Среди мёртвых - читать онлайн

Все остановились.

– А ведь старый и правда про второй блок что-то говорил. Но там ведь тоже теперь полно зомби? – парировал Вадим.

– Там работало в смене не больше шестидесяти человек. Маленький блок, по сравнению с остальными. И заказов там было немного. – ответила Рита.

– А ты откуда знаешь? – спросил Макаров.

– Она же медик. Типа. Одна на все блоки. Везде была. Вот и знает. – ответил за неё Константин.

Рита промолчала.

– И что нам делать с теми, кто там остался? С мёртвыми? – больше сам себя спросил Макаров и остановился.

– Если бы вы сначала думали, а потом стреляли, таких вопросов не возникло. – ответила Аня. – Посмотрите туда, – она указала пальцем на проходную. В их сторону очень медленно двигалась группа мёртвых. На вид их было около пятидесяти. – Мы на охраняемой территории. Вход сюда строго по пропускам, но их и здесь полно. Представляете, что будет там, за КПП? Там их теперь тысячи.

Макаров посмотрел на сжатый в руке пистолет.

– Где этот второй блок? – спросил он.

– Там, надо вернуться назад и ещё в сторону метров пятьсот.

Группа отправилась обратно. Теперь их было больше, но боеспособнее коллектив не стал. Макаров, как и все остальные, хорошо понимал, что с одним пистолетом против мертвых у них шансов не будет. Если не закрыться в хорошо укреплённом месте, не найти еду и воду, уже через несколько часов все начнут ныть от голода и усталости. И если без еды они смогут протянуть три, а то и пять дней, то без сна вряд ли кого на два дня хватит. Можно было вернуться на первый блок, но там из еды оставались лишь автоматы с шоколадками и кофе, да и к ним через толпу зомби не проберешься.

Тупик. Опытный мент всё это осознавал, но всё ещё свято верил, что поступил правильно, избавившись от Каменского.

Рита же напротив, хорошо понимала, что такой человек, как Сергей группе был просто необходим. Он подарил им надежду, в него они верили. А теперь будущее казалось туманным, обреченным. И суровое, холодное, покрытое сизыми тучами небо только добавляло угрюмости в её мысли.

Холодный ветер продувал насквозь, заставлял прятать руки и глубже кутаться в одежду. С неба посыпала крупа, больно бившая людей по лицам, барабанившая по одежде и асфальту. Макаров едва не проворонил мертвого на повороте. Тот неожиданно вывалился из-за фуры и довольно шустро кинулся именно на него. Последние пули влетели ему в грудь и голову. Зомби шмякнулся на мостовую и затих.

Рита увидела открытую дверь кабины, из которой труп очевидно и выпал, смело двинулась туда и забралась внутрь. У водителей всегда под рукой должна быть монтировка. По крайней мере Рита так думала.

Инструмент нашелся и довольно увесистый. Девушка повертела его в руках и, вернувшись к остальным, протянула монтировку Макарову. Тот отшатнулся в сторону и движение это было скорее инстинктивным, чем осознанным, потому что уже в следующее мгновение оружие перекочевало ему в руки.

Процессия повернула ко второму блоку.

– Слышите? – остановился Макаров.

Сквозь завывающий ветер послышался скрежет открываемых ворот. Группа уже подходила к проходной блока, как на дальней его стороне неожиданно поехали вверх рольставни. Ещё через пару секунд из образовавшейся щели выпрыгнул человек, по фигуре напоминавшей девушку, довольно миниатюрную на вид. Она выскочила на улицу в тонкой рабочей одежде и, отпрыгнув от ворот на несколько метров, остановилась, словно выманивала кого-то наружу.

Заметив людей, она сначала замерла, пытаясь убедиться живые ли они на самом деле, но быстро пришла в себя и крикнула.

– Проверьте дверь. Открыта?

Макаров поспешил к двери и потянул её на себя.

– Открыта! – ответил он и жестом показал остальным заходить внутрь.

Тем временем девушка выманила наконец тех, кого сдерживали ворота. Поток зомби посыпался с выступа вниз. Мертвые падали на землю, на них падали другие, ещё и ещё, пока эта волна не начала выливаться всё дальше и дальше от здания. Зомби редкими телами вставали и начинали идти за девушкой, а та, словно дразня их, останавливалась каждый раз в нескольких шагах.

Так продолжалось минут десять, пока шевелящаяся куча не стала превращаться в поднимающуюся толпу. Из ворот уже почти никто не выпадал. И только когда там стало совсем пусто, девушка метнулась к двери и, войдя внутрь, закрыла её за собой на засов.

– Надо закрыть ворота, – сказала она и побежала наверх. Остальные молча посмотрели на Макарова.

– Надо, так надо. Она наверное знает, что делает. – и Макаров отправился за ней.

Миновав лестничные пролёты, маленькую раздевалку и буфер досмотра, потом ещё одну лестницу, все оказались на входе во второй блок. Он и правда оказался маленьким, с двухэтажной палеткой и длинным рядом пустых ящиков.

Девушки нигде не было и только по скрипу закрываемых ворот все догадались где она.

Ворота закрылись и девушка вернулась обратно дрожа от холода и страха. На вид ей было около двадцати пяти, темные волосы собраны сзади в длинный хвост, перетянутый канцелярскими резинками через каждые пять сантиметров. Карие глаза, остренький подбородок, ровный прямой носик и слегка выдающиеся скулы говорили о смешанной крови, но распознать национальность было сложно. При своём росте – вблизи он оказался куда больше изначально представившегося, телосложение её было действительно по спортивному худощавым. Впрочем, на рабочих терминалах "Астра-Сити" зачастую только такие и приживались. Лишний вес либо уходил сам, либо человек не выдерживал нагрузок и искал другую работу.

– Вы с какого блока? – спросила девушка и устало опустилась на один из ящиков.

– С первого, – ответила Рита. – и с третьего несколько человек.

– И всё? Больше выживших нет?

– Нет.

– Плохо, очень плохо. – девушка была явно расстроена.

– Почему?

– Потому что когда сюда придут другие, мы это место не удержим. Оружие есть?

Макаров достал пустую обойму из пистолета.

– Ладно, потом. Всё потом? Есть хотите? – все дружно закивали. – Тогда пойдёмте в столовую. Там ещё кое-что из еды осталось.

Столовая во всех блоках была единственным помещением (не считая буферов досмотра), где имелись окна. С четвертого этажа хорошо просматривалась площадка перед блоком и даже часть первого блока. Зомби разбрелись по всей территории и вразнобой чертили дорожки на присыпанном крупой асфальте. Их было много, к толпе "местных" через некоторое время стали присоединяться другие. Различить их можно было по одежде. Одни были в спецовке, другие в куртках и пуховиках.

– Жаль входа на первый блок не видно. – раздосадовано сам себе сказал Макаров. Весь обзор закрывал ещё не введённый в эксплуатацию четвертый блок.

Несколько столов сдвинули в один большой. Из столовой кухни в зал принесли противни с едой. Каждый накладывал себе сам. Ели с жадностью, словно не видели пищи много дней. Какое-то время было тихо, но после того, как пришло насыщение, разговор зашел сам собой.

– Меня, кстати, Соня зовут. – представилась девушка. – На этом блоке я одна в живых осталась. Нас было несколько человек, но… трудно всё это воспринимать здраво. Некоторые просто начали сходить с ума. Андрея прямо сразу мёртвые загрызли. Остальных потом. – Она сделала паузу и, понимая, что вопросов не будет, продолжила. – Я несколько часов собирала их всех в одном месте, когда осталась совсем одна. Повезло найти ключ от ворот. А потом, когда они собрались в одну кучу, просто вывела их наружу, за ворота. Рискованно правда было. Вдруг вход оказался бы закрыт, а я в одной кофте и штанцах…

– Умно, – похвалил Соню Макаров. – даже убивать никого не пришлось.

– А здесь и нечем. – ответила Соня.

– А топор на пожарном щите? – спросила Виолетта, вспоминая о первом блоке.

– Здесь его нет. Щит есть, топора нет.

– Надо бы проверить, может мертвые ещё остались где. Мало ли, застряли или провалились. – предложила Рита.

– Мы этим после еды и займёмся. – сважничал Макаров.

Рита посмотрела на Наташу. Та любезничала с Мишей, улыбалась ему, строила глазки. Словно ничего пару часов назад и не случилось. В ответ мужчина довольно хихикал и продолжал совать еду в рот.

Пир во время чумы, – подумала про себя Рита, оглядывая сидящих за столом людей. Все набивали животы как ни в чем не бывало. И никто за этот присест не вспомнил о том, кто на самом деле вытащил их с первого блока, а сам остался там.

– Помянуть бы хороших людей, – демонстративно громко сказала она. – без которых мы бы сейчас здесь не сидели. Жаль только, что нечем.

Многие разом помрачнели – проснулись остатки совести, но Рита смотрела не на них, а на Наталью, безразличный и в чем-то брезгливый взгляд которой был сейчас направлен на неё саму.

– Почему нечем? – Удивилась Соня. – тут целый отдел дорогущего алкоголя. Упиться можно. Но лучше, наверное, потом. Правда надо проверить каждый угол. А что там, кстати, произошло? И о ком речь?

Соня перебралась поближе к Рите и несколько минут они о чем-то перешептывались. Этот междусобойчик быстро привлёк к себе внимание остальных. Говорили девушки очень тихо, а в конце разговора и вовсе удалились в дальний конец зала. Беседа со стороны казалась такой дружеской и милой, что изначально настороженно наблюдавший за ней Макаров, быстро потерял интерес, а после того, как Соня обняла Риту, явно успокаивая девушку, его утратила и Наталья.

Девушки вернулись к столу через несколько минут.

– А вы, значит, полицейский? – спросила Соня Макарова. – И как к вам обращаться?

– Теперь это уже неважно. Все мы кем-то были до сегодняшнего дня. – он отодвинулся от стола и сложил руки на коленях. – Александр Фёдорович! – представился он. – Но для удобства лучше наверное просто по имени.

– Саша, значит? – Макаров согласно кивнул. – А остальные?

– Аня.

– Иван.

– Вадим.

– Виолетта.

– Костя.

– Лена.

– Таня.

– Игорь.

– Наташа.

– Михаил.

– За знакомство будем потом пить. А сейчас давайте осмотрим блок полностью и будем отдыхать. – взял слово Макаров. – Завтра будем думать, что будет дальше.

Каменский

Всякое было в его жизни. Всякое прилетало в голову – слева, справа, с рук и ног, бутылка с шампанским и даже швабра в школьном коридоре. Но никогда прежде он не терял сознание. Он и сейчас не отключился полностью, но удар был настолько сильным, либо же пришелся куда-то чрезвычайно точно, что Сергей оказался в тяжелейшем нокдауне. Где-то далеко в голове кто-то кричал ему – вставай, уходи отсюда, и он пытался, но перед глазами был только красный туман, а в ушах такой звон, что череп вот-вот грозил взорваться. Он ничего не слышал, ничего не видел, ничего не понимал.

– Неужели это конец? Неужели всё? – спросил он сам себя, почувствовав как кто-то спотыкается об его ноги, падает и старается вцепиться в него острыми пальцами, как кто-то хватает его за лямки рюкзака и куда-то тащит, а его пальцы всё ещё намертво сжимают в руках рукоятку топора.

Он застонал и попытался сопротивляться, но не смог. Не смог даже отбрыкнуться ногой, когда что-то больно ухватило его за голень. Ухватило и отпустило, потому что не смогло удержать. Его резко дёрнули вперёд и плечо столкнулось с чем-то твёрдым и острым. Новая порция боли заставила его сжать зубы сильнее, но это было последнее, что он помнил.

Сколько времени прошло прежде чем сознание к нему вернулось, Сергей не знал. Боль отступила, она не была уже такой острой, не разрывала голову и не жгла плоть. Она утихла ровно настолько, насколько он чувствовал себя живым. Он был жив.

Руки оказались пустыми, топора рядом не было. Он пошарил пальцами по полу, попытался открыть глаза. Ресницы словно склеились, и Сергей начал переворачиваться на бок, но чьи-то руки нежно и настойчиво остановили его движение.

– Не надо, – услышал он знакомый голос. – не двигайся. Полежи ещё немного.

Что-то влажное коснулось его век, разлепило ресницы и он смог открыть глаза.

– Привет, красота! – он улыбнулся девушке, склонившейся над ним и вытиравшей его лицо мокрой тряпкой.

– Привет! – ответила она.

– Давно я в отключке?

– Минут пятнадцать, не больше. У тебя кровь на боку и на голове. Ты ранен…

– Я знаю. Они ушли?

– Те, кто в тебя стрелял?

– Да.

– Ушли.

– Где мы?

– Пока в безопасности. Но ненадолго. Эти твари…. Они вокруг. И их становится больше.

– Да, красота! Они учуяли кровь. Поможешь мне встать?

– Тебе надо лежать. Ты сильно ударился головой….

– Я в порядке!

Но на самом деле он был не в порядке. Сознание прояснялось, но каждый звук отражался болью, каждое движение, каждое прикосновение. Сергей осмотрелся. Его рюкзак был сбоку, топор лежал чуть поодаль, проход сортировочного квадрата, заставленный телегами подобно баррикадам, не давал мертвым пройти внутрь, но удержать их надолго он не сможет.

Марина, так звали девушку, была родом из Чувашии, из небольшого посёлка с грозным названием Басурманы. Сергей никогда не называл её по имени, каждый раз обращаясь к ней "красота" за её удивительную, фантастически-привлекательную улыбку, которая делала её и без того красивое лицо божественно прекрасным. Отчасти Сергей был влюблён в эту девочку, но воспринимал её как дочь, без плотского вожделения, с отцовской заботой, и её появление сейчас, в критический момент, когда от него отвернулись не только самые казалось бы близкие люди, но и всегда сопутствующая ему удача, было даром небес. Если бы не она, зомби сейчас обгладывали бы его кости.

Он вспомнил об укусе в ногу и машинально попытался её подтянуть к себе. Марина заметила это движение и положила ему на грудь руку.

– Всё нормально. Он не прокусил твою защиту. – успокоила его девушка. – Очень умно обмотать ноги скотчем. Тебе повезло. Ты знаешь, что делаешь. Надеюсь, мы сможем отсюда выбраться. Я только не знаю, как вас отсюда вытащить?

– Нас?

Марина кивнула в сторону и Сергей повернул голову в этом направлении. В двух метрах от него на полу лежал парень. От него пахло кровью, но не той, какой пахло от Сергея. Запах был резким и приторно сладким, а лицо его, покрытое испариной, затянулось черной паутиной сосудов. Он был заражен, тяжелое дыхание, редкие непроизвольные мышечные спазмы, неестественные хрипы – парень умирал. Сколько ему ещё оставалось жить, сказать было трудно, но Сергей понимал, что недолго.

– Его покусали?

– Да.

– Как сильно?

– Очень сильно. У него укусы по всему телу. Руки, ноги, грудь, спина, даже на голове пара есть. Я не знаю, что делать. – ответила Марина.

– Давно он в таком состоянии?

– Несколько минут. До этого пытался разговаривать, что-то бубнил. Бредил. Теперь затих. Я боюсь, что он вот-вот умрёт.

– Так и есть. Он заражен. – Сергей попытался встать. – Как его зовут?

– Дима.

– Послушай, красота! Помоги мне встать, для начала…

Марина попыталась протестовать, но Сергей посмотрел на неё так, что девушка отступила. Удача, которая ему не изменила и в этот раз, оставив живым, хоть и изрядно потрёпанным, тоже была не вечной. Дима вот-вот грозил приставиться, а после этого наверняка обратиться, как и все остальные в безмозглую и вечно голодную тварь.

Голова уже не так шумела, но гул в ушах никуда не делся. Из-за этого всё происходящее слышалось как в трубе. Он потерял много крови, но серьёзной была только рана на боку. Пуля прошла навылет, не задев внутренних органов. Всё это наверняка его порадовало бы, не будь он так ограничен во времени. Раненый, без еды и почти без воды, он не протянет и пары дней. Впрочем, слабая преграда между зомби и людьми протянет ещё меньше.

– Возьми топор, – сказал он, когда смог стать на ноги. Марина подняла оружие и взяла его обеими руками. – Не спеши. Помоги мне надеть рюкзак.

На это ушло ещё несколько минут. Каждое движение казалось пыткой. Левый бок рвало от боли, вся правая сторона тела казалась ватной и едва его слушалась. Сил у него хватит на короткую перебежку, да и то на одну.

– Надо идти. Поднимись повыше и посмотри, с какой стороны мертвых меньше всего? Что там на соседнем квадрате?

Марина поднялась на стойку и огляделась.

– Сзади нас пусто. Там почти весь проход пустой. Только на выходе пара мертвых.

Ему снова фартило.

– Выталкивай коробки на ту сторону. Попытаем удачу через стеллажи и упаковку, потом проскочим через палетку и прорвёмся к женскому буферу.

– Но он же закрыт.

– Будем надеяться, что нет. – он снова умолчал про ключи.

Марина вытолкнула коробки на другую сторону, в соседний квадрат. Каменский пригнулся и отправился в образовавшийся проём.

– А Дима? – спросила Марина.

– Он уже не дышит. Если поспешим, то не придётся разбивать ему голову. – и с этими словами он перелез на другую сторону.

Марина присоединилась к нему спустя мгновение. Двигались они короткими перебежками, согнувшись, отчего Сергей начал задыхаться и останавливаться, терпя острые приступы боли. Основную группу зомби они благополучно обошли с тыла и свернули на упаковку. Между высоких рядов, лабиринтом обложенных коробками, парочка добралась до входа на палетку. Оттуда вдоль стены была прямая дорога к буферу. Прямая и чистая.

– Никого. – прошептала ему на ухо Марина.

– Не спеши, красота! – двигаться стало тяжелее. Боль вязала ноги. Он боялся, что до лестницы просто не дойдёт. – Дай передохнуть.

Несколько минут они стояли молча, Сергей собирался с силами для последнего рывка. Их оставалось всё меньше и меньше. Он слабел на глазах от потери крови и голода, от ран и боли. Наконец, выдохнув, он сделал первый шаг. Метры таяли на глазах, но каждый из них давался ему всё труднее и труднее. И когда уже лестница была совсем рядом, Каменский понял, что вот-вот потеряет сознание. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу. Он остановился на проходе и опустился на одно колено.

– Нам надо идти, не падай здесь….

Сергей оглянулся по сторонам. Мертвые были далеко и он достал дрожащими руками бейджик охранника.

– Давай, красота, иди к автомату. Достань нам пару шоколадок. На этой карте должны быть деньги.

Марина кивнула и побежала к автомату. Её не было меньше минуты, но за это время Сергей попытался прийти в себя, закрыв глаза и дыша так глубоко, как только было можно. Стараясь таким образом насытить мозг кислородом, он совсем забыл о безопасности, а когда услышал мягкое шорканье совсем рядом, с ужасом осознал, что не может пошевелиться.

Зомби был всего в метре от него. Ему оставалось только протянуть руки и жертва была его. Мысленно Каменский уже смирился с неизбежным, вновь извинился перед Богом за свою жизнь и с нею же попрощался. Он открыл глаза и перед ними предстала удивительная по своей невозможности картина – сносящая голову зомби топором Марина. Брызги крови снопом ударили ей в лицо и она выронила из рук топор. Ей было страшно, но она быстро взяла себя в руки, подняла топор и помогла Сергею встать. Опираясь на девушку, он смог добраться до лестницы и с трудом осилил подъём.

Мёртвые со всех сторон потекли в их направлении. Им не понадобилось много времени, чтобы заполнить площадь вокруг.

Марина уже почти тащила его на себе. Её руки были заняты и наверху, уже подобравшись к выходу, она с тяжестью в груди выдохнула, глядя на дверь. Сергей протянул руку и повернул ручку в сторону. Замок щелкнул и открылся. Марина завела его внутрь, доволокла до турникета и уложила на стол, после чего вернулась закрыть дверь.

На соседнем столе лежал телефон и паспорт. Всё это принадлежало ему и никак не могло находиться здесь, если только кто-то нарочно не оставил их для него. Сергей не хотел гадать о том, кто мог бы это сделать. Варианты заканчивались на цифре "один", да и единственно возможный казался нелогичным. Сейчас он пытался восстановить в памяти последние секунды перед прыжком с навеса, но мозг был слишком перегружен болью и усталостью, и в конце концов сознание выключилось. Сколько он пролежал в беспамятстве, сказать было трудно. Из небытия его вырвал телефонный звонок. Сергей открыл глаза, пытаясь взглядом найти мобильный, но он уже был в руках Марины. Девушка передала ему трубку и он принял звонок.

На другом конце провода ответил приятный женский голос.

– Алло.

– Слава Богу, ты жив!

– Маша, – он с трудом шевелил пересохшими губами. – как хорошо, что жива ты. Сообщение моё прочитала?

– Да, не волнуйся. Всё сделали как ты просил. Мы с Димой скоро будем. На дорогах полный бардак, но нам удалось раздобыть снегоуборочную машину со скребком, так что медленно, но верно мы едем в твою сторону.

– А остальные?

– Получилось связаться только с Антоном и Костиком. Костик сейчас пытается найти Вику, а Антон поехал по адресам, которые ты оставил. Потом попытается найти Женьку. Я отправила сообщение Жукову, но от него пока ответа не было. Ты где?

– Застрял на первом блоке. В женской раздевалке.

– Голос у тебя странный.

– Форс-мажор вышел. Здесь Макаров был, пытался меня убить. У него почти получилось. Так что Жукову лучше бы найтись, иначе зашивать дырку в боку придётся тебе.

– Ранение сильное?

– Не смертельное, но кровит. Не останавливается. И у меня под рукой почти ничего нет.

– Держись, будем через пару часов. Если повезёт.

Звонок прервался. Марина за это время нашла свой телефон и пыталась дозвониться родственникам домой. Но никто ей так и не ответил. Как и ему, пару минут спустя.

– Не плачь, красота! – сказал он девушке, на лице которой впервые со дня их знакомства не было улыбки. Её солнце на какое-то мгновение погасло, но они были живы.

Она присела на краешек стола, положила руку ему на плечо и с грустью посмотрела прямо в глаза.

– А что дальше?

– Будем выживать. У нас получится.

Ещё пару минут он пытался что-то ей сказать, успокоить, обнадёжить, но боль и усталость снова взяли верх. На этот раз сознание покинуло его надолго.

Каплина

– Стой, глуши мотор. – рявкнул Дима и тяжёлая туша КАМАЗа, пыхтя и шипя, заглохла перед поворотом, в который упёрлась со стороны Москвы фура с прицепом. – Слышишь?

– Ну и слух у тебя, – похвалила напарника Маша и попыталась спрятаться за руль.

– Обычный слух. Такого грохота разве что глухой не расслышит. – парировал Дима и тоже попытался спрятаться за панель. – Что-то серьёзное едет. На грейдер похоже.

– Грейдер и есть, наверное. Сейчас по дороге разве что на танке ездить. Через каждые сто метров надо что-нибудь на обочину сталкивать. Подождём, пока нам дорогу расчистят, всё быстрее будет.

– Будет, если нас никто не увидит.

– Даже если и увидят, мы не безоружные. – Маша с улыбкой погладила ствол пистолета. От него исходил приятный запах ружейной смазки.

– Подозреваю, что сейчас у всех выживших есть из чего стрелять. Иначе они бы не выжили. Мы из Москвы еле ноги унесли. Сама видела, что за ад сейчас там творится.

– Я бы сказала, что ушли вразвалочку. Ещё и оружием запаслись. А ты говоришь – ноги унесли.

На горизонте нарисовался грейдер, а потом и микроавтобус. Они ехали на маленькой скорости, едва разгоняясь до 30 км/час, хотя на дороге было почти пусто. После выезда из Москвы Дима и Маша старались объезжать стоящие на их пути машины. В каждой из них сидели мертвые и тревожить их не стоило. За несколько километров они насчитали два десятка аварий – врезавшиеся друг в друга автомобили, перевернутые на обочине, въехавшие в разделительные ограждения. Очевидно, что волна настигла их за рулём на скорости.

Дважды они видели дым, сбавляли скорость и проводили разведку издалека. Но это были всего лишь сгоревшие вместе с пассажирами авто. Таких по всей стране теперь были тысячи.

– Что делать будем? – спросила Маша.

– Ждать. Если повезёт, они свернут на нашу дорогу, а мы потом поедем по своей.

– А если не повезёт?

– Тогда поедем за ними как только скроются из вида.

– На такой скорости до Кольцова мы год ехать будем.

– Лезть на рожон не будем. Ты знаешь, кто там в микроавтобусе? Может там полтора десятка вооружённых до зубов моджахедов. Тогда мы точно до Кольцова не доберёмся. В лучшем случае нас тут и положат.

– Или мы их.

– Всегда надейся на лучшее, но не сбрасывай со счетов худший вариант.

– Ты зануда. Ещё занудней, чем папочка! – вспыхнула Маша.

– Он потому и Батя, что умный. Зазря никуда не лезет, а если уж полез, то только на верняк. Сиди и не дергайся. – Дима выглянул из-под панели, когда звуки машин начали стихать.

Микроавтобусов было уже два. Первый они изначально не заметили.

– Ну что, погнали? – улыбнулась Маша и потянула руку к ключам.

– Ждём! – снова обломал её Дима.

– Чего ждём то, Логинов? – вспылила Маша. – Твоя паранойя уже порядком задолбала. Нам спешить надо, а мы ползём как черепахи, по километру в час.

– Благодаря моей паранойе ты ещё жива. А ещё у нас появилось оружие. И тоже благодаря ей. А ещё…

– Ладно, ладно, не пыли. Дай лучше жвачку.

Дима протянул ей пачку "эклипса" и проводил взглядом скрывшийся за поворотом кортеж. Предчувствие говорило, что надо ещё немного подождать. Те, кто использовал впереди себя такую спецтехнику, да ещё и спрятался за тонированными стёклами фордов, точно не спасались бегством. Они целенаправленно куда-то двигались. И Дима очень надеялся, что конечные пункты у них не совпадали.

– А ты прав оказался! – Маша надула пузырь из жвачки и кивнула влево.

На низкой скорости мимо них проехал "оутландер" с опущенными стёклами, за дверями которого сидели четыре здоровых "бойца". У одного из них Маша заметила калашников, у другого дробовик.

– Ух ты, Ремингтон 11-87, хочу себе такой же. Чур он мой, если придётся их убивать! – оживилась Маша.

– Зря я тебе шоколадку отдал, – Дима был как всегда сдержан и осторожен. – Ты что-то слишком возбуждена. Я бы сказал, для нас это очень опасно. Если не будешь себя сдерживать….

– Не гуди. Я целиком и полностью тебе подчиняюсь. Просто так хочется пострелять. Понимаешь? Мы же в идеальном мире. Вокруг столько мёртвых голов, ждущих наших пуль. А ещё есть живые. И нет закона, нет ничего вокруг, что нас могло бы удержать. Я мечтала об этом всю свою жизнь.

– Если не успокоишься, она окажется слишком короткой. Мы ещё МКАД не проехали, а уже нажили себе проблем. Сейчас главное выбраться за кольцевую и ни на кого не нарываться.

Они свернули на Варшавское шоссе и медленно покатили по дороге.

– Позвони папочке. – Маша кивнула на телефон.

– Раз пятьдесят звонил. Не берет трубку. Может он уже того?

– Сообщение послал, значит живой. И раз уж всё подробно расписал, значит всё у него в порядке. Жаль, что до Жука мы так и не дозвонились. Хорошо хоть сообщение у него висит в прочитанных. Наверняка тоже живой, только ответить не может.

– Плохо будет, если Вику Костян не найдёт. Да и до Женьки тоже что-то сигнал не проходит. Телефон абонента выключен…

– Она девочка сельская! – успокоила его Маша. – Любит природу и глухомань. Наверняка сейчас где-нибудь зайцев стреляет. Или рыбу ловит. Эх, какая вкусная тараночка у неё в прошлом году была. Помнишь?

– Помню. Ну, Женька ладно. Особа предсказуемая. А с Викой реально что-то не так.

– Конечно "что-то не так". Она уже четвертый месяц на герыче сидит. Сейчас небось убитая валяется дома.

Для Димы это стало неприятной новостью.

– И давно ты об этом знаешь?

– Пару дней.

– Батя, я так понимаю, ещё не в курсе?

– Был бы в курсе, давно бы её прибил.

– Резонно.

– Ты знаешь Вику. В каком бы она состоянии не была….

Дима положил руку на плечо Маши. Девушка свернула на обочину и остановила машину. Впереди стреляли. Послышалось несколько автоматных очередей, потом пять одиночных выстрелов. Звук доносился издалека, но не услышать его было невозможно. Даже сквозь собачий лай, звеневший где-то сбоку.

– Лучше подождать. – сказал он.

– Вот черт! – выругалась Маша и осмотрелась по сторонам. – О, Дакстар! Ни разу там не была. Заглянем?

– Дешевая забегаловка. – фыркнул Дима и уставился в горизонт.

– Ладно, я сама! – она схватила пистолет и уже приготовилась выскочить из машины, как услышала голос напарника.

– Мой возьми. – он протянул ей ТТ с глушителем. – Ты про шум не забывай. Не хочу, чтобы нас было так же слышно, как этих. Запросто устроят нам засаду через пару километров.

– Параноик! – улыбнулась Маша и отправилась по вымершей улице к бару.

– Слишком уж часто моя паранойя оказывается хорошо работающей интуицией. – сказал он скорее сам себе, Маша к тому времени уже перебежала дорогу.

На горизонте было пусто, как и на всём Варшавском шоссе в обе стороны. Редкие машины стояли на обочине. Почти все они были брошены владельцами ещё до полуночи, но в некоторых (Дима насчитал за несколько километров десятка два) копошились зомби, скреблись когтями в стёкла и жадно щелкали зубами.

Логинов по природе своей был скептиком. Он не верил в то, что нельзя пощупать, попробовать на вкус или увидеть. И в вероятности зомбиапокалипсиса он не то чтобы сомневался, саму идею отвергал как бредовую. Но в тот день, когда он наступил, Дима готов был поверить даже в Бога, лишь бы явившийся кошмар оказался сном. Их с Машей однушки располагались друг напротив друга. Так захотел Батя, как они называли его за глаза. Так он посчитал нужным.

Родители уголовники, впоследствии алкаши и наркоманы, которых уже давно не было на этом свете, не оставили им даже пары носков. У Димы они были из Свердловска, у Маши из Орла, но как бы далеки не были их города, свела их судьба в Москве. И судьбу эту Маша ласково называла "папочка", и с её лёгкой руки все девчонки стали к нему так обращаться. Парни звали его «Батя».

Он не был им родным, но по сути стал отцом. В трудные времена, выпустившись из интерната без копейки денег и квадратного сантиметра в захудалой общаге, он подался на заработки в Москву. Ел с помоек, ночевал на теплотрассах, временами даже разбойничал в тёмных закоулках спальных районов, пока не столкнулся с Батей.

Озлобленный на весь мир, он ненавидел всех и ненависть эту пытался выплеснуть на кого попало. Ему нечего было терять, некого жалеть. Да и само чувство жалости и сострадания в нем отсутствовало. Именно это и заставило Батю в тот счастливый для Димы день не спустить курок и не снести ему голову.

Через полчаса он уже знакомился с Машей – патологической социопаткой, склонной к насилию, неспособной контролировать вспышки гнева и страдающей биполярным расстройством. Осторожный и сдержанный Дима стал для неё противовесом. Они были красивой парой, хотя долгое время спали в разных кроватях и говорили исключительно о кино, литературе и…. смерти. Они не задумывались откуда берутся деньги на его и её обучение и содержание, кто платит за квартиру и новые шмотки, но оба понимали, что за это рано или поздно придётся платить.

Батя направил их социальные недостатки в нужное русло – сначала они его подстраховывали, но потом…. Дима не любил вспоминать тот день, когда ему впервые пришлось убить человека, но он хорошо помнил счастливое лицо Маши, которой это пришлось по вкусу, её возбуждение при виде горящих тел, закованных в автомобильные покрышки, их захлёбывающиеся в огне и копоти крики, и как в его руку вложили пистолет.

Это было не сложно. Тем более, что убитый им человек того заслуживал. Если бы не они с Машей, Батю в тот день точно не пожалели. Так они стали частью семьи – большой и дружной, в которой никто и никогда не был сам по себе. И пусть встречались они редко, но никогда не забывали о том, что обрели.

Шло время, Маша получила второе высшее образование, выучила несколько иностранных языков, научилась сдерживать свой гнев, не выплёскивая его сразу, а копя в себе до подходящего случая. Она вращалась в высшем обществе, заимев богатых подруг и говоря всем, что её папа криминальный авторитет из Сибири, при этом никогда не называла его имени. Дима стал программистом и хотя до Антона ему было как от Земли до Сириуса, кое-что он тоже умел. Но в основном оставался на подстраховке – важным и нужным полевым агентом киллера, которого в криминальных кругах уже окрестили Кельтом.

Они были изгоями и для полиции и для преступности, частью которой сами и являлись. Как и откуда Батя брал заказы, для всех остальных до сих пор было загадкой. Впрочем, секрет этот никто раскрыть и не пытался. Все довольствовались тем, что было, хорошо понимая, что чем меньше деталей они знают, тем проще будет на допросе, как иногда шутил сам Батя.

Несколько лет жизнь казалась сплошной рутиной, все ходили на работу, ели, спали, пытались заводить романы и отношения, покупали авто, квартиры, брали ссуды, кредиты, стараясь не выделяться из общей массы, ездили на отдых на юга, занимались охотой, рыбалкой, дайвингом, спортом…. Всё как у всех. Пока в один из холодных январских вечеров в Москве не объявился Батя.

Дима услышал три хлопка и обернулся в сторону Дакстара. Собачий лай, который то и дело разносился по округе, разом стих.

– В собаку что ли стреляла? – подумал он и тут же забыл об этом.

На дороге показался мотоциклист. Мчался он с южного направления прямо к нему. Через несколько секунд показались его преследователи – всё тот же "оутландер" из которого начали стрелять. Дима пригнулся, понимая, что в такой ситуации попасть под шальную пулю плёвое дело. Его беспокоило только отсутствие Маши, от которой ожидать можно было чего угодно. Ещё час назад она сносила головы "омертвевшим" соседям с таким довольным лицом, что впору было приписывать ему максимальную единицу счастья. Эйфория и сейчас не покидала девушку. Для неё случившееся стало даром Божьим. Безнаказанно убивать себе подобных, пусть и уже мертвых, но при этом двигающихся, – не это ли мечта любого психопата?

Пуля впилась в самый угол лобового стекла и Дима вздрогнул. Мотоциклист явно перешел дорогу "каравану", раз за ним отправили погоню. Впрочем, через несколько минут "оутландер" проехал в обратном направлении и скрылся за горизонтом.

– Смотри кого я нашла, – услышал он голос Маши совсем близко. Отвлекшись на бандитов, Дима совсем потерял бдительность и подпустил к себе Машу на расстояние, с которого она смогла бы его убить. Если бы хотела. События последних двенадцати часов его явно расшатали и разболтали.

Рядом послышался собачий скулёж и в кабину запрыгнул собакен, до умопомрачения радостный появлению людей.

– Это Джек! – добавила Маша, кивая на немецкую овчарку. – Хороший мальчик!

Пёс довольно высунул язык и часто задышал.

– И нафиг он нам? – безразлично спросил Дима. Он никогда не понимал этой нечеловеческой любви Маши к животным при лютой ненависти к людям. С кошкой или собакой она могла тетёшкаться часами, нисколько не раздражаясь, чего нельзя было увидеть в отношении ей подобных.

– Отбила его у нелюдей. Зажали моего пёсика в угол и хотели сожрать. – сюсюкала Маша, а пёс, счастливый, щерился во всю ширину разинутой пасти. Из которой, кстати, воняло как из помойного ведра. – Хочешь? – Маша протянула Диме бумажный пакет с гамбургерами и банку безалкогольного пива. Она было покрыта мелкими капельками пота, а на ощупь оказалась ледяной.

Дима был не против перекусить, тем более что случившееся на дороге давало повод остаться на месте ещё на некоторое время. Бандиты, расчищавшие путь впереди, могли в любой момент передумать.

– Может сменим дорогу? – предложила Маша.

– Да, – согласился Дима. – рисковать не стоит. Лучше съехать на Симферопольское шоссе. По времени будет дольше, но до Кольцова доберемся спокойнее. Просто заедем с другой стороны. Сдаётся мне, этот эскорт нас вперёд не пропустит.

– А если они за МКАДом поедут как и мы?

– Не поедут. Они явно не на юга отправились.

Дима сел за руль. КАМАЗ тихо сдвинулся с места и поехал по Варшавке на юг. Скорость держалась на тридцати километрах до самого МКАДа, после чего Дима съехал на Симферопольское шоссе.

Маша гладила пса за ушами всякий раз, когда тот начинал рычать. Собака безошибочно чувствовала близость мёртвых. Но пока их было немного. Редкие поселки вдоль трассы встречали путников гробовой тишиной и это было так жутко, что Дима не решался останавливаться возле поселковых магазинов, откладывая пополнение топлива и еды до ближайшей заправки.

Печка в салоне не работала, от холодного пива пара быстро начала замерзать и через несколько километров они вынуждены были остановиться.

– Нам надо заправиться, – Дима сбавил скорость до черепашьей. – А ещё нам не помешает потеплее одеться. Может то место, куда мы едем и станет раем на земле, но прямо сейчас у меня дико мерзнут ноги и руки. И шапки нам обоим не помешали бы точно.

– Хочешь проверить Южное Бутово на гостеприимность?

– До самого Кольцова остановок других не будет. Сплошные поля и промзоны. Ты лучше ещё раз попробуй Бате дозвониться. Черт его дернул самому в это пекло сунуться. Можно подумать, помоложе некому было.

– Ну-ну! Папочка знает, что делает. Если кто и способен был выжить там, так это он. – Маша улыбнулась. – И не смотри на его возраст. Он и сейчас любому из нас зад надерёт одной левой. – она набрала номер и нажала кнопку вызова. Долго шли гудки и Маша уже занесла палец, собираясь прервать вызов, как на другом конце провода ответили "Алло". – Слава Богу, ты жив!

– Маша, – ответил Батя. – как хорошо, что жива ты. Сообщение моё прочитала?

– Да, не волнуйся. Всё сделали как ты просил. Мы с Димой скоро будем. На дорогах полный бардак, но нам удалось раздобыть снегоуборочную машину со скребком, так что медленно, но верно мы едем в твою сторону.

– А остальные?

– Получилось связаться только с Антоном и Костиком. Костик сейчас пытается найти Вику, а Антон поехал по адресам, которые ты оставил. Потом попытается найти Женьку. Я отправила сообщение Жукову, но от него пока ответа не было. Ты где?

– Застрял на первом блоке. В женской раздевалке.

– Голос у тебя странный. – удивилась Маша, слыша его частое дыхание даже через мобильный.

– Форс-мажор вышел. Здесь Макаров был, пытался меня убить. У него почти получилось. Так что Жукову лучше бы найтись, иначе зашивать дырку в боку придётся тебе.

– Ранение сильное? – забеспокоилась девушка.

– Не смертельное, но кровит сильно. Не останавливается. И у меня под рукой почти ничего нет.

– Держись, будем через пару часов. Если повезёт. – из трубки послышались гудки.

– Что там? – спросил Дима, кивая на дорожный указатель.

– Сворачиваем. Папрчку ранили. Долбаный Макаров! – выругалась девушка, добавив ещё пару ругательств. – Заедем в аптеку. И где, мать его, грёбаный Жуков?

Не давая опомниться Диме, она снова взяла в руки телефон. На другом конце бесконечно шли гудки, но на этот раз Маша даже не думала сбрасывать звонок. Наконец, ей ответили.

– Четырежды герой мира, командир дивизии тяжёлых карабинов, маршал….

– Жуков, – матершина, слетавшая с красивых губ Маши, была ей несвойственна, но крайне уместна именно в этот момент. – Ты вообще читал моё сообщение и какого хрена ты трубку не берёшь. И где ты вообще?

– Палехче, девушка, – сонный голос Жукова мгновенно преобразился. – Ты чего такая злая?

– Где ты есть? – делая длинные и увесистые паузы, требовательно спросила Маша.

– На даче я. Выходной у меня сегодня. Уже и поспать нельзя?

– Время первый час, Жуков, ты что, не в курсе, что происходит?

– А что происходит? – удивлённо спросил собеседник.

– Жена твоя где?

– Да вроде как на кухне, завтрак готовит.

– Давно?

– Только что пошла.

Маша облегченно выдохнула.

– Садись в свой грёбаный драндулет и мухой в Кольцов. Я тебе координаты вышлю по СМС.

– Да что, черт тебя дери, происходит? – удивился на другом конце провода Жуков.

– Лёша! Если ты не в курсе событий, то будешь сильно удивлён. Только будь готов к тому, с чем столкнёшься совсем скоро. На земле случился зомбиапокалипсис и я сейчас не шучу.

– Ты вообще нормальная?

– Я даже трезвая. Больше тебе скажу – удивлена не меньше твоего, но рада до уссачки. И это… – она сделала короткую паузу. – Прихвати свой тревожный чемоданчик, потому что папочка ранен. Он говорит, что ерунда, но я ему не верю.

– Понял, – на другом конце явно спешили.

– Лёша?

– Да?

– Будь осторожен. Если увидишь неадекватно ведущих себя людей, – уже без насмешки в голосе, полностью серьёзным и беспокоящимся голосом добавила Маша. – стреляй в голову. Только глушитель прикрути. У этих тварей очень тонкий слух. И патронами запасись. Их теперь много.

– Знаешь, Каплина! Если это твои дурацкие шуточки…

– Без шуток, Лёша! Как бы безумно это не звучало, но теперь вокруг нас полно мёртвых. И все они живые и голодные.

– С остальными связалась?

– Да, Лёша. Поторопись. Ты нам очень нужен будешь.

– Понял, Маша.

На этом разговор прервался и машина свернула с магистрали на улицу. Они ехали грабить аптеку, продуктовый магазин и магазин одежды. За дверь аптечного киоска попасть было несложно. Для этого пришлось всего лишь разбить стекло и открыть замок изнутри. Оставив Джека сторожить вход, пара принялась набивать пакеты. Обезболивающие, антибиотики, перевязочный материал….

– Возьми пару тонометров, – командовала Маша, вытряхивая из ящика витамины.

– Хорошо, – Дима внимательно осмотрелся вокруг. Достав тонометры с полок, он переложил их в пакеты и направился к выходу. Джек оскалил пасть и зарычал. – У нас гости, давай быстрее.

На ходу хватая с прилавка гематоген, Маша отправилась вслед за парнем. Метрах в сорока от машины со всех сторон начинали собираться зомби. Их было немного, но они приближались отовсюду. Слева, справа, спереди и сзади. Закрывая двери КАМАЗа, Маша успела заметить, что со стороны жилых домов в их сторону движется целая толпа.

– Голов двести, не меньше. – прикинула она и повернула ключи.

– Давай в Дикси. Тут не больше километра. – Дима раскидал пакеты за сиденья, чтобы не мешались под ногами и благодарно посмотрел на собаку. – Красавчик, лохматый! – похвалил он пса и погладил его по голове.

Машина двинулась с места и, сбивая ковшом приближающихся к ней зомби, выехала на дорогу. До продуктового круглосуточного магазина действительно было не более километра. КАМАЗ, рыча и фыркая, воткнулся на парковочную площадку перед Дикси и затих.

Весенний пейзаж Южного Бутово не радовал совсем, как и вклинивающиеся в его привычный хмурый вид мертвецы, которых становилось всё больше и больше. Пока что они топтались у жилых домов, но, заслышав шум автомобиля, потихоньку начали двигаться в его сторону.

– Стой на стрёме и будь повнимательнее. – Дима выскочил из кабины и направился к дверям магазина. Те были открыты. Внутри топтались три мертвых тела, застрявших на выходе у кассы. Дима, словно это для него было привычным делом, расстрелял их в головы и спокойно пошел к торговым рядам. Сбор продуктов занял у него несколько минут. Хлеб, колбаса, копченое мясо в вакуумной упаковке, две связки бананов, пакет яблок. Прихватив в свободную руку две пятилитровые бутыли с водой, он так же спокойно вышел из магазина. – Порядок, – сказал он, закидывая наворованное внутрь. Маша снова завела двигатель и выехала с парковки.

– Боюсь, с одеждой нам придётся потерпеть. Смотри!

Мёртвых становилось всё больше и больше. Пока что им везло и всё давалось просто, без проблем. Но скапливающиеся в пределах видимости, толпы зомби уже не казались такими безобидными.

– Может устроим "смертельные гонки 2000" года? – в шутку предложил Дима, но Маша не дала ему договорить.

– Если заглохнем или забуксуем – нам конец. Патронов не хватит на эту орду. Давай валить отсюда. Может разживёмся варежками или перчатками на следующей заправке.

По узкой дороге, с припаркованными по обеим сторонам легковушками, было не разогнаться. Попадавшие под скребок мертвецы, их было немного, с глухим стуком отлетали вправо. Через пару минут пришлось включать дворники, чтобы протереть лобовое стекло от забрызгавшей его крови мозгов. Тела обратившихся становились мягкими и хрупкими, от любого удара лопались, как спелые арбузы и размазывались кашей по асфальту. Сделав длинный круг по кварталу, Маша снова выехала на улицу маршала Савицкого и утопила педаль газа в пол. Через десять минут они уже приближались к автомагистрали.

Залив полный бак на заправке, разжившись рабочими тряпочными перчатками, двумя увесистыми топорами с пожарного щита, парочка выехала на Симферопольское шоссе – прямую дорогу до Кольцова.

Белкина

– Господи, что же так холодно то? – Женя вышла из дома егеря – своего старого знакомого, уехавшего в город по делам на выходные и оставившего в её распоряжении целый лес.

Протопив избу на ночь, она долгое время лежала на диване, читая книгу. А потом просто отключилась. К утру котёл остыл, температура в доме опустилась до двенадцати градусов. От этого холода она и пришла в себя, с книгой на груди и до посинения замерзшей.

Девушка выглянула в окно. На улице было пока ещё темно, но звёзды на небе растворились в мутной утренней дымке. Хмурый лес, по весеннему грязный после стаявшего леса, неприветливо заглядывал в хату, скрипя стволами деревьев и завывая сквозняками где-то на чердаке.

Снаружи было ещё холоднее. Она вернулась в дом, накинула куртку, вспоминая, что осталась здесь не просто так. Её попросили проконтролировать гостевую попойку, которая обычно продолжалась несколько суток. Но сейчас в коттедже, что стоял в семидесяти метрах от дома лесничего, было темно и тихо. Сауна с бассейном, мангал и проститутки по выходным – так развлекались гости егеря. Он терпел и ругался, но в глубине души был рад, что они хотя бы не носятся с оружием по лесу. Да и финансовые проблемы решаются, пусть и своеобразно, не так как ему того хотелось бы.

Иногда, когда егерю надоедала вечные гостевые попойки, а они случались по два, а то и три раза на неделе, он уезжал в город к семье, прося покараулить усадьбу Женю, которой, как природному интроверту, было за радость посидеть в пустой избе среди пустого леса. Пусть даже соседи иногда вели себя буйно и несдержанно. Вот и вчера, сынок прокурора со своими дружками молокососами, дружной компанией, в сопровождении четырех жриц любви, выгрузив два ящика дорогого спиртного и полтуши поросенка в дом, минут сорок пытался надоедать девушке приглашением присоединиться к банкету.

От природы она была одарена той красотой, что раскрывается уже в возрасте за тридцать, когда худое тело начинает обрастать мышцами, а редкие морщинки только придают шарма очаровательной улыбке на милом до умопомрачения лице. Пухлые губки, чуть широкие скулы, чертики, прыгающие в глазах разного цвета, что в детстве делало её объектом насмешек среди сверстником. Теперь же она не знала отбоя от поклонников и маскировала гетерохронию контактными линзами. Левый глаз был практически черным, а правый небесно-голубым и эта аномалия когда-то сыграла с ней злую шутку.

Впрочем, назвать шуткой попытку убийства после группового изнасилования никто не мог. Это случилось в шестнадцать, когда шестеро её одноклассников из интерната, в котором она жила с шести лет, обманом затащили её в подвал, где всё и произошло. Женя закрыла события тех дней в своей памяти так глубоко, что даже глядя на оставшиеся после той ночи шрамы от ножа не способны были пробудить воспоминания. Она оградилась от них высокой стеной, за которой оставила и мужчин.

Теперь, живя в маленькой квартирке, в тихом спальном районе Курска, она проводила вечера в одиночестве за чтением книг, иногда, как в этот раз, выбираясь на охоту или рыбалку. До тех пор, пока у неё не появилась настоящая семья. Та самая, о которой она мечтала всю жизнь. С братьями, сёстрами, редкими семейными вечерами, на которых можно было даже рта не раскрывать. Тебя понимали без слов, не лезли в душу, любили просто так, такой, какая ты есть. И Женя потихонечку начала оттаивать.

Она вспомнила тот день, когда впервые познакомилась с Сергеем. Как всего за один взгляд сроднилась с этим человеком на всю последовавшую за ним жизнь. Он изменил её, изменил её жизнь, изменил её отношение к жизни, к людям, к мужчинам, сделал её той, кем она в глубине души всегда хотела стать. Он создал идеального убийцу, способного одной только улыбкой обезоружить жертву, взглядом разноцветных глаз обездвижить, и нанести один точный и страшный удар. А будет ли это выстрел или проникающее ножевое – Жене это было всё равно.

Как он смог распознать в ней эту тайну, девушка и сейчас не могла понять. Тогда, двенадцать лет назад, будучи почти юной, но уже озлобленной на весь мир женщиной, она столкнулась взглядом с человеком за витринным стеклом, листавшим толстое издание в книжном магазине. Он всего лишь на секунду оторвал от страницы взгляд и они соприкоснулись душами, словно стихи и музыка вылились в песню. Сергей сделал ей самый дорогой подарок, который только был возможен. Он подарил ей саму себя.

Потом они долго сидели в кафе, почти не разговаривали, не зная имен друг друга просто улыбались и пили чай. Было в этом человеке что-то магнетическое, волшебное, удивительное, что не замечалось при первом взгляде, но чувствовалось. Он проник в неё своими мыслями, своей душой, своими желаниями, а она в него. Но это была не любовь, не страсть, не похоть. Бурные реки их жизни стихали, когда сливались воедино, дарили друг другу покой, умиротворение, радость.

Женя опомнилась. Слишком часто она вспоминала тот день, после которого всё стало иначе. Всё обрело смысл. У неё появилась работа, семья, дом…. И отец, о котором она так долго мечтала.

Все они называли его батей, а Вика всегда обращалась "папочка", и с её лёгкой руки Женя начала тоже. Он действительно стал им отцом – не давшим жизнь, но вернувшим её. Он стал им защитой, опорой, надеждой. А они стали его детьми – благодарными и преданными.

Её размышления и воспоминания прервал странный звук со стороны гостевого коттеджа. Это было не то рычание, не то шипение, не то ворчание-бормотание, не человеческое и не звериное. Женя попятилась к двери и включила наружное освещение. Ночью в лесу было темно, как в погребе, а затянутое непонятной дымкой небо придавало происходящему столь зловещий стиль, за который так ценил фильмы Арженто, Бавы и Фульчи её наставник. О, да, по канонам жанра сейчас что-то должно было случиться.

В свете прожекторов возникли три фигуры – окровавленные, покусанные, местами обглоданные до костей, изувеченные до неузнаваемости, словно загримированные для фильма ужасов. Женя окаменела. Подобно героиням джало её охватил нечеловеческий ужас и, стараясь не закричать, она закрыла рот рукой, второю пытаясь открыть дверь.

Монстры двигались на неё, медленно, тяжело, через боль и страдания, написанные на их лицах, Но в глазах – пустых и белёсых, читался лишь голод. Из перегрызенных глоток, сквозь обнаженные кровавые челюсти, лилось шипение, клокотание и рык.

– Это не смешно, упыри малолетние! – Женя всё ещё надеялась, что это глупая шутка, но даже с расстояния, которое неумолимо сокращалось, было заметно, что они мертвы. Вот только почему-то передвигаются не как мертвые. И не как живые.

Наконец, инстинкт самосохранение преобладал над страхом и девушка зашла в дом, заперла за собой дверь, быстро отыскала своё ружьё, зарядила в оба ствола жаканы и подошла к окну.

– Пошли вон или стрелять буду. – крикнула она, но слова так и остались неуслышанными и непонятыми. Странные фигуры развернулись и двинулись на её голос. Они очень быстро упёрлись в стену и плавно буксовали возле неё, протягивая к окну руки, шипя и рыча открытыми ртами. Вблизи картина казалась еще более страшной. Женя поняла, что это не шутки, но и поверить в реальность происходящего какое-то время не могла. Лишь по фрагментам одежды, дорогим часам на руке одного из мертвых, мелированым волосам точь-в-точь как у прокурорского сына, стало ясно, что случилось что-то страшное, фантастическое, небывалое.

Она вернулась к двери, заперла её на засов и вернулась к окну. Со стороны гостевого коттеджа приближались ещё две фигуры, судя по длине волос – женские. Тела были полностью обнажены, босые ноги тащились по земле, сбивая кожу на ступнях, и кровили, оставляя на редких снежных проплешинах красные пятна. Их лица, если что-то и можно было разглядеть через спутанные копны волос, так же были красными от крови, но в отличие от мужских, эти были целыми, не изуродованными, не покусанными, не обглоданными.

– Вот же засада! – Женя направилась к дивану и нашла свой мобильный. Покрытие было слабым и в ясную погоду. Сейчас же сеть пропала совсем. – Да что же это происходит?

Девушка выключила свет и вернулась к окну. Теперь под ним стояло пять тел, и где-то вдалеке маячила ещё одна фигура. В гостевом домике всего было семеро человек. Трое парней и четыре девушки. Женя сама их встречала, долгое время отбивалась от навязчивого приглашения присоединиться от Романа (сына прокурора области), и его дружков, таких же мажоров, как и он сам. Экзотическая внешность не давала им покоя. Дважды до полуночи, не приемля отказа, они ещё пытались уговорить Женю зайти в гости, громко стуча в двери уже в изрядном подпитии, но она стояла на своём, в душе проклиная Ивана (егеря) за то, что втянул её в эту авантюру и оставил совсем одну. Два ружья, безусловно, были хорошей защитой от пьяных идиотов, но они не давали защиты от проблем после разъезда и возвращения домой. Роман был известен своей агрессивностью и злопамятностью; чего только стоил улаженный его папочкой с большим трудом грандиозный скандал – избиение официантки в гостиничном ресторане. У девушки оказалась сломана челюсть и пробита голова. В бессознательном состоянии её доставили в больницу, где нейрохирурги более шести часов оперировали на открытом мозге и таки спасли ей жизнь.

Но Женя не избиения боялась. Здесь скорее Роману стоило опасаться за свою физиономию. Девушка просто не хотела с ними связываться, даже косвенно. А потому заперлась в доме и сидела тихо, словно мышь. Читала книгу, пока не отключилась. Ни с того, ни с сего.

События постепенно возвращались в её память, обрастая подробностями. Почему-то тот факт, что она приехала сюда на машине, да и не только она, ещё пять минут назад был совершенно забыт. Всё, что ей сейчас требовалось – найти ключи и выбраться через вторую дверь, обойти шипящих уродцев стороной, сесть в машину и свалить из этого зоопарка. Конечно, дорога по ночному лесу простой не будет, но она точно должна быть пустой. Шесть километров до асфальта, а там и до города рукой подать. Главное, быстрее выбраться отсюда. И не дай Бог тронуть гостей. Кто знает, что творится за пределами леса и не окажется ли она потом виноватой ….

Женя зарядила оба ружья, повесила через плечо патронташ и на цыпочках добралась до коридора. Сняв с вешалки верхнюю одежду, висящий на одном из крючков охотничий нож, она оделась, проверила, в кармане ли ключи и, убедившись что они на месте, отправилась к запасному выходу.

Машина стояла за изгородью, в двадцати метрах от дома, припаркованная так, что её ещё надо было разворачивать к выезду. Женя поругалась на себя за лень. Ей ничего не стоило развернуть машину сразу по приезду. Но кто же знал, что всё так обернётся?

Девушка выглянула за дверь, убедилась, что никого рядом нет и выскользнула наружу. Быстрым шагом, стараясь не поднимать шума, она миновала двор и перелезла ограждение.

– Спокойно, – говорила она себе. – подходишь к машине, снимаешь с сигналки, садишься, закрываешь дверь, вставляешь ключи, заводишь двигатель и задним ходом, задним ходом….

Пикнула сигнализация. Женя тут же забралась в машину и через пару секунд завела двигатель. Из-за угла дома сразу же показались шатающиеся тела, медленно бредущие в её сторону.

– А вот хрен вам, уроды, – она включила заднюю передачу и плавно нажала на педаль газа. Машина покатилась назад. В темноте не было видно дорогу, но Женя столько раз парковалась здесь, что знала пространство до миллиметра. Вот и сейчас, остановив машину прямо перед дорогой, она включила первую и снова утопила педаль газа в пол.

В свете фар дорога казалась ещё более ухабистой, чем была на самом деле. Можно было не спешить, мертвые всё равно не могли её догнать, просто она хотела побыстрее убраться из этого леса. Машина прыгала на кочках, зад заносило в стороны, когда колёса заезжали на края заледеневшей колеи, но Женя уверенно удёрживала руль в руках, контролировала каждое движение автомобиля, намеренно не разгонялась.

– Тише едешь, дальше будешь. – А ей сейчас необходимо было убраться подальше от дома с чудовищами.

Грунтовка вот-вот должна была перейти в асфальт. Лес кончился, впереди замаячил недавно построенный объездной мост. Женя свернула вправо, чуть добавила скорости и выехала на прямую к мосту.

Зазвонил телефон, но ответить на звонок она смогла только с третьей попытки, когда уже колёса схватились резиной с асфальтом. В обе стороны было по кладбищенски пусто.

– Слава Богу, ты жива! – услышала она взволнованный голос Антона.

– Тоша, что происходит? Что вообще творится? На меня сейчас напали какие-то твари. Люди, не люди, я даже не могу передать тебе весь ужас происходящего. Это какой-то глупый розыгрыш, и не смешной совсем….

– Женя, это не розыгрыш. В городе сейчас настоящий ад. Тут столько мёртвых! И все они ходят, ползают, кидаются на живых. Ты вообще где?

– Я буду в Перепёлкино через несколько минут. А там и город вот он. Я уже огни вижу.

– Слушай, я не знаю, что происходит, и почему это происходит. Но ты помнишь, что мы должны делать в случае непредвиденных обстоятельств?

– Думаешь, это тот самый случай?

– А что ещё, если не это? Послушай, я не могу дозвониться до Бати. Я не знаю, что с ним, но знаю, что он хотел, чтобы мы сделали. У каждого из нас есть ключ от его квартиры. Он у тебя с собой?

– Да!

– Хорошо, поезжай к нему домой. На вешалке в пороге будет висеть спортивная куртка. В кармане найдёшь ещё один ключ. Это от квартиры напротив. В дальней комнате в шкафу будет кейс и спортивная сумка. Заберешь это и поедешь на адрес. Вышлю тебе его по СМС. Заберешь там всех, кого найдёшь живыми. Поняла?

– Поняла. А дальше что?

– А дальше будешь выбираться из города. Подождёшь меня на выезде за постом ГАИ. Пока Батя не выйдет на связь, будем держаться подальше от города.

– Хорошо!

– Пока связь работает будем на созвоне, если отрубится – переходим на соцсети. Интернет пока ещё работает.

Звонок прервался. Женя добавила газу, машина уверенно покатилась в сторону города.

Происходящее действительно походило на дешевый фильм ужасов с дорогим гримом. Было отчасти страшно, но, учитывая медлительность врага, совсем не опасно. Впрочем, Женя понимала, что будучи человеком она находится в меньшинстве и пока не задавалась вопросом, почему так много людей обратились, а она и Антон нет. Был какой-то алгоритм, но пока в городе было достаточно живого "мяса" для насыщения зомби, она имела хорошие шансы сделать своё дело быстро и без осложнений.

Навстречу ей не проехало ни одной машины и уже въезжая на территорию Перепёлкино, она поняла почему. Посёлок формально входил в черту города, но всё ещё был от него оторван грязным ручьём и широким лугом вдоль него, постоянно затопленным после сильных дождей или во время паводка. Дорогу, ведущую к нему, в своё время значительно подняли и частенько она оказывалась похожей на пирс посреди моря, который упирался с двух сторон в частный сектор. В посёлке было несколько улиц, своя церковь, два магазина и школа. Около трёх тысяч жителей, большинство из которых давно работали в городе.

Проезжая по поселку, Женя краем глаза ловила тени вдоль дороги. На улице уже начинало рассветать, но всё ещё было темно. Она намеренно снизила скорость, понимая, что любое попавшее под машину тело запросто может оставить её без транспорта, а добираться пешком до цели несколько километров было рискованно. Старенькая десятка последнее время часто глохла, только не на ходу и лучше уж было ехать тише, чем на скорости угробить двигатель живым трупом.

А ожившие организмы быстро дали о себе знать. Услышав шум проезжающей машины, они тут же ползли к дороге. По широкому асфальтовому покрытию Жене было легко уклоняться от столкновения. Она потратила не больше десяти минут, чтобы выехать за пределы посёлка и вскоре приближалась к городу.

В городе, как и говорил Антон, творился сущий ад. Крики ужаса и боли она услышала за несколько кварталов, хотя сам бестиарий на свет божий не появлялся до самого конечного пункта. Проехав по центральной улице, она свернула на второстепенную с односторонним движением дорогу и, хотя двигалась она против него, сопротивления не встретила. Спустя несколько минут она уже поднималась по лестнице, держа в руках монтировку.

В квартире было тихо и темно. Женя включила свет и тут же отыскала ключ в кармане куртки на вешалке. Вернулась на площадку и открыла дверь квартиры напротив. Об этом тайнике Бати она не знала, но была рада что он существовал здесь, в Курске.

В дальней комнате, в шкафу она отыскала тяжелый кейс и ещё более тяжелую сумку, в которой было несколько коробок с патронами и "Токарев" с глушителем. Зарядив пистолет, она схватила поклажу и отправилась к машине. Завернув за угол дома, она столкнулась с мародерами. На улице уже было светло и хорошо видно.

Из открывающейся двери в торце дома напротив показалась фигура, несущая в руках два ящика с продуктами. А за ней, на разгрузочной площадке магазина появился и второй персонаж. Встреча была неожиданностью и для Жени, и для её "новых знакомых". Она мигом опустила на землю поклажу и выхватила из-за пояса пистолет. Висящее через шею ружьё снимать было неудобно и долго.

Застывшие напротив люди тоже были вооружены. Назревал конфликт, в котором преимущество пока было на стороне девушки. Ей пистолет был уже в руке, но только у одного из мужчин, как и у неё самой, за спиной болталось ружьё.

– Тихо, парни. Я вам не враг, мне нужно только погрузить вещи в машину и уехать отсюда. тихо и мирно. – начала она очень мягким тоном, не сводя глаз с противников. – Давайте не будем накалять обстановку и мешать друг другу? Окей?

– Ты ствол то опусти, никто тебя трогать не собирается. Хотя, пушка твоя нам бы пригодилась. – улыбнулся тот, что с ружьём и попытался опустить ящик с продуктами на площадку.

– Даже не думай, мужик, я тебе колено прострелю, если только почувствую, что ты для меня угрозу представляешь. – с этими словами она повернула руку в сторону и одним выстрелом нарисовала в голове приближающегося зомби дырку. Тело рухнуло на землю и замерло, а рука вернулась в обратное положение. Весь манёвр занял у неё не более полсекунды, что впечатлило мужчин напротив и они больше не шевелились. – Мне бы тоже хавкой запастись не мешало, но не буду вас отвлекать, парни. – сказала она. – Вернитесь за дверь и стойте там. Считайте до ста. Потом можете выходить. Меня тут уже не будет. Окей?

– Окей! – ответил первый и попятился назад.

Когда дверь закрылась, Женя открыла багажник и загрузила туда вещи. Потом быстро села за руль и выехала на дорогу.

Адрес, который прислал ей Антон, находился всего в двух кварталах от квартиры Сергея. Женя добралась туда меньше чем через пару минут. Старое двухэтажное здание сталинской постройки с утопленным в землю цоколем и окнами на уровне колен. Вокруг было тихо, Женя свернула в проулок и заглушила двигатель. На шум могло сбежаться целое стадо и у девушки было слишком мало времени, чтобы проверить нужную квартиру. Она обошла дом и заглянула в подъезд. Тихо, только за дверью одной из квартир кто-то едва слышно шуршал. Нужная дверь была закрыта, но Женю это не остановило. Первый этаж проблемой не был. Оставались ещё окна, одно из которых, как она заметила с улицы, было чуть приоткрыто.

– Какой осёл оставляет открытым окно на ночь на первом этаже? – подумалось ей, но мысль эта быстро ушла.

Женя вернулась на улицу. Где-то в соседнем дворе кто-то громко кричал, потом крик раздвоился на мужской и женский. Мужской быстро затих, а женский ещё долго заливался болью и отчаянием, пока тоже не затих. Потом крики послышались с другой стороны.

– Варфоломеевская ночь, не иначе, – шепнула сама себе Женя и тихо подобралась к окну.

Взобравшись на карнизный выступ, она ухватилась руками за створки приоткрытой рамы и со всей силы ногой ударила в то место, где виднелось крепление. Блок ввалился внутрь, но не оторвался, повиснув на втором креплении. Женя тут же запрыгнула внутрь и достала оружие. В комнате было тихо и пусто, но кто-то скребся совсем рядом, за дверью туалета. Девушка вышла в коридор и, направив пистолет прямо перед собой, повернула дверную ручку. Из туалета, широко раскрыв рот, на неё поползло тело мужчины. Голова его была в крови, но следов укуса заметно не было. Шея была неестественно вывернута на бок, что могло говорить о падении и переломе. Очевидно, когда он потерял сознание, то ударился о край ванны или ещё обо что-нибудь и сломал себе шею. Сомнений не было, он был мёртв и Женя тут же нажала спусковой крючок. Пуля смачно чавкнула в черепе и выдала сноп брызг по всей стене за его телом, которое тут же успокоилось и затихло.

– А папа больше не будет меня пугать?

Детский голос из-за спины заставил Женю вздрогнуть и, разворачиваясь, она едва не выстрелила в девочку. Ангелочек с распущенными и растрёпанными как зря волосами стоял прямо напротив девушки, сжимая в руках плюшевую собаку.

– Нет, маленький, не будет. – Женя присела перед девочкой и обняла её, крепко прижимая к себе. – Давай папа отдохнёт, а мы с тобой поедем в путешествие, туда, где никто тебя пугать не будет. Хорошо?

Девочка кивнула.

Женя осмотрелась по сторонам, сорвала с постели простынь и накрыла ею тело мужчины, потом быстро нашла в шкафу одежду и помогла девочке переодеться. Обнаруженные в холодильнике продукты, она сложила в пакет и поставила его к окну. После чего нашла на кухне несколько пустых пластиковых бутылок и набрала в них воду.

– Ну что, маленький, ты готова?

Девочка снова кивнула. Женя поставила на подоконник пакеты с водой и продуктами, выглянула наружу и, убедившись, что путь свободен, поставила на подоконник девочку и забралась на него сама. До машины добрались без происшествий. Вокруг было спокойно, если не брать в расчет нескончаемые крики со всех сторон, глухие и звонкие, мужские, женские и даже детские, грубые и тонкие. Это давило на психику посильнее чем скрежет металла по стеклу. Когда двери захлопнулись и машина тронулась с места, Женя облегчённо вздохнула и повернула руль с сторону выезда. Маршрут она выбрала самый безопасный, хотя и самый длинный. Уже через двадцать минут её десятка выворачивала на симферопольскую трассу, на которой машин почти не было.

На первой же заправке она залила бензин в бак и наполнила ещё две пластиковые канистры, которые нашла там же. Мертвый продавец, застрявший за прилавком, тянул к ней руки, но она, не обращая на него внимание, экспроприировала с прилавка ещё два десятка шоколадок и упаковку влажных салфеток.

Шумова

Ночь прошла спокойно. Накануне весь вечер люди тщательно обследовали каждый уголок блока, каждый закуток, каждую нишу и приямок. Мертвых так и не обнаружили. К вечеру отключили электричество почти во всём блоке, свет оставался гореть только в раздевалке, которую приспособили под спальню.

Соня весь вечер ходила сама не своя, нервная и колючая. На все попытки завести с ней разговор, резко разворачивалась и уходила. Макаров несколько раз спрашивал её о гостевом блоке, но она отвечала предельно коротко и из этих ответов становилось понятно, что об этой части здания она ничего не знает. Единственный вход, который мог провести людей в закрытые помещения, располагался в самом конце зала, прямо за крайними воротами и был заперт на электронный замок. Имелось ещё смотровое окно под самой крышей, но до него по глухой стене не смог бы добраться даже опытный альпинист. Проектировщики предусмотрели всё. Выжившим оставалось довольствоваться тем, что имелось. Еда, вода, электричество – всё это способствовало выживанию. На первое время было достаточно, а дальше… Соня надеялась, что Батя выжил. Ведь если он не обратился как остальные, не был ими съеден, и почти смог выбраться из первого блока, то выживет снова. Не мог он её бросить одну, просто не мог.

– Надо кого-нибудь оставить дежурить на дверях. – сказал Макаров.

– Да, это правильно. – поддержала его Соня, – Нельзя никого сюда пускать. Вообще никого.

– Почему? – удивилась Таня. – Чем больше нас будет, тем лучше.

– Не все люди одинаково полезны и не все одинаково любезны. – ответила Соня. – Мы не единственные выжившие. Будут и другие. И выживут они там не в тепличных условиях. Придут они сюда не для того, чтобы с нами дружить и делиться. Если вы до сих пор не поняли, что теперь каждый сам за себя, то лучше ещё раз подумайте, нужно ли вам рисковать тем, что у нас есть?

– Там тоже люди. – вступила в разговор Виолетта.

– Да нет, она права. – вступился за Соню Вадим. – Никто из нас не способен выжить там без посторонней помощи. Ну, я не беру в расчет Фёдорыча и Соню. Они то могут. И если кто-то там выжил и добрался до нас…

– Именно. – подтвердила Соня. – Сейчас там, за пределами блока, по всему миру идёт глобальная бойня. И эти твари, которые еле ноги тащат за собой, не самое страшное зло.

– Знакомые речи. – как бы вскользь обронила Спицына.

– Давайте обсудим это завтра, – перебил её Макаров. – У нас у всех был тяжелый день. Мы живы и пока в безопасности. Завтра будет новый день, завтра и будем думать.

Беседа ещё какое-то время продолжалась, но уже вяло и бессвязно. Никто никого не слушал, все постепенно разбредались по углам. Соня временами поглядывала в сторону Наташи. Та со своим мужчиной уединилась в дальнем углу, за рядом вешалок. По звукам они явно целовались.

– Тьфу ты, – про себя сплюнула Соня и, дождавшись, когда все потеряют её из виду, быстро улизнула из раздевалки.

К полуночи все спали и до самого утра тишину и покой никто не нарушал. Соня целые сутки не могла связаться с Батей или с кем-то ещё из команды. Сначала вход на буфер был изнутри закрыт, теперь же, когда у неё появилась компания, оказалось, что аккумулятор разрядился в ноль. Подходящей замены из имеющихся на буфере не нашлось, зарядное устройство отсутствовало и на продуктовом складе его было не найти, если только на рабочих компьютерах никто совершенно случайно не оставил переходник. Она могла бы позвонить с другого телефона, их было много, но девичья память цифры не любила совсем, поэтому единственная возможность связаться со своими мерещилась либо на центральном посту, где сидел старший смены по блоку, либо на пунктах комплектовки, отправки или пополнения.

В темноте по блоку передвигаться было неудобно, но за месяц, который Соня провела здесь, все препятствия хорошо были знакомы. До поста старшего смены она добралась быстро. Человека, который тут сидел раньше, звали Толя, но в эту злополучную ночь он с блока благополучно улизнул на пару часов и не вернулся. За его столом было по минималистки уютно. Ничего лишнего, всё упорядочено и чистенько, зато сразу нашелся переходник, за что Соня про себя поблагодарила скорее всего уже мёртвого Толика.

Компьютеров по терминалу было не меньше тридцати, но работал сейчас только этот. Девушке улыбнулась удача, а как любил говорить Батя – удача выбирает лучших. Поставив телефон на зарядку, она подождала двадцать минут, пока аккумулятор напитался настолько, чтобы включился телефон.

Гудки на другом конце провода были непривычно длинными и долгими. Трубку никто не брал. Она попробовала ещё раз, потом ещё и ещё. На шестой раз на звонок ответили.

– Батя, ты где? Ты жив? – выпалила она, понимаю всю глупость своих вопросов. Но ответил не его голос.

– Он жив! – это был женский голос, совсем молодой и звонкий. – Но он без сознания уже несколько часов.

– Что с ним?

– В него стреляли и ещё он сильно ударился головой. У него наверное сотрясение или что-то вроде этого. Он сейчас спит, но ему хуже и хуже. Без врача будет совсем плохо.

– А ты кто? – опомнилась Соня.

– Марина. Мы с ним работали вместе иногда.

– Ты та, которую он называл "Красота"?

На другом конце неловко замолчали.

– Так он меня и сейчас называет. – наконец смущенно ответила Марина.

– Ему кто-нибудь звонил? Ну кроме меня? Кто-нибудь с ним связывался?

– Да, была Маша какая-то и ещё он сам с кем-то разговаривал. Я не знаю. Кто-то должен был приехать, врач какой-то. Но пока никого нет. А ему всё хуже и хуже.

– Его надо перенести сюда. Я сейчас постараюсь выскочить из блока и пробраться к вам.

Разговор прервался. Соня отыскала номер Маши и нажала вызов. Ответили почти сразу.

– Ух ты! – послышалось с другой стороны. – Жива всё-таки.

Голос Маши звучал более чем радостно.

– Да, я на втором блоке. Здесь ещё несколько выживших. Но на всех у нас только один пистолет и тот без патронов. Вам надо торопиться. Папочке совсем плохо. Я сейчас постараюсь до него добраться. А вы где?

– Ждём Лёшу на повороте. Он на подъезде. Так что ты сиди тихо в своей норке и жди нас. Мы скоро будем.

– А что про остальных слышно?

– Пока только знаем, что все живы. Костя нашел Вику, они сейчас в Москве, но постараются выбраться оттуда завтра. Антон уже выехал. Женя тоже нашлась. За тебя только переживали.

– Со мной всё хорошо. Но напрягает этот Макаров. Следак из МУРа. Он в папочку и стрелял.

– Пистолет у него?

– Да, но без патронов.

– Это хорошо. – Маша ненадолго замолчала. – Жди нас, будь готова открыть дверь.

– Да, конечно. – Соня повесила трубку.

Хорошие известия подняли ей настроение, но горячий душ смог бы поднять его ещё сильнее. Вот только до душа было не добраться. На всякий случай Соня покопалась в ящике стола и к её великому удивлению нашла то, что найти никак не рассчитывала. Этот был электронный ключ с декором "Астра-Сити". Ключи от ворот, бейджики охраны и старших участков были другими. Это были простые пластиковые магнитные карты, электронные пропуска, как у всех работников предприятия. Но этот явно выделялся, хотя и висел на шнурке ещё с тремя обычными.

Не откладывая дело в долгий ящик, девушка решила сразу проверить его работоспособность, но для начала отправилась к входной двери, на которой должен был дежурить Макаров. Приди она чуть раньше, всё сложилось бы иначе. Ошибкой было доверить вход человеку, который принципиально верил в закон, уже поставив пришедших с ним людей в весьма зыбкое положение. Сам он их защитить не мог, как впрочем и себя, но был уверен в правильности своих действий и решений.

Соня знала кто он такой. Прекрасно понимала всю его опасность и бесполезность, но не хотела себя выдавать раньше времени. Она уже схватилась за ручку двери, ведущей в коридор перед входом, как услышала голоса. Это не были голоса тех, кто пришел днём. Мужской и женский, а потом ещё несколько мужских скомандовали Макарову заткнуться и стать на колени.

Соня выглянула наружу и лицо её скривилось от досады. Не будь Макаров таким дураком, они бы смогли потянуть время, но теперь поздно было плакаться. Люди Евсеева заполнили проход, вооруженные в основном пистолетами.

Старший этой банды – здоровенная рама по прозвищу Малыш, держал в курах ремингтон, направленный на следователя.

– Какие люди, ментяра! – загоготал он. – Остальные где? – тут же ткнув дулом в Макарова спросил бандит.

Макаров только рукой указал на лестницу, ведущую в буфер и вся толпа ломанулась туда.

– Там есть кто? – Малыш кивнул в сторону Сони.

– Вроде бы нет. – неуверенно ответил тот.

Соня поняла, что дело пахнет жареным и лучше убираться от двери поскорее. В тёмном зале у неё было больше шансов спрятаться, если только ключ не сработает. Девушка развернулась и нос к носу столкнулась с Натальей, выходящей из туалета. Только её в этом винегрете не хватало.

Приставив к губам палец, в свете закрывающейся двери, Соня дала понять женщине, что шуметь не надо и, сняв свою обувь, направилась в темноту. Наталья сделала тоже самое.

Уже приближаясь к заветной двери, Соня услышала выстрелы.

Наталья остановилась, замерла, но тут же получила тычок в бок и поспешила за Соней.

Ключ сработал. Дверь тихо оттолкнулась от коробки и обе девушки практически ввалились внутрь, наткнувшись на бродячего охранника. Он был мёртв, лицо посинело на одну сторону. Возможно, при падении он ударился головой когда отключился. А может, он её просто отлежал когда спал. Соня не стала гадать, оно выбросила вперёд правую ногу и оттолкнула зомби подальше от себя. Дверь нужно было срочно закрыть и только после этого разбираться с мёртвым, что она и сделала. Испуганная Наташа хотела вернуться обратно, но не смогла пошевелиться. Так и стояла, словно вкопанная, на выходе, чем сильно мешала Соне. Одной ей бы здесь было комфортнее, но раз уж случай свёл их вместе, значит так было надо.

Зомби неторопливо поднялся с пола и двинулся на них. Соня, габаритами вдвое меньше этого чудовища, не нашла ничего лучше, чем сорвать с пояса охранника электрошокер и разрядить его тому прямо в лицо. Тело неестественно задёргалось и ссыпалось на пол.

– Ух ты! – удивилась девушка. – Электричество рулит! – улыбнулась она и огляделась.

За дверью раздались выстрелы и крики людей. Наталья дернулась, но Соня быстро привела её в себя.

– Успокойся, не паникуй. Всё будет хорошо, но не сразу.

Соня посмотрела по сторонам. Они находились в холле здания без окон. Всё было скрыто стенами и лишь ещё она дверь не вела наружу. За нею находилась лестница, выходящая на верхние этаж и в длинный коридор с рядом дверей. Девушка обулась и двинулась вперёд. Она искала пункт видеонаблюдения и охраны.

– Кто эти люди? – наконец выдавила из себя Наталья.

– Это Стас Малышев, начальник охраны Петра Евсеева, владельца Астра-Сити. И если он здесь, то наверняка у него есть ключи от этой двери. Нам срочно надо её заблокировать. Иначе мы совсем скоро присоединимся к остальным. А что от этих упырей ожидать – никто не знает. Но хорошего точно не будет. Так что давай, обувайся и дуй за мной. Одного только понять не могу, как эти уроды мимо зомбаков проскочили без шума. Там же их на улице не меньше сотни.

– Они, здесь, зачем? – с паузами в словах спросила Наталья.

– Затем же, зачем и мы. Они пытаются выжить. Малышев точно знает, что здесь и как. Про склады в Кольцове, под Питером, в Рязани, Смоленске. Просто мы от Москвы ближе всех оказались. Да и продуктовый терминал открыт пока только здесь. Не повезло нам, если честно.

Соня вошла в комнату охраны и тут же тихо, но довольно прошептала "Yes", увидев пульт видеонаблюдения, полку с ключами и оружейную пирамиду. Оружия там, правда, не было. Только газовый балончик и ещё один шокер, но это всё равно было лучше, чем ничего. Девушка села за компьютер и быстро принялась изучать программу охраны. Через пару минут она снова довольно улыбнулась и хлопнула в ладоши.

– Получилось. Сюда они не войдут. – сказала она. – Есть ещё дверь на крыше, но она вроде как заперта изнутри на обычный засов.

– А можно посмотреть, что там в зале происходит? – спросила Наталья, указывая на монитор.

– Смотри. – Соня вывела на экран изображение с камеры, а сама достала из кармана телефон и набрала номер Маши.

– Соскучилась, что ли? – спросила Маша. – Или случилось чего?

– Случилось. Вас опередили. Вы где вообще?

– На подъезде к Кольцову. Скоро будем.

– Не спешите сильно. Машину лучше оставьте за складом. Вас услышат. Ну и вообще, будьте потише. У нас гости серьёзные.

– Знаешь кого?

– Малыш со своей бандой. Человек десять, может двенадцать. Мужчины, одна баба. Не меньше четырёх пистолетов, калаш, дробовик. Дружелюбием явно не страдают. Мы тут с бывшей женой Бати смогли попасть в закрытую часть бокса, и о нас пока никто не знает. Но это ненадолго.

– Малыш один или с боссом?

– Скорее всего один. Или плацдарм готовит для хозяина, или, что ещё хуже – хозяина давно нет в живых, а его пёсик решил экспроприировать его же капиталы. Пока ничего не понятно. Вы Лёшу дождались?

– Привет тебе передают, с женой. Береги себя, скоро будем.

– Если что, мы уйдём отсюда через второй вход. Будьте осторожны.

Соня отключила связь и встретилась взглядом с Натальей. На лице женщины повисло выражение недоумения и удивления.

– И давно ты знаешь его?

Соня поняла, о ком идёт речь и дурочку из себя строить не стала.

– Восемь лет. – ответила она.

– Батя значит? А ты его дочь?

– А мы все его дети. Я, Маша, Дима, остальные, которые скоро будут здесь. Мы его семья. Настоящая семья. – почти гордо подытожила девушка.

– Он жив?

– Жив.

– Ранен?

– Да.

– Серьёзно?

– Пока не знаю. Он без сознания и доктор до него пока не добрался. Но если он остался жив после того, о чем вы рассказывали, значит выкарабкается. Он и не из такого дерьма выбирался.

– Надо же! – Наташа покачала головой из стороны в сторону. – Оказывается, я совсем его не знала.

Соня посмотрела ей в глаза и спросила.

– А ты хотела?

Но ответа не последовало. На мониторе события развивались очень интенсивно. Всех вытащили на проездную часть терминала и собрали у ближайших ворот. Их поставили на колени в длинный ряд и Малышев, пижонски играя ремингтоном, ходил перед ними молча взад-вперёд.

– Ужас нагнетает, сука. – выругалась Соня. – Демонстрация силы, так сказать. Не удивлюсь, если он сейчас кого-нибудь из них застрелит прямо здесь.

Наташа вздрогнула.

– Да не ссы ты, подруга. – казалось, Соне было на остальных совсем наплевать. Её цинизм и безразличие даже на Наталью подействовали отвращающе. – Малыш не дебил. Попугает и всё. Главное, чтобы все они не обосрались раньше времени и не сдали нас с тобой. Тогда кранты всем.

– А звук есть на этих камерах? – только что и нашлась спросить Наталья.

– Звук говно, сразу тебе скажу. Но послушать надо. – она нажала иконку с перечеркнутым динамиком и появился звук. Вернее шипение. В зале стояла гробовая тишина. Молчали пленники, молчали бандиты. Это продолжалось несколько минут, пока один и гостей не подал свой голос.

– Слышь, Малыш, а можно я эту чекурявую попользую сегодня, – он кивнул на Аню. – ничё вроде так тёлочка.

Аня сжалась в комок от испуга и начала тихо плакать.

– Слышь, Босый, не пугай электорат раньше времени. Успеешь попользовать и её и остальных, кого захочешь. Только не сегодня. Мне ещё много чего надо поспрошать у наших новых друзей. А потом… – ответил Малышев и посмотрел на Макарова.

– Ну так я параллельно и поспрошаю! – не унимался Босый.

– Ты плохо понимаешь с первого раза? – осадил его Малышев.

– Да ладно тебе, Малыш, спросить уже нельзя. – тут же отмахнулся тот.

– Какого хрена ты здесь делаешь, ментяра? На кой ты из Москвы в Кольцов припёрся? Что ты здесь забыл? – накинулся Малыш на Макарова, но тот молчал.

– Чё, язык проглотил, сука? – ткнул его в спину стволом автомата кто-то из бандитов. Изображение на камере было черно-белым и не совсем качественным. – Отвечай когда спрашивают.

– Слушай, ментяра, я играться с тобой не собираюсь. Выведу сейчас на крыльцо и скормлю этим тварям снаружи. – продолжил Малышев. – Я ведь с тобой культурно вроде разговариваю, без насилия и прочих твоих ментовских замашек. Так уважь собеседника – ответь, какого беса ты тут забыл?

Но ответом опять была тишина. Малышев пожал плечами, сделал два шага в сторону, развернулся лицом к строю и пнул ногой первого попавшегося ему человека – Таню. Удар пришелся в грудь и девушка отлетела назад, чуть не вывернув ноги.

– Слушай, мент, я сейчас из этой мочалки сделаю котлету по-киевски. Этого хочешь?

– Да заряди ты ему, Малыш. Нафига бабам фейсы портить? – послышалось от Босого, но Малышев так на него посмотрел, что тот снова замолчал и даже отошел в сторону. Спорить с бригадиром не хотел никто.

Соня оторвалась от монитора.

– Два метра шесть сантиметров рост, сто двадцать кило вес. И заметь – ничего лишнего. – прокомментировала она габариты Малышева. – Три года срочной в морской пехоте, два года с СОБРе, финалист армейских игр, победитель первенства страны по рукопашному бою. Правда первенство сугубо ментовское, но всё равно. Он даже в спорт податься хотел, но потом ушел из органов на вольные хлеба. Сначала у Евсеева личным гардом ходил, теперь вот начальником службы безопасности стал. А по сути бандит, как и сам Евсеев. Тот ещё из 90-х родом. Рэкет, вымогательства, убийства и т.д.. Легализовался лет двадцать назад. Теперь за него грязную работу такие как Малыш делают.

– А ты в теме, я смотрю? – хмыкнула Наташа.

– Ну ещё бы. Мы с твоим бывшим мужем здесь по его душу, как никак.

– Так значит всё это правда? Про Кельта?

– Ну, правда Макарова и правда моя сильно, отличаются. Он смотрит на всё это со своей колокольни, я со своей. И знаешь, по мне так Макаров не меньше урод, чем я. Только у него удостоверение есть и полномочия от власти, а у меня только чувство справедливости и вот эти руки.

– Я не знаю… – в замешательстве ответила Наталья. – Мне всегда он казался человеком мягким, даже слабохарактерным…

– Слышала выражение Ахиллесова пята?

– Слабое место?

– Уязвимое место, подруга. И ты – его Ахиллесова пята.

Малыш пнул ногой Таню ещё раз. Девушка громко вскрикнула и схватилась за лицо руками.

– Ладно, не трогай её. – заговорил Макаров.

– Ну вот и всё, – Соня отмахнулась от монитора. – будем считать, что твоё неожиданное посещение туалета было даром Божьим.

– Кельт тебе голову оторвёт, урод! – перебила уже раскрывшего было рот Макарова Таня. – Он ноги твои поганые тебе в жопу обратной стороной засунет.

Макаров разочарованно опустил голову. Малыш словно проигнорировал грубость со стороны девушки. Новая информация оказалась важнее самолюбия. Он вернулся к Макарову и с усмешкой на лице присел перед ним на корточки.

– Да, ментяра, я в жизни много видел дебилов, но таких, как ты, ещё поискать надо. Вот разве что Босый, тупее тебя, но он хотя бы с головой иногда дружит. – Малышев опустился на корточки перед полицейским и заглянул ему в глаза. – Ты на улице видел, что творится? Там, мать его, зомбиапокалипсис, а ты сюда за сказкой припёрся! Просто сказочный идиот.

– Он реален. И он здесь. И ему очень не понравится то, что вы творите! – сквозь слёзы прокричала Таня. У неё была разбита губа и из носа текла кровь.

Малышев скривил губы и встал в полный рост.

– Ну ладно, пусть приходит. – сказал он, ничуть не расстроившись. – Если ему жить надоело.

– Теперь фактора неожиданности у нас нет. – Соня разочарованно вздохнула. – И папочке придётся здорово поднапрячь мозги, чтобы придумать что-то дельное.

– Ладно, вечерняя поверка окончена, – скомандовал Малышев. – закрой их в раздевалке, – сказал он одному из подручных. – телефоны отбери, в сортир по дороге своди каждого, чтобы ночью сидели тихо. Понял?

Тот кивнул.

– Малыш, ну это, чекурявую то можно?

– Босый, заглохни. – Всех пленников заставили подняться и повели в сторону раздевалки. Когда группа была уже далеко от Малышева, тот ткнул пальцем в лоб Босого и добавил. – Про Кельа, ты, конечно, ничего не слышал и не знаешь?

– А что за перец такой важный? Че я его знать должен. – удивился тот, скорее даже возмутился.

– Перестрахуемся пока. Не трогай никого, понял? Кельт, если он существует и реально здесь, никому не прощает обид. Его и раньше ничего не сдерживало, а теперь, когда вокруг полная жопа, закона нет, никто не знает, что у него на уме.

– Ты чё, ссышь что ли?

– Босый, ты меня услышал?

– Ну услышал.

– Внял?

– Ну внял.

– Без "ну", Босый. Никого из них не трогать. Место я ему своё не отдам, а людей пусть забирает, если они ему нужны. Пусть приходит, а там видно будет – бояться его или нет. Усёк?

– Ну ты, Малыш, голова, конечно. Ладно, потерпим чутка.

– Ну вот и славно. А теперь пошли проверим наши новые апартаменты.

Малышев двинулся в сторону двери.

– Сюрприз, сука! – радостно, но тихо засмеялась Соня, когда карта бандита даже не пискнула.

Малышев попробовал несколько раз, но результат был тот же. Замок оставался закрытым.

– Чё там, Малыш? – спросил из-за его спины Босый.

– Хрень какая-то. – отозвался тот. – Надо с улицы попробовать войти.

– Так там зомбаков толпа.

– Завтра расчистим и попробуем. – Малышев разочарованно махнул рукой. – Евсеевская дочка балуется, наверное. Тварь! Ну ничего, через пару дней она сама нам всё расскажет.

С этими словами бандиты ушли в сторону буфера.

– Не всё так плохо. – подвела итог Соня. – Пара дней у нас есть.

– У нас? – удивленно спросила Наташа.

– Хочешь быть сама по себе? Или ты к этому примкнуть хочешь? Так ты иди, я тебя выпущу. Расскажешь ему правду, что Батя там полумёртвый лежит всего в двухстах метрах он нас. Пусть Малыш со своей бандой сходит его добить, а потом вас, дур, пользовать всей командой будет. Думаешь, он твоего Мишу в живых после этого оставит? Он их всех зомбакам скормит, даже патроны тратить не станет.

– Да чего ты взъелась то?

Спор вовремя оборвал телефонный звонок. Мобильный Сони беззвучно завибрировал и она ответила.

– Ну что там у вас? – услышала она голос Сергея и на душе сразу потеплело. Краем глаза она уловила брезгливую ухмылку на лице Наташи.

– Папочка, ты живой! – улыбалась во весь рот Соня. – Папочка, тут Малыш со своей бандой. Всех запер в раздевалке, кроме меня и твоей бывшей. Мы тут в гостевом крыле сидим. – затараторила она, как маленькая девочка, получившая в руки связку надувных шаров. – Я ключ нашла!

– Умница! – похвалил её Сергей и на лице Сони загорелся румянец. – Он про вас знает?

– Пока нет, но долго мы тут не протянем.

– Потерпи сутки пока остальные наши не подтянутся. Не будем кидаться голым задом на амбразуру. Наблюдай, звони. Если что пойдёт не так – бегите оттуда.

– Ладно. Чувствуешь себя как? – спросила Соня, уводя тему разговора в другую сторону.

– Жить буду. Если только сапожник хорошо постарается.

– Да сиди ты уже спокойно! – услышала она голос Лёши и на душе стало ещё теплее.

– Слушайся доктора, папочка! – съязвила Соня.

– Как скажешь, деточка.

– Слышно что-нибудь про остальных?

– В дороге. – коротко ответил Сергей. – Держись, девочка. Нам там свой человек позарез нужен.

– Да, папочка! – игриво промурлыкала Соня и прервала звонок.

– Папочка, пфф, – выражение отвращения на лице Наташи только усилилось. – знаешь, я ведь тоже в какой-то степени видела в нём отца. Искала, бывало моментами и чувствовала, но он оказался такой мразью….

Соня улыбнулась в ответ.

– Его или безумно любят, или безумно ненавидят. Но равнодушным после встречи с ним никто не остаётся.

– Вы просто его плохо знаете…

Соня тихо рассмеялась.

– Я конечно могла бы тебе о нём рассказать много, но не стану. Люди, в большинстве своём, неблагодарны. Прямо как ты. Ты же не замечаешь чего-то хорошего? Чтобы не произошло, чтобы не случилось, ты уже записала его в разряд уродов.

– Он и есть урод.

– Не стану его оправдывать. Про вашу семейную жизнь я ничего не знаю, но ведь то, что происходит сейчас, даже слепому заметно. Как бы вы не расстались, он не бросил тебя на первом блоке, спас от мертвых, переобул, переодел, провёл к выходу. Он о вас позаботился, хотя спокойно мог выйти оттуда один, без лишних сложностей. А вы сложности.

– Да конечно! – попыталась возразить Наталья.

– Да, большие, ходячие помехи. И заметь, не твой любимый Миша всё это сделал. Он и сейчас ничего не сможет сделать. Малыш его как щенка уроет.

– Можно подумать…

– Можно. Если и можно на кого-то понадеяться в этой ситуации, так это на папочку. Он обязательно что-нибудь придумает и вытащит нас отсюда. Всех нас, и тебя тоже.

– Прямо Робин Гуд какой-то.

– Пфф, – теперь уже фыркнула Соня. – Он обычный человек, в котором ещё жива порядочность, совесть и ответственность. Раз уж он вас спас однажды, то и сейчас не бросит. Кроме того, этот склад ему нужен.

– Порядочные не убивают людей.

Сказано это было почти про себя, но Соня всё равно услышала.

– Убивать людей плохо? По твоему? – спросила она у Натальи.

– Конечно плохо.

– А кто это сказал?

– Законом это запрещено.

– Законом много чего запрещено, но в большинстве своём люди, этот закон представляющие, на него плюют. А тебя, за малейшее его нарушение сажают в тюрьму, лишают жилья, здоровья. Ничего не слышала об этом? Закон уже давно ничего не стоит. Таких, как мы, безнаказанно убивают каждый день. Так кто сказал, что это плохо?

– В Библии так написано.

– Десять заповедей, значит? А ты остальные то знаешь? Может ты их соблюдаешь? Может ты никогда не крала, не прелюбодействовала? Как там ещё: не возжелай жены ближнего своего, ни вола его, как-то там ещё чего? Не возводи ложного свидетельства… Ты всё это соблюдала в своей жизни?

– Вот только не надо сравнивать…

– А кто сказал, что убийство хуже прелюбодеяния? Может, людей ты не убивала, но скольким ты жизнь поломала? Никогда об этом не думала?

– Это разные вещи.

– Ничуть. Каждый поступок имеет свои последствия. И каждый поступок что-то меняет в человеке.

– Давай не будем об этом. Я уже поняла, что попала в клуб фанатиков Каменского…

– А я не фанатик. Я просто добро помню. И ему я благодарна.

– Конечно, очередная девочка без папочки ищет папочку в чужом мужике…

– Мои родители живы. И здоровы. Были до вчерашней ночи, как минимум. – улыбнулась Соня. – Так что мимо, подруга, мимо. Я считаю Каменского отцом, потому что он мне больше отец, чем родной. О, нет, – она прервала раскрывшую было рот Наташу. – дослушай, что я скажу, прежде чем озвучишь своё мнение. Ты меня не знаешь, ясно? Так вот, я не бедная девочка и росла я не в семье алкашей, если что. У моего отца прибыльный бизнес, хотя и весьма специфический. У него конезавод и он выращивает лошадей для богатеньких буратин. У него в Москве три конюшни, где каждый может покататься на лошади. Ну не каждый, конечно. Развлечение не дешевое…. Было. Просто мой отец всё свое время уделял только лошадям. Они ему были дороже дочери. Я не жаловалась, родители ко мне не лезли, денег не жмотили – надо было только попросить. У меня было всё – брендовые шмотки, золото, дорогие телефоны. Я не знала отказа ни в чем, кроме как в родительской любви. Когда мне было тринадцать, мать впервые завела себе любовника. Отец гулял и до этого. Семья как таковая перестала существовать, хоть мы и продолжали жить вместе. К моменту поступления в универ, я успела попробовать всё – от алкоголя и травки, до грибов и ЛСД. Если бы в тот момент у меня взяли кровь на анализ, то можно, наверное, было бы там всю периодическую таблицу Менделеева найти. Я потеряла счёт времени и реальность перестала для меня существовать. На свое двадцатилетие я осталась одна. Собственные родители забыли меня поздравить с днём рождения. Это было обидно, очень обидно. – Соня сделала паузу, посмотрела на монитор. В терминале ничего не происходило, на буфере тоже. Картинка словно замерла. – Вечером я оказалась в клубе на Смоленской. Было уже за десять, я пьяна, одна и настроение такое, что хоть с моста прыгай. И там я встретила его. Красивый, высокий, спортивный – прямо мечта. Он предложил выпить, я согласилась. Слово за слово и наутро я проснулась в его квартире на Баррикадной. Мы встречались ещё несколько месяцев, мне нравилось проводить с ним время. Было весело, интересно и в какой-то степени я не чувствовала себя брошенной и одинокой. Постепенно я привыкла к нему и начала строить какие-то планы. Я, наверное, слишком многого ожидала и, наверное, сама частично виновата в том, что случилось позже, но знаешь…. – Соня снова отвлеклась на монитор, но картинка там продолжала висеть. – Как оказалось, я совсем ничего о нём не знала. Он не знакомил меня с родителями и никогда не говорил о них. Представляешь, никогда. Стоило бы озадачиться, откуда у старшего лейтенанта полиции дорогая машина и трёшка в центре Москвы, но я была или пьяна или под кайфом. Не до этого было. Как-то вечером, отвозя меня домой, он заявил, что если я не брошу глотать всякую дрянь, то мы расстанемся. Не знаю, что в тот момент в моей голове произошло, но я больше в шутку взяла и ляпнула, что беременна и если он меня бросит, то я заявлю на него в полицию и обвиню в изнасиловании. Понимаешь, это была шутка! Это была просто шутка. Кто же знал, что он через два дня напоит меня до беспамятства и выкинет с балкона седьмого этажа?

Соня замолчала. Всю свою речь она произнесла спокойно, почти без эмоций.

– Я упала на козырёк подъезда и сломала четырнадцать костей. Меня нашли через шесть часов, когда кто-то вышел покурить на балкон. Был уже конец ноября, в больницу меня доставили с сильным переохлаждением. Наверное, я не должна была выжить, но на моё счастье в ту ночь в приёмном дежурил Жуков. Бог даст, ты ещё познакомишься с этим человеком. Меня оперировали двенадцать часов. Четыре остановки сердца, шестнадцать пакетов крови, – меня как пазлы собирали, по кусочкам, по фрагментам. Только через год я встала на ноги и долго училась ходить заново. А за это время следственный комитет закрыл дело за отсутствием состава преступления. Меня вываляли в говне, а отец едва не лишился бизнеса. Было такое давление: угрозы, шантаж, проверки, про меня в универе распускали грязные слухи…. Это я потом узнала, кто у моего Сашеньки был папа и только потом поняла, что ничего не добьюсь. Выжила и слава Богу. Даже лечение и реабилитацию, твари, пожмотились оплатить. Вот ты, чтобы ты на моём месте сделала? Как бы ты поступила? – спросила она у Наташи и снова отвлеклась на монитор.

– Отомстила бы. – не сомневаясь ответила та.

– И как? – усмехнулась Соня. – Мне убедительно доказали, что я никто и место моё под плинтусом. Дали ясно понять, что если я рыпнусь в его сторону хоть взглядом, хоть словом – меня убьют. А что им стоило?

– Почему не убили сразу?

– Не знаю. Может пожалели. Может испугались шума. Не знаю. Но чем больше времени проходило, тем сильнее я хотела отомстить. Это чувство меня сжирало. Я потеряла аппетит, перестала спать, следить за собой. Был момент, когда я даже подумывала о самоубийстве. Хотела выкинуться из окна его подъезда, чтобы хоть как-то ему отомстить. Я была в отчаянии.

– Ты мне зачем всё это рассказываешь? – Наталья наигранно зевнула.

– Чтобы ты поняла, что не всё так просто, как ты видишь со стороны. Через пару месяцев, на осмотре у Жукова, он сказал, что хочет меня кое с кем познакомить. Вот тогда мы с папочкой первый раз и встретились. Он представился работником Управления Собственной Безопасности, сказал, что хочет лично услышать мою историю. В тот момент, признаюсь, я очень хотела отомстить. Очень. Он заверил меня, что в ближайшее время УСБ им займётся, но шли месяцы, а эта мразь спокойно жила, ходила на службу и продолжала развлекаться в своё удовольствие. Спустя ещё два месяца я купила у знакомого немецкий пистолет времён Великой Отечественной, даже не была уверена, выстрелит ли он, и в один из вечеров пошла убивать. Всё ещё думаешь, что убивать людей плохо?

– Это зависит от обстоятельств…

– Вот видишь, ты уже не так уверена, как двадцать минут назад.

– Ты убила его?

– Убила бы. Наверное. Если бы папочка меня не остановил. Он умный, сразу всё понял и нашел слова, чтобы объяснить, что меня в этом случае ждёт дальше, что месть моя убьёт сразу двоих. И его, и меня. Посоветовал мне уехать на пару недель в Грецию, в Турцию, главное подальше от Москвы. Когда я вернулась, "мой Сашенька" уже лежал в гипсе по самую макушку. Кто-то сломал ему руки и ноги так, что пришлось суставы менять. Каждый год ему делали операции, стараясь вернуть былую подвижность, но он до последнего дня ходил как шарнирный робот. Его уволили со службы без пенсии, лишили власти и оружия, которые он боготворил. Папочка превратил его в таракана. Не убил, как я хотела. И оказался прав. Убивать имеет смысл только тогда, когда само существование человека представляет потенциальную опасность для других.

– Как благородно! – усмехнулась Наташа.

– Вижу, что ты из тех, кто способен понимать ситуацию, основываясь исключительно на собственном опыте.

– Может быть, если…

– Не дай Бог тебе это "если". Как сказал мне однажды папочка: и Люцифер когда-то был ангелом. Не забывай об этом. – тут же перебила её Соня и посмотрела на монитор. – Сейчас там все собираются спать. На улице уже давно стемнело. До утра нас точно никто не потревожит. Так что давай найдём себе место для ночлега и поспим хоть немного. Не знаю как тебе, а мне нужен отдых.

Наташа согласилась.

– Как думаешь, они никого не тронут?

– Не знаю, подруга. Малыш отморозок, конечно, но не такой, как Босый. Всё будет завесить от того, зачем они сюда приехали. Давай ты посидишь здесь немного, а я пойду этажи проверю. Мало ли что там.

Наталья кивнула и Соня вышла в коридор. На первом этаже было пусто. На стене у стойки охраны висела рамочка с ключами от номеров и служебных помещений. Все ключи располагались по своим местам. Пустых гвоздиков не было. Соня вернулась на лестницу и поднялась на второй этаж. Дежурное освещение хоть и казалось тусклым, но слепых пятен не оставляло. Тихо и безлюдно. Ни писка, ни шороха. На третьем и четвертом этажах так же было пусто. Соня поднялась на технический этаж, где располагалось наблюдательное окно в терминал. От него исходил слабый свет, лишь частично освещавший низкий, но очень большой зал, утыканный столбами ригелей. Лестница на крышу располагалась в самом центре помещения. Соня проверила, она была надёжно заперта на два засова – снизу и сверху. В окошко открывался вид на весь зал терминала. Палетка, отгрузка, сортировочный блок – везде стоял сумрак дежурного освещения и гробовая тишина.

– Ох, не к добру эта тишина. – подумала про себя Соня и вернулась в комнату видеонаблюдения. Наталья, примостившись в кресле, едва слышно посапывала. – Ну надо же! На пятнадцать минут вышла, а она уже спит.

Девушка расположилась на соседнем топчане. Уходить в номера она сочла неразумным. Можно было пропустить активизацию в зале. Поэтому она выкрутила громкость на полную и легла спать.

Каменский

Сергей окончательно пришел в себя только к вечеру следующего дня. Голова кружилась и болела, но чувствовал он себя хорошо – отдохнувшим и почти здоровым. Поднявшись со стойки буфера, которая служила и кроватью и операционным столом, Каменский попробовал сделать разминку и убедился, что раны не доставляют ему при движении сильного дискомфорта. Конечно, требовался отдых и постельный режим. Но это в идеале. А в реальности он и без того потратил кучу времени вхолостую в то время, как банда Малыша на втором блоке обживалась и укреплялась.

– О, очухался, – в комнату вошла Маша с большой кружкой и шоколадкой. Она улыбалась и от этого её довольное лицо казалось на удивление счастливым. – как спалось?

– Жестко. – ответил Сергей, раскрывая объятия. Маша, как послушная дочка, с нескрываемой радостью обняла его и уткнулась лицом в плечо.

– Я переживала! – прошептала она.

– Я знаю, девочка моя. Всё хорошо. Мы живы и целы. А с проблемами разберемся. – он погладил её по голове, прижимая к себе. Маша в ответ ещё сильнее вжалась в него и оторвала голову от плеча.

– Ты очень нас напугал.

– Никто не мог знать, что Макаров объявится в Кольцове, да ещё и так рьяно возьмётся меня отслеживать. Мне очень повезло, что стреляет он хуже тебя. – он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. – А остальные где?

Маша в ответ улыбнулась тоже.

– Скоро будут здесь. Они сейчас на крыше, пытаются хоть как-то отследить происходящее на втором блоке. Осталась только я и твоя новая подружка.

– Марина! – Сергей снова улыбнулся. На этот раз уголки губ поползли вверх непроизвольно. – Боюсь даже подумать, что стало бы со мной, если бы не она. – спросил Сергей, чуть отстранившись от девушки. – Что ты о ней думаешь?

– Ну… Она не такая сумасшедшая, как я, не такая умная, как Вика, не такая быстрая, как Соня и уж точно не любит оружие, как Женя. Но она симпатичная. Я бы даже сказала красивая. Да, она очень красивая. Я думаю….

– Этого у неё не отнять. – Сергей снова погладил Машу по волосам и она снова уткнулась ему в плечо лицом, как маленькая девочка. – Я первый раз вижу как хрупкая молоденькая девочка сносит голову мертвецу. И всё это на фоне трясущихся мужиков. Это впечатляет. Не окажись она рядом, судьба моя была бы такой же печальной, как у твоей шоколадки. – Он поцеловал Машу в лоб и она улыбнулась.

– Я очень скучала!

– Я тоже скучал по тебе. По вам всем.

Марина вошла как-то незаметно, словно всё время находилась в комнате. Она была подавлена, но на лице всё ещё светилась, пусть слабая, но всё же улыбка. Сергей отстранился от Маши, развернулся к Марине и улыбнулся ей.

– Спасибо тебе ещё раз, красота! Не знаю, чтобы я без тебя делал. – И в этот момент из глаз девушки полились слёзы.

Марина не сопротивлялась, когда Сергей её обнял и прижал к себе. Всё это время она была сильной, держалась как могла, не показывала эмоций и терпела. А сейчас пришло время показать, что она всего лишь маленькая девочка и ей тоже нужна защита. Она сложила руки у себя на груди и прижалась к Каменскому.

– Тебе страшно? – она кивнула. – Это нормально. Сейчас всем нам страшно. И мне, и Махе тоже, хоть и храбрится. Никто из нас не знает, что будет дальше. И это самое страшное. Неизвестность пугает больше всего.

Марина продолжала плакать. Её хрупкие плечи дрожали и Сергей чувствовал как становится влажным на его груди свитер.

Он не врал. Жизнь не перевернулась с ног на голову. Она перекрутилась и вывернулась на изнанку самыми грязным и жутким своим нутром, вгоняя в ужас даже привыкшего ко всем её мерзостям Сергея. В душе он был растерян и подавлен, но находил в себе силы двигаться против волны, понимая, что здесь и сейчас он единственный, кто способен ей сопротивляться, кто может и должен стать защитником, кто поведёт за собой, спасёт и поможет в трудную минуту. Жаль только, что время его утекало как вода сквозь пальцы.

– Знаешь, приободрить и обнадёжить – это не ко мне. Не тот я человек, кто станет врать. Будет трудно, будет тяжело, но я тебе обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы вас защитить. Всех вас. – В комнату меж тем вернулись Жуков с женой, и Костя с Викой. Марина продолжала тихо плакать и. Сергей не находил нужных слов, чтобы её успокоить. По натуре своей он был другой. Всю жизнь он следовал лишь одному правилу: пока ты дышишь – не сдавайся. И он не сдавался. Не сдавался раньше, не собирался и сейчас. – Чтобы дальше жизнь не выкинула, я буду за вас драться до смерти. Ты мне веришь?

Она кивнула и ещё сильнее вжалась в него.

Марина долго не могла успокоиться. Страх, отчаяние, обречённость свалились на хрупкие девичьи плечи, которые эту нагрузку едва сдерживали. Все это понимали, у всех эмоций накопилось много и все были потрясены случившимся, с трудом могли воспринимать действительность через призму здравого смысла. Каменский поцеловал Марину в волосы и, коснувшись пальцами её подбородка, приподнял голову вверх.

– Ты связалась с родными? – спросил Сергей.

– Нет. – тихо ответила она. – Бабушка не берет трубку.

– Попробуй ещё. Попозже.

Он не находил нужных слов, чтобы успокоить девушку. Нормальный человеческий разум обязан объяснять себе, что происходит, хотя бы лишь для того, чтобы сохранить здравый рассудок. Но у Каменского не было объяснений. Он сам не понимал, что произошло, почему теперь мир поделен на живых и мертвых, почему мертвые мертвы лишь отчасти и что будет дальше. Вопросов было значительно больше, чем ответов. Настолько, что, казалось, ответов нет вовсе. Но у любой, даже самой фантастической реальности, всегда есть история возникновения. Просто в данный момент Сергей её не знал.

– Кто же вы такие, на самом деле? – неожиданно прервала его размышления Марина. – Кто ты на самом деле?

– У меня черное прошлое. Действительно хочешь услышать ответ на свой вопрос?

– Да, хочу. – ответила она и немного отстранилась, хотя тела их всё ещё оставались в тесном контакте. – Я видела твой прыжок. Обычный человек так не сможет. Обычный человек не смог бы выжить в твоей ситуации. Я бы точно не смогла.

– Я решаю проблемы. Решал. – поправился он.

– Проблемы?

– Да.

– Как?

– Если человек проблема, то нет человека – нет проблемы.

– Ты киллер? – Марина смотрела ему прямо в глаза.

– Да. Тебя это пугает?

– Нет. Я же не проблема?

Он не мог понять, всерьёз ли были произнесены эти слова, или в шутку. Но Марина никак не отреагировала на обнародованный факт. Ни единой мышцы не дрогнуло на её лице, ни единым движением не отреагировало её тело.

– Нет. Теперь ты – одна из нас. Теперь ты часть семьи. Я жизнью тебе обязан….

– А я тебе. – она не дала ему договорить. Слёз на её глазах больше не было. Марина успокоилась, взяла себя в руки и теперь всё больше напоминала ту отчаянную девушку, взмах топора которой до сих пор стоял у Сергея перед глазами.

– Мы выживем, если попытаемся. Мертвые не навсегда. Придёт час и они сгниют заживо. Нужно только выждать время.

– А говорил, что обнадёжить – это не к тебе. – Марина слабо улыбнулась. – Я рада, что ты киллер, а не продавец бытовой техники из какого-нибудь «Эльдорадо».

– В этом мы с тобой солидарны. – в ответ улыбнулся Сергей. – Жизнь научила меня выживать. Я научу этому тебя.

Каменский положил ей на плечи ладони и чуть отошел назад. Теперь их разделяли несколько сантиметров.

– Обещаешь? – спросила Марина.

– Век воли не видать.

– Если вы закончили, я бы всё же осмотрел твои раны. – вступил в разговор Жуков. – У тебя дырка в боку величиной с грецкий орех и сотрясение мозга. Лечить и то, и другое сразу не выйдет. Так что сейчас лучшее лекарство для тебя – покой и отдых. Пару суток, хотя бы.

– До утра, Лёша. Только до утра. Не мне вам объяснять, что здесь мы не выживем. И чем дольше Малыш сидит на втором блоке, тем сложнее его будет потом оттуда выбить.

– Это всё и так понятно. Но… – Алексей замолчал на секунду. Взгляд его сфокусировался на ране Каменского, которая уже начала затягиваться. – Глазам своим не верю.

– Что? – переспросил Сергей.

– Ну, или отдых пошел тебе на пользу, или организм твой мобилизовался, но я первый раз вижу, чтобы рана так быстро заживала. Вчера ещё у тебя тут дыра светилась, а сегодня её уже нет.

– Я же говорил, что на мне, как на собаке….

– Ладно, это всё очень странно, – Жуков встал, осматривая рану на голове Сергея. – но я бы всё равно порекомендовал бы тебе меньше двигаться и больше лежать. Ты нам живой нужен.

– Если острой необходимости не будет, то я так и сделаю. – ответил Сергей и переместил взгляд на Вику. Она подошла ближе и обняла Сергея. – Что там на втором блоке? Где Женя с Антоном? Пора бы им уже приехать.

– Они с трудом выехали из Тулы и решили, что ночью лучше не ехать. Так что будут завтра после обеда. – ответила Вика и перевела разговор на другую тему. – Серёжа, на втором блоке, кого-то из твоих приемышей укусил зомби. Кого, мы пока не знаем. И не знаем, что там сейчас происходит. Соня сказала, что Малыш сбил все камеры в подсобных помещениях. Теперь она может видеть только то, что происходит в главном зале блока. Ещё она сказала, что Малыш ждёт подкрепление.