В прошлом году в Степкином дворе построили хоккейную коробку, а зимой залили на ней каток. Конечно, мальчишки выходили поиграть в хоккей, но это днем или даже вечером. А тут посреди новогодних каникул Степкин папа проснулся ни свет ни заря – в начале восьмого – и говорит сыну:
– Степка, ты не спишь? Пойдем на улицу шайбу погоняем. Шуметь дома не будем, пусть мама отдыхает.
Степка так обрадовался! У него сразу глаза открылись и уже не закрывались до вечера. С папой быстро чай попили, оделись, нашли клюшки в кладовке и шайбу, взяли с собой коньки и вперед!
Играть вдвоем в хоккей не так интересно, как командой, но все равно здорово.
– Десять лет клюшку в руках не держал, – сказал папа. – Не знаю даже, сумею ли.
Но это он скромничал. Клюшкой папа очень даже ловко управлялся. Степка никак от него шайбу отнять не мог.
Тут мимо проходил папин знакомый из второго подъезда и остановился посмотреть на игру, пока магазин не открылся.
– Не так, пацан! Не так ты делаешь! Кто ж так клюшкой водит! – несколько раз воскликнул он, а потом перелез через забор. – Не так, пацан, надо делать. Ты так у него шайбу никогда не заберешь! На-ка, подержи!
Он всунул в руки Степке сумку, а сам взял его клюшку и стал показывать, как надо отбирать шайбу. Получалось это у него не очень хорошо.
– Просто клюшка короткая, – сказал он. – Я сейчас другу позвоню, у него сын постарше и клюшка побольше есть, пусть принесет.
Папин знакомый позвонил кому-то по телефону, извинился, что разбудил, и попросил клюшку.
– Сейчас его сынишка принесет, минут пять подождите! – попросил он, выключив телефон.
Пока ждали клюшку, папа заглянул Степке в глаза, будто спросил: «Ты не возражаешь?» А что Степка мог сказать? Он пожал плечами: «Ну ладно».
Через пять минут пришел не сынишка, а сам друг папиного знакомого. Он принес с собой две клюшки. Это был громадный, как медведь, дядька, и ноги у него тоже были громадные. Он пришел с коньками!
– У нас с сыном одинаковый размер, – пояснил он. – Я с вами поиграю.
Мужчины стали гонять шайбу втроем, а Степку поставили охранять сумки и болеть за папу.
Еще через сколько-то минут на каток вышел совсем чужой дядька из соседнего дома.
– Я на вас уже давно с балкона смотрю. Можно я с вами?
Разумеется, ему разрешили. Потом кто-то кому-то звонил, кто-то еще подходил и подходил. В конце концов на площадке бегали две команды взрослых мужиков – совсем таких, как те, которые в больших соревнованиях участвуют, которых по телевизору показывают. Только формы не было – бегали кто в чем, поэтому сначала даже трудно было различить, кто за какую команду играет, первое время сами хоккеисты путались, но потом разобрались.
Степке быстро надоело охранять кучу вещей, которую возле него накидали. Он снял с себя коньки, потому что, ясно уж, кататься сегодня он уже не будет. Степке было немного обидно, но он стал наблюдать за игрой и бегать вокруг площадки, чтобы видеть шайбу получше, а еще чтобы не мерзнуть, и забыл про обиду. И скоро он увлекся игрой. Ему казалось, что он тоже там, на площадке, среди хоккеистов, и что от него зависят успешными или не успешными будут передачи и голы. Особенно Степа волновался, когда шайба попадала к папе, и тогда кричал как сумасшедший: «Шайбу! Шайбу!» Он даже вспотел от этой беготни.
Счет был «семь – шесть» в пользу папиной команды, когда пришла какая-то женщина и стала ругать того дяденьку, который раньше всех присоединился к игре.
– Я тебя еще утром в магазин посылала! Ты продукты купил? В хоккей он играет! Тебе сколько лет?
Веселый, с горящими глазами, разговорчивый дяденька сразу стал серьезным и скучным, а еще старым.
– Ладно, мужики, мне пора, – сказал он. – Счастливо вам! Спасибо за игру.
И он ушел. И все сразу засобирались домой. Степа с папой тоже пошли домой. И когда они шли, папа сказал:
– Знаешь, когда ты кричал «Шайбу», у меня как будто силы прибавлялись!
– Правда? – обрадовался Степа.
– Правда, – подтвердил папа.
И настроение у Степана снова стало очень хорошим.