– Это не моя жизнь, это не моя жизнь, – бормотала себе под нос Шарлотта на протяжении всего пути от дома Арбакла до Мейфэра. Она не обращала внимания на презрительные взгляды прохожих, на свист и скабрезные замечания проезжавших в экипажах мужчин. Она выставила себя на посмешище, но это ее совершенно не волновало.
«Это не моя жизнь!» – хотелось ей кричать всем и каждому.
Шарлотта даже не понимала, куда идет, до тех пор, пока не оказалась на Беркли-сквер перед домом Марлоу. «По крайней мере, – подумала она, вздохнув с облегчением, – кое-что осталось прежним».
Дом стоял во всей своей палладианской красе – с округлым веерообразным окном над входной дверью, светло-кремовым фасадом, арочными окнами и треугольным фронтоном, отличавшим его от других домов на площади. Конечно же, дом Марлоу должен был выделяться, и резной классический фронтон придавал ему индивидуальности.
И вот теперь, оказавшись здесь, Шарлотта не знала, что ей делать. Мысль о том, чтобы снова увидеться с лордом Трентом, даже не пришла ей в голову, когда она опрометью убежала из дома Арбакла.
И все же она вынуждена была себе признаться, что мимолетно подумала о встрече с Себастьяном. Но что она ему скажет? Поведает о том, что с ней произошло? О том, как она загадала желание и проснулась в статусе его любовницы? Это непременно должно сработать.
«Лорд Трент, я не та, кем вы меня считаете. Я вовсе не Лотти Таунсенд. Я получила в наследство от своей двоюродной бабушки это кольцо. Оно не совсем обычное. Я загадала желание и стала этой… этой женщиной, которую все считают… о господи… Я хочу сказать, что я определенно не ваша… ваша…»
И к тому времени, как она вымолвит наконец злополучное слово, он заключит ее в объятия и накроет ее губы в поцелуе. Возможно даже, не услышит ни слова из того, что она сказала, в своем желании поскорее избавить ее от «одного из этих настроений».
Шарлотта набрала полную грудь воздуха и с шумом выдохнула. Она – Шарлотта Уилмонт. Настоящая леди. Дочь дворянина. Скромная и благовоспитанная, какой и полагается быть юной леди.
Ее мать и тетя Финелла об этом позаботились.
И что еще более важно – она невинна. Сохранила свою добродетель.
И все же произнесенные Себастьяном слова свидетельствовали о другом.
«Я буду обдумывать идеальный способ соблазнения, чтобы позже осуществить свой план. Думай об этом, когда начнется второй акт».
Сегодня вечером. Это должно случиться сегодня. И что ей делать, когда он приедет и попытается… попытается… ее соблазнить?
– Боже милостивый, – прошептала Шарлотта. – Я не могу пустить его в свою постель.
– Это просто возмутительно! – раздался негодующий возглас.
Пребывающая в ужасе, Шарлотта совершенно не подумала о том, что ее бесцельное хождение перед домом Марлоу может привлечь внимание. Заморгав от неожиданности, она подняла глаза и увидела троицу, застывшую на ступенях прямо перед ней.
Возмущенная матрона и две девушки с округлившимися от изумления глазами взирали на нее, очевидно, услышав ее невнятное бормотание. В простых соломенных шляпках и элегантных, хотя и весьма скромных платьях из муслина с узором из веточек, они являли собой образец респектабельных жительниц Мейфэра, отправляющихся на прогулку после визита в дом Марлоу.
«Прекрасно!» – подумала Шарлотта. Кто еще стал свидетелем ее унижения? Она вновь взглянула на стоящих перед ней дам, и сердце ее остановилось при виде выбившихся из-под слишком простенькой шляпки черных, точно вороново крыло, локонов и пары больших зеленых глаз.
– Гермиона, – прошептала Шарлотта, с трудом узнав лучшую подругу без перьев на шляпе и ярких оттенков в одежде. Рядом с сестрой лорда Трента стояла его мать, леди Уолбрук, так же словно позабывшая о своей любви к кричаще ярким шелкам и тафте, и старшая сестра Гермионы, леди Корделия Марлоу, в таком же скучном мрачном наряде, как и ее спутницы. Леди Корделия? Что она делает в Лондоне?
– О, Гермиона, как я рада, что тебя встретила! – не подумав, воскликнула Шарлотта и потянулась к подруге, чтобы взять ее за руку.
Однако при звуке собственного имени Гермиона густо залилась краской и отшатнулась. Шарлотта перевела взгляд со своей самой близкой и дорогой подруги на леди Корделию и леди Уолбрук и вдруг поняла, что эти женщины, которых она так хорошо знала и любила как родных, сильно изменились.
Но ведь и она сама не была прежней мисс Уилмонт.
Лицо графини побагровело.
– Пойдите прочь, распутница, – взвизгнула она и замахнулась на Шарлотту зонтиком, точно на бродячую собаку. – Как вы смеете здесь появляться? Будто имеете на это полное право! – Подхватив дочерей под руки, она потащила их прочь и вскоре скрылась за углом.
– Но я же… имею право, – прошептала Шарлотта им вслед.
Она взглянула на дом, который считала чуть ли не родным, и заметила гневно взирающего на нее Фенвика. Однако, прежде чем она успела что-либо сказать (хотя она даже не представляла, что можно сказать в сложившихся обстоятельствах), дворецкий с решительным стуком закрыл дверь.
Нет, он не захлопнул ее у Шарлотты перед носом, но его отношение было предельно ясно: «Вам не рады в этом доме, мадам».
Шарлотта попятилась, споткнулась о камень и побрела по улице. Слезы обожгли ей глаза и заструились по щекам, когда она оказалась в саду, который раскинулся в центре площади. Она опустилась на скамью и нервно сцепила пальцы.
Икая от душивших ее рыданий, она попыталась разобраться в невероятных событиях сегодняшнего утра.
– Что со мной произошло?
– Вы загадали желание, вот что произошло, – раздался знакомый голос.
Шарлотта резко вскинула голову и с изумлением увидела сидящую рядом старушку цветочницу.
– Куинс!
– Да, это я. Хорошо, что вы помните мое имя. – На морщинистых щеках старушки появились ямочки.
– Да как же тут забудешь? – произнесла Шарлотта, почувствовав, как в груди зарождается несвойственное ей раздражение. Она ткнула пальцем в старушку, вновь облачившуюся в наряд цветочницы и державшую в руках большую корзину с букетиками. – Что вы со мной сделали?
– Сделала с вами? – Старушке хватило дерзости изобразить обиду. – Исполнила ваше желание. – Она принялась возиться с корзинкой, поправляя и без того аккуратно уложенные букеты и разглаживая ленты.
– Но это совсем не то, чего я хотела, – возразила Шарлотта. – Я не хотела, чтобы от меня шарахались друзья, чтобы ко мне приставали на улицах мужчины. – Она бросила взгляд на дом Марлоу, и ее глаза вновь наполнились слезами. – Я не хотела, чтобы меня считали испорченной… грязной…
– Девицей? – подсказала Куинс, подавая ей старенький носовой платок. – Но дело в том, что ваше желание было таким расплывчатым. Вы хотели любви – и получили ее.
– Но я не такая женщина, – произнесла Шарлотта, коснувшись полей легкомысленной шляпы и проведя рукой по глубокому декольте и расшитому узорами подолу платья.
– Именно такая! – кивнула Куинс, а потом немного отстранилась, чтобы рассмотреть творение своих рук.
Шарлотта подалась вперед.
– У меня нет финансовых возможностей на подобную жизнь. Господи, Арбакл хочет нарисовать меня… в общем, мне предлагалось надеть… вернее, снять…
– Он хочет нарисовать вас обнаженной, – закатила глаза Куинс. – Дорогая моя, если вы не можете даже произнести этого вслух, вас ждут большие проблемы.
– Именно об этом я и говорю! – выпалила Шарлотта. – Я не могу позировать… то есть я хочу сказать… – Она так и не смогла произнести нужное слово. – …в таком виде. – Ей наконец удалось сформулировать мысль. Обнаженной. Выставленной напоказ. Слишком свежи были воспоминания о том, как и где она проснулась сегодня утром.
О лорде Тренте, расхаживающем по комнате как ни в чем не бывало без…
– Я думаю, вы допустили ошибку, – сказала Шарлотта. – Я совсем не такая женщина.
Куинс поцокала языком.
– Вы определенно не та Шарлотта, какой были раньше. Но для Лотти Таунсенд подобные ситуации не являются чем-то ужасным и неприемлемым.
– Но я не Лотти Таунсенд, – медленно и членораздельно произнесла Шарлотта. – Я не имею ничего общего с этой женщиной.
– Вы ошибаетесь, – произнесла старушка, продолжая поправлять цветы, а потом вытащила из корзины анютины глазки и бутон розы. – Люди такие сложные создания, моя дорогая. Многогранные, неидеальные, с характерами, которые непросто разгадать. Мы все обладаем разными скрытыми возможностями и сторонами личности, которые по каким-то причинам не пытаемся изучить. Общество, необходимость делать выбор и, осмелюсь сказать, откровенная трусость мешают нам жить полной жизнью. Шарлотта Уилмонт и Лотти Таунсенд – это две стороны вашей личности. Вы не делаете и не говорите ничего, что не соответствовало бы вашему «я».
– Но я ничего не помню, – развела руками Шарлотта. – Я никогда не была замужем. – Она на мгновение замолчала, а потом понизила голос: – Ведь не была, верно?
Куинс покачала головой.
– Нет. Финелла сочинила историю о романтической встрече на корабле со служившим под командованием Нельсона офицером, когда вы были в Италии. Придуманный ею офицер погиб в Каире, и вы долго его оплакивали. Трагическая история героя, придавшая вашему положению респектабельности.
– Я была в Италии?
Старушка с улыбкой кивнула.
– О да. Финелла отвезла вас в Париж во время перемирия, а оттуда вы отправились в Италию. Чтобы придать вам немного лоска, прежде чем вы начнете свою карьеру. С ее стороны это был очень умный ход. И посмотрите, насколько вы хороши!
Глубоко вздохнув, Шарлотта покачала головой.
– Но изменилась не только я. Все вокруг стало другим. Взять хотя бы тетю Финеллу. Она же…
– Просто потрясающая, правда?
Шарлотта сжала виски руками. Она просто не знала, что сказать. Тетя Финелла потрясающая? В этом утверждении было столько несоответствий, что Шарлотта не знала, с чего начать.
Но Куинс, судя по всему, не замечавшая ее терзаний, продолжала болтать:
– Конечно же, кое-что необходимо было немного подправить, чтобы ваше желание осуществилось. Но самые важные вещи в большинстве своем остались прежними, – заверила старушка девушку. – Время подобно саду, который окутывает морозом зима, а потом ласкает поцелуями весна. Никогда не знаешь, что именно пустит корни и расцветет пышным цветом. Вы должны понять, что нельзя изменить жизнь человека, не внеся в нее некоторые правки. Вот и Финеллу мне пришлось немного изменить.
– Немного? Боже, что за бред! Вы сделали из нее совершенно другого человека. Вы сделали из меня…
– Женщину, которую любит мужчина. Ведь вы этого хотели, не так ли? Быть женщиной, которую он полюбит. – Старушка вытащила из корзины букетик и протянула его Шарлотте. – И заметьте, вас желает не только лорд Трент. У вас туча поклонников. Тут я и впрямь хватила лишку. – Старушка вздохнула, мечтательно закатив глаза. – Ну правда, не стоит меня благодарить.
– Благодарить? – взорвалась Шарлотта, вскакивая со скамейки и с трудом сдерживаясь, чтобы не придушить эту услужливую и совершенно безумную старуху, сующую нос не в свои дела. – Я опозорена. Моя репутация загублена. – Сердце Шарлотты отчаянно колотилось, а грудь тяжело вздымалась. И в этот момент она поняла, что устроила сцену. Прилюдно.
Глубоко вздохнув, она заставила себя успокоиться и опустилась на скамью. «Я ведь леди. Я не Лотти Таунсенд». Собравшись с духом, она продолжала:
– Кажется, вы не понимаете. Сегодня вечером лорд Трент намерен нанести мне визит. Он думает, что мы будем… вернее, он полагает, что мы…
«Окажемся в постели. Обнаженные. И займемся любовью». Словом, произойдет все то, чего она лишь чудом избежала сегодня утром.
Господи, она даже не могла произнести всего этого вслух, не покраснев при этом до корней волос. Разве это не доказательство, что она не имеет ничего общего с Лотти Таунсенд?
Но, кажется, ее слова не произвели на Куинс никакого впечатления.
– Послушав вас, можно подумать, что ваша жизнь закончена. А ведь на самом деле вы получили все, о чем только можно мечтать. Шарлотта, вы же неглупы. Вам представился шанс получить все то, чего вы когда-либо хотели.
– Но…
– Никаких «но». Конечно, вы немного сбиты с толку…
Сбита с толку? Да она куртизанка. Женщина с дурной репутацией. Возлюбленная Себастьяна Марлоу, виконта Трента.
Шарлотта поджала губы. Лорд Трент. Такой изменившийся. Распутный. Нагой. Совсем ничем не напоминающий того благоразумного воспитанного джентльмена, которого она так боготворила все эти годы.
– А как насчет него? Что вы сделали с лордом Трентом? – спросила Шарлотта.
Куинс решительно замотала головой.
– Я совсем ничего не изменила в виконте. Это все ваших рук дело!
– Моих? Да как же это возможно? Я просто легла спать вчера вечером, а сегодня проснулась рядом с… – Но Шарлотта так и не закончила фразу, потому что в это время в парке появилась няня с двумя маленькими детьми, и девушке пришлось дожидаться, пока недовольно хмурившая брови женщина пройдет мимо. – Он распутник, – понизив голос, произнесла она. – Лорд Трент, которого я знала… – «И любила», хотела сказать Шарлотта, но не решилась открыть старушке эту тайну. – …Никогда не был таким… таким… – Она силилась найти подходящее слово.
– Сладострастным? – со вздохом подсказала Куинс. – Чувственным? Восхитительным?
– Нет! – Шарлотта густо покраснела. – Вы ошибаетесь. Он совсем не такой. Лорд Трент – добродетельный, уважаемый, благородный человек.
Но Куинс только отмахнулась.
– И остался таким. Но, как я уже сказала, вы его изменили.
– Я его изменила? – Шарлотта прижала руку ко лбу и закрыла глаза. Просто безумие какое-то.
– Да, вы, – упорствовала старушка. – И, должна сказать, самым удивительным образом. Он был довольно скучным человеком, пока вы не начали общаться. А теперь стал предметом скандалов и сплетен, ухаживая за вами столь бесстыдно.
Шарлотта зажала уши ладонями.
– Ничего не хочу слышать. Я вам не верю. Я бы никогда… он бы не…
– Но вы сделали. И он тоже, – сказала Куин. – Только представьте, Шарлотта, какой стала бы его жизнь, если бы вы не познакомились. Если бы он в вас не влюбился.
– Он влюблен в нее, а не в меня, – возразила Шарлотта. – Ведь до сегодняшнего дня он почти не знал о моем существовании.
– Но сейчас знает, – усмехнулась старушка.
– Даже больше, чем нужно, – сказала Шарлотта, которую происходящее начало раздражать. Ведь одно дело – желать любви мужчины, и совсем другое – обрести ее. Особенно если он принимал ее за совсем другого человека.
– Значит, вы хотели бы, чтобы все осталось как прежде? – спросила Куинс, и в ее голосе послышались зловещие нотки. – Чтобы он коверкал ваше имя и дарил цветы другой?
Шарлотта не стала спрашивать, откуда Куинс известны такие подробности, потому что образ мисс Берк, всплывший в ее воображении, показался ей страшнее привидения.
– Вы освободили его душу, Шарлотта, – тихо добавила старушка. – И открыли ей навстречу свое сердце.
– Я просто не могу в это поверить, – произнесла Шарлотта, взглянув в ясные глаза пожилой женщины. – Не могу и все.
– Верьте во что хотите, – ответила Куинс, поднимаясь со скамьи и пристраивая корзину на бедре. – Это было ваше желание, так что постарайтесь извлечь из него максимум выгоды. – С этими словами она развернулась, чтобы уйти, но Шарлотта поймала ее за руку.
– Вы не можете просто так взять и бросить меня, – сказала она. – Я ничего не помню и совершенно определенно не знаю, что теперь делать.
– Позвольте ему любить вас, а что до остального, в общем… – Морщинистое лицо старушки смягчилось, а ее странного оттенка зеленые глаза вспыхнули огнем. – Не стоит так себя изводить. Вскоре воспоминания о прежней жизни померкнут, и у вас останется лишь любовь, какую вы желали больше всего на свете. В таких вещах я редко ошибаюсь.
Редко ошибается? Куинс считала, что таким образом ее подбодрит?
– Конечно же, за все нужно заплатить определенную цену. В вашем случае это были необходимые перемены. Но посмотрите, что из этого вышло, – произнесла Куинс, кивнув в сторону дома Марлоу. – Разве он того не стоит?
Обернувшись, Шарлотта увидела виконта, спускающегося по ступеням отцовского дома.
Он уже успел переодеться и теперь выглядел как настоящий великосветский денди. Как же непривычно было видеть на этом некогда серьезном и степенном мужчине залихватски сдвинутую набок шляпу, туго обтягивающие бедра бриджи, сюртук густого винного цвета и яркий жилет.
Шарлотта развернулась, чтобы попросить Куинс вернуть ей прежнего Себастьяна, но женщина уже ушла. Исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Шарлотта еще с минуту смотрела на пустое место, а потом ее взгляд упал на перевязанный голубой ленточкой букетик простых фиалок, лежащий на скамейке. Взяв букет, Шарлотта поднесла его к лицу и вдохнула насыщенный сладкий аромат. Подняв глаза, она увидела, что к дому Марлоу подъехал экипаж, чтобы забрать Себастьяна.
Не задумавшись ни на секунду и все еще сжимая в руках букет, Шарлотта направилась к нему, ведомая каким-то необъяснимым притяжением.
Она уже хотела спуститься с бордюра на мостовую, когда дорогу ей преградил экипаж. Кучеру удалось вовремя остановить лошадей. Шарлотта испуганно взглянула на мужчину, сжимавшего поводья, и тотчас же забыла, что едва не оказалась под колесами.
– Ба, да это же прелестная миссис Таунсенд, – насмешливо протянул он. – Немного заблудились, да? – Мужчина бросил поводья стоящему на запятках слуге и спрыгнул на землю. Когда же он оказался лицом к лицу Шарлоттой, она поняла, с кем имеет дело.
Это был лорд Лайман, один из самых завидных холостяков Лондона. Лишь на прошлой неделе, когда он проезжал мимо них в парке, мать провозгласила его образцом совершенства.
Однако при его приближении по спине Шарлотты пробежал неприятный холодок.
– Так что скажете, мадам? Не отправиться ли нам на прогулку, чтобы приятно провести время? – Лорд Лайман многозначительно повел бровями, не сводя взгляда с декольте Шарлотты, и, прежде чем она успела сообразить, что он собирается сделать, схватил ее за локоть и притянул к себе.
Шарлотта охнула. Но не столько от возмущения, что с ней обращаются подобным образом, сколько от внезапно нахлынувших на нее воспоминаний, напоминавших дурной сон.
Темный угол в театре. Его рука на ее локте. Сжимает крепко и больно, совсем как сейчас.
«Ты будешь моей, сучка. Непременно будешь моей еще до окончания сезона».
Она пытается оттолкнуть его, высвободиться из этих жестоких цепких пальцев, но он держит крепко, словно дает понять, что она перед ним бессильна.
«Ни за что, милорд. Вы никогда не добьетесь моей благосклонности».
«Я не нуждаюсь в твоей благосклонности. Мне нужно от тебя лишь удовольствие». Он притягивает ее еще ближе, так что его горячее дыхание обжигает ей ухо.
«Только дай тобой овладеть. Уж я научу тебя манерам, сучка, чтобы не задирала свой нос слишком высоко. Научу тебя уважению».
Ее сердце наполняется липким страхом.
Его другая рука ложится на ее грудь и больно сжимает.
«С такими долгами, как у него, Трент не протянет и месяца, и тогда ты придешь ко мне в поисках покровительства. Умоляя о помощи. Вот увидишь».
Шарлотта тряхнула головой в попытке прогнать кошмарные видения. Как все эти воспоминания могли принадлежать ей? Ведь она никогда прежде не встречалась и уж точно не разговаривала с этим мужчиной. Но тем не менее он удерживал ее подле себя, и она поняла, что рядом с ней оказался сам дьявол. Знала это с самого начала.
– Отпустите меня, – потребовала она, постаравшись перенять манеру прежней непреклонной и надменной Финеллы.
Но лорд Лайман лишь рассмеялся в ответ и приблизил к Шарлотте свое лицо.
– Ты примешь меня, потому что у меня есть золото, чтобы тебя купить. И я тебя получу, – сказал лорд Лайман, и злобная усмешка сделала почти уродливым его идеально красивое лицо. Взгляд мужчины продолжал обжигать грудь Шарлотты, и от горящего в нем желания его бледно-голубые глаза вспыхнули темным зловещим огнем.
И все же одно Шарлотта знала наверняка: ни она, ни Лотти никогда не будет иметь ничего общего с этим человеком. И, как и сказала Куинс, девушка вдруг ощутила в себе такую силу, о существовании которой даже не подозревала. И эта сила разгоралась в груди подобно прогоняющему мрак факелу.
Слова, мысли и поступки, о коих даже не помышляла скромная и застенчивая старая дева с Мейфэра, вдруг дерзко и решительно пустила в ход Лотти Таунсенд.
– Только через мой труп, ублюдок, – прошипела она, вновь пытаясь высвободить руку.
Но если Лотти умела справляться с такими, как Лайман, прибегая к хамству базарной торговки, то Шарлотта такими способностями не обладала.
Мужчина отшатнулся, и его лицо исказила гримаса гнева.
– Шлюха в постели, шлюха и на улице, как я погляжу. – С этими словами он ударил Шарлотту.
Она скорее почувствовала, чем увидела этот удар. Девушка пошатнулась и упала навзничь, ударившись головой о бордюр. Перед глазами вспыхнул сноп искр, когда она прикладывала все силы к тому, чтобы не лишиться чувств.
Некоторое время Лайман нависал над ней, злобно скалясь, и Шарлотта уже думала, что он начнет бить ее ногами и забьет до смерти, но внезапно негодяй взлетел вверх и рухнул на землю.
– Как вы смеете! – грозно воскликнул ее спаситель.
Ресницы Шарлотты дрогнули, и она открыла глаза. Лорд Трент.
Высокий и сильный, он держал более низкого соперника за грудки, так что его ноги болтались над мостовой.
– Да как вы смеете! – кипел Лайман. – Вы не лучше этой потаскухи.
Трент ответил смачным ударом негодяю в лицо.
– Если вы когда-нибудь снова попытаетесь заговорить с миссис Таунсенд или просто прошепчете ее имя, я всю душу из вас вытрясу, ничтожный мерзавец.
Шарлотта не знала, что ее потрясло сильнее – холодная угроза, сквозившая в голосе лорда Трента, или то обстоятельство, что он готов был убить ее обидчика на глазах у доброй половины высшего света.
– Оставьте его, – попросила Шарлотта. – Он не стоит пересудов. – Она кивнула в обе стороны улицы.
Движение остановилось, и почти из каждого окна, из-за каждой занавески пара глаз с интересом наблюдала за происходящим, поэтому, вместо того чтобы устроить негодяю заслуженную взбучку, виконт приподнял лорда Лаймана и швырнул в экипаж головой вниз, так что его ноги теперь беспомощно болтались в воздухе.
– Я вас за это убью, – прохрипел Лайман, пытаясь сесть.
– Что ж, попробуйте, – усмехнулся Себастьян.
– Мои секунданты завтра же нанесут вам визит, – злобно процедил Лайман, с трудом забираясь на место кучера своего дорогостоящего фаэтона.
– Если найдете кого-то, кто сочтет вашу честь стоящей того, чтобы за нее постоять. – Себастьян запрокинул голову и щелкнул языком, заставив обеспокоенных коней пуститься галопом.
Лайман едва удержался на своем месте, и его несчастный слуга не смог сделать ничего, кроме как вцепиться покрепче в задок экипажа.
Лорд Трент развернулся и, поспешно подойдя к Шарлотте, подхватил ее на руки.
– Господи, Лотти! Ты не пострадала? Ведь этот негодяй не причинил тебе вреда?
Шарлотта почувствовала, что прижимается к груди Себастьяна, окутанная его теплом и силой.
Она полной грудью вдохнула аромат рома и лавра, смешанный с тем особенным мужским запахом, что околдовывал ее и прежде. Руки Себастьяна заскользили по ее телу, но не так, как раньше, а осторожно и заботливо.
– Негодяй, – повторил Себастьян, слегка отстранившись и обеспокоенно оглядев Шарлотту. – Если бы с твоей головы упал хоть один волосок, клянусь, я…
Шарлотта заглянула ему в глаза, чувствуя, как сердце наполняется благоговейным трепетом при виде такой искренней заботы о ней. Звон в ушах и болезненная пульсация во лбу были сущим пустяком по сравнению с этим ощущением.
Он ее любит.
Чтобы понять это, Шарлотте даже не требовалось его признание. Она всегда задавалась вопросом, каково это – чувствовать на себе взгляд мужчины и видеть в его глазах восхищение и обожание, идущие от самого сердца.
И вот это случилось. Он смотрит на нее. Лорд Трент ее любит. Как она всегда желала и мечтала. И она не просто получила желаемое. Себастьян любил ее так, что готов был отправиться ради нее на дуэль. Кто бы мог подумать, что рассудительный и практичный Себастьян Марлоу способен на такое?
– Господи боже! Да у тебя кровь! – Кипя от гнева, он посмотрел в сторону экипажа лорда Лаймана, затерявшегося в потоке других экипажей. – Я убью этого мерзавца!
Но Шарлотте не было никакого дела до кровоточащей раны, ей не было никакого дела до того, что Себастьян в высшей мере непристойно сжимал ее в объятиях посреди площади и что готов был ради нее на убийство.
Лорд Трент ее любит. О, как это чудесно.
– Тебя обязательно должен осмотреть доктор, – произнес Себастьян, запуская руку во внутренний карман сюртука и доставая оттуда носовой платок. Он осторожно приложил его ко лбу Шарлотты. – Больно?
Девушка еле заметно покачала головой.
– Нет.
Ей казалось, что она стерпит любую боль, лишь бы только он продолжал сжимать ее в объятиях.
Но ее ответ не удовлетворил Себастьяна, и тот, вновь поймав на себе множество любопытных взглядов, произнес:
– Нужно увести тебя отсюда.
Себастьян взял руку девушки и положил ее поверх прижатого к голове платка.
– Держи крепко, если не хочешь объясняться перед Финни, каким образом ты испачкала платье кровью. – С этими словами Себастьян подхватил Шарлотту на руки и направился в сторону своего дома.
– Лорд Трент! – запротестовала девушка. – В этом нет необходимости.
– Это совершенно необходимо, – возразил виконт, решительно переходя улицу. Он будто наслаждался возможностью выступить в роли рыцаря и защитника.
Шарлотта взглянула на то место, где только что упала.
– О, дорогой, ты не должен этого делать, – вновь запротестовала она. – Сейчас же поставь меня на землю.
– Ни за что.
Шарлотта снова обернулась. В голове пульсировало. Стычка с Лайманом окончательно лишила ее способности мыслить здраво. Ну или почти лишила.
– Ты должен остановиться. Ведь ты забыл поднять мою шляпу!
Однако Себастьян лишь рассмеялся в ответ.
– Ты так любишь эту чудовищную вещь? Ты, должно быть, и впрямь сильно ударилась головой.
– Моя шляпа, – повторила Шарлотта. По ее мнению, шляпа стоила целое состояние, и она не собиралась бросать ее на улице.
– Делаю это только ради тебя, – пробормотал Себастьян, поворачивая обратно. Не выпуская Шарлотту из рук, он ухитрился наклониться и поднять с земли злополучный головной убор. – Теперь я просто настаиваю на твоем визите к доктору. – Суровый и решительный тон Себастьяна свидетельствовал о том, что он не потерпит возражений. Они вновь пересекли улицу, сопровождаемые любопытными взглядами зевак.
Себастьян уже почти поднялся по лестнице, когда дверь распахнулась и навстречу ему поспешил Фенвик.
– Милорд! Одна из служанок сказала, что на улице драка и что вы… – Дворецкий осекся и непроизвольно открыл рот. – Господи! – наконец выдохнул он. – Что вы делаете?
– У миссис Таунсенд рана, и ей необходим доктор.
Но едва только нога Себастьяна переступила через порог дома, Фенвик протестующе повысил голос:
– Милорд!
Себастьян обернулся.
– Что такое, друг мой?
Фенвик глубоко вздохнул, тщательно подыскивая слова, но вместо ответа лишь кивнул на Шарлотту.
– Вы полагаете, это разумно?
Взглянув на девушку, виконт поморщился.
Шарлотта не сразу поняла, что происходит. Но потом догадалась, что негодование дворецкого направлено на нее.
Раньше он не обращал никакого внимания на визиты мисс Шарлотты, но появление в благородном доме графа Уолбрука такой женщины, как миссис Таунсенд, да еще средь бела дня – совсем другое дело.
– Может, вам стоит вызвать для меня экипаж, – предложила Шарлотта. – Я могу подождать на улице.
– Отличная идея, – воскликнул Фенвик.
Однако виконт недовольно сдвинул брови.
– Глупости! Чтобы к тебе снова пристал Лайман или кто-то вроде него? Или ты хочешь, чтобы тебя увидела леди Паруич из дома напротив?
С этим не мог поспорить даже Фенвик. Известная своей чрезвычайной болтливостью леди Паруич не упустила бы возможности вдоволь посплетничать.
«Куда катится Мейфэр? Вы ни за что не догадаетесь, кто околачивался на ступенях дома Марлоу. Она вела себя, как обычная…»
– Согласен, – кивнул наконец дворецкий, все еще явно недовольный происходящим. С тяжелым вздохом он впустил виконта с его ношей в дом и тут же закатил глаза к потолку, словно искал искупления за то, что не смог предотвратить такого осквернения хозяйского дома.
Когда же Себастьян переступил порог и посмотрел на Шарлотту, его губы тронула самая грешная из улыбок, а серьезное выражение исчезло с лица.
– Вы должны мне четвертак, мадам.
– Четвертак?
– Да, двадцать пять фунтов, – уточнил Себастьян, и в его глазах вспыхнули озорные искорки, словно он невероятно гордился собой.
Шарлотта попыталась высвободиться из его объятий, но он лишь крепче прижал ее к себе.
– За что?
– А ты не помнишь?
Как бы Шарлотте хотелось ответить: «Поверь, сегодня я вообще мало что помню», – но вместо этого покачала головой.
– Мы поспорили на двадцать пять фунтов, что однажды я перенесу тебя на руках через порог этого дома. И я это сделал. – Себастьян подмигнул. – Правда, я представлял себе это несколько иначе. Но пари есть пари.
Шарлотта убрала руку с зажатым в ней платком со лба.
– Не думаю, что…
– Лотти Таунсенд! – произнес Себастьян, предостерегающе встряхивая девушку. – Ты способна на многое, но я и подумать не мог, что ты откажешься выполнить условия пари. А теперь приложи платок к ране и признай, что я честно одержал победу. – В его изумрудных глазах вновь вспыхнули искорки. – Если у тебя нет денег, можешь расплатиться привычным способом.
Привычным способом? Господи, что это значит? Однако воображение Шарлотты не успело разыграться, потому что в этот самый момент она заметила, что дом, в котором она оказалась, был совершенно непохож на тот дом Марлоу, который она так любила. Девушка с изумлением озиралась по сторонам, словно попала ко двору иноземного короля.
– А где всё? – не подумав, спросила она.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Себастьян, останавливаясь перед ведущей в гостиную дверью.
Шарлотта задумалась, не зная, с чего начать.
– Коллекцию твоего отца.
– Моего отца? – фыркнул Себастьян. – Единственное, что он коллекционирует, – это карточные долги.
Фенвик густо покраснел. Но Шарлотта не знала, что послужило тому причиной – согласие с вышесказанным или недовольство нелестным высказыванием о хозяине дома.
– Ты хочешь сказать, что он здесь, в Лондоне? – Шарлотта никогда не встречалась со скандально известным лордом Уолбруком, поскольку он покинул страну задолго до того, как она подружилась с Гермионой и ее семьей.
– Слава богу, его здесь нет, – ответил Себастьян. – Бродит где-то с ружьем или охотится. Что-то в этом роде.
– Ловит рыбу, – подсказал Фенвик.
– Да, точно, – кивнул Себастьян. – Сказал, что поедет ловить форель. Вернется домой грязный и скорее всего страдающий от жуткого похмелья.
– А как же его исследования? – не унималась Шарлотта, устремив взгляд туда, где прежде стоял восточный шкаф со скандальным изваянием, а теперь возвышался вполне обычный сервант с простеньким подносом для писем.
– Его ч-чтооо? – запнувшись, протянул Себастьян.
– Исследования. Его теории о древних культурах и аборигенах… – Шарлотта осеклась и вновь огляделась по сторонам в поисках странных и удивительных вещиц, присылаемых графом из дальних странствий: маска воина с южных морей, пара огромных индийских ваз, картина на шелке с замысловатыми китайскими иероглифами.
На самом деле все вещи, что делали дом Марлоу таким интересным местом, исчезли. А их место заняли показные предметы интерьера, какие можно было увидеть в любом другом доме Мейфэра. И, кажется, сам граф Уолбрук тоже кардинально изменился.
– Что я наделала? – еле слышно прошептала Шарлотта. Внезапно в ее сознании зародилось множество вопросов, и она непременно задала бы их, если бы не заметила озадаченные взгляды Фенвика и Себастьяна и всю степень их изумления. Шарлотта даже прочитала застывший в их глазах вопрос: «О чем это ты говоришь?»
Господи, перемены, произошедшие с семейством Марлоу, включали в себя не только простое платье Гермионы и новое раскованное поведение Себастьяна.
– Я лишь хотела сказать, что путешествия твоего отца… – Шарлотта осеклась на полуслове. Судя по озадаченным взглядам мужчин, они не имели не малейшего понятия, о чем она толкует. Охваченная паникой, Шарлотта вновь взглянула на то место, где прежде стояло скандальное изваяние, вызвавшее в обществе массу пересудов.
– Путешествия моего отца? – покачал головой Себастьян. – Вряд ли его вылазки на охоту в Шотландию можно считать достойными внимания. – Он бросил взгляд на сервант и поднос, а потом взглянул на Шарлотту. – Что ты ищешь, Лотти?
Шарлотта поспешно перевела дыхание, гоня прочь зародившуюся в груди тревогу. Того, что она искала, не было.
– Ничего, – прошептала Шарлотта. – Я думала, что… Нет, ничего, милорд.
– И все же мне кажется, доктор необходим. Ты такая бледная. – Себастьян повернулся к дворецкому. – Немедленно пошлите за мистером Кемпбеллом. Не убирай платок от головы, Лотти, если не хочешь перепачкать платье кровью.
– Доктор? Вы уверены, милорд? – Дворецкий издал какой-то нечленораздельный звук. – Не знаю, разумно ли это.
– Это всего лишь шишка, – добавила Шарлотта. – Если ты поставишь меня на пол и позволишь вновь обрести равновесие…
– Пожалуй, мадам права, – поспешил вставить Фенвик. – Стоит ей немного отдохнуть и выпить успокаивающее снадобье, и она… – Дворецкий поджал губы, и Шарлотта догадалась, как он собирался закончить фразу: «И она уедет отсюда прежде, чем меня уволят».
Себастьян недовольно поморщился.
– Тогда прикажите лакею принести горячей воды, чистые полотенца, щетку для волос и графин бренди. Самого лучшего.
– Да, милорд, – произнес дворецкий, хмуря брови. – Думаю, будет лучше, если вы пройдете в дальнюю гостиную.
Иными словами, Себастьяну следовало отнести ее подальше от посторонних глаз.
Дальняя гостиная претерпела изменения, как и весь дом. Стены украшали вполне пристойные картины, а хлопчатобумажные занавески с неброским рисунком свидетельствовали о том, что хозяйка дома тяготеет теперь к приглушенным оттенкам.
Шарлотта никогда не думала, что станет скучать по статуям Артемиды и Актеона, окруженных волками, стоявшим раньше в углу гостиной.
Усадив девушку в большое мягкое кресло, Себастьян подошел к серванту, чтобы достать оттуда бокал.
– Эй, Себастьян, – раздался мужской голос. Дверь отворилась, и в гостиную влетел младший брат виконта Гриффин. – Одолжишь мне пятьсот фунтов, а? И, прежде чем ты ответишь отказом, обещаю, что на этот раз… – Он осекся и тихонько присвистнул при виде Шарлотты. – Ничего себе! – только и смог промолвить он, прежде чем перевести взгляд на брата. – Так значит, мама либо ушла на весь день, либо вовсе отошла в мир иной?
– Гриф, – прорычал виконт, – следи за тем, что говоришь.
Эта более хрупкая версия наследника Марлоу схватила старшего брата за руку и оттащила в сторону.
– О чем, черт возьми, ты только думал? Мать шкуру с тебя сдерет – да, пожалуй, и с меня в придачу, – если узнает о твоей… твоей… гостье. – Он вновь бросил взгляд на Шарлотту и виновато улыбнулся.
«Что ж, во всяком случае, в этом доме хоть что-то осталось прежним», – подумала Шарлотта. Гриффин был прежним нагловатым юнцом.
– С миссис Таунсенд произошел несчастный случай, – пояснил брату Себастьян. – И я привел ее сюда, чтобы она немного пришла в себя.
– На нее напала толпа воздыхателей? – пошутил Гриффин.
– Нет, – ответил Себастьян, наполняя бокалы из графина, который достал из серванта. – Лайман.
Кривая усмешка тотчас же исчезла с лица Гриффина, а его губы сжались в узкую полоску.
– Что сделал этот ублюдок? – Взглянув на Шарлотту внимательнее, молодой человек заметил ее растрепавшиеся волосы и запекшуюся на лбу кровь. – Кто-то непременно должен ему врезать.
– Лорд Трент уже сделал это, – сказала Шарлотта. – Прямо посреди площади.
Рот Гриффина открылся помимо его воли.
– Ты поколотил Лаймана? Прямо там? На глазах у… всех?
Опрокинув бокал, Себастьян кивнул.
Его брат застонал.
– Значит, решено. Поживу несколько дней у сэра Джошуа. Мне бы не хотелось оказаться здесь, когда старуха обо всем узнает. – Гриффин направился к двери так же быстро, как и вошел. – Советую сказать, что ты был пьян и ничего не соображал. – Он покачал головой. – Впрочем, не стоит. Когда на прошлой неделе со мной случилась та маленькая неприятность, это не сработало. Кстати, насчет денег. Ты одолжишь мне или нет?
– Для чего на сей раз? – поинтересовался Себастьян. – На алхимические эксперименты по созданию эликсира бессмертия?
Гриффин презрительно фыркнул.
– С этим покончено. Нет, я обнаружил кое-что новое. Кажется, мы с сэром Джошуа нашли способ управлять временем.
Закрыв глаза, Себастьян застонал.
– Могу я поинтересоваться, каким образом?
Шарлотта прижала пальцы к губам. Гриффин ничуть не изменился. Он остался прежним неугомонным парнем, выдающим на-гора идеи, одна безумнее другой. В последнее время он начал сотрудничать с сэром Джошуа Смитом – ученым-любителем, жившим по соседству.
– А, ты все равно ничего не поймешь, – отмахнулся Гриффин. – Так ты сможешь дать мне денег или нет?
– Нет, – покачал головой Себастьян.
Гриффин понуро опустил голову.
– Я так и думал. Ты не лучше матери. Она сказала, что я совсем повредился рассудком, раз считаю, что могу построить машину для путешествий во времени.
– Что? – не удержалась Шарлотта.
Гриффин с готовностью повернулся к ней, обрадованный тем, что нашел заинтересованного слушателя.
– Машину времени. Это что-то вроде экипажа. Только вместо того, чтобы перемещаться между Лондоном и Батом, вы сможете оказаться в другом веке. Например, в две тысячи десятом году. – Гриффин выразительно вскинул бровь. – А как насчет вас, миссис Таунсенд? Не хотите ли одолжить мне несколько фунтов на покупку книги, рассказывающей о возможностях электричества? Внести свой вклад в процветание человечества?
Шарлотта рассмеялась, а потом покачала головой.
– Сомневаюсь, что у меня сейчас есть возможность дать в долг.
У нее никогда не было такой суммы, а Гриффин говорил так, словно речь шла о карманных деньгах.
Молодой человек еще некоторое время стоял в дверях, с надеждой улыбался и, похоже, ждал, что кто-то из них передумает. Когда же стало ясно, что денег не получить, Гриффин еле заметно поклонился и направился к двери, бормоча себе под нос:
– Однажды я всех сделаю богатыми. Вот только пойму, как использовать относительную скорость…
Покачав головой, Себастьян вновь наполнил свой бокал, а потом пересек комнату, подал один из бокалов Шарлотте, а свой поставил на небольшой столик рядом с креслом. Он начал медленно вытаскивать из прически Шарлотты шпильки, осторожно осматривая при этом ее голову.
– Прости моего брата. Он довольно…
– Очарователен, – закончила за него Шарлотта.
– Очарователен? Я бы поспорил с этим утверждением. На мой взгляд, он просто безумен. Того и гляди сведет мать с ума своими теориями и экспериментами. Позапрошлой ночью он снес стену сада вместе с любимыми вьющимися розами сэра Джошуа, – покачал головой Себастьян.
– Он делает это без злого умысла, – сказала Шарлотта.
– Ты его не знаешь, – возразил Себастьян. – Но он напомнил мне кое-что, о чем я едва не забыл. – Он отошел от Шарлотты, а потом обернулся через плечо и улыбнулся. – Не двигайся.
С этими словами он поспешно вышел из гостиной, и Шарлотта услышала его шаги на лестнице, а потом и на втором этаже. Однако он очень быстро вернулся со спрятанной за спину рукой и глупой улыбкой на губах.
– Закрой глаза, – попросил он. Шарлотта открыла рот, чтобы что-то возразить, но Себастьян покачал головой. – Закройте глаза, миссис Таунсенд. Это приказ.
Не зная, что делать, Шарлотта сделала так, как ее просили. Она почувствовала, как Себастьян подошел ближе, и вдохнула исходящий от него аромат рома и лавра.
– Открой глаза, – прошептал мужчина.
Выполнив просьбу, Шарлотта увидела, что он протягивает ей небольшую книгу.
– Надеюсь, она тебе понравится, – сказал Себастьян. – Я заказал ее специально для тебя. В ней собраны все твои любимые стихи и поэмы.
Шарлотта взяла книгу из рук Себастьяна и с изумлением посмотрела на самое первое стихотворение.
– Кольридж? Но откуда ты узнал? – Она обожала творчество Кольриджа, хотя никому не рассказывала о своем увлечении, поскольку его произведения считались довольно скандальными.
– Откуда я знаю? – рассмеялся Себастьян. – Я читал тебе его стихи ночи напролет. Чем не намек? Там есть еще Блейк, кое-какие стихи Донна и Милтона. Да, и еще несколько лимериков[3] на тот случай, если книга попадет в руки Финни. Шарлотта вертела книгу в руках, удивленно разглядывая обложку из алой кожи. Себастьян сделал это для нее? Но, прежде чем она успела сказать что-то еще, в гостиную поспешно вошел Фенвик. Он принес воду и полотенца. Шарлотта машинально сунула книгу в карман платья, подальше от посторонних глаз.
– Прекрасно! – воскликнул Себастьян. Отжав полотенце, он принялся осторожно вытирать лоб Шарлотты. – Рана не такая серьезная, как мне показалось сначала, так что я, возможно, поторопился с доктором. Просто царапина и небольшая шишка. Я и сам могу справиться, – сказал Себастьян. Тщательно промыв рану, он открыл баночку с резко пахнущей мазью и погрузил в нее пальцы.
Шарлотта поморщилась.
– Пахнет отвратительно, – запротестовала она, останавливая руку Себастьяна.
– Должен тебе сообщить, что это драгоценный бальзам Кука. – Высвободив руку, Себастьян смазал рану бальзамом.
– И где это ты научился так обрабатывать раны? – поинтересовалась Шарлотта, слегка поморщившись, когда пальцы мужчины коснулись больного места.
Себастьян убрал руку.
– Болит?
– Нет, когда ты рядом, – ответила Шарлотта, и Фенвик осуждающе фыркнул.
Шарлотта совсем забыла о присутствии дворецкого, но Себастьян лишь подмигнул, словно говоря: «Не обращай внимания».
– Когда это ты стал таким замечательным хирургом? – не унималась Шарлотта, прикладывая все силы к тому, чтобы не смотреть на раздраженного дворецкого семейства Марлоу.
– Когда боксировал в Итоне. Однажды мне пришлось заказать целую банку этого бальзама, потому что Рокхерст постоянно отправлял меня в нокаут.
– Ты боксировал?
Себастьян отстранился.
– Что за вопрос? Мне кажется, нанесенный Лайману удар был поистине достоин восхищения. – Себастьян вновь погрузил пальцы в банку.
– Я не знала, – произнесла Шарлотта, закусив губу.
– Не знала! – Покачав головой, Себастьян продолжил наносить на рану проклятый бальзам. – Возможно, тебе и впрямь нужен врач. Сколько денег ты выиграла, ставя на мою победу, и после этого тебе хватает совести меня дразнить? За это, Лотти Таунсенд, мне следовало бы вышвырнуть тебя на улицу. – Себастьян улыбнулся. – Но можешь записать это на мой счет.
Себастьян участвовал в поединках? И она делала ставки на исход боя? Куинс сильно ошиблась, устроив весь этот фарс.
– Кхм! – тихонько кашлянул дворецкий, чтобы напомнить о своем вынужденном присутствии в гостиной.
Себастьян вытер пальцы о полотенце.
– Готово. К счастью, большого шрама не останется. Как я уже сказал, это всего лишь царапина, и волосы ее полностью закроют. К тому же бальзам отпугнет толпы твоих поклонников на неделю, если не больше.
Шарлотта поджала губы и была бы рада зажать и нос.
– Он здорово поможет, если среди них окажется кто-то вроде Лаймана, – сказала девушка, поднимаясь с кресла, хотя ее ноги все еще слегка подрагивали. С помощью Себастьяна ей удалось дойти до зеркала.
Если не считать исходившей от нее вони, выглядела Шарлотта не хуже, чем обычно.
– Думаю, я уже полностью пришла в себя, – сказала она. – Я ужасно признательна за помощь, милорд. Как я могу вас отблагодарить?
– О, это мы обсудим позже, – протянул Себастьян таким же томным и таящим намек голосом, что и утром.
Шарлотта вспыхнула до корней волос, ведь она и не думала придавать своим словам какой-то скрытый смысл. Она заметила в зеркале отражение Фенвика, закатившего глаза. Судя по всему, он воспринял слова своего хозяина как еще одну ношу, тяжело опустившуюся на его многострадальные плечи.
В этот момент в гостиную вбежал лакей.
– Фенвик, где его милость? Я получил сообщение от ее светлости. Она хочет, чтобы их… – Слуга осекся на полуслове при виде дворецкого, лорда Трента и его любовницы, стоящих рядом в гостиной, словно это было чем-то совершенно обыденным. Он пробормотал что-то по-гаэльски, а потом и вовсе прикусил язык.
Фенвик расправил плечи.
– Что такое, Патрик? Выкладывай быстрее, приятель.
Повелительный тон дворецкого вывел беднягу из ступора.
– Ее светлость послала меня выяснить, что так задержало лорда Трента. Из-за его отсутствия она просто вне себя. Под руку сейчас ей лучше не попадаться. – Он закивал в сторону виконта. – Уж вы простите, что я так говорю.
– Ничего страшного. Моя мать может быть… просто невыносимой… мягко говоря.
– Ее светлость совершенно права, – произнес Фенвик. – Вам стоит сейчас быть у Берков. Они наверняка ждут возможности сделать объявление.
Ударение, сделанное дворецким на последнем слове, поразило Шарлотту даже сильнее, чем грубость Лаймана.
Объявление? Это могло означать лишь одно…
Тяжело вздохнув, Себастьян вытер руку о полотенце.
– Ну хорошо, Пэдди. Вы передали мне приказ, и я отправляюсь к… на завтрак, – произнес он, поправив тем самым Фенвика. – Идем, дорогая: не думаю, что мне стоит поручать тебя нежной заботе Фенвика. Я слышал, в молодости он слыл настоящим сердцеедом, и, боюсь, до сих пор не искоренил прежних привычек.
Дворецкий покраснел, а Пэдди ухмыльнулся, но ухмылка сошла с его лица, едва только дворецкий бросил на него грозный взгляд, запрещающий смеяться над шуткой хозяина или кому-то ее пересказывать.
Себастьян повел Шарлотту к выходу, но она даже не заметила этого – настолько глубоко была погружена в собственные мысли.
«Это не просто завтрак на открытом воздухе. Берки устраивают прием по случаю помолвки. Лорда Трента и мисс Берк».
Возле дома Себастьяна поджидал элегантный сверкающий на солнце экипаж. Они остановились перед ним.
– Полагаю, тебе нужно ехать, – произнесла Шарлотта, чувствуя себя одинокой и потерянной.
– Что? Ты так быстро оставляешь меня на растерзание волкам? – воскликнул Себастьян, взяв руку девушки в свою и поднеся к губам. Происходящее выглядело бы ужасно романтично, если бы Шарлотта не знала, куда направляется ее возлюбленный. – Ну же, Лотти, любовь моя. Ты же не думаешь, что я оставлю тебя посреди улицы? Вообще-то тебя послала мне сегодня сама судьба. Ты спасла меня от себя самого.
– Но твоя мать… и… и…
– Мисс Берк, – закончил вместо нее Себастьян. – Ты ведь знаешь, что я обо всем этом думаю.
Нет-нет, она не знала.
– Родители давят на меня, вынуждая жениться на этой девице. Ее семья в восторге. Но я… – Он глубоко вздохнул и посмотрел на Шарлотту. – Она не ты.
Шарлотта сделала шаг назад. «Не я?»
– И не смотри на меня так, – поспешно добавил Себастьян. – Я знаю, ты считаешь, что мне следует на ней жениться.
Жениться на мисс Берк? Да она скорее предпочла бы видеть его мужем какой-нибудь… уличной девки. Шарлотта поморщилась.
А Себастьян продолжал:
– Конечно же, брак с Лавинией весьма выгоден с финансовой точки зрения, но, черт возьми, Лотти, как я могу? Во всяком случае, пока не буду убежден в том, что…
Он заглянул Шарлотте в глаза, и ее сердце сжалось при виде сквозившей в них мольбы.
Так в чем же он хотел убедиться? Шарлотту так и подмывало задать этот вопрос.
– Ах ты, негодная девчонка, – рассмеялся он. – Клянусь, я мог бы утонуть в твоих глазах. А теперь сделай то, что у тебя получается лучше всего: сбей меня с пути истинного. – Он улыбнулся, снова превращаясь в распутного дьявола, которого она не видела в нем прежде, но теперь находила поистине неотразимым. – Ну или хотя бы позволь отвезти тебя домой, если не хочешь прогуляться пешком.