Михеевы жили в новом девятиэтажном доме неподалеку от сквера. Я припарковала свою машину на стоянке рядом с домом, и Надежда проговорила:
– Нам к первому подъезду, шестой этаж. Квартира номер девятнадцать.
– Вы снимаете здесь квартиру? – поинтересовалась я.
– Нет, это жилье Стаса, я к нему переехала, – пояснила Михеева. – Все думаем над идеей приобрести частный дом, но я пока сомневаюсь. Вроде к этой квартире очень привыкла, и удобно дом расположен… К тому же переезд – это все равно что пожар, та же нервотрепка.
– Согласна, – кивнула я.
Мы подошли к нужному подъезду, моя спутница открыла ключом дверь. В просторном лифте мы поднялись на шестой этаж, где жили Михеевы.
Надя не стала звонить в дверь – открыла собственным ключом. Уже в прихожей я услышала звук работающего пылесоса – должно быть, домработница наводила порядок. Хотя, судя по коридору, чистота в доме царила идеальная, полы разве что не сверкают. Вся обувь вычищена до блеска, верхняя одежда висит на вешалках ровно в ряд, на светлых обоях нет ни пятнышка. Видимо, Вера Алексеевна трудится не покладая рук, отметила я про себя. Шутка ли – такую чистоту поддерживать, не каждый человек справится.
Мы разулись, я аккуратно поставила обувь на половичок, чтобы не натоптать в идеальной прихожей. Я тихо сказала Наде, чтобы она не говорила всем подряд (включая домработницу), что я являюсь телохранителем, – об этом должны знать только Михеевы.
– Хорошо, я скажу, что вы – моя коллега, – кивнула головой девушка. – Вы хотите посмотреть письма? Вера Алексеевна сейчас немного занята, я не хочу ее отрывать от дел…
– И не нужно, – проговорила я. – Поговорю с ней, когда она освободится. Покажите мне лучше письма.
– У меня есть первое и второе, – сообщила девушка. – Как я уже говорила, последнее письмо Стас разорвал, он хотел уничтожить и предыдущие, но я сказала, что выкинула их. Пройдемте в нашу комнату, я вам покажу.
Я направилась вслед за Надеждой в спальню. По пути я установила «жучки» в коридоре – за годы своей профессиональной практики я овладела мастерством быстрой и незаметной установки прослушек, и девушка ничего не заметила. Зато теперь я могла знать, что происходит в доме Михеевых, когда хозяева отсутствуют.
Комната супругов оказалась просторной, светлой, в идеальном порядке. Обставлена спальня была стильно и со вкусом, в цветовой гамме преобладали пастельные тона. Двуспальная кровать из светло-коричневого дерева прекрасно сочеталась с двумя креслами и платяным шкафом, занимавшим целую стену. Возле окна располагался письменный стол, на нем находилось два ноутбука – один, скорее всего, принадлежал Стасу, другой – его жене. Стационарным компьютером супруги не пользовались. Рядом со столом я увидела длинный узкий книжный шкаф со стеклянными дверцами. Похоже, и книги тут были расположены в определенном порядке: верхнюю полку занимала подборка классической литературы, на следующей стояли романы зарубежных писателей, на нижних – подборка из современных книг, фантастики и детективов. В самом низу лежала стопка глянцевых журналов, скорее всего, коллекция Надежды. Какую литературу предпочитал Стас, я определить не могла: быть может, муж девушки увлекается фантастикой или детективами, а может, он любит классическую литературу. Нет, скорее всего, фитнес-тренер станет читать более легкие для понимания романы, вряд ли он заинтересуется Толстым или Достоевским. Чтобы проверить свою догадку, я проговорила:
– У вас хорошая библиотека. Вы любите читать?
– Да, иногда беру в руки книгу, но не всегда удается, – пояснила Надежда. – Времени совсем нет.
– А ваш муж как относится к чтению?
– Примерно как я, – улыбнулась девушка. – Сейчас он, как и я, бумажные книги почти не читает. Все что угодно можно найти в интернете, прочитать в телефоне или ноутбуке. Раньше Стас увлекался фэнтези и детективными романами, остальные книги он перевез из своей старой квартиры.
– Давно он переехал? – поинтересовалась я. Надя задумалась, потом неуверенно проговорила:
– Вскоре после смерти матери муж с братом продали прежнюю жилплощадь, поделили деньги, и Стас приобрел квартиру в этом доме. Так он говорил, но подробностей я не спрашивала. Муж ведь начал работать в фитнес-клубе, накопил какую-то сумму денег, а недостающую взял в долг. Но потом он расплатился с человеком, у которого занял деньги. Стас говорил, что в прежнем доме все напоминало ему о матери, и жить там он не смог. Брат его поддержал, потому старую квартиру и продали.
– Вот как, – протянула я. – Один из ноутбуков на столе принадлежит вашему мужу?
– Да, – кивнула моя собеседница. – Один мой.
Я раздумывала, как бы мне залезть в компьютер Стаса, когда Надя вытащила из ящика письменного стола папку для бумаг и протянула мне письма. Я достала из сумки пару целлофановых перчаток и надела их.
– А зачем перчатки? – удивилась Михеева.
– Не хочу оставлять свои отпечатки пальцев, – пояснила я. – Отдам письма на экспертизу, вдруг повезет и отправитель забыл о мерах предосторожности? Хотя надеяться на это не стоит.
– Ой, а мы же со Стасом читали их без перчаток… – растерялась та. Я кивнула.
– Я так и думала. Ладно, с отпечатками разберемся на экспертизе, не переживайте. Вам ведь эти письма не нужны?
– Я с радостью избавлюсь от них! – воскликнула Михеева. – Мне совершенно не нравится их присутствие здесь, в доме. Я на всякий случай не стала их уничтожать, хотела идти в полицию, но Стас сказал, что я только себя выставлю посмешищем, если отправлюсь с заявлением. Вроде как письма – шутка, и не более того. Даже когда случилась авария, муж был против полиции, только я не понимаю почему. Такое ощущение, что он не верит в то, что его пытаются убить. Да и вообще, он не задумывается о том, что каждый из нас смертен, иначе бы он не стал так рисковать жизнью!
– Все-таки это странно, – заметила я. – Тот факт, что Станислав не хочет иметь дела с полицией, наводит на разные мысли. Вы не знаете, какие у него отношения с законом?
– Никаких, – хмыкнула девушка. – Муж считает, что в полиции сидят тупые идиоты, которые палец о палец не ударят, чтобы раскрыть какое-нибудь дело. Он говорит, что полицейские могут только штрафовать водителей за нарушение правил дорожного движения, а на остальное правоохранительная служба закрывает глаза.
– А о телохранителях он как отзывается? – хмыкнула я. – Так же?
– Знаете, об этом мы со Стасом не разговаривали, – призналась Надя. – Поэтому, что он думает о людях вашей профессии, мне неизвестно.
– Значит, сегодня проверим, – произнесла я, разглядывая первый конверт. Чистая белая бумага, на которой печатными буквами значился адрес супругов и имя адресата – мужа Надежды. Как и говорила девушка, никаких данных об отправителе на конверте не было.
Я вытащила письмо и прочитала текст, тоже напечатанный. «Ты за все ответишь, я слежу за тобой. Она все узнает. Грехи прошлого не стереть».
– И ваш муж утверждает, что это шутка, – проговорила я задумчиво. – То есть до встречи с вами он не был ни в чем замешан…
– Да, все верно, – сказала Надя. – Представления не имею, что там за «грехи прошлого».
– Вы рассказывали, что до вас у Стаса были девушки, верно? – уточнила я. Михеева кивнула.
– А что, если одна из бывших любовниц вашего мужа забеременела и родила ребенка? – продолжала я. – Или избавилась от него, но хочет отомстить Стасу? Не знаете, была ли в жизни вашего мужа женщина, с которой Стас обошелся жестко? Если моя догадка верна, то эта самая любовница могла угрожать вашему супругу: вряд ли вам понравится факт существования ребенка Стаса от его бывшей пассии!
– С ребенком я, может быть, и смирилась бы, – тихо проговорила Надя. – Другое дело, если муж изменял мне, уже когда мы с ним жили вместе. Измену я никогда бы не простила…
– Простите за бестактный вопрос, но мне придется его задать, – сказала я. Михеева бесстрастно посмотрела на меня.
– Вы не проверяли телефон вашего мужа? Многие женщины порой заглядывают в мобильный супруга, дабы убедиться в том, что тот им не изменяет…
– Нет, я уверена в том, что Стас любит меня! – воскликнула Надя. – Я ему сразу сказала, что если он полюбит другую женщину, то пускай сразу сообщит мне об этом. Я уйду без истерик и скандалов, это лучше, чем жить в обмане. Стас пообещал мне, что никогда не станет лгать, и я ему верю…
– Доверие между супругами – это прекрасно, – произнесла я. – Ладно, простите за такой вопрос.
– Я все понимаю, это ваша работа. Но я никогда не шпионила за мужем и делать этого не стану. Единственное, в чем я виновата, – так это в том, что вскрыла конверт, адресованный Стасу. Но он не разозлился на меня, и я думаю, он поступил бы точно так же, если письмо вызывало бы подозрения. Все-таки я сделала это не потому, что не верю мужу, а по той причине, что конверт на самом деле выглядел очень странно.
– Вы можете не оправдываться передо мной, я не полиция нравов, – заметила я. – Задавать вопросы я вам буду, и они могут оказаться не слишком приятными для вас. Но поймите меня верно: я заинтересована в безопасности вашего супруга, поэтому, если вы хотите, чтобы я нашла преступника и защитила Стаса, отвечайте честно. Хорошо?
– Да, я не стану врать, – кивнула девушка. Я аккуратно положила письмо в конверт и взяла в руки второе послание. Тот же напечатанный адрес и фамилия, внутри текст следующего содержания:
«Расплата близка, ты ответишь за все. Такие, как ты, не должны жить».
– Больше похоже на месть разгневанной любовницы, – я еще больше утвердилась в своих предположениях. – У меня нет доказательств, но, судя по содержанию писем, вашего мужа кто-то сильно ненавидит. И этому человеку Стас нанес какую-то сильную обиду.
– То есть вы полагаете, мужу угрожают не коллеги по работе? – спросила Надя. Я пожала плечами.
– Если бы Стас работал, скажем, хирургом или врачом, я бы решила, что мстить ему мог бы пациент или пациентка, которому он сделал неудачную операцию. Но фитнес-тренер… Каким образом он может нанести вред клиенту или коллеге, чтобы тот питал столь сильную ненависть? Насколько мне известно, тренеры в фитнес-клубах проводят занятия для желающих улучшить свою физическую форму, но результат тренировок зависит прежде всего от самого спортсмена. А Стаса, исходя из содержания писем, ненавидят так, будто он отправил на тот свет близкого родственника преступника! Если ваш муж накосячил на работе, максимум, к чему это могло провести, так это к травме клиента. Но опять-таки, заработать растяжение или перелом на тренажерах довольно непросто, это надо хорошо постараться, чтоб нарушить технику безопасности. И если бы такой инцидент произошел, вашего мужа наверняка бы уволили с работы!
– Нет, Стас считается лучшим фитнес-тренером в клубе! – заявила Надя. – И он бы рассказал мне, если бы по его вине кто-то из клиентов покалечился! Тогда бы и весь фитнес-клуб закрыли бы!
– Значит, версию с клиентом мы пока оставим, – продолжала я. – Что касается коллег вашего мужа… Допустим, некто из тренеров завидует Стасу и мечтает, чтобы тот уволился из фитнес-центра. Наш злодей пишет письма-угрозы и присылает их на почтовый адрес вашего мужа. Но на что рассчитывает преступник? На то, что Стас испугается и не сможет из-за этого работать? Глупо. В письмах ведь нет требований, чтобы ваш муж бросил фитнес-клуб! Нет, отправитель ни на чем не настаивает, он просто констатирует факт: «Она обо всем узнает, грядет расплата». Это даже не угроза, а предупреждение! Но кто и зачем предупреждает Стаса? Наверняка коллеги вашего мужа знают, что он – человек рисковый, напугать его трудно. Поэтому рассчитывать на то, что угрозы подействуют, не стоит. Выходит, письма отправил тот, кто очень плохо знает характер вашего супруга, но в то же время ему известны какие-то подробности жизни Стаса.
– Я об этом как-то не подумала… – призналась Надя. – Ну, что преступник ненавидит Стаса и ничего о нем не знает…
– Я сделала такой вывод исходя из вашего рассказа об образе жизни, который ведет ваш супруг, и о его увлечениях, – пояснила я. – Но мне надо поговорить с ним и выяснить, что сам Стас думает о произошедших за последнее время событиях. Быть может, он не хочет вас лишний раз пугать, вот и не рассказывает о своих подозрениях?
– Не знаю… – покачала головой девушка. – Я уже ни в чем не уверена…
– Надя, а в подъезде установлены камеры? – спросила я. Девушка вздрогнула:
– А зачем?
– Можно было бы посмотреть, кто принес эти письма, – озвучила я очевидное. – Ведь не по почте же их доставляли!
– Да-да, вы правы, я об этом и не подумала, – откликнулась Надя. – Только камер, к сожалению, нет. Была одна, на входе в подъезд, какие-то хулиганы разбили, а новую не устанавливают.
– Разбили? – насторожилась я. – Как давно?
– А знаете… вроде бы примерно тогда, когда эти письма стали приходить. – Надежда выглядела испуганной, и я поспешила ее успокоить:
– Не переживайте. Это может быть простым совпадением – мало ли вандалов на улицах? А если и нет, я постараюсь выяснить, кто во всем этом замешан.
Звук работающего пылесоса стих – видимо, Вера Алексеевна закончила свою уборку. Вскоре я услышала шаги, быстро спрятала оба письма в целлофановый пакетик для улик и сунула его в свою сумку. Потом прошептала Наде:
– Помните, я – ваша коллега, хорошо?
Та кивнула. В дверь спальни постучали, Михеева произнесла:
– Вера Алексеевна, можете войти!
Дверь открылась, в комнату вошла полная женщина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, одетая в темно-синюю кофту на пуговицах и черную юбку, доходящую до середины голени. Волосы домработницы были убраны в аккуратный пучок, на ногах женщины – удобные туфли без каблука, видимо домашняя обувь. Круглое лицо Веры Алексеевны показалось мне сосредоточенным и напряженным, точно она обдумывала какую-то проблему.
– Вы что-то хотели? – спросила Михеева.
– Здравствуйте, – поздоровалась со мной женщина. Я ответила на приветствие, домработница проговорила:
– Наденька, с уборкой я закончила, но я не знаю, что вы желаете кушать на обед. Станислав Аркадьевич утром ушел слишком рано на работу, я не успела спросить о его пожеланиях. Как раз хочу начать готовить, чтобы успеть к двум часам!
– Вера Алексеевна, я буду обедать творогом, как обычно, обезжиренным, сто граммов, – произнесла девушка. – Стас… Он позавтракал яйцами, значит, на обед ему яичницу не готовьте. Думаю, отварная куриная грудка с гарниром из риса.
– Овощной салат приготовить?
– Да, можно, – кивнула головой Надя. – Вы сейчас пойдете в магазин за продуктами? Значит, купите листовой салат, томаты, огурцы, сыр сулугуни и натуральный йогурт без добавок. Можно добавить в салат белок одного яйца, желток не кладите. Йогуртом все это заправите, соль не добавляйте. Стас сам посолит, если нужно, я не знаю, ест он сейчас соль или нет.
– Хорошо, все сделаю.
– Если коричневый рис закончился, купите его, – продолжала Михеева свой инструктаж. – Ни в коем случае не варите белый рис, от него один вред!
– Да, конечно… А на ужин что взять?
– Хм, ужин… – протянула Надя. Вытащила свой мобильный, сосредоточенно что-то стала смотреть в телефоне. Краем глаза я увидела, что девушка изучает меню какой-то модельной диеты.
– Мне на ужин сегодня полагается половинка грейпфрута, – наконец изрекла Михеева. – Стасу… Да кто ж его знает, что он будет есть, у него спросим, когда вернется!
– Все поняла, тогда куплю еще грейпфрут, – проговорила Вера Алексеевна. – Если я вам сейчас не нужна, то я пойду в магазин.
– А, еще купите, пожалуйста, упаковку зеленого кофе, – попросила Надя. – Надеюсь, его мне можно.
– Да вам все можно, Наденька! – не удержалась домработница. – Вы вон какая худенькая, что ж вы себя голодом морите!
– Вера Алексеевна, я на диете, – возразила та. – Поэтому не покупайте, пожалуйста, никаких печений или прочей углеводной дряни к чаю. Вы же не хотите, чтобы меня уволили…
– Ох, нелегко вам приходится, – вздохнула домработница. – Не жизнь, а пытка какая-то!
– Спасибо за сочувствие, но я привыкла, – заявила Надя. – Да, Стасу на ужин, возможно, лучше приготовить паровые котлеты из мяса. Возьмите индейку еще и все, что нужно для котлет. Но без муки и хлеба!
– Да, я обойдусь панировочными сухарями, – смирилась Вера Алексеевна.
– Спасибо, – кивнула девушка. Домработница вышла из комнаты и вскоре ушла в супермаркет.
– Ваш муж тоже придерживается какой-то диеты? – поинтересовалась я.
– Можно и так сказать, он на правильном питании, – пояснила Михеева. – До двенадцати лет Стас был пухлым, даже толстым ребенком. Мать хорошо готовила, на столе постоянно была какая-нибудь выпечка и сладости. Муж рассказывал, что в школе ему сильно доставалось за лишний вес – его дразнили «жиртрестом», толстяком, сарделькой. Но потом Стас решил заняться спортом, начал с утренних и вечерних пробежек, постоянно тренировался в школьном спортзале. За какой-то год он сильно изменился – похудел, вытянулся и буквально «подсел» на спорт, к которому у него оказался явный талант. Одновременно с занятиями физкультурой Стас перестал есть жирное, сладкое и мучное и интуитивно выбирал полезные продукты. С тех пор он продолжает следить за собой, к тому же ему необходимо держать себя в форме. Кто станет ходить к толстому фитнес-инструктору на занятия? Стасу, конечно, легче, чем мне, – я ведь не люблю спорт, да и вес женщины набирают намного быстрее, чем мужчины. Вот и приходится мне сидеть на половинке грейпфрута и с завистью смотреть вечером, как муж уплетает паровые мясные котлетки… Бедная Вера Алексеевна поначалу пыталась накормить нас с мужем своими фирменными пирогами – она ведь раньше в «нормальной» семье работала, где едят по-человечески, а тут оказалась домработницей у «пищевых извращенцев». Будете смеяться, но в первое время я с телефоном в руках инструктировала домработницу, что и в каких пропорциях добавлять в «правильные» блюда, а в продуктовом магазине рассказывала про то, какие продукты можно покупать, а какие находятся под строжайшим запретом. Зато теперь Вера Алексеевна знает, что творог я ем только обезжиренный, сладкие йогурты никто из нашей семьи не употребляет, а фрукты разрешены лишь до двенадцати дня и не все, к примеру, виноград и бананы мы никогда не покупаем.
– С ума сойти! – прокомментировала я. – Ладно, пищевые пристрастия к нашему делу не относятся, вряд ли они послужили причиной, по которой некто ненавидит вашего мужа.
– Согласна, – кивнула Надя. – Но я вроде все вам рассказала, даже не знаю, что еще добавить…
– Вы позволите осмотреть вашу квартиру? – спросила я. – В частности, меня интересует ноутбук вашего мужа. Могу ли я включить его?
– Даже не знаю… – заколебалась девушка. – Боюсь, Стас этого точно не одобрит… Я в его компьютер не лезу…
– Ваш супруг ничего не узнает, – пообещала я. – Я всего лишь включу ноутбук, осмотрю его содержимое и выключу. Это займет не больше десяти минут. Если вы сами не расскажете Стасу, он никогда не догадается, что его компьютер включали.
– Ну… Если так нужно, то ладно… – неуверенно произнесла Надя. – Только прошу вас, ничего там не трогайте, я имею в виду документы, интернет-вкладки и прочее… Не хочу лишних ссор!
– Будьте спокойны, с ноутбуком ничего не случится, – заверила я ее. Михеева испуганно смотрела, как я включаю компьютер, потом вышла из комнаты и подошла к входной двери – видимо, проверить, не вернулся ли внезапно ее муж с работы и не пришла ли Вера Алексеевна из магазина. Я же ждала, когда система загрузится. Однако оказалось все не так просто, как я предполагала, – на ноутбук был установлен пароль. К счастью, на моем телефоне была программа распознавания паролей по серии и номеру компьютера. Я ввела данные ноутбука Стаса, и вскоре высветился буквенно-цифровой пароль компьютера: «Olga1970». Код оказался верен – на экране появилась надпись «Добро пожаловать», я вошла в систему.
Надя стояла в дверях спальни, было видно, что она нервничает. Чтобы сэкономить время, я вставила свою флешку в разъем ноутбука и запустила копирование файлов. Пока операция выполнялась, я открыла вкладки интернета, которые использовал пользователь, занесла в свой мобильный адреса интернет-страничек, чтобы дома спокойно изучить информацию. Когда копирование файлов завершилось, я вытащила флешку и выключила ноутбук.
– Вот и все! – объявила я, обращаясь к Михеевой. Та с облегчением выдохнула, вошла в комнату и села на кровать.
– Вы уверены, что Стас ни о чем не догадается? – спросила она.
– На все сто процентов, – улыбнулась я. – В вашей спальне не установлено видеокамер, поэтому ваш муж не сможет проверить, что происходило здесь во время его отсутствия.
– Да, камер тут нет, – кивнула головой Надя. – Нам и в голову не пришло их устанавливать. Вере Алексеевне мы доверяем, она в жизни не стала бы ничего воровать. Драгоценностей в квартире нет, точнее, имеются мои украшения, но они не такие дорогие, чтобы их можно было продать втридорога. А деньги у нас со Стасом на карточках, которые мы носим с собой.
– Я бы хотела осмотреть другие комнаты, – проговорила я. – Пока ваша домработница в магазине.
– Да, конечно. Пройдемте в гостиную.
Помещение, куда проводила меня Надя, было гораздо больше спальни. Как я поняла, предназначалось оно для приема гостей, мебели здесь было не так много, как в спальне супругов. В комнате были светло-серый диван с мягкой обивкой, два кресла такого же цвета, стол, сервант с посудой и туалетный столик, над которым висело красивое старинное зеркало. Сервант тоже показался мне несовременным – судя по всему, он и зеркало принадлежали матери Стаса, тогда как остальная мебель была куплена недавно.
– Вы делали ремонт в квартире? – уточнила я.
– Да, после того как мы поженились, решили обновить дом, – кивнула Надя. – Отец помог деньгами, собственно, он и настоял на ремонте. Меня все устраивало, по-моему, в квартире Стаса до ремонта было гораздо уютнее.
– Вы приобрели почти всю мебель, а вот зеркало и сервант, думаю, заменять не стали, – заметила я.
– Это память о матери Стаса, – пояснила Михеева. – Посуда в серванте тоже старинная, сервизы достались Ольге Павловне от бабушки, а та вроде была дворянских корней.
– Мать вашего мужа звали Ольгой Павловной? – спросила я.
– Да…
– А вы не в курсе, в каком году она родилась? – решила я проверить свою неожиданную догадку. Надя задумалась.
– Боюсь что-то напутать, но вроде она умерла молодой, даже до пятидесяти не дожила, – проговорила девушка. – Вроде ей было чуть больше сорока лет, может сорок два – сорок три…
– То есть год ее рождения – примерно 1970-й? – спросила я.
– Наверно, – пожала плечами моя собеседница. – А почему вы спрашиваете?
– Пароль на ноутбуке Стаса, – сказала я. – Я сперва не поняла, почему ваш муж выбрал такой код – «Olga1970». Но если сопоставить факты, все сходится. Если год рождения Ольги Павловны 1970-й, значит, она умерла в сорок два года. Стас рассказывал вам, от чего скончалась его мать?
– У нее был рак, – грустно проговорила Надя. Немного помолчав, девушка добавила:
– А ноутбуки мы с мужем купили одновременно. Два года назад, решили обновить компьютерную технику. И… и муж выбрал такой пароль. Он ведь мне практически ничего не рассказывал про свою маму, только уклончиво отвечал на мои расспросы про нее, когда мы только познакомились. Он говорил, что она очень хорошо готовила, работала постоянно и умела шить. А когда она умерла, сломалась ее любимая швейная машинка. Стас хотел починить ее, но не смог – деталей для такой машинки никто больше не производит. Но он забрал машинку сюда, в эту квартиру, правда, пришлось поместить ее на лоджию, на туалетный столик такую огромную вещь опасно ставить. Жаль, что стол от швейной машинки развалился, так бы она стояла как в музее. Но кроме этого, я ничего об Ольге Павловне не знаю – Стас неохотно рассказывал о матери, и я поняла, что разговоры на эту тему слишком тяжелы для него. До сих пор… Два раза в год, одиннадцатого ноября и тридцатого марта, Стас ездит на кладбище к матери, но меня с собой не берет. Говорит, что ему нужно побыть с матерью наедине, и я в их отношения не лезу.
– Одиннадцатого ноября – день рождения Ольги Павловны? – предположила я. Надя кивнула.
– А тридцатого марта она умерла, – закончила девушка. – Мне очень жаль их обоих – и Стаса, и его маму. Как бы я ни ссорилась со своими родителями, мне страшно подумать, что будет, когда они уйдут из жизни. Я тоже очень привязана к ним: и к отцу, и к матери. Даже несмотря на то, что они так поступили со мной, когда я выбрала свою профессию.
– Думаю, они так себя вели из-за того, что беспокоились за вас, – произнесла я. – Зачастую те, кто нас искренне любит, порой делают нам очень больно.
Надя не ответила, глубоко задумавшись. Я приступила к осмотру комнаты.
Но ничего интересного для себя я здесь не обнаружила – даже если в гостиной и находились какие-либо улики, их давно уничтожила бесконечная уборка Веры Алексеевны. Все было разложено по полочкам, включая посуду в серванте, где каждодневно протиралась пыль, и украшения Нади на туалетном столике. Я спросила девушку, все ли драгоценности на месте, и Михеева заверила меня, что ничего не пропало. Как ни странно, Надя не питала страсти к ювелирным украшениям, как подобает большинству девушек ее возраста и профессии. Женщины, которые тщательно следят за своей внешностью и гардеробом, в большинстве случаев обладают большим количеством сережек, колечек, браслетов и подобных безделушек. Но я нашла только золотую цепочку с крохотной подвеской-корабликом, пару комплектов сережек, одно серебряное колечко с неброским камушком – аметистом да коралловые бусы. Самое дорогое украшение было надето на безымянном пальце Надежды – обручальное кольцо с бриллиантом.
– Вижу фраза «лучшие друзья девушек – это бриллианты» явно к вам не относится, – заметила я. Михеева пожала плечами.
– Я спокойно отношусь к украшениям, – произнесла она. – Понятия не имею, почему другие женщины сходят от них с ума. Да, дорогое колье или комплект из сережек и кольца способны стать прекрасным дополнением к вечернему туалету, но не более того. Если мне надо сняться в рекламе ювелирных изделий, их мне выдают на работе, а в повседневной жизни я украшения не ношу. Если же предстоит деловая встреча, на которой мне нужно произвести впечатление, я беру нужные драгоценности напрокат. Иногда даже с платьями так поступаю – надо мне создать определенный образ, подбираю к нему соответствующую одежду и украшения, делаю прическу, какую нужно, – и вперед. Покрасовалась, произвела впечатление – сдаю взятые вещи, так как прекрасно знаю, что вряд ли они мне еще раз понадобятся. Появляться несколько раз в одном и том же костюме в моем случае моветон, а захламлять свой шкаф кучей «одноразовых» платьев мне совершенно не хочется.
– Разумно, – прокомментировала я. – Вашему супругу повезло, жена-красавица, которая не требует ни новых шмоток, ни колечек-подвесок. Вы прямо-таки золото, надо сказать!
– Да, Стас говорил, что у него были барышни, которые постоянно канючили у него украшения, – хмыкнула Надя. – Но мне гораздо приятнее, когда муж дарит мне мои любимые цветы. Я очень люблю белые лилии, они очень нежные и прекрасные. Каждый год в день нашей свадьбы Стас дарит мне эти цветы… Жаль, я не художник, всегда думаю, что очень хотела бы нарисовать букет белых лилий!
– Романтично, – заметила я. – В квартире есть еще комнаты?
– Кухня, лоджия, ванная и туалет, – сказала Надя. – Лоджию можно считать за комнату – когда тепло, там можно пить чай, общаться и даже спать. Диван, правда, гораздо уже, чем в гостиной, но все равно очень комфортно.
– Позволите осмотреть оставшиеся помещения?
Михеева не успела ответить – вернулась домработница с продуктами. Мы услышали шуршание пакетов и звук дверного замка.
– Боюсь, Вере Алексеевне это может показаться подозрительным… – прошептала Надя. – Она, конечно, не будет лезть, но вы просили не рассказывать про вашу профессию…
– Вы не будете возражать, если ваша домработница выпьет с нами чая или кофе? – так же тихо спросила я. – Мне нужно с ней поговорить. Думаю, лучше это сделать за столом…
– Да, хорошо. Я предложу Вере Алексеевне почаевничать…
Надя вышла в коридор, я – вслед за ней. Домработница аккуратно поставила свою обувь и понесла пакеты из супермаркета на кухню. Мы с Надеждой направились следом.
– Вера Алексеевна, передохните немного! – сказала Михеева. – Мы с Женей, это моя подруга из модельного агентства, хотим попить кофе. Составите нам компанию?
– Ой, Наденька, ну что вы! – воскликнула женщина, ставя продукты в холодильник. – Мне же готовить надо, вы ведь мне зарплату за работу платите, а не за разговоры!
– Вам тоже нужен отдых! – заявила Надя. – Обед никуда не убежит, если что – мы вам поможем для Стаса приготовить! Тем более я не против заняться кулинарией, у меня сегодня выходной!