Падаю ниц пред воротами Храма Судьбы.
Сотни солдат за моею спиною стоят.
В реках крови стонут битые нами враги.
Я держу ключ от так долго желаемых врат.
Двери распахнуты: вижу я в Храме простор,
Трон золотой, и на нем восседает мудрец.
Я подхожу, к горлу меч приставляю ему:
Взад все верни или более ты не жилец.
Он, не смущаясь, мой меч опускает рукой
И вопрошает: Чего кипятишься?
Если б судьба благосклонна была,
Стал бы ты тем,
Кем поныне так слепо гордишься?
Бывало, признайтесь, и хуже:
Однажды я всунул руку
Туда, где гораздо уже,
Чем ранее мне показалось.
И паника, ПАНИКА сразу,
И тянешь, и дергаешь, ну же!
Не бить ведь хрустальную вазу,
Что маме в подарок досталась,
Давай-ка, хоть самую малость,
Но нет уж, застряло на совесть.
Какая дурацкая шалость!
Я больше так в жизни не буду!
Вот это, считаю, проблемы.
Я их никогда не забуду,
А кредиты, дебеты, схемы,
Дневная рабочая горесть,
Дележка детей с бывшим мужем…
Бывало, признайтесь, и хуже?
С трудом поднимаюсь на ноги,
Меж туч не увидеть просвет,
Безвременье давит тисками –
Тянучка из тысячи лет.
Таблетки сжигают желудок,
Черпается ложечкой мед –
Так странно, что я еще жив,
А чувствую, будто бы мертв.
Проснусь в темноте мавзолея,
Ощупаю стены вокруг,
Почувствую воздух свободы –
Воспрянет покинутый дух.
Зачешутся прежние раны
И вскроется старый нарыв –
Так здорово: я уже мертв,
А чувствую, будто бы жив.