Глава 4

Лишь очутившись перед обшарпанной дверью, я очнулась и задала себе вопрос: с какой стати Константину писать мне записки и зачем я явилась сюда? Но пока голова обдумывала вполне правильную мысль, рука сама собой нажала на звонок. Створка распахнулась, на пороге нарисовался невысокий, жилистый дядька в грязной клетчатой рубашке и брюках от спортивного костюма.

– Че надо? – зевнул он.

– Вы мне звонили. По поводу письма, – быстро ответила я.

Мужик засопел и начал шарить глазами по моей фигуре. Его нехороший, тяжелый взгляд медленно ощупал сумочку, часы, перебрался на кольца. Я испугалась. Конечно, я никогда не надеваю для походов по городу эксклюзивные украшения, но то, что сейчас есть на мне, понравится любому грабителю. В ушах симпатичные сережки, они, правда, не с бриллиантами, но сапфиры тоже очень ценные камни. На пальцах красивые колечки. Еще при мне сумка, а в ней кошелек, дорогой мобильный… Людей убивают и за меньшее. Было страшной глупостью являться сюда в одиночестве.

– Лавэ давай, – зевнул мужик.

– Где записка? – предусмотрительно спросила я, хватаясь за сумку.

Дядька шумно вздохнул и вынул из кармана тоненькую трубочку, запаянную в полиэтилен.

– Во! Хапай.

Слегка успокоившись, я произвела обмен, быстро вышла во двор, села в машину, отъехала пару кварталов, припарковалась возле метро и, разорвав пленку, раскрыла письмо.

«Даша! Мне, как выяснилось, более не к кому обратиться. Елена Марковна сообщила следователю, что у нее нет сына. По ее словам, фамилию Звонаревых я опозорил и теперь должен получить по заслугам. Других родственников, кроме матери, у меня нет, и передачу принести некому. А тут без помощи с воли полная хана. Понимаю твое удивление, но вынужден просить об услуге. Пожалуйста, пришли мне продукты, ниже даю список того, что можно. Только имей в виду, ничего, запакованного в стекло, не возьмут. Еще очень нужны мыло, зубная паста, тетради, ручки и конверты. Впрочем, если выбросишь послание – не обижусь. Я вообще-то спокойный и понимаю, что ты не со зла оговорила меня. Может, со стороны выглядело так, словно впихиваю Миле в рот что-то. На самом деле я просто хотел дать ей пощечину. Я очень много думал о произошедшем и понял, что случилось. Понимаешь, я был дико зол. Мила вместо того, чтобы попросить у меня прощения, стала нести какую-то дурь о том, что хотела со мной пошутить, поэтому и прикинулась Карой в чате. Но я ведь не кретин и хорошо понимаю, что это глупая отговорка. Идиотская ситуация, из которой, наверное, можно было найти выход, если бы не Нина Алексеевна. В тот день, когда мы с Милой поскандалили, а я уехал ночевать к вам, после того, как все пошли спать, Аркадий зашел в комнату для гостей и убедил меня успокоиться, дескать, ерунда получилась. Никто никому не изменял, лучше забыть эту историю. Я ехал домой с желанием помириться. Не успел я в квартиру войти, как Нина Алексеевна налетела на меня.

– Ага! Красиво получается! Сам с бабами виртуально знакомишься, а на Милу вину сваливаешь. Ступай туда, где сегодня ночевал.

Ну тут я и психанул. Схватил Милку, на лестницу вышвырнул, следом сумку ее выбросил и заорал:

– Не я уйду, а она отсюда отправится».

Я дочитала письмо, вытащила сигареты, закурила и опять схватилась за листок бумаги. В изложении Кости события выглядели так. Сначала он, обозлившись до крайности, выгнал из квартиры жену, потом повернулся к теще. Нина Алексеевна, увидав разъяренного зятя, взвизгнула, побежала в свою комнату и заперлась изнутри. Костя, не сумев справиться с гневом, ринулся за противной старухой и обалдел. В конце коридора он увидел мужчину самого безумного вида. Волосы у парня дыбились словно иголки у разбуженного дикобраза, глаза вывалились на щеки, а последние по цвету напоминали перезрелые томаты. От неожиданности Костя остановился, он хотел удивленно воскликнуть: «Вы кто?»

Но в ту же секунду до Звонарева дошло: неделю тому назад Мила повесила на дверь ванной комнаты снаружи большое зеркало, и сейчас Костя видит себя самого.

Гнев внезапно остыл, Звонареву стало смешно. Мало того, что он, оказывается, выглядит идиотом, так еще и испугался собственного отражения. Словно почувствовав изменение настроения зятя, Нина Алексеевна высунулась из спальни и запричитала:

– Выгнал жену! В дождь, одну! Ну хорош! Порядочный мужчина, коли ему что не по вкусу, сам уходит!

Отмахнувшись от бабки, Костя пошел на кухню, но теща посеменила за ним, зудя словно разбуженная зимой муха-навозница.

Тут же из недр апартаментов выползла Елена Марковна и налетела на тещу. Вообще говоря, милые старушки каждый день устраивали скандалы, и Костя привык к подобным «развлечениям», но на этот раз он не сумел вынести «семейный уют» и с воплем:

– Живите без меня, – швырнув в саквояж пару рубашек, унесся на улицу, оставив без внимания истерический взвизг Елены Марковны: «У меня инфаркт!»

Слегка остыв на октябрьском ветру, Костя позвонил Кате Симонян, одной из подружек Милы, и спросил:

– Моя у тебя?

Симонян живет в соседнем от Звонаревых доме, и Костя предположил, что жена отправилась зализывать раны к Катьке.

– Ага, – затараторила Симонян, – только тебя я не пущу! Ишь какой! Нам поболтать надо, вдвоем, без мужиков.

– Да пошла ты, – буркнул Костя и, слегка придя в себя, сел за руль.

В родной машине успокаивающе пахло чем-то знакомым, своим. Костя машинально включил радио и неожиданно обрел трезвость мыслей. Ладно, конечно, сейчас разыгрался отвратительный скандал. Но, с другой стороны, скажите честно, вы что, никогда не ругались со своей второй половиной? Не орали, топая ногами: «Развод!», не хотели накостылять дорогой и любимой по шее за вздорность, глупость, болтливость и прочие милые качества?

Через полчаса сидения в автомобиле Звонарев превратился в прежнего Костю: нормального, рассудительного мужика, способного проигнорировать бабскую истерику. Еще через пятнадцать минут он начал испытывать угрызения совести. Ладно, Милка кокетничала в чате с незнакомым парнем. Но почему она это делала? Да очень просто: Костя не слишком много уделял своей второй половине внимания, если честно, они с Милой практически перестали общаться. Жена, правда, месяцами пропадала на съемках, но у нее случались и простои. И тогда Мила маялась дома, от скуки носясь по тусовкам. Сколько раз она просила Костю:

– Пойдем со мной!

Но муженек отмахивался.

– Вот еще! Была охота дураком в зале стоять. Я там кто? Муж Звонаревой!

– Ну тогда давай вместе вечерком поужинать сходим, – предлагала Милка.

– Я устал, – буркал Костя, – иди одна!

Получалось, что в произошедшем безобразии виноват сам муж. И потом, очень не хотелось признавать, но в словах Нины Алексеевны, только что брошенных в лицо зятя, была сермяжная правда. Как ни крути, а Костя-то тоже хорош, он ведь заигрывал с Карой. Сейчас, наедине с собой, Звонарев честно признал: хотел свильнуть налево от законной супруги.

На Костю навалилось раскаянье. Вообще-то он вспыльчив и в пылу гнева способен наговорить жуткие вещи. Но злоба покидает его столь же быстро, как и появляется. Некоторое время Костя бесцельно катался по улицам, заехал в кафе, затем невесть зачем в боулинг, но муки совести становились все сильнее.

Костя снова позвонил Катьке.

– Позови Милку, – велел он.

– Еще чего, – не послушалась Симонян.

– На секундочку.

– Неа. И не вздумай сам прийти, не открою!

Костя вздохнул и включил зажигание, он решил поехать к нам, в Ложкино. Звонарев рассудил просто: сейчас он спокойно ляжет спать в комнате для гостей, а утром ситуация разрешится сама собой. Милка остынет, бабки утихомирятся, и жизнь покатит по прежним рельсам.

На дороге случилась пробка, и Костя не сразу добрался до Ложкина. Он позвонил в домофон, замок щелкнул, Звонарев вошел в прихожую и столкнулся с Милой.

Костю охватило гигантское удивление, а супруга завизжала. Секунду он пребывал в недоумении. Ну каким таким таинственным образом Милка ухитрилась докатить до общих друзей раньше мужа? И почему она вдруг решила покинуть Катьку? Но в следующее мгновение до Кости дошло: мерзопакостная Симонян нагло врала. Милки у нее не было. Подруга привычно покрывала Звонареву. В голове у Кости мгновенно стали оживать совершенно не нужные воспоминания. Вот Мила, уходя из дома, сообщает:

– Идем с Катькой в кино.

Через час Звонарев пытается соединиться с женой, слышит: «Абонент временно недоступен» – и набирает номер Катьки.

– Она в туалет пошла, – шепчет Симонян, – живот прихватило, сейчас вернется, перезвонит.

И правда, спустя десять минут голосок Милы сообщил:

– Ну, слушаю. Похоже, я съела несвежий творог, так желудок крутит!

И ведь подобные ситуации повторялись несколько раз, но Костя лишь сейчас сообразил, что они означают. Мила никуда не ходила с Катькой, подруга самозабвенно врала мужу подруги, а потом быстро соединялась с той и говорила:

– Атас! Твой нервничает.

Значит, Милка давно изменяет мужу! Наверное, ее путешествие по Интернету, а потом встреча с понравившимся субъектом частая практика. Гнев с утроенной силой охватил Костю. У Звонарева помутился рассудок, и он кинулся бить жену, сначала размахнулся и отвесил вопящей супруге оплеуху. Дальше не помнит, что творил, затем снова захотел надавать Миле зуботычин, но его ладонь попала не по щеке, рука соскользнула, пальцы Кости оказались во рту жены. Звонарев отдернул карающую длань. И тут случилось невероятное.

Мила вздрогнула, замерла, уставилась на супруга враз остекленевшими глазами и, не сгибая коленей, рухнула на пол. Оторопевший Костя почему-то понял: супруга покинула его навсегда.

Я повертела в руках послание и вновь прочитала заключительный абзац.

«Не убивал Милу, клянусь своей жизнью. Я не понимаю, почему она умерла. Ну подумай сама, зачем травить жену в чужом доме, демонстративно, на глазах у свидетелей? Может, я и сволочь, но вовсе не идиот! Куда проще было купить обожаемые Милой консервированные грибы и подсыпать отраву туда. Ну с какой стати мне лишать ее жизни на глазах у вас? Нет, это сделал кто-то другой, а свалил на меня. Знаешь, как дело было? Людмила где-то поела, в ее тарелке был яд, который действует не сразу, а постепенно. Ну а потом она пошла к двери, увидела меня, заорала и упала мертвой. Я арестован вследствие ошибки, и твое дело теперь помочь мне. Пришли продукты и прочее, иначе сообщу о своих подозрениях кому надо. Ну-ка, вспомни, кто угощал Милу перед смертью?»

На этом письмо обрывалось. От последней буквы вниз тянулась ровная линия, словно кто-то вырвал у Кости клочок бумаги и унес.

Я скомкала бумажонку и швырнула на заднее сиденье. Ай да Константин! И ведь мне сначала стало его жаль, я была готова нестись в ближайший магазин и покупать продукты по приложенному списку. Но конец письма охладил мой пыл. Вот оно что! Костя во что бы то ни стало хочет убедить окружающих в своей невиновности, и он выбрал для этой цели замечательную линию защиты: жену не убивал, просто повздорил с ней, поездку в Ложкино специально не планировал, отправился к нам спонтанно, о каком заготовленном яде может идти речь? И вообще, глупо убивать жену на глазах у знакомых. Вот тут я со Звонаревым согласна: и правда, лишь дурак способен на подобный поступок. Но есть и очень хитрые преступники, прикидывающиеся идиотами. Значит, сейчас Костя пытается свалить вину на нас. Дескать, кто-то из обитателей особняка в Ложкине подсунул госпоже Звонаревой медленно действующую отраву, а тут, весьма кстати, появился Костя и мигом был принят за убийцу.

И он еще ждет от меня продукты? В полном негодовании я нажала на газ и, стартовав ракетой с места, понеслась домой. Путь лежал мимо ресторана «Кофе и чай». Увидав знакомую вывеску, я притормозила. Ладно, загляну на минуточку, хлебну латте, успокоюсь и покачу в Ложкино.

Я довольно часто заглядываю в «Кофе и чай», едальня привлекает меня вкусной выпечкой и отличным капуччино. Цены тут умеренные, пафоса никакого, поэтому так называемая тусовка сюда не заходит. В «Кофе и чай» не работают официанты, умеющие с одного взгляда назвать стоимость вашей одежды и определить, к какой коллекции относится сумочка. К тому же милая ресторация расположена довольно далеко от метро, в тихом переулке, рядом нет остановок общественного транспорта, поэтому основную массу клиентов приятного местечка составляют постоянные посетители, которым, как и мне, претят шум, суматоха и крик.

Предвкушая вкусный кофе, я вошла в холл и радостно сказала гардеробщице:

– Привет, Леночка.

Обычно девушка, увидав меня, мгновенно выскакивает из своего закутка, берет одежду и заговорщицки шепчет:

– Даша, здрассти! Не берите сегодня «Наполеон». Шеф с утра так орал! Коржи перепекли. Вот чиз-кейк – суперский.

Но сегодня Леночка отреагировала более чем странно.

– Ой, – вырвалось у нее, – это вы?

– Ну да! А что удивительного? Возьми куртку.

– Э… э… ага! Сейчас! – кивнула Леночка и ужом скользнула в служебное помещение.

Я удивилась. Что случилось со всегда милой девушкой? Впрочем, любые произошедшие с Леночкой метаморфозы не имеют ко мне никакого отношения. Может, у гардеробщицы живот болит, и она понеслась в туалет!

Сняв курточку, я положила ее на деревянный прилавок, шагнула в зал, с радостью отметила, что там находится всего лишь одна женщина, хотела сесть за любимый, расположенный у окна столик, и услышала слегка задыхающийся голос метрдотеля Димы:

– Ах, Дарья Ивановна, простите, но мы закрыты!

– Не поняла! Как закрыты?

– Увы, спецобслуживание. Ресторан выбран для проведения дня рождения.

– Но вон там клиентка?!

– Да, да, она последняя. Сейчас уйдет и все, начнем шарики развешивать.

– Мне только латте. Это быстро!

Дима заломил руки.

– Ужасно! Так неприятно вам отказывать! Все отключили, кухня только для праздника работает.

– Да, конечно, – кивнула я и пошла к выходу.

– Курточку возьмите, – пискнула красная Леночка.

Я вышла на улицу, села в «Пежо» и стала размышлять, где можно выпить латте. Ладно, поеду в «Колясочку», там, правда, намного дороже, зато сие заведение никогда не закрывается для постоянных клиентов. Кстати, там можно и поесть, допустим, мидии или морские гребешки.

И тут произошло нечто интересное. Пока я сидела в «Пежо», к «Кофе и чаю» подъехала машина, из нее выбрались парень с девушкой и прошли внутрь. Через пару мгновений я увидела, что влюбленные преспокойно уселись за мой любимый столик у окна. Мэтр Дима сам подал им меню.

Я во все глаза наблюдала за происходящим. Вот парочке принесли в высоких стаканах латте и пирожные, более того, сейчас на моих глазах в ресторацию впорхнули две девицы. Боковое стекло «Пежо» было опущено, и я великолепно услышала диалог девчонок.

– Во, давай сюда, – сказала она, ткнув пальцем в вывеску.

– Ладно, – согласилась другая, – надеюсь, тут не дерьмом поют.

Согласитесь, разговор мало походит на беседу гостей, приглашенных на день рождения, да и парочка, любезничающая сейчас у окна, тоже явно заглянула полакомиться кофейком. Значит, забегаловка преспокойно работает, Дима обманул меня.

Я схватилась за руль. Совершенно не понятно по какой причине Дима решил бортануть Дашутку. Не стану требовать от наглеца объяснений, просто более никогда не загляну в сей отстойник!

Кипя от бешенства, я добралась до «Колясочки», поднялась по мраморным ступенькам, толкнула тяжелую дверь и оглядела зал. Одна из официанток, навесив на лицо улыбку, ринулась ко мне.

– Где хотите сесть? – затараторила она. – Может, в голубой гостиной?

Я не успела ответить на вопрос, потому что дама в темно-красном костюме, стоящая около стойки с пирожными, крикнула:

– Марина, иди сюда!

– Простите, – воскликнула девушка и кинулась к начальству.

Я спокойно сняла куртку, увидела, что официантка идет назад, и сказала:

– Лучше я здесь останусь, вон там, на диванчике.

– Извините, – залепетала девчонка, – у нас нет свободных мест.

– Как это? Да вон полно столиков, пустых!

– Э… э… э… они заказаны, сейчас люди придут.

– Ладно, тогда в голубой гостиной.

– Ну… у… у… там… э… э… э… уборка!

– Но вы же секунду назад предлагали мне сесть именно там!

– О… о… о… и… я… совсем забыла! Да! Там наводят порядок. До свиданья.

В состоянии, близком к истерическому, я выпала на улицу, отошла чуть в сторону от «Колясочки» и тупо уставилась на витрину какого-то бутика. Что происходит? Я не прошла в «Колясочке» фейс-контроль? Но меня там великолепно знают. Был, правда, один случай, когда я заявилась в пафосное место после неудачной стрижки, в тот день меня в ресторане встретили без улыбки, но уже через секунду местное начальство по имени Алина всплеснуло руками:

– Боже, это вы! – и инцидент оказался исчерпан.

Но сегодня я смотрюсь, как всегда, а Алина сначала отвернулась, а затем, подозвав к себе официантку, приказала не впускать госпожу Васильеву.

Загрузка...