1
Пять месяцев спустя Вакс шагал через богато обставленные комнаты, где проходил большой оживленный званый вечер, минуя мужчин во фраках и женщин в ярких платьях с зауженными талиями и длинными, со множеством оборок, плиссированными юбками. Обращаясь к Ваксу, гости называли его «лорд Ваксиллиум» или «лорд Ладриан».
Он кивал в ответ, но старался избегать разговоров. Именно с этой целью он и прошел в дальнюю комнату, где слепящие электрические лампы давали постоянный, удивительно ровный свет, который гнал прочь вечерние сумерки. Туман легко касался оконных стекол снаружи.
Позабыв о правилах приличия, Вакс распахнул громадные двойные стеклянные двери и вышел на величественный балкон особняка. И наконец-то почувствовал, что снова может дышать.
Он закрыл глаза, с наслаждением вдыхая и выдыхая воздух, ощущая легкую влагу тумана на лице.
«Здания такие… душные здесь, в городе. Неужели я просто забыл? Или и впрямь не замечал, когда был моложе?»
Открыв глаза, он положил руки на перила и окинул взглядом Элендель – город, задуманный самим Гармонией как величайшее в мире средоточие цивилизации. Здесь прошла юность Вакса. Однако последние двадцать лет он не считал это место своим домом.
После смерти Лесси минуло уже пять месяцев, но Вакс все еще слышал тот выстрел, видел брызги крови на кирпичах. Дикоземье он покинул лишь в ответ на отчаянные призывы вспомнить о своем долге перед семьей в связи с кончиной дядюшки.
Пять месяцев и целый мир отделяли Вакса от того выстрела, но он его слышал. Резко и четко, как гром среди ясного неба.
В теплой комнате позади раздавался мелодичный смех. Особняк Сетт был великолепным местом, полным дорогой мебели, мягких ковров и искрящихся люстр. Никто не присоединился к Ваксу на балконе.
Отсюда открывался отличный вид на озаренную огнями прогулочную набережную Дему. Двойной ряд электрических фонарей излучал ровное, ослепительно-белое сияние. Они блистали, точно пузыри, вдоль широкого бульвара, рядом с которым простирался еще более широкий канал. В его спокойных и тихих водах отражался свет. Вечерний поезд издал приветственный гудок и, пропыхтев через далекий центр города, прочертил дымом из трубы полосу, что была чуть темней тумана.
Благодаря ярким огням набережной Дему были хорошо видны Железный Шип и Башня Текиэль, расположенные на противоположных берегах канала. Оба строения стояли незавершенными, но их металлические каркасы уже вздымались высоко в небеса. Ошеломляюще высоко.
Архитекторы продолжали выпускать отчет за отчетом с указанием, какой именно высоты собираются достичь – каждый стремился обставить соперника. На этом самом званом ужине до Вакса дошли слухи – вполне достоверные, – что обе башни в итоге будут по пятьдесят с лишним этажей. Никто не знал, которая из них окажется выше, поэтому дружеские пари стали уже привычным делом.
Вакс вдохнул туман. В Дикоземье особняк Сетт, в котором было три этажа, оказался бы самым высоким зданием. Здесь же он выглядел карликом. Пока Вакс отсутствовал, мир изменился. Вырос, изобрел фонари, которые горели без огня, и дома, что поднимались выше самого тумана. Глядя вдоль широкой улицы на угол Пятого октанта, Вакс внезапно почувствовал себя очень-очень старым.
– Лорд Ваксиллиум? – окликнул кто-то позади.
Обернувшись, Вакс увидел, что на балкон выглядывает пожилая дама, леди Эвинг Сетт. Ее седые волосы были собраны в высокий пучок, на шее блестело рубиновое ожерелье.
– Ради Гармонии, молодой человек. Вы же простудитесь! Идемте, я познакомлю вас с интересными людьми.
– Я вас догоню, миледи, – сказал Вакс. – Просто хочу немного подышать свежим воздухом.
Леди Сетт нахмурилась, но ушла. Она не понимала, как с ним быть; никто не понимал. Некоторые относились к Ваксу как к загадочному отпрыску Дома Ладриан, связанному со странными историями о землях по ту сторону гор. Остальные считали неотесанным провинциальным шутом. Вакс решил, что, по всей видимости, правы и те и другие.
Лорд Ваксиллиум Ладриан весь вечер находился в центре внимания. Предполагалось, что он подыскивает себе жену, о чем знали все без исключения. Дом Ладриан сделался неплатежеспособен из-за небрежного руководства покойного дяди, и самым легким способом это исправить был бы брак. К несчастью, дядюшка умудрился еще и поссориться с тремя четвертями элендельского бомонда.
Вакс перегнулся через балконные перила – «стеррионы» под мышками прижались к бокам. Из-за длинного ствола револьверы было неудобно носить в плечевых кобурах. Они мешали весь вечер.
Разумеется, стоило бы вернуться на вечеринку, поболтать и попытаться восстановить репутацию Дома Ладриан. Но сама мысль о забитой людьми комнате, где так жарко, так тесно, что начинаешь плавиться и задыхаться…
Не давая себе возможности передумать, Вакс перепрыгнул через перила и начал падать с высоты третьего этажа. Воспламенил сталь, потом бросил гильзу чуть позади себя и оттолкнулся от нее. Под воздействием его веса гильза полетела к земле быстрей, чем падал Вакс. Благодаря ферухимии он был легче, чем весил на самом деле. Вакс уже почти забыл, каково это – ходить повсюду, ощущая свой настоящий вес.
Когда гильза ударилась оземь, Вакс оттолкнулся от нее и, полетев горизонтально, перемахнул через стену, окружавшую сад. Коснувшись рукой ее каменного верха, выпрыгнул из сада и, падая с другой стороны, еще уменьшил вес. Приземление получилось легким.
«О, отлично, – вглядываясь в туман, подумал Вакс. – Кучерский двор».
Транспорт, на котором прибыли гости, стоял аккуратными рядами, а сами кучера болтали в уютных комнатах, из окон которых в туман лился оранжевый свет. Здесь не было никаких электрических ламп – только дарующие тепло благопристойные очаги.
Вакс двинулся вдоль карет. Отыскав свою, открыл привязанный ремнями к задней части сундук.
Долой отличный джентльменский смокинг! Взамен Вакс надел свой туманный плащ – длинный и просторный, как пыльник, с плотным воротником и широкими манжетами на рукавах. Сунул дробовик в специальный карман изнутри, потом застегнул пояс с пистолетами и переложил «стеррионы» в кобуры на бедрах.
«Ага, так намного лучше».
Конечно, неплохо бы вместо «стеррионов» подобрать более подходящее для ношения под одеждой оружие. К несчастью, ничего лучше того, что делала Ранетт, найти не удалось. Кстати, она вроде бы переехала в город. Возможно, стоит ее поискать и уговорить сделать что-нибудь эдакое? Если только Ранетт его не пристрелит, едва увидев.
Через несколько минут он уже бежал через город, не ощущая на себе туманного плаща. Вакс оставил его расстегнутым, открывающим черную рубашку и джентльменские брюки. Туманный плащ, доходивший до лодыжек, от талии вниз разделялся на полосы, которые струились за ним с легким шорохом.
Бросив гильзу, Вакс взмыл в воздух и приземлился на крыше здания, располагавшегося через улицу от особняка. Бросил взгляд назад – окна сияли в вечерней тьме. Интересно, каким слухам он положит начало, вот так исчезнув с балкона?
Что ж, все и так знали, что лорд Ваксиллиум Ладриан – двурожденный. Он этого никогда не скрывал. Конечно, его исчезновение не очень-то поможет залатать семейную репутацию, но сейчас Ваксу было наплевать. После своего возвращения в город он чуть ли не каждый вечер проводил на том или ином официальном приеме, а туманных ночей не наблюдалось уже несколько недель.
Вакс не мог без туманов. Таким уж родился.
Он пронесся через крышу по направлению к набережной Дему и спрыгнул. Прямо перед тем, как удариться о землю, Вакс бросил использованный патрон и оттолкнулся, замедлив снижение. Приземлился в заросли декоративных кустов, в которых запутались ленты плаща. Раздался громкий шелест.
«Проклятье!»
В Дикоземье никто не высаживал декоративные кусты. Вакс выпутался, морщась из-за произведенного шума. Несколько недель в городе – и он уже начал ржаветь?
Покачал головой, снова оттолкнулся и взлетел, двигаясь вдоль широкого бульвара и параллельного ему канала. Направил свой полет под углом, чтобы пересечь бульвар, и приземлился на один из новых электрических фонарей. Современный город вроде Эленделя обладал одним приятным качеством: он был полон металла.
Вакс улыбнулся, разжег сталь и, оттолкнувшись от верхушки фонаря, взлетел по широкой дуге. Туман струился мимо него, клубясь на ветру, который бил в лицо. Это было волнующе. Человеку ни за что не почувствовать себя свободным, пока он не сбросил цепи тяготения и не взмыл в небо.
Когда дуга полета пошла вниз, Вакс оттолкнулся от другого уличного фонаря и швырнул себя вперед. Длинный ряд металлических шестов был чем-то вроде его личной железной дороги. Вакс скакал вперед, и его дурачества привлекали внимание пассажиров в проезжавших мимо экипажах, как запряженных лошадьми, так и безлошадных.
Вакс снова улыбнулся. Стрелки вроде него были относительно редки, но только не для города с таким огромным населением. Вакс точно не первый, кого эти люди видели передвигающимся по городу при помощи металла. Алломанты-стрелки часто доставляли срочную корреспонденцию по Эленделю.
Размеры города по-прежнему поражали. Здесь жили миллионы – возможно, целых пять миллионов. Никто пока не провел точных подсчетов во всех его районах. Они назывались октантами, и было их, как нетрудно догадаться, восемь.
Миллионы! Такое трудно вообразить, даже если здесь вырос. Прежде чем покинуть Везеринг, Вакс начал подумывать о том, что городок слишком разросся, хотя в нем проживало едва ли больше десяти тысяч человек.
Он приземлился на фонарь прямо перед массивным Железным Шипом. Задрал голову, разглядывая башню сквозь туман. Незаконченная вершина терялась во тьме. Удастся ли забраться так высоко? Вакс ведь только толкает металлы, но не тянет – он не какой-нибудь мифический рожденный туманом из старых сказок, вроде Выжившего или Вознесшейся Воительницы. Одна алломантическая сила, одна ферухимическая – вот и все, на что теперь можно было рассчитывать. Если даже одна считалась редкой привилегией, то двурожденный вроде Вакса представлял собой нечто весьма исключительное.
Уэйн заявлял, будто помнит названия всех возможных разновидностей двурожденных. Конечно, Уэйн еще твердил, будто как-то раз украл коня, который безупречно рыгал по нотам, так что любой привыкал относиться к его словам с толикой меди. Вакс, по правде говоря, не забивал голову определениями и названиями для двурожденных. Сам он назывался крушителем и представлял комбинацию алломанта-стрелка и ферухимика-порхателя. Хотя редко думал о себе в таких выражениях.
Он начал заполнять свою метапамять – железные браслеты, которые носил на руках выше локтей, – избавляя себя от веса, делаясь все легче и легче. Этот вес сохранится для использования в будущем. Потом, игнорируя осторожный внутренний голос, разжег сталь, толкнул – и взмыл вверх.
Ветер превратился в рев; металлический фонарный столб, вбитый глубоко в землю, оказался хорошим якорем, способным подбросить достаточно высоко. Вакс двигался под небольшим углом, и этажи здания мелькали перед ним размытой полосой. Приземлился примерно на двадцатом, когда толчок почти достиг предела.
Эта часть здания была уже закончена, на наружную отделку пошел материал, имитировавший обработанный камень. Вакс слышал, что это керамика. Обычная практика для высоких зданий – нижние этажи строили из настоящего камня, а для тех, что повыше, использовали менее тяжелый материал.
Вакс ухватился за какой-то выступ. С оружием и метапамятью на руках его вряд ли унесет ветром, а когда тело легче, проще удерживаться на месте.
Внизу клубился туман, казавшийся почти игривым. Вакс посмотрел вверх, обдумывая следующий шаг. Его сталь прочертила голубые лучи к ближайшим источникам металла, многие из которых тянулись к каркасу строения. Однако, оттолкнувшись от любого из них, улетишь прочь от Железного Шипа.
«Вот оно», – подумал Вакс, приметив карниз подходящего размера, расположенный пятью футами выше.
И начал карабкаться по наружной стене здания, пальцами в перчатках уверенно хватаясь за украшавший ее сложный орнамент. Алломанты-стрелки быстро приучались не бояться высоты. Вакс забрался на карниз, потом бросил гильзу и остановил ее мыском ботинка.
Посмотрел наверх, прикидывая траекторию. Достал спрятанный в поясе фиал, вытащил пробку и осушил до дна жидкость вместе с металлическими частицами в ней. Зашипел сквозь зубы, когда виски обожгло горло. Хорошая штука, из вискарни Стаджина.
«Проклятье, мне будет этого не хватать, когда запас подойдет к концу», – думал Вакс, пряча фиал.
Большинство алломантов не наполняли фиалы для металлов виски. И напрасно. Вакс улыбнулся, ощущая, как восстановились внутренние резервы стали; потом разжег металл и взмыл вверх.
Он летел ввысь, в ночном небе. К несчастью, Железный Шип построили таким образом, что он сужался с каждым последующим этажом. Поскольку Вакс толкал себя вертикально вверх, вскоре оказалось, что он мчится сквозь тьму, окруженный туманом, а стена здания высится в добрых десяти футах в стороне.
Сунув руку под плащ, Вакс вытащил из длинного, похожего на рукав кармана внутри короткоствольный дробовик. Повернулся, направив оружие от себя, и выстрелил.
Вакс был достаточно легким, чтобы отдачей его бросило к зданию. Грохот выстрела эхом раскатился внизу, но в патронах находилась мелкокалиберная дробь – слишком мелкая и легкая, чтобы поранить кого-то, когда рассеется, упав с такой огромной высоты.
Он ударился о стену башни пятью этажами выше того места, где побывал, и схватился за шпилеобразный выступ. Отделка здесь, вверху, оказалась воистину чудесная. Кто же, по мнению создателей, должен был ею любоваться? Вакс покачал головой. Архитекторы – странные типы. Совсем не практичные, в отличие от хороших оружейников. Вакс забрался на другой выступ и опять прыгнул вверх.
Следующего прыжка хватило, чтобы долететь до открытой арматуры незаконченных верхних этажей. Вакс прогулялся по балке, потом без усилий скользнул по вертикальному элементу конструкции – с уменьшенным весом это было легко – и очутился на самом высоком из брусьев, торчавших из верхушки здания.
Высота оказалась головокружительной. Пусть туман и скрывал пейзаж, Вакс видел внизу двойной ряд огней, озаряющих улицу. По всему городу горели огни поменьше, похожие на свечи, плывущие в океане во время похорон моряка. Лишь отсутствие огней позволяло выделить разнообразные парки и залив далеко на западе.
Когда-то в этом городе Вакс чувствовал себя как дома. Разумеется, до того, как провел двадцать лет там, где закон иной раз был лишь смутным воспоминанием, а кареты считались чем-то несерьезным. Интересно, что бы подумала Лесси о безлошадных повозках с тонкими колесами, предназначенными для езды по отлично вымощенным городским улицам? О машинах, которые работали благодаря нефти и жиру, а не сену и подковам?
Он завертелся на своем насесте. Определить, что где находится, в темноте и тумане было трудно, однако у Вакса имелось преимущество: ведь его юность прошла именно в этой части города. Все изменилось, но не так уж сильно. Он прикинул направление, проверил запасы стали и запустил себя во тьму.
Добрых полминуты Вакс летел над городом по большой дуге благодаря толчку от тех громадных балок. Небоскреб превратился в окутанный тенями силуэт позади, потом исчез. В конце концов движущая сила иссякла, и Вакс рухнул сквозь туман. Он позволил себе падать, не тревожась. Когда огни приблизились – и Вакс смог увидеть, что внизу никого нет, – он направил дробовик в землю и нажал на спусковой крючок.
Рывок на миг подбросил его, замедлив падение. Вакс оттолкнулся от мелкокалиберной дроби в земле, чтобы еще больше замедлиться, и мягко приземлился на корточки. С неудовольствием отметил, что выстрелом испортил несколько хороших булыжников на мостовой.
«Гармония! – подумал Вакс, засовывая дробовик обратно под плащ. – К этому месту и впрямь придется привыкать. Я словно конь, который забрел на узенький рынок. Здесь требуется куда больше утонченности».
В Дикоземье его считали изысканным джентльменом. Здесь, если не следить за собой, он скоро подтвердит, что является неотесанным грубияном, каким его уже считали большинство аристократов. Это…
Выстрелы.
Вакс отреагировал мгновенно: бросился в сторону, оттолкнувшись от железных ворот, покатился кувырком. Вскочив, правой рукой потянулся за «стеррионом», в то время как левая придерживала дробовик во внутреннем кармане плаща.
Он пристально вгляделся в ночь. Неужели бездумная пальба из дробовика привлекла внимание местных констеблей? Снова раздались выстрелы, и Вакс нахмурился: «Нет, слишком далеко. Что же там такое…»
Происходящее заставило испытать подлинный трепет. Оттолкнувшись от тех же самых ворот, чтобы набрать высоту, Вакс взмыл в воздух. Приземлился на крыше; в этом районе было множество трех- и четырехэтажных многоквартирных домов, разделенных узкими переулками. Как люди могли жить, не имея вокруг пространства? Он бы сошел с ума.
Вакс перелетел через несколько зданий – плоские крыши оказались на руку; остановился и прислушался. Сердце возбужденно колотилось. Он не ошибся, надеясь на что-то в этом духе. Потому-то и поддался желанию покинуть званый вечер, отыскать небоскреб и забраться на вершину, пробежаться сквозь туман. Раньше, в Везеринге, по мере того как город рос, Вакс частенько патрулировал по ночам, выискивая неприятности.
Он как раз нащупал свой «стеррион», когда опять раздался выстрел – на этот раз ближе. Прикинув расстояние, Вакс бросил гильзу и толкнул себя в воздух. Восстановил вес до трех четвертей. Чтобы драться как следует, требуется вес.
Туман кружился, поддразнивая. Никто не мог предсказать, в какую именно ночь он появится: туман не подчинялся обычным погодным закономерностям. Ночь могла быть влажной и прохладной – и ни клочка тумана. Другую же, поначалу сухую, как ломкие листья, туман вдруг заполнял без остатка.
Этой ночью он был зыбким, и видимость осталась хорошей. Тишину нарушил новый треск.
«Там», – понял Вакс.
Ощущая внутри уютное тепло от горения стали, он перемахнул через еще одну улицу, вихрем лент туманного плаща породив ветер, заставивший клубиться туман.
Приземлился мягко, поднял перед собой пистолет и побежал по крыше на полусогнутых ногах. Достиг края и посмотрел вниз. Прямо под ним кто-то прятался за горой ящиков поблизости от входа в переулок. Темная и туманная ночь не позволяла разглядеть много подробностей, но человек был вооружен винтовкой, которая лежала на ящике. Ствол указывал на группу людей дальше по улице, их одежда включала примечательные куполообразные шапки городских констеблей.
Вакс легонько оттолкнулся во все стороны, создавая вокруг себя «стальной пузырь». Потревоженный алломантией, задребезжал под ногами замок на люке. Вакс внимательно посмотрел вниз, на человека, который стрелял в констеблей. Было бы неплохо совершить в этом городе по-настоящему важный поступок, а не просто стоять и болтать с теми, у кого в избытке нарядов и привилегий.
Вакс бросил гильзу, и алломантия прижала ее к крыше, на которой он стоял. Оттолкнулся сильней, понесся вверх, сквозь клубящийся туман. Падая, резко уменьшил вес и оттолкнулся от щеколды на окне, направив себя так, чтобы приземлиться в самом центре переулка.
Благодаря стали он видел лучи, которые указывали на четыре отдельные фигуры перед ним. Приземляясь – незнакомцы начали поворачиваться в его сторону, бормоча проклятия, – Вакс поднял «стеррион» и прицелился в бандита с клочковатой бородой и темными, как сама ночь, глазами.
И услышал, как всхлипывает женщина.
Вакс застыл, не в силах пошевелить поднятой рукой. Воспоминания, вокруг которых он построил дамбу, прорвались и затопили разум. Лесси, пленница с удавкой на шее. Одинокий выстрел. Кровь на красных кирпичных стенах.
Бандит рывком нацелил винтовку на Вакса и выстрелил. «Стальной пузырь» едва отразил пулю, и она проделала дыру в плаще, чудом не задев ребра.
Вакс попытался выстрелить, но эти всхлипы…
«Ох, Гармония», – подумал он, преисполнившись отвращения к самому себе.
Направил дробовик вниз, выстрелил в землю, оттолкнулся от пули и умчался прочь из переулка.
В тумане вокруг засвистели пули. Со «стальным пузырем» или без него, Вакс должен был пасть жертвой одной из них. Жизнь уберегла чистейшая удача. Приземлившись на другой крыше, он перекатился и застыл, лежа ничком, защищенный от ружейного огня парапетом.
Вакс судорожно вздохнул, сжимая револьвер в руке.
«Идиот, – мысленно обругал он себя. – Дурак».
Никогда еще Ваксу не случалось застывать во время битвы, даже когда он был зеленым новичком. Никогда! Это, однако, был первый раз, когда он попытался кого-то застрелить после катастрофы в разрушенной церкви.
От стыда хотелось спрятаться, но Вакс стиснул зубы и подполз к краю крыши. Внизу все еще были люди. Теперь он видел их лучше – они собирались и готовились удрать. Наверное, не хотели связываться с алломантом.
Вакс прицелился в того, кто выглядел главарем. Однако не успел выстрелить, как бандит пал жертвой огня со стороны констеблей. Через несколько секунд переулок заполнился людьми в форме. Вакс поднял к лицу свой «стеррион» и глубоко вздохнул: «Я мог выстрелить. Но я застыл и упустил тот самый миг. Такое больше не повторится».
Он раз за разом повторял это про себя, пока констебли по одному выволакивали злоумышленников из переулка.
Никакой женщины там не было. Всхлипы издавал бандит, который поймал пулю до появления Вакса. Бандит продолжал стонать от боли, когда его забирали.
Вакса констебли не заметили. Он повернулся и исчез в ночи.
Некоторое время спустя Вакс прибыл в особняк Ладрианов – свою городскую резиденцию, свое родовое гнездо, которое, впрочем, родным не считал.
Возле величественного четырехэтажного здания с элегантными балконами не было просторного парка, зато имелся милый садик во внутреннем дворе с противоположной от фасада стороны. Вакс бросил монетку и, перескочив через переднюю изгородь, приземлился на крышу сторожки у ворот.
«Моя карета вернулась», – мысленно отметил он.
Ничего удивительного. Слуги к нему привыкали, правда Вакс не знал, радоваться этому или стыдиться.
Оттолкнувшись от ворот, которые задребезжали от нажима, он приземлился на балконе четвертого этажа. Стрелкам приходилось учиться точности, в отличие от их собратьев, наделенных силой железного притяжения и известных как хвататели. Эти просто выбирали цель и тянули себя к ней. Обычно им приходилось взбираться по стене здания, производя много шума. Алломантам-стрелкам же ничего не оставалось, как проявлять изящество, осторожность и аккуратность.
Окно было открыто – каким Вакс его и оставил. Меньше всего сейчас обрадовала бы встреча с кем-нибудь: прерванная стычка с бандитами привела Вакса в замешательство. Он скользнул в темную комнату, пересек ее и прислушался. Ни звука в коридоре. Потом тихонько открыл дверь и шагнул за порог.
В коридоре тоже оказалось темно, а Вакс не был ищейкой, способной усиливать свои чувства. Пробирался шаг за шагом, стараясь не споткнуться о край ковра и не врезаться в какой-нибудь пьедестал.
Его покои располагались в конце коридора. Вакс протянул затянутые в перчатку пальцы к бронзовой ручке. Отлично. Осторожно открыл дверь, вошел в спальню. Теперь надо только…
В стене напротив открылась дверь, впустив яркий желтый свет. Вакс застыл на месте, рука его нырнула под плащ за «стеррионом».
В дверном проеме возник пожилой мужчина в аккуратной черной униформе, белых перчатках и с большим канделябром в руке.
– Великий лорд Ладриан, – приподняв бровь, констатировал дворецкий. – Вижу, вы вернулись.
– Э-э… – смущенно произнес Вакс, вытаскивая руку из-под плаща.
– Ваша ванна готова, милорд.
– Я ничего не говорил о ванне.
– Да, но, учитывая ваши ночные… развлечения, я счел благоразумным ее для вас приготовить. – Дворецкий принюхался. – Порох?
– Хм, да.
– Надеюсь, милорд не застрелил кого-нибудь слишком важного.
«Нет, – подумал Вакс. – Нет, я не смог».
Тиллом стоял перед ним, чопорный, неодобрительный. Все, о чем думал дворецкий, было понятно без слов: что исчезновение Вакса со званого вечера вызвало маленький скандал, что теперь для него будет еще сложнее подыскать себе приличную невесту. О том, как разочарован, Тиллом тоже смолчал. В конце концов, он был истинным дворецким.
Тем более, что он мог все это выразить одним взглядом.
– Следует ли мне составить письмо с извинениями для леди Сетт, милорд? Полагаю, она будет его ждать, принимая во внимание то, что вы послали такое же лорду Стентону.
– Было бы неплохо, – согласился Вакс.
Он коснулся пальцами пояса, ощупал спрятанные там фиалы с металлами, револьверы на бедрах, тяжелый дробовик, прицепленный к плащу изнутри.
«Что я делаю? Веду себя как дурак».
Внезапно Вакс осознал, насколько по-детски поступил. Покинуть званый вечер и отправиться в дозор по городу, искать неприятности… Да что с ним такое?
Похоже, пытался что-то отвоевать. Часть того себя, каким был до смерти Лесси. Осознавал в глубине души, что теперь могут возникнуть проблемы со стрельбой, и собирался доказать, что это не так.
И провалил испытание.
– Милорд, – шагнув ближе, снова заговорил Тиллом. – Могу ли я высказаться… напрямую прямо сейчас?
– Можешь.
– В городе множество констеблей, – продолжал Тиллом. – И они довольно хорошо справляются с работой. А у нашего Дома есть только один великий лорд. От вас зависят тысячи, сэр. – Тиллом уважительно склонил голову, после чего начал зажигать свечи в спальне.
Дворецкий сказал правду. Дом Ладриан являлся одним из самых могущественных в городе – по крайней мере, исторически. В городском совете Вакс представлял интересы всех работавших на его семью. Конечно, был еще представитель, которого в их гильдии выбирали голосованием, но в большей степени все эти люди зависели от Вакса.
И его Дом находился на грани банкротства. Вакс обладал значительным потенциалом, имуществом и работниками, но ему не хватало наличности и связей из-за дурацкого поведения дяди. Если Вакс ничего не предпримет, чтобы это изменить, результатом могут стать безработица, нищета и крах, поскольку другие Дома набросятся на его владения и захватят их в счет неуплаченных долгов.
Вакс провел большими пальцами по «стеррионам». Он вынужден был признать, что констебли отлично справились с уличными бандитами.
«Я им не нужен. Этому городу я не нужен. Вернее, не так, как был нужен Везерингу».
Он цеплялся за то, кем был когда-то. Однако тот человек уже в прошлом, и Вакс не мог им стать. Он требовался совсем в ином качестве.
– Тиллом, – позвал Вакс.
Дворецкий отвлекся от свечей. В особняке еще не было электричества, хотя рабочие вскоре должны были его провести. Дядя заплатил за это перед смертью, и Вакс уже не мог вернуть деньги.
– Да, милорд?
Вакс поколебался, потом медленно вытащил из-под плаща дробовик и положил в сундук возле кровати, поместив рядом с собратом, которого оставил там раньше. Сняв туманный плащ, намотал плотную ткань на руку. Почтительно подержал секунду-другую и тоже положил в сундук. За дробовиком и плащом последовали револьверы-«стеррионы». Они были не единственными пистолетами, но представляли жизнь, которую Вакс вел в Дикоземье.
Заперев свою прежнюю жизнь в сундуке, он опустил крышку.
– Возьми это, Тиллом.
– Да, милорд. Он будет наготове, если опять понадобится.
– Не понадобится, – возразил Вакс.
Он подарил себе одну последнюю ночь в тумане. Волнующий подъем на башню, вечер наедине с тьмой. Он решил признать это, а не неудачу с бандитами результатом сегодняшней ночи.
Один последний танец.
– Забери это, Тиллом, – повторил Вакс, отворачиваясь от сундука. – Положи в безопасное место, но спрячь куда-нибудь подальше. Насовсем.
– Да, милорд. – В голосе дворецкого послышалось одобрение.
«Так-то. Так-то вот», – направляясь в ванную, думал Вакс.
Ваксу-законнику пришел конец. Настала пора сделаться лордом Ваксиллиумом Ладрианом, Шестнадцатым великим лордом Дома Ладриан, обитающим в Четвертом октанте Эленделя.