Листья папоротников свисали над постаментом, на котором располагалось кресло, предназначенное для очередной героини программы. Красно-коричневые бутоны какого-то тропического растения напомнили мне о пятнах крови на ковровом покрытии. Я недовольно поморщилась, но продолжила осмотр.
Орхидеи в небольших горшочках смотрелись настолько миниатюрными, что я боялась коснуться их даже взглядом. Тонкие прожилки лепестков, фантастические формы бутонов! Разнообразие цветов поражало. Никогда еще наша съемочная студия не утопала в такой красоте.
– Что? Не нравится? – насторожилась Лера, подошедшая ко мне со спины.
– Нет-нет, что ты, – спохватилась я. – Все просто замечательно! Кстати, у нас в студии на самом деле не хватает чего-то такого…
– Экзотического, – продолжила Лера.
– Да, – согласилась с нами Галина Сергеевна, которая тоже наблюдала за моей реакцией. – Вот было бы здорово, если бы Ходакова согласилась оставить у нас эти растения.
– Температура в студии далека от тропической, – заметила я. – Они здесь не выживут!
– Я бы несколько штучек себе домой забрала! – не растерялась Галина Сергеевна.
До начала программы оставалось чуть меньше получаса. Ангелина Львовна сейчас занималась с визажистом, который поправлял ее макияж. Я уже была готова к съемкам. Нервное напряжение от случившегося в доме Ходаковой постепенно спало, и я вообще решила не думать об этом. Пока! Но мое обещание помочь Ходаковой разобраться с заместителем оставалось в силе. Только не сейчас, а после программы!
Ангелина Львовна заметно нервничала. Она поспешно просмотрела сценарий и не высказала ни одного замечания. У меня сложилось впечатление, что ее сейчас больше волнует не программа, а грядущие разборки со своим заместителем. Надеюсь, что в кадре не будет заметно ее волнение.
Я подошла поближе к сцене и рассматривала еще одно диковинное растение, похожее на плющ. Края листьев его были игольчатыми. Я потрогала их, даже не уколов пальцы. Иголочки были мягкими на ощупь. И вдруг неожиданно я ощутила, как что-то медленно ползет по моей спине в районе поясницы. Змея!
Я нервно вскрикнула от неожиданности и резко обернулась. Старовойтов громко ржал. Да уж, таких приколов можно было ожидать только от Павлика, оператора, который официально не имел отношения к съемкам прямого эфира. Он занимался подготовкой наглядного материала для программы, то есть снимал заранее несколько сюжетов, которые затем шли в эфир. Кстати, именно он ездил с нами к Ходаковой и снимал ее в рабочей и домашней обстановке.
– Ирка, ты что такая дерганая? – спросил он, всхлипывая. – Костик мне сообщил, что ты сегодня со змеями воевала.
– Эх! Жалко, тебя там не было! – ответила я, простив Павлику его своеобразный юмор. Чем бы дитя ни тешилось…
– Да ты что! Я этих тварей больше смерти боюсь. Пауки, змеи, скорпионы, жуки – ненавижу! Поэтому и поражаюсь твоей смелости. Надо же было поехать в дом, где гадюк целый выводок?!
– Там была только одна змея, – поправила я его. – Ее спасатели поймали.
– Ядовитая?
– Наверное, да. Какой же смысл подкидывать в квартиру безобидного ужика?
– Чтобы напугать! – сразу же ответил Павлик. – Некоторые женщины, знаешь, какие нервные?! Да и сердечко у них слабое. Можно и концы отдать, увидев такую тварь у себя в квартире.
– Ты бы и отдал, – съехидничала я. – Герой!
Старовойтов потупился. В принципе, Павлик не отличался трусостью, но если уж сам признал, что боится всех ползучих гадов, как было не подколоть его. Немного поубавить спесь Старовойтову не мешало бы. Тем более что в присутствии Леры Казариновой он вообще петухом ходил! Чего уж тут скрывать, Павлик испытывает симпатию к Лере и постоянно проявляет свои чувства таким вот экстравагантным способом. Казаринова же благосклонно относится к вниманию оператора и демонстративно не обращает на него внимания. Пашкина лень не позволяет ему перейти к активным действиям, и это, в принципе, устраивает Леру. Будучи девушкой неглупой, она знает, что Павлик не относится к типу мужчин, достойных ее внимания. Недостатки Павлика слишком очевидны, как бы он ни старался их скрыть.
– Ирочка, приготовься, – суетливо проговорила подлетевшая Галина Сергеевна. – Сейчас уже зрителей запускаем. Через пятнадцать минут начнем.
На трибуне неспешно рассаживались в основном представительницы прекрасного пола. Что поделаешь, современное ток-шоу – зрелище чисто женское. Ни один нормальный мужчина не станет поклонником программы «Женское счастье». Какому мужику интересны слезные рассказы о том, как очередная героиня, в молодости разочаровавшаяся в мужчинах, стала рьяной феминисткой и теперь идет по жизни уверенной походкой, прекрасно обходясь без внимания представителей сильного пола? Конечно, признавать то, что моя программа отчасти имела феминистскую направленность, я ни в коем случае не хотела. Иногда ее героини были удачливыми женщинами не только в деловой сфере, но и в личной жизни. Но это скорее редкость, исключение.
Вот и Ходакова Ангелина Львовна относилась к типу женщин, не нуждающихся в навязчивом спутнике жизни, который проводит все свободное от работы время, если он вообще работает, на диване с газеткой, просматривая по телевизору очередной футбольный матч. Ангелина Львовна, насколько мне известно, сейчас разведена, воспитывает сына. Думаю, такая эффектная женщина при желании может закадрить любого мужика!
– Ангелина Львовна, а как вы относитесь к творчеству Боярского? – послышался вопрос с трибун, как только я предоставила слово зрителям в студии.
Лера, которая передавала микрофон желающим высказаться, чуть не прыснула от смеха. Совсем недавно прошел бум по Владимиру Высоцкому, и практически ни одна программа не обходилась без вопроса о его творчестве. Я уже было вздохнула с облегчением, радуясь, что зрители отошли от этой навязчивой идеи. Что ж! Возьмемся теперь за Боярского!
Программа уже перешла в заключительную фазу, по моим подсчетам, до конца оставалось не больше четверти часа. Уже были показаны все подготовленные нами сюжеты. Ангелина Львовна в оранжерее… Ангелина Львовна в рабочем кабинете… Ангелина Львовна дома… Все кадры вызвали положительную реакцию публики. Героиня нравилась зрителям, я чувствовала это по бурным своевременным аплодисментам.
Ходакова отвечала на вопросы, как мне показалось, достаточно искренне. А что ей было скрывать? Бизнес вполне законный, вопросов о семейном положении Ходакова не избегала, с удовольствием рассказала о своем четырнадцатилетнем сыне, который успешно учится в гимназии и мечтает стать юристом.
– Все преподаватели говорят о Витеньке только хорошее, – с удовлетворением сказала Ангелина Львовна. – Сын у меня на самом деле растет молодцом! Сейчас он увлекается компьютерами, как большинство молодых людей, а вообще хочет стать квалифицированным юристом.
– А ваш бизнес его не привлекает? – полюбопытствовала одна из зрительниц пожилого возраста.
– Витя еще не относится к этому серьезно. К тому же на данный момент ему надо получить хорошее образование, а дальше посмотрим.
Разговор в таком ключе продолжался еще несколько минут. За это время зрители в студии успели поинтересоваться не только личной жизнью героини, но и ее политическими убеждениями. Беседа проходила в нормальном темпе и укладывалась в оговоренные заранее рамки. Никаких неожиданностей, кажется, не предвиделось.
Ангелина Львовна держалась молодцом. Ни тени волнения на лице, будто и не случилось этого ужасного происшествия перед началом программы, – макияж Ходаковой умело подправил наш штатный визажист. Представляю, как здорово такая эффектная женщина выглядит на экране, тем более в зелени экзотических растений.
Я заметила жест оператора, предназначенный именно мне. В студию поступил звонок, и мне нужно было прервать общение со зрителями в зале, что я и сделала.
– В студию поступил телефонный звонок, – предупредила я зрителей. – Давайте послушаем!
Ходакова снисходительно улыбнулась.
– Мы вас слушаем. Здравствуйте! – приветствовала я звонившего.
– Алло! Я в эфире? – послышался хрипловатый мужской голос.
– Да-да, мы вас слушаем, – поторопила я собеседника, чтобы он поскорее от обмена бессмысленными репликами переходил к вопросам.
– Ангелина Львовна, я просто сражен вашим обаянием и красотой, – продолжил собеседник на другом конце провода. – Как вам удается держать себя в такой прекрасной форме?
Вопрос был вполне банальным. Единственное, что меня смутило, что задал его мужчина. Обычно представители сильного пола, восхищаясь красотой очередной героини, не спрашивали у нее совета по сохранению своей фигуры.
Видимо, это обстоятельство смутило и саму Ходакову. Я взглянула на Ангелину Львовну, как только связь со звонившим оборвалась. Ходакова растерялась и невнятно пробормотала:
– Ну… всякие там салоны… Тренажерные залы… В общем, я стараюсь держать себя в форме. Слежу за своей внешностью.
Взгляд нежно-голубых глаз героини выражал тревогу. Совершенно безобидный звонок и такая растерянность не вязались друг с другом. Интересно, чем же ей так не понравился вопрос звонившего? Может быть, Ангелина Львовна сделала несколько пластических операций, чтобы выглядеть достойно, и тщательно это скрывала? Может быть, она принимает какие-нибудь контрабандные препараты для омоложения, которые запрещены в нашей стране? Что же так насторожило Ходакову?
Я оглядела публику в студии. Может быть, что-то ускользнуло от моего внимания? И тут мой взгляд остановился на одной из посетительниц студии. Как обычно бывает на программах подобного типа, на трибуне присутствовала «подсадная утка», с помощью которой в нужный момент можно разрядить обстановку в студии. Роль подсадной утки играла машинистка Светочка, которая очень умело меняла свою внешность. Пышный парик и огромные очки с затемненными линзами скрывали ее истинную внешность. Если бы я не видела Светлану до начала программы, то никогда бы не догадалась, что под маской вульгарной размалеванной дамы скрывается именно она.
Лера уже передала Светлане микрофон, и инициатива разговора опять перешла к зрителям в студии, однако смятение на лице Ходаковой все еще сохранялось. Причем героиня пыталась всячески скрыть свою растерянность. Улыбка была вымученной, и на лице появилась глупая гримаса.
– Ангелина Львовна, растения в студии предоставлены вашей фирмой? – предположила Светлана скромно, уверенно схватив микрофон. – Расскажите, пожалуйста, о них немного… Вот мне, например, нравится это… Слева…
Светлана указала на один из папоротников, и Ангелина Львовна отвлеклась от тревожного звонка. Говоря в студии об одном растении за другим, она постепенно приходила в норму, и уже через несколько минут в кресле опять сидела та же уверенная в себе дама.
После того как Ангелина Львовна закончила свой рассказ, который зрители в студии восприняли с большим интересом и уважением, я заметила, как молча жестикулировала Галина Сергеевна: Моршакова описывала руками круги и отчаянно открывала рот. Я поняла, что пора закругляться. Время, выделенное в прямом эфире для программы, заканчивалось.
Но я успела принять еще один звонок. На этот раз звонившая женщина выражала благодарность Ходаковой за то, что она – привожу дословно – «вносит в нашу жизнь столько прекрасного». Ангелина Львовна расцвела, выслушав все комплименты в свой адрес.
Этот звонок был сейчас очень кстати. На этой высокой ноте я и закончила передачу.
– Ждем вас в следующую пятницу в это же время на очередной программе «Женское счастье», – проговорила я давно заученную наизусть фразу. – С вами была автор и ведущая Ирина Лебедева.
Камеры погасли через несколько секунд после моей фразы. За это время я успела поблагодарить зрителей в студии и ненавязчиво пригласила их принять участие в следующей программе. Зрители лениво спускались с трибуны, не торопясь к выходу. По опыту я знала, что это будет происходить около получаса. К тому же в этот раз многим не терпелось посмотреть на экзотические растения поближе.
Ангелина Львовна еще продолжала сидеть в кресле, а вокруг нее уже вертелся Старовойтов. Этот бородач никогда не упускал возможности пофлиртовать с женщинами. Лера в стороне что-то обсуждала с Галиной Сергеевной, и Павлик воспользовался ситуацией. Я подошла к Ходаковой, улыбавшейся Старовойтову, открыв ровный ряд белоснежных зубов.
– По-моему, все прошло замечательно, – заметила я.
– Да-да, конечно, – рассеянно бросила Ангелина Львовна.
– Тогда надо это дело отметить, – поддержал меня Старовойтов. – У нас в кабинете припрятана бутылочка коньяка…
– Я не могу, – поспешно ответила Ангелина Львовна, вставая с кресла. – Простите, за рулем.
– Специально для вас у нас есть пирожные и изумительный кофе! – не отставал Старовойтов.
– Пашка, откуда пирожные? – зашептала я на ухо Старовойтову. До начала программы я была в кабинете и что-то не заметила там ни одного тортика или пирожного.
– Найдем, – уверенно ответил Павлик тоже шепотом.
– Мне и этого нельзя, – парировала Ангелина Львовна. – За фигурой надо следить.
Павлик опять было открыл рот, но Ходакова опередила его.
– Мне, к сожалению, нужно спешить на встречу с одним человеком, – сообщила она. – Так что пить кофе с коньяком и есть пирожные вам придется, простите, без меня.
– Ангелина Львовна, а чем вас так встревожил звонок мужчины в студию? – спросила я неожиданно для Ходаковой.
– Какой звонок? – не растерявшись, ответила она, но тем не менее я заметила вновь появившийся на ее лице испуг.
Я не подала виду и продолжила:
– Мужчина, первый позвонивший. Он что-то говорил о том, что вы прекрасно выглядите.
– Очаровательно, – поддержал меня Старовойтов. – Выглядите вы просто очаровательно!
Ангелина Львовна недоверчиво посмотрела на меня.
– Вы знаете, Ирина Анатольевна, я думала, этот человек умер полгода назад, а буквально вчера мне подруга сказала, что видела его, – объяснила Ангелина Львовна, вздохнув.
– Может быть, появление змеи в вашем доме связано именно с этим?
– Что вы! – спохватилась Ходакова. – Одно с другим никак не связано.
– А как насчет вашего заместителя? – поинтересовалась я.
– Ирина Анатольевна, я вам обязательно позвоню завтра утром, – пообещала Ходакова. – Если вы не против, мы вместе с вами утрясем этот вопрос. Мне нужна будет ваша помощь. К тому же я хотела бы заявить в милицию.
– В милицию? Кто же вас там будет слушать? – хохотнул Старовойтов. – Вот если бы эта гадюка укусила вас, тогда еще можно было бы ментов побеспокоить, а так…
– Что же мне делать?
– Если вы сейчас на самом деле спешите, то мы поговорим об этом с вами завтра, – успокоила я ее. – Я вам помогу.
– Спасибо большое, – поблагодарила Ангелина Львовна. – Кстати, растения вы можете оставить у себя в студии. Пусть это будет небольшой подарок вам. Тем более что вы меня сегодня чуть ли не от смерти избавили.
– Не я, а спасатели, – поправила я Ходакову. – А за растения спасибо!
Ангелина Львовна немного успокоилась, но все равно из студии вышла не в себе. Звонок ее, я видела, взволновал, и даже больше, чем она хотела это показать. Старовойтов же пошел проводить Ходакову до машины.
– Ирина, вы не против, если я это растение заберу себе домой? – спросила у меня Галина Сергеевна, кивнув на небольшое деревце в керамическом горшке.
Галина Сергеевна, получив мое согласие, схватила увесистый горшок, но тут же поставила его на место.
– Тяжелый! – пояснила она. – Где Старовойтов?
– Пошел провожать Ходакову, – ответила я.
Галина Сергеевна не стала дожидаться Павлика, а попросила первого попавшегося на глаза мужчину донести цветок до нашего кабинета.
Коньяк был и в самом деле хороший. Напиток слегка обжег горло. Я поставила свою рюмку на стол и схватила один из бутербродов, на скорую руку приготовленных Галиной Сергеевной. После каждого эфира по сложившейся традиции мы задерживались в нашем кабинете, чтобы обсудить прошедшую программу и, как говорится, поговорить по душам. Коньяк способствовал снятию напряжения. Пьянкой на работе это мероприятие назвать было нельзя, так как выпивали мы не больше стопочки, а вот настроение сразу повышалось. Наряду с тонизирующим действием коньяк успокаивал.
Обычно с нами оставалась и очередная героиня, но на этот раз почетное место в кресле пустовало. Ходакова торопилась уехать, и мы с Павликом не могли ее задержать, как ни старались. Старовойтов воспользовался возможностью и плюхнулся в кресло, откуда был сразу же согнан Лерой. Казаринова предложила почетное место мне.
– Вы, Ирина Анатольевна, по праву героиня сегодняшнего дня, – торжественно объявила Казаринова. – Если эта высокомерная тетка не захотела с нами посидеть…
– Лера, – остановила я ее. – Нельзя так говорить. У Ходаковой были дела, она меня сразу предупредила и вежливо отказалась от нашего приглашения.
Я, на радость Павлику, отказалась от почетного места, потому что не считала себя героиней. Старовойтов сел, закинув ногу на ногу, и слегка покачнулся в кресле.
– Все-таки странная она была какая-то, – продолжила Лера. – И то, что ей в дом змею подбросили, тоже неспроста. И телефонный звонок ее насторожил. Видели, как она испугалась? Ангелина Львовна что-то скрывает. Мне вот скрывать нечего, и змеи дома не водятся.
– Там одной хватает, – намекнул Павлик и прищурил левый глаз.
– Ах ты, – игриво замахнулась на него Лера.
В это время Павлик умудрился еще и изюм из ее вазочки свистнуть. Прямо как дети! Что тридцать граммов коньяка делают с молодежью?!
Галина Сергеевна неодобрительно посмотрела на Старовойтова, а потом на меня:
– Вы знаете, Ирина, я не удивлюсь, если узнаю, что Ходаковой змею никто не подкидывал.
– А откуда же она тогда взялась?
– Вылупилась из яйца! – с серьезным видом сказала Галина Сергеевна. – Мы когда у Ходаковой были, помните, что она говорила?
– Что?
– Мебель она купила недавно, – коварно продолжила Галина Сергеевна. – Вот у нее в матрасе, вероятно, и было змеиное яйцо. Затем неожиданно вылупился змееныш! Это все мебельщики виноваты. Я вот на днях купила себе тумбу. Так вот у нее…
– Галина Сергеевна, там не змееныш, а половозрелая змеюка была, – перебила я Моршакову, зная, что сейчас Галина Сергеевна предастся бессмысленным воспоминаниям.
– Ну и что, – упиралась Моршакова. – А может быть, Ангелина Львовна не замечала ее какое-то время? Так вот я вам про мебельщиков говорю. Они могут еще и не такие дела творить!
Павлик покрутил пальцем у виска за спиной у Моршаковой, но та заметила его жест и тут же замолчала, насупившись. Галина Сергеевна была склонна к высказыванию абсурдных версий произошедшего. Она винила во всем и инопланетян, и колдунов, и ведьм… Я же во всю эту нечисть не верила, как, впрочем, и в мебельщиков, которые подкладывают в матрасы яйца змей.
– Галина Сергеевна, Ходакова знает, кто подложил ей змею, – сообщила я.
– И кто же? – заинтересовалась Лера.
– Ее заместитель, – уверенно ответила я. – Завтра утром нам надо будет только к стенке его прижать. У Костика, я думаю, это получится. Пусть Шилов немного кулаками помашет, и зам даже пикнуть не успеет.
– Да! Шилов только на это и способен! – вскрикнул Павлик.
Конечно, Старовойтов не мог похвалиться бойцовскими качествами, поэтому втайне завидовал Шилову, который прошел хорошую подготовку в «горячих точках».
– А кто же звонил в студию? – напомнила Лера.
– Ходакова говорит, что труп! – хохотнул Павлик.
– Какой труп?
– С того света!
– Ангелина Львовна узнала голос, – пояснила я. – Только она думала, что этот человек умер.
– А-а-а, – протянула Казаринова. – Показалось. Обычное дело!
– И ее подруга вчера тоже как будто бы видела этого восставшего из ада, – напомнила я.
– Тоже показалось! – поддержала Казаринову Галина Сергеевна. – Между прочим, у соседки моей кошка отравилась и умерла уже года три назад, так ей до сих пор кажется, что ее Мурзик по улице бегает.
Павлик хохотнул. Он сегодня определенно находился в хорошем настроении. Еще бы! Проводил такую эффектную женщину до машины и теперь еще с Лерой заигрывает! Сегодня он был не обделен женским вниманием. Это льстило Старовойтову.
В кабинет заглянул Костик.
– Ирина Анатольевна, вы домой не собираетесь?
– А вот и наш ухажер, – съехидничал Старовойтов. – Еще один ловец змей!
Шилов смутился и замер на пороге.
– Да, я иду, – ответила я Костику.
– И я с тобой, – поспешно добавила Галина Сергеевна. – Мне сегодня одной никак не управиться.
Моршакова кивнула на горшок с деревцем, который ей удалось вытащить из студии. Галина Сергеевна демонстративно попыталась приподнять его и громко охнула от натуги. Доверчивый Шилов тут же купился на ее чисто женскую уловку.
– Что вы, Галина Сергеевна, это же тяжело! – воскликнул он и опередил Моршакову.
– Ну вот, голубчик, ты уже и цветок схватил, – обрадовалась Галина Сергеевна. – Придется тебе меня до дома довезти.
Шилов кивнул головой в знак согласия. Я быстренько накинула шубу и в ожидании Галины Сергеевны встала на пороге кабинета. Моршакова около зеркала поправляла прическу, будто Шилов намеревался отвезти ее с растением не домой, а на вечер «Кому за…». Из кабинета мы вышли только через пятнадцать минут.
Бледно-розовые кусочки кальмаров, густо залитые острым сметанным соусом, лежали на блюде. Я протянула к ним пальцы, намереваясь схватить кусочек, но муж слегка похлопал меня по руке.
– Сначала пойди вымой!
– Слушаюсь, – строго ответила я, а затем прошептала: – Дорогой!
Володька чмокнул меня в щеку, и я убежала в ванную. Возвратившись, я опять потянулась к кальмарам, но Володька показал мне на табуретку. Муж продолжал возиться у плиты. Я не торопила его, спокойно ожидая, когда он закончит приготовления к ужину.
Так уже повелось в нашей семье, что в основном именно муж занимается домашним хозяйством. И дело тут совсем не в том, что я совершенно не умею готовить, стирать, гладить или убираться. Просто у Володьки гораздо больше свободного времени. К тому же хлопоты по хозяйству ему нравятся. Чего не сделаешь для любимой женушки!
Фартучек с ушками зайца вместо завязочек был к лицу Володьке. Этот подарок я ему сделала недавно с зарплаты. Долго выбирала в хозяйственном магазине что-то подходящее, но этот зайчик меня покорил с первого взгляда. С появлением фартука в нашем доме Володька окончательно взял на себя все домашние обязанности.
Только не подумайте, что муж у меня – домохозяйка. Ни в коем случае! Ненавижу мужчин, которые нигде не работают и ничего не делают. Володя занимает почетную должность исполняющего обязанности доцента на химическом факультете нашего университета. Муж – кандидат наук! У Володьки очень много достоинств, вот только оплачиваются они очень плохо, но меня и это устраивает. Самое главное, я знаю, чего на самом деле стоит мой супруг.
Я чмокнула Володьку в щечку и, понимая, что ему еще требуется время для приготовления ужина, вышла в нашу гостиную. Тихий звук включенного телевизора не позволял услышать сообщения корреспондентов, с большинством которых я была знакома лично. Все-таки работаем в одном месте. Коллеги!
Политические новости, о которых в этот раз рассказывал корреспондент, никогда не привлекали меня, но я прибавила громкость и возвратилась в кухню.
– Ирочка, ты тарелки уже поставила? – заискивающе спросил муж.
– Все будет сделано! – пообещала я и загремела посудой, обрадовавшись, что наконец-то можно приступить к ужину.
Володька водрузил передо мной блюдо с кальмарами. Картошечка тоже была уже готова. Володька даже сделал салат. Я удовлетворенно причмокивала, поедая все блюда подряд.
– Я, между прочим, опять твою программу смотрел, – сообщил Володька, как только заметил, что я несколько умерила пыл, начиная наедаться.
– Ты, наверное, единственный мужчина в городе, который на досуге занимается этим, – заметила я.
– Если бы ведущей была не моя жена, я бы обязательно переключил канал. А от тебя даже глаз оторвать не смог. Ты выглядела очаровательно. И я не единственный мужчина, который помешан на твоей программе. Звонок в студию, если ты помнишь, поступил от представителя сильного пола…
Я чуть не поперхнулась, услышав упоминание о том загадочном звонке. Надо же было Володьке вспомнить это во время еды!
– Да что с тобой?
Муж участливо похлопал меня по спине. Я откашлялась и сделала несколько глотков воды.
– А ты случайно ничего странного в этом звонке не уловил? – поинтересовалась я, продолжая ужинать.
– Нет, в принципе, ничего, – задумался Володька. – Разве что это звонил голубой какой-то.
– С чего ты взял?
– Какой же нормальный мужик будет, во-первых, смотреть программу «Женское счастье», во-вторых, звонить в студию, в-третьих, интересоваться секретами сохранения фигуры в норме.
Володька ухмыльнулся, но у меня уже было приготовлено возражение на его обвинение.
– Звонивший – знакомый Ходаковой!
– Что же тогда не прозвучало восторженных криков: «Ах, Коля, это ты?.. Помнишь, мы с тобой в одном классе учились?» – «Конечно, помню, Машенька! Я тебя тогда еще за косичку дернул, а ты меня портфелем по голове!» – «А Марья Ивановна нам по двойке, помнишь, влепила?» – «О да! Это было незабываемо…» – Володька внаглую ехидничал. – По-моему, твои героини всегда рады таким звонкам.
Я задумалась. По словам самой Ангелины Львовны, она была знакома со звонившим, если только Ходакова не перепутала голос. Что же тогда они не обменялись парочкой фраз? Ответ сразу же пришел мне на ум: потому что Ангелина Львовна до недавнего времени думала, что этот человек умер. А теперь незнакомец решил ненавязчиво заявить о себе, позвонив на передачу.
– Ира, что задумалась?
– А тебе не показалась странной реакция Ходаковой на вопрос звонившего? – поинтересовалась я у Володьки.
– Ничего странного, – хмыкнул муж, убирая со стола пустые тарелки. – Если бы у тебя за плечами было несколько пластических операций, то и ты так же бы испугалась.
– Согласна, женщины не хотят раскрывать своих секретов!
Я рассказала Володьке о том, что голос звонившего показался Ходаковой знакомым.
– Конечно, – хмыкнул муж. – Это был ее пластический хирург! Вероятно, он шантажирует вашу красотку.
– Володя, это полная ерунда, – возразила я ему.
Рассказать, что ли, мужу о том, что мне сегодня пришлось участвовать в спасении Ходаковой от змеи? Я решила, что не буду лишний раз его расстраивать. И так постоянно влипаю во всякие передряги.
– Между прочим, я не заметила, что Ангелина Львовна… – начала я.
– Тихо! – коротко оборвал меня муж и сорвался с места.
Он выбежал в гостиную, и уже через секунду я услышала сообщение одного из корреспондентов местного телевидения.
– …на пересечении улиц Советской и Рабочей. Водитель «Ауди» не справился с управлением, и на большой скорости машина врезалась в столб. Водитель скончался на месте от полученных травм, не приходя в сознание. К счастью, никто из других участников движения не пострадал…
Я кинулась вслед за Володькой, предчувствуя неладное. Предчувствия оказались не напрасными. На экране я увидела машину Ходаковой, передняя часть которой была вся смята. До последнего момента я еще надеялась, что это было просто совпадение, мало ли в нашем городе таких машин?
Когда же корреспондент объявил, что в результате аварии погибла женщина, личность которой установлена, я не удержалась и вскрикнула. Ходакова Ангелина Львовна, генеральный директор фирмы «Экзотика». Голос за кадром сообщил и о том, что погибшая за несколько минут до трагедии принимала участие в программе «Женское счастье»… Это-то зачем было говорить? Над моей программой и так висел какой-то злой рок!
– А я услышал знакомую фамилию и дернулся… – виновато бормотал муж.
Я замерла на месте и пустыми глазами смотрела на экран даже тогда, когда пошел следующий репортаж, не связанный с произошедшей аварией. Ходакова погибла! В голове шумело. Я присела на кресло, не в силах что-то произнести. Володька виновато смотрел на меня, как будто бы это по его вине с Ангелиной Львовной случилось несчастье. Из оцепенения меня вывел телефонный звонок.
Володька подошел к телефону и поднял трубку.
– Да… Она дома… Сейчас…
Муж протянул мне трубку, прошептав:
– Валерка Гурьев.
Валера работает на ГТРКа репортером «Криминальной хроники». Можно сказать, что мы с ним коллеги. Кроме того, у нас с Гурьевым очень много схожего. Например, то, что я, как и он, стремлюсь всегда докопаться до истины. Валерка в силу своих профессиональных обязанностей всегда обладает широким спектром информации обо всех криминальных происшествиях нашего города. Вероятно, и на этот раз он знает гораздо больше о трагедии с Ходаковой, чем корреспондент местных новостей.
Я взяла трубку и прижала ее к уху.
– Ирка? Ты?
– Я!
– Ты новости смотрела? – не дожидаясь моего ответа, продолжил Валерка. – Над твоей программой проклятие какое-то! Тебя это не настораживает?
– Нет, – ответила я. – Только обычно всякие пакости происходят до программы, а не после нее.
– Согласен. Но все равно все это странно. На место аварии должен был выехать я. У нас сейчас с материалом напряженка. В городе тихо. Криминальные банды отдыхают. Поэтому и приходится в эфир всякую муру пускать. Я вот, например, сегодня готовил сюжет о кражах из местных бань. Ну там, знаешь, тазики, мочалки…
– Что тебе о Ходаковой известно? – перебила я Гурьева.
– Ничего, – разочаровал меня Валерий. – Просто на съемку этой аварии должен был и я тоже приехать. Все-таки у нас как-никак «Криминальная хроника»!
– Там с «Новостей» был корреспондент! – сообщила я.
– Видел. Я у тебя хотел узнать. Может быть, ты знаешь что-нибудь об этом? Почему с Ходаковой такая трагедия случилась? Мне такой материальчик не помешает.
– У меня есть к тебе разговор, – сообщила я Валерию и тут же добавила: – Только не для «Криминальной хроники». Если интересно, подъезжай.
– А по телефону?
– Нет, – отрезала я.
– Через полчаса буду! – пообещал Валерка и первым бросил трубку.
Я прослушала короткие гудки и медленно положила свою на телефонный аппарат. Володька во время разговора не отходил от меня. Он тоже присел в кресло и следил за моей реакцией. На душе у меня было тревожно, несмотря на то что самое страшное, что могло случиться, уже произошло. Ходакова не погибла от укуса змеи, зато разбилась на машине. Если учитывать, в каком нервном напряжении она уехала со студии, то можно все списать на нервы. За руль вообще нельзя садиться не только в пьяном виде, но и в депрессивном состоянии. Не исключено, что Ангелина Львовна на самом деле не в силах была справиться с управлением.
Но если свести воедино события сегодняшнего дня – подкинутая змея в квартире, тревожный звонок в студию, авария на дороге, – можно подумать, что у Ангелины Львовны появился недоброжелатель. Враг! Кто-то хотел, чтобы Ходакова погибла. И если не получилось со змеей, то авария подстроена вполне профессионально.
Хотя с чего я взяла, что это убийство, а не несчастный случай? Ходакова очень сильно нервничала и могла не справиться с управлением. За это она дорого заплатила. К тому же об убийстве можно было бы подумать, если бы Ангелина Львовна или столкнулась с какой-нибудь встречной машиной, или же произошел взрыв бензобака, или… Ну что там еще происходит с этими чертовыми машинами?
Я чувствовала и свою вину за случившееся. Не разобравшись в том, кто и зачем подкинул змею, я подставила Ходакову под очередной удар, пустив в эфир программу с ее участием. Хотя сама Ангелина Львовна с полной уверенностью говорила о том, что змею подкинул ее заместитель. Черт! Не надо было ее оставлять одну!
Валерка приехал даже раньше, чем обещал. Я по-прежнему сидела в кресле. Володька, заметив, что я ушла в себя, вышел на кухню, где успел до прихода Гурьева убрать со стола.
– Валера, я не уверена, но мне кажется, что это не несчастный случай, а убийство! – ошарашила я Гурьева прямо с порога. И рассказала Валерке о происшествии в квартире Ходаковой, звонке в студию. Валерка даже ни разу не перебил меня, зато обалдевший Володька чрезмерно усердствовал:
– Что же ты мне ничего не рассказала? И что вы с этим Шиловым туда поперлись? Жить надоело?
– Володечка, миленький, успокойся! Ты видишь, я перед тобой сижу живая и невредимая.
Володька насупился.
– Слушай, Ирина, а это не мог быть один и тот же человек?
– Который звонил и который подкинул змею? – догадалась я.
Валерка кивнул в ответ.
– Нет, – уверенно ответила я. – Змею подкинул ее заместитель. Мне об этом сама Ходакова сказала. Мы с ней, кстати, собирались утром встретиться, она не хотела выносить сор из избы. То есть за порог фирмы. Ангелина Львовна просила, чтобы Костик помог ей.
– Опоздали вы, – заметил Валерка.
– Почему же? Завтра же утром, как и договаривались, прижучим ее заместителя.
– А кто же звонил?
– Вот этого я не знаю. К сожалению, Ангелина Львовна ничего путного не смогла объяснить.
Валерка глотнул еще немного чаю, откусил бутерброд и удовлетворенно причмокнул.
– Ирина, а я, например, считаю, что убийства могут быть разными. Одно дело когда топором по голове бьют, а другое – когда доводят до такого состояния, что лучше умереть.
– И это тоже убийство?
– Конечно, – нисколько не сомневаясь, ответил Валерка. – К тому же кто его знает, может быть, в машине произошло что-то такое…
– Что? – настороженно спросила я.
– Не знаю, – признался Валерка. – Но не могла Ходакова на таком участке дороги не справиться с управлением. Машинка у нее была путевая, сбоев у таких в механизмах не бывает.
– Может быть, ей кто-то позвонил и она увлеклась разговором? – предположил Володька. – От этих мобильных одни болячки.
– Согласен. Надо будет выяснить подробности аварии. Я вообще думаю, что с ней в салоне даже кто-то мог быть. А после аварии скрылся. Может быть, кто-то сидел на заднем сиденье?
– Ее спутник бы тоже разбился, – предположила я. – Там вообще весь капот раскурочен. Ты видел?
– Видел, – вздохнув, сказал Валерка.
В принципе, я и сама подозревала о том, что Ходакова разбилась не только из-за того, что сильно перенервничала. Может быть, с ней в машине случился сердечный приступ? Надо было дождаться результатов экспертизы. Валерка пообещал, что он их достанет, и засобирался домой.
– Только это… Все, что я тебе рассказала, ты пока в тайне прибереги, – напомнила я.
– Могила! – пообещал Валерка.