Много песен слыхал я в родной стороне,
Как их с горя, как с радости пели,
Но одна только песнь в память врезалась мне,
Это – песня рабочей артели:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
За работой толпа, не под силу ей труд,
Ноет грудь, ломит шею и спину…
Но вздохнут бедняки, пот с лица оботрут
И, кряхтя, запевают дубину:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Англичанин-хитрец, чтоб работе помочь,
Вымышлял за машиной машину;
Ухитрились и мы: чуть пришлося невмочь,
Вспоминаем родную дубину:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Да, дубинка, в тебя, видно, вера сильна,
Что творят по тебе так поминки,
Где работа дружней и усердней нужна,
Там у нас, знать, нельзя без дубинки:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Эта песня у нас уж сложилась давно;
Петр с дубинкой ходил на работу,
Чтоб дружней прорубалось в Европу окно, -
И гремело по финскому флоту:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Прорубили окно… Да, могуч был напор
Бессознательной силы… Все стали
Эту силу ценить и бояться с тех пор…
Наши ж деды одно напевали:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
Эта песня пошла по наследству;
Чуть на лад что нейдет, так к дубинушке там
Прибегаем как к верному средству:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Эх, когда б эту песню допеть поскорей!
Без дубины чтоб спорилось дело
И при тяжком труде утомленных людей
Монотонно б у нас не гудело:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»