Далеа еще раз пробежала глазами по документу. «Курсант Далеа Орманерон должна прибыть к третьему часу полудня в комнату сто двадцать южного крыла для прохождения теста № 16». Печать Службы – дважды ограниченная пентаграмма, и никаких указаний на то, кто мог отправить это послание. Доставивший конверт технический сотрудник ни на один вопрос не ответил. Обслуживающий персонал предпочитал не лезть в дела контролеров. Возможно, это часть нового хитроумного задания контролера Нжамди? В любом случае, очень скоро она узнает, что это за «тест номер 16» – конверт доставили уже на исходе второго часа. Времени было в обрез, а контролеры, как известно, не прощали опозданий. «Несвоевременность – первый шаг к попранию справедливости», – гласил двадцать четвертый постулат. Отчетливо представив себе «упражнения по преодолению личной несправедливости», Далеа выскочила из своей комнаты в школьном блоке пирамиды.
Отыскать сто двадцатый кабинет в лабиринтах южного крыла оказалось не так-то просто. Далеа окончательно сбила дыхание, но хаотичное сплетение коридоров, пересекающихся под самыми разнообразными углами, никак не помогало разобраться в закономерности нумерации помещений. Наклонные белые стены, колонны и потолки довершали гнетущий абсурд обстановки. Девушка уже потратила приличную часть третьего часа на безуспешные поиски, каждая следующая минута увеличивала ее наказание.
Наконец, между сто седьмой и сто тридцать пятой комнатой обнаружилось тупиковое ответвление, упирающееся в дверь под вожделенным сто двадцатым номером. В три прыжка Далеа преодолела коридорчик. Восемнадцатый постулат всплыл в ее намуштрованном сознании, не позволив с разбега ворваться в комнату: «Стремление к благам и увиливание от наказаний далеко не та естественность, в которой нуждается справедливость». Сделав три глубоких вдоха-выдоха, Далеа спокойно и не слишком быстро открыла обтянутую желтоватой тканью стальную дверь. Пространство впереди было ярко освещено, дальняя же часть комнаты пребывала в потемках. Может быть, испытание уже началось? Девушка переступила через порог. Краем глаза Далеа заметила: изнутри дверь все такая же грязновато-желтая, но ручка – не просто отполированный стальной набалдашник: с десяток небольших зеленоватых кристаллов разбросано по ее изгибу. Аккуратно двумя пальцами ухватившись за странную ручку, Далеа притворила дверь – с Овером она привыкла пореже касаться драгоценных камней.
Тот, кто наблюдал за ней, был уверен, что ловушка сработает. Скрытые чарами иллюзии сонные камни должны были вывести девчонку из строя. Но она оказалась первой, кто не коснулся их. Он по-прежнему оставался незамеченным и сохранял все шансы осуществить задуманное – девушка ведь так и не поняла, что едва не угодила в западню. Но он запаниковал. Хлопнули складки одежды. Созвездие ярко-голубых точек глянуло на нее из темноты. Магическое оружие несло мощное и сложное обездвиживающее заклинание. Заключенные в дымчатых слезах кольца неподвижности подхватили тело Далеа. Нацеленная на правую руку магия немного запаздывала, так что девушка как раз успела вскинуть миниатюрный арбалет и спустить крючок.
Девяносто Шестой Серый Летун парил, кувыркаясь в теплых воздушных потоках. Иногда ему удавалось ухватить зазевавшуюся пичугу и утолить свой голод. Внезапно безмятежный счастливый полет превратился в далекую яркую картинку. Сохранный сон закончился. Пробуждение всегда приносило разочарование. То ли в прекращении удовольствия, то ли в его фальшивой природе таилось оно. Девяносто Шестой не знал – он был маленьким искусственным существом, не приученным задумываться о собственных мыслях и чувствах.
Теплой красноватой вибрацией прозвучали в мозгу гомункула хозяйские узы. Летун потянулся к сознанию человека, но обнаружил совсем не то, что ожидал. Контролер Драммр казался гомункулу идеальным хозяином – он никогда не перегружал узы, так что Девяносто Шестой мог забыть о рабской природе и считать себя кем-то вроде слуги-человека. Но теперь, похоже, ему придется иметь дело с новым владельцем. Летун хотел уж было поудобней устроиться, чтобы скоротать время до первого приказа, но внезапная вспышка узнавания прояснила все. Его хозяйкой стала эта белобрысая девчонка, Далеа. Летун определил направление и расстояние до нее, уловил и обрывки ее чувств: смесь удивления, страха и злости. Новые ощущения разблокировали часть его памяти. Девяносто Шестой вернул внимание во внешний мир – это действительно была камера гомункулария, трехатовый кубик с пыльной подстилкой. Теперь у него не было причин оставаться здесь, и он знал код своей ячейки.
Упругие магические кольца не давали ей ни малейшей возможности пошевелиться. Человек, который пленил ее, был мертв. Возможно, она убила свой единственный шанс освободиться. Может быть, отправила – в загробный мир одного из своих учителей. Теперь Далеа не была уверена, что лежащий во тьме – враг. Но она привыкла доверять своей интуиции, а чутье два раза четко определило незнакомца: напряженным страхом при виде голубых огоньков его оружия и радостным удовлетворением, когда стрелка со свистящим всхлипом пронзила его горло.
Сковавшие ее чары, скорей всего, могут действовать достаточно долго. Так что пока ее обнаружат, она уже успеет обделаться… Или умереть от голода и жажды. Почему-то Далеа была уверена: уборщики в сто двадцатую комнату заглядывают не слишком часто. В мрачноватом свете сложившейся ситуации мысль о том, что ей поможет гомункул контролера Нжамди, показалась неуместной шуткой.
Летун знал, что Далеа следует искать в пирамиде Службы. Преодолев небольшую давку около входа для гомункулов, Девяносто Шестой отправился в южное крыло. Узы указывали ему точное направление, но гомункул довольно скоро установил, что подобраться к хозяйке ему не удастся. В сознании Летуна безукоризненно отражался план здания. На нем, увы, все подходы к заветной точке закрывали глухие стены.
Развитый инфраслух маленького разведчика позволял ему видеть через закрытые двери и тонкие перегородки. Он смог найти за одним, обыкновенным с виду, участком стены коридор, ведущий прямиком к хозяйке. Проникнуть в него не удалось.
Неизвестно, что предпринял бы в такой ситуации человек, а гомункул класса «средний воздушный разведчик» продолжил поиски пути. Летун начал обходить препятствия слева направо. Скоро стало ясно, что нет смысла продолжать поиски внутри пирамиды, тогда гомункул перешел к обследованию холма, в который зарывалось южное крыло Службы. В парке на его вершине он ничего обнаружить не смог и принялся за покрытый лавками и жилыми домами противоположный склон. Летун старался не попадаться на глаза людям, чью недвижимость приходилось обшаривать, но пару раз ему все-таки пришлось спасать свою искусственную шкуру. В мрачном особняке с тяжелыми шторами и пыльными коврами охранное заклинание запустило в него добрых полтора десятка кинжалов – Летун едва успел принять позу распластанной на сковороде птицы, потому лишь два лезвия чуть зацепили его. В игномерийском ресторане повар принял его за демона и гонял по всей кухне раскаленной сковородой.
В конце концов безнадежные, казалось бы, усилия искусственного существа были вознаграждены – в винном погребе под одной из лавок ему удалось обнаружить вход в тоннель. Слишком низкий и узкий для человека, с укрепленными стальными балками стенами, он вел к пирамиде. Тусклый красноватый магический свет лился откуда-то издалека. Освещение становилось все ярче, потом начало постепенно ослабевать – очевидно, источник света находился где-то посередине тоннеля. Густой полумрак уже позволял видеть всего на пять-шесть ат, когда гомункул понял, что коридор расширяется, образуя некое подобие комнаты, вытянутой, с неровными стенами и срезанными углами. В дальней стене Летун различил проржавевшую приоткрытую дверь. Он не заметил в комнате ничего необычного, но все равно крался с предельной осторожностью. Гомункул преодолел уже три четверти расстояния, когда его взгляд влево встретил ярко-красный глаз с узким вертикальным зрачком. Игрем прыгнул. Девяносто Шестой успел разглядеть красный пушок на животе угольно-черной демонокошки, длинные острые клыки и кисточки на прижатых ушах. Гомункул повалился на спину и перекатился через сложенные кожистые крылья. Со всей силы оттолкнулся руками и крылом, завершая кувырок. Его костлявое тельце успело проскочить между лапами и мордой игрема и, подхваченное судорожными взмахами, полетело к двери. Демонокошка приготовилась к следующему прыжку, но строптивая добыча скрылась за дверью раньше, а прикрепленный к балке стальной поводок не позволил игрему продолжить преследование.