– Что это вы тут обсуждаете? – спросила мама Блэр, подкравшись к Нейту и сжав руку Сайруса.
– Секс, – ответил Сайрус, довольно звонко чмокнув ее в ухо.
Фу.
– Оу! – воскликнула Элеонора Уолдорф, поправляя растрепавшуюся укладку.
Она была в облегающем платье от Armani, расшитом графитовым бисером, которое они выбирали вместе с Блэр, на ногах – черные бархатные мюли. Еще год назад она бы не влезла в такое платье, но с тех пор как встретила Сайруса, сбросила почти десять килограммов. И выглядела потрясающе. Все это заметили.
– Она и правда выглядит стройнее, – шепнула миссис Басс миссис Коутс. – Но, держу пари, она сделала подтяжку лица.
– Сто процентов. Она отрастила волосы, а это явный признак. Они скрывают шрамы, – прошептала миссис Коутс.
Комната гудела от сплетен о маме Блэр и Сайрусе Роузе. Судя по тому, что слышала Блэр, друзья ее матери думали о Сайрусе то же, что она, хоть и не использовали слова «мерзкий», «жирный» и «неудачник».
– Пахнет «Олд Спайс», – прошептала миссис Коутс миссис Арчибальд. – Думаешь, он и правда им пользуется? Это как мужской эквивалент женского дезодоранта «Импульс», а всем известно, что «Импульс» – отстой.
– Не уверена, – прошептала миссис Арчибальд. – Но вполне возможно. Она схватила с тарелки Эстер спринг-ролл с треской и каперсами, сунула его в рот и стала энергично пережевывать, не произнося больше ни слова. Ее пугала мысль, что Элеонора Уолдорф может их услышать. Сплетни и пустые разговоры это, конечно, забавно, но на кону чувства ее давней подруги.
«Бред!» – сказала бы Блэр, если бы знала, о чем думает миссис Арчибальд. Лицемерка! Все эти люди – ужасные сплетники. И если уж ты это делаешь, то получай удовольствие.
В другом конце комнаты Сайрус притянул Элеонору к себе и поцеловал в губы на виду у всех. Они вели себя как два помешанных влюбленных подростка, и Блэр отвела взгляд от этой отвратительной картины, повернувшись к окну пентхауса, выходившему на Пятую авеню и Центральный парк. Осенняя листва была огненно-рыжей. Одинокий велосипедист выехал с Семьдесят второй улицы и остановился у лавки с хот-догами на углу, чтобы купить бутылку воды. Блэр никогда раньше не замечала продавца хот-догов, и ей стало интересно, он был там всегда или появился недавно? Забавно, сколько всего ты не замечаешь в повседневной жизни.
Внезапно Блэр поняла, что ужасно голодна. И она знала, чего хочет: хот-дог. Она хотела его прямо сейчас – горячий, дымящийся сабреттский хот-дог с горчицей, кетчупом, луком и квашеной капустой – и съела бы его в три укуса, а потом отрыгнула своей матери прямо в лицо. Если Сайрусу можно засунуть свой язык ей чуть ли не в самую глотку у всех на виду, то она уж точно может съесть дурацкий хот-дог.
– Сейчас вернусь, – сказала Блэр Кати и Изабель, развернувшись к выходу.
Она и правда собиралась надеть пальто, пойти на улицу, купить хот-дог, проглотить его, вернуться, громко отрыгнуть, выпить еще коктейль, а затем заняться сексом с Нейтом.
– Ты куда? – крикнула Кати ей вслед. Но Блэр не остановилась, направляясь прямо к дверям.
Заметив, что она уходит, Нейт оставил Сайруса и маму Блэр и поспешил к ней.
– Блэр? – сказал он. – Что происходит?
Та остановилась и взглянула в сексуальные зеленые глаза Нейта. Они были похожи на изумруды в запонках ее отца, которые он носил со смокингом, когда шел в оперу.
«У него в рукаве твое сердце», – повторила она себе, забыв про хот-дог. В фильме, который она представляла, Нейт поднял бы ее, отнес в спальню и взял силой.
Но, к сожалению, это была жизнь.
– Нужно поговорить, – сказала Блэр, протянув ему стакан. – Можешь налить мне еще?
Нейт взял стакан, и Блэр повела его к мраморной барной стойке у стеклянных дверей столовой. Он налил им по стаканчику виски, а затем последовал за Блэр через гостиную.
– Эй, куда это вы идете? – спросил Чак Басс, когда они проходили мимо. Он поднял брови, многозначительно ухмыляясь.
Блэр закатила глаза и пошла дальше, делая глоток из стакана. Нейт шагал за ней, игнорируя Чака.
Чак Басс, старший сын Мисти и Варфоломея Бассов, был красавчиком из рекламы средства после бритья. Вообще-то, он и правда снялся в британской рекламе «Драккар Нуар», подарив родителям повод для сильной тревоги и тайной гордости. А еще он был самым похотливым парнем среди друзей Блэр и Нейта.
Однажды на вечеринке в девятом классе Чак прятался в шкафу в гостевой спальне два часа, чтобы забраться в постель к Кати Фаркас, которая была настолько пьяна, что ее то и дело рвало во сне. Чака даже это не смутило. Он просто лег к ней. Он был абсолютно непоколебим, когда дело касалось девушек.
Единственный способ справиться с таким парнем, как Чак, – это смеяться ему в лицо, что и делали все, кто его знал. В других кругах Чака бы вышвырнули как последнего мерзавца, но их семьи дружили на протяжении поколений. Чак был Бассом, и поэтому от него никуда не денешься. Они даже привыкли к его золотому кольцу с монограммой на мизинце, фирменному темно-синему кашемировому шарфу с такой же монограммой, его фотографиям, которые заполонили многочисленные дома и квартиры его родителей и вываливались из шкафчика в частной мужской школе в Риверсайде.
– Не забывайте предохраняться! – крикнул Чак, поднимая бокал им вслед, когда они свернули в длинный коридор с красным ковром, ведущий в спальню Блэр.
Она повернула стеклянную дверную ручку, спугнув кошку Китти Минки, русскую голубую, свернувшуюся на красном шелковом покрывале. Девушка остановилась у порога и откинулась назад, прижавшись к Нейту всем телом. Она потянулась вниз, чтобы взять его за руку.
У Нейта зародилась надежда. Действия Блэр были вызывающими, с явным сексуальным подтекстом. Неужели… сейчас кое-что произойдет?
Блэр сжала его ладонь и затащила в комнату. Они споткнулись друг о друга и рухнули рядом с кроватью, пролив виски на махровый коврик. Блэр хихикнула; все, что она выпила, ударило ей в голову.
«Сейчас я займусь сексом с Нейтом», – подумала она, едва соображая.
В июне они закончат учебу и осенью поедут в Йель, а четыре года спустя устроят пышную свадьбу, найдут красивую квартиру на Парк-авеню, украсят интерьер бархатом, шелком и мехами и будут заниматься сексом в каждой комнате по очереди.
Вдруг внизу в холле раздался громкий и отчетливый голос матери Блэр: «Серена ван дер Вудсен! Какой приятный сюрприз!»
Нейт выпустил руку Блэр и выпрямился, как солдат по команде смирно. Блэр тяжело села на край кровати, поставила стакан на пол и так сжала покрывало, что костяшки пальцев побелели.
Она посмотрела на Нейта.
Но тот уже бросился обратно к двери, желая лично убедиться, что это правда. Неужели Серена ван дер Вудсен действительно вернулась?
Сюжет фильма Блэр внезапно принял трагический оборот.
Блэр схватилась за живот – она снова умирала от голода.
Надо было выбирать хот-дог.