Так уж получилось, что самая красивая девушка на мехмате, а может быть, и вообще во всем университете досталась Игорьку Инсарову. Можно сказать, совершенно случайно. Во-первых, наверное, из-за пресловутого «синдрома красавицы», когда никто и никогда даже не пытается познакомиться с яркой, красивой девушкой, справедливо полагая, что у нее и без тебя поклонников хоть пруд пруди и не тебе чета! Во-вторых, потому, что Эльза была настоящей восточной красавицей, жгучей брюнеткой с чуть раскосыми глазами. Опытные сердцееды и робкие вздыхатели ее сторонились, побаиваясь неминуемых суровых последствий… Нетрудно вообразить, что было бы с любым нахалом, покусившимся на такую дочь! На такую сестру! На такую невесту! Даже подруги в группе и в общежитии в ее присутствии вели себя строго и выдержанно. Вот она и провела в абсолютном одиночестве почти весь первый курс. А на летней сессии серьезный молодой человек Игорь, однокурсник, будто нечаянно подсел к ней за стол в читальном зале библиотеки… Одолжил красный карандаш… Помог отнести книги… Потом вместе сходили в буфет. Самым естественным образом Игорь проводил Элю к дверям общежития…
К следующему экзамену готовились вместе. Полученные две пятерки отметили походом в кино.
Никакого бурного романа у них не было. Все не по возрасту чинно, благородно. Со стороны никто и не заметил романтических отношений. Разве что на лекциях и семинарах всегда садились рядом.
На зимних каникулах в одной большой туристической группе поехали на университетскую горнолыжную базу в Домбай. Игорь, как сын преподавателей, был здесь уже не первый раз, поэтому и опекал Элю. Исключительно как новичка. Учил кататься на лыжах. Показывал местные достопримечательности. Фотографировал. А потом напечатал фотографии для всей группы. А Эле отдал фотографии раньше всех. И больше всех.
Под благовидным предлогом Игорь пригласил Элю в гости и познакомил с родителями. Будущие родственники не были разочарованы.
Летом после экзаменов к Эле приехал отец. Как оказалось, он уже многое знал об Игоре. Видимо, дочь в письмах подробно отчитывалась…
Он якобы случайно встретился с Игорем в коридоре факультета, где тот поджидал Элю. Дочь представила их друг другу. Познакомились. Через полчаса Игорь получил приглашение погостить, отдохнуть в деревне – в Татарстане! От неожиданности Игорь сразу же согласился. Как-то само собой получилось, что они тут же отправились через скверик на биофак. Игорь познакомил Элиного отца со своей матерью. Родители смущенно поговорили…
Вечером отец Игоря узнал о предстоящей поездке сына.
…В татарской деревне Шали Игорь провел самое счастливое лето в своей жизни. Ему здесь нравилось все! И тихие вечера, когда после солнечного дня наконец-то спадает жара, и воздух, наполненный ароматами трав, пронзительными запахами цветов. Ужин, когда семья собирается за длинным столом под звездным небом… Кто-то целый день работал на ферме, кто-то в поле… Простые и добрые люди…
Будущие родственники поселили Игоря в старом доме двоюродного брата. Видимо, рассчитывали устроить ему то ли курортную жизнь, как столичному мальчику, то ли проверку на самостоятельность… Как бы там ни было, но Игорь, предоставленный самому себе, в первый же день измучился от безделья и после полудня пошел на луг, где старики и мальчишки косили сено.
Поначалу, разумеется, ничего не получалось. Коса на втором взмахе неизбежно зарывалась в землю… Но кое-как Игорь освоился. Никто над ним не смеялся. Старики участливо кивали, упорно показывали, как и что. Мальчишки хмурились и тяжко вздыхали, сочувствуя ему, как тяжелобольному. Наверное, им казалось, что взрослый мужчина должен уметь косить, а не получается у него по какой-то важной и серьезной причине. К вечеру Игорь уже косил уверенно. По ходу дела выучил несколько татарских выражений. Взгляды придирчивых мальчишек заметно потеплели.
Только вечером, когда все мужчины собрались за общим столом, Игорь встретил Элю. Они издали обменялись долгими, выразительными взглядами.
Старики о чем-то говорили по-своему, смеялись, задорно поглядывая на Игоря, а потом заставили его показать всем свежие мозоли. Мужчины сравнивали его вспузырившиеся ладони со своими, загрубевшими и твердыми. Женщины заволновались, принесли какие-то примочки, бинты… Игорь смущенно отказался.
После заката он дождался Элю за воротами. И они, как пионеры, не прикасаясь друг к другу, прошлись по улице на глазах у многочисленных соседей и родственников.
– Уезжать не надумал? – Из-под черных ресниц Эльза сверкнула глазами. – У нас тут… без удобств. И даже троллейбуса нет.
– Надумал… остаться, – улыбнулся Игорь и попытался обнять ее за плечи.
– Убери руки, – шепнула Эльза. – Тут все… все… видят… И слышат каждое слово.
Они молча дошли до последнего фонаря на улице и так же молча вернулись. Этим торжественным проходом они заявили о своем намерении быть вместе! Они объявили на весь мир о своей любви! В которой столько счастья! И гордость друг другом!
Такого волнения от предчувствия любви, такого счастья от близости любимой, от звука ее шагов, от ощущения близости, от ярких звезд над головой, от шороха листвы Игорь не испытывал никогда в жизни!
…На следующее утро Игорь, к сожалению, проснулся слишком поздно. Его берегли и не беспокоили… На покос он опоздал. Хотя никому не обещал, но… хотел вместе со всеми. А теперь… будто барин – после всех, один… Уж лучше вовсе не показываться. Позавтракал один на летней кухне. Вышел на улицу…
Прогуливаясь, прошелся по деревне, любопытно заглядывая за заборы. И неожиданно встретил Ваиса, двоюродного брата Эли, у которого жил.
– О! – обрадовался тот. – Ты уже проснулся? Хочешь квасу?
– Наливай! – Игорь через калитку зашел во двор строящегося бревенчатого дома.
Фундамент уже полностью закончен, положены несколько венцов бревен.
Рядом штабелями уложены пронумерованные бревна. Под навесом сооружен большой верстак. Сверкают острые лезвия разнокалиберных топоров. Янтарным лаком светятся рубанки, фуганки…
– Это будет дом моего… Как это будет по-русски? Муж сестры, – Ваис налил квас из алюминиевого бидона и протянул Игорю большую керамическую кружку, запотевшую от холода.
– Шурин, кажется, – Игорь бережно взял тяжелую кружку. – Или зять…
Квас был густой и крепкий. С запахом черного хлеба.
– На жаре только квасом и жив, – приговаривал Ваис.
– Спасибо, – Игорь выпил до дна и перевел дух, вернул пустую кружку. – А я думал, что квас – это только русское изобретение.
– Кто его знает, чье изобретение, – хмыкнул Ваис. – Моя бабушка варит. Мне нравится.
– И мне нравится. Очень, – сказал Игорь, оглянувшись по сторонам и поднимая с земли топор. – Вы тут избу строите?
– Пятистенок, – охотно пояснил Ваис.
– А можно, – замялся Игорь, – я буду смотреть, как вы работаете? Если не помешаю. Я еще ни разу не видел, как это делается.
– Как-как? – засмеялся Ваис. – Очень просто делается. Бери больше, неси дальше!
Он ухватил тяжелое бревно за один конец и поволок его по траве. Игорь, не раздумывая, подхватил второй конец и, спотыкаясь, помог донести. Вместе уложили… Утерли потные лбы.
– Знаешь, почему раньше строили без гвоздей? – хитро прищурившись, спросил Ваис.
– Потому что гвоздей не было!
– Не-ет! – снова засмеялся Ваис. – Потому что пила зубцами рвет древесные волокна поперек. И эти рваные края быстро мокнут, гниют. А топор режет и сразу же в стороны давит, прессует срез. Одним ударом! Получается гладко и твердо. Вода скатывается, дерево остается сухим. Дольше стоит!
– Вот это да! – поразился Игорь.
– И вообще, – серьезно добавил Ваис, – железо под дождем ржавеет, от ржавчины и дерево темнеет, рассыпается в труху. Если нельзя было без гвоздя обойтись, то и гвозди делали деревянными. Дубовые такие, квадратные в сечении, – и он показал на пальцах квадратик.
– Откуда ты знаешь? – удивился Игорь.
– Дед до сих пор так делает. Отец тоже умеет. И я тоже…
К вечеру Игорь не только освоил несколько приемов работы с разными плотницкими топорами, но и узнал, почему бревна укладывают северной стороной наружу.
– Годичные кольца тут более тесные, крепче древесина! – научил его Ваис.
Но самое приятное и интересное было в том, что Ваис говорил о сестре. Двоюродный брат рассказал, что Эльза была самой сообразительной ученицей не только во всей деревне, но и во всем районе. Ее с первого класса возили на ученические смотры, химические, физические и математические олимпиады. Она всегда привозила награды! И все десять лет проучилась только на одни пятерки! Свою золотую медаль получила заслуженно! К ее родителям даже приезжали ученые старики из Казанского университета, просили уговорить девочку, чтоб она поступала именно к ним, говорили про традиции Лобачевского. Но, увы, Эльза – девушка упорная. Если сказала, что поедет в Москву, то спорить было бесполезно.
Не только брат, но и другие знакомые и родственники как-то ненароком, к слову вспоминали забавные случаи из детской жизни собственных детей и конечно же Эли.
– Это школа, куда ходили наши отцы, за ними и мы, а потом наши дети, теперь сюда ходят учиться наши внуки! – показывал старик Магомет. – А учителя все те же. Молодых совсем немного. Лет пятнадцать тому назад директором стал сын моего директора – Гафуров Летфолий. И тот тоже был Летфолий. Учительствовать – это у них в крови. Из рода в род! Хороший учитель – это судьба целого поколения детей. Так в Коране сказано…
После длинной цитаты из Корана Магомет с удовольствием рассказывал о том, как детишки с директором Гафуровым ставили новогодний спектакль.
– Эля была настоящим пончиком! – смеялся старик. – А хотела быть снежинкой. Как все другие девочки. Но ее сделали медвежонком! И она… ох-хо-хо, – хохотал старик, придерживая полы ватного халата, – она подралась!.. Ох-хо-хо!.. Они подрались… Со Снежной бабой… Прямо под елкой! Медвежонок и Снежная баба. Ох-хо-хо… Такие маленькие! Такие хорошенькие! Ох-хо-хо… Из-за чего-то там… Не помню, из-за чего… Ну, – старик утирал слезы, – такое и в кино не показывают.
В этот счастливый месяц, когда Игорь и видел-то свою невесту только на прогулках, не больше часа… перед сном, едва успевая рассказать ей о собственных переживаниях и свершениях за день, он узнал ее гораздо больше, чем за весь предыдущий год, да можно сказать, что и за все последующие годы. Игорь влюбился по-настоящему…
Влюбился в эту деревню, в этот спокойный, размеренный уклад жизни, в этих прямодушных людей.
Игорь сдружился с местными парнями, в кузнице научился ковать железные гвозди, класть кирпичи, скакать на лошади – даже без седла!
Много интересного, мудрого и важного он узнал в неспешных вечерних беседах со стариками… И даже выучил на арабском несколько сур из Корана.
…Зимой родители Эли приезжали на недельку погостить к родителям Игоря. Визит прошел на должном уровне.
А на следующее лето они поженились.
Хотели устроить широкую свадьбу в деревне. По всем правилам. Но… Игорь так и не решился принять мусульманство… Собственно говоря, только обрезание его остановило. А Эльза согласилась на обычную гражданскую свадьбу. Расписались во Дворце бракосочетания. Лимузин, ресторан…
На свадьбе присутствовали только ближайшие родственники. За все время учебы ни Игорь, ни Эльза ни с кем из однокурсников не сдружились. Им хватало друг друга.
Учеба обоим давалась легко. Без напряжения доучились, защитились. Игоря, как и предполагали родители, тут же пригласили в аспирантуру, Элю оставили преподавать на кафедре дискретной математики.
После женитьбы, еще во время учебы, когда родители, понадеявшись на скорое рождение внуков, скинулись и купили кооперативную квартирку, молодожены стали жить самостоятельно, и Эльза с неприятным удивлением обнаружила много неожиданных странностей в характере и в образе жизни молодого мужа. Она никак не предполагала, что он так серьезно увлечен восточной философией, синтоистскими и буддистскими, какими-то кришнаитскими религиозными учениями и течениями. Игорь посвящал много сил и времени увлечению. Несколько раз будто невзначай заводил с Элей разговор о карме, о реинкарнациях, о дао, но жена его интерес не разделила, разговоров не поддержала, и он больше никогда не обращался к ней с этой темой.
Элю тревожило, что он регулярно уезжал на встречи с единомышленниками. То это был воскресный вечер, когда она планировала пойти с мужем в театр, то праздничный день. Игорь, отложив лыжную прогулку, уходил с самого утра… Иногда он отправлялся на пару дней. С ночевкой. Эльза стыдилась говорить об этом с супругом, а тем более со своими или его родителями.
В первое время только раз или два в году Игорь уезжал, как он сам говорил, в служебные командировки. Так как в университете ни о каких подобных командировках речи быть не могло, Эльза решила, что это встречи с единоверцами. Как бы там ни было, она сама была воспитана в обстановке серьезного отношения к религиозным убеждениям, поэтому, не разделяя веры супруга, относилась максимально терпимо к его догмам.
Однажды, встретив Игоря после командировки и разбирая в его чемодане вещи, неожиданно обнаружила непрозрачный полиэтиленовый пакет, в котором были плоские маленькие пакетики с белым слежавшимся порошком.
– Ты решил заняться секретным бизнесом? – иронично спросила Эльза.
– С чего это ты взяла? – Муж вышел из ванной в зеленом махровом халате.
– Да вот, – она показала пакет, – какие-то реактивы. Химикалии…
– Оставь, – Игорь вырвал пакет у нее из рук, – тебе лучше этого не касаться.
– Если ты решил подрабатывать на производстве, то…
– Эля, – Игорь положил пакет в чемодан и закрыл его, – пусть это останется моим маленьким секретом.
«Маленькие секреты» регулярных командировок все больше и больше интриговали Элю. Каждый раз Игорь уезжал неожиданно. Днем еще ничего не предвещало разлуку, а к вечеру он внезапно срывался с места, спешно бросал в чемодан, что придется, что попадется, и был таков! Все чаще и чаще повторялись эти командировки.
Недельки через полторы со дня отъезда он возвращался заметно отдохнувшим, загоревшим. Умиротворенным и покладистым.
Сомнения в деловом характере командировок закрались после того, как Игорь обмолвился, что был в поездке со своим товарищем Дударовым. А тот… вовсе не математик. Он дирижер и композитор. Какая у них может быть совместная поездка?
«Маленький секрет» мужа со временем обернулся для Эли большой тревогой. Нет, она вовсе не была любопытной, не из тех женушек, кого огнем жжет мужнина тайна. Да и не было у нее времени для праздных размышлений. По-прежнему ранним утром в переполненном троллейбусе добиралась она до университета и поздно вечером, не чуя под собою ног, возвращалась к плите. Днем семинары, коллоквиумы, лекции, преподавательские и студенческие конференции… Статьи, рефераты… Студенты – бестолковые и талантливые, прилежные и ленивые.
Все те же аудитории, только теперь не она слушала объяснения, а объясняла сама! Она чувствовала, что это ее настоящее призвание. Ее уважали и ценили. От работы она получала истинное удовольствие, неплохо зарабатывала.
А вечером, приходя домой, она чувствовала – в этой жизни что-то не так.
Эльза пыталась проанализировать ситуацию и найти источник своей тревоги. Но… не смогла. Игорь? С работой у него все в порядке. Даже старики, профессора и академики, на факультете и на кафедре, давно отвыкшие радоваться чужим успехам, обсуждали каждую опубликованную статью Игоря ревниво, но уважительно. Кто-то даже вскользь заметил, что, мол, физика – наука молодых. Значит, не с этой стороны нужно ждать беды.
Ну почему она ждет неведомой беды и так нехорошо у нее на сердце?
И вдруг однажды, вполуха слушая ответы студентов, она, кажется, все поняла.
Да! Несомненно. Ее тревожит не эта конспирация с лживыми командировками. Не рискованные таинственные поездки.
Ее тревожит сам Игорь!
Ну как же она могла не заметить? Он изменился, он совсем другой… Хороший, любимый, талантливый, но… другой.
Другой…
Каким мужчины становятся… от других женщин.
Эльза вспомнила, как пару недель назад она купила книгу для него, но не подарила. Книга была про карму, про дао… Не смогла подарить. Будто что-то сковало руки. Может, почувствовала, что он уже далек от этих интересов, никогда не говорит об этом и не думает.
Боже мой!.. Неужели?..
Вот уж действительно горе от ума! Тоже мне женщина-математик! Либо женщина, либо математик… Ну как можно из всех решений все время выбирать самые сложные?! И неправильные… А правильное – вот оно! Самое обыкновенное объяснение всех загадок! Любая неграмотная баба давно бы догадалась.
– Неужели?.. Все это время он обманывает меня, – прошептала потрясенная Эльза. – Это не работа… Пошлая, банальная история!
Вечером после занятий Эльза не осталась с лаборантками на кафедре пить чай. Домой. Скорее!
Бежала по лестнице в метро.
Ухватилась за поручень и лихо вскочила в отъезжающий троллейбус.
Задыхаясь, бежала к подъезду.
«А дальше что? – спрашивала она себя, поворачивая ключ в замке. – Если он не один?»
Дверь не открывалась!
Значит, Игорь дома! И действительно не один! Она нажала кнопку звонка и, пока раздавалась беспокойная трель, решила:
– А ничего… Убедиться. И ни он, ни его… молоденькая сучка не видят моих слез!
Внезапно дверь распахнулась.
– Привет! Ты чего так рано? – Игорь вышел с мокрыми волосами, в махровом халате. Привычно, равнодушно чмокнул ее в щечку. – Ты что, по улице так и шла? У тебя же плащ на левую сторону.
Эльза заскочила в запотевшую от горячего душа ванную – никого! Она выбежала в комнату, быстро окинула взглядом – никого. На балконе – тоже… Проверять шкафы постеснялась.
Раскрытый чемодан стоит посреди комнаты. Значит, только что приехал. Наверное, постеснялся вести в дом…
– И не сказал никто, – сказала она, снимая плащ. – Быть мне битой.
– А разве ты веришь в глупые приметы? – Игорь устало улыбнулся.
– Нет, – сказала она как можно беспечней и побежала на кухню разогревать ужин.
Позже они пили чай, сидя друг напротив друга, как сидели когда-то, готовились к экзаменам. Эльза смотрела на Игоря и понимала, что у нее-то хитрить, исподтишка наблюдать, выслеживать, вычислять не получится. Не сможет она быть умненькой и хитренькой. Лучше уж разрубить этот узел сразу:
– Ты больше никогда не поедешь ни в какие командировки! Я все знаю!
Она вскочила из-за стола и побежала в комнату, чтобы Игорь не увидел, как набежали на глаза непрошеные слезы. Легла и свернулась клубочком на диване.
– Ты с ума сошла! Что ты знаешь? – Не на шутку испуганный Игорь ухватил жену за плечи. Это не было лаской. – Что ты знаешь? От кого?
Эльза почувствовала, какие холодные, твердые и сильные у него пальцы.
– Эля! Говори! – Игорь поднял ее, как легкую куклу, и усадил напротив себя. – Не надо тянуть и хныкать. Говори прямо в лицо. Честно и прямо! Что ты хочешь?
– Я… Я знаю, как это бывает. Я вижу много девушек, пусть не на нашем факультете, на экономическом, на биофаке, на юридическом. Молодые, свободные, такие уверенные в себе. Я думаю, что… и ты… видишь… Они могли бы родить тебе ребенка.
– Что? – Пораженный Игорь вытаращил глаза. – Ты собираешься рожать?!
– И ничего страшного, – продолжала Эльза, сдерживая рыдания, – ты молод и красив… Ты мог бы увлечь любую девушку или тебя могли бы увлечь. Это теперь так просто… Они без лишних комплексов, настоящее европейское воспитание. Любая может повиснуть на шее…
– О господи! Какая чушь! – Напряжение отпустило, и Игорь рассмеялся искренне, нежно обнял ее за плечи.
Эльза смотрела на него покрасневшими глазами и тоже улыбалась, не чувствуя, как по щекам текут крупные слезы.
– Ну мне правда надо ездить. Я тебе потом как-нибудь объясню. Тут девушки ни при чем, честное слово. Не ревнуй, родная моя. Знаешь, а ведь я первый раз увидел, как ты плачешь. Даже не думал, что ты умеешь плакать. Такие круглые и прозрачные слезы! – Он поцеловал ее в кончик носа. – А поездки мои деловые. Потерпи… Попозже ты все узнаешь. Представь, что ты жена Синей Бороды и это твое испытание. Не открывай этот ларец с тайнами, хотя ключик у тебя есть…
Он отошел от нее, достал из шкафа чистую рубашку и проговорил куда-то в глубину шкафа:
– Как говорят бедуины, бойтесь спрашивать, ибо наступит время и на вашу голову откроются все тайны!
Эльза смотрела ему в спину. Ей показалось, что теперь она должна продумать решающие ходы, что-то додумать до конца. Так бывает, когда во сне решаешь сложную математическую задачу, а условия ее все время причудливо меняются.
– Родная, что я могу для тебя сделать? – Игорь обернулся.
– А? – Вопрос вывел Элю из оцепенения.
– Ну как мне тебя успокоить? – Он смотрел на нее ласково, как улыбаются больным старенькие доктора, пахнущие йодом и душистым табаком.
Эльза обрадовалась, словно вопрос содержал какую-то подсказку.
– Привези мне подарок!
Получилось как в сказке. Видимо, так просила купца любимая дочка: «Привези ты мне, батюшка, цветочек аленький!»
Эльза улыбнулась.
В ответ на ее радостную улыбку Игорь лишь тревожно заметил:
– Какой подарок? Слушай, я ведь правда не отдыхать езжу. У меня там секунды свободной не бывает. Извини, но там и… пописать времени нет…
Он увидел, как она снова съежилась на диванчике, и решил не огорчать ее, сделать что-то приятное.
Из кармана куртки, висевшей на спинке стула, он достал роскошное итальянское портмоне, раскрыл, отсчитал из толстой пачки стодолларовых купюр несколько бумажек и протянул Эльзе:
– Я хочу, чтобы ты купила себе…. Купила себе, ну, скажем, туфли. Самые стройные ножки в университете должны получить обновку. В честь моего приезда! – Он, дурачась, уперся лбом ей в лоб, заглянул в глаза.
От этого взгляда, от этих детских дурачеств у Эльзы потеплело на душе, ей стало легко и покойно. Она прижалась лицом к его плечу, всхлипнула и сразу же ласково отстранила мужа:
– Не надо…
И тут она, будто очнувшись, увидела деньги. В ее руках были плотные шелковистые купюры с портретом в овальной рамке – американские доллары.
В бумажнике преподавателя университета пачка американских долларов, которую он мимоходом вынимает и автоматически – это невозможно, странно, удивительно! – бросает шесть сотенных купюр!.. На туфли?! Он не знает цен!
Испуганный Игорь перехватил ее взгляд и встревожился еще больше:
– Ну да. Конечно! Как это я не подумал? Прости, милая моя… Этого может не хватить, – он добавил еще пару банкнот.
И тут Эльза ясно ощутила, что она, долгие годы живя с мужем бок о бок, давно существует для него в другом мире – в его прошлом! Там, где остались университетские зарплаты и учебные планы, студенты и графики экзаменов и зачетов…
В его новом мире приличные туфли стоят семьсот долларов, как и его пиджаки или свитера… Эльза никогда не обращала внимания на то, где и какие галстуки он покупает. Сколько стоят его скромные шелковые носки. Это портмоне из дорогой кожи. Вещи, которые она ежедневно видит, но не замечает. Вернее, до сих пор не замечала.
В этом чужом и запретном для нее мире есть что-то важное, чего она никогда не сможет узнать. Но оно существует! То, ради чего он тратит столько денег на одежду… На поездки… Это страшное, чужое, темное разрушило их любовь, пожирает их семью…
Теперь она была уверена, что семья находится в смертельной опасности. Знает ли он сам об этом?
По глазам супруги Игорь понял, что совершил чудовищную, непростительную оплошность. Ну, теперь уже не поправишь, он отвернулся. Щелкнул замками чемодана.
– Может, мне сейчас уехать?! Я могу переночевать у Дударова…
– Я тебя никому не отдам! – Эльза встала и уверенно, властно положила руку ему на плечо. – Мне кажется, что мы сможем… Вдвоем…
– Вдвоем? – засмеялся Игорь, вскочил, подхватил ее на руки и закружился по комнате. – Мы всегда сможем!
– Уронишь! – заверещала Эльза.
– Как прикажешь! Роняю! – объявил муж и повалился спиной на диван.
В этот раз все окончилось игривыми шутками, поцелуями… Жизнь вернулась в свое привычное, спокойное и размеренное русло. Но как оказалось, не надолго.
Однажды вечером, вернувшись из университета, Эльза вышла из лифта с сумками, полными продуктов, и с ужасом увидела, что на лестничной площадке полно деловито снующих милиционеров…
Дверь ее квартиры оказалась открытой… Туда-сюда ходили посторонние люди, распоряжались в ее доме как хозяева, кого-то звали, куда-то звонили.
Ей в глаза бросилась огромная лужа бурого цвета, обрисованный мелом силуэт человека…
«Как в кино», – подумала она.
– Гражданка, проходите скорее. – Какой-то румяный сержант грубо загородил ей дорогу домой. – Вам здесь нечего делать.
– Как это – нечего? – возмутилась Эльза. – Это же моя квартира! Что произошло?
– Хозяйка пришла! – крикнул сержант в глубь квартиры, бесцеремонно ухватив Элю за рукав.
– Проводи на кухню! – донеслось из комнаты.
– Ладно, – великодушно разрешил сержант, – проходите на кухню.
Эльза боязливо двинулась на кухню.
Сержант споткнулся у нее за спиной:
– Нечего тут рассматривать, проходите быстрее!
– Молчать! – неожиданно зло шикнула на него Эльза. – Тут я командую!
– Проходите, – жалобно попросил сержант. – Вам сейчас все объяснят.
Дверцы шкафов и стены в прихожей и в коридоре были сильно испачканы растекающимися красными пятнами, там и сям на полу поблескивали багровые слизистые сгустки, будто в тепле таяли и разжижались кровавые медузы…
А на кухне – все чисто.
– Что вы тут делаете? – Эльза обернулась к нахальному сержанту, но вместо него перед ней оказался лысый широкоплечий здоровяк. – Что за шутки?
– Нам не до шуток. – Лысый сел за стол и жестом пригласил хозяйку. – Присаживайтесь! Мы вам звонили на работу, но не успели разыскать. Ввиду особой важности… и сложности… пришлось начать осмотр до вашего прихода. Но… Не беспокойтесь. Дверь не повреждена – замок удалось открыть. С дверью все в порядке.
– А с чем не в порядке? – Ослабевшие ноги подкосились, и Эльза опустилась на стул. – Трубу прорвало? Мы опять затопили соседей?
– Если бы так, – мечтательно вздохнул лысый. – Мы по таким пустякам не приезжаем.
– Да кто же вы?
– Следователь. – Лысый, как фокусник, молниеносно показал какую-то красную коленкоровую книжечку, спрятал ее, потер пустые ладони. – Приходится сообщить вам ужасную вещь… Ваш муж…
– Он жив?
– Успокойтесь, жив.
Эльза глубоко вдохнула, задержала дыхание и выдохнула:
– Тогда в чем дело? Где Игорь?
– Ваш муж… Вы его позже увидите. Мы его вынуждены арестовать.
– По какому праву?..
– По уголовному.
– Что?
– Успокойтесь. Мы хотим во всем разобраться. Именно этим и занимаемся. Это и есть наша профессия – расследовать, что и как получилось. Но у нас слишком мало фактов, способных правильно осветить происшедшее.
– А я-то чем могу вам помочь?
– Вы обязаны нам помочь! – Лысый встал и, самовольно достав чашку из посудной сушилки, налил кипяченой воды из чайника. – Выпейте воды, – он подал чашку Эле. – Может быть, вам дать успокоительную таблетку?
– Я математик, – Эльза отхлебнула из чашки и не поставила ее на стол, а вернула следователю, – поэтому могу, как мне кажется, логически рассуждать. Что тут случилось?
– Мы не знаем. По вызову соседей приехали. Ваши соседи из… правой, кажется, квартиры позвонили и сказали, что из-за двери слышались истошные крики, а потом все замолкло и на их звонки никто не отвечал. Мы вскрыли дверь. Увидели кровь. Труп… Ваш муж, его опознали соседи, который отказался что-либо объяснять.
Эльза затаила дыхание.
– Как вы понимаете, он подозревается в совершении умышленного убийства. Будет содержаться в изоляторе временного содержания. Мы сразу же назначим и проведем судебно-психиатрическую экспертизу.
– А свидания?
– Я выпишу вам разрешение. Хотя и не положено во время следствия.
– Кто там? – Эльза глазами показала на комнату.
– Эльза Рафаэловна, – печально вздохнул следователь и ладонью погладил себя по лысине, – вот это-то и нужно нам выяснить. У вашего мужа все в норме по сексуальной части?
– В норме? – переспросила Эльза, мучительно вспоминая подробности супружеской жизни. – Я не знаю, не специалист, но для меня… все в норме.
– Конечно, вам трудно судить. – Следователь снова сел за стол и посмотрел Эле в глаза. – Вы, случайно, не замечали за вашим супругом каких-либо странностей?
Эльза отрицательно покачала головой.
– Может, он дружил с какими-то необычными людьми? К вам приходили в гости его приятели? Как они одевались?
– Не приходили…
– Вы никогда на улице не встречались с его прежними товарищами? С которыми он дружил до женитьбы. Ну, школьные товарищи, однокурсники?
– Много раз.
– Вы никогда не видели странностей в их поведении?.. Ну, как бы это сказать?.. Накрашенные глаза, слишком яркие губы. Или специфические фасоны одежды…
– Что вы имеете в виду? – обиделась за мужа Эльза.
– Сексуальную ориентацию вашего супруга, – прямо сказал следователь, которому, видимо, надоело объясняться намеками. – Вы, конечно, могли ничего и не знать. Но какие-то знаки должны были бы заметить.
– Нет… Ничего такого не было. А что сам Игорь по этому поводу говорит?
– В том-то все и дело, он молчит. Он в шоке!
Эльза, секунду подумав, решила не спешить, не сообщать следователю все с первого раза, раз уж сам Игорь не посчитал нужным говорить.
– Чем я могу помочь? – участливо спросила Эльза, поднимаясь из-за стола.
– Вы могли бы опознать убитого?
Эльза пожала плечами.
– Бурцев! – крикнул следователь в глубину квартиры. – Ты закончил осмотр трупа?
– Закончил.
– Я веду хозяйку на опознание!
– Ведите! – весело отозвался Бурцев.
Переступая через лужи свернувшейся крови, Эльза прошла в комнату.
Там на ковре, широко раскинув руки, лежал труп мужчины средних лет. Рубашка на нем была разорвана, тело изрезано… Словно бритвой.
Кровью залито все кругом. И мебель, и книги, и диван.
– Вы можете опознать личность потерпевшего? – спросил следователь.
– От-терпевшего, – пошутил эксперт, на корточках собирая свои инструменты в чемоданчик.
– Могу, – очнулась Эльза.
– Ну, – поторопил ее следователь.
– Это Дударов! Единственный друг моего мужа.
…Следователь и оперативники ушли около полуночи. Ушли, оставив после себя какие-то мятые бланки, использованные полиэтиленовые пакетики и чужой густой запах кожи и оружейной смазки. И все. Игоря увезли раньше.
Когда за ними захлопнулась входная дверь, Эльза отчетливо подумала, что теперь в ее жизни начался новый период. Может быть, не имеющий ничего общего с ее прошлой жизнью. Хотя, конечно, эта новая жизнь некоторым образом зависит от прошлой. Согласно учению о карме, в каждой последующей жизни человек расплачивается за грехи, совершенные им в предыдущей. И, как понимала Эльза некоторые туманные рассуждения своего мужа, целью человеческой жизни как раз является освобождение от влияния кармы.
Эльза некоторое время слонялась по пустой квартире, затем заварила горячего чая, полистала какой-то журнал и внезапно поняла, что должна сделать в первую очередь. Подставив кухонную табуретку, она открыла дверцы антресоли. Там за коробками находился небольшой чемодан. Конечно, Игорь считал, что жена не подозревает о его существовании. Но, разумеется, ошибался.
…Чемодан был очень старый. Эльза очень удивилась, наткнувшись на него. Ей казалось, его давно выбросили. Что-то неприятное отозвалось внутри, словно провели гвоздем по стеклу. Это был чемодан из ее пионерско-лагерного детства, когда каждое лето она отправлялась в «Юность» – на все три смены. С восьми и до четырнадцати лет каждый июнь она набивала этот чемодан своими вещами и книжками, так что он становился неподъемным, но все же упорно не хотела ни с чем из собранного расставаться. Она ненавидела этот чемодан – он стал символом ее ссылок. Теперь он казался Эльзе куда меньше, хотя все равно он был довольно вместительным. Из синей искусственной кожи, поцарапанный, обшарпанный, со следами шариковой ручки, с полуотвалившейся застежкой, с остатками навечно прикрепленной картонки с Эльзиными именем и фамилией на крышке. Теперь чемодан для верности был обмотан широким коричневым скотчем, иначе несомненно бы раскрылся. Эльза вытащила чемодан на свет, тот отозвался забытой, но все-таки очень привычной тяжестью. Как и в детстве, он был неподъемен. Эльза ножницами разрезала скотч, и грязно-синяя крышка откинулась сама собой…
…Эльзе почему-то вспомнились кадры из гангстерских фильмов – толстые, одна к одной сложенные пачки денег. Но только перед ней явно были не деньги. Осторожно, словно нечто взрывоопасное, она взяла один из пакетиков. Разрезала скотч, надорвала полиэтилен. На пол посыпался легкий белый порошок. Эльза коснулась его пальцем, хотела было понюхать, но услужливая память вновь подсунула навязанный кинематографом опыт: многочисленные кадры с нюхающими вот точно такой же белый порошок истощенными молодыми людьми слились перед ней в один грандиозный коллаж. Наркотики, сомнений тут быть даже не могло. Теперь ей все стало ясно. Если в доме находятся наркотики, то до убийства даже не шаг нужно сделать, только пошевельнуться! Значит, арест обоснован. Значит, все это правда…
Неизвестно, сколько времени Эльза просидела вот так на полу перед распахнутым чемоданом. Из ступора ее смог вывести только телефонный звонок. Она взяла трубку. На другом конце провода говорить с ней не пожелали, а может, просто поняли, что ошиблись номером. Так или иначе, Эльза очнулась. Движения ее стали мягкими, но очень точными. Она засунула все вывалившиеся пакетики обратно в чемодан, с трудом защелкнула замки и обмотала поверх прозрачным скотчем – коричневого в доме не нашлось. Потащила чемодан к выходу, но поняла, что так не пойдет – он был слишком тяжелым. Тогда она опять разрезала скотч, раскрыла злополучный чемодан и рассовала маленькие коричневые сверточки по пакетам.
Она вытащила чемодан, отнесла в прихожую. Потом оделась и, прихватив пакеты, вышла во двор.
Здесь было пусто. Эльза быстро пересекла двор, подошла к мусорному контейнеру и выбросила пакеты. Один из них порвался и небольшие, аккуратно замотанные коричневым скотчем пакеты скрылись среди мусора. Затем Эльза вернулась, взяла чемодан, снова спустилась во двор, пошла в дальний угол двора, где стоял еще один контейнер. Здесь она избавилась от чемодана.
Теперь можно было начинать новую жизнь…