Апрель, тонкий как свист.
А трель звонкая истова.
И смех детей, ха-ха, и треск ледка, крр-трра
Ледка – ледка – ледка, как жизни молод – негой
Как смерти сражено игра.
Идти в особняк игры,
Не беречь там себе дары,
В пустоте не затменной дыры,
В простоте неизменной поры —
Вселикий, великий, великий
Ведь мигом, в один миг проник он
Воздух весенней поры,
В трель сражённой игры.
И сестра и брат любят тем брать,
Что умеют велико узнать.
И в трель <нрзб.> игры
Проникнут флюиды поры.
– Вселикой, великой, великой!
И дикой, о, дикой! – Ну, дикой.
О, баю. Качаю тебя на руках, на руках.
О, спи мой еврей у меня на руках, на руках.
О, новая, новая жизнь по реке, по реке.
О, древней и новой, милой Москве! по Москве!
О, верю и знаю: Ленинский век, век.
О, сильный, железный, стальной человек! человек.
О, тихо, как тихо, без синагог, синагог,
Пал устаревший, страшный наш бог! бог.
О, баю еврея, еврейская мать, мать.
О, новую эру счастливая знать! узнать.
О! хедер и ребе ребяток ломать, ломать,
Не будут, не будут – можешь ты спать, спать;
О, спи мой еврей у меня на руке, на руке.
О! Баю, качаю на сильной руке! на руке.
О, новое слово в Ленинский век, век.
Услышишь, узнаешь – спи, человек! человек.
Спи, спи, спи!
Баю – бай!
Тихо носиком сопи
– Вот комбайн!
Мил нам новой жизни свет.
Мил нам шумный наш Озет.
Спи, Еврей мой новый, Май,
Бай!
Славно в поле ездить нам,
На Фордзоне, на Комбайне.
Васильковым по цветам.
– Май где?
Ах, колясочку твою
Тащит чёрный катерпиллар!!
Бай – баю,
По земле влечёт без пыли!
– Вот мой Май,
Баю – бай!!
Подрастай! пошлёт Озет
Виноград тебя возделать.
И на каждой на лозе
– Чёрной,
Красной,
Синей,
Белой,
Виноградарь и поэт,
Будешь петь про наш Озет.
И про новый жизни свет.
Баю-бай!!
Спи! поехал наш Комбайн.
Спит в коляске мальчик Май!!
В кулачки сжимает руки,
Не боится он дабуки.
Все дабуки, баю-бай,
Удирают, ай!
Всех дабуков цадик старый
Очень выдумал некстати —
И не верит мой Май
Ни во что, баю-бай!!
Цадик сам – у! бука,
Был такой у нас дабука.
Бай, бай, бай, бай:
Солнце пей, мой Май!
Эй-ю! спи-ка, дехканка, поспи, поспи!
Эй-ю! утра в ауле всё нет, всё нет.
Эй-ю! Ночь. Аму-Дарья в песке кипит.
Эй-ю! Ночь. Куня-Дарья бежит на свет.
Эй. Эй. Эй. Эй.
Сладкую-сладкую дыньку-чарджуйку
Съем, чтоб тебе молоко, молоко!!
Сладкую гроздь винограда пожуй-ка.
Я и жую – в молоко, в молоко!!
Эй. Эй. Эй. Эй.
Спи-ка, дехканка, поспи, поспи.
Утра в ауле всё нет, всё нет.
Утром в колхозе работа вскипит.
Днём наши тракторы выйдут на свет.
Эй-ю! хлопок уборкой, уборкой спешит.
Эй-ю! тракторы дисками землю под зябь.
Эй-ю! Спи-ка, дехканка, шшии-и, шши.
Эй-ю! Спи-ка, девчонка, кричать нельзя.
Эй. Эй. Эй. Эй!
Спи. Спи. Спи. Спи!
Ио! Ио! Ио! Ио!
Ай, Асой, спи, пора!
Я играю на курае за твой сон.
Я играю на курае ио! ио! ио!
Спи! привет Саня вот нам
Спи! споёт тебе знай то ж!
Ай! Ай! Ай! Ай!
Ио!
И придёт – бать бая
Бар, бояр, ай, айя!
Вновь он!
Ио! Ио! Ио! Ио!
Ай, Асан, ботырь, мир
Ай, Асан бай пир! пир.
Ио! Ио!
Спи, спи, встанешь Башстрой
Платьем как живой, ио, ио!
Ой. Спи, полумесяц в небе зелёный, зелёный.
Ой. Спи и ты детство моё – моё – моё!
Ой. Ем в Рамазан я, в пост, давно, солёное.
Ой. Пью в Рамазан я но здоровье моё, моё, моё.
Ой. Спи же ты старая, ветхая, драная Турция.
Ой. Спи и ты рабство моё – моё – моё!
Ой. Здравствуй, костюм – теллер, одежда новая куцая.
Ой. Без паранджи чёрной, без чадры лицо моё!
Ой. В моря я бросила чадры! всё приданье странное.
Ой. Майка физкультурная, красная, флагом на мне.
Ой. Спи, Шариат ислама ветхий, но рьяный.
Ой. Здравствуй, восстанья знамя, тайно при мне, при мне!!
Колокольчик из храма
Дзинг-дзинг-дзинг-дзинг
Для тебя я украла.
Усыпить тебя чем?
О, спи, Лилэй-Чен.
Дзинг-дзинг-дзинг-дзинг.
О, спи Янце – Кианч!!
Золотых[1] нет лилий:
– Целы ноги твои
Дзинг-длянг! спи, милая,
Не бинтую я их
Дзинг-длянг, Лилэй-Чен.
Хороша будешь чем?
Дзинг-длянг! без лилий.
Спи; спи, моя дочка!
Дзинг-длянг-длянг-дзинг!
Сумэ-Чен уже ночка.
Я звоню! спи, спи!
И пою я тихо
Чтобы днём-днём-днём
Лилай-Чен была мигом
Под солнца огнём.
Ночь, Дзио-сан, – беру сямисэн.
Спи, Дзио-сан, девочка, жизнь!
Ночь. Пей отдых, пей запах сена
Спи! под охраной вишни лежи.
Я, твоя мать, убираю рис.
Ты, моя дочь, рости вне стен.
Нет у нас трактора, нету рикш.
Ночь, отдыхая, беру сямисэн.
День. Ты не будешь жить средь гейш.
День. Под охраной вишни лежи.
День. Я тружусь над уборкой полей.
Ты же иную увидишь жизнь.
День. День. День. Лежи,
Девочка, девочка; девочка-жизнь.
Ганг течёт. Гонг будит.
Индия, Индия! – парни бросили чётки
Брамины в храмах напрасно молят чётко
Тая хитрость в груди.
Эо!
Шахид, – бросила чётки
Эо? шахид, – задор в грудь.
Пария ты, но спи спокойно, эо!
Пария – я, – ты спи спокойно, эо!
Англия змея сама в домру
Лондона злится в туман, в дым,
Ганг река
У нас велика.
Спи, Шахид, я бросила чётки
Задор у меня в молодой груди.
Ганг гудит.
Проснись, Шахид, отдам тебя тётке
И сама иду Индию будить.
Дзецко коханэ, спи в паньской Польше,
Сил моих женских нету, нет больше!..
Дзецко, ты в Польше!
Хлопы мы польске, Мацек мой, Мацек.
Паны нас съели, мальчик мой, мальчик,
Дзецко, мой Мацек!
Пане Пилсудский, ешь нас не в меру.
Пане, лечиться ездишь в Ривьеру
Тоже не в меру.
Кабы холеру!!
Мацек мой, люли! спи в чёрной люльке.
В люльке, ой люли! кутанный в юбке.
В чёрненькой люльке,
В чистенькой юбке!
Хлопы мы, графы свои земляные:
– Полугектара на графской на вые!!!
– Вы, земляные
Пухлые выи!
Мацек мой, в мячик сыграешь ты сердцем
Пани злой Польши, под небом серым.
– Сердцем отчизны.
Люли, правь тризну!
Спи пока, дзецко,
Некуда деться!!!
Э! Э! Э! Э!
ОЭ! ОЭ!
Да, да, дочь, да, да, да.
Пою я под там-там.
ОЭ! ОЭ!
Да, да, да, да.
Нас минула беда – Отец твой сгиб. Когда?
Э! Э! Э! Э!
ОЭ! ОЭ!
Отец твой где? Он сгинул где?
– Был чёрный линч, и на кресте,
Э! Э! Э! Э!
От белых рук,
Э! Э! Э! Э!
ОЭ! – погиб мой милый друг,
Мой чёрный друг, на фермерском кресте!
Э! Э! Э! Э!
ОЭ!
Спи, дочка, тихо под там-там,
Спи, негритянка, да, да.
Пою тебе: отец твой где?
– На фермерском кресте.
Э! Жгли его, трещал костёр.
Э! Не забыть мне до сих пор:
Кричал отец, а я рвалась…
ОЭ! ОЭ! – упала в грязь.
Э! Э! Э! Э!
– Нас минула беда.
Да, да, да, да.
Забудься, дочка, под там-там.
ОЭ! Я – никогда!!
Испания
Бай,
Бай.
В Мадрите,
Хей – холла!
Хей – холла!
Смотрите,
У голла,
У голла.
Ребёнок спит стоя он бой.
Бай.
Бай.
Бай.
Не голый,
Не голый,
Не голый – Одетый в ливрейку: он бой.
А где,
где,
где,
Клетчатая треуголка,
Гвардеец спит – он и жандарм?
Да,
Да,
Да!
А в поле,
Эй холла!
Ползёт как уж, человек.
Он жолуди крал с голода.
Жена-то спит в воде.
Бай, бай – в пруде.
Не выпутал. Сголода.
Ай, Бахчисарай. Ай, Крым, ай Мидхат сын, сы-ы-ын!!
Ай Ялта-а, Дирикой; ай для помаза кувшин
– Разбилса-а-ааа!!
Ай, мулла переменилса-ааааа!!
Он частник, частник, торгует чайниками-и!
В лавочке важно, частник! частник, ик!
Спи, Мидхат, спи – Хайри не танцует сегодня.
Спи – Чабан-Заде не споёт песен – он профессор сегодня.
Спи. Умер Ашир, чем другой и другой тым-тым.
И Мидхад Пиратов объявлен моряком светлым… светлым!!
А ты – мой Мидхад, я мать – без чадры, о-и-и!
– Я мать, танцую Чадане без чадры, о-ии!
Я мать Акия, хожу свободно и смело, о!
Я мать была в Совете свободно, смело, о!
Ты же, Мидхад, ай да ай, да, да!!
Тоже идёшь в новый мир – айда.
Милый Берлин
На хлеб твой моряки!
На хлеб твой мармелад
Милый Берлин
– Чистый Ад.
Бай, Ганс, – отец твой в тюрьме.
Бай, Ганс, – а брови мои не в сурьме.
А губы мои не в кармине,
Бай, Ганс, стыдно не спать детине!
Милый Берлин
Чистый ад
В очередь – жди свой мармелад
В очередь – жди свой мармелад.
Бай, Ганс, – скоро оденешь <нрзб.>
Бай, Ганс, – скоро пойдём на штурм
Милый Берлин
Трашно бурлит.
Бай, Ганс – скоро ты <нрзб.> будешь влит.
Бай, Ганс – скоро Рот Фронт! взорлит.
У них – отара. У нас – гурт.
У нас гармонь, гитара.
У них домра, зурна, какие, э! гяур.
«Тым – тым, тым – тым»
– На домре, тонко.
Из трубки дюбека дым
И голос, звонко:
«Киргиз, киргиз,
Ты сорок котловин видевший. Киргиз, киргиз,
У сорока берёз в крови лежавший И всё – живой!
Улан – улан – улан те песню взвоет.
– У! У У!! Ай! ой! ой! —
Ты не убит, ты белым ранен вдвое!
Саан, Саан,
От чёрной крови очень-очень жидкий.
Овца, баран
В лучах на травке сидят очень мирные.
Ты пил пиал,
Саан-пиал, э! с кровью очень чёрной!
Гражданский бой ты знал
В Буамском ветре, чёрном.
Санташ, Санташ,
Всё тише, тише – тш!. тшш.! тише.
И Хан Э! Тенгри наш
Росой свой холод к нам рончеит лише.
«У! У! бай, бай, бай».
Поёт бий – бая.
В шерне поёт бий бая
«Ай, аийя!!…»
Колюз кончил?
Колюз кончай Э! Спи, спи, спи ты.
Колюз – дел хотел кончить
Манап-монап сердитый.
Айдате!
Аудате!
Не быть киргизом по адате.
Эй. Эй, КАССР, байбиче наш!
Эй, эй, мы у тебя за пазухой спляшем:
– У танец чебана всем колюзом.
Э! дуй, сонташ, жарый на морозе!!
Айдате!
Айдате!
Не быть не быть нам по адате!
Эй!
Эй!
Эй!
Айдате!
Аман, Аман, КАССР – своим адатом!!!
Хать! Ддда! Хать! Ддда!
А да-да-да-да-да! да!
На железном на лугу
Потерял кузнец дуду.
– Хать!
Ба.
Хдехать,
Ба!
И дихать
Не судьба.
Ббба! Спи. Сын,
Сп-а-ать!
Подарю ту кувшин
Будешь воду пить
Ни с левши, ни с правши
В жисти надо быть.
А да-да-да-да-да-да!!
Будут петь тебе гуда,
Будут гукать города,
Что же? Ты сюда, аль туда?
Выйдешь, песню порыдать?
Ххать! Ддда. Ххать! Ддда.
Спать когда, спать когда?
Ддда.
Хххать!
Ддда.
Ххать!
И дыхыть не судьба.
Спать. Бай.
А да-да-да-да-да-да!
Ой, подвоет те гуда,
Ой, освоят ту, губан,
Города-д, города-д!!
А ду-ду-ду-ду-ду-ду!
Потерял кузнец дуду
К своему, сказать, стыду,
– В этом, нынешнем году.
Что ж? Сыграть не на чём?
Спи. Спи. Спи. Молчи.
Что же? Умирать зря-почём?
Ббба! – живём кузнецы!
– русский пересказ П. И. Новицкому
Эххх, лежи тут без народа,
Эххх, говори, да сам с собой.
Эххх, долби киркой породу,
Эххх, забой, забой, забой!!!
Эх, пою тебе я, шахта,
Мамка чёрная твоя.
От меня родился, ах ты!
Ртом цынготным взвою я.
– Эххх, взвою я!!
Эххх, двое – ты, я.
– «Д, шахта, – бай меня!»
Тую, тую, тую. Раз, раз, раз.
Эххх!! ветер, убирайсь!
Тую
– Так.
Тую
– Так.
Так.
Эй, лежи тут без народа,
Да стучи в мою породу
Шахта – я, ты – без дня,
Плахта дыбом у меня!
Тую
– Так.
Тую
– Так.
Раз,
Раз,
Раз!
Эй, лежи тут, безобраз!
Проф. А.А. Ивину
(1 мая 1932 г. в Нанкине были казнены двадцать пять китайских коммунистов.
Двадцать пять китайских коммунистов —
Двадцать пять, да! двадцать пять, да, двадцать пять!
Все висят на ночи, как манисто,
Чёрно-синие и голые до пят.
– Двадцать пять, да! двадцать пять, да! двадцать пять.
Ма-ли, женщина, качаясь, даспевает,
Чёрно-синяя и голая, до пят
И над нею ворон распевает
Песню, хриплую и страшную до пят
Это гроздь китайских коммунистов
Двадцать пять, да, двадцать пять, да, двадцать пять
Зреет ночью бледно-водянистой.
Зреет в солнце, пурпурном с утра
Это гроздь, молчащая речисто,
Все сегодня, завтра и вчера
Провисят там. Братец, оглянись ты.
– Двадцать пять, да! двадцать пять, да! двадцать пять!
А палач, придатель – гомъинданец.
Голый дъявол, рыжий весь до пят
Пляшет страшный перед ними танец.
А он его – цоп! За грудки и – стоп.
А он его – хвать! а кот: топ, топ.
Эй, ко-ольцаа?
Эй, коооольцааа!!!
Эй, пааальцы?
Эй, пааальцы!!
И кольцо – вон, содрал, да, да.
С живого (в бога!!) и спал, ну, да!
Эх, дядя Гриша, Котовский наш,
– Лишишься пищи, лишишься сна ж.
– Кочан да свой, ой, ой, ой, ой.
Как взял, как взял, – ну бог с тобой.
И лучший блец да ах с коня.
И вот – мертвец, и в семье не скулят.
А он его – цоп! в висок да хлоп.
А он его бббах, с пеной в зубах.
– Хлоп
Ббббах.
Котовский наш, тебя всё чаще
Вспоминаем мы, всё лучше и чаще
С судорогой в сердце: дядя Гриша где?
С судорогой в правом боку: шай эхх.
Как повезёт с врагом
Как вышли бегом,
Да вошли к нему в дом,
Стали со смертью рядом,
Брызнув свинцовым ядом.
Как сказапули: баста,
Как свистанули часто
Из бомбомёт-пулемёта
Ну и сказал нам: то-то.
И замурлыкал что-то
– Ну и пошло веселье,
Ннну, заварилось зелье!
Ну, зачадил табак
Ну, на струнах – щипак.
Эх, балалайки, – дай-ка!
Эхх, и гармонь – застынь-ка.
Тонко, тонко, тонко,
Абы снесла перепонка.
Эхх, и делов нам только!
Соколом вдали да богом
Около, сердце, всё около
Эххх, ретивое забегало.
Пляшет, Котовский, пошёл.
Эххх, загудел поллл!!!
Эххх и вот-вот, вот,
Грудью вперёд, вперёд!
Всю отплясал, идёт
Сам для дозору, – вот.
Бою, баюшки, баю:
Сам Котовский наш в бою.
– Это мы споём врагу
На своём да берегу.
Наше же берёг приберёг
Что? не спасёт ваш бог.
– Эй, гляди – Котовский где?
На коне в воде.
Эй, скажи-ка ты отважно
За Котовского не страшно.
– Эх, как рубит, как палит
И мелькает там – вдали.
Дядя Гриша, друг ты наш,
Где меж нас стена – ж?
Командир, отец и друг
Кто с тобой, округ.
Свита что ль какая мы?
– У воды комыш.
Окружаем мы окружаем Но в бою мы отъезжаем.
Он в бою один такой
Бьётся, нам маша рукой.
Нашёлся такой – не враг
Не свой, не чужой – адьютантский.
Он взял наган: и бах
В Котовского! ты проклятие!
Ну, помню ж, сволочь, знай
Твоё-то имя – сгниет
Как бабий выкидыш, край
Тот тебя выбросил – плюёт
А имя «Котовский» у нас
Не умрёт, будет знать всякий
Всеволоду Мейерхольду
Народному артисту Республики,
Мастеру мирового театра ТИМ,
Зинаиде Райх
новой актрисе, мастеру сцены,
творческому обаянию
её трансформаций
Гоголь – ого! какой —
Ревизия Ревизора!
А Гоголь – ого! – рекой
В голове несётся скоро.
И Райх прекрасная, здесь,
Прекрасна актрисой роли.
И все видят, где есть
Смеху сменить брови.
И Гоголю гонят кровь
По новому – быстро, быстро.
И новый ставят кров,
Всему его острому смеху
И куклами куксится смех
Сквозь страшные, страстные слёзы
Смеётся звонко, для всех
И дразнится смешке грозной.
Хххху! Мужик я, мужик
Я обвык средь мук жить —
Д’ каких ’д каких! —
От бояр, дворян мелких!!
И от всей сволоты
Прямо, значит, проклятыих
Прямо, скажем, до дерма,
Всё сожравших, эххх ма!
Эххх, головушко,
Куда д’ денимся?
Ты в правёж попадёшь
– Поизменишься.
Эхх, боярушки
Д’ дворянушки —
Бить, бить, бить, бить
Чтоб каюк: вам – не быть!
Эххху – вдарь да в набат,
Эххх, в комаринский наббат
Ту! Зови всех в’бунт
Чтоб болотинцы взглянули.
Д’ взглянули да нашли
Д’ боярушек почли.
Ээйй, в колокол звони
Чтоб пошли наши дни!!
Эхх, головушко
Ппой соловушко —
Бей бунт, правь мятеж
Помни Разина да Стешу!
Д’ мы болотинцы,
На бояр рыкнём: уну!
Буде, буде, буде, буде —
Сами выдем теперь в люди!
Аххх, чуда-чудак, болотинский мужик
Заголя грудя по улице бежит,
– Жжик, жжик, жжи, жжи —
Ай да да-да, держи-ии!
Он бежит, д’’ бежит, приговаривает
Сам с собой, да с собой разговаривает
– Чумовой.
Чу, где ум твой?
Дддомовой!!!
На груди, д на грудях ах и знак!
На груди кляшня: от так-так!!
А сам красный, что рак
А сам выпить не дурак
А сам бурый буерак!
Ну уж имя ему: Кась – ян!
В бороде у него – из’’ян!
– Пьян, пьян, пьян, пьян
Он собою – облиз’’ян!
Рррыжий
Кожух в жиже
Башка – ниже.
Ноги, ноги земчуг нижут
По чернявой по земле
Да в тумане, д в мгл-еее!
Эхх! Грееехх! – грех плясать, грех и мясо жрать.
– Ведь март, весь великий поост!
Иии-и-ээээхх! просто смехх! ну чего от него и ждать!
Распушилась борода, что кобылий хвост.
– Д’’ддай!
Д’’эдак-так.
Обрыдай
Жистю – в скорби в знак.
Эхх, мужик, мужик болотинский чуддак
Эдак-дак!
Эй, холоп-холоп-болярину ты раб,
В Гашнике – дыра – а’ б’
Ддай!
Дай!
Д’’ даром, что пост, пускай и март
Пусть в церквах к намм, к намм – арь-ты!
Пусть попы клянут, пусть боляры секут,
Скоро всем им – каюк!
Каюк, д’’каюк,
Уэээх, да розог пуук!
Ах чудак, чудак, болотинский мужик,
Заголя свой зад по слободам бежит
Д’’приговаривает
Д’’
Разговаривает!
Ай всё в дым, всё в прах, всё трын-трава!
Лишь бы в шапке, лишь бы в шапке не клонилась голова!..
Эй – брат – кто ты? Ну, Салават я
Эй, брат, с кем ты? Ио! хитроват я
Ну, ка песню, песню, песню!
Ну ка песнь дай, хоть тресни!
Пой!
Про бой.
Про бар,
Про тварей,
Пой – где царь? – эй!
– Емельян, Емельян, Емельян – ран!
Свет Иваныч, свет Иваныч, свет Иван – ыч!
Эй, бачка, пою-ю. Салават я.
Эй, бачка, пой и ты. Маловат – я.
Эй, эй, эй, эй, оба, оба споём с тобой
Ио! ио! ио! оба, оба, поём про бой!
И Орск – но! но! наш, наш, – крепи, друг.
И Оренбург – ну! нууу! берём, – кто будет трус?
Ио! Ио! и осударь, наш Емельян, Ио!
Вперёд, вперёд, вперёд, ио! – пойдёт пред нами он!
И бар,
Б-а-а-ах!
Ио! Ио! А – а – а – ах!
Бояр, я, я!
Я, Салават, – я говорю, бояр
Все-е-ех на роли, всех на роли, я, сел я.
– Рррр!
Я, Салават, Ио! Я заканчиваю всех!
А осударь, Ио! добудем добрый меч!
А осударь, Ио! добуду добрый меч —
Боярам всем, – ей-эх! снесём мы морду с плеч.
Свечку!!
Козулю – свежуем – и в печку!
Овечку
Зарежем, свежуем: и в печку!
Еей, свечей виновных, ботьих свечей, ей да на пир!
По боярам, по боярам прочитаем пасолтырь.
А ты, Салават, брат, брат, брат,
Спой ка свою, про степь – хват!
Ботырь, ей, брат, ты, Салават брат,
Пей, ка бочку, пей да спи, так, гей: = ат!
Ио, бачка, пою я, Салават – и пою, йа-а!
Иээй, бачка, пою-ю, Салават я.
Ио! Хитроват я.
И – ио! – иэ – э – эйй. Стееепь. Тебе, я Салават,
песню тесную
Пэээснюю тесную, про твой час, про твой дух,
про травы, ах вы!
Заливали, заливали, заливали – айсь Крррровью, да барской, загорайсь,
Да-а-а-а цветь-и-и.
Раз до пяти-и-и.
Раз, до пятисот – от!
Наливайся, наливайся, да цвети – и
Орлы – да лет – и – и!
Коршуны, бросайтесь вниз на теле.
А у нас, пугачёвца = а = ов – веселы – и – делать!
– Чаааас твой, наш, пугачёв – час!
Дууух твой на – а – аш, пугачёвиев, ду – ух!
Траавы разные – то, отрава для бояр
Выыть, как рысь сера, в середине – ярко
Ой! дыра – а! не затмение ль ваше чертится?
Эххх, порра – начинает народ сердиться
Эй. Ийо! Бачка, бачка, пою – наш народ начинает сердиться
И – йо! Бачка, что, говорю-то пою: начинает сердиться!
Гуд над током
– Молотьба
Молодость – ба!
– Монтёр те стоовольтовым током!
Ток гудит
– Молотьба
Руки зудит!
Молот – ба!
Эй! На возах, на возах, бабы
Эй! Круче! Кричит бригадирша ночная
Кабы
Ночью все с нами! —
В обмот, в вымолот, сноп об сноп!
В три молотильни – хлоп да хлоп!
– Там в ночи,
Скрипучи,
Рыдваны слышны, звонко
– Вон как!
От Суры, от лога, без всякого бога.
Чудно ехать ночью, много!
Над гудящим током
– Обилие света
Бок с боком —
С ночью, земля согрета
– Работкой
Заботкой.
Эхх: в три вереницы снопы!
Эх – рожью, да, рожью, чтоб ты
– Богатая была наша доля,
Наша колхозная воля!
Эхх: дай, давай струн зерна
Хлеба те – лепо! эх, струись
В свете рож – бабы, что ж?
– На току
Молотьба
Эх, такую
Молодость ба!
Ночью гудит
Ток, как днём.
Тысячи центнеров! Всё зудит
– Эх, и ещё кутнём!
И на целый километр, в ночь
Едет, едет рожь – от неё прочь
От пустоши, от Суры, от Девьего лога
Едет, едет рожь – её много!
– Тут в ночи
Молотьба
В руки чьи
Молот – ба!
Свет-то свет
– От фонарей
Вот так это
– Круче грей!
– Даёшь
Стране богатую рожь!
Ай, стада за рекой – за Сурой.
Там травы на лугу Девий лог!
Нас семнадцать доярок – урок
Нам известный – чтоб пальцы свело!
Мы жбанами, вёдрами взвон!
На трёх лодках плывём по Суре —
Ей, да песня, да песня, как стон —
Только радостный стон, как в игре.
Лейся в жбан и в ведро молоко,
Бейся, жилка, – руками легко.
Напрудим, напрудим, чтоб свело
Пальцы рук на лугу Девий лог.
Отдохнём, отдохнём у его коров.
И вздохнём – и вздохнём: жить да жить.
Наш колхоз-то не рай! – без листов
Мы плывём по Суре – не дрожим.
Не дрожи на вечерней заре
Наш урок – наш удой – литров сто!
Хорошо отвозить по Суре
К нам в колхоз, к нам в колхоз, хоть бы что!
Нас семнадцать доярок тугих,
Здоровы и крепки мы доить.
Утром лишь пропоют петухи
Мы на лодках ужо плыть.
И опять и опять по Суре —
Ой, стада, за рекой, на логу!
Веселея рукой на заре
Наш урок – да сдавать – по лугу!
Ланевая порода,
Катишься по народу
Яблочко костяное.
Ярко мы с тобой двое.
Чистимся мы в морозном,
Крылья мы расправляем.
Мозг мы свой расплавляем.
Вороном средь стервозных
Ланевая порода
Льдовая с тем природа
Козочка выгибная
Любая, выходная.
Зажги снега и раскали мороз,
Франклинизуй туманный красный круг,
И встань сквозь сон, и выступи сквозь роз,
Пылающий и огненный мой друг.
И встань, как враг, как поле после битв,
И напрягись, упрямая, сквозь годы.
Январь – зима, и надо ль полюбить
Весну – тебя, сквозь лёд и огнь погоды.
Парк – парк и морг – морг
В морозном гизе взвеселись в веселии
И взбей в движении пронзающем гонг,
Захохочи, январь развеселит.
Белый бархат, крест круг
И тусклый хриплый очень светильник
Кооперируй отопление – друг
Центральный и <нрзб.> холодильник
Франклина диск, туман и мара
Мороз, белеет нос и заревью пожара
– Небо
Не было
Пожара – Франклина диск туман и маара
А-х-хо=ллл-дно
Эх, Моссельпром – судно.
А на ВЦИКе флаг
Ярок и млад.
Ххо…ллл…дно
И шуба, как редь – радно
А в небе диск Франклина – и давно.
Ай да брат, гей, да гей, дагей!
И среди суши и средь морей
И там далеко, далеко, далеко
И в выси опять глубоко, глубоко —
Враг есть!
Враг тут.
За рабочего дела честь
Силы растут.
Ой ты да друг, да товарищ моряк
Жизнь наша старая – мёртвый пустяк,
Быт поветшавший – сгнивший костяк,
В баре пивном толпа раскоряк.
Гей, гей!
Да эхх! Дружней!
– За дело своих оборон,
Вспугнуть ба белых ворон
Братья крестьяне, колхозники вы явь
Наша ты цепкая, цепкая новь
Пешая, конница, овибрать
Зыкни на запад: довольно врать!
– Да вон Газов вонь
Газовых волн страшные раны
Не страшны. Мы оборонно браним
Сильные земляне, в шлемах из кож
Мира всемирных Советов даёшь!
Голосом труб, и грубо и легко
Песню последнюю смерти – ой!
Гей, гей
В яму и дохни скорей!
Эххх, да как Чапаев утонул в Урале
Многие глотки песни заорали.
Многие, многие, белые – лужёные
В бога, ах в господа, тихи все прожжённые.
Что ж! утонул от свинца дырявый
Жил с отвагою, погиб коряво.
Что ж! тем более полки да
Гей ж! эй рви с грудей батальона медаль!
Но, но, но, но! Ттру, тпру <тпрушки>
Груда пьяная в пирушке
Цок, цок, цок! Поехали топиться
Эхх, да на шею шашка не ложится!
Белая да сдобная полковичья
Пешая, не конная, от ней <нрзб.>
Вот вам за Чапаева! – и с мужем пошутили
Сначала бывали, а после в дых побили.
Гей, не орава, – красная дивизия,
Эй да как вправь стреллла, подивиться.
Эхха! постреляла в село это, в белое.
Эка – да как борются наши олелые!
Ой, закупался Чапаев наш в Урале
Эхх да и тело в <нрзб.> не забрали.
Эй, товарищ Фурманов, что всё пишешь?
Эй, товарищ Фурманов, что так дышишь?
Ты не злись ка на меня на коммандера,
Подтянись ка, подтянись для примера!
Ты не жалься, ты не жалься часом, Фрунзе на меня.
– У меня не уживёшься ты и дня!
Эх, давай ка гульнём на врагов мы,
Постреляем мы тогда по другому
Ну а в битве, бывает, тоже всяко ж
Ну герой ты герой, это як же!
Только днями не пиши, не пиши ты!
Сапоги же у тебя плохо сшиты.
Вот, гляди, разуюсь, – во! портянки
Из опойки сапог, иностранка!
Эй товарищ, эй товарищ, комиссар наш —
Нет тебя в политграмоте краше
Эх, ты, Фурманов наш, <нрзб.>
Больно хлипок в себе! от несчастья.
Горел, шумел пожар московский…
Горел, пылал асфальт московский
– Эхх, сророру ты, сророру – ты, сророру ты, срору ты!
Эхх, чень-брень, чень-брень, чень-брень – круто!
Горел, пылал июль московский
И поливали
И в полный валик
Фонограф грозный пел в эмали.
Эй, охнем, ахнем, стукнем, брякнем.
Эй, джжы – зы, джжы-зы, пилы крякнем
Эхх, пел, кипел наш строй московский
Эй, ухнем, ухнем, камень вдавим!
Эй, камень, камень – город новый!
Москва, Москва, Москва здорово!
Октябрь, сам в явь входил
Сад ударным гимном.
Широкие асфальты
И – белые огни!
А белое – как звал ты
В гражданской трудодни?
Всё бело, бело, бело
– Денно, денно, деннно!
То пятилетки дело
Труда-борьбы вино!
Садовая, Садовая —
Ты содовой шипишь!
То молодицы новой, и я!
– Москвы – как кровь шипишь!
Авто с мукою хлебной
Мука, мука – а-ч а – аааа!!!
Пилюлями целебными
В рот катятся с утра-а!
Всё белое, всё чистое
Сверкает и горит
Аристовая истого
Москва старья горит.
И планетарий плавает
В белёсой тишине,
А утро светлой лавою
Кипит шипит во мне.
Поют гудки, гудение
Их ласково ворча
И солнце в спуде метится
С пять точек кипяча.
Мы строимся, мы заримся