Прикрываясь бетонной стеной, сталкеры могли бежать вдоль нее без оглядки, не опасаясь снайперов. Они рассчитывали обогнуть АЭС и, повернув на запад, скрыться в спасительном лесу. Аномалии и монстры не в счет – в Дальневосточной зоне страшнее человека зверя нет.
Однако из зарослей высокой травы, к которой бойцы устремились, по ним открыли беглый огонь. В Меткого с его ношей не стреляли, а вот Переведенцев едва успел упасть ничком. Тут же сбоку обозначился еще один отряд фанатиков, пустивший для острастки несколько очередей в забор над головами сталкеров. Очевидно, первая группа вышла на перехват от четвертого энергоблока, а вторая являлась подкреплением, прибывшим из Комсомольска-на-Амуре. Капитан шипел и тихо матерился, лежа в небольшой выемке и чем-то энергично шурша.
– Дим, как ты? – негромко окликнул его Меткий.
– Бинтуюсь, два сквозных в левую руку, – ответил Переведенцев. – Ничего критичного. Жить буду, стрелять тоже. Сейчас только промедол вколю.
– Они и голову поднять не дадут, но раз продолжают с нами миндальничать, то еще не конец. Подождем.
Неожиданно, словно раскаты грома, прозвучали слова, шедшие казалось из поднебесья.
– Меня зовут Блэк, я старший офицер охраны АЭС. Вызываю Меткого на переговоры! Это твой последний шанс остаться в живых, и если хочешь его использовать, то выстрели в воздух – я пришлю парламентера.
Очевидно, сектанты задействовали систему экстренного оповещения станции. Когда отражавшееся от стен эхо стихло, Меткий удовлетворенно кивнул головой.
– Вот на что-то подобное я и надеялся. Интересно, кого они пришлют? Ведь надо будет принимать решение на ходу, а для этого мозги нужны.
Сталкер подал условный сигнал, но не сразу, а через небольшую паузу, тем самым показав, что готов к переговорам, а не исполнению ультиматума. Вскоре, к его удивлению, к ним вышел заурядный фанатик без оружия. Впрочем, он сам же и прояснил ситуацию.
– На мне микрофон и динамики. Блэк будет слышать все, что вы скажете, и сам вам отвечать. Я также должен буду осмотреть раны директора.
Сектант нажал какую-то кнопку на груди и произнес: «Они передо мной».
– Меткий, и тот, кто с ним, мои условия просты, – без предисловий перешел к делу Блэк, – вы передаете нам заложника и сдаетесь. Если он еще дышит, то мы даже сохраним вам жизнь.
– Каковы гарантии? – спросил Переведенцев.
– Никаких. Только здравый смысл – если мы примем вас в клан, то это хоть как-то компенсирует потерю убитых вами бойцов.
– Вступление в «Фатум» подразумевает специальную обработку, – вклинился в разговор Меткий. – Жить, не помня, кто ты есть, подрываться исполнять неизвестно чьи указания, любой степени мерзости по щелчку пальцев – такое не про нас! У меня есть встречное предложение: вы позволяете нам отойти от АЭС на пару километров, даете фору в пятьсот метров, и мы уходим, оставляя директора. Конечно, тебе придется попереживать, что мы ускользнули от вашей строевой подготовки, но зато получите назад свое начальство.
Блэк аж фыркнул от такой наглости.
– Ни один нормальный человек не полезет в сердце владений клана «Фатум»! Ты долбаный псих, Меткий, а потому веры тебе нет! Сдуру застрелишь заложника и бросишься наутек.
– По моему скромному мнению, даже самый чокнутый на всю голову искатель приключений не выберет своим домом Дальневосточную АЭС. Так что в сравнении с вами я абсолютно здоров! Да, хотел сыграть по-крупному, сорвать куш. Рисковал, импровизировал, но не сложилось, бывает. Теперь хочу унести ноги и только!
– Ага, конечно! «Мужики» тоже с тобой за барышом приперлись.
– Они шли сами по себе, и мы встретились только в туннеле. Оказавшись в одной большой заднице, люди или грызут друг другу глотки, или быстро становятся товарищами по несчастью. Не обессудь, Блэк, что мы объединились против таких милашек, как вы, страшно хочется жить. Так нужен вам директор живым или нет? Если да, то могу предложить вариант, как нам разойтись краями.
– Излагай!
– Вы будете сопровождать нас, пока не доберемся до ровного открытого места с большим обзором в обе стороны. Например, подойдет любая дорога. Там твой парламентер пришлепает к нам в одних трусах и ботинках, и убедится, что директор по-прежнему жив. После мы начинаем отступать, а вы приближаться. У нас есть винтовка Лоренца, а у вас их и подавно воз и маленькая тележка, так что если я убью заложника, то броня не спасет меня от расплаты. Что творит «рельса» при ведении огня в режиме максимальной мощности, мы все знаем. Если же твои бойцы начнут хитрить, то им не укрыть директора от выстрела, пусть даже парламентер попробует закрыть его тело собой. Все в равных условиях. Что скажешь?
– Хорошо, – после минутной тишины ответил Блэк, – но наш человек отправится с вами сразу.
– Исключено! Мы так даже план отступления обсудить не сможем. Ведь фактически вы даете фору, не более. Едва директор окажется у вас – за нами с улюлюканьем кинется погоня. Поэтому пусть твой парень проводит первоначальный осмотр и отваливает до поры. Предупреждаю сразу – у директора пулевое ранение, но это ваши косорукие воины в меня стреляли. Мы стабилизировали его состояние при помощи «подорожника» и «креста». Тем не менее, поскольку пуля в кишках, то медицинское вмешательство все равно понадобится, чтобы не было перитонита. Без сознания ваш начальник потому, что я его вырубил нейропарализатором. Ты должен знать про эту штуку. Так что он еще сутки овощем проваляется.
– Приступай к медицинскому осмотру, – через паузу произнес, наконец, командир сектантов.
Переведенцев при помощи ножа помог фанатику освободить тело от простыни и тот приступил к осмотру.
– Директор в коме, – наконец сообщил он, – но зрачок реагирует на свет, значит, тяжелого повреждения мозга нет. Сердцебиение реже нормы, но ровное. Других травм кроме раны в боку не наблюдаю. В целом могло быть намного хуже.
– Меткий, наступит момент, и ты за все ответишь, – с едва сдерживаемой злостью сказал Блэк, – за все сразу.
– Я в этом даже не сомневаюсь, – ответил сталкер.
– Уходите, но не вздумай пытаться переиграть меня, если действительно собираешься пожить! Оцепление – пропустите их!
Меткий закинул директора на плечи, прикрыв тем самым свой беззащитный затылок, и отправился прочь от станции. В правой руке сталкер держал автоматическую «Беретту», ствол которой упирался в основание подбородка пленника. Переведенцев шел следом в арьергарде, контролируя отход и глядя больше назад, чем вперед – в порядочность и моральные устои сектантов беглецы не верили.
– Ты действительно планируешь отдать им старого хрыча? – спросил капитан украдкой, когда фатумовцы отстали метров на сто.
– Учитывая его значимость для Повелителей, нельзя позволить, чтобы директор вернулся к прежним делам. Чемоданы с красной кнопкой всегда доверяют единицам избранных и без нашего заложника фанатики просто свора бешеных собак. Да, наверняка ученые рангом поменьше могут самостоятельно организовывать выбросы, разводить мутантов и выжигать мозги сталкерам, но инициировать катаклизм мирового масштаба им не по зубам!
– Зачем тогда весь театр? Потянуть время?
– Нет. Ради спасения наших жизней, если не будет другого варианта, я действительно отдам им пленника… только не в нынешнем состоянии, а с небольшим, скрытым дефектом.
– Хочешь сказать, они не заметят повреждение сразу на месте и не вылечат потом? Первое, положим, реально, но второе – вряд ли. Регенерация тканей для них раз плюнуть, а нейропарализатором ты не сможешь воспользоваться, иначе они по глазам директора определят это при осмотре.
– Я в лаборатории разжился мутагенной инъекцией, превращающей человека в гебета. Пусть повозятся с этим безмозглым подарком!
– Ха, а идея мне нравится! Подходящий финал для такого душегуба!
Следующие полчаса пути прошли в тревожной обстановке. На нервы давила толпа конвоиров, висевших на пятках и периодически рассматривавших сталкеров через оптические прицелы.
В одном месте товарищи поменялись местами, чтобы Переведенцев при помощи болтов проложил безопасный маршрут между «центрифугами». Миновав аномалии, он пошел через кусты и едва не вляпался в «стекловату», скрытую рядом первых веток. Утерев холодный пот, капитан взял левее, и тут же был сбит с ног гебетом, вылетевшим из зарослей.
Капитана спасло то, что он инстинктивно выбросил навстречу мелькнувшей тени руки с зажатым автоматом и очень удачно попал, раздробив магазином челюсть нападавшего. Снорк издал горловой рык, полный злобы, и рванул передними конечностями комбинезон на груди упавшего навзничь бойца. Ткань моментально превратилась в лохмотья, но бронежилет когти мутанта не одолели, более того – они увязли в новомодных комбинированных материалах. Упрямо продолжая тянуть на себя, обделенный умом гебет даже подпрыгнул в попытке оттолкнуться от жертвы более мощными задними конечностями и вырвать кусок плоти. В следующую секунду застрявший монстр упал замертво – Меткий успел подбежать и всадить три пули ему в голову.
Рухнув на человека, мутант заставил капитана издать протяжный стон. Впрочем, кривился Переведенцев не от боли, дорогостоящая защита свою цену оправдала полностью, а от ужасного смрада, который ему пришлось вдыхать.
– Ты цел? – спросил Меткий, параллельно осматриваясь, чтобы выяснить, как отреагировало на ситуацию их сопровождение.
– Сними его! – сдавленно промычал в ответ капитан, как можно дальше в сторону отвернув лицо от зловонной морды мутанта. – Он из меня весь дух вышиб.
Сталкер помог беспомощному товарищу, сбив ударом форсированной сервоприводом ноги грузную тушу в сторону. От застрявших в броне когтей офицер избавился уже самостоятельно при помощи ножа. Поднявшись на ноги, он первым делом помахал наблюдавшим за ними через оптику сектантам, давая понять, что счастья раньше срока им не обломится.
Происшествие с гебетом еще более накалило обстановку. Когда сзади кто-то из фанатиков выстрелил в воздух, давая понять, что место для передачи пленного подходящее, пора бы и честь знать, то из-за обострившихся от напряжения рефлексов Меткий едва не спустил курок пистолета, приставленного к голове директора. Для того, чтобы понять сектантов, пояснений не требовалось – всего в сотне метров справа виднелась дорога. Ее идеально прямое на данном участке полотно лежало на искусственной насыпи, возвышавшейся над общим уровнем поля на человеческий рост.
Капитан махнул рукой, показывая, что намек понят, и они идут к дороге. Взобравшись наверх, сталкеры встали спина к спине. Переведенцев – лицом к противнику, скрывая тем самым товарища от взглядов сектантов. Меткий опустился на колено и положил тело директора на землю. Коротким и неприметным движением он открыл на разгрузке карман на клипсах и достал шприц с мутагенной инъекцией.
– Жаль, что не удастся из него вытрясти всю информацию, какую возможно, но другого выхода нет.
Внезапно, вынудив Меткого отказаться от задуманного, в наушниках товарищей зазвучал чужой голос. У него отсутствовала всякая эмоциональная окраска, словно говорил отпетый меланхолик. С ленцой, растягивая слова, незнакомец произнес:
– Береза, я Ястреб. Подлетное время к АЭС одна минута. Давай ориентиры.
– Ястреб, я Береза, – моментально откликнулся оживившийся Переведенцев, – квадрат пятьдесят четыре тридцать два, контрольный ориентир – трансформаторная подстанция. Отряд НВФ по курсу тридцать градусов, дальность пятьсот метров – уничтожить! Противник оснащен тяжелым вооружением. Как понял, Ястреб?
– Береза, вас понял, цель уничтожить. Спасибо за наводку, а главное, что штаб продавили. Полгода как запретили все полеты в центр Зоны – не было возможности за ребят поквитаться! Звено, слушай мою команду: идем веером, работаем в два захода – первый «гвоздями», а второй «трещоткой». Полста седьмой, ты слева.
– Понял, командир, – откликнулся еще один офицер.
– Как они на нашей частоте оказались? – спросил Меткий у капитана.
– Я для оперативной связи базу «Чести» уведомил, на какой волне работаем, а они уже, видать, летунам скинули.
Гул, издаваемый турбинами вертолетов, ненамного опередил шелестящий звук пущенных ракет. Три «крокодила» показались над лесом и, используя преимущество систем наведения, отстрелялись с большой дистанции, после чего слитно заложили вираж, словно связанные невидимой дугой. С накрытой огнем территории возражений не последовало, да и не могло их быть – взметнувшаяся к небу земля все еще продолжала оседать, сводя к нулю видимость для уцелевших сектантов.
По той же причине избежали расправы и беглецы с заложником. Не полагаясь на волю случая, сталкеры поторопились ретироваться с насыпи – высота травы в поле от пояса до подмышек, и если не высовываться, то ничем не рискуешь, пока враг не приблизится на десять-пятнадцать метров.
Меткий понимал, что при повторном заходе вертолетчикам придется тяжелее. Для использования бортовых пулеметов надо существенно больше сближаться с противником, а это автоматически повышает опасность ответного огня.
– Подожди меня здесь, – сказал сталкер Переведенцеву, – надо помочь парням, а то они не смогут нас забрать.
Пригнувшись, он заспешил навстречу сектантам, а бой тем временем разгорелся с новой силой. Низовое ворчание крупнокалиберных пулеметов перемежалось пульсирующими выстрелами рельсотронов и стрекотнёй самого разнообразного стрелкового оружия боевиков. В эфире тоже стоял изрядный гвалт, характерный для любого группового боя – пилоты координировали свои действия и предупреждали об опасности. Угроз, исходящих с земли, для машин хватало, и потому все переговоры сопровождались изрядным количеством мата. От прежнего спокойствия летунов не осталось и следа.
Как выяснилось, сектанты шли за беглецами настолько выпуклым полумесяцем, что их фланги были практически на одной линии со сталкерами. Отреагировать на первый заход «МИ-24» им не позволила быстрота их маневра и предельная дистанция, но стоило вертолетам пойти на добивание основной группы фанатиков, как пилоты обнаружили, что с боков по ним тоже ведут огонь.
– Полста седьмой, осторожно! Справа тридцать!
– Канюк, скопление противника на опушке слева!
– Полста пятый, понял тебя – начинаю работать!
– Командир, в меня попали – двигатель горит, теряю управление!
– Кравчук, держись! Отстреливай боезапас!
– Попробую развернуться и уйти на север вдоль дороги, прикройте!
Меткий видел, как чадящая и вихляющая винтокрылая машина пошла по дуге над полем на малой высоте, не переставая выпускать ракеты, чтобы уменьшить риск детонации при вынужденной экстренной посадке. Однако через пять секунд со стороны леса прилетели два заряда, выпущенных из рельсотронов, – вертолет взорвался в воздухе и рухнул в поле.
– Полста пятый упал! Машина горит, выживших из экипажа не наблюдаю!
Летуны все же уничтожили основную группу преследователей, но не могли сразу отомстить за товарищей, так как опушка леса осталась у них за хвостом и требовался новый заход. Меткий понимал, что действовать нужно немедленно, прежде чем фанатики растворятся под сенью деревьев или собьют еще один вертолет, а потому взобрался немного вверх по насыпи. Трассеры золотистого цвета вполне точно указали ему местонахождение стрелков, и он сразу выхватил взглядом пять темных фигур на фоне светлой пожухлой травы.
Сектанты были слишком заняты в этот момент воздушными целями и прозевали появление сталкера, включившегося в бой. Возможно, его просто не ждали – любой выскользнувший из лап «Фатума» поспешил бы воспользоваться подвернувшимся шансом и исчезнуть под шумок с глаз долой. Любой, но не Меткий. Он поймал в прицел сектанта, вооруженного «рельсой», и плавно нажал на спусковой крючок, мгновение – и в небытиё отправился второй. Пули, выпущенные остальными фанатиками в ответ, взрыли лишь пустую насыпь, поскольку сталкер поспешно спрыгнул с нее.
Меткий добился чего хотел, выиграл время, необходимое для завершения маневра вертолетчиками, а значит, нет нужды в пустом геройстве. Машина ведущего звена с номером пятьдесят шесть, наконец, развернулась носом к опушке и принялась утюжить ее буквально в упор. Несколько автоматов бессильны против лобовой брони «летающего танка», а рельсотроны убитых фанатики подобрать не успели. За считаные секунды место, где находились сектанты, превратилось в ровную площадку со скошенными молодыми деревьями и кустарником, что уж говорить про людей.
– Дима, по нашу сторону от дороги теперь относительно безопасно, так что ориентируй летунов на эвакуацию с твоей точки!
– А ты?
– Я сейчас подтянусь.
Переведенцев зажег дымовую шашку, и красноватое облачко обозначило место для посадки.
– Полста седьмой, поддави второй фланг, чтобы я смог забрать сталкеров.
– Понял, командир.
Двигающийся с низкой скоростью при посадке и взлете вертолет даже не легкая цель для боевика с винтовкой Лоренца, а хуже того – учебная мишень для новичка, впервые взявшего оружие в руки. Поэтому за скупыми словами переговоров скрывалось много больше: если ведомый не справится со своей задачей, то догорающих в поле машин прибавится. Впрочем, юнцы не летают над Зоной отчуждения. Пилот искусно маневрировал, а стрелок-оператор, уже примерно запомнивший, откуда ранее велась стрельба по звену, теперь поливал это место и его окрестности из всего имевшегося в распоряжении вооружения.
В тот момент, когда, пригнув траву воздушным потоком от лопастей, командирский «МИ-24» приступил к эвакуации, в поле, гораздо ближе чем ожидал экипаж вертолета прикрытия, вырос как из-под земли сектант с рельсотроном. Сам ли он решил разменять свою жизнь на точный выстрел по торчащему над насыпью двигателю или его гнал вперед приказ под принуждением, неизвестно.
– Вот черт из табакерки! Куда ты лезешь! – отчитал фанатика стрелок пятьдесят седьмого борта, перерубив пулеметной очередью фигуру пополам. – Я пятнадцать лет за гашеткой и у меня такие не проскакивают!
На самом деле разница между красивыми словами бравого офицера и полным фиаско состояла в ничтожном мгновении, на которое победитель опередил проигравшего. Впрочем, кому интересны эти нюансы? Война не терпит сослагательных наклонений вроде «если бы да кабы».
В то же время, благодаря борттехнику, заранее открывшему десантный люк, Переведенцев быстро загрузил директора АЭС в приземлившийся вертолет, запрыгнул сам и подал руку Меткому. Сталкеру пришлось спешить – машина уже оторвалась от земли на полметра.
Забравшись внутрь, Меткий восстанавливал дыхание, лежа на полу десантного отсека. Он чувствовал, как стремительно «МИ-24» набирает скорость, торопясь поскорее уйти из-под огня сектантов. Несмотря на старания второго экипажа, прикрывавшего эвакуацию при взлете, по бронированному корпусу машины и кожуху двигателя начали интенсивно барабанить пули, что, впрочем, походило скорее на жест отчаяния. В свою очередь ни один из ветеранов не стал испытывать судьбу, хотя открывающиеся окна вертолета и оборудованы шкворневыми установками для ведения огня во время полета из личного оружия. Произвести в таких условиях прицельный выстрел на приличное расстояние затруднительно, а вот схлопотать шальную пулю – запросто.
Слава богу, эффективная дальность личного оружия невелика и удары по обшивке прекратились. Пользуясь моментом, Меткий поднялся, чтобы взглянуть на окрестности АЭС с высоты птичьего полета. Внизу проплывали кажущиеся миниатюрными деревья, а иногда среди них мелькали какие-то строения. Громада станции плавно удалялась за хвостом вертолета, продолжавшего забираться к облакам.
– Вроде ушли, – устало улыбнулся капитан.
Сталкер кивнул и только обратил внимание на зеркало воды, поблескивавшее поодаль, как внезапно звук, сопровождавший работу двигателя, стал тревожно-заунывным. Вертолет начало раскачивать.
– Что случилось?
– Полный отказ электроники! Обороты падают! – прокричал по интеркому пилот. – Я включил дублирующую систему связи, но все остальное оборудование мертвое! Совершенно не пойму в чем дело, аномалий на бортовом радаре не было! Двигатель заглох, перезапустить не получается!
– Это «Блэк Бокс», новое ПВО сектантов! – догадался Меткий, и огорченно добавил: – Только какая теперь разница, если они нас сбили и мы разобьемся.
– Дырку им от бублика! – словно услышав его, возмутился командир звена. – Я три горячие точки прошел и эту машину посажу даже в таком ее непотребном виде!
– Как это у него получится? – скептически спросил Переведенцев. – У нас же нет крыльев!
Экипаж «МИ-24» располагается в двух герметизированных кабинах и в условиях отрубившейся штатной связи сталкеры оказались наполовину изолированы от участия в переговорах, став исключительно слушателями, но командир, понимая каково сейчас людям в грузовом отсеке, поспешил успокоить бойцов.
– Мы скорость набрали за двести километров в час, а высоту почти полкилометра, так что сможем использовать авторотацию – это когда лопасти вращаются просто от набегающего воздушного потока. Сейчас я начну регулировать угол атаки: сначала уменьшу до минимума, чтобы раскрутить винт, а перед посадкой наоборот, резко увеличу, и тем самым убавлю вертикальную скорость снижения почти до нуля. Теперь главное найти подходящую площадку для посадки!
Вскоре, тревожно разглядывая приближающуюся землю, Меткий понял, почему пилот сказал про вертикальную скорость: вертолет садился как самолет, с пробегом вперед.
– Пристегнуть ремни! – приказал командир. – На бетонке сели бы мягко, а на старой дороге не гарантирую!
Прежде чем исполнить команду, товарищи зафиксировали бесчувственного директора и только потом позаботились о себе. Машина внезапно начала задирать нос вверх и через несколько секунд задние колеса ударились о поверхность. Жестковато, но жить можно. Колесная схема у вертолета как у трицикла, а потому аварийное приземление передней части гораздо проблематичнее. Пилот хоть и мастер своего дела, но уберечь «летающий танк» от крена при столкновении передней оси с кочковатой дорогой было явно за пределами его возможностей. Машина наклонилась, зацепилась лопастью за выросшее в недобрый час рядом с дорогой дерево и рухнула в кювет, на треть зарывшись кабиной в грунт.
После удара вертолета о землю Меткий на мгновение потерял сознание, но когда пришел в себя, то не мог сказать, сколько времени прошло: секунда, минута или час. Наручные часы остановились и больше не годились в помощники. Одно не подлежало сомнению – нужно выбираться и чем скорее, тем лучше!
Борт вертолета, у которого сидели сталкеры, теперь превратился в наклонный потолок, и они, покачиваясь, болтались под ним, повиснув на ремнях безопасности. Меткий посмотрел на капитана – тот тоже постепенно приходил в себя, медленно крутил шеей, словно тестируя на исправность позвонки.
– Ты как?
– Вроде бы в порядке, – с некоторой неуверенностью ответил Переведенцев.
– Боевики уже наверняка спешат за нами. Надо поторапливаться!
– Тебе ближе, – сказал капитан и показал на створки двери, которые теперь смотрели в небо.
– Хорошо. Тогда на тебе подъем директора.
– Не вопрос, обвяжу и вытащу.
Из узенького коридора за спиной командира выбрался борттехник. Выглядел он хоть и потрясенным, но вполне целым и невредимым.
Меткий расстегнул замок на ремнях и, ухватившись за левую лямку, высвободил правую руку. Качнувшись, он как на турнике бросил тело вперед и уцепился за поручень рядом с дверью. Открыть ее после этого, как говорится, стало делом техники. Далее сталкер повис на крае борта, а сервоприводы помогли ему сделать «выход силой» на две руки, невзирая на приличный вес брони и оружия.
За исключением мягкого шелеста сухой травы, вокруг вертолета стояла поразительная тишина. Обычному человеку она ласкает слух, но матерого воина заставляет насторожиться до предела, поскольку скрадывает все остальные звуки. Сектанты о себе пока не давали знать, и Меткий, выбравшись наружу, похлопал по борту машины, приглашая товарищей по несчастью наверх.
Сталкер не сомневался, что они сейчас свидетели затишья перед бурей, но пока любые угрожающие признаки отсутствовали. Вокруг простирался обычный для Зоны отчуждения пейзаж с ДАЭС на заднем плане. Разнообразие вносили тянувшиеся в двух местах к небу зловещие черные клубы дыма. Очевидно экипаж пятьдесят седьмого борта, работая в прикрытии на малой высоте, не смог после атаки сектантов импульсным оружием задействовать авторотацию и разбился. Появление Переведенцева отвлекло Меткого от изучения окрестностей.
– У меня две новости: хорошая и плохая, – выкарабкиваясь, пропыхтел капитан. Его бронекостюм не обладал возможностями экзоскелета и потому рассчитывать ему приходилось исключительно на собственную силу.
– Давай с хорошей.
– Идти нам будет проще.
– Почему?
– Потому что директор свернул себе шею при падении вертолета. У него же шейные мышцы тоже не работали. Голова как у болванчика мотнулась, и все – поминай как звали!
– Его же мать! Соскочил-таки гаденыш!
– Да, унес в могилу столько информации! Я надеялся, что узнаю от него как вылечить брата!
– Сочувствую. Потом расскажешь, что за беда с родичем, может я чего присоветую. Ты артефакты снял с директора?
– Еще бы! Таким добром грех разбрасываться!
– Как думаешь, может тело припрятать, чтобы сектанты подольше считали его живым и не борзели?
– Бесполезно, лишняя трата сил и времени. Можешь не сомневаться, первыми за нами идут лучшие разведчики фанатиков, они следы без проблем читают. Окурок бросишь и тот найдут!
Скрип открывающейся дверцы кабины пилота прервал горячее обсуждение и побудил отправиться на помощь летунам. На удивление весь экипаж оказался в порядке, что несказанно порадовало, ведь даже один пострадавший серьезно усложнил бы отряду жизнь, а пара – могли сковать по рукам и ногам.
Скептически посмотрев на укороченные версии автоматов Калашникова в руках вертолетчиков, разгуливать с коими в центре Зоны категорически не рекомендуется, Меткий вздохнул и протянул винтовку Лоренца штатному стрелку-оператору пятьдесят шестого борта.