Спящая… красавица? - читать онлайн

– Сверх того, что уже сказал, добавить нечего, – ответил староста. – Знать, конечно, знаю, но неправильно это чужим рассказывать. Если хотите что-то еще узнать, спрашивайте самого Ресто. Он гном хороший, таиться сверх меры не станет.

"Интересные дела", – думал Гектор, направляясь в сторону Грисова двора. Лошадей он оставил на попечении кузнеца, отсыпав ему несколько медяков, прихватив с собой только сумки. Поговорив с Добрятой, у него было дикое желание вернуться на постоялый двор и снова побеседовать с Ресто, а заодно увидеть эту таинственную Эли, обокравшую их и вернувшую украденное назад. В голове засели слова Ригура о дивных глазах девушки, в которые так хотелось заглянуть, а заодно разузнать побольше как о ней, так и о Бравуре, с которым ему и Ригуру предстояло продолжить путь. Но пришлось обуздать свое любопытство, день клонился к закату, надо было идти за своим попутчиком.

Ригура он обнаружил хмурым на заднем дворе господина Гриса, читающего какое-то послание. Едва услышав сзади шаги солигиец быстро спрятал бумагу в карман и обернулся навстречу Гектору.

– Что-то ты задержался, – с улыбкой произнес он, засовывая послание в карман безрукавки, поверх светлой льняной рубахи. – Надеюсь, ты с хорошими новостями?

– Можно и так сказать, – кивнул Гектор, протягивая тому походный рюкзак с вещами и деньгами. – Нашлись наши деньги.

– А девушка? – тут же спросил Ригур, беря вещи, даже не проверяя все ли на месте. – Девушку видел?

Гектор недовольно скривился.

– Не видел я, но можешь не беспокоиться о ее судьбе, – ответил он, не глядя на попутчика. – Девушка как раз тех оборванцев старосте сдала и о нас рассказала. Из местных она, зовут Эли, трактирщика дочка.

– Эли, – повторил Ригур, как бы пробуя на вкус имя. – Красивое имя, как и она сама.

– Она же орка! – воскликнул Гектор, непонятно почему злясь. – А ты гном!

– А я извращенец, – нахально заявил "гном". – Мне, может быть, как раз такие вот амазонки нравятся, тем более если она не совсем орка, а я не совсем гном. Была бы она чистой орчанкой, тогда может быть и не взглянул даже. Видел бы ты ее глаза!

Лицо Ригура приняло мечтательное выражение. Не сдержавшись, Гектор легонько ткнул того под ребра.

– Очнись! – несколько резко произнес он, игнорируя обиженный взгляд попутчика. – Иди прощайся с Грисом, мы возвращаемся в трактир. Надо передохнуть перед завтрашней дорогой, тем более поедем мы не одни. Я договорился с одним купцом, мы с его обозом по старому тракту доедем до графства Грант, а оттуда своим ходом уже до Забытой Пустыни.

– Не одни это хорошо, – одобрил солигийский принц. – По старому тракту порой такие твари встречаются, что двоим можно и не отбиться. А насчет трактира зря, пока тебя не было, мы с Грисом неплохо поладили, и он предложил остановиться на ночь у него. Бесплатно.

Гектор на это только пожал плечами – раз хозяин сам предложил, негоже ему отказывать. Миловидная Нора, невестка Гриса, проводила гостей в их комнату и, оставив ребят там обживаться, тихонько вышла.

– Отец, а не слишком ли это? – обратилась она к главе семьи, вернувшись в гостиную, где старик попивал свою любимый чай. – Чужие люди все-таки, не боязно их вот так оставлять?

Грис поставил чашку с чаем на стол и задумался над ответом. Он понимал опасения Норы – двое сильных мужчин против немощного старика и слабой женщины – если что случится, исход был ясен. Но Нора ведь не знала, кого привела судьба в их дом. Светловолосый молодой человек по имени Ригур был не простым путешественником, впрочем как и Грис был не совсем торговцем пряностями. Вот только невестке вовсе необязательно об этом знать.

– Дочка, – старик прищурившись взглянул на Нору. – Этим благородным господам вполне можно доверять, не бойся. Ты выполнила мое поручение? Отнесла письмо на почту?

– Да, отец, – кивнула женщина.

– И каков ответ?

Нора вытащила из передника небольшой конверт с печатью в виде летящего орла и протянула Грису. Тот сразу вскрыл конверт и впился глазами в строчки, написанные мелким убористым почерком. Строчка была одна и состояла из двух слов "Продолжать наблюдение". Вздохнув, Грис сложил письмо и вместе с конвертом поднес к зажженной свече, освещавшей гостиную. Письмо вспыхнуло, осыпавшись серым пеплом.

Рин

Гектор вернулся под вечер слегка навеселе, а оттого невероятно сговорчивый и неспорливый. Даже тот факт, что ночевать они будут не в трактире, а у Гриса, не произвел на него никакого впечатления. Ночевать так ночевать, у Гриса значит у Гриса. К тому же он принес хорошие новости – нашлись деньги, а также та орчаночка, что так вероломно заманила Рина в переулок. Впрочем, орчанка была последней о ком, думал Рин в тот момент. Пока ренсиец гулял по деревне, собирая последние сплетни, Ригур старался выяснить в беседе с Грисом, к кому же в дом они попали. Хотя долго ждать не пришлось, закончив работу, пообедав и отослав невестку по делам, Грис сам решил рассказать о себе.

– Простите, Ваше высочество, что так плохо Вас принял, – проверив, что в доме они остались одни, поклонившись проговорил Грис. – Нельзя чтобы Вас раскрыли.

Рин постарался скрыть удивление.

– Откуда… – начал было он, но был прерван взмахом руки старика.

– Ваше высочество, я был предупрежден еще вчера, едва Вы покинули столицу, – ответил Грис, присаживаясь в кресло. Разговор проходил в гостиной. – Служба Королевских дознавателей, я один из информаторов Филина. Как только Вы и Ваш друг покинули Солию, по окрестным селениям пришел приказ вести наблюдение за всеми приезжими благородными господами с Вашими приметами и, если надо, оказать возможное содействие.

– А если бы нас не обобрали и я не встретился с Вами? – спросил Рин, вспоминая утреннее происшествие. – Мы ведь к Вам попали совершенно случайно.

– У меня приказ вести наблюдение, – ответил Грис. – Если бы Вы не пришли ко мне сами, я бы не стал с Вами связываться.

– Вы, наверное, уже отправили донесение Филину, что я здесь, – скорее констатируя факт, чем спрашивая, произнес Ригур. – А значит скоро к Вам в окно постучится почтовый журавлик.

Грис промолчал, только подтверждая эти слова.

Так и произошло – не минуло и двух часов, как в раскрытое окно гостиной влетел небольшой бумажный журавлик, приземлившийся на стол прямо напротив Рина. На крыле журавлика была печать в виде летящего орла – знака Королевских дознавателей, тайной службы безопасности и разведки Солигии. Принц взял журавлика и вышел во двор, читать письмо при постороннем было верхом глупости.

Зачарованное письмо раскрылось, как только Рин приложил большой палец к печати. Почтовых журавликов нельзя было проследить и перехватить, заколдованные только на адресата в чужих руках они просто рассыпались пеплом, восстановить его после этого было просто невозможно. Весьма удобно для ведения тайной переписки.

"Ваше высочество, – гласило письмо, написанное знакомым почерком. – Рад, что Вам удалось благополучно покинуть город. Убийца был схвачен в гостинице донны Розы через час после Вашего отъезда. При убийце был обнаружен зачарованный эльфийский нож, вероятно орудие убийства. Допрос ничего не дал, кроме того, что их было двое. Второго не обнаружили, есть подозрение, что он так и не въезжал в город. На данный момент ведутся поисковые работы. Грис, у которого Вы остановились, надежный человек, но не советую задерживаться в Сухово. Будьте осторожны".

Рин в третий раз перечитывал послание от старого друга, когда в комнату, любезно предоставленную Грисом, вернулся Гектор. Комната, специально для гостей, правда, не радовала обстановкой – все же торговец переехал в Сухово недавно и еще не успел обжиться. Из предметов мебели были лишь две кровати с жесткими матрацами и не менее жесткими подушками. "Зато бесплатно", – сказал он Гектору, когда тот посетовал на это обстоятельство.

Быстро спрятав журавлика и придав лицу скучающее выражение лица, Ригур обернулся.

Выпивший ренсиец сел на свою кровать и задумчиво уставился на Рина.

– Не хочешь ничего мне рассказать? – спросил он после некоторого молчания.

– Смотря что ты хочешь услышать, – осторожно ответил Рин, мысленно прокручивая в голове весь сегодняшний день и гадая где он мог проколоться и вызвать ненужные подозрения.

– Разговаривая с Добрятой, когда забирал вещи, я услышал одну прелюбопытную историю двухгодичной давности, – медленно начал Гектор. – О том, как я зверски убил два десятка человек в одной известной нам обоим гостинице. Ты случаем не знаешь о какой именно истории я говорю?

– Ах, об этом, – выдохнув про себя протянул Рин. – Ну, это еще ничего, на границе вообще о двух сотнях бандитов болтают, не обращай внимания.

– А мне хотелось бы знать как семеро превратились в двадцать, – не отставал принц. – Я чувствую, что в этом ты каким-то образом замешан, помнится, ты сам говорил, что туда выезжал.

"Нашел о чем беспокоиться, – мелькнуло в голове у Рина. – На него сезон охоты открыли, а он о каких-то слухах печалится и тащится в непонятную глушь. Нет бы дома сидеть да на балах развлекаться, потянуло его, видите ли, в Пустынь, орочьи смерти расследовать, как будто четырех лет странствий не хватило".

– В протоколе честь по чести указано семь трупов, – проговорил он вслух. – А все остальное пьяные бредни единственного свидетеля твоих подвигов.

– Какого свидетеля? В гостинице кроме тех семи подонков никого не было! – возмутился Гектор.

– А он под лавку закатился аккурат перед твоим приходом, причем в самом темном и дальнем углу, – объяснил Рин. – Очухался только когда ты веселиться начал, ну и от греха подальше не высовывался, пока ты не закончил развлекаться. Такие вещи рассказывал, я аж заслушался, пока допрашивал. Ему, кстати с пьяных глаз и показалось, что ты кучу народа положил, учитывая что в тот момент у него все в глазах двоилось и троилось. Ты беднягу так запугал, что он еще несколько часов трясся и только мычал, а с лавкой и вовсе не желал расставаться – стража так и притащила его в отделение вместе с ней. Хотя тебя он описал очень точно, да и кровищи было – страшно вспоминать. Очнуться и увидеть как на тебя морда мертвого хозяина гостиницы скалится – удивительно, как он вообще не рехнулся.

– Мужа Розы я действительно убил первым делом, – вспомнил ренсиец. – И под лавки я точно не заглядывал…

– Ну вот, в следующий раз умнее будешь, – наставительно произнес Рин и откинулся на кровать, устраиваясь поудобнее. – А теперь ты ответь мне на мой вопрос.

– И какой же? – Гектор подпер подбородок руками и ожидающе посмотрел на своего попутчика. – Внимательно слушаю.

– Чего тебя демоны в Пустынь понесли? – спросил Ригур, надеясь, что принц соседней страны соизволит более или менее объяснить цель своего путешествия.

Ренсиец задумался, затем махнув рукой на какие-то свои мысли, в ответ задал вопрос Рину.

– Что ты знаешь об Алдэре Милосердном?

– Это первый и единственный император людей, занявший трон Старой Империи после уничтожения Властелина, – немного удивившись ответил солигиец. – Приставку Милосердный получил за то, что первым пошел на мировую с остатками оркского народа, заключил с ними мирный договор о ненападении и взаимопомощи и отдал оркам земли на северном континенте.

– Вау, – только и сказал Гектор.

– Что? – не понял Рин.

– Да нет, – Гектор выпрямился и впервые за весь вечер улыбнулся. – Просто мало кто знает об этом. У нас в Ренсе распространена совсем другая версия событий.

– Знаю, – кивнул Ригур. – Доблестный император огнем и мечом выгнал с материка орков в открытое море, где они должны были сдохнуть. Проклятые эльфы перекроили всю историю на свой лад, а люди и рады повторять. А к чему ты спросил?

– К тому, что я ищу тот самый договор, заключенный между людьми и орками, – Гектор встал и прошелся по комнате. – На Норте назревает война, ушастые вышли из своих лесов и крутят свои интриги в Орочьих землях. Договор, охранявший орков от поползновений остроухих, был выкраден предателем и уничтожен. А сами орки слишком малочисленны, чтобы дать отпор. Когда я прибыл на Норт, правитель орков Тар уже знал, кем я являюсь на самом деле. Едва сойдя с корабля мне было вручено приглашение в Цитадель на аудиенцию к правителю. Отказать было нельзя.

– Тебе поручили найти договор? – догадался Рин. – И ты согласился?

– Меня попросили взяться за это задание, – поправил Рина Гектор. – И я не ответил согласием, но обещал подумать. Сам понимаешь, такие решения сразу не принимаются. Пришлось возвращаться на Тарн, созывать Совет, приглашать твоего отца, так как искомое находится, можно сказать, на ваших землях…

– И они решили согласиться, – закончил за него Ригур. – А чтобы не вышло дипломатического конфликта отправили нас двоих, как представителей обоих государств.

– Ренс и Солигия всегда держались вместе, нашим странам нечего делить, тем более мы связаны кровным родством, – подтвердил ренсиец. – Совместные действия логичны.

"Кровное родство наших семей давно распалось, лет пятьсот назад, наверное, – подумалось Рину. – Нашим странам действительно нечего делить, но на твоем месте, Гектор, я бы не стал терять тактическое превосходство перед возможным противником. Пусть наши отцы и друзья, меня же ты другом не считаешь. Глупо доверяться человеку, которого так плохо знаешь".

Однако вслух он сказал другое.

– Как я понимаю, операция должна держаться в тайне, – солигийский принц взъерошил коротко остриженные волосы. – И есть вероятность вмешательства со стороны, не так ли?

– Эльфы пока ничего не знают, – Гектор снова сел на кровать напротив Ригура. – Даже Тару мы ещё не дали ответ.

"Все они прекрасно знают", – не согласился с ним представитель Силигии. Теперь Рину стало понятно, почему за Гектором пришли убийцы. Остроухие убирали конкурентов и им было плевать, что покушаются они ни много, ни мало как на наследника Ренсийского престола. А это значит, что они уверены в себе, своих силах, и потому опасны…либо плохо осведомлены и не знают, что творят. И то и другое плохо, порой глупый, но непредсказуемый противник доставляет больше проблем, чем расчетливый и хитрый.

– Ладно, давай спать – день был долгий, – не желая продолжать разговор произнес Ригур. – Это все очень интересно, но как говорится утро вечера мудренее. Договорим завтра.

Гектор не стал спорить. Ночная скачка, выпитое вино и усталость дали о себе знать – вскоре ренсийский принц заснул. А Рин еще долго вглядывался в ночную тьму обдумывая услышанное.

Утро встретило парней возле обоза Бравура. Обоз оказался небольшим, в три повозки, заваленными всяческим добром, сопровождали его десять гномов, явно воинов, так как все были вооружены и в легких кольчугах. Сам Бравур был облачен в кожаную куртку с панцирем под ней и также носил за спиной боевой топор. Рыжеволосый, широкий в плечах, приземистый, но при этом чрезвычайно энергичный. Гектор кое-что рассказал о нем Рину, поэтому тот не мог перепутать торговца винами с кем-то из его охраны. Однако Ригур узнал Бравура совсем не по этой причине, когда-то он знал другого гнома, очень похожего на него. "Неужели?.." – еще не успев додумать свою мысль Рин быстрым шагом подошел к гному, стоявшему позади широкого Бравура.

– Доброй вам прибыли, мастер, – произнес он традиционную фразу растерявшемуся и побледневшему трактирщику. – Рад, что Ваши дела идут неплохо.

Ресто заторможенным движением пожал руку Ригура и тут же поспешно согнулся в почтительном поклоне.

– Господин Королевский дознаватель, счастлив видеть Вас в добром здравии, – промолвил он, выпрямившись. – Что привело Вас сюда?

Рин оглянулся на подошедшего Гектора, здоровающегося с Бравуром и о чем-то с ним разговаривающем. Взяв Ресто за плечо и немного отойдя в сторону молодой человек ответил:

– Дела, дорогой Ресто. Мой спутник договорился с Вашим братом насчет совместного путешествия до графства Грант, куда мы направляемся. Сами знаете, опасно путешествовать по старому тракту такой малой группой.

– Так значит этот молодой господин с Вами? – чуть с заминкой поинтересовался трактирщик, указывая на Гектора.

– Узнали, да? – Рин понимающе взглянул на гнома. – Не беспокойтесь, Гектор хороший человек, к тому же он Вас даже не помнит. И насчет того дела два года назад…думаю я должен объясниться.

– Нет, что Вы! – воскликнул гном. – Вам совершенно незачем объясняться, я и так Вам многим обязан…

– Что же, тем лучше, – не стал настаивать Ригур. Его взгляд непроизвольно упал на правую руку Ресто, которую тот заложил за спину. – Ваш вопрос все еще не разрешен? – чуть тише спросил он гнома, зная, в каком положении тот находился вот уже четыре года.

– Нет, господин, – грустно покачал головой тот. – Пока нет.

– Мне жаль, что я не могу ничем помочь, – Ригур замолчал, чувствуя неловкость. Два года назад он хотел разыскать этого гнома, но государственные дела, это дурацкое нападение Гектора и последовавшая за ним чистка криминального контингента в столице заставили отказаться от этой мысли. И снова встретив Ресто он почувствовал вину за то, что так бросил отчаявшегося тогда мастера. Жалкие тридцать золотых не могли ее загладить.

– Поверьте, Вы и так помогли больше, чем можете представить, – заверил его гном и, пожав молодому человеку руку, направился к брату.

– О чем болтали? – полюбопытствовал подошедший Гектор.

– Да так, о прошлом, – отмахнулся от него солигиец. – Мы познакомились два года назад, это, кстати, тот самый свидетель, о котором я вчера тебе рассказывал. Подожди, – притормозил он кинувшегося было к трактирщику Гектора. – Не трогай, ему и так тяжко живется. И теперь я понимаю почему.

– А я вот не понимаю, – сердито сверкнул глазами ренсиец. – Этот гном рассказывает обо мне небылицы! И я не намерен это просто так оставлять – я ведь не маньяк, как обо мне все говорят!

– Ага, ты вершитель правосудия…Да какая разница скольких ты тогда убил? – Рин все также удерживал парня на месте. – Хоть сотню, мы после твоего "подвига" еще больше положили, почти всю Ночную гильдию вычистили, пока твои следы заметали – работаешь грязно. А Ресто оставь, ему и так нелегко, а тут еще ты со своими претензиями. У этого гнома тяжелая судьба и перед тобой он ни в чем не виноват.

– И в чем же эта судьба проявляется? В процветающем трактире и золоте, которое он дерет с каждого постояльца? Всем бы такую судьбу, – Гектор только фыркнул.

Рин скрипнул зубами, борясь с желанием придушить этого наглого и самоуверенного типа, но только сильнее сжал локоть молодого человека. А ведь Гектор ему даже стал нравиться!

– Не болтай того, чего не знаешь, – стараясь говорить спокойно и напоминая себе, что его спутник обычный человек и обычаи гномов попросту не знает, произнес Ригур. – Я бы тебе рассказал его историю, но, к сожалению, у нас нет на это времени. Поэтому, пожалуйста, будь благоразумен и с уважением отнесись к моему хорошему знакомому, которому я за тебя поручился.

"Иначе я сломаю тебе руку, парень, мне силы хватит", – закончил уже про себя он. Гектор взглянул на Рина, в зеленых глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. Он молча кивнул и только после этого солигиец отпустил парня. Тем временем о чем-то совещавшиеся Бравур и Ресто тоже закончили разговор – Ресто пошел в трактир, а Бравур – к двум парням.

– Благородные господа, – немного помявшись заговорил он. – Позвольте принести свои извинения за вчерашний инцидент.

– Бросьте, Бравур, мы же все выяснили, – начал возражать Гектор, вспомнив вчерашнее столкновение. – Вам абсолютно не за что передо мной извиняться.

– Нет, господин Гектор, я не об этом, – отмахнулся от него Бравур. – Я имел в виду инцидент с ограблением, совершенным моей племянницей и дочерью моего брата Ресто. Насколько мне известно, вам не вернули некоторую часть денег и я готов это компенсировать. Денег не предлагаю, но все обеспечение вашего путешествия в графство Грант я беру на себя. И не спорьте! Это решение окончательное и я не передумаю.

– Да мы и не собирались отказываться, – хитро переглянулись парни. – В конце концов, Вы тоже не прогадаете – в нашем лице Ваш отряд приобретает двух отличных бойцов, причем за весьма символическую плату.

– Гектор, я надеюсь, ты не заплатил ему сразу? – чуть слышно обратился Ригур к ренсийцу, едва Бравур отошел на несколько шагов, что-то проверяя и отдавая приказы своему отряду.

– Да откуда у меня деньги? Забыл, что тогда по чьей-то вине у меня ни гроша в кармане не было, – также шепотом ответил Гектор. – Разумеется, нет.

Рин облегченно вздохнул – все же он был частично гномом, и иногда чрезмерная бережливость брала над ним верх. Солигийский принц ненавидел лишние траты.

Бравур, отлично расслышавший этот тихий диалог, постарался скрыть улыбку. Парни, видимо забыли, что у гномов на редкость острый слух и что даже после двадцати лет жизни на поверхности он не имеет склонности притупляться. Но все мысли о гномьем слухе и глупых мальчишках мигом вылетели из его головы, когда из трактира к обозу вышел Ресто с Эли. Представление началось.

Гектор и Эли

Гектор не видел, как она вышла, но заметив заинтересованный взгляд Ригура, устремленный за его спину, оглянулся. И застыл, утонув в серых глазах подходившей к ним девушки в сопровождении отца. Солигийский принц был прав – глаза у нее были именно дивными, не прекрасными, завораживающими, а именно дивными, не похожими ни на чьи-либо другие. Ни у эльфов, ни у людей не могли быть такие. Темно-серые, словно предгрозовое небо, большие, немного удлиненные к вискам и с восхитительно приподнятыми уголками, опушенные черными длинными ресницами. Эти глаза приковывали и гипнотизировали, влекли и не отпускали. Но не только глаза являлись достоинствами Эли: правильные черты лица были словно высечены искусным скульптором, вот только губы были немного тонковаты, а кожа слишком смуглой. Но это только придавало изюминки девушке, к тому же она была высокой для обычной женщины, хотя Гектор все равно был выше. "С такой, наверное, очень удобно целоваться, шея затекать не будет", – проскочила глупая мысль в сознании, пока он разглядывал недавнюю воровку. Под простым зеленым платьем угадывалась красивая и гибкая фигура с высокой грудью, тонкой талией и длинными ногами и непременно с прекрасно развитыми мускулами. Но на это Гектор внимание обратит потом, сейчас же он не мог оторвать взгляда от серых глаз, которые засветились радостью, но смотрели, увы, не на него.

– Господин, – мелодичный голос прозвучал музыкой в ушах. – Я так рада видеть Вас целым и невредимым.

Эли подошла ближе и присела перед Ригуром в грациозном, хоть и неумелом, реверансе, тот только улыбнулся и слегка поклонился в ответ, не сказав, правда, ни слова. Тогда она перевела взгляд на Гектора и в точности повторила жест. Гектору ничего не оставалось делать, как поклониться в ответ, хотя избирательность девушки оставила неприятный осадок в душе молодого человека. Как только молодые люди поприветствовали друг друга, в разговор вступил отец девушки.

– Уважаемые господа, хочу представить вам свою дочь Элиору и принести извинения за ее проступок, – проговорил Ресто, обращаясь к Ригуру и Гектору. – А также компенсировать тот ущерб, что был нанесен.

В руках гнома появились два небольших мешочка с позвякивающими в них монетами.

– Эта сумма вряд ли искупит всю вину, но, по крайней мере, сгладит наши разногласия, – продолжил он, протягивая деньги парням.

– Это было лишним, дорогой Ресто, – быстро сориентировавшись и цапнув оба мешочка с деньгами произнес Ригур. – Нам прекрасно известно, чем руководствовалась милая девушка рядом с Вами, и потому не держим на нее зла, верно, Гектор?

Он локтем толкнул попутчика, все еще глазевшего на полуорку, тем самым приводя того в чувство.

– Да-да, конечно, – опомнившись согласился ренсиец. – Хотя извинения все же не помешали бы. Классический поклон, думаю, подойдет.

Лицо девушки потемнело, а вот Ресто почему-то казался довольным.

– Благородные господа, – Эли приложила обе руки к груди и поклонилась в пояс. – Приношу вам свои извинения за свое неподобающее поведение, надеюсь на ваше снисхождение.

Девушка выпрямилась и зло сверкнула глазами в сторону Гектора.

– Не совсем искренне, но на первый раз сойдет, – нахально усмехнувшись промолвил тот. – Хотя чего можно ожидать от такой дикарки. Тебе бы капельку смирения, куколка, и цены бы не было. Но это будет даже приятно, укрощать такую дикую кошечку. Наверняка твоему будущему мужу это очень понравится.

Сказанное попахивало оскорблением, но Гектору было плевать, он слышал, как запыхтел рядом Бравур, видел, как нахмурился Ресто, но ни тот ни другой вмешиваться не стали, заняв место наблюдателей. Молодые люди не знали, что гномы решили таким образом проучить Эли, а заодно и посмотреть как девушка справится с такой ситуацией – пора было девчонке учиться отвечать за свои поступки.

Эли напряглась всем телом, руки сжались в кулаки, уголки красиво очерченных губ приподнялись, обнажая белые острые клыки – еще чуть-чуть и она бы бросилась на Гектора с намерением разорвать тому горло и вырвать поганый язык. Ресто и Бравур, бывшие на всякий случай начеку, незаметно приблизились к девушке с обеих сторон, готовые перехватить ту в любую секунду. Трактирщик уже видел такое несколько дней назад, когда одна из служанок не так застелила постель в одной из комнат для гостей. Дочь едва не убила бедняжку. К счастью в отношении ренсийца до такого не дошло. Положение вовремя спас Ригур. Выйдя вперед и заслонив спиной Гектора он переключил внимание полуорки на себя.

– Милая девушка, – дружелюбно и вкрадчиво обратился солигиец к Эли. – Ваши извинения приняты, а на этого глупца рядом со мной не обращайте внимания. Просто когда он видит таких красивых девушек как Вы, то совсем теряет разум. Равно как, наверное, и все остальные мужчины, хоть раз столкнувшиеся с Вами. Ваша красота и отвага достойны восхищения.

Он взял правую руку девушки, все еще сжатую в кулак, аккуратно разжал и поднес к губам. Нет, Ригур не поцеловал ее, как сделал бы, будь они во дворце, а просто отпустил, но и этого хватило, чтобы Эли напрочь забыла об обидных высказываниях Гектора, и завладеть ее вниманием.

Девушка растерялась и беспомощно оглянулась на отца, душу охватил страх – она только сейчас поняла, как близка была к новым неприятностям и отправке на Норт. Ведь если бы она сорвалась и напала на этого вредного Гектора – отец бы уже не передумал несмотря ни на какие уговоры дяди Бравура. Эли медленно перевела дух и благодарно посмотрела на синеглазого парня, но тот даже не взглянул на девушку. Все его внимание было обращено к ее отцу, впрочем как и Гектора. Не зная что делать, взор полукровки устремился к дяде, неожиданно оказавшегося совсем рядом.

– Пойдем, я тебе повозку и место определю, – Бравур мягко взял племянницу за руку и направился в сторону обоза. Все время, пока шли, оба молчали. Затем, посадив девушку во вторую повозку, дядя наконец заговорил.

– Ты ведь поняла свою оплошность? – серьезно глядя в глаза девушки спросил он. – Не только вчерашнюю, но и сегодняшнюю?

Девушка кивнула.

– Такого больше не повторится, – пообещала она.

Бравур этим и ограничился – он знал, что слово она сдержит – так была воспитана. Теперь сколько бы зеленоглазый чужеземец ее ни оскорблял и ни язвил, девушка и ухом не поведет, так как знала, какое наказание будет ее ждать. Норт и этим все сказано.

Эли же забилась в самый дальний угол повозки и задумалась о том, что только что произошло. Ее саму напугала ее неадекватная реакция на слова того хлыща. А ведь работая в трактире она и не такое слышала и ничего, терпела. Что же произошло сегодня? И не только сегодня, такие вспышки ярости накатывали на неё вот уже последние две недели. Она с содроганием вспомнила случай несколько дней назад – девушка едва не задушила служанку Мадди за то, что та не погладила простыни для гостей. Отец и Грэм еле отцепили хрупкую девушку от разъяренной орки, а саму Эли закрыли в ее комнате и не выпускали, пока та не успокоилась. Краска стыда перед Мадди залила лицо девушки, у той до сих пор были видны синяки на шее, как бы служанка ни прятала их высоким воротом платья и шейным платком. И вот опять та же красная пелена ярости застила глаза, когда сегодня она услышала оскорбления благородного. Остановил ее только мягкий и глуховатый голос господина Ригура. Она даже не вслушивалась в слова, только в его голос, такой успокаивающий и нежный. Если бы не он…Покалечить она бы не покалечила Гектора, но наверняка нарвалась бы на скандал и штраф, причем явно немаленький, судя по тому, что из себя представляет тот ренсиец. "Скотина", – зло подумала девушка, выглянув из повозки и наблюдая за своим обидчиком. Интересно, а какой господин Ригур?

Тем временем перед трактиром трое мужчин переваривали случившееся. Наконец Гектор нарушил молчание.

– Ресто, Вы ничего не хотите нам рассказать? – спросил он, едва Бравур увел растерянную Эли к повозкам. – Она ведь не всегда такая была, верно?

Трактирщик с некоторым сомнением посмотрел на ренсийца, затем перевел взгляд на Ригура, и только когда тот кивнул, заговорил.

– Не знаю, как вы догадались, но да, – ответил он. – Еще две недели назад Эли была обычной девушкой без такой жажды убийства человека.

– Две недели, – задумчиво протянул Гектор. – Как раз тогда нашли убитыми орочий отряд на границе Пустыни.

– У тебя есть какие-то идеи? – подал голос Ригур, но Гектор не удостоил того ответом.

– Девушка поедет с нами? – осведомился у трактирщика молодой человек.

– До графства Грант, – подтвердил Ресто. – У Бравура там знакомые, которые могут приютить девочку на некоторое время. Мы подумали, что смена обстановки ее немного утихомирит.

– Понятно, – ренсиец нахмурился. – Но Вы ведь понимаете, что могут возникнуть сложности с ее-то темпераментом.

– Только если не будете ее провоцировать, – парировал трактирщик. – Эли милая девушка, но постоять за себя может, так что не советую ее доводить, как только что. К тому же Бравур Вам во второй раз этого не спустит.

– Поверьте, я совсем не желаю конфликта с Вашей дочерью, – как можно более мирно проговорил Гектор. – От меня она больше не услышит ни слова оскорбления.

Трактирщик на это ничего не сказал, только на прощание молча пожал руку каждому парню и вернулся в трактир. Парни же отправились к Добряте за лошадьми, уговорившись с Бравуром встретиться у ворот из деревни. Путешествие наконец-то началось.

Глава пятая

Обоз двигался по старому тракту уже пару часов. Три повозки с разбирающимся верхом, трое гномов-возниц, во второй сидела надувшаяся дочка Ресто, остальные гномы на небольших крепеньких лошадках ехали по обе стороны обоза, прикрывая. Бравур был где-то впереди, а Гектор с Ригуром плелись в хвосте. После утреннего инцидента Ригур к ренсийцу с разговорами не лез, за что молодой человек был тому благодарен, а Бравур, видимо, обиделся за племянницу, но старался ничем этого не показывать. Просто вырвался в голову обоза и назад даже не оглядывался. Сам же Гектор был только рад тому, что все его оставили в покое. Ему нужно было обдумать сложившуюся ситуацию и заново наладить отношения с отрядом, точнее восстановить хорошее впечатление на Бравура и попытаться поладить с Эли. Парень скрипнул зубами, злясь на себя и свою глупость. Он бросил взгляд на Ригура, едущего рядом, и сразу же отвел глаза. Солигиец явно хотел придушить своего спутника и не скрывал этого, но благоразумно сдерживался – нечего затевать споры на глазах чужих. Хотя в глазах принца читался закономерный вопрос "Какого демона?". Как будто сам не понимает – вон впереди причина едет, красивая такая, с серыми глазами.

Гектор знал, что хорош собой, очень хорош. Черные словно вороново крыло слегка волнистые волосы и яркие зеленые глаза сводили женщин с ума. У него не было недостатка в них, любая была готова разделить с ним постель и вовсе не потому, что Гектор был принцем. Женщины падали к его ногам даже когда он был простым бродягой без крова над головой. Стоило молодому человеку улыбнуться, и очередная красотка сама прыгала к нему в кровать. Но ведь встречались ему и такие, на которых чары Гектора не действовали. И он отступался, признавая поражение, кидаясь в объятия другой, более уступчивой и ласковой. А вот с Эли по-другому. При одном взгляде на нее все инстинкты Гектора кричали "Моя! Никому не отдам!" И это при том, что он увидел девушку только вчера, меньше суток назад, а нормально разглядел только сегодня. Гектор знал почему спровоцировал ее, ему просто неприятно было видеть, как Эли смотрит на Ригура, ренсиец хотел, чтобы ее глаза были обращены к нему, пусть хоть со злостью, НО К НЕМУ. И понимал как это глупо – ведь это Ригур первым заметил Эли, первым бросился на помощь, первым заступился за нее – нет ничего удивительного, что девушка видит в нем героя…Да и отца ее в свое время выручил. Но, демоны побери, когда это чувства подчинялись здравому смыслу, а сердце билось в такт трезвому расчету? Вот и сейчас Гектор знал, что ему надо думать совсем о другом: о своем задании, о драгоценном договоре, об эльфах, а его голова была забита мыслями о том, как бы извиниться за свою грубость перед полуоркой. Хотя нет, перед девчонкой он извинится позже, сначала же надо поговорить с Ригуром, их дело все-таки важнее, а потому надо бы придумать какую-нибудь причину, оправдывающую его поведение. Благо он на фантазию никогда не жаловался.

Гектор задумался, вспоминая до мельчайших подробностей неприятную сцену с Эли. Все-таки до белого каления девушку он довел не просто так. Поклон, который отвешивают только представители самых низших слоев общества, – да, грешен, хотелось потешить уязвленное самолюбие, а вот остальное…По сути и остальное тоже, но это уже будет обосновано. Ренсиец бросил взгляд в сторону повозки, в которой ехала полуорка, и нахмурился. Сегодня девушка заколола густые волосы в высокую прическу, открывавшую и подчеркивающую длинную и красивую шейку – и именно поэтому Гектору удалось разглядеть небольшой синячок в виде волчьей головы в основании шеи Эли. Он уже видел такое, еще на Норте. От неожиданности и удивления парень и сорвался на грубость, за что чуть не схлопотал, если бы не Ригур. Гектор снова покосился на солигийца и, скрипнув зубами от досады, заговорил первым.

– Ригур, – окликнул он попутчика.

– Что угодно? – недружелюбно прищурился тот. – Если хочешь снова оскорблять наших спутников, то это без меня.

– Да нет, – отрицательно покачал головой парень. – Есть серьезный разговор.

– Вот как, – поднял левую бровь Ригур. – И насчет чего же?

– Насчет Эли, – ответил ренсиец.

– Кто бы сомневался, – фыркнул "частично гном". – Если хочешь извиниться, я тебе в этом не помощник, сам разбирайся.

– Да что ты заладил "без меня, без тебя"! – вспыхнул Гектор. – Дело действительно серьезное. Возможно.

– Ну да, серьезное, учитывая какие у этого "дела" грудь и личико, – уничижительно произнес Ригур. – Эти два факта такие серьезные, что ты из-за них едва не рассорился с нашим прикрытием и не развалил все дело. Хорошо хоть Ресто мне обязан, иначе тащились бы мы в Пустынь в гордом одиночестве на радость Властелиновым тварям.

– Ты не поверишь, но если все то, что я сейчас скажу, окажется правдой, то не избежать нам международного скандала, – вкрадчиво произнес Гектор. В глазах Ригура мелькнул интерес.

– Ну, давай послушаем, – после некоторого раздумья решил он. – Все равно делать особо нечего, хоть так время скоротаем. Только давай без истерик – спокойно и мирно. А то уже сомневаться начинаю кто рядом со мной едет – воин или чересчур нервная девица.

Гектору до жути захотелось врезать этому напыщенному хлыщу, но взглянув в язвительные глаза солигийца, проглотил насмешку и продолжил.

– Ты заметил отметину у Эли на шее? – первым делом спросил он у Ригура. – В виде волчьей головы?

– Нет, – ответил тот. – Как-то не приглядывался.

– Я видел такое же родимое пятно у Тара, нынешнего правителя орков, когда гостил у него, – начал объяснять Гектор. – Похоже у нас в обозе неучтенная принцесса.

Ригур с интересом слушал откровения Гектора о его времяпровождении в Цитадели, где тот услышал об одной особенности правящей семьи орков. В Орочьих землях испокон веку правил только один клан – Черные Волки, куда входила и правящая семья. Этот клан был элитой – самым богатым, могущественным. Если к женщине из клана Черных Волков сватались, то жених должен был пройти несколько тяжелых испытаний и если он выходил из них победителем, то девушку отдавали с легким сердцем, если нет – значит не достоин. Правда, если девушка несмотря ни на что рвалась замуж за такого неудачника, то тоже не неволили, но лишали поддержки клана на несколько лет, причем как со стороны невесты, так и со стороны жениха. Бывало до изгнания и лишения имущества доходило. Хотя такие случаи были редкими – военному делу молодых орков обучали на совесть. В отношении женщин было куда легче – дочек в клан Черных Волков отдавали с превеликой охотой, да и те сами не противились. Власть в орочьем государстве передавалась по наследству, но перевороты тоже случались. За тысячу лет такое проворачивалось не раз и не два, только Черные Волки все равно через некоторое время возвращали страну себе – они не чурались грязных методов – в ход шло все: интриги, подставы, яды и открытые поединки. Несколько раз на Норте развязывались войны между сильными кланами, но исконные правители всегда одерживали верх. Последняя междоусобица как раз закончилась лет тридцать назад, в результате которой на трон сел один из последних из рода законных правителей – Тар Черный Волк.

Все это Ригур, наверное, знал, но Гектор решил, что повторить будет не лишним.

– У всех представителей древней династии есть этот знак, – говорил ренсиец. – Он передается по наследству от отца детям, даже если ребенок родился полукровкой. У Тара есть трое младших братьев и шестеро детей, и каждый отмечен этим родимым пятном.

– Насколько я помню, братьев зовут Сандж, Арслан и Хонг, – задумчиво произнес Рин, вспоминая все, что слышал об этой семье. – И женат вроде только Сандж, на полукровке из Степных Волков.

– Да, – кивнул ренсиец. – У Санджа двое сыновей. Примечательно то, что у его детей этой метки уже нет.

– То есть признак проявляется только в первом поколении у всех детей короля, – протянул солигиец. – Удобно, сразу видишь от тебя ребенок у любимой жены родился или от твоего соседа, что-то зачастившего в гости.

– Теперь понимаешь? Эли вполне может быть дочерью Тара, – заключил Гектор. – Пусть и бредово звучит, но какие перспективы такое положение вещей открывает. Можно будет наконец-то примирить гномов и клыкастых, что для Солигии очень важно.

– В принципе по возрасту подходит, – солигийский принц потер лоб в раздумье – история вышла интересной, хотя он отнёсся к ней скептически. – Но основывать все свои догадки только на наличии пусть и похожего родимого пятна, Гектор, действительно бред!

– Да я разве спорю? – развел руками последний. – Но как ты тогда объяснишь резкую перемену в поведении Эли? Ресто, да и не только он, ведь говорил, что она была тихой и спокойной девушкой, а утром мы наблюдали разъяренную мегеру! И меняться она начала две недели назад, как раз после того, как орков нашли мертвыми. Черные Волки почти не покидают Норт – их обязанность обеспечение безопасности правителя, и те трое были единственными из этого клана на материке. С чего она вдруг стала такой агрессивной?

– Да после твоих слов любая взбеленится, – парировал Ригур. – Даже Святая Лоритта тебе глаза бы за такое выцарапала.

– Все дело в узах, что связывают каждого орка с его родом, – не согласился с ним Гектор. – В кланах все связаны друг с другом ментальными и кровными узами, если с кем-то из них случится что-то серьезное, об этом сразу узнают все. Вот почему орки чувствуют своих детей на огромном расстоянии, где бы те ни были, вот почему они так быстро находят своих бастардов и даже не сомневаются кто чей ребенок. Не зря же свадебная церемония у них сопровождается смешением крови. А Черные Волки в виду древности рода связаны друг с другом сильнее чем остальные, как-никак они были первыми присягнувшими на верность Властелину и первыми, кого коснулась магия Темного. Смерть родича накладывает свой отпечаток на душу каждого орка. Отсюда и перепады настроения и агрессия. Эли просто не понимает, что с ней творится, боль потери так быстро не проходит.

– То есть девушка вернется в норму? – уточнил его спутник.

– Вернется, – уверенно кивнул ренсиец. – И смена обстановки в её случае очень хорошее решение – новизна впечатлений приглушит боль.

Однако Ригур смотрел на Гектора со все тем же скепсисом.

– Твоя теория притянута за уши, – изрек он. – Может у девицы любовь несчастная случилась и теперь она на всех из-за этого шипит, а отцу и невдомек. А Волки твои тут и вовсе не при чем. Или еще что-нибудь в том же роде – у женщин в таком возрасте один ветер в голове гуляет, они еще и не такое чудят, а потом бесятся и льют слезы в четыре ручья. Но за занятную сказку и экскурс в традиции и нравы орков спасибо, о многом я услышал впервые.

Зеленые глаза Гектора нехорошо сузились, а с растрепанными черными волосами он стал чем-то походить на взъерошенного дворового кота, очень недовольного тем, что мышь, которую он принес в дар хозяевам, просто выбросили на помойку, не сказав усатому охотнику спасибо. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-то резкое, как Ригур вдруг продолжил.

– И все же в сказанном что-то есть, – промолвил он, бросив быстрый взгляд в сторону Эли, как раз выглянувшую из своей повозки и о чем-то разговаривавшую с гномами, ехавшими по бокам повозки. – А потому сделаем так. Давай постараемся собрать побольше информации, пока будем в пути. Беру на себя Бравура, так как в свое время я помог его брату, а ты – Эли. Все равно просить прощения будешь, чем не повод разговор завязать? Чем демоны не шутят, может и правда принцесса. Нам все равно до Забытой Пустыни заняться нечем.

Пришпорив лошадь, Ригур пустил ее вперед – колоть Бравура, оставив Гектора прикрывать хвост обоза и обдумывать способ примирения с девушкой.

Рин

Сухово Рин покинул в скверном расположении духа. И все из-за этого ренсийского олуха! Демоны свидетели, каким же нужно быть идиотом, чтобы так повестись на бабу и потерять последние зачатки разума. Во взгляде Гектора на Эли неприкрыто читалось "ХОЧУ!!!" огромными буквами едва он только ее увидел. А когда Эли первой обратилась к Рину, тот прямо почувствовал волну недовольства, исходящую от ренсийца. Как же, ЕГО, такого красивого и замечательного да не заметили! Впрочем, Ригуру это было даже понятно – старые как мир самцовые игры за самую лучшую самку, но дело ведь в том, что он и не собирался интересоваться полуоркой. Делать ему больше нечего, как за первой попавшейся смазливой мордашкой увиваться. Хотя, честно признаться, мысли такие мелькали. Но узнав чья Эли дочь, парень решил поостеречься. Девушек у него еще будет много, а вот верными подданными разбрасываться не дело, да и задание провалить нельзя. Гектору же, с того момента, как он познакомился с полуоркой, на их задание стало глубоко безразлично, иначе не вел бы себя так глупо с воспитанницей гномов. Ладно поклон – в конце концов девчонка заслужила, но вот остальное…Да сама Лоритта, богиня милосердия, такое не стерпела бы! Неудивительно, что Эли взбесилась. Хотя и она хороша – небось в своем трактире и похлеще чего слышала, а тут вдруг гордость взыграла. И ведь бросилась бы, вовремя Рин не вмешайся, орчанки такие – и за меньшее могут загрызть. Однако теперь парень побаивался за попутчика. Принцы существа эгоистичные, привыкшие брать все, что пожелают, не взирая ни на что, и Рин подозревал, что рано или поздно Гектор сорвется. Задурит девчонке голову, а та и рада будет, все же возраст такой – в принцев на белом коне верится и о красивом платье с хрустальными туфельками мечтается. А то, что вышеозначенный принц мечтает ее на сеновал утащить и забыть на следующий же день девушке и в голову не приходит. Надо бы приглядывать за ней и Гектора на расстоянии удерживать. Хотя…не его проблемы. Рин в няньки этому придурку не нанимался.

Ригур покосился на Гектора. Тот выглядел хмурым и чем-то озадаченным. "Надеюсь он о примирении с нашими спутниками думает, а не о том, как полуорку в кровать затащить", – подумал принц и снова уставился на дорогу. Перед глазами опять встала утренняя сцена: вот девушка совершает поклон и довольное выражение лица ренсийца сменяется…чем? Удивлением? Причем настолько сильным, что Гектор не сдерживается и хамит, а потом интересуется у Ресто проблемами поведения девушки. Занятно…Додумать только-только оформившуюся мысль Рину не дал сам ренсиец, собравшийся наконец с духом и начавший разговор.

Остальные полчаса Рин потратил слушая бредни парня о том, что Эли на самом деле не просто воспитанница гномов, а оркская принцесса, аргументируя все тем, что у девушки на теле имеется уникальная родинка, которая может быть только у членов правящей семьи. Бред, о чем он сразу же и заявил. Ригур смотрел на распинающегося Гектора и отстраненно размышлял – этот ренсиец действительно так глуп или также как и сам Рин ведет свою игру? С другой стороны, данная история вполне может быть, конечно, Эли не могла быть принцессой, но если она просто дочь кого-то из клана Черных Волков, то тоже весьма неплохо. Девушка в любом случае станет частью элиты, а потому есть неплохой шанс утихомирить вражду между гномами и орками. Отголоски старых войн еще во времена Властелина до сих пор были слышны и ощутимы и иногда доставляли проблемы. Вздохнув и прервав свои размышления на тему расовых предрассудков, а также пообещав Гектору поговорить с Бравуром, Рин пришпорил лошадь и направился в сторону головы обоза.

Вопреки не самым хорошим ожиданиям Ригура гном оказался в весьма приподнятом настроении и, казалось, совсем не помнил об утренней сцене. Увидев солигийца, он приветственно вскинул руку и улыбнулся.

– Надоело плестись в хвосте? – прогудел Бравур, когда парень поравнялся с ним.

– Скорее захотелось скоротать путь в хорошей кампании, – ответил Рин и оглянулся на обоз за спиной. – Мой товарищ не слишком разговорчив, а в беседе дорога короче.

– Верно, – согласился гном. – И о чем же Вы хотите поговорить, Ваше благородие?

– Можно просто Рин и на "ты", – прервал церемонии Ригур. – Мы не на королевском приеме.

– Добро, – взгляд купца потеплел. – Тоже люблю общаться по-простому. Должен поблагодарить тебя за помощь, оказанную моему брату. Если бы он тебя тогда не встретил, кто знает как сложилась бы жизнь нашей семьи. В общем, спасибо.

– Я сделал то, что должен был, – просто сказал молодой человек, пожав плечами. А бросив взгляд в сторону Эли предположил: – Ресто ведь изгнали из-за того, что он удочерил полуорку?

– Да, – не стал отпираться Бравур, потом, немного помолчав, глухо, словно нехотя, произнес: – Это долгая история.

– Так и дорога впереди длинная, – лукаво заметил Рин. – Но если это тайна, настаивать не буду.

– Да какая там тайна, – махнул рукой гном и начал рассказ.

Все началось чуть больше семнадцати лет назад, Ресто тогда едва исполнилось двадцать четыре года и он впервые самостоятельно выбрался из родных подземелий к людям. День своего совершеннолетия молодой гном решил отметить в городе Шарт, находящемся на границе с Гномьим царством и Солигией. Добираться туда нужно было часов десять тайными горными тропами, но парня это не отпугнуло, так хотелось поскорее оказаться на свободе подальше от надзора старших. Никого с собой он брать не собирался: единственный брат уже два года как перебрался в степные княжества и в родные горы должен был прибыть не раньше чем через три месяца, а друзья не достигли нужного возраста. Пришлось отправляться в одиночку, но это только радовало молодого гнома, выбиравшегося до этого в мир людей только на ярмарки и то, в сопровождении либо родителей, либо одного из Старейшин. Можно было не опасаться, что в самый неподходящий момент тебя за шкирку потащат домой. Ничего сверхъестественного в планах Ресто не было: прогуляться по Шарту, посмотреть на людей поближе, посидеть в какой-нибудь таверне, ну и на сладкое завалиться в бордель – куда уж без этого молодому организму? Однако ничему из этого не было дано случиться – в тот день возле городских ворот Ресто встретился с Далией эр Шиат, молодой вдовой откуда-то из дальних провинций.

– Далия эр Шиат покорила братишку с первого взгляда, даже наличие ребенка его не остановило, – вздыхая вспоминал Бравур. – Они стали встречаться, где-то через полгода Ресто предложил ей выйти за него замуж и переехать в горы. Ты же знаешь, наши сквозь пальцы смотрят на смешанные браки. К сожалению, женщина отказала, причем в такой жесткой форме, что больше брат на эту тему с ней не заговаривал. Далия осталась жить в Шарте, а Ресто вернулся в свой родной город Бергстарн, в подгорное царство. Но их связь не прервалась, она длилась долгие одиннадцать лет – каждый свободный день, каждый выходной и праздники Ресто проводил вместе с любимой женщиной и подрастающей Эли. Девочка считала его своим отцом, а о настоящем Далия никогда не говорила. Она вообще не любила вспоминать прошлое.

– Она была красивой? – спросил Рин, внимательно слушавший гнома.

– Я видел ее только один раз, перед своим отъездом в Акаарский халифат, где мне нужно было отработать десять лет на благо рода, – Бравур нахмурился. – Эли тогда исполнилось три года, и брат затащил меня на празднование ее дня рождения. Никогда не забуду этот день – аромат свежеиспеченного торта, измазанная кремом Эли, Далия вся в муке и счастливый Ресто, приглашающий меня к столу, – лицо гнома осветила грустная улыбка. – Она была невысокой, пухленькой, с очень доброй улыбкой и большими карими глазами медового оттенка. Наверное, она была очень красива.

– Далия погибла, когда Эли было одиннадцать лет, – гном прокашлялся, стараясь избавиться от кома, вдруг ставшего в горле. – Зимой. Она работала служанкой у одной богатой госпожи. В тот день они возвращались с рынка, было морозно, дороги обледенели. Карета перевернулась – погибли обе: и Далия, и госпожа. Ресто забрал Эли к себе в Бергстарн, к тому времени у него уже был свой дом. Два года они прожили тихо и спокойно: брат работал в мастерской у родителей, дочь следила за домом. Но когда девчонке пошел четырнадцатый год начались проблемы.

Бравур снова замолчал, Рин тоже помалкивал, не торопя рассказчика. Он примерно представлял, что было дальше, но предпочел бы выслушать все до конца.

– Сначала были проблемы со слухом – он стал острее, но Эли только радовалась и ничего не рассказывала отцу. Затем пришел черед ушей, но и это не страшило девочку. По настоящему Эли испугалась, когда стали расти клыки. Вот тогда-то она и прибежала к Ресто вся в слезах и лопочущая о смертельном проклятье, которое наслала на нее дочка ювелира с соседней улицы. Откуда ей было знать, что это просыпается ее орочья половина? Девочка-то себя считала человеком, ну и чуть-чуть гномом (потому так радовалась обострившемуся слуху, думала папина кровь проявляется). А вот для братишки это открытие стало шоком – он-то сразу понял, что происходит. Пусть Ресто никогда не видел полукровок, но про их отличия прекрасно знал – нас этому тоже учат. Брат сразу понял, кто такая Эли, причину, почему Далия отказала ему, почему не рассказывала о прошлом, почему всячески уходила от этой темы. Ясно было, что любимая ему лгала о себе и о дочери, которая и дочерью ей не была. Только Ресто полюбил Эли как родную и не желал подставлять девочку под удар. Он хотел в тот же день покинуть Бергстарн. Их перехватили на выходе из города на поверхность, затем был суд Старейшин, постановивший пожизненное изгнание без права заниматься ремеслом за то, что брат посмел привести в горы исконного врага гномов. Ресто поставили клеймо преступника и его с Эли выгнали из дома.

Бравур замолк и как-то странно посмотрел на Рина, словно ожидая приговора, что удивило молодого человека. В отличие от сородичей купца он не видел в поступках Ресто ничего предосудительного, о чем сразу и сказал.

– Ресто защищал свою дочь, не вижу в этом ничего плохого, – проговорил Ригур, когда Бравур закончил рассказ. – Кто их выдал Старейшинам известно?

– На Ресто точила зуб половина ювелиров Бергстарна, так что, разумеется, неизвестно, – гном вздохнул, но потом с гордостью произнес. – Изделия братишки привлекали внимание, когда он был еще подростком. И часто внимание это было больше завистливым, чем восхищенным. Как только Ресто изгнали, многие ювелиры, а в Бергстарне их достаточно, вздохнули спокойно. Исчез их главный конкурент.

– Ясно, – немного разочарованно промолвил Ригур. Между собеседниками повисло молчание – Бравур заново переживал события прошлого, принц не зная, что еще спросить, разглядывал окрестности. Старый тракт был весьма оживленной дорогой. По нему постоянно сновали крестьянские телеги, запряженными явно столетними клячами, бывали и кареты с гербами, известными Рину, изредка встречались одинокие всадники в запыленной одежде, один раз проехал торговец с повозкой, загруженной бочками со знаком виноградной лозы, указывающей, что в них находится вино. Проводив торговца взглядом и вспомнив специализацию Бравура парень полюбопытствовал, как гном, основное занятие которого в основном кузнечное и ювелирное дело, стал торговцем дорогих вин. Услышав вопрос купец ухмыльнулся.

– Ты не первый, кто спрашивает меня об этом, – он погладил рыжую бороду, заплетенную в короткую косичку. – Дело в том, что кузнец я посредственный, не говоря уж о том, что не смогу отличить простой булыжник от алмазного самородка. Могучий Трор видимо решил, что одного таланта Ресто в нашей семье достаточно и обделил меня способностями к горному делу. Но Святая Лоритта в милосердии своем одарила меня тонким вкусом к винам.

Бравур прикрыл глаза, вспоминая. Гному было двадцать один, когда проявились его необычные способности. Как известно, гномы не пьют вино, кроме алессийского, предпочитая пиво, которое сами варят, и забористую гномью настойку, приготовленную из каких-то пещерных грибов. Но тогда случай был исключительный – старейшина рода Бравура готовился отбыть к одному из степных князей, договариваться насчет поставок оружия и доспехов – в степи как обычно назревала очередная война. Прослышав, что князь большой ценитель вин, старейшина хотел сделать тому подарок. Увы, алессийское ему не позволяла жадность, а вот на неплохое солигийское белое старейшине вполне хватало. Поэтому он, взяв с собой молодого Бравура, исполнявшего тогда обязанности его помощника, и еще двух гномов в сопровождение, отправился в Шарт.

– У Сумара, нашего старейшины, абсолютно нет вкуса. В одной лавке ему подсунули какое-то пойло, которое и вином назвать нельзя было, а он даже не заметил. В отличие от меня, – гном снова погладил бороду. – Я же, как только учуял запах этого пойла, так сразу же в голове промелькнуло, что вино разбавлено, что изначальное оно было сделано на востоке Солигии, а точнее в Прайнской провинции, год назад, причем из перезревших ягод. Я даже мог сказать при какой температуре ягоды вызревали. Короче, не выдержал и все это выложил. Старейшина и купец были в шоке, правда купец быстро опомнился и заявил, что его вино лучшее, а я могу выметаться из лавки. Ведь разбирающийся в винах гном – это полная бессмыслица!

Бравур усмехнулся, Рин вежливо улыбнулся, с интересом слушая историю. К ним подобрались остальные гномы, также прислушивающиеся.

– Да только Сумар искренне считал, что гномы разбираются абсолютно во всем, включая вина, – продолжал торговец. – В общем, с купцом он разругался, да еще и дорогущее солигийское белое вытребовал в качестве извинения за нанесенное его роду оскорбление. Да-а, Сумар тот еще жук. А меня через несколько дней отправили в Солигию на ваши виноградники в Прайне, учиться. Так я и стал первым гномом, разбирающимся в винах.

Вот так переговариваясь и перешучиваясь обоз и отряд потихоньку продвигались по старому тракту, все дальше от столицы и все ближе к пункту назначения. За день они проехали несколько деревень, в следующей по пути – в Углицах – Бравур решил остановиться и переночевать. Там у него были знакомые, у которых он планировал разместиться на ночь.

Деревенька была поменьше Сухово, но все же вполне преуспевающая – имелся трактир, небольшая площадь, даже почта. Бравур с Эли отправились к своим знакомым, остальные гномы остались охранять обоз, а Рин с Гектором пошли устраиваться в трактир, находящийся недалеко от деревенских ворот.

Заведение под названием "Гулящий вояка" приятно удивило своей чистотой и миловидной трактирщицей по имени Грета, обладательницей весьма пышных форм, задорных карих глаз и густой гривой волос цвета красного дерева. Оживившийся при виде такой красоты Рин был очень разочарован наличием у такой интересной женщины шкафоподобного мужа-повара, выглянувшего из кухни посмотреть на новоприбывших гостей. При виде окровавленного тесака, казавшегося игрушкой в его руках, глаза солигийца стали совсем тоскливыми. Заметивший это Гектор злорадно осклабился, за что получил довольно болезненный толчок под ребра. От ответного удара ренсийца отвлек мелодичный голос хозяйки трактира.

– Чего желаете, господа? – игриво блестя глазами спросила у парней Грета. – Выпить, поесть или остаться на ночь?

– И то, и другое, и третье, – невольно улыбаясь женщине ответил Рин. – Комнату, ванну и ужин каждому, пожалуйста. А также хотелось бы почистить одежду.

– С ванной будет немного дороже, – предупредила хозяйка. – И дольше.

– Ничего, – успокоил ее вмешавшийся Гектор. – Мы заплатим. И подождем.

– Пять серебрушек, – назвала цену Грета, вытащив амбарную книгу откуда-то из-под стойки для регистрации постояльцев и списка предоставленных им услуг. – Ванну организуем в течение часа, грязную одежду отдадите служанкам, к утру все будет готово. Ужин вам сейчас подать?

– Да, – кивнул Рин, расписываясь в книге и передавая ее Гектору. – Только не надо вина и пива.

– Мой муж готовит вкусный отвар из лесных ягод, – предложила трактирщица. – Очень хорошо идет к жареному мясу с овощами.

– Хорошо, давайте, – согласились молодые люди и, провожаемые служанкой, поднялись на второй этаж в свои комнаты.

Гектор

Комнаты парни получили по соседству, и Ригур сразу же ввалился к Гектору, едва взглянув на свою. В сущности, они были обставлены абсолютно одинаково – необходимый минимум мебели – то есть небольшой стол с двумя табуретками, кровать и комод, где находилось сменное белье.

– Ты куда? – опешил ренсиец, наблюдая как Ригур расхаживает по его комнате заглядывая во все углы. Свои вещи он бросил тут же. – А ну-ка выметайся к себе!

– Ой, да ладно тебе, – отмахнулся от него Ригур, выглядывая из окна. – Я же от скуки там помру. Кстати, милочка, – обратился он к не успевшей уйти служанке. – Скажи хозяйке, чтобы ужин принесли сюда, поняла?

– Да, господин, – кивнула девушка и быстро покинула комнату.

– А не слишком ли много ты себе позволяешь? – с угрозой в голосе начал Гектор, когда сновавший туда-сюда Ригур наконец-то сел. – Никак не припомню, что приглашал тебя.

– Расслабься, – Ригур наконец-то обратил внимание на хозяина комнаты. – Я же сказал – мне скучно. И неужели тебе неинтересно узнать, что рассказал Бравур? Кстати, ты извинился перед его племянницей?

– Я работаю над этим, – буркнул молодой человек, садясь напротив гостя и доставая из походной сумки стопку скрепленной пружиной бумаги с парой карандашей.

– Ну и как успехи? – полюбопытствовал солигийский принц.

– Увидишь, – ренсиец был лаконичен. – Мы с ней поладим.

– Только учти, мне проблемы с разъяренными родственниками девушки не нужны, – сразу став серьезным предупредил Ригур. – Хотя бы до графства постарайся держать себя в руках.

– Ну знаешь, мне проблемы с неверными женами и обманутыми мужьями тоже нежелательны, – парировал Гектор.

Солигиец ухмыльнулся.

– А хороша Грета, правда? – с улыбкой заметил он. – Жаль, что замужем.

– Тебя остановило наличие мужа? – с иронией поинтересовался Гектор.

– Меня остановило наличие тесака в его руках, – все также ухмыляясь ответил Ригур.

– Хороший аргумент, – согласился его собеседник. Тут оба парня переглянулись и оглушительно расхохотались.

– До чего же глупо получилось, – отсмеявшись сказал Ригур. – Сидим как два идиота и колкостями обмениваемся, как будто других дел нет. Пока ужин несут, расскажу, что узнал от Бравура, потом пойду к себе. День был долгим.

Действительно, пока несли ужин, Ригур кратко изложил историю Ресто и Эли, в ходе чего возник ряд вопросов, которые должен был прояснить Гектор уже непосредственно у полуорки. Насчет их общего задания парень не спрашивал, но Гектор сам поднял эту тему.

– Ты подумал о том, что я тебе вчера рассказал? – спросил он, когда Ригур закончил со своим рассказами.

– Да я весь день об этом думал и пришел к весьма неутешительному выводу, – солигиец нахмурился. – Поторопились мы, Гектор. Надо было сначала данных побольше собрать, карты сопоставить, людей ученых подобрать…

– Но ты считаешься лучшим в этой области! И не могу же я тащить с собой этих старых развалин, что заведуют нашей Библиотекой и считают себя светочами науки! – воскликнул Гектор. – Никто не знает о правлении Алдэра Милосердного больше тебя. В конце концов о том, что принц Солигии очень интересуется историей, известно практически всем.

Ригур сразу помрачнел, а ренсиец чертыхнулся про себя, поняв свою оплошность. Всем было известно, что солигийский принц интересуется не столько самой историей, сколько очаровательной дочерью почтенного учителя истории Шарля ди Эрнэ. Точнее интересовался, пока милая Онор не предпочла другого, недавно прибывшего ко двору малоизвестного барона Дункана Игана из дальних провинций с севера страны. Поговаривали, что Ригур так и не простил девушке ее выбор, ведь ничем не примечательный горбун, а это было именно так, и в подметки не годился красавцу-принцу. Иганам запретили приезжать в столицу под страхом смерти, а Онор обзавелась небольшим шрамом на правой скуле – перед отъездом из дворца принц навестил девушку, результатом чего стала страшная отметина на ее лице – знак отвергнутой королевской милости. Ходили сплетни, что его высочество хотел убить Онор, чтобы та не досталась другому, но доказательств никаких не было, а спрашивать об этом в открытую принца, разумеется, никто не осмеливался. Слухи об этом скандале докатились даже до степных княжеств, где в то время находился Гектор.

– Боюсь, мои успехи немного преувеличены, – сердито сдвинув брови проговорил Ригур. – Но я действительно когда-то был очень увлечен периодом правления Алдэра, хотя о том времени сохранилось мало информации. Лишь отдельные отрывки в старинных, чудом сохранившихся летописях, да неясные слухи, мифы и легенды.

В комнату вошла знакомая уже служаночка с огромным подносом, полным различной снеди. Быстро накрыв на стол и послав обольстительную улыбку Ригуру, полную обещаний, девушка покинула комнату.

– Похоже, одинокая ночь тебе не светит, – стараясь разрядить обстановку, заметил Гектор, едва за служанкой закрылась дверь. – Эта девушка пусть и не так хороша как Грета, но тоже вполне-вполне.

– Не интересует, – бросил солигиец. – Лучше подумаем о том, где может быть этот проклятый договор и что он вообще дает оркам. Если эльфы захотят развязать войну, никакой договор, тем более тысячелетней давности ее не остановит. А люди их в этом еще и поддержат, многие до сих пор убеждены, что эти остроухие помогли свергнуть Властелина и даже не подозревают, что именно они его и породили. Кстати, жаркое тут и вправду ничего, – явно не желая продолжать разговор Ригул приступил к ужину.

Гектор горячо его в этом поддержал и на некоторое время в комнате повисло молчание.

Утолив голод и жажду, молодые люди вновь возобновили беседу.

– По слухам договор обладает силой, сродни той, что не пускала эльфов на наши земли, – ренсиец нахмурился. – Не знаю, правда ли это, но это даст клыкастым шанс решить все миром, не привлекая к сваре на Норте людские государства. Они прекрасно понимают, что на Тарне у орков мало друзей и случись что серьезное, придется рассчитывать только на самих себя. А их гораздо меньше, чем хотелось бы.

– Вполне возможно, что и правда, – задумчиво произнес Ригур. – Читал я что-то такое в летописях, но точно не помню. Эх, сейчас бы Шарля сюда, как бы он помог! А в Архиве Румпеля ничего не говорится относительно того, где этот договор может быть спрятан?

– Кроме того, что я тебе рассказал, да описания самого договора, ничего не сказано, – с сожалением ответил принц из Ренса. – Известно, что незадолго до кончины Алдэр велел перенести текст договора со свитка на золотую пластину с сохранением всех магических печатей и подписей, а затем спрятать. Куда и где неизвестно.

– Мда, негусто, – заключил Ригур. – Забытая Пустынь территориально равна Солигии и на ее землях находятся десятки и сотни заброшенных замков. Мы не можем исследовать их все, нам хотя бы границу перейти. Все знают, что стену из бурелома и лес, раскинувшийся за ней, преодолеть невозможно.

– Сейчас в самом разгаре сбор урожая алезии, – напомнил Гектор. – В это время Пустынь открыта для всех желающих.

– Быстро и качественно самоубиться, – мрачно дополнил его спутник. – А на кого страну оставим, ты подумал? Как-никак единственные наследники.

– Поздно уже об этом думать, – вздохнул молодой человек. – Мы уже впряглись в это дело. К тому же этот поход одобрили оба наших короля, а они уж точно знают и представляют весь риск.

– Я пойду к себе, – резко встал солигиец. – Встретимся утром.

– Ладно, – пожал плечами Гектор. – Доброй ночи.

Ригур фыркнул и направился к двери. У самого выхода парень вдруг обернулся.

– Гектор, глупо, наверное, это говорить, но все равно скажу – будь осторожен. Я не доверяю трактирам, и этому в особенности, – он окинул взглядом комнату. – Что-то произойдет здесь сегодня и подозреваю, что далеко не лучшее.

С этими словами Ригур вышел, оставив Гектора в полном недоумении. Растерянно пожав плечами, последний взял со стола стопку чистых листов бумаги, вооружился остро наточенным карандашом и принялся за дело. Утром молодому человеку предстояло извиниться перед Элиорой и, кажется, он нашел способ заслужить ее прощение.

Глава шестая

Рин

Рин вернулся к себе в комнату в каком-то странном настроении – последний разговор с Гектором разбередил старую рану, всколыхнул былые обиды и наполнил душу тоской по несбыточному. Молодой человек принял ванну, переоделся и лег. Однако взбудораженное старыми воспоминаниями сознание не желало забыться сном. Против воли мысли Рина возвращались к событиям, произошедшим три года назад. Онор…Сердце сжалось от чувства стыда и вины при одном только воспоминании о ней.

"Нехорошо тогда получилось, – думал принц, глядя во тьму и прислушиваясь к тому, что происходило в соседней комнате. – Если бы не мое упрямство, Онор сейчас была бы с любимым человеком, а не гнила в монастыре, а Иган не стал бы изгнанником. Но я слишком эгоистичен чтобы простить поражение, а Онор слишком горда, чтобы просить прощения и снисхождения. Барон Иган же слишком труслив и немощен, чтобы отстоять честь и свободу своей возлюбленной".

Рин встал с постели и подошел к окну. Ночь была ясная, с неба улыбалась щербатая луна, где-то внизу шумели гости, кто-то горланил песню о любви старого морского волка к прекрасной русалке, щедро расписывая ее прелести. В комнате напротив Гектор что-то строчил на бумаге – чуткий слух, доставшийся Ригуру в наследство от предков-гномов, улавливал шелест листов и скрип пера, перемежаемый царапаньем острого грифеля карандаша о бумагу и еле сдерживаемыми ругательствами. "Пишет извинения для Эли", – догадался молодой человек и улыбнулся. Сегодняшняя ночь для Гектора будет полна сюрпризов: если Рин правильно разбирается в человеческой психологии, то его спутнику следует в скором времени ожидать гостей. Этим вечером они оба довольно-таки сильно отличились со своими запросами насчет комнат, ужина и ванной, чтобы у некоторых посетителей трактира возникло закономерное желание разжиться парой-другой золотых и серебряных монет за их счет. К Ригуру эти желающие не сунутся – комплекция у солигийца не та, а вот к более слабому на вид ренсийцу ума хватит. Рин не сомневался в том, что Гектор без труда отобьется от грабителей, но на всякий случай решил того подстраховать – мало ли что может случиться. "Ну и кто говорил, что не собирается быть нянькой при этом олухе? – с оттенком недовольства пробурчал про себя парень. – Мало мне проблем с Эли, Бравуром и этим проклятым заданием?"

Кстати о задании. Рин вновь вернулся в постель. В чем-то Гектор бы прав – Ригур действительно много знал об Алдэре Милосердном и даже слышал об этом злополучном договоре. Однако есть одно маленькое НО – он понятия не имел где его искать. Перед своей смертью Алдэр несколько раз прятал и перепрятывал данный документ и ни в одном источнике не было указано, где искомое может быть. Забытая Пустынь была сердцем старой Империи, на ее территории было пара десятков замков, в которых император любил останавливаться, каждый из них был надежно защищен, в том числе и магически. В любом могло быть разыскиваемое сокровище, но чтобы найти его им двоим не хватит тех нескольких недель, что были отведены на поиски. Необходимы еще зацепки и, демоны свидетели, Ригур их найдет. А начнет он с города Дризор, который по слухам был заложен Алдэром через несколько месяцев после подписания договора с орками. Бравур говорил, что обоз как раз должен достичь его через пару дней. Вот там Рин и начнет свои поиски.

Тем временем в соседней комнате шаги стихли, шелест страниц прекратился, скрипнула кровать. Еще через полчаса послышался звук осторожно открываемого окна, затем тихие шаги, грохот упавшего тела и звуки борьбы. Через минуту все стихло. "Похоже ренсийский принц и сам в состоянии справиться", – окончательно успокоившись подумал Ригур, наконец-то заснув.

Пробудившись рано утром и быстро одевшись Рин сразу же отправился проведать своего попутчика, а заодно и познакомиться с его ночным гостем. Не потрудившись даже постучаться, принц вошел в комнату.

Очевидно его ждали: Гектор не поднял крика (видимо уже смирился с бесцеремонностью спутника), на столе стоял завтрак на двоих, а посреди комнаты находился связанный грабитель. Сам же ренсиец уже был одет, умыт и чисто выбрит.

– С добрым утром, – поприветствовал его Рин, с интересом разглядывая неудачливого разбойника. По виду обычный крестьянин – одет просто, лицо заросло черной бородой, нечесаные волосы взлохмачены. С грубыми руками, знакомыми с плугом и лопатой и безумными от страха глазами.

– Для кого-то оно может быть и доброе, – вздохнул на это Гектор, присаживаясь на кровать. – Но явно не для этого человека. Представляешь, он хотел меня ночью ограбить!

– Ну так я тебе сразу сказал, что трактир мне не нравится, – напомнил свое ночное напутствие Ригур. – К тому же мы вчера так сорили деньгами, что у некоторых индивидуумов вполне могло возникнуть желание облегчить наши кошельки.

– К тебе тоже залезли? – полюбопытствовал Гектор.

– Ага, сейчас, – фыркнул солигиец. – Я что, девица, чтобы ко мне тайком в окошко лезть? Да и незачем было, все свои вещи я тут оставил, забыл что ли? А вот вчерашняя служанка, которая так тебе понравилась, наверняка за звонкую монетку могла сказать об этом кое-кому, верно, мил человек?

Он вдруг резко развернулся к грабителю, вперившись в того холодным колючим взглядом.

– Хотя какой ты человек, так…тело, – презрительно поправился Ригур, а затем, на шаг приблизившись к мужику, улыбнулся и мягким тоном осведомился: – И что же будем с тобой делать, тело? Ты хоть знаешь кто мы? И что мы с тобой сможем сделать?

Связанный испуганно заморгал водянистыми глазками.

– Господин, я не знал, не хотел, – залопотал он, постоянно сбиваясь. – Демоны попутали, а у меня жена и трое ребятишек с голоду пухнут…Никогда в чужой карман не лез, а тут как зачаровали…Господин, не губите, не надо, больше ни в жисть…Клянусь, душой своей клянусь…

Чем больше говорил пленник, тем ласковей становилась улыбка Рина, постепенно превращаясь в жуткий оскал. Он даже ничего не говорил и не делал, просто стоял и улыбался, а человек перед ним все сильнее бледнел и путался в словах. Вид у Ригура действительно был пугающий, даже Гектора и того проняло.

– Господииин, Лориттой заклинаю, не губииитеее! – взмолился вконец запуганный грабитель и упав с табуретки на колени разрыдался.

"Клиент готов", – довольно констатировал молодой человек. Согнав с лица оскал и от души пнув мужика в бок, тем самым прекратив стенания и снова завладев его вниманием, он все также спокойно обратился к бедняге.

– Лоритта милосердна, – произнес он все тем же мягким тоном. – А вот у меня такой слабости нет. Но я чту богов и потому на этот раз прощу твой грешный поступок. Однако запомни, тело, у меня память длинная, а жизнь непредсказуема, если еще раз увижу тебя, обещаю, на ленточки тебя порежу, перекручу, сделаю из тебя пироги и скормлю тем свиньям, что сейчас внизу жрут вино и пиво в три горла. Да и муж Греты явно обрадуется такому деликатесу.

При упоминании здоровяка-мужа трактирщицы ночной гость побелел и свалился в обморок, безмерно удивив этим Ригура.

– Я что-то не то сказал? – спросил он у молча наблюдавшего за разыгрываемой сценой Гектора. – Чего это он свалился?

Хмыкнув, Гектор пояснил:

– Вообще-то одно время муженек нашей милой трактирщицы как раз этим и промышлял. Человечинкой, то есть.

– В каком смысле? – оторопел Рин. – Он что, людоед? Или как?

– Да нет, – досадливо отмел его предположения попутчик. – Просто несколько лет назад он сбыл несколько трупов проезжему лекарю из Акаары, изучавшему строение человеческого тела, а на вырученные деньги открыл этот трактир. Вот и все.

– Ну и слава богам, – выдохнул Ригур. – Не хватало мне еще маньяков в королевстве.

"И так в Совете их навалом", – добавил он про себя.