Мой Монстр – лучший пёс на свете: это ФАКТ.
Папа говорит, он наполовину собака, а наполовину крот, потому что уж очень хорошо умеет рыть подземные ходы – особенно под нашим забором. Даже странно, как он там не застревает с таким толстым брюхом.
Однажды он проделал этот фокус прямо у меня на глазах. Сначала сидел на клумбе и таращился на доски, как будто раздумывая, с какой стороны лучше к ним подойти. А потом принялся рыть яму, да так шустро, что из-под его виляющего хвоста градом летели комья земли. Когда подкоп был готов, Монстр припал к земле, раскинув в стороны задние лапы, и уморительно прополз под забором, прямо по-пластунски! Через секунду его уже и след простыл.
Он всегда сбегает не куда-нибудь, а в палисадник перед домом миссис Бэнкс. Бросается на её мусорные баки, опрокидывает их и всасывает всё подряд, прямо как обросший шерстью пылесос. Причём буквально всё. Однажды его вырвало женскими трусами на ковёр в гостиной, и мама не знала, как поступить: выбросить их или постирать и вернуть миссис Бэнкс. Я тогда сказал, что вряд ли они ей нужны, раз Монстр нашёл их в мусоре.
Миссис Бэнкс уже третий раз за неделю поймала Монстра у своих баков. Она заявилась к нам с псом под мышкой, держа его задом наперёд. Хвост у Монстра ходил ходуном, как всегда, когда он был чем-то доволен, и миссис Бэнкс пришлось склонить голову набок, чтобы хвост не бил её по щеке.
– Миссис Беккет, вы же понимаете, что это животное совершенно неуправляемо? – спросила она.
Мама открыла дверь в самый разгар их с папой ссоры и поэтому слегка растерялась. Монстр перестал вилять хвостом и попытался вывернуться, но чем больше он ёрзал, тем сильнее миссис Бэнкс его к себе прижимала.
– Он опять копался в моих баках. И мало того, оставил мне на лужайке «подарочек».
– Подарочек? – переспросила мама, потирая лоб.
– Да, миссис Беккет. Подарочек. Такой гадкий и вонючий.
Монстр снова дёрнул хвостом, как бы показывая, откуда взялся этот «подарочек». Я хмыкнул, и миссис Бэнкс гневно на меня зыркнула. Она ещё крепче сжала моего пса, и бедняга жалобно тявкнул.
– Нельзя его так держать! – крикнул я. – Ему это не нравится. Отпустите его сейчас же, вы… кикимора!
– Максвелл! – ахнула мама.
Миссис Бэнкс так выпучила глаза, что я испугался, как бы они у неё не вывалились.
– И вы позволите своему сыну… своему ребёнку так со мной разговаривать?
Мама повернулась ко мне и открыла рот, но ничего не сказала. Она как будто не знала, что говорят в таких случаях. Монстр опустил хвост и заскулил. Я спрыгнул с крыльца и попытался выхватить пса из рук миссис Бэнкс.
– Ему больно! Отпустите его! Отпустите!
Миссис Бэнкс заверещала:
– А-а! Отцепись! Убери руки, ты… мелкое… чудовище!
– Максвелл! Что на тебя нашло? – закричала мама и оттащила меня за плечо.
Монстр с визгом упал на землю. А потом отряхнулся и побежал в дом как ни в чём не бывало.
– Простите, пожалуйста, миссис Бэнкс, – сказала мама. – Максвелл обычно так себя не ведёт.
Миссис Бэнкс сдула чёлку со лба.
– Осмелюсь возразить, миссис Беккет. Ваш сын – грубиян и хулиган. Я это знаю, школа знает, и вы тоже наверняка прекрасно это знаете. Утихомирьте свою собаку и своего сына, если не хотите, чтобы я подала на вас жалобу.
Она повернулась на каблуках и понеслась вниз по тропинке к проёму в заборе – туда, где раньше висели ворота. Мама закрыла дверь и тяжело вздохнула. Я понял, что сейчас мне влетит, но тут с кухни донёсся папин голос:
– Аманда! Ты съела мои спагетти с курицей?! Они ведь не стали твоими просто потому, что ты сняла мою наклейку!
Мама стиснула зубы и рванула по коридору на кухню.
– Отстань, Эдди! Не трогала я твои дурацкие спагетти!
Я сердито фыркнул. У моих родителей так было заведено: каждый сам покупает себе еду и помечает клейкой бумажкой со своим именем. Ужасно глупо. Они страшно бесились, если им казалось, что кто-то из них взял чужое. Мы с Бекс, моей сестрой, наклейками не пользовались и ели то, что мама с папой для нас готовили. Я терпеть не мог эти бумажки с именами. Я их ненавидел почти так же, как миссис Бэнкс – за то, что она обидела моего пса.
Мама с папой в ту ночь особенно разошлись. Они разругались в пух и прах. Я пытался заснуть, но их крики были слышны из-за стены.
Мне хотелось пойти в комнату к Бекс и посидеть с ней. Мы любили так делать, когда были маленькими, а за окном грохотал гром. Только теперь Бекс меня ни за что к себе не пустила бы. Ей пятнадцать, и она превратилась в жуткого ботаника. У неё на стене висит плакат с именами всех королей и королев Англии. Представляете? У всех нормальных девчонок её возраста в комнате висят плакаты с поп-группами и актёрами, а у неё вот такая ерунда. Хотя я всё равно предпочёл бы сидеть в её комнате, а не в своей, чтобы не слышать, как родители кричат друг на друга.
Мама с папой тем временем перешли от Монстра и миссис Бэнкс ко мне. Они обвиняли друг друга в том, что в школе я то и дело влипаю во всякие неприятности. Я накрыл голову подушкой и попытался уснуть. Наконец, где-то около полуночи, входная дверь громко хлопнула. Я сел в кровати и услышал, как папа заводит свой фургон и уезжает. После этого мне немножко полегчало. Я знал, что папа сделает несколько кругов по району, успокоится и вернётся, когда все мы будем видеть уже десятый сон.
Я с головой накрылся одеялом и свернулся калачиком. Если бы миссис Бэнкс не постучалась к нам с Монстром под мышкой, мама с папой не орали бы друг на друга полночи. Это всё миссис Бэнкс виновата. Я думал о том, как ей отомстить, пока не провалился в сон.