Вадиму Хилькевичу казалось, что все вокруг смотрят именно на них, что все вокруг знают, зачем они едут в пустую квартиру пропавшего Бублика… А зачем они туда едут? Вадик хотел просто поговорить с Василисой, разведать обстановку на фирме. Но, глядя на девушку, он начал понимать, что у нее другое на уме…
Служебный автобус вывез их в центр Ветлуги… В город ехало не так много народа. Большинство сотрудников фирмы «Волна» варились в собственном соку. Они жили здесь же на окраине, в научном городке из девяти домов, школы, магазина и клуба.
А Бублик был из местных, из ветлугинских. Его квартира находилась в центре города, на улице Мышкина дом семь дробь три. В трехэтажке из красного кирпича… Вадик с трудом открыл тяжелую дверь подъезда, пропустил вперед спутницу и сам нырнул в мрачное нутро дома.
Лестницу освещала слабенькая тусклая лампочка. Она чуть шаталась, и по стенам двигались даже не тени, а невнятные привидения… Вполне естественно, что испуганная Василиса тесно прижалась к Хилькевичу и обняла его… Оттого, что он прочувствовал близость женского тела, ему стало приятно. Внутри все взволновалось и забурлило. Обстановка обещала дальнейшие радости.
И Вадик с ужасом понял, что предает Ирочку Багрову.
Сразу стало тревожно и тоскливо. У него появилась острая злость на себя самого…
Какая-то часть его сознания орала, что нельзя любить двух сразу! Что так не было ни разу! Что, если он считает своей невестой Ирину, то не имеет право вот так обниматься в подъезде с другой… А если и может это делать, то в самом крайнем случае – исключительно в ходе оперативной комбинации. Только в целях выведывания секретов и вербовки объекта…
Василиса и не подозревала, что Вадик собирается ее вербовать, то есть – склонять ее к сотрудничеству… На третьем этаже было совсем мрачно. Она нащупала ключи, передала ему все сумки и, пользуясь темнотой и свободой, прижала Хилькевича к двери и попыталась поцеловать. Но промахнулась! Ее губы лишь скользнули по его подбородку и уткнулись в небритую шею.
Второй попытки она делать не стала, а занялась дверью. Потом они вошли в квартиру, и Василиса привычным движением зажгла свет… Вадим вообще заметил, что все здесь было для нее не просто знакомым, а родным, домашним.
– Василиса, а вы здесь часто бывали?
– Это нескромный вопрос… Раз у меня есть ключ, то не надо думать, что я жила здесь. Так, иногда заходила в гости… Боря Бублик был хороший человек, но очень странный. Весь в науке. Иногда про свои формулы он вспоминал в самый неподходящий момент.
– Вы уверены, что он не вернется?
– Не бойтесь, Вадик. Я уверена, что он уехал в Америку. А оттуда не возвращаются… В последние недели он все время твердил, что скоро станет сказочно богат. Это где он достанет денег? Здесь в Ветлуге?
– А может быть у него новые друзья появились? Которые оттуда, из-за океана?
– Друзья у него действительно появились, но местные. Мне Боря показывал фото, где они втроем… Один из них – известная в городе личность. А Бублик назвал его своей «дойной коровой».
– Как фамилия этой коровы?
– Потом скажу… Вы что, Вадик, за этим сюда пришли? Возьмите свечи на комоде, откройте вино, протрите фужеры. А я пойду пока в душ…
Она ускакала, а Хилькевичу моментально стало жарко. Сначала он рывком развязал галстук, а потом решительно снял пиджак.
Вадим осмотрелся… Это была двухкомнатная квартира в доме старинной постройки. Еще из царских времен… Огромная гостиная и большая спальня.
По фотографиям на стенах было видно, что это фамильное гнездо Бубликов. Наверняка комод и буфет были куплены каким-нибудь прапрадедом – купцом первой гильдии.
Вероятно, и ванна здесь была не как стандартная коробочка. Дверь туда была приоткрыта, но Вадим не решился заглянуть. Он только слышал, как там струится вода, а Василиса напевает что-то цыганское.
Хилькевич вскрыл вино, разложил конфеты, зажег свечи. Стало уютно и романтично… Она вышла не в джинсах, не в белом свитере, а в каком-то легком и ярком восточном халате. Вид был домашний и, одновременно, торжественный.
– Давайте выпьем, Вадим, и сразу перейдем на «ты». Без всяких брудершафтов.
– Согласен, Василиса… А за что пьем?
– За приятную встречу. За дружбу и любовь.
Красное сухое вино пили медленно, глядя друг другу в глаза. Но даже в этот момент Вадик подумал о Ирине Багровой… Пока он ей не изменял, но у этой Василисы такой напор, что невозможно сопротивляться. Надо только успеть узнать о связях Бублика.
– Я все удивляюсь, Василиса, какое у тебя красивое и необычное имя.
– А у меня все красивое и все необычное.
– А сокращенные, ласковые варианты есть?
– В школе меня звали Васькой, а дома Лизой или Лисой.
– Ты говорила, Лизонька, что узнала нового друга Бублика. Того, который его дойная корова.
– Тебе нужно его имя? Я скажу, но в спальне… Пойдем, если не боишься.
И он пошел! А что было делать? Его служба и опасна, и трудна…
Она повернула его спиной к кровати, толкнула на матрац и запрыгнула сверху, как конопатая пантера.
Вадим понял, что для деловых разговоров у него не больше десяти секунд.
– Лизонька, ты обещала про дойную корову.
– Ох, Вадик, какой ты настырный! Непременно своего добьешься. И такой шустрый. За один день совратил бедную девушку.
– Лиза, ты про корову обещала.
– Опять ты про это! На фото вместе с Борисом был Владимир Афонин. Сейчас его личность на каждом заборе. Это наш кандидат.
– В каком смысле?.. Я, Лизонька, только утром из Москвы приехал. Я не вник в ваши дела.
– Я вижу… Через неделю в Ветлуге выборы мэра. И этот Афонин один из кандидатов. Наверняка он дал Борису деньги, и тот уехал в Америку… А теперь давай помолчим. Я не люблю при этом разговаривать…