Мы с Ким идем по коридору, и она рассказывает мне о своей последней корейской мыльной опере.
Я киваю, но не слышу ни слова из того, что она говорит. С момента вчерашней встречи с доктором Ханом я пребываю в тумане, который сама же и создала.
Прошлой ночью я вновь пережила то же самое воспоминание. Когда я проснулась, то обнаружила, что все еще нахожусь в ловушке кошмара. Мне потребовалось несколько циклов ложного пробуждения, чтобы вернуться в реальный мир.
Мне приходилось снова и снова наблюдать, как эта темная фигура топит детскую версию меня.
Мне приходилось слушать ее бульканье и крики о помощи.
Я тоже тонула вместе с ней.
Черная вода поглощала меня целиком, и я не могла закричать или выплыть, как бы сильно ни старалась.
Это было похоже на мой собственный ад.
По какой-то причине я не закричала, когда наконец открыла глаза и обнаружила, что лежу вся в поту в своей постели.
Я не стала будить тетю и дядю. Я просто мыла руки снова и снова. В тот момент, когда я смотрелась в зеркало, я думала лишь о том, чтобы разбить его вдребезги.
Мне потребовалось все мужество, чтобы не встретиться лицом к лицу с тетей и дядей и не спросить их, какого черта они от меня скрывают.
Это моя жизнь. Моя. Как они могут держать меня в неведении?
Я остановила себя, потому что, если я подам перед ними какие-нибудь тревожные сигналы, то они узнают о моей секретной терапии с доктором Ханом и положат этому конец. Он поклялся хранить врачебную тайну, но мне все еще семнадцать. Будучи моими опекунами, тетя и дядя могут – и будут – разрушать прогресс, которого я добиваюсь.
Может быть, из-за бесконечных кошмаров или того, что я видела в этих кошмарах, но сегодня я измученная, вялая и… оцепеневшая.
– Это будет так весело.
Мое внимание возвращается к Ким.
– Что?
– Вечеринка у Ронана.
Я стону.
– Только не снова.
– Да, снова! В этом году мы точно побьем несколько рекордов.
– Я не в настроении бить какие-либо рекорды.
– Элли? – Ким останавливается и заставляет меня последовать ее примеру. Мы стоим рядом с нашим классом, и она смотрит на меня слишком пристально. – Ты в порядке?
– Хм?
– Что-то случилось, не так ли? – медленно спрашивает она, выглядя так, словно находится на грани паники.
Дерьмо. Я забыла, что Ким, тетя и дядя внимательно следят за мной после инцидента в бассейне.
Тетя и дядя думают, будто я не знаю, но я слышала, как они разговаривали с директором по телефону.
Их точные слова были такими: «Пожалуйста, свяжитесь с нами, если с Эльзой в школе случится что-нибудь необычное».
– Я в порядке, Ким, правда.
Она гладит меня по руке.
– Ты же знаешь, что я рядом, если тебе нужно с кем-то поговорить, верно?
Я киваю один раз.
Однажды я расскажу ей все, но не раньше, чем сама во всем разберусь.
Но сейчас все как в тумане.
Образы в моем подсознании еще сложнее, чем ночные кошмары. Я чувствую, что мне нужно собрать кусочки один за другим, прежде чем я смогу взглянуть на полную картину.
Вот почему я готова проводить болезненные сеансы с доктором Ханом. Мне все равно, проснусь я с криком или в слезах.
Моя трусость оставляла меня в неведении долгие годы. Это из-за моей трусости Эйден в курсе всего происходившего и происходящего, а я нет.
Хотя и косвенно, именно моя трусость позволила ему заманить меня в ловушку.
– Доброе утро, дамы. – Нокс присоединяется к нам по дороге в класс.
– Доброе утро. – Ким и я здороваемся в ответ.
– Тебе так не везет, Нокс, – говорит ему Ким. – Ты перевелся в самый разгар проверочных по математике.
– Я не возражаю. Я люблю математику.
Я ухмыляюсь:
– Я тоже.
Он приподнимает бровь.
– Держу пари, ты не сможешь набрать идеальный балл, в отличие от меня.
– Я в деле.
– Эй. Ты не должен бросать ей подобные вызовы. – Ким закатывает глаза. – Теперь ее занудный режим активизировался.
Нокс смеется, это звучит легко и заразительно.
– Как насчет пари?
– Что ты задумал? – спрашиваю я.
– Если ты выиграешь, я буду у тебя в долгу, если наоборот, то ты.
Я пожимаю ему руку.
– Договорились.
В этот самый момент в коридоре появляются Коул и Эйден, направляясь к нашему кабинету с противоположной стороны.
У меня пересыхает в горле, а легкие горят от нехватки воздуха.
Я не могу нормально дышать.
Дыши, идиотка. Дыши.
Форма облегает его высокую фигуру, как вторая кожа. Как будто он был рожден, чтобы носить ее. Куртка перекинута через плечо, словно он не потрудился ее надеть.
Пока я наблюдаю за ним, в моем сознании всплывают воспоминания прошлой ночи.
То, как он связал меня, оставив беспомощной в его власти – или в отсутствии таковой.
Его затененное лицо, когда он вырывал из меня оргазм.
Его прикосновения, когда он слизывал мои слезы.
Эти воспоминания, черт возьми, не оставляют меня в покое.
Эйден останавливается у входа в класс, заставляя Коула тоже притормозить.
Он бросает мимолетный взгляд на Нокса, затем на его ладонь, сжимающую мою. Внимание Эйдена медленно возвращается к моему лицу.
Слишком медленно.
Я перестаю дышать от безумного взгляда его металлических глаз.
Как будто в него вселились демоны.
Это напоминает о том времени, когда он смотрел на меня издалека так, словно хотел убить голыми руками.
Он хочет отомстить, не так ли? Поэтому, вероятно, он думал о том, чтобы убить меня. Он, должно быть, думал об этом в течение двух лет.
Но почему?
Я просто не могу понять, почему он держался на расстоянии два года и решил отыграться сейчас.
Является ли все это частью грандиозного плана?
Психологической игрой?
Эйден пристально смотрит на меня несколько секунд, но мне кажется, что прошли годы и десятилетия.
Воздух потрескивает от удушающего напряжения, которое течет в моей крови.
Я могу бороться с этим сколько угодно, но когда он смотрит на меня, все и вся исчезает.
В середине коридора только он и я.
Окружающий нас мир – всего лишь декорации на нашем поле боя.
Он свирепо смотрит на меня, и я смотрю в ответ. Он бросает мне вызов, а я в ответ нажимаю на кнопки.
Он напугал меня той ночью, но он также вытащил ту часть меня, которой, как я думала, не существовало.
Да, он пугал меня, но в то же время доставлял удовольствие как никогда раньше.
Он заставил меня почувствовать себя ущербной из-за того, что мне это нравилось.
Но если он думает, что это сломает меня, то ему предстоит пройти долгий путь. Требуется нечто большее, чтобы поставить меня на колени.
Кроме того, сейчас его время гореть, а не мое.
– Элли! – Ронан врезается в нас с Ким сзади, снимая напряжение. Я отпускаю руку Нокса и внутренне встряхиваюсь. – Повтори это.
Я прерываю зрительный контакт с Эйденом и встречаюсь с игривым взглядом Ронана.
– Повторить что?
Он показывает воздушные кавычки.
– «Перестань вести себя как надоедливый бывший». Скажи это еще раз. Мне нужно заснять это на камеру и показать внукам Кинга.
Я невольно улыбаюсь и бросаю взгляд на Эйдена, чтобы оценить его реакцию.
Место, где он раньше стоял, пустует.
Как он мог исчезнуть так быстро?
Не то чтобы меня это волновало.
Нет. Ни капельки.
Ким и Нокс входят в класс, болтая друг с другом.
Я остаюсь с Ронаном, который бьет кулаком по воздуху и говорит мне, что это цитата века.
– Помолчи секунду, Астор, – прерывает Коул его оживленную речь.
– Да ладно, капитан. Перестань портить мне настроение.
Коул игнорирует его и встречает мой пристальный взгляд такими ледяными глазами, что мне кажется, они холоднее, чем воздух на улице.
– Я скажу тебе кое-что, о чем стоит очень тщательно подумать.
Я сглатываю и киваю. Коул никогда не был угрожающим. Черт возьми, он всегда был тем, рядом с кем я чувствовала себя наиболее комфортно.
Изменение отношения, мягко говоря, настораживает.
– Молчание Кинга хуже, чем его слова. – Он делает паузу. – Ты же не хочешь, чтобы он молчал?
– Я поддерживаю его, – говорит Ронан полусерьезным тоном. – Если Кинг молчит, то это значит, что он заперт в своей долбаной башке.
Мой позвоночник резко выпрямляется, как будто кто-то за него потянул.
Я вроде как знала об этом, но, произнесенное вслух от ближайших друзей Эйдена, все стало намного реальнее.
Ронан и Коул идут со мной к классу. Я останавливаюсь у входа и ищу Эйдена взглядом.
Он сидит у окна, уставившись вдаль, и, похоже, потерялся мыслями где-то за пределами окружающего мира.
Потерялся в своем собственном мире.
Что у тебя на уме?
Почему туда запрещен вход?
– Мне кажется или тут как-то холодно? – Раздражающий голос врывается в мои мысли.
– Прекрати, Сильвер, – огрызается Коул на свою стервозную сводную сестру.
Она даже не удостаивает его вниманием и окидывает меня надменным взглядом.
– Я слышала, ты чуть не утонула. Кто был твоим рыцарем в сияющих доспехах?
Я встречаю ее взгляд со злобой.
– Это была ты?
– Чего?
Я прищуриваюсь, глядя на нее. В то время она разговаривала с Джонатаном, так что не могла толкнуть меня, но я потеряла чувство времени, пока шла от парковки до бассейна. Это могло занять несколько минут. А может, и больше. У нее была возможность столкнуть меня в бассейн.
Она наклоняется, чтобы прошептать:
– Кстати, твое шоу на вечеринке было жалким. Кинг никогда не был твоим, чтобы ты могла его бросить.
– Да пошла ты, Сильвер.
– О, теперь, когда ты исчезла из поля зрения, я буду заниматься чем-то большим. – Она выпрямляется и перекидывает свои золотистые локоны через плечо. – Спасибо.
Она проталкивается мимо Коула и вальсирует к своему месту, как королева к трону.
Моя кровь закипает, а руки сжимаются в кулаки.
Мысль о том, что Сильвер полностью принадлежит Эйдену, не должна меня беспокоить.
В конце концов, это я его оттолкнула.
И все же зеленый монстр высовывает свою голову.
Это как навязчивая идея у меня под кожей.
Заключенный, которого нужно освободить.
Я хочу схватить Сильвер за ее идеальные волосы и ударить головой о землю, пока она брыкается и кричит – прежде чем она, наконец, замолчит.
Это… пугающая мысль.
Осознание заставляет меня отвести глаза в сторону.
Секунду назад Эйден смотрел в окно. Теперь его серые тучи впились в меня, наблюдая за моим разгоряченным лицом и сжатыми кулаками.
Затем медленно, слишком медленно, ухмылка изгибает его губы.
Ох, черт.