В толпе послышался плач. Я обернулась и узнала родителей девочки, которая умерла во сне. Остальная речь директора шла мимо меня, я словно погрузилась в какой-то другой мир, где выключили звук. В ушах гудело и свистело, будто ветер проносился мимо меня со сверхзвуковой скоростью. Я почувствовала головокружение. Весь мир начал раскачиваться из стороны в сторону, земля под ногами проваливалась, а небо поднималось так высоко, что я перестала видеть его голубизну. Ноги подкосились и я начала падать. Стэйми резко повернулась ко мне, что-то крича, но я не слышала ее.
«Иди ко мне». Шепот разносился отовсюду. Все окружающее меня пространство исчезало, появлялись размытые тени и пятна, словно кто-то капнул краской на мокрый лист бумаги.
«Иди ко мне». Я закрыла уши руками и закричала, но не услышала своего голоса, он потонул в знакомом шепоте, который становился все громче и громче. Он приближался, он почти касался меня, почти достал.
«Иди ко мне».
Стэйми крепко сжала мое плечо, пытаясь что-то говорить, но ее голос исчез, я не слышала его. На секунду я даже забыла, как он звучит, а лицо подруги расплывалось. Еще две какие-то фигуры опустились рядом со мной, что-то двигалось, может их рты, но слов не было. Была опустошающая тишина, я будто бы попала в вакуум, а может просто
оглохла.
«Иди ко мне».
Шепот, только шепот я могла слышать и я чувствовала, как он превращался во что-то осязаемое. Чувствовала, как холодная рука касается моей шеи, потом спины, хватает за руку. Я резко дернулась, пытаясь снова что-то прокричать, но слова потонули в пустоте. Мир вокруг расплывался. Кто-то снова коснулся меня, но уже с другой стороны. Я открыла рот в немом крике, толкнула незнакомые тени и побежала. Я бежала так быстро, как могла передвигать свинцовыми ногами. К счастью я была в кедах, поэтому бежать было легче, чем на каблуках. Мир продолжал расплываться, зеленая полоса деревьев смылась, превращаясь в яркое пятно. Машины, люди, дома…все слилось в одно единственное пятно серого цвета и только Он. Голос.
«Иди ко мне». Он следовал за мной по пятам, я чувствовала, как горячие слезы обжигают щеки, невозможно было думать, дышать, мое тело разрывалось, словно кто-то надувал меня изнутри как воздушный шарик. Впереди показалось зеленое пятно, а потом красное, оно было таким ярким. Я бежала вперед, не останавливаясь ни на секунду, размытые пятна двигались по обеим сторонам от меня, но я не могла разглядеть их, отличить людей от машин, а машины от домов. Один ком. Один цвет, все в одно.
«Иди ко мне».
Шепот был так близко.
«Иди ко мне»!
И тут он раздался прямо рядом со мной, я резко обернулась, запнувшись за свою ногу, но удерживая равновесие. Темные пятна двигались вокруг меня. Я увидела желтое пятно, оно приближалось, увеличивалось в размерах. Тут я услышала приглушенный свист, нет! Гудок. Гудок автомобиля. Как только мир начал возвращаться в норму, я поняла, что выскочила на проезжую часть и остановилась прямо перед машиной. Но ноги были такими тяжелыми, а тело неподъемным, я не могла его сдвинуть. Я не могла двигаться.
Гудок прорезал остаточную тишину, я услышала свой крик, и тут что-то больно врезалось в меня. Пару секунд я была в свободном падении, после чего почувствовала спиной твердую поверхность и боль во всем теле. Что-то больно ударилось в меня и навалилось сверху. Может это чудовище нашло меня и теперь пытается убить.
Только через минуту я поняла, что кричу, кричу так громко, что все окружающие звуки снова исчезли.
– Лив! Лив. Очнись! Лив!
Знакомый голос, такой знакомый и он так близко. Он не был похож на голос из зеркала. Я открыла заплаканные глаза и увидела Эрика.
Парень крепко держал меня за плечи, прижимая к земле, и сидя сверху, пытаясь успокоить. На секунду мне захотелось снова кричать, но когда я вновь услышала голос парня, передумала.
– Лив, все нормально, это Эрик. Тебя чуть не сбила машина.
Слезы все еще текли по щекам, и мне было стыдно, что парень увидел меня в таком состоянии. Хотя, я и не понимала, что это было за состояние. Я слышала шепот, была среди людей, никаких зеркал, существо из зеркала не могло быть там, мне показалось. Его не могло быть там!
– Ты в порядке? – спросил Эрик, садясь рядом со мной и отпуская мои плечи.
Я медленно села, вытирая лицо тыльной стороной ладоней. Оглядевшись по сторонам, я крепко обняла Эрика, утыкаясь лицом в его плечо. Я почувствовала, как Эрик напрягся, но быстро справившись с собой, обнял меня в ответ.
– Эрик, прости. Я слышала его, я думала, что он пришел за мной. Он был так близко и шепот такой громкий. Я ничего не видела, мне показалось, что это существо из зеркала было там…в толпе.
Эрик поглаживал меня по спине, крепко обнимая. Сзади послышался топот ног и я услышала голос Стэйми и Маркуса.
– Не знаю, кто быстрее Флэш или вы оба, что с Лив?
Парень хотел было ответить, но я его перебила.
– Простите меня, мне показалось…, – я немного отодвинулась от Эрика, посмотрев в глаза Маркуса.
– Я рассказывал ему о своем видении, – шепотом сказал парень. – Не бойся.
Я тяжело сглотнула и посмотрела сначала на подругу, а потом на учителя.
– Мне показалось, что человек из зеркала был там. Я думала, он говорит со мной, потому что слышала его так же отчетливо, как вас сейчас. Я не знаю, что это было. Я испугалась, все вокруг исчезло, какие-то пятна…все серое, размытое и никаких звуков. Я видела только размытые тени и пятна, слышала его голос, он звал меня.
По телу пробежала дрожь и я почувствовала руку Эрика на своей спине. Мы все так же сидели на траве в обнимку. И мне было плевать, что думали люди со стороны. Я испытала такой ужас, который заставил испугаться даже мою душу, я чувствовала, как беспокойно она мечется в моем теле.
– Я не видел никого подозрительного в толпе, – сказал Маркус и посмотрел на Стэйми.
– Я тоже.
Эрик помог мне встать, а я быстро отряхнула грязь с юбки и посмотрела на свои трясущиеся руки.
– Мне кажется, он как-то смог выйти из зеркала, по-моему, он здесь…среди нас, – тихо сказала я, словно боясь, что новость может услышать сам демон.
– Если он здесь, то почему только ты испытала такое…такое…непонятно что? – поинтересовалась Стэйми, у которой заметно побледнело лицо.
– Почему-то он выбрал тебя своей главной целью.
Маркус свел брови на переносице и покачал головой.
– Но почему он ничего не делает? Только пугает, – спросила я, на самом деле не желая знать ответ.
Я посмотрела на Эрика и поймала его тяжелый взгляд.
– Он играет с тобой…. И еще не наигрался.
Глава 7
– Только мне кажется эта идея очень глупой? – спросила Стэйми, ерзая на диване.
Подруга сидела рядом со мной, и не говоря ни слова, я чувствовала, какое напряжение над ней висит. Более того, я чувствовала всех, кто находился в комнате. Эрик был сосредоточен, решительно настроен, но слегка опаслив, его брат ощущал лишь дикий интерес и непонимание, а я…не знаю, я чувствовала все сразу. Маркус предложил всем вместе посмотреть в таинственное зеркало, висящее у меня в коридоре, и разобраться во всем вместе. Я поддерживала подругу, считая, что идея более чем глупая. Мало того, что мы могли сделать только хуже, да и вероятность умереть всем была ничуть не ниже. Странно, но где-то на подсознательном уровне я чувствовала, что все пойдет не так, как планируется. В общем, как это обычно бывает.
Мы вытащили небольшой диванчик с балкона и перетащили его в коридор напротив зеркала, чтобы сразу всем вместе в него смотреться. Сначала никто не мог отважиться снять одеяло, но когда Эрик вызвался добровольцем, мы напряженно вздохнули. Я сидела рядом со Стэйми и Эриком, Маркус был с братом. Никто больше не произносил ни слова.
В начале «сеанса» мы договорились, что никто не скажет ни слова, чтобы не нарушить связь между смотрящим и зеркалом. Как бы смешно это ни звучало, но все восприняли слова Эрика серьезно. Так же у нас был сигнал, чтобы закончить эту дурацкую идею, кто-то должен просто встать и быстро закрыть зеркало одеялом, которое валялось на полу.
Поначалу я не чувствовала ничего необычного, разглядывая свое отражение. Гладкая зеркальная поверхность показывала мне лишь то, что находилось вокруг. Я видела себя, своих друзей, входную дверь, стены, потолок и вешалку с одеждой. Постепенно я стала сосредотачиваться только на своем отражении и уже вскоре обнаружила, что не вижу ничего и никого кроме себя. Думаю, все почувствовали это одновременно со мной. Воздух словно подернулся рябью, как бывает, когда в сильный мороз открываешь окно, и теплый воздух вырывается наружу. Я сконцентрировала все свое внимание на отражении. Никто не появлялся в зеркале, никто не шумел в доме, я не слышала никакого шепота или шорохов. Ками, спящий в гостиной лениво потянулся, я услышала, как он принялся умываться. Если бы что-то начало происходить, кот бы места себе не находил. Но кроме всколыхнувшегося воздуха ничего не было, мне уже начало казаться, что все привиделось.
Время шло медленно, но я была уверена, что на самом деле оно мчалось очень быстро, и стрелки уже перевалили за полночь, хотя сеанс начался в семь часов вечера. Рядом со мной вздрогнула Стэйми и тогда я тоже увидела это. Прямо в центре зеркала что-то шевелилось, словно кто-то пытался вылупиться из отражения, царапался, скребся, пытался вылезти наружу, но у него это никак не получалось. Странная тень становилась больше, словно кто-то увеличивал изображение, или кто-то просто приближался. Секунда за секундой нечто становилось больше. И вот тень уже занимала все зеркало. У нее не было рук, ног, лица или чего-то, что говорило о том, что перед нами живое существо. Тень просто двигалась, извивалась, словно пыталась приобрести какую-то форму, но у нее не выходило. Подруга, не произнося ни слова, схватила меня за руку и крепко сжала. Я не обращала на это внимания. Мне показалось, что все на свете исчезло, что все стало неважным и вообще меня не должно что-то волновать. Как только я хотела моргнуть и кинуться к одеялу, в зеркале появились глаза. Глаза и ничего больше. Темнота. Мрак, поглощающий тело и душу.
«Иди ко мне», – заговорило нечто тем самым шепотом, который я так хорошо знала и помнила.
«Иди ко мне».
По телу пробежали мурашки, я чувствовала, как нечто становится осязаемым, словно оно тянет руки ко мне, словно зеркало больше не преграда и оно вот-вот выйдет на свободу. Я пыталась не думать о том, что может случиться в следующую секунду, я просто смотрела перед собой, стараясь не моргать. Глаза приковывали к себе, гипнотизировали, душили разум. Я перестала мыслить, я просто сидела там, видела необъяснимые вещи и ничего не могла, да и не хотела делать.
«Иди ко мне». Шепот становился все громче и ближе, я практически чувствовала его над самым ухом и ощущала горячее дыхание на затылке.
«Ты все равно придешь», – сказал голос.
И тут я почувствовала, словно кто-то ударил меня током, я откинулась на спинку дивана, а Эрик соскочил с места и быстро накинул одеяло на зеркало. Меня всю трясло. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь, меня так сильно била нервная дрожь, что я не могла даже говорить. Дыхание сбивалось, сердце готово было вырваться, а в голове царила пустота, и только шепот был повсюду. Он никогда раньше не говорил что-то другое, всегда одни и те же слова, а теперь…он словно знал что-то, чего не знала я.
Эрик подбежал ко мне и взял мои руки в свои. Он смотрел на меня с сочувствием и испугом, я заметила, что его лицо побелело. Стэйми что-то сказала, но пульс бился так громко, что я не слышала ничего вокруг, даже своего собственного дыхания, только шепот и едва различимый голос Эрика.
– Лив, все в порядке, он тебя не получит. Ты слышишь? Мы что-нибудь придумаем.
Я закрыла глаза, собираясь с силами и пытаясь выровнять сердцебиение.
– Он сказал, что я все равно приду. Что это значит? Приду сама? Как я могу прийти, я бы никогда не пришла к нему, он…что это было вообще? – затараторила я, переводя взгляд с одного человека на другого.
Маркус стоял возле зеркала, но смотрел на меня, Стэйми сидела рядом и держала меня за руку, хотя сама дрожала не меньше.
– Он ничего не говорил, – тихо сказал Эрик, и на его лица отразилось еще большее волнение и неподдельный страх. – Он молчал, Лив. Ничего не говорил.
Земля начала уходить из-под ног, Эрик не слышал слов, он видел чудовище, но оно не говорило с ним…, оно говорило только со мной.
Вечернее происшествие выкачало из меня все силы, и мне было уже плевать, кто или что находится в моей квартире. Когда ребята ушли, я силой выставила Стэйми из дома, она не хотела уходить и оставлять меня одну, но мне это было нужно. Я знала, что пока зеркало закрыто, оно не представляет никакой опасности, поэтому смело отправилась спать, ничего не боясь.
Эрик не слышал слов чудовища. Это никак не выходило из моей головы. В отличие от Маркуса и Стэйми мы видели лицо в зеркале, чувствовали его присутствие, но вот голос…, его слышала только я. Почему именно я стала избранной, мне было неизвестно, если честно, я даже не хотела знать ответ. Мне было тошно от одной мысли, что какая-то тварь из зеркала играет со мной, запугивает и в итоге говорит, что я сама приду к ней. Но я знала, что ни под каким предлогом этого не сделаю. Я видела много фильмов, где героиня влюбляется в своего мучителя или похитителя. Но подобным Стокгольмским синдромом я страдать точно не буду, не настолько я сумасшедшая.
Проговорив с родителями целый час, я почувствовала себя лучше. Через пару дней мама и папа должны были лететь обратно домой, тогда то мне и предстоял тяжелый разговор. Нужно будет объяснить родным, почему зеркало закрыто и из-за чего его нельзя открывать. А так же уговорить маму, выкинуть ужасный предмет. Я знала, что зеркало стоило немалых денег, но оно было явно проклятым, а такое и даром не нужно. Пусть мне придется отдать матери три своих будущих зарплаты на новое зеркало, пусть так, лишь бы никогда больше не видеть чудовища в отражении и не слышать его шепота.
Мы договорились со Стэйми встретиться у моего дома, чтобы поехать в университет и подать документы. Найти учебное заведение было нетрудно, поэтому мы недолго плутали по городу. Перебравшись через мост Золотые ворота, Стэйми со знанием города, ловко поворачивала на светофорах, будто ездила здесь уже не раз. Но когда мы подъехали к высокому многоэтажному дому, подруга прикусила губу.
– Я похоже пропустила поворот.
– Тоже мне навигатор, – с легкой издевкой сказала я, доставая телефон.
Подруга развернула синий ниссан и мы поехали к университету.
– С десятой улицы нужно повернуть налево, – сказала я, поднимая голову и разглядывая дорогу впереди. – Сейчас!
Машина неровно вписалась в поворот, но Стэйми быстро выровняла своего коня и нервно хохотнула. Мы почти доехали до залива Сан-Франциско, когда на горизонте показалось высокое здание, на котором значилось «Голдэн Гейт Юнивесити». Красивое, необычное здание с широкой колонной посреди прохода вызвало в нас бурю эмоций. Подруга припарковала машину у обочины и мы вышли на тротуар, чтобы оглядеться. Университет был не таким, как мы его себе представляли, но непременно внушал доверие. Мы вошли внутрь и чуть не потеряли челюсти. В холле стояла толпа поступающих, приблизительное число которых, доходило до тридцати человек.
– Надеюсь, у тебя нет на сегодня планов? – спросила подруга, нервно сгибая уголок папки с документами. – Не думала, что будет так много людей. Они же как-то должны все поочередно приходить, а не всем скопом сразу.
– Я тоже думала, что очередь из пятерых это максимум, в который мы попадем.
Еще со средней школы мы со Стэйми договорились, что пойдем учиться вместе. И пусть я хотела получить техническую специальность, а подруга художественную, к старшей школе она передумала и учила физику вместе со мной.
Мы простояли около двух часов, и когда подошла наша очередь, почувствовали волнение. Стэйми зашла первая, потом я. Подавая документы в учебное заведение, которое станет твоим домом на несколько лет, чувствуешь некоторую радость, но и испуг не исключен. Мне придется покинуть родительский дом, жить в общежитии, потому что добираться каждое утро от дома до учебы слишком далеко и дорого.
Подача документов прошла довольно быстро, приемная комиссия с радостью ответила на все мои вопросы, задала свои и когда получила все, что было необходимо, пригласила обойти университет, чтобы познакомиться с новым местом. На самом деле мы со Стэйми были в университете дважды, но это было года три назад, а с тех пор все очень изменилось. Пройдя первый этаж, мы поднялись на второй и увидели в окне сочную зелень внутреннего дворика. На траве лежали довольные и озадаченные студенты. Одни ели завтрак, другие пытались учиться, а были и те, кто просто валял дурака, катаясь по траве или что-то выкрикивая.
Мы сели на скамейку возле питьевого фонтанчика, разглядывая все вокруг.
– Даже не верится, что мы закончили школу, и теперь будем учиться здесь, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее и радостнее. – Так быстро время прошло.
Подруга кивнула и грустно улыбнулась.
– Еще несколько лет и закончим университет, потом работа. Мы все реже будем с тобой видеться.
Стэйми опустила голову и мне показалось, что она заплакала. На самом деле я чувствовала то же, что и она. Мы были друзьями чуть ли не с прошлой жизни, и одна мысль, что когда-нибудь мы можем стать друг для друга чужими, ужасала. Я знала, что сделаю все возможное, чтобы наша дружба только крепла и знала, что Стэйми сделает то же самое. Но жизнь и обстоятельства таковы, что может случиться что-то непредвиденное, что раскидает нас так далеко, что встречи станут редкими и короткими. Я очень любила Стэйми, она стала мне лучшей подругой и сестрой, которую я так всегда хотела. Я знала, что могу доверить ей все на свете, а она может поделиться со мной даже тем, что сама себе побоится признавать.
Я обняла подругу и та улыбнулась мне в ответ.
– Пообещай, что мы будем всегда дружить, потому что без тебя я не справлюсь.
– Как и я без тебя, Стэйми!
Мы вернулись в Марин ближе к вечеру, когда солнце начало садиться. День был прохладным, но мне почему-то было жарко. Я подумала, что меня могло продуть через окно машины, поэтому извинилась перед Стэйми и пошла скорее домой, чтобы принять теплую ванную.
Когда вода закрыла мое тело, я добавила маленькие шарики для ванны, которые тут же дали обильную пену. Закрыв глаза, я попыталась расслабиться. Впереди меня ждали годы усердной учебы, а так же планирование всей будущей жизни. Я знала, что университет выпускает хороших специалистов, я получу отличные знания, но порой мне казалось, что душа лежит к чему-то другому. В отличие от Стэйми я не была очень творческим человеком, да и не занималась чем-то, что бы сбивало мой настрой. Если подруга временами и сомневалась, правильно ли она выбрала университет, то мне сомневаться было не из-за чего, ведь я не знала, где еще могла применить свои силы.
Ками прыгнул на край ванны и уставился на меня, не моргая.
– Простите мистер, я приму ванну и сразу же Вас покормлю.
Словно поняв мои слова, пушистый комок спрыгнул вниз и удалился через свою
персональную дверцу в стене.
Этот год был таким длинным и впереди меня ждали не менее долгие и тяжелые, еще более длинные года жизни.
Меня разбудил настойчивый звонок телефона, который никак не хотел замолкать. Я недовольно схватила аппарат, кашлянула, прочистив горло, но голос все равно получился таким, словно я восстала из ада и пошла по души грешных.
– Алло, – прохрипела я.
– Лив, это Бринвин, можешь говорить?
Я посмотрела на настенные часы 8:26. Летние каникулы, середина недели, еще нет даже девяти, конечно, что еще я могу делать в такой день, не спать ведь?!
– Разумеется, – бесстрастным тоном ответила я. – Что случилось?
Бринвин был моим одноклассником, с которым у меня были неплохие отношения. Мы часто помогали друг другу: Брин списывал у меня физику, а я у него биологию. Но парень впервые позвонил мне, я даже не знала, что у него есть мой номер. Словно прочитав мои мысли, одноклассник ответил.
– Я взял твой номер у нашего преподавателя физики, он не возражал.
Конечно, он же не знает, что такое личная жизнь и раздает номера направо и налево.
– В общем, сегодня в парке будет фестиваль огней, я позвал уже почти весь класс, надеюсь, ты тоже придешь. Я хотел позвонить еще Стэйми, но ее номера ни у кого нет.
Я засмеялась в душе. Подруга была очень умной, поэтому не давала свой номер никому в школе, его знала только я и еще пара человек из параллельного класса, с которыми она ходила на шахматы. Стэйми могла менять номер телефона хоть каждую неделю, если вдруг кто-то узнавал его.
– Во сколько?
– В час.
Я замолчала и на минуту в трубке повисла тишина, пришлось побороть желание просто сбросить вызов.
– Лив? Придете?
– Ага, конечно придем, как такое пропустить?! – чересчур весело сказала я. – Если не возражаешь, я досмотрю сон.
В трубке послышался шумный вздох.
– Прости, прости, что разбудил, я даже не подумал, что ты еще спишь. Ладно, увидимся на фестивале.
– Ага.
Я выключила звук мобильного телефона, убрала его в ящик комода, стоящего возле кровати и плюхнулась на подушки. Как только я закрыла глаза, то снова провалилась в сон.
Стэйми сказала, что с радостью пойдет со мной в парк на фестиваль, но сначала сделает свои дела. Я и не собиралась приходить к самому началу. Набрав номер Палем, я услышала автоответчик и оставила ей голосовое сообщение, Шим тоже не взял трубку, но на его телефон ответила мама, которая пояснила, что ее сын сейчас на йоге. Я хохотнула и попросила ее передать Шиму приглашение на фестиваль. К сожалению, Эрик тоже не взял трубку, но я написала ему сообщение с точными координатами и временем начала фестиваля. Ближе к часу дня, я открыла свой шкаф, перерыла все вещи и очень разозлилась, когда не нашла чего-то подходящего. Я редко продумывала свой гардероб до мелочей, но встречаясь с Эриком, мне хотелось выглядеть на все сто. Хотя была доля вероятности, что парень вообще не придет или прочитает сообщение слишком поздно, я все-таки была настроена оптимистично. Я надела джинсовые бриджи, футболку светло-сиреневого цвета и серые балетки, хорошо завершающие образ. Закинув на плечо сумку, я покормила домашнего питомца и, чмокнув его в макушку на прощание, вышла на улицу.
Небо было ясным, дождей не планировалось и я была тому рада, потому что фестиваль огней под дождем это не очень эффектно и удобно. Добравшись на автобусе до парка, я плотно сжала губы, когда увидела кучу народа. Я редко выбиралась на такие мероприятия, потому что не любила толпы людей, конечно без них в наши дни никуда, но тем не менее я предпочитала сидеть где-нибудь в тихом месте вместе со Стэйми и еще парочкой друзей. Протискиваясь мимо людей, я заметила Бринвина возле ларька с жареной кукурузой, парень брал сразу четыре штуки и кое-как уместил их в руках. Я быстро подбежала к парню и выхватила у него два лакомства, пока они не упали на землю.
– Лив! – радостно воскликнул парень. – Спасибо, а то я бы точно уронил. А где Стэйми?
Парень закрутил головой в разные стороны. Ни для кого не было секретом, что однокласснику очень нравилась моя подруга, а та в свою очередь даже не смотрела в сторону Брина.
– У нее дела, но она скоро приедет, мы договорились.
Парень просиял.
– Отлично, мы тут с ребятами за столиком у сцены сидим, присоединяйся к нам.
Перспектива посиделок с одноклассниками была не очень привлекательна, поэтому я вежливо отказалась, сославшись на то, что мне срочно нужно отлучиться по нужде. Я отдала жареную кукурузу парню и быстро скрылась в толпе, пока Брин еще что-то не придумал. Я выискивала глазами ребят, которых позвала на праздник, но так никого и не увидела. В последнее время Палем вообще мало куда ходила, а вот чтобы Шим пропустил такое веселье, было для меня неожиданностью.
На сцене играла какая-то молодежная группа, они пели вроде бы на итальянском, поэтому я не смогла разобрать ни слова. Толпа гудела, визжала и кричала, где-то вдалеке я заметила вспышки огней: видимо, ребята тренировались, прежде чем выйти не сцену. Я снова вытянула шею и тут возле самого выхода заметила Стэйми.
Выставив локти вперед, я быстро пробралась сквозь толпу и поспешила к подруге. Девушка была какой-то растерянной и взволнованной, я не знала, что могло вызвать такое настроение у нее, поэтому тут же почувствовала, что мое веселье куда-то улетучилось.
Не успела я добраться до подруги, как все вокруг истошно завопили, я пригнулась, закрывая руками уши. Ожидая самое страшное, я заметила парней в черных одеждах с длинными копьями, вышедших на сцену.
В груди поднимался страх, непонятно откуда взявшийся. Стараясь поймать глазами подругу, я поняла, что она исчезла, и ее не было нигде поблизости. Замерев на месте, я сунула руку в сумку и обнаружила, что забыла сотовый телефон дома.
Подойдя к выходу из парка, я забралась на один из каменных блоков, стоящий у железных ворот. Стэйми была недалеко от меня, озираясь по сторонам, явно кого-то выискивая. Тут в толпе я заметила Маркуса и радостно улыбнулась, если мужчина был здесь, значит и Эрик поблизости. Я уже предвкушала нашу встречу, но решила для начала поймать Стэйми и спросить, что у нее произошло. Не успела я подбежать к подруге, как она появилась из ниоткуда слева от меня и поймала мою руку.
– Стэйми, а я к тебе шла!
Взглянув в лицо подруги, я помрачнела.
– Что случилось?
– Давай отойдем.
Я почувствовала, как душа уходит в пятки, а все органы меняют свои местоположения. Что-то подсказывало мне, что подруга теперь тоже под прицелом страшного существа из зеркала и я ужасно боялась услышать подтверждение своих мыслей. Если монстр теперь охотился и на Стэйми тоже, то все это моя вина. Я должна была отговорить всех проводить тот дурацкий ритуал перед зеркалом, нужно было убедить ребят, что это глупая и опасная затея. Теперь в опасности не только я и Эрик, но и Стэйми, а может и Маркус тоже. Отныне опасность поджидала каждого из нас.
– Стэйми, говори, – настойчиво проговорила я.
– Маркус где-то здесь, давай подождем его!
– Говори!
Увертки от разговора раздражали меня больше всего на свете, поэтому я начала ощущать подступившие нотки гнева. Когда подруга заговорила, у меня похолодело внутри.
– Эрик…он заснул.
Глава 8
Я не помню, как покинула фестиваль огней и прошла через Шорлайн парк прямо к Ричардсон-Бей. Я сидела на берегу и смотрела вдаль, где ходили корабли. Я никогда не была в море или в океане на тяжелом судне. Однажды отец брал меня с собой на рыбалку, мы сидели в маленькой деревянной моторной лодке, которая не успела отплыть от берега, как заглохла. Но мы все равно вернулись домой с хорошим уловом, правда не стали говорить маме, что добираться до берега пришлось самим, поработав руками и веслами. Я опустила ноги в прохладную воду и подставила лицо легкому ветерку. На секунду мне показалось, что все в мире неважно, все кончается и умирает. Зачем дана жизнь человеку, если все равно она проходит у всех одинаково в той или мной мере?! Если до работы ты и успеваешь жить, то просиживая штаны за столом с утра до ночи, ты уже мало что успеваешь, или хотя бы хочешь успеть. Я была уверена, что выйдя на работу, быстро сгорю. Потеряю интерес к прогулкам, к кинофильмам, попкорну и все остальное станет мне неинтересным, слишком энергозатратным и неважным. Слова Стэйми врезались в память всего час назад, а теперь я не могла вспомнить, о чем мы говорили. Образ подруги в ту секунду, ее голос исчезали, я не помнила, что произошло. Словно что-то поглотило меня, заставляя закрыть глаза и просто идти вперед, пока я не упрусь в стенку. Правда эта стенка оказалась для меня простором, где я могла побыть одна и просто насладиться природой. Я бы могла сейчас прыгнуть в воду, вытянуть руки и просто плыть, плыть, пока не доберусь до берега Тибурона, а там и до Ангельского Острова недалеко. Я была уверена, что если не все, то большинство жителей Сан-Франциско хотя бы раз добирались на пароме до чудесного острова. Я старалась не смотреть фотографии побывавших в зеленом раю, но краем глаза, так или иначе, видела чудесные мгновения, запечатленные на пленке. Когда я впервые увидела Энджел Айленд по телевизору, то решила, что это остров-заповедник. Все было таким красивым, везде сочная зелень, животные, гуляющие там, где захотят. Я всегда думала об острове как о райском уголке, куда еще не добралась нога человека и, не смотря ни на что, до сих пор так думаю.
Ноги начали замерзать, и мне пришлось их вытащить из воды, поджимая под себя, чтобы согреть. Эрик заснул, просто лег спать и не проснулся. Наверное, Маркус обнаружил его. Пришел к брату, чтобы вместе с ним поехать на фестиваль огней, когда увидел, что тот не двигается. Уверена, что так все и было. Не знаю, кто там создает людские судьбы, но над моей видимо очень упорно работали. Отнять у меня любимого человека, дать надежду на еще одно счастье, а потом и это забрать…, изощренные пытки, сам Дьявол бы расплакался от такой жестокости.
Я наконец-то почувствовала гнев. Внутри все кипело, я не знала, на кого злилась больше: на себя или на тварь в зеркале. Но за слепой яростью я перестала чувствовать страх, гнев настолько поглотил меня, что я готова была взорваться как часовая бомба. Внутри меня горел такой костер, на котором можно было сжечь всю инквизицию со всех уголков мира в салемские времена. Апатия и безразличие ушли так далеко, что я поражалась, как вообще могла чувствовать себя так спокойно. Буря, разгорающаяся внутри, становилась все яростнее. Мне казалось, что еще немного и из глаз полетят молнии, а волосы поднимутся в небо, словно пламя. Я поднялась на ноги, отряхнула бриджи и зашагала к остановке, чтобы скорее добраться до дома.