Доктор перед глазами начал раскачивать часы на цепочке: влево, вправо, влево, вправо. Плавно понижая звук своего голоса Евгений Робертович перешел с крика на шепот:
– Один, два, три, четыре, пять, шесть, двадцать восемь. Веки тяжелеют. Вы садитесь в машину времени и отправляетесь в путешествие. Вы юны, веселы, полны надежд!
«Верю, не верю, верю, не верю»,– крутилось в голове как мантра. Олег бежал по ромашковому полю, босыми ногами едва касаясь земли. Как бабочка порхал от одного цветка к другому. Солнце слепило глазки, трава щекотала яички.
Хорошо в деревне летом!
Если бы еще местные фермеры не кричали вслед: «Держите извращенца!»– грозя вслед убегающему Олегу вилами. Но с другой стороны свобода, легкость, ну и конечно равномерный загар того стоили.
Капельки росы на морщинистой попке Олега стремительно скатывались вниз, летний ветерок обдувал лицо, разглаживая морщины. Все в жизни было прекрасно!
–Четыре, три, два, один. Просыпайтесь!
Олег спал бездыханно, неподвижно и настолько крепко, что вой пожарной тревоги, хлопки петард на новогодних праздниках, даже взрыв атомной бомбы не способен был его разбудить. Что уж говорить про тонизирующую фразу доктора.
Но Евгений Робертович знал более действенные кодовые слова для пробуждения. Он начал цитировать прейскурант своих услуг:
– Доктор Шарлатанов, сеанс гипноза с глубоким реверсивным погружением. Время одной процедуры – 15 минут. Стоимость услуги – пять тысяч рублей. Дополнительное время сеанса оплачивается поминутно и составляет…
– Все-все проснулся,– раздражительно промычал Олег.
– Ну и славненько, Олег Анатольевич. У меня таких как вы еще пруд пруди. Вон в очередях стоят. Заставляете людей нервничать и ждать. Нехорошо, – продекламировал заученный текст доктор и выставил своего единственного на сегодня пациента за дверь.
Пустой коридор с тусклым мерцающим светом олицетворял для Олега возвращение из сказочного детства в рутинную и безпроглядную взрослую жизнь.
Олег был по-утреннему несвеж, пробелы в памяти усугубляли складки и без того слишком морщинистого не по возрасту лица. На кнопочном телефоне высветились сообщения о пропущенных вызовах. Можно было даже не смотреть от кого.
Евгения Михайловна – богобоязненная женщина неопределенного возраста с седой косой, торчащей из-под потертой беретки, которая по виду была старше его любимого сыночка.
Пальто и туфли были не из трендовой коллекции европейских дизайнеров, но от них хотя бы не пахло нафталином.
Женщина сидела на стуле возле окна, выходящего во двор, и наблюдала за происходящим на улице. Двор постепенно заполнялся машинами офисных работников не желающих пополнять московскую казну, сливая честно заработанное за платную парковку. Пожилой армянин Карен, администратор коммерческих площадей дома, обходил владения, попутно проводя инструктаж дворников и отчитывая школьников, курящих возле мусорного контейнера.