– Надо вскрывать, тут кровь скопилась.

Я не возражал, так что снял гимнастёрку и исподнюю рубаху, мне чуть обрили затылок и вскрыли шишку. Кровь густая хлынула, но медсестра ловко её подтёрла марлей. Очистили гематому, я описал как упал с верхней полки в поезде, ударившись затылком о столик, так что обработали, зашивать не стали, но повязку наложили.

– В палату бы положить, – задумчиво сказал врач – Но думаю доедешь. Как прибудешь, пусть ваш врач осмотрит, передашь от меня врачебное заключение.

Тот недолго писал, поставил печать и передал листок мне. Искренне поблагодарив того, мне действительно легче стало, я пешком направился обратно к вокзалу. В одном тенистом сквере посидел на лавочке, перебрал вещи в чемоданчике. К сожалению, денег больше не было, явно личные вещи, запасное нательное бельё и портянки, несколько книг по тактике, и настильной стрельбе. Любопытно, надо будет почитать. Даже писем нет, некому ему писать. А пока возвращался, услышал звон колоколов, служба началась в церкви, их довольно много было в Казани, подумав, я повернул к церкви. У меня была мысль посетить детдом, но я не знал где он, так что оставил эту мысль. А вот посетить церковь, купить и освятить крестик, я крещёный, и благословения у батюшки получить, хочу, чтобы он меня как воина благословил, это я не прочь. Я на самую страшную войну еду, тут любая помощь пригодиться, даже от церкви, и отказываться от неё я и не подумаю. В церковной лавке купил серебряный крестик с бечёвкой, дальше отстоял службу, чемоданчик у входа оставил, попросил батюшку освятить крестик, и благословить на войну.

– На войну? – насторожился тот.

– В конце июня этого года немцы нападут, страшные годы войны нас ждут, голод в тылу, – глухо сказал я.

Тот вздохнул, но всё что нужно сделал. Вытирая мокрое лицо, тот святой водой обрызгал зачем-то, перекрестился и поклонился, и направился к выходу. Там подхватил чемоданчик и быстрым шагом к вокзалу, тут недалеко, с полчаса идти. Ну в буфете вокзала я не рискну есть, приметил чебуречную, и пахло приятно, правда народу хватало, но время есть, так что подождал в очереди, поел, ещё и с собой завернули в толстую бумагу, шесть штук. А в буфете две бутылки лимонада взял. Так что оставшиеся полчаса до подачи поезда, ожидал на перроне. Тут и лейтенант со скукой маялся. Перешёл к нему в тень, уточнил. В соседних вагонах будем ехать. У меня седьмой, у него восьмой. Тот насчёт повязки на шее поинтересовался. Пояснил что там марля, кровь ещё выходит, врач гематому вскрывал. Обсудили этот момент. В Казани я знакомых Никитина так и не встретил, хотя ожидал что кто-то может окликнуть. Ничего, обошлось. Дальше занял купе, и вскоре поезд отбыл в Москву. Ехать нам восемнадцать часов, будем на месте рано утром. Я в коридоре зарядку делал, три раза до наступления темноты, тело осваивал, поужинал и спать. А когда просунулся, утром, чтобы позавтракать, чай уже проводнице заказали, как-то быстро заморгал. У меня на сетчатке правого глаза вдруг появился флажок. Знакомый такой флажок аурного хранилища. У флажков управление амулетами, был чуть другой вид. Сказать, что я был в шоке, значит ничего не сказать. И Артём точно не в курсе. А ведь верно, мне плетения на ауру, ну или душу ставились, и получается, при перерождении они перенеслись со мной. Я тут же проверил хранилище в дикой надежде, что сохранил там все имущество.

А ведь у меня там три немки было, любовницы мои, да и само хранилище к маю сорок второго почти на три с половинной тонны накачалось. Много что там было, но главное амулеты. К сожалению, хранилище оказалось пустым. Да и размер всего десять килограмм. То есть, обнулилось и сначала работает. Так как язык и письменность магов я знал, быстро настроил кач, он начался, и даже усмехнулся. А ведь если есть аурное хранилище, значит скоро появится флажок повелителя големов. Вещь нужная, я часто их использовал, старался чтобы из наших никто не видел, а если из противника свидетели, то плевать. В основном я зачищал их, но если где не успевал, то меня это мало волновало. Теперь проблем с Райновым нет, кило двести пятьдесят где-то накачается к моменту начала войны, будет куда убрать. А когда две тонны накачается, к концу зимы сорок второго, постараюсь у немцев угнать связной «мессер» и запас топлива. Он где-то восемьсот кило весит, в отличии от «Шторьха», масса которого девятьсот. Да и дальность у них не сравнить. В общем, вещь нужная, иметь точно стоит. Тут я усмехнулся.

– Не зря в церковь ходил, удачно.

Впрочем, радость радостью, но от завтрака меня эти мысли не отвлекли. Доели что осталось, я ехал с семьёй из трёх человек, бабушка, мама и дочка пяти лет. Запасы у них изрядные, подкармливали меня, мол, иначе испортиться. Всё наше купе выходит в Москве, поэтому я не только свой чемодан подхватил, но и две сумки попутчиц, помог донести до трамвайной остановки, даже посадил. После этого, прогулялся до рынка, прохожие подсказали где Колхозный, полчаса идти. Время восемь утра, недавно открылся, а раз есть хранилище, то надо заполнять. Оставлю кило сто, чтобы бойца Райнова убрать, остальное необходимым пополню. Знаете, мне есть что сказать, я сделал немалые запасы, и надо признаться, я вполне активно их использовал, питался, даже награждал ими отличившихся бойцов, но на передовой больше всего хочется или солёного, или сладкого, а у меня с этим кроме нескольких бочек с мёдом и сахарных голов, было откровенно слабо. И сгущёнка. Привычная мне сгущёнка появилась только зимой. Когда сорок второй наступил. По ленд-лизу. Оказалось, её американцы поставлять начали, я вот такие моменты не знал. Так что пока есть свободные десять кило, стоит их убрать. Я даже чемодан не подумал убрать, тот кило четыре весил, лишь бы не занимать лишнее место им.

Когда раздались выстрелы, я как раз свернул за угол четырёхэтажного дома, царской постройки, того времени, поэтому на автомате, на вбитых рефлексах, упал на побитую брусчатку, откатившись к электрическому столбу. Он широкий, скрыл. Чемодан сиротливо остался лежать на месте, где меня застала пальба. Палили из пистолетов и «Наганов», я различал их голоса. Вот другие прохожие, а их хватало, многие на работу шли, как-то больше замерли, слабо понимая, что делать. Некоторые женщины завизжали. Впрочем, времени хватило всё осознать и те начали разбегаться. Из подворотни выскочило несколько парней, трое к пролётке. А вот четвёртый, что подволакивал ногу, не успел, возница, настёгивая лошадей, пролетел рядом со мной, увозя налётчиков. Я определил в них именно бандитов. Четвертый, крича им, следовал за ними. Как мог. Тут я отреагировал как надо, подбил ноги, выкатившись к нему, и ударом ребра ладони по шее, вырубил, когда тот заваливаться на меня стал. У того на длинном ремне сумка была, явно не пустая, я сразу её в хранилище отправил, пока тот падал, а выпавший «Наган» откатился, и замер в двух метрах. Вскочив на ноги, я увидел, как из той же подворотни выбегает сотрудник милиции, причём окровавленный, держа в руке «ТТ», тот увидел, как я, присев, вязал налётчика. Тот жив, просто без сознания. А вязал его же ремешком. Не ремень, слишком тонкий. Шатаясь, тот направился к нам.

Подскочив, я помог милиционеру, у того пустые петлицы, подойти к телу налётчика и присесть у стены. Сам сбегал за чемоданом, револьвер бандита подхватил, всё это перенёс к раненому, и открыв чемодан, достав нательную рубаху начал рвать, ничего другого для перевязки у меня не было. Осмотрев две раны, плечо и в бок, сказал:

– Ничего серьёзного. Жить будешь. Это кто такие?

– Налётчики. На сберкассу.

– А что, её охраняют? – удивился я, закончив с одной перевязкой, и начиная вторую.

– Нет, нам сообщили что налёт будет, но где не знали, думали в центре, а сюда на всякий случай. Я чай в подсобке пил, а тут налёт. Не сразу узнал, они не кричали, тихо говорили, приказы отдавая, уже когда уходили, я вышел в туалет и увидел. Дальше перестрелка. Вроде двоих зацепил.

– Видел пролётку, троих возница взял, один из налётчиков кровил, рукав куртки, так что ты не ошибся. Этот второй, с пулей в ноге. Выше колена попал. Так, мясо подрал, рана не серьёзная, через три недели плясать будет.

– Ага. Сейчас наши должны подъехать, работники сберкассы вызовут.

Видно, что тот на краю сознания плавал, поэтому, когда закончил с перевязкой, потерял сознание. Я встал рядом ожидая прибытия тревожной группы, и она появилась, на высокой скорости, километров пятьдесят в час, вывернула из-за угла «полуторка», полная милиционеров, с карабинами. Кстати, тоже пустые петлицы и карабины, а у моего раненого пистолет. Странно. Машина замерла рядом с нами, бойцы посыпались с кузова, а подбежавший лейтенант спросил. У них как и у НКВД звания на два выше армейцев. То есть, два треугольника вижу, а он лейтенант.

– Серьёзно ранены? – первым делом спросил тот.

– Налётчик средней тяжести ранение, в ногу. Вашего бойца чуть серьёзнее, пуля в плече застряла и в бок на вылет. Я перевязал, до хирурга потерпит. Увезти бы их.

Часть бойцов уже скрылись в подворотне, так что мы погрузили обоих раненых в машину, я помог, и та укатила, два милиционера сопровождали, а я описал всё что видел, оружие налётчика на моём чемодане лежало, на что я указал, пистолет милиционера убрал в его кобуру. Ну и налётчиков описал, куда ранен один, как возница выглядел.

– Борода, кстати, накладная. Ус отклеился, когда тот мимо проезжал. Рожа типичная рязанская.

– Да, ясно.

У меня взяли письменные показания, документы проверили, и у чемодана содержимое изучили. Кстати, я был чистенький, ни пятна крови. От пыли и мусора отряхнулся уже. Насчёт повязки на затылке тот спросил, вот и пояснил что это. Кстати, надо больницу посетить, проверить, и тот дал адрес ближайшей. Думал к себе заберут, серьёзно опросят, но нет, сняли письменные показания, и отпустили. Удивили. Так что попрощавшись, я уверенным шагом двинул в сторону рынка. Посетить его не передумал, и есть надежда что со средствами у меня теперь проблем не будет. А что, честные трофеи, снятые с налётчика. Понятно сообщать о сумке я и не думал. Хотя что внутри, ещё посмотреть нужно. Я поступил так, прошёл во двор многоквартирного дома и в подъезд, устроился на подоконнике подъездного окна, достал сумку из хранилища, и изучил содержимое. Да, ожидаемо, пачки рублей, перевязанных банковскими лентами. Да и сумка неплоха, свежая, ремень не засаленный, из материи, чем-то на котомку смахивала. Оставлю, пригодится. Быстро изучил содержимое. Восемь пачек десятирублевых банкнот и семь пяти. Отличная сумма. Удивлён тем что в сберкассе, какой-то дальней, районной, вдруг такая сумма. Я распотрошил две пачки, десяти и пяти рублей, по половине банкнот из каждой, убрал в карман, остальное в сумку и обратно в хранилище, и дальше к рынку, мысленно прикидывая что покупать. В принципе, места мало, одиннадцать килограмм, много не возьмёшь. Да, за прошедшее время, а кач идёт, и уже одно кило с мелочью накачалось. Тут ведь как, кач не идёт так, сутки прошли и хоп-па, лови десять кило. Нет, в сутки медленно поднимается планка, и выходит десять кило. Где-то кило за два с половиной часа. А с момента как кач начался, три прошло.

Так вот, нужна гражданская одежда моего размера, приличная. Я с тем контрабандистом дела снова иметь хочу, заказать дефицит, особенно туалетную бумагу. Ох какая вещь в это время, вам не понять и не оценить. В Союзе её не выпускают. Даже если и выпускают где-то, я её в глаза не видел. Потом пару крепких походных одеял, желательно подстилку, кусок тента и бечёвку. Это для ночёвки под открытым небом. Для лета понятно. Котелок и чайник, и запас специй. Нож охотничий. Самый минимум, остальное припасами всё свободное место занять. Эти припасы пригодятся, пока до своей части добираюсь, остальное уже там, на месте приобрету. И добрался до рынка. Там планы чуть изменились. Кстати, мне тут кое-что вспомнилось, на что я не обратил внимание, отчего чуть не заржал в голос. Да я вспомнил, что те три налётчика, коих на пролётке их напарник увёз, были налегке. Сумок у них не было, получается я всю добычу их взял. Какие-то те не собранные, бросили товарища с добычей. В первый раз что ли налёт у них? Если так, считай, что он пшиком вышел. А на рынке мне как-то сразу встретился продавец, у которого отличная офицерская английская палатка была, на двоих. Вес всего восемь кило, для палатки шли колышки, и бечёвка натягивать углы, входили в комплект, мы её собрали и поставили за прилавком. Тут никакого тента не надо, отличная вещь. У него и два одеяла купил, и армейскую плащ-палатку. Поверьте, кто не раз ночевал под открытым небом, палатка – это вещь необходимая, он это знает.

Незаметно всё убрал в хранилище. Потом приобрёл два каравая хлеба, свежий, и два кило солёного сала. Всё, места нет, всё занято. Ну хоть это. Правда сразу не ушёл, купил отличный охотничий нож, складной в карман, полотенце для лица, мыло, расчёску и карманное зеркальце, зубную щётку и зубной порошок в баночке жестяной. Всё это убрал в чемоданчик, что также таскал с собой. Ну и двинул в больницу.


– А сержант, ты уже здесь? – услышал я от двери в процедурную, как раз сидел сильно наклонившись в перёд, с обнажённым торсом, и врач, что меня принял, сняв повязку осматривал гематому, нажимая на место повреждения.

Тот сказал, что кровь уже не идёт, вся вытекла, на повязке есть её следы. Тот кстати на живую отрывал, тут как раз и этот знакомый голос, того лейтенанта милиции. Я к нему головой был, качался крестик, бечёвка на шее, я не снимал, врач сказал не мешает, вот и ответил:

– Здесь, где мне ещё быть? Вопросы остались?

– Да, есть вопросы. Надо к нам проехать, следователь опросит. Дело завели, он ведёт.

– Надо, съездим, сейчас со мной закончат.

– Да, я подожду.

Лейтенант кстати подошёл, я в пол смотрел всё это время, врач работал, так что увидел его сапоги. Похоже рану рассматривал. Тут я кое-что вспомнил и сказал:

– Кстати, товарищ врач, мне тот врач что операцию проводил, бумагу дал, как в часть прибыть, нашему медику отдать. Вам стоит показывать? Мало ли что дополнить?

– Да, закончу, дадите. Есть что дописать, – согласился тот.

Этот врач молодой, лет тридцати, тому что в Казани, за пятьдесят было. Кстати, раз деньги теперь есть, я решил в столице задержаться на пару дней, может три. А если договорюсь с лётчиками что до Минска подкинут, то и больше. Пока хранилище качается, то тут скупать буду разные сладости. Ну и костюм с остальным, как и хотел, запланировал. В общем, видно будет. А вот приход лейтенанта напряг. Мало ли помешает моим столичным планам? Так что, когда новую повязку наложили, ранку обработали, врач написал, что нужно, устно поблагодарив его, мы с лейтенантом покинули здание больницы, и к машине, был «ГАЗ-А», тот что фаэтон, и верх был опущен, так что прокатился на кабриолете. Ничего, нормально, думал давить будут, а тут следователь лично хотел с прямым свидетелем пообщаться. Основным, можно сказать. Поблагодарил за задержание налётчика, оказалось было несколько свидетелей что видели, как ловко я того взял. Надеюсь, что как сумку прибрал, не видели. Около часа общались, я даже попросил, и в часть куда еду, тот написал благодарственное письмо, за задержание преступника. Отлично. После этого я был отпущен. Кстати, снова показания сняли, в этот раз сам следователь.

Покинув здание прокуратуры, да меня сюда привезли, я с чемоданчиком двинул на вокзал. Доехал на трамвае. Там к военному коменданту. Да ну к чёрту, следователь больно хитровыделанный, может и слежка быть, похоже о пропаже денег узнали, кто-то же им про налёт сообщил, могли и про пропажу налички информацию дать. Лучше куплю всё что нужно у границы. Или по пути. Вон, в Минске. Отлично, как раз поезд через полчаса на Минск уходил. Правда это был эшелон, призывников везли, но меня не смутило. Тот на запасном пути уже стоял, так что я купил у бабулек пирожков с яйцом и картошкой, была крынка с мясным бульоном, и добежав до запасных путей представился капитану, что был старшим, выдал ему направление от военного коменданта. Тот меня в вагон к охране отправил. Я оказался не один такой дополнительный пассажир, аж седьмой. С ними поеду, так что разместился, обычная теплушка с нарами, капитан с нами к слову, и вскоре был дан сигнал, и мы покинули территорию станции и вокзала. Да, другие попутчики это три сержанта, они зенитчики, из одного училища и три лейтенанта. Все шестеро, как и я, только выпустились из училищ. Лейтенанты, один артиллерист и два танкиста. Этот эшелон ближайший, и кто торопился, вроде нас, военный комендант сажал на него, имел право на это.

Особо я с общением не лез, большую часть времени или зарядку делал, или банально спал. Сутки заняла дорога, выехали в обед, и прибыли в Минск в обед. Точнее двадцать пять часов в дороге были. Время есть, задержусь тут. Вон, уже двадцать три килограмма хранилище. Половина занято, но остальное можно заполнять. До завтра подожду, ещё десяточка накачается, и закуплю что нужно. Как покинул эшелон, он кстати дальше шёл, я первым делом к военному коменданту. Пришлось подождать, к нему хватало народу, почти час в очереди, но получил доступ к телу. Попросил место на завтра ближе к полудню. Тот просмотрел расписание поездов, в час дня идёт пассажирский поезд, вот и выдал билет из армейских квот. Плацкарт, старый ещё царский вагон с сидячими местами. Отлично. Теперь искать место для ночёвки. Хотя, зачем искать? У меня палатка есть, заодно искупаюсь. Хотя конечно для купания водица холодна. Сегодня только первое июня. Надо найти место где палатку поставить и купить припасов, а то хлеб и сало только. Я углубился в улочки, и тут мне повезло, попался открытый магазин рыболова и охотника, вот и поспешил к нему. Рыболовные снасти купить, и ещё что нужно. Да тот же котелок. Увидим, что есть при теперешнем тотальном дефиците. Войдя в магазин, отметил, что народу много, очередь на улицу не выходит, но всё же хватало желающих прикупить всякое разное. И было довольно много молодёжи, до откровенных детей.

Купил составную удочку, жуткая редкость, по тройной цене взял, из-под прилавка, так сказать, несколько комплектов снастей. Потом туристический котелок на четыре литра, с крышкой и дужкой для подвешивания. Потом интересную штуку, вилку-ложку. Продавец пояснил, что их тут артель частная штампует, хорошо разбирают. С одной стороны глубокая ложка, с другой – вилка. Взял две. Потом глубокую тарелку, и две кружки. Пока хватит. Прибрал всё в хранилище, когда магазин покинул. И не зря заходил, двое посетителей подсказали отличное место, тихое, для палатки. Тут, на берегу реки. Прежде чем туда направиться, зашёл в продовольственный магазин, повезло взять два кило картошки. Не гнилая. Кило репчатого лука и полкило чеснока. Только после этого направился на берег реки. Действительно отличное место, поставил палатку и до вечера или собой занимался, или отмывал покупки. Даже порыбачил, хороший вечерний клёв. Вечером уху сварил. Вода холодная, так и не покупался, да и повязку мочить не хотел.


Покинув вагон поезда, сегодня был глубокий вечер второго июня, уже темнело, я поправил ремень, и держа в левой руке чемоданчик, правой козырял командирам, двинул к комендатуре. Нужно выяснить как до своего полка добраться. Уточнив у патруля куда мне, направился в нужную сторону, там дежурный, может что посоветует.

Этим утром, как проснулся, ох не зря палатку взял, одно мешало, надо бы какую подстилку, одно из одеял в этом качестве не особо годилось. А желательно вообще нормальный матрас добыть. Не важно пока. Как проснулся, я свернул палатку, убрав её, позавтракал вчерашней ухой с хлебом и поспешил на рынок. Где он, я ещё вчера узнал. А там опять купил не то что надо. Местный кузнец, или что-то вроде этого, продавал изделия, я так понял их также делала местная частная артель. Это вроде буржуйки на ножках, труба сзади выходит, можно будет в палатке поставить. Там одно слово двухместная. Офицерская же. Имеется ввиду две койки поставить, и можно офицерам жить, а если на полу в ряд, то человек шесть свободно лягут. Так что печку там поставить можно и нужно. А у меня схожая была прошлой жизни, на ножках, дверца открывается, можно внутри огонь разводить, защищено от искр и угольков, но сверху держалка для казана или чайника. Мой туристический котелок тоже можно. В сырую погоду, в дождь, готовить на ней просто восхитительно. Хочется горячего, а развести на мокрой земле да под дождем таких усилий стоит. А с такой штукой всё получается отлично. В комплекте с печкой взял и казан на тридцать литров с крышкой. Сама печка и запасом труб десять кило, плюс казан семь, благо за ночь ещё восемь килограмм накачалось. И это не всё, тут плотник продавал свои изделия, складной столик, походный, и два стула, тоже складных. Пришлось доставать из хранилища тюк палатки, теперь носил её за лямки с собой, но убрал столик со стульями в хранилище.

На остальное едва хватило купить неплохую городскую одежду моего размера, лёгкую куртку и кепку. Обувь из походных ботинок на шнуровке, крепкие ботинки, сносу нет, надолго хватит, и размер мой. Носков пачку в десять штук, два комплекта нательного белья. Костюм убрал в чемоданчик, и обувь туда же, и чуть докупил припасов, там и было для них всего килограмм свободного. Однако о покупках я не жалел, всё нужное. Да, ещё купил разделочную доску, разные поварёшки и ножи для готовки, тёрку. Это всё. Пока до Бреста доехал, подкачалось немного, так что покупки из чемодана в хранилище ушли, палатку пока носил.

– За последние полчаса вы третий кто в этот полк направляется, – изучив мои документы, сказал дежурный комендатуры, в звании старшего лейтенанта.

Не скажу, что его слова меня порадовали. Точнее совсем даже не обрадовали. У меня планы такие, добраться до Высоко-Литовска, там пообщаться со знакомым контрабандистом, заказы сделать, к пекарям, особенно тому, что замечательные пироги делает, заказы дать, но небольшие. Теперь таких объёмов хранилища нет, разовые заказы. Да, думаю если бы амулеты и сохранились, вряд ли бы я смог их использовать. Там привязка на ауру, но через кровь, а у меня новое тело, так что не уверен, что повторная прошла бы. В общем, в часть я хотел прибыть в крайний срок, а это пятое июня, остальное время решая свои дела, но с попутчиками и будущими сослуживцами эти планы идут в корзину, что мне бы не хотелось. Да, кого-то удивит какие покупки я делаю. А я привык и желаю жить с комфортом. Палатка нужна, жаровня-буржуйка нужна, стол и стулья тоже. Чем скрючившись готовить какие блюда на земле, я лучше, как белый человек за столом это буду делать. Да и питаться за ним, тоже сидя. Комфорт – это моё второе имя. Что по планам, которые хочу за эти трое суток провести, так я теперь не имею амулета ночного виденья и для меня ночь теперь, как и для других тёмная, и мало что вижу, так что большую часть дел буду решать днём. Вот такие дела. А что по заказу контрабандисту, то я уже накидал. Три коробки туалетной бумаги, пять флаконов мужского шампуня, вещь хорошая, три больших банных полотенца, две надувных подушки, дальше две подстилки, туристические, для скалолазов, спать на снегу, и зимний спальник на пуху. Подумав, дополнил двухлитровым термосом и пятью банками какао-экстра. Там есть такая фирма, что выпускает какао высшего качества, а я его люблю. Вот и всё. Хранилище не резиновое, и так немало заказал, самый минимум необходимого. А сейчас это всё под угрозой. Я так считал.

– Я всех новоприбывших в казарму определяю, койка тебе тоже найдётся, там и встретишь сослуживцев.

Тот быстро накидал расписку старшине из казармы, чтобы устроил меня на ночь, так что поблагодарив, козырнул, и покинул здание комендатуры. Только двинул не в сторону общежития, а к выходу из города. Я его плохо знал, но сориентироваться всё же смог. Главное патрулям не попасться, в городе действовал комендантский час, как сообщил дежурный, часто бандиты озоруют, из-за этого. Да и пограничная зона, контроль серьёзный.

* * *

Часовой вызвал разводящего, так что я терпеливо ждал, чемоданчик у ног, пока проверят мои документы и направление. После этого старший сержант, что был за старшего, указал где штаб размещён, и я, держа чемоданчик, направился к нему. Кстати, на плацу шагистику отрабатывала учебная рота. Много лиц знакомых, два взвода, больше сотни новобранцев.

Пока в штабе со мной знакомились, я размышлял о прошедших днях. Хранилище накачалось на семьдесят два килограмма на данный момент, занято шестьдесят один. Я выполнил всё что планировал, и это радовало, нашёл контрабандиста, да домой к нему пришёл и сделал заказ, благо он у себя был, тот взял десять дней на выполнение, обговорили день и место встречи, уплатил две трети цены, остальное при передаче, так что хранилище заполнять больше не буду, коплю место для заказа. Да, к пекарю заходил, заказал десять пирогов со сладкой начинкой и десять с мясной и рыбной, пополам там. Тот выполнил, заказ уже в хранилище, ещё горячие пироги. Ну и у другого пекаря сорок французских булок. В принципе и всё. Я остальное время разрабатывал тело, рука наконец перестала болеть, повязку снял. Да одной из ночей сама спала. Так что порядок, ждём заказ, а пока вот оформляюсь. Передал бумаги, даже лист с благодарностью от московского следователя. Со мной начштаба общался, заинтересовался что за благодарность? Вот и описал как дело было. И тут неожиданно меня направили в пулемётную роту, командиром расчёта станкового пулемёта. Ладно хоть батальон тот же, где и Райнов служит. И отчего такие изменения? Это оттого что благословение получил, или записка от следователя помогла? Почему не на отделение стрелков поставили? Я конечно не возражаю, но пулемётные роты в нашем полку вооружены «ДС–39», что не очень хорошо, скажем так. Паршивый пулемёт, если быть откровенным.

Начштаба, майор Крапивин вызвал моего теперь ротного, старшего лейтенанта Харламова, и представил меня ему. В общем, в первый взвод командиром расчёта назначение получил. Там как раз командира и нет. Документы все оформили, направление забрали, красноармейскую книжицу вернули, иди и служи. Так пока до казармы шли, тот со мной знакомился, узнавал, что и как. В роте двенадцать станковых пулемётов, в нашем взводе четыре. Кстати, в Красной Армии служит много народу, поэтому штаты раздуты. Пятнадцать бойцов на отделение, куда там? Так и в пулемётных ротах. Например, в расчёте станкового пулемёта, четыре человека. Это командир, он же первый номер, второй номер, что ленту подаёт и помогает заряжать. И два подносчика боеприпасов, в бою они ленты снаряжают. Был бы «Максим» было бы пять человек в расчёте, там ещё переносчик воды, «Максим» водяное охлаждение имел. Во время войны штаты изменят, трое будет в расчётах, а когда и двое. А пока выстроили взвод, меня познакомили с бойцами и командирами, с моим расчётом, в нём кстати двое было, второй номер и подносчик боеприпасов, так что познакомились. Ротный старшина оформил меня, на довольствие поставил, койку указал, выдав постельное, рядом с бойцами своими буду спать, тут двухуровневые койки. Дальше до вечера принимал дела, медика посетил, тот осмотрел место травмы, приняв бумагу от двух врачей. Сказал порядок, заживает, ухода не требуется. Снаряжался, получая от старшины всё необходимое, от шинели и сидора, до личного оружия. Тут тоже попросил «СВТ», и получил её. Всю мелочёвку, что положена. На шинели пришил петлицы и треугольники закрепил. Хм, мне даже эмблемы выдали, тоже закрепил. А что, форма с училища, эмблемы стрелков в петлицах были, но другие стрелки, их не носили. Да банально не хватало. Даже некоторые младшие и средние командиры на полевой форме их не имели.

А то, что меня в другую роту определили, меня ничуть не смутило. В нужную ночь, за час до удара, посещу казарму роты Райнова, и уберу его в хранилище, вот и всё. Когда достану даже сам не знаю. Может к концу войны, может и в сорок четвёртом. Идея та же, официально буду сообщать что оставил впавшего в кому, от контузии бойца, на хуторе, в глухом лесу, и тот там проведёт до конца войны. Просто если в сорок четвёртом поднимать, доставая, когда местные территории освободят, он же снова попадёт в боевые части, а бои за Германию и Берлин серьёзные будут, может и не пережить. Так что тут тоже палка о двух концах. Как видите, особо я не переживал что мы в разных ротах. А как Райнова обратно в большой мир вводить, подумаю ближе к сорок четвёртому. И пошла служба. Кстати, я снова на Франца вышел, он один у нас поволжский немец в батальоне, тот помогал убрать акцент. Это быстро стало известно командованию полка, и мне поставили в вину то, что не сообщил о владении иностранным языком. Сами не спрашивали. Впрочем, на учёт меня поставили, будут иметь ввиду если потребуется. Ротный был в курсе, это он свёл с Францем, я попросил. Теперь ждём тринадцатого июня, время встречи с контрабандистом. Так время и пролетело, тринадцатое наступило, я как раз взвод на завтрак вёл, ещё и помкомвзвода замещал, тот в медсанбате со сломанным ребром, и приметив у крыльца штаба полка всё командование, велел другому сержанту вести бойцов, а сам рванул к ним.

– Товарищ майор, разрешите обратится? – отбив положенные три шага и козырнув, обратился я к комполка.

– Говорите.

– Товарищ майор, я тут в самоволку прошлой ночью бегал. К дивчине одной, сговорил ещё в первую ночь как в часть прибыл, и каждую ночь навещаю. Хотя заездил, вторую ищу. В общем, у неё брат есть, а у того много знакомых. Та этой ночью мне сказала, от брата узнала, пока я её на сеновале знакомил с классиками советской поэзии, что у нас финансист полка сегодня едет за деньгами. На обратном пути его банда ждёт. Трое в форме НКВД, под патруль работать будут. Откуда форма не знаю. А у нас что, финансист из отпуска вернулся? Я не знал.

Загрузка...