерживала его.
– Я не иду, я еду, – с неуместным задором улыбнулся Смит.
– Ехай-нахай! – засмеялась Люба, вываливаясь из машины.
Она фактически оскорбила Смита, но это не помешало ей выдернуть у него из пачки сигарету.
– Можно вместе. – Блондин смотрел ей в глаза с наглой, плотоядной улыбкой.
Миша должен был ударить хама с ноги, но тело отказывалось повиноваться ему. Да и живот сильно болел, как будто кишки в узел стягивались. Не выйдет у него сильный сокрушительный удар, а слабый лишь спровоцирует Смита на жесткий ответ. А удар у этого урода пушечный, если вдруг ударит в кадык, то все… А если за пистолет схватится, то сразу все.
Миша неожиданно для себя повеселел. Действительно, у Смита револьвер, и против такого аргумента не попрешь. И Рита видела пистолет, и Люба. Они все прекрасно понимают, поэтому не имеют права осуждать Мишу за трусость.
– Только после тебя!
– А ты реально Лола! – улыбнулся Смит, бесцеремонно обняв Любу за талию.
И она не шарахнулась от него, всего лишь отстранилась не спеша.
– Ты больше Мишу не трогай, ему больно, – с издевательской жалостью сказала она.
Миша в ответ посмотрел на нее как на предателя, но Люба даже не заметила этот его взгляд.
– А тебе за него больно?
Смит щелкнул перед ней зажигалкой, и она прикурила, мягко обжав ладонями его кулак.
– И за тебя будет больно. Если вдруг из машины выпадешь, – хмыкнула Люба.
– А хамить не надо! – Смит смотрел на нее не зло, но все же с угрозой во взгляде.
– А то что?
– А то все!
– Люба, давай в машину! – потребовала Рита.
– Едем, – сказал Миша.
За руль он садился с надеждой на чудо, но, увы, Смит не испарился.