Глава вторая
Во вторник утром Дженни Сью проснулась внезапно, словно от толчка. Она резко села на кровати и непонимающе заморгала, прежде чем сообразила, что находится в своей бывшей спальне, в отчем доме в Блуме, а не в нью-йоркской квартире. Казалось бы, что может быть лучше для нового старта в жизни, но все вокруг выглядело чужим и вызывало странные чувства. А между тем ничего не изменилось ни в доме, ни в ее комнате.
В прошлом году мама и папа провели рождественские каникулы вместе с ней, в Нью-Йорке. Она выкроила немного свободного времени в плотном расписании онлайн-занятий в колледже, так что они сходили на пару бродвейских шоу, а вдвоем с мамой оттянулись на шопинге. Этот визит, похожий на сон, закончился появлением на свет мертворожденной дочери Дженни Сью. Роды случились на пару недель раньше срока.
К горлу подступил ком, и на глаза навернулись слезы, когда она подумала о том дне. Обхватив голову руками, она наклонилась вперед и дала волю слезам, вспоминая, как целый час держала на руках драгоценное маленькое тельце, прежде чем его забрали. В тот день она подумала, что больше никогда не вернется в Блум и не пойдет на безымянную могилу на участке Бейкеров на городском кладбище, потому что не сможет еще раз пережить эту боль. После родов она находилась в глубоком шоке и даже не поняла, почему ее мать была так непреклонна в том, чтобы скрыть правду о своей мертворожденной внучке.
Почему-то вспомнилось, как отец подмигивал молодой женщине на вечеринке, когда ей самой было пятнадцать; и тут же в памяти всплыла похожая сцена, только с участием Перси, за ужином с покупателем бриллиантов в Париже. Она вытерла слезы и села прямо; боль сменилась злостью. Если все мужчины такие же, как ее отец и бывший муж, она бы предпочла остаться одинокой до конца своих дней.
Сидя в постели, терзаемая миллионами мыслей, Дженни Сью задавалась вопросом, правильно ли она поступила, израсходовав часть своего скудного запаса наличности, чтобы вернуться в Блум. Но либо так, либо жить в коробке на улице. Она была вынуждена убраться из квартиры, и, даже если бы удалось оставить себе машину, парковка в гараже в большом городе ей явно не по карману. Конечно, отец вмешался бы и обеспечил ей содержание до тех пор, пока она не найдет работу, но она не могла позволить себе жить в Нью-Йорке. По правде говоря, даже при том что она не собиралась оставаться в Блуме, что-то все время тянуло ее в родной город. Может, если бы она сходила на могилу к своему ребенку, это помогло бы перевернуть черную страницу и двигаться дальше.
Она пошла в ванную и посмотрела на свое отражение в зеркале. Красные от слез глаза, никакого макияжа, и не выглядят ли ее щеки полнее, чем еще несколько месяцев назад?
– Может, папа не хочет брать меня на работу из-за этих лишних десяти фунтов, что болтаются на мне, – саркастически пробормотала она. – Мама будет в бешенстве, если он все-таки даст мне работу. Ее послушать, так я должна стать такой же, как она, и заниматься только собственной красотой, чтобы виснуть на руке у какого-нибудь мужчины на вечеринках. Пробовала, мама. Мне это не понравилось. – Она разговаривала сама с собой, потягиваясь и вращая головой, разминая затекшую шею, а потом умылась холодной водой и вернулась в спальню, чтобы одеться.
Она решила, что позавтракает и побалует себя бездельем до конца дня, но завтра, когда отец вернется домой, каникулы закончатся. Если он откажет ей, она найдет работу где-нибудь в другом месте.
– Доброе утро. – Шарлотта встретила ее в коридоре и сунула в руку стакан с какой-то зеленой мутью. – На, выпей, встречаемся в тренажерном зале. У нас часовое занятие с тренером. Тебе просто необходимо сбросить лишний вес до торжества у Дилла. А то разговоров не оберешься.
Дженни Сью хлебнула зеленой жижи и нахмурилась.
– Не могу пить эту бурду. Ты же знаешь, я ненавижу вкус кале[12].
– Ты привыкнешь к нему через несколько недель, – авторитетно заявила Шарлотта и поспешила к тренеру.
Дженни Сью отнесла стакан в ванную и вылила содержимое в раковину. Ладно еще зеленый чай, но эту гадость не стали бы пить даже жабы и тараканы. Мама уже была на беговой дорожке, когда она украдкой заглянула в тренажерный зал. Окинув взглядом устрашающие механизмы, она тихонько притворила дверь. К счастью, ни Шарлотта, ни тренер ее не заметили.
Спускаясь по широкой лестнице, она принюхалась, но не уловила никаких аппетитных запахов, даже дуновения свежесваренного кофе. И уж определенно ни намека на бекон или горячее печенье из духовки. Она могла понять отсутствие плотного завтрака в связи с отъездом отца, но не могла же мама отказаться от утренней чашки кофе.
– Привет, Мейбл, я не слишком опоздала к завтраку? – спросила она, добравшись до кухни.
– Милая, я могу приготовить что-нибудь на скорую руку, но, поскольку твой папа уехал, мы не завтракаем. Твоя мама месит в блендере эти мерзкие напитки и перестала пить кофе даже без кофеина. Говорит, что прочитала в статье, будто от него быстрее появляются морщины. – Мейбл сокрушенно покачала головой. – Не мне судить, но даже мусоропровод выплюнет это зеленое дерьмо. Мы с Фрэнком поставили себе кофеварку в гараже и перед началом рабочего дня обязательно выпиваем по чашечке кофе.
– Но я-то пью кофе, – заявила Дженни Сью.
– Разве она не принесла тебе стакан этой жидкой травы? – спросила Мейбл.
– Я только что прочистила ею слив в раковине. Глядя на нее, я подумала, что она справится не хуже любого средства от засоров. Как же отец получает по утрам свои три чашки?
Мейбл глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
– Фрэнк варит кофе в гараже целый день. Он просто жить не может без кофе, и Дилл по утрам заходит к нам. Думаю, и ты могла бы.
Дженни Сью взяла пустую кружку и направилась в гараж, откуда вернулась, потягивая дымящийся кофе.
– Если маму и тошнит, так это от того зеленого дерьма.
– Скорее всего, но тебе крепко достанется, если она учует запах кофе на лестнице. Как достается бедному старому Диллу, – вздохнула Мейбл. – Но теперь, когда мы одни, скажи мне, что на самом деле привело тебя сюда, дитя мое?
– Пытаюсь уговорить папу взять меня на работу. Перси бросил меня и переехал к своей подружке несколько месяцев назад. Я думала, что наша квартира принадлежит ему на правах собственности, и при разводе получила ее, но оказалось, что она арендованная. Когда чеки на алименты стали отклонять один за другим, мне пришлось опустошить свои сбережения, чтобы доучиться заочно и получить степень в области бизнеса, – ответила она, заканчивая историей о том, как экс-супруг сбежал от федералов, прихватив с собой мешок бриллиантов.
– Мне очень жаль, дорогая, но должна признать, что этот парень с самого начала не внушал мне доверия. Конечно, у него громкое имя и сам он весь такой образцовый, но что-то в нем настораживало. – Мейбл похлопала ее по спине. – Я сразу почувствовала, что ты вернулась домой не только из-за дня рождения отца. Хочешь, подам к твоему кофе яичницу с беконом и хашбраун?[13]
Дженни Сью кивнула.
– Да, мэм, но не нужно меня обслуживать. С тех пор, как он ушел, я сама забочусь о себе. Занимайся своими делами.
– Ладно. – Мейбл закивала, и все три ее подбородка заплясали вместе с головой. – Потом просто поставь грязную посуду в раковину.
– Нет необходимости. Перси контролировал все и вся. Поверь мне, я знаю, как содержать дом в идеальной чистоте. В первый месяц после нашей свадьбы он уволил четырех домработниц и сказал мне, что я должна научиться вести хозяйство так, как нравится ему, или могу возвращаться в свое техасское захолустье. – Дженни Сью открыла дверцу холодильника.
– Почему же ты осталась с таким человеком? – Глаза Мейбл сузились в щелочки.
– А ты как думаешь? Меня с самого рождения готовили к роли трофейной жены. Наведение безукоризненного порядка в доме, по крайней мере, позволяло мне хоть как-то убить время. – Она понизила голос. – По правде говоря, я обрадовалась, когда он сбежал с бриллиантами и другой женщиной. Я была сыта по горло его враньем, и после… – Она остановила себя, чтобы не наболтать лишнего.
– Ты заслуживаешь лучшего обращения, – прорычала Мейбл. – Я сожалею, что все так обернулось, дорогая. Ну, давай, готовь себе хороший завтрак. А мне надо пойти посмотреть, как там справляются с уборкой те две новенькие, которых наняла твоя мама.
– Без тебя здесь бы все остановилось, Мейбл. – Дженни Сью выложила на чугунную сковороду шесть полосок бекона.
– Ох, милая, незаменимых среди нас нет, – ответила Мейбл, покидая кухню.
Больше двух дней, что тянулось ее автобусное путешествие, Дженни Сью жила на фастфуде, так что теперь с нетерпением ожидала вкусного сытного завтрака. Покончив с готовкой, она выставила на стол тарелку с хрустящим беконом, глазуньей из четырех яиц, двумя ломтиками поджаренного хлеба и большим аппетитным хашбрауном, приготовленным из свежего картофеля. Она только успела сесть за стол, как в кухню вошла ее мать.
– Какого черта? – Шарлотта остановилась как вкопанная.
Дженни Сью приготовилась к лекции о калориях и граммах жира.
– Доброе утро, мама. Не хочешь присоединиться ко мне за здоровым завтраком? Знаешь ли, завтрак – самый важный прием пищи за день.
Шарлотта схватила тарелку, вывалила все, что на ней было, в утилизатор отходов и щелкнула выключателем.
– Это жестокая любовь, дорогая. Ты должна привести себя в форму, чтобы мы могли купить тебе приличную одежду. Ты не можешь появляться на людях в этих потрепанных дешевых джинсах и изношенных кроссовках. И я не куплю тебе ни одной вещи, пока ты не вернешься в тот размер, который носила, когда выходила замуж.
Дженни Сью сжала под столом кулаки.
– А что, если я не сброшу лишний вес, и что, если мне нравятся мои потрепанные джинсы?
– Не злись на меня. Это для твоего же блага. Мы должны привести тебя в божеский вид, чтобы ты могла найти другого мужа, – сказала Шарлотта. – Если бы я тебя не любила, то мне было бы плевать, как ты выглядишь.
– Я не хочу другого мужа и уж тем более еще одного толстосума. Я – не ты, мама. Я хочу есть то, что я хочу, и жить своей жизнью, – произнесла она сквозь стиснутые зубы.
Шарлотта схватила полотенце и вытерла пот с лица.
– Успокойся, дорогая. Конечно, ты хочешь богатого мужа. Просто бесишься из-за того, что я забочусь о тебе. Мы постепенно запустим слух, что Перси потерял все свои деньги и ты с ним развелась. К тому времени, как отшумят рождественские вечеринки, уверена, у тебя на крючке будет еще один достойный претендент. Я позову Мейбл, попрошу ее приготовить белковый омлет с помидорами и свежим шпинатом, если уж тебе так хочется чего-то более сытного. Но больше никакого апельсинового сока. – Она так исступленно погрозила пальцем, что Джени Сью в глазах зарябило. – В нем слишком много углеводов. И забудь про тосты и бисквиты.
– Нет уж, спасибо, – ответила Дженни Сью. – Я сама заново приготовлю себе завтрак на свой вкус.
– Только не в моем доме. – Шарлотта повысила голос.
– Это легко решается, мама. – Дженни Сью отодвинулась на стуле и резко встала.
– Ты не посмеешь уйти. – Голос Шарлотты взвился на несколько октав. – Я стану посмешищем для всего штата, если ты выйдешь на улицу в таком виде. И так уже пошли разговоры о том, что ты приехала в город на автобусе.
– Мне плевать на разговоры. Если перемывают кости мне, значит, дают отдохнуть кому-то другому. Я с удовольствием приготовлю тебе белковый омлет, если хочешь. – Она давно научилась сохранять спокойствие, когда голос ее матери становился пронзительным и скрипучим.
Шарлотта окинула ее свирепым взглядом, и Дженни Сью не сомневалась, что в любой момент по кухне может пронестись ураган, если мать не добьется своего.
– Мне не нужен этот проклятый белковый омлет. Я хочу, чтобы ты была благоразумной и делала, что я говорю. Я – твоя мать. Я знаю, что для тебя лучше, – закричала Шарлотта так громко, что наверняка было слышно даже на чердаке.
– О, в самом деле? Кажется, тебе нравился Перси и ты считала его самой подходящей партией. И посмотри, как все обернулось. – Дженни Сью не собиралась отступать.
– Что с тобой случилось? – Шарлотта схватила чашку и швырнула ее об стену. – Раньше ты меня слушала.
– Да, слушала, и что мне это дало? Я ненавидела чирлидерство, но это было важно для тебя, поэтому я терпела. Я не хотела грандиозной свадьбы и страдала все те месяцы, пока ты ее планировала. Я ненавидела Нью-Йорк, но ты сказала, что я к нему привыкну. Не всегда твои подсказки приносили благо. – Она пошла в кладовку за веником и совком.
– Не вздумай это убирать, – заявила Шарлотта. – Это работа Мейбл.
Дженни Сью пропустила ее слова мимо ушей и смела осколки стекла в совок.
– А оно того стоит, мама?
– Ты о чем? – Шарлотта уперла руки в боки.
– Столько лет закрывать глаза на отцовские интрижки.
– А закрывать глаза на интрижки Перси? – выстрелила в ответ Шарлотта.
– Нет, оно того не стоило, но, выросшая в этом доме, я привыкла думать, что именно так устроена жизнь. Муж погуливает. Жена делает вид, будто ничего не замечает, пока ей достаются красивые безделушки вроде новых тачек и украшений. Я ненавижу все это. – Она жестом обвела вокруг себя. – Я рада, что Перси ушел, и мне самой не пришлось его бросать. Мне стало до тошноты противно быть его женой. – Она взяла свою кружку с кофе.
Шарлотта потрясла пальцем перед носом Дженни Сью.
– Не смей судить меня, девчонка! У меня есть все, чего я хочу от жизни.
– Что ж, прекрасно, если тебя устраивают такие отношения. Но я не хочу еще одного богатого мужа, если это часть пакетной сделки. Я хочу есть то, что я хочу, одеваться так, как я хочу, а роскошный дом или новый «кади» раз в сезон не стоят того, чтобы мириться с изменами мужа или ублюдочным диктатором вроде Перси. – Дженни Сью направилась к двери.
– Ну, удачи тебе, – завопила Шарлотта. – Продолжай в том же духе и купайся в собственной праведности. Когда-нибудь ты узнаешь, что такое жизнь.
Дженни Сью обернулась.
– Принимай меня такой, какая я есть, или не принимай совсем. Отныне это мой девиз.
– Тогда и живи с последствиями своей глупости, а я позабочусь о том, чтобы ты не получила ни цента, пока не образумишься, – пригрозила Шарлотта. – Я точно знаю, что у тебя в кошельке нет и тысячи долларов.
– Ты рылась в моих вещах? – Дженни Сью не верила своим ушам.
– Я называю это защитой собственной дочери, – сказала Шарлотта.
– Я всегда могу устроиться официанткой.
Шарлотта прижала руку ко лбу и тяжело опустилась на кухонный стул.
– Нет, ты меня погубишь. Не знаю, почему Бог не дал мне послушную дочь, мое продолжение, вместо того чтобы подсунуть мне перевоплощенную свекровь.
– Мне очень жаль, что ты не получила то, чего хотела. – Поднимаясь по лестнице, Дженни Сью расслышала, как еще одна чашка ударилась о стену, а потом воцарилась гробовая тишина.
– Жестокая любовь, – пробормотала Дженни Сью. – Что ж, мама, это относится к нам обеим.
Спустя пятнадцать минут она уже была в гараже с сумочкой через плечо и чемоданом в руке. Через три часа ежедневный автобус должен был проехать через Блум по пути в Суитуотер, а затем на Абилин. Она собиралась купить билет до Абилина, провести остаток дня в бюро по трудоустройству, а уж потом решать, что делать дальше. Она надеялась, что найдет какую-нибудь работу – пусть даже официанткой или уборщицей в гостинице, – пока не появится возможность использовать свой диплом в любой сфере бизнеса.
Но для начала она намеревалась потратить несколько долларов на приличный завтрак в кафе. А после этого отправиться на кладбище навестить могилу дочери, чтобы потом сесть в автобус и уже никогда не оглядываться назад.
– Эй, Фрэнк, полагаю, мне можно взять машину? Я оставлю ее на автобусной станции, – сказала она, дойдя до гаража.
Фрэнк, склонившийся над маминым «кадиллаком», медленно выпрямил спину, придерживая рукой поясницу. Он всегда был высоким, худым и долговязым, но сейчас, глядя на него, она вдруг осознала, как сильно он постарел за последние пару лет. Работа на ее мать состарила бы любого. Черт побери, ведь они с Мейбл практически вырастили ее. Морщины глубокими бороздами прорезали его длинное, тонкое лицо, а волосы полностью поседели.
Он удивленно поднял бровь.
– И куда ты направляешься? Мейбл рассказала мне о твоих бедах, дочка. Ты должна остаться здесь, где тебя любят.
– Я не могу так жить, Фрэнк, – призналась она.
– Подожди, пока Дилл вернется домой, милая. Он все уладит между вами. Мама одумается и разрешит тебе есть бекон. – Фрэнк ухмыльнулся. – Не помню, чтобы ты когда-нибудь бунтовала в подростковую пору. Почему вдруг сейчас?
– Дело не в беконе. Я с удовольствием сяду за руль старого грузовика.
Никки зашел в гараж и швырнул в кабину грузовика рабочие перчатки.
– Мне нужно съездить в магазин за удобрениями, так что буду рад подвезти тебя до Блума, но автобус приедет не раньше чем через несколько часов.
– Спасибо тебе. – Дженни Сью забросила чемодан в кузов.
Никки пригладил темные волосы кончиками пальцев. Лицо у него было угловатым, с едва заметной ямочкой на подбородке, а накачанные мускулы свидетельствовали о том, что он выкладывается по полной на своей работе.
– Куда именно ты хочешь поехать, чтобы дожидаться автобуса? – Он распахнул перед ней дверцу кабины, потом уселся за руль, нацепил солнцезащитные очки в круглой оправе и завел мотор.
– «Мейн-стрит кафе», – сказала она. – Ты будешь проезжать мимо по дороге через город.
– Бывал там много раз. Обожаю их завтраки. Лучшие оладьи в Техасе.
– Спасибо за наводку. – Мысль о пропитанных сливочным маслом оладьях, залитых теплым сиропом, почти стерла горький привкус недавней ссоры с матерью.
Старый грузовик с грохотом остановился перед кафе. Никки выпрыгнул из кабины, достал из кузова чемодан Дженни Сью и поставил его на тротуар, пока она вылезала из грузовика. Она подхватила чемодан и направилась к первой открытой кабинке кафе, где поставила его на противоположное сиденье, и взяла в руки меню, втиснутое между бутылкой кетчупа и салфетницей.
– Что вам предложить? О боже, я даже не узнала тебя, Дженни Сью, – воскликнула официантка.
– Здравствуй, Элейн. Я слышала, теперь это заведение принадлежит тебе. Так ведь? – спросила Дженни Сью.
– Верно. Купила его в прошлом году, когда муж погиб в автокатастрофе. Страховая выплата не будет поддерживать меня всю оставшуюся жизнь. Все, чем я раньше занималась, – это убирала дом, стояла у плиты и растила двоих детей. Подумала, что смогу управлять кафе, и вот я здесь. Мама присматривает за моими мальчишками, а Крикет Лоусон осталась работать на полставки.
Дженни Сью заглянула в меню.
– Мне очень жаль, что так случилось с твоим мужем, но хорошо, что ты взяла под контроль собственную жизнь. И какое счастье, что твоя семья тебе помогает.
– Без них я бы не справилась, – согласилась Элейн.
– Пока мы ехали сюда, Никки сказал, что мне нужно взять большой деревенский завтрак, так что я последую его совету и, может, добавлю еще большой стакан молока.
– А кофе?
– Нет, спасибо, только что выпила несколько чашек, – ответила Дженни Сью.
– Тогда я мигом.
Элейн не сильно изменилась с годами. Она училась в той же школе, что и Дженни Сью, только на несколько классов старше, и всегда была очень милой, но как-то не вписывалась в компанию популярных девушек. В ту пору она носила длинные темные волосы, а теперь – короткую стрижку и набрала, наверное, фунтов двадцать[14], не меньше. Дженни Сью стало интересно, пилит ли мать Эйлен свою дочь за лишний вес.
– Так, так, так! Уже покидаешь нас? А ведь только вчера приехала. – Летти спихнула чемодан и уселась напротив Дженни Сью. Коротышка, такая же круглая, как Мейбл, все с той же экстравагантной ретропрической, Летти как будто застыла в одном возрасте и теперь сошла с картинки из детства Дженни Сью.
– Да, мэм, – ответила Дженни Сью. – Как поживаете, миз Летти?[15]
– Элейн, мне большую порцию оладий и двойной бекон, – крикнула Летти через весь зал.
– Сделаем, – бодро отозвалась Элейн.
– Так куда же ты едешь? – Летти снова вернулась к Дженни Сью.
– Искать работу, – ответила она.
– А какие у тебя есть навыки и опыт?
Элейн принесла завтрак для Дженни Сью.
– Милли скоро подаст ваш заказ, миз Летти.
– Я не тороплюсь. Дай мне чашку кофе, и я буду счастлива. – Летти отмахнулась от нее легким движением запястья и вновь обратилась к Дженни Сью. – Итак, ты собиралась рассказать мне о своем опыте работы.
Дженни Сью взяла солонку и щедро посолила яичницу.
– У меня нет опыта, но есть диплом в области бизнеса. Единственное, что у меня хорошо получается на сегодняшний день, – это содержать дом в чистоте, собирать средства на благотворительность и организовывать вечеринки.
– Хм. – Летти поджала губы. – Почему у тебя не было домработницы там, в Нью-Йорке?
– Перси никогда не был доволен тем, как они убирались.
– Был? – переспросила Летти.
– Я уже больше года в разводе.
– О, неужели? – Летти склонила голову набок.
– Да, мэм.
– Мы с моей сестрой Надин остались без экономки пару недель назад. Дама, которая у нас работала, убиралась у меня по пятницам, а у Надин по четвергам. Тебе это интересно?
Шарлотту, вероятно, хватил бы инфаркт, если бы Дженни Сью стала прислугой у ее заклятых врагов. Но, в конце концов, это работа, а Дженни Сью научилась содержать дом в такой чистоте, что не придрался бы даже суд небесный.
– Мне было бы интересно, если бы вы подсказали, где можно недорого арендовать квартиру или какой-нибудь дом, – ответила Дженни Сью.
– У меня есть квартира над гаражом. Правда, довольно маленькая, но вполне приличная для одного. Я охотно сдам ее вместе с мебелью. Ты будешь убираться у меня раз в неделю, по пятницам, но в последнюю пятницу месяца – бесплатно. Это будет твоя арендная плата, – сказала Летти.
Дженни Сью могла себе представить, как Шарлотта обрушит на стены все, что попадется под руку, когда одна из суитуотерских красавиц позвонит ей и выложит такую новость. Даже если Дженни Сью и злилась на Шарлотту за то, что та пыталась лепить из нее еще одну из рода Уилшир, она не могла так поступить со своей матерью – или могла? А как еще добиваться независимости?
Дженни Сью взяла пальцами кусочек хрустящего бекона и надкусила, обдумывая предложение, казавшееся заманчивым. Начать с того, что эту работу она знала от и до. К тому же сразу решался и вопрос с жильем. Не пришлось бы обитать в ночлежке или ночевать на скамейке в парке. Но останавливало сознание того, что мать больше никогда не заговорит с ней, а сплетни достигнут такого накала, что не ровен час спалят дотла весь городок Блум.
Элейн принесла оладьи и поставила тарелку перед Летти.
– Прости, что так долго. Отвлеклась на телефонный звонок, поэтому первые оладьи немножко подгорели. Я бы такие не скормила даже охотничьим собакам моих мальчишек.
– Спасибо, – сказала Летти и снова повернулась к Дженни Сью. – Я с ужасом смотрела, как умирает ее муж, но для ее матери это лучшее, что могло произойти. Бедняжка угасала на глазах после смерти отца Элейн. Теперь она присматривает за внуками, и у нее совсем другая жизнь.
Укол зависти пронзил Дженни Сью.
Летти понизила голос.
– Элейн отлично справляется с кафе и с воспитанием мальчишек. – Она выглянула в окно и нахмурилась. – Боже милостивый! А вот и Амос. Иногда мне кажется, что этот человек меня преследует.
Амос ввалился в кафе и подтащил стул к столику Летти и Дженни Сью, не дожидаясь приглашения.
– Эй, Милли, принеси мне блюдо, как у Летти, – крикнул он через пустой зал.
– Непременно. Кофе? – предложила Милли.
– Да, черный, как грех, и крепкий, как Геракл. – Он усмехнулся. – Ну и что обсуждаем, милые дамы?
– Дженни Сью нужна работа, а нам с сестрой нужна уборщица. Она обдумывает мое предложение работать у меня по пятницам, а у Надин по четвергам. Говорит, что знает, как наводить порядок в доме, поскольку ее муж был помешан на чистоте.
– Вот как? Ну, если ты будешь работать у них два дня в неделю, я мог бы предложить тебе три дня в книжном магазине. Я уже слишком стар, чтобы совмещать две работы. Наша маленькая библиотека волонтерская и существует на пожертвования, поэтому я открываю ее во второй половине дня, а по утрам работаю в своем книжном магазине. Если бы нашелся кто-то, кто помогал бы мне три дня в неделю, я бы держал магазин открытым и мог выкроить немного свободного времени для себя. Конечно, это работа на неполный рабочий день и с минимальной зарплатой, но ты сможешь бесплатно читать все книги, какие захочешь.
– Я могу сегодня же переехать в квартиру над гаражом? – спросила Дженни Сью.
– Она пустует и ждет тебя, – сказала Летти. – Но сразу хочу предупредить, что мы с Надин крайне придирчивы. Мы ненавидим пыль и любим, чтобы постельное белье сушилось на свежем воздухе, когда нет дождя.
– Нет проблем. Я возьмусь за обе работы, – сказала Дженни Сью.
Летти побарабанила пальцами по столу.
– Давай-ка прикинем… завтра у нас среда, но это Четвертое июля. Почему бы тебе не переехать сегодня, завтра обустроишься, а на следующий день можешь приступать к работе у Надин?
– Вы же понимаете, что это только временно. Я начну рассылать резюме в поисках работы по специальности и думаю, что к сентябрю или не позднее октября уеду отсюда. Вас обоих это устроит? – спросила Дженни Сью.
Летти разрезала высокую стопку оладий и, подцепив вилкой изрядную порцию, отправила ее в рот.
– Это даст нам больше времени, чтобы найти кого-то постоянного.
– Меня это вполне устраивает. – Амос протянул руку. – Мы договорились?
Дженни Сью заколебалась, снова думая о Шарлотте. У нее не было ни малейшего желания причинить матери боль и страдания, но и не хотелось жить в богадельне или вонючем мотеле, пока она ищет работу. Она медленно потянулась через стол и пожала руку Амосу.
– Я буду там рано утром в понедельник, – сказала она.
– Отлично! – Амос заерзал на стуле, как мальчишка. – Я даже буду угощать тебя обедом в качестве бонуса в те дни, когда ты работаешь у меня.
– За это отдельное спасибо. – Дженни Сью оглядела маленькое кафе. Десять столиков на четверых посередине и десять кабинок вдоль одной стены – не такое уж впечатляющее место, но, если гамбургеры здесь так же хороши, как и завтрак, то к сентябрю она вполне может набрать еще десяток фунтов.
– А мы с сестрой всегда обеспечиваем обедом нашу уборщицу. Ты будешь приходить ровно в девять и работать до пяти, с часовым перерывом с полудня до часу. И иногда по вечерам, если захочешь, за дополнительную плату можешь возить нас в Суитуотер, в «Уолмарт» или в кино.
Похоже, Летти не собиралась уступать Амосу первенство.
– И тебе придется привозить их на заседание нашего книжного клуба в первую пятницу каждого месяца. Как раз на этой неделе, так что пометь в своем календаре. Семь вечера, в книжном магазине. Мы читаем «Скарлетт»[16], но вряд ли ты успеешь одолеть ее за такое короткое время.
Дженни Сью подняла ладонь.
– Я уже читала эту книгу. «Унесенные ветром» – одно из моих любимых произведений.
– Замечательно! – воскликнул Амос. – Ты прекрасно впишешься в нашу читающую компанию.
– Да, это точно. – Летти просияла. – Когда я закончу с завтраком, можешь поехать вместе со мной, и я покажу тебе квартиру. После обеда я собиралась съездить в суитуотерский «Уолмарт», так что ты могла бы отвезти меня туда. Я уверена, тебе нужно будет купить кое-что из продуктов и личных вещей. В квартире есть все необходимое для кухни, кроме полного холодильника. Тебе нужен аванс для покупок?
– Нет, мэм, на это мне хватит денег. – Дженни Сью намазала маслом бисквит и вскрыла пластиковую коробочку с клубничным джемом.
Летти явно упивалась зрелищем, но Дженни Сью рассудила, что нищим выбирать не приходится, к тому же ни Амос, ни Летти ни словом не обмолвились об ее лишних десяти фунтах, как и о том, что она берет на завтрак бекон.
Летти жила в красивом желтом домике с белыми ставнями и безукоризненно ухоженной лужайкой, где в цветниках пестрели разноцветные вербены, бальзамины и бархатцы. Она свернула на подъездную дорожку, ведущую к гаражу на заднем дворе.
– В квартиру можно попасть только из гаража, так что тебе понадобятся ключи от обеих дверей. – Летти протянула связку Дженни Сью. – Поднимайся к себе и устраивайся. Мне нужно поговорить с Надин и сообщить ей, что я решила нашу проблему с уборщицей. У тебя есть сотовый телефон?
– Да, мэм, конечно, – ответила Дженни Сью, радуясь тому, что успеет получить зарплату к тому времени, как придет следующий телефонный счет. Она задалась вопросом, почему Летти выбрала такой маленький домик, когда все знали, что сестры Клиффорд принадлежат к числу богатейших людей города. Может, все дело в ее бережливости, а может, ей большего и не нужно, поскольку она всегда жила одна.
Летти порылась в сумочке, отыскала наконец свой телефон и протянула его Дженни Сью.
– Забей туда свой номер. Я едва умею принимать звонки, и мне только нужно знать, как связаться с тобой, если нам с Надин захочется куда-то поехать.
Дженни Сью постучала по клавишам и вернула телефон Летти.
– Вот, держите.
– Я думаю, примерно через час мы будем готовы отправиться в «Уолмарт». Мы уже два дня собираемся туда съездить, но я не люблю водить машину в Суитуотере.
Дженни Сью перевела взгляд на пикап.
– У Надин семиместный внедорожник. Мы всегда берем его для дальних поездок. Беда в том, что ей уже за восемьдесят и ее давно лишили прав за многочисленные аварии. А я просто ненавижу водить машину, так что по возможности стараюсь увильнуть от этого, – призналась Летти. – Вверх по лестнице – твоя новая квартира. Надеюсь, тебе понравится.
– Не сомневаюсь. Спасибо, Летти.
– Это решение проблемы для всех нас. Я позвоню тебе, когда буду готова.
Дженни Сью потащила чемодан по ступенькам, оставила его в дверях и бросилась звонить матери. Шарлотта должна услышать новости из уст своей дочери, а не получать их по городскому телеграфу сплетен.
– Где тебя черти носят? – с ходу обрушилась на нее Шарлотта. – У нас в десять тридцать маникюр, а потом мы обедаем с парой моих суитуотерских красавиц. Я надеюсь уговорить их включить тебя в один или два комитета.
Дженни Сью набрала в грудь побольше воздуха и разом выпалила всю историю. В ответ она получила такую долгую и глубокую тишину, что подумала, будто мать уже повесила трубку.
– Не смешно, – наконец прошипела Шарлотта.
– Это не шутка. Я сейчас здесь, в своей новой квартире.
– С таким же успехом ты могла бы взять ружье и выстрелить мне прямо в сердце. Ты же знаешь, что эти старые летучие мыши Клиффорд ненавидят меня. Я опозорена! – Раздался пронзительный визг, и Дженни Сью расслышала, как что-то твердое ударилось о стену.
– Мама, я сделала это не для того, чтобы причинить тебе боль. Я же говорила и тебе, и папе, что мне нужна работа. Я хочу быть независимой, чтобы больше не приходилось закрывать глаза на измены мужа.
– Эта женщина и ее сестры всю жизнь были как бельмо на глазу и у моей бабушки, и у матери, – сказала Шарлотта. – Я еду за тобой. Тебе лучше быть готовой вернуться домой вместе со мной.
– Папа собирается дать мне работу в компании? – спросила Дженни Сью.
– Нет.
– Почему?
– Потому что я ему запретила.
– Но почему? – Дженни Сью едва не задохнулась от изумления.
– Потому что это низший класс. Женщины из рода Уилшир не работают, Дженни Сью. Тебя растили не для этого. И я сказала твоему отцу, что, если он возьмет тебя на работу, ему придется навсегда забыть о любовницах, – отрезала Шарлотта.
– Я – Бейкер, а не Уилшир. Ты сама так сказала сегодня утром, – возразила Дженни Сью.
– Что ж, будь по-твоему, но тогда не жди ни цента из уилширского наследства, если ты не чувствуешь себя одной из нас.
Вот тогда-то Шарлотта и повесила трубку – по-настоящему.
Дженни Сью швырнула телефон на маленький диван и оглядела свое новое жилище. Вся квартира была куда меньше, чем ее спальня в доме матери. На комоде напротив дивана, притиснутого к широкой кровати на ножках, стоял маленький телевизор. Вдоль стены справа тянулась узкая кухня, а слева две двери вели в ванную и гардеробную. Высокие окна от пола до потолка выходили на крошечный балкон, где едва мог уместиться пластиковый шезлонг. Дженни Сью бросила чемодан на кровать, застеленную ярко-желтым покрывалом из шенилла[17].
– Это лучше, чем жить в коробке в переулке или в ночлежке, и здесь хотя бы дают постельное белье и полотенца, так что грех жаловаться, – рассудила она вслух.
По вторникам Рик развозил книги на букмобиле по нескольким точкам в Блуме, начиная с клуба для старшего поколения, куда приезжал в час пополудни с таким расчетом, чтобы пожилые люди могли сдавать и набирать книги сразу после обеда. Он останавливался на тридцать минут. Оттуда букмобиль перемещался на парковку у банка, где стоял ровно час. После этого Рик ехал обратно в библиотеку и проводил время там, пока у Крикет не заканчивался рабочий день.
Возвращение в библиотеку было для него любимой частью еженедельной рутины. Он садился в старое удобное кресло в прохладном уютном зале и читал или же болтал с Амосом в перерывах между обслуживанием читателей и помогал ему пополнять запас книг в букмобиле.
Он поспешил прочь от жары в прохладу библиотеки, где его встретил Амос, ухмылявшийся так, словно только что нашел первое издание. Впрочем, ухмылка никогда не покидала лица этого коротышки, но сегодня особый огонек в его глазах словно намекал на какую-то невиданную интригу. Амос протянул Рику высокий стакан сладкого чая и жестом указал на пару стульев за столиками с двумя библиотечными компьютерами.
– Дженни Сью Бейкер устроилась уборщицей к Надин и Летти Клиффорд. – Амос опустился на стул, но ему явно не сиделось на месте.
Рик сел на другой стул и кончиками пальцев зачесал темные волосы назад.
– Ты с ума сошел? Или хлебнул «Лонг-Айленда»[18] вместо старого доброго чая?
– Вовсе нет. – Амос решительно покачал головой. – Я был с ними, когда они договаривались о работе. И это еще не все. Я нанял ее помогать мне в книжном магазине по понедельникам, вторникам и средам.
Брови Рика сошлись в одну линию.
– Та самая Дженни Сью Бейкер, дочь Дилла и Шарлотты, внучка Уилширов?
– Ага. – Амос чуть ли не захлебывался от восторга.
Рик покачал головой и сделал глоток чаю.
– Все равно не могу поверить.
– Клянусь, это стопроцентно гарантированная святая правда! Летти не терпелось поскорее увезти Дженни Сью к себе домой, и, держу пари, телефонные линии уже раскалены до предела.
Десятка полтора посетителей, которых последние новости интересовали куда больше, чем обмен книг, заставляли Амоса то и дело вскакивать. Наконец в библиотеку ворвалась Крикет и плюхнулась на соседний стул.
– Ты слышал? Дженни Сью собирается работать уборщицей у сестер Клиффорд. У меня в ушах уже стоит вой сирены «скорой помощи» по дороге к дому Шарлотты.
Рик нахмурился.
– Это достойная, честная работа. В чем проблема?
– А в том, что их принцесса убирает дома и живет в конуре над гаражом. И угадай, что еще за новость? Она в разводе вот уже больше года. Муж ее бросил, а налоговая служба охотится за ним, обвиняя в уклонении от уплаты налогов. И сбежал он с другой женщиной, – выпалила Крикет.
Дженни Сью в разводе – но ему все равно ничего не светит. С его-то шрамами и хромотой. И куда ему до нее? Раз в жизни стал хоть кем-то, да и то в выпускном классе, когда школьная команда Блума вышла в плей-офф окружного первенства по футболу. А теперь он простой фермер, так что нет смысла тратить время на пустые мечты о ней. К тому же со временем, наигравшись в бунтарство, она наверняка вернется к своему роскошному образу жизни. Если уж светская львица – так это навсегда, верно?
– У нас сегодня просто аншлаг. Новость разлетелась молниеносно, и народ валом валит в кафе посудачить.
– Ненавижу эти разговоры за спиной, – пробормотал Рик.
– Чего нельзя сказать обо мне. – Амос придвинул деревянный стул и уселся рядом. – Я обожаю такие новости. Они приносят оживление в нашу жизнь. Шарлотта, вероятно, на грани инсульта. Диллу, возможно, даже придется прервать деловую поездку с Дарлин и вернуться домой, чтобы успокоить жену. Она выходит из себя, если не добивается своего. Это за ней с детства водится. Дженни Сью, к счастью, не унаследовала знаменитого уилширского темперамента.
Жизнь в городе не стояла на месте, но кое-что оставалось неизменным. Два года назад установили новые бордюры и замостили тротуары, и некоторые из пустующих прежде магазинов на Мейн-стрит снова распахнули двери, но, если бы горожан лишили возможности посплетничать, очень скоро Блум просто увял бы, превратившись в город-призрак.
– Так что вы сейчас читаете? Закончили «Скарлетт»? – Рик потер шрам на предплечье и попытался отвлечь Амоса и Крикет от сплетен.
– Да, я перечитал роман заново, – ответил Амос. – Знаешь, Дженни Сью чем-то напоминает мне Скарлетт. Она берет все в свои руки. Мне это нравится в женщинах. Моя милая женушка Айрис была такой же. Она не позволяла никому, даже мне, указывать, что ей можно делать и чего нельзя. Видит Бог, эта женщина была упряма, как косоглазая ослица в грозу.
Рик кивнул.
– Да, могу себе представить, но я знаю еще одну женщину здесь, в Блуме, такую же упрямую.
– Если ты обо мне, то лучше не начинай. Если хочешь знать мое мнение, Амос, так Дженни Сью – просто наглая выскочка, – заявила Крикет.
– Добрый вечер, Амос. Я рада, что успела добраться сюда до закрытия. – Дама положила книгу на стойку регистрации. – Терпеть не могу задерживать возврат книги. Ты слышал, что Дженни Сью Бейкер собирается работать уборщицей у сестер Клиффорд?
– Ты готова ехать домой? – под шумок спросил Рик у сестры.
– Через несколько минут, – ответила Крикет.
– Я ценю хороших читателей, Джойс. Расскажи мне, что ты слышала. – Из-за своей тугоухости Амос говорил так громко, что его могли слышать и с улицы.
– Библиотека уже закрывается, да и у нас с тобой дел невпроворот, – напомнил сестре Рик.
– Ох, ладно. – Крикет метнула в его сторону неприязненный взгляд и, уже у самой двери, бросила через плечо: – Увидимся.
Амос помахал ей рукой, увлеченный разговором с Джойс. Рик задался вопросом, не горят ли уши у Дженни Сью.