Глава 1. Как стать кем-то, даже если пока ты никто
На несколько решающих в своей карьере вопросов я не смогла ответить «нет».
«Вы сможете читать банковское дело?» – «Да, я принесу план лекций». На тот момент я не разбиралась в теме, но в итоге меня взяли преподавателем. «Слушай, ты бухгалтер?» – «Да-да, бухгалтер». А я только окончила курсы и совсем не имела опыта, но должность все же получила. «Смогла бы ты ликвидировать предприятие? То есть закрыть компанию?» – «Да, конечно!» На самом деле я ничего не понимала в процедурах ликвидации. Но себе сказала: «Я подумаю об этом завтра».
Помимо знаменитого правила Скарлетт О’Хары было у меня еще одно руководство к действию – любимая присказка моего отца. Когда-то ему, молодому технологу, предложили высокую должность на машиностроительном заводе, но он не решился – посчитал, что недостаточно опытен. Директор этого завода впоследствии стал министром, папа упустил шанс вырасти вместе с ним и потому говорил: «Когда зовут в министры, надо соглашаться. Не справишься – в худшем случае разжалуют в замминистры».
По сути, все это слова о возможностях. Я много раз замечала по людям: если пытаешься выйти на новую орбиту, то уже не возвращаешься на старую. Главное – рискнуть. В конце концов, все когда-то начинали с незнания и неумения.
В том, что я стала специалистом по финансам и налогам, в какой-то мере повинен мой первый муж. Отучившись в Московском институте связи, я получила в 1989 году диплом инженера и распределение в профильное НИИ. На этом моя карьера связиста закончилась. Я вышла замуж и ждала ребенка. Просто так сидеть в декрете было скучно, а муж – студент Плехановки – не успевал сделать курсовик, и я взялась ему помочь. Обложилась книжками и с удивлением обнаружила: какая классная штука бухгалтерия! Никакой алгебры, одни «самолетики» (так называются записи проводок по счетам). Потом я подключилась еще и к дипломной работе – на тему «Автоматизация рабочего места бухгалтера». Муж защитился на отлично, и ему предложили место главбуха коммерческого отделения Плехановского института. А спустя девять месяцев после рождения ребенка мы развелись. Семья не сложилась… И я вернулась к родителям в Серпухов. На дворе 1992 год. Самое время для таких экспериментов.
Я пыталась устроиться на какую-нибудь работу. Безрезультатно. Советская экономика оказалась на грани коллапса, красный диплом не был нужен никому. Но зато в стране разрешили предпринимательство и вообще частную инициативу – вертись как хочешь. И я завертелась вместе со всеми, кто мог и хотел. Первую прибыль я «наварила» на половниках. Наборы металлических половников – мечта советской домохозяйки. В магазинах Серпухова они были, а в Балашихе, где жила моя бабушка, почему-то нет. Папа помог со стартовым капиталом, и я вполне удачно провернула эту операцию. Начала искать другие товары. Развозила по частным магазинам польскую косметику, импортный мармелад, отечественные люстры, электромясорубки, собиравшиеся на радиотехническом заводе, где работал отец. Ощущения от самостоятельности были космические! На первые свободные деньги я купила себе каракулевую шубу, а сыну Андрюшке – машину с педалями. Правда, родители переживали за мое душевное равновесие: со стороны казалось, что я чуть ли не тронулась на деньгах. Особенно непросто переживала все это мама. Она работала в местной милиции, в инспекции по делам несовершеннолетних, спасла сотни судеб, ее весь город знал и любил. Но к коммерции у нее отношение было ортодоксальное. «Все это спекуляция, у нас таких, как ты, сажали!» – «Мама, но ведь времена меняются», – возражала я. – «Времена, может, и меняются, но КГБ никто не отменял». Однажды она поставила вопрос ребром: «Завтра никуда не пущу, только через мой труп!» Но утром сменила гнев на милость: «Ладно, одевайся, пошли – провожу тебя до электрички». Впрочем, при первой же возможности она пристроила меня в техникум преподавателем алгебры и геометрии. Какая-никакая, а все-таки стабильность.
Но если бы тогда мне кто-то сказал, что это начало пути, который приведет к тому, что у меня будет серьезная компания A. White & G. Hedges, клиенты из разряда тех, которых каждый день показывают по телевизору, и офис в центре Москвы, я бы очень сильно удивилась.
В один прекрасный день центр занятости населения города Серпухова открыл курсы переподготовки для тех, кто жаждал получить новую специальность: бухгалтер, юрист, менеджер по туризму и т. д. Я замахнулась на вакансию преподавателя этих курсов – кто-то сказал мне, что там некому вести банковское дело. Честно говоря, соблазнилась хорошей зарплатой. Посоветовалась с отцом: «Может, попробовать?» – «Да, да, конечно, надо пробовать». – «Но я ведь совсем не знаю банковского дела!» – «Доча, если зовут в министры…»
Меня никто никуда не звал, но рискнуть хотелось. Я набралась смелости, пришла в центр занятости и заявила: «Хочу читать у вас банковское дело». Съездила в Москву, купила и проштудировала книгу по теме. Папа (недаром он был главным технологом одного из ключевых предприятий города) договорился со знакомой в коммерческом банке, и мне дали скопировать их методичку. Я составила план лекций – и его утвердили! Утром я бежала в техникум преподавать алгебру и геометрию, день уходил на «купи-продай», а вечер – на банковское дело. Несмотря на жесткий график, я чувствовала себя довольной.
Все свои «купи-продай» я, разумеется, проворачивала через наличные. Но однажды я нашла покупателей на вагон отверток. «Хорошо, берем, но только по безналу. Нужно заключить договор». И дали мне какую-то бумажку. Я пришла к отцу (отвертки выпускались у него на заводе), вместе мы прочитали текст. Ничего не поняли, и тогда папа сказал: «Раз ты влезла в бизнес, надо во всех этих штуках разбираться. Иди на курсы бухучета».
Чтобы учиться не только теории, но и набираться опыта, отец устроил меня на практику в компанию, где работала его бывшая коллега. Я там составляла какие-то маленькие балансы, но в основном просто сидела рядом с ней и слушала, слушала, слушала. С кем и о чем она договаривается, как закрывает баланс, когда «выплывают» большие налоги и т. д.
Учеба моя подходила к концу, когда друзья сказали: «У нас тут есть знакомый владелец торговой фирмы в Москве, у него бухгалтер умер скоропостижно. Человек нужен срочно и из своих. Ты же бухгалтер?» Я была «своя» очень условно и самостоятельно работать могла с большим трудом, но тем не менее поехала на собеседование. Что там говорила – уже не помню. А услышав о зарплате 90 000 рублей – сумасшедшие деньги в 1993 году (в техникуме преподавателям платили 8000–10 000 рублей), сделала загадочное лицо и обронила: «Ну, я подумаю». Моему будущему шефу показалось, будто я набиваю себе цену. Я же просто-напросто была в шоке. Вечером позвонила папе, и он напомнил: «Опять двадцать пять! Если бы меня сейчас позвали в министры…» И я согласилась. Уволилась из техникума и уехала в Москву.
Это была чистой воды авантюра. Я жила у бабушки в Балашихе, моталась в столицу на работу и периодически отпрашивалась в Серпухов. Заглянув домой проведать сына, бежала потом к отцовской знакомой и мучила ее профессиональными вопросами. Я не понимала, как оптимально рассчитать налоговую базу, составить группировочную ведомость, заполнить отчет в пенсионный фонд. Однажды так ее достала, что она выгнала меня в коридор: «Постой там и не заходи как минимум час».
Мне удавалось скрывать от шефа, что я не все умею. Но я старалась изо всех сил. Бралась за все участки. Он оценил мое рвение и не выставил за дверь, когда раскусил мою квалификацию, а договорился со своим приятелем, что его бухгалтер меня подтянет. Безумно интересное было время! Любая сложная задача казалась приключением. «О! – радовалась я, когда сталкивалась с чем-то непонятным. – Есть возможность изучить еще одну тему». Я разобралась, что такое ликвидация (одному из приятелей шефа понадобилась такая услуга), научилась регистрировать компании – мне казалось, это нужно знать. Необходимость постоянно выходить из зоны комфорта стала привычкой, страх перед новым постепенно отступал, я просто старалась не пускать его в голову. Магическое «Я подумаю об этом завтра» (в смысле «что и как делать») неизменно срабатывало.
Разумеется, я узнала, что такое налоговые схемы, оптимизация прибыли. Например, можно было легально не платить НДС, оформив в штат инвалидов – не менее 50 % от общего числа сотрудников. Я по объявлениям находила таких людей, мы реально брали их на работу на обзвоны по телефонным базам. Наша фирма торговала всем подряд: немецкими паштетами и колбасной нарезкой, жвачками, куртками из кожзама и рубашками, которые продавались как английские, но неясно, где были сшиты. Потом шеф открыл еще одно направление – привозил из Америки автомобили Chevrolet и Mazda. Купил землю в Наро-Фоминском районе, и там мы строили летние домики. Заработки позволили мне купить комнату, а потом и квартиру в Москве. Ну, то есть как в Москве… В Капотне.
Как только мы развернули бизнес с машинами, появилась «крыша». На выставке к нам подошли бравые ребята и сказали: «Теперь мы будем вас защищать». Почему-то они называли себя «воронежскими». Но «крыша» оказалась ненадежной. В 1996 году на шефа наехали другие бандиты, увезли его в неизвестном направлении и довольно жестко прессовали. Как-то ему удалось вырваться. Его семью знакомые еще раньше куда-то увезли. И он сам по-быстрому уехал за границу. С тех пор мы его не видели.
«Воронежские» несколько дней приходили ко мне домой – пытались понять, где деньги. Оказалось, они вкладывались в оборотный капитал и получали от шефа проценты. Приезжали – вежливые такие, в пиджаках и галстуках, – пили со мной кофе, беседовали. К тому времени я переехала в квартиру на Мичуринском проспекте. Она была абсолютно пустой, из мебели только раскладушка. Взять с меня было нечего, узнать – почти нечего, и в какой-то момент они просто отстали.
С уходом владельца компания распалась как карточный домик. Но руководители направлений открыли свои маленькие фирмы, поскольку и связи сохранили, и рынки знали. Всем потребовался бухучет, и они попросили меня взять их на обслуживание. Так в один прекрасный день я проснулась не штатным бухгалтером, а свободным предпринимателем, у которого было уже несколько лояльных клиентов, но пока еще не было бизнеса в реальном смысле этого слова. «Надо же, как интересно! Еще вчера я думала, что потеряла хорошую работу, а сегодня оказалось, что моя работа – это я сама». Я быстро им все отстроила, появилось свободное время, и стало ясно, что я могу взять еще. Как известно, деньги лишними не бывают. Через газету «Из рук в руки» стала искать новых клиентов. Брала разовые работы, легкие и сложные (например, восстановление учета). Так я росла как специалист. И в очередной прекрасный день мне позвонили люди, которым казалось, что у них назревает большая проблема.
Такой гремучей смеси партнеров я раньше не видела. Один – бывший милиционер, другой – экс-секретарь российских консульств в Америке и Японии, третий – радиотехник по образованию и прирожденный коммерсант, на досуге сочинявший стихи. Они торговали импортными винами и были самыми крупными поставщиками ресторанов Москвы. Конечно же, открывая офисную дверь, на которой висела табличка с эффектным иностранным названием, я не подозревала, что делаю шаг к собственному бизнесу. Просто были нужны деньги. Я тогда шутила, что еще не все страны мира посмотрела. Планирование личного бюджета у меня было нехитрым: хочешь поехать на отдых в Италию – возьми на обслуживание еще три баланса.
Зовут – иди, предлагают – берись. Меня позвали разобрать завалы и отладить бухучет. Выяснилось, что прежний бухгалтер по нескольким юрлицам не сдавала никакой отчетности. Я срочно сделала нулевые декларации, чтобы избежать штрафов, а затем подала уточненки. С учредителями договорилась, что посажу к ним своего человека, который возьмет на себя первичную бухгалтерию, а сама буду приезжать раз или два в неделю.
В таком режиме мы прожили, пока партнеры не рассорились. Поэт хотел развивать винный бизнес (все менеджеры остались с ним), а дипломат и милиционер – быстренько «обкешиться» и начать что-то другое. Товарные остатки они поделили поровну. Но дальше вышло некрасиво: ушедшие учредители стали демпинговать на рынке – втайне договорились с «сейлзами», что те будут сбывать их вино дешевле, чем в своем прайс-листе. Когда это вскрылось, поэт был в ярости, ведь ему на этом рынке еще жить и работать, а к прежней цене уже не вернуться, покупатели требуют скидок.
Пора назвать его по имени – Андрей Михайлович. Я очень признательна ему за то, что он «раскачал» мне голову. Как-то раз Михалычу понадобилось новое юрлицо. Вместе мы съездили в юридическую фирму, продававшую готовые компании. Он посмотрел, как я с ними общаюсь, а потом заявил: «Слушай, да ты ведь все это можешь делать сама! Сидишь на золотых яйцах и сама этого не видишь!» Я прикинула: почему бы и нет? Одно другому, то есть моей бухгалтерии, не помешает. И мы занялись регистрацией компаний.
Дальше – больше. Знания и опыт – это капитал, а любой капитал должен обращаться, приумножаться и искать новые сферы приложения. Я заинтересовалась лицензированием. Взяла творческий отпуск, изучила тему. В 1998 году сдала экзамен на аудитора. Но одно дело иметь аттестат, а другое – уметь проводить аудит. Я дала объявление – надо же с чего-то начинать. Первый запрос пришел от администрации подмосковного дома отдыха. Разумеется, я сказала, что все могу. Приехала, поговорила, посмотрела отчетность. И поняла, что делать, чтобы не опозориться. Пролистав несколько газет, я нашла опытного аудитора, искавшего подработку. Вместе мы успешно сделали аудит. Так, от клиента к клиенту, я и набивала руку.
Операционное управление бизнесом взял на себя Андрей Михайлович. Он классно придумывал маркетинговые трюки. Например, в газете «Из рук в руки» давал объявления о регистрации, а рядом с текстом – девушка в купальнике. Тогда это был разрыв шаблона. Выпустил календари – борец сумо с вантузом в руках: «Вытаскиваем из любых ситуаций». Мы к тому моменту действительно решали любые вопросы с налоговой. Но однажды Михалыч прокололся – прямо как в пословице про сапожника без сапог.
В тот день я не собиралась в офис. Мне позвонили, когда все закончилось. Пришли клиенты, купили ЗАО, расплатились долларами. Девочка-секретарь приняла деньги, и тут же раздался крик: «Внимание, контрольная закупка!» Шеф выглянул в окно офиса: по периметру здания стоит ОМОН… Михалычу повезло с тем, что компании, бумаги которых у него изъяли, в основном были банковские – с живыми, а не фиктивными директорами и учредителями. Банк пригнал автобус с директорами, они заходили в отделение, показывали паспорта и забирали регистрационные документы.
Отдышавшись после наезда милиции, мой партнер арендовал другое помещение, и туда перебрались все сотрудники, занимавшиеся регистрацией. Я отказалась переезжать. Я решила уйти в собственное плавание. Со мной осталось шесть бухгалтеров, которых я нанимала и обучала.
Мы сняли за 100 долларов комнатку в подвале продуктового магазина – с кошками-мышками и умеренной антисанитарией. Зато это был мой собственный бизнес. Настоящая, хоть пока и маленькая компания, личная ответственность, риски, страхи и надежды – весь тот букет эмоций, который знаком любому предпринимателю.
Первое время мне было страшно самой отвечать за все. Я плакала, меня ломало. И посоветоваться уже было не с кем. Папа умер в 1999-м. Я привыкла звонить ему каждый день, вываливать все наболевшее, и он меня направлял: куда идти, что говорить, как действовать дальше. А теперь нужно было жить без всяких подпорок.
В январе 2000-го я зарегистрировала аудиторскую компанию. Как-то ко мне заглянул Михалыч, стал уговаривать: это несерьезно, возвращайся… Я поняла, что без меня у него дела идут не очень: все-таки у нас был хороший тандем. Где-то через полгода он закрыл свою контору и пошел учиться. Долго думал, что делать дальше. Даже нанялся ко мне операционным директором. Мы недолго вместе проработали, но расстались на доброй ноте. Андрей Михайлович вновь занялся тем, что хорошо знал и любил, а именно – стал развивать сеть винных магазинов. Эта компания, кстати, тоже стала нашим клиентом. Мы, например, помогли ей разобраться с налоговой инспекцией, выставившей доначисления на 17 миллионов рублей.