Айвен сидел в темноте и размышлял над своими достижениями. Достижения не радовали.
Не то чтобы его репутация покорителя женских сердец была незаслуженной, но основывалась она отнюдь не на удаче, а на сообразительности и жестком следовании нескольким простым правилам. Первое правило состояло в том, чтобы посещать места, где собирается много женщин в приподнятом настроении, – вечеринки, танцы, бары. Но только не свадьбы – на свадьбах им в голову приходят не совсем те мысли. Следующее – искать перспективные варианты, пока не наткнешься на ту, что улыбнется в ответ. Далее – быть забавным, даже, может, чуточку рискованным, но в рамках приличий, пока она не рассмеется. Если смех искренний, начисляются дополнительные очки. А вот уже с этой точки – продолжать экспромтом. Если в исходном пуле изначально имелось десять или более перспективных вариантов, соотношение попыток к попаданиям 10:1 было вполне нормальным. Элементарная статистика, как он уже не раз пытался объяснить своему кузену Майлзу.
Входя в «Быструю отправку», Айвен знал, что шансы не в его пользу – когда рыбка в пруду всего одна, необходимо точное попадание с первого раза. Ну ладно, удача могла бы ему и улыбнуться, не так уж оно беспрецедентно. Он покрутил запястьями, пытаясь вывернуться из пут, но шарфик – с виду такой мягкий и нежный – оказался неожиданно прочным. Своего рода метафора, ага.
«Моей вины тут нет, это все из-за Бая», – решил он.
Айвен – как и множество передовых отрядов – пал жертвой недостатка разведданных. Со сверхбдительными дуэньями он сталкивался и прежде, но чтобы стрелять из засады, стоило ему только перешагнуть порог, – такого еще ни разу не бывало. Неприветливая синяя женщина была… головоломкой. А головоломки Айвен не любил. Никогда толком не умел их разгадывать, даже в детстве. Нетерпеливые партнеры по играм обычно выхватывали головоломки у него из рук и заканчивали сами.
Риш была невероятно красива – скульптурное телосложение, пластичные мышцы, кожа – словно витражное стекло, играет бликами при каждом движении, – но нисколечки не привлекательна, по крайней мере обниматься с такой не захочется. Своего рода смесь эльфа с питоном. Она была миниатюрнее и стройнее Наньи и очень гибкая, но – как заметил Айвен, когда они его сюда волокли, – гораздо более сильная. Он также подозревал наличие генетически усиленных рефлексов и одному дьяволу известно, чего еще. Лучше всего наслаждаться ею на расстоянии в несколько метров, как произведением искусства, коим, как он предполагал, она и являлась.
Чья это работа? Такой уровень генетических манипуляций с людьми на всех трех планетах Барраярской Империи был абсолютно противозаконным. Если только с тобой это не сотворили по твоей же собственной доброй воле и на другой планете, но после этого лучше бы переселиться куда-нибудь подальше. Нанья, разумеется, не комаррианка и не барраярка, иначе бы она как-то отреагировала на известное имя и адрес того, кому он отправил кошмарную вазу. Она не просто нездешняя – она здесь живет совсем недавно.
Изящная генетическая конструкция ее компаньонки казалась почти цетагандийской по своей изысканности – но цетагандийцы просто так человеческие новинки не создают. Их эстетические рамки в этом материале весьма жесткие, если не сказать жестокие – с людьми они работают только ради более серьезных и далеко идущих целей. Иное дело, животные – когда цетагандийцы брались за геномы животных или растений, а хуже того – за оба сразу, тут уже никакие законы не действовали. Как вспомнишь, так вздрогнешь! Цетагандийцев он был бы рад вычеркнуть из своего списка, будь они хоть ренегаты, хоть кто угодно. Да что там рад – просто счастлив!
Айвен обвел взглядом погруженную в полумрак гостиную. Он убеждал себя, что не сидит связанный в тесном и темном помещении. Это – просторное и темное помещение, да и не особо темное вообще-то, если учесть, что за окном мерцают огни города. И к тому же на четвертом этаже, высоко над землей. Он вздохнул и продолжил попытки вывернуться из пут. Ноги устали. Мерзкие пластиковые веревки, которыми ему примотали лодыжки к ножкам стула, вроде бы потихоньку растягиваются. Ему, наверное, давно уже следовало бы попытаться сбежать, но эти две дамы притащили его как раз туда, куда он и сам хотел попасть, – в квартиру, и как раз с той целью, с какой он и пришел, – поговорить. Правда, он-то имел в виду дружескую беседу, а не допрос, но как там звучит цитата, которую так любит Майлз? «Никогда не мешай противнику совершать ошибки». Не то чтобы они непременно были противниками. Айвен надеялся, что нет. Вообще-то Бай мог бы быть и более конкретным в этом вопросе, но теперь думать об этом поздновато.
Следующим в списке подозреваемых на предмет модификации тела был Архипелаг Джексона – как планета, так и система. Почти столь же малоприятная гипотеза, которую, увы, подтверждало множество мелких намеков, случайно вырвавшихся у этих двух особ.
На Архипелаге Джексона не было объединенного планетарного правительства – на самом деле они утверждали, что никакого правительства у них нет вообще. Вместо этого всем заправляло пестрое сборище Великих домов – 116 штук, по последней имеющейся у Айвена информации (впрочем, число их постоянно менялось из-за конкуренции и междоусобицы) – и бесчисленные Малые дома. И целью их было не получить контроль над крупными территориями на планете, а подчинить себе конкурирующие компании. Благодаря этому система – или же отсутствие таковой – с малой долей вероятности могла бы сплотить джексонианцев, к примеру, ради крупного военного вторжения в пространство соседей. Но человек, не принадлежащий ни к одному Дому и ни с одним Домом не связанный, оказывался на Джексоне совершенно бесправным.
Айвену нетрудно было представить себе во всех красках множество причин, по которым двум молодым женщинам пришлось бежать с Архипелага. Любой здравомыслящий человек, не связанный с властной структурой – или структурами, – счел бы за благо эмигрировать, будь у него такая возможность. Но вот что реально непонятно – это почему кто-то с Архипелага должен за ними охотиться. При таких межзвездных расстояниях убийство не входит в число повседневных коммерческих издержек. Если две женщины, проделав весь путь до Комарры, по-прежнему боятся преследования, значит, здесь затронуты интересы некоего лица, обладающего немалыми средствами, – причем затронуты довольно основательно.
Комната не делалась ни меньше, ни темнее. И влажность в ней не повышалась. Не менялось абсолютно ничего. Но святый Боже, этот стул – он становился все жестче и жестче. Айвен дергал плечами и елозил на сиденье, вспоминая все устрашающие предупреждения по поводу тромбоза глубоких вен во время длительных полетов на катере, когда приходится постоянно сидеть пристегнутым к креслу. Как будто мало было паранойи, пронзающей пульсирующую болью голову. Ну, хотя бы в ногах прошло наконец щекочущее покалывание после парализации.
Итак, что же свело вместе этих двух женщин, и каковы на самом деле их отношения? Синяя женщина – кто она Нанье: подруга, деловой партнер, служанка, возлюбленная, телохранитель? Или некое сочетание того и другого, а может, даже что-то еще более таинственное? Когда Айвену настоятельно потребовалось помочиться и они стали обсуждать, опасно ли будет его развязать, Риш выступила категорически против. Жалобная реплика Айвена: «Ну сколько же мне еще времени на вас не нападать, чтобы доказать, что я на вас не нападаю?» – растрогала более дружелюбную Нанью, однако на золотоглазую не произвела ни малейшего впечатления. В конце концов Нанья вышла из комнаты, а Риш подставила ему кувшин.
К тому моменту мочевой пузырь переполнился уже настолько, что Айвену было не до приличий. Даже на таком близком расстоянии странная красота Риш ничуть не уменьшилась, только теперь ее можно было разглядеть еще лучше, во всех мельчайших деталях, – однако Айвен был слишком встревожен, и ее холодное прикосновение не вызвало у него абсолютно никакой реакции. Риш действовала умело и отстраненно, как хорошо обученный медтехник. И это, несомненно, было только к лучшему. Достанься эта задача ее партнерше, Айвен бы за себя не поручился.
Итак, Риш взяла черную работу на себя. Указывало ли это на что-нибудь, кроме цены победы в споре, или же Риш оберегала Нанью по праву старшей, или – что? Может, эти две женщины – беглые рабыни? Тогда они могут попросить убежища – рабство в Барраярской Империи полностью вне закона и не одобряется даже больше, чем безвкусная генинженерия на людях. Хотя, конечно, вопрос о том, где заканчиваются обычные невыгодные контракты и начинаются реальные нарушения, неизбежно вызывает громкие юридические скандалы. Если Риш – искусственно созданная рабыня, она может представлять собой достаточную ценность, чтобы за ней стали охотиться. Вот черт – что, если Нанья ее похитила? А это мысль. Такое кого угодно взбесит…
Для планеты, на которой длительность звездных суток составляет всего чуть больше девятнадцати часов, эта ночь тянулась дьявольски долго. Айвен бросил взгляд на недоступный ему наручный комм и попытался прикинуть, сколько осталось до рассвета и до того момента, как он не явится вовремя на работу. Кредитная карта, которой он воспользовался в «Быстрой доставке», естественно, даст СБ его Последнее Известное Местонахождение. Сослуживицу Наньи допросят сразу, как только следователь туда доберется, и для идентификации Айвена скорее всего не потребуется даже суперпентотала. СБ – причем не армейская, а имперская, по причинам, которых Айвен своими пленителям еще не сообщил, – постучится к ним в дверь еще до того, как милые дамы закончат спор, кормить им голодного пленника завтраком или нет. Айвен представил себе, как очаровательная Нанья, с ее прекрасной фигурой, примет в споре с подругой его сторону…
И тут он услышал очень слабый скрежет, доносившийся от окна гостиной. Он затаил дыхание. Квартира на четвертом этаже, ветра в куполе не бывает по определению – а значит, по поляризованному стеклу не могут скрести раскачивающиеся на ветру ветви деревьев, даже если предположить, что с этой стороны дома растут деревья. Никаких шансов что-нибудь разглядеть у Айвена не было. Он тихонько выдохнул и попытался успокоиться. Ладно, – наскреб он в себе последние крохи оптимизма, – может, СБ не стала ждать до утра?.. «И если ты в это веришь, у меня есть кузен, который продаст тебе Звездный мост в Форбарр-Султане…»
Шипение, тусклое свечение – узкий плазменный луч проделал в окне большое отверстие. Айвену показалось, что он заметил, как за окном быстро мелькнули две темные фигуры. На уровне четвертого этажа? Они должны были подняться со стороны переулка на какой-нибудь грави-платформе. Панель из небьющегося при нормальных условиях стекла легонько подалась назад и беззвучно вышла из рамы.
Айвен всецело полагался на СБ, которая придет и заберет его отсюда, и это была еще одна причина, по которой он не особо усердствовал в бессмысленных попытках к бегству. Но не в этот час, и не таким маршрутом. Похоже, Нанья в своей паранойе была не так уж и не права.
А когда до него дошло, что он все еще привязан к проклятому стулу, Айвену сделалось уже и вовсе неуютно. Даже если он умудрится героическими усилиями выдернуть из пут ноги (в процессе лишившись обуви), запястья все равно останутся привязанными к подлокотникам. Максимум, что ему удастся, – это проковылять босиком, вполуприсядя навстречу противникам, которые скорее всего еще и вооружены. Возможно, он сумеет крутануться и нанести удар по голеням ножками стула?.. Айвен не испытывал ни малейшего желания второй раз за день угодить под парализатор, – даже если выдвинуть оптимистическое предположение, что эти типы вооружены парализаторами, а не чем-то похуже.
Откинувшись на спинку стула, он выждал, пока темные фигуры медленно просочились в дыру и выпрямились, после чего окликнул их театральным голосом:
– Если вы за теми двумя бабенками, должен сообщить, вы на пару часиков опоздали. Они уже давным-давно собрали шмотки – и тю-тю.
Из темноты донеслось приглушенное шипение, вероятно, означающее: «Какого черта?..» Мелькнул слабый двойной отблеск очков ночного видения – и к нему ошарашенно повернулись две головы.
– Вы с тем же успехом можете включить свет, – громко продолжил Айвен. – А заодно и меня развязать. – Он подпрыгнул на месте и ударил ножками стула об пол – для доходчивости.
Фигуры шагнули вперед. Одна из них подняла руку, сняла прибор ночного видения и ткнула выключатель; другая взвизгнула: «Ой!», ударила ладонями себя по глазам и поспешила стянуть с лица очки со светоусилителями. Дешевые гражданские модели, понял Айвен, вздрогнув от внезапного яркого света, – а впрочем, для подобного рода вылазки ничего более экзотического и не требовалось.
Первый злоумышленник шагнул в его сторону. Помахивая парализатором, устало отметил Айвен.
– А ты кто такой, черт тебя дери? – вопросил этот тип.
Двое мужчин. Произношение комаррианское. Рост и телосложение – тоже. (Хотя комаррианские фенотипы смешаны не столь однородно, как барраярские: пока Барраяр был полностью отрезан от п-в-туннелей, здесь веками велась межпланетная торговля и бывало множество заезжих коммерсантов.) Темная одежда, которая вполне могла бы сойти за уличную.
– Еще пару минут назад я сказал бы, что я тут абсолютно ни при чем, но теперь начинаю думать, что меня по ошибке перепутали с вами, – приветливо сообщил Айвен. – Не могли бы вы меня развязать?
– А чо это тебя к стулу примотали? – добавил другой, уставившись на него.
– Меня еще и пытали, – сочинил на ходу Айвен. «Нанья, Риш, ну просыпайтесь же!» – Ужасно. Часами.
Второй злоумышленник изучил его подозрительным взглядом:
– Не вижу никаких следов.
– Это была психологическая пытка.
– Какого рода?
– Ну, – протянул Айвен, начав с первой же мысли, которая пришла ему в голову, – они сняли с себя всю одежду, а потом…
– Да что ты с ним разговариваешь, придурок! – бросил первый. – Работенка накрылась. Обыщи квартиру и сматываемся.
– Эй, дальше было еще лучше – разве вы не хотите узнать о кубиках льда?..
– А не прихватить ли нам его вместо этих?
Парализатор покачнулся в сомнении и замер, слишком точно нацелившись Айвену в лицо.
– Будем уходить – решим. Для начала мы его парализуем…
«А вопросы задавать будете потом? В каком-нибудь более противном месте, которое СБ будет куда как труднее отыскать?.. Проклятие, Майлз запросто сумел бы уговорить этих головорезов, чтобы его развязали. Ага, а еще, наверное, перевербовал бы их прежде, чем веревки коснулись пола».
Палец на спусковом крючке напрягся…
Короткое и отрывистое жужжание парализатора донеслось не оттуда, где стоял комаррианин а из теней погруженной во тьму прихожей. Два импульса, два прямых попадания в голову – самое эффективное, если есть возможность выбрать цель. И вдобавок с малого расстояния. Агрессоры повалились на пол, как мешки с цементом.
Айвен сдержал невольную дрожь.
– Вовремя вы проснулись, – радостно проговорил он, поворачивая голову.
Риш неслышно шагнула в комнату, за ней аккуратно ступала на цыпочках Нанья. Айвен с разочарованием обнаружил, что прозрачного пеньюара ни на одной из них нет. И ни одна из них, по всей видимости, не спала голой, – какая жалость. Вместо этого обе были одеты в облегающие трикотажные костюмы, вполне подходящие для занятий в спортзале. Или для того, чтобы быть готовым к любым неприятным сюрпризам, когда тебя резко будят среди ночи.
– Знаете, если что-нибудь из того, что я сказал, заставило вас подумать, будто я не поверил вам до конца – я имею в виду вашу нервозность относительно незваных гостей, – то беру свои слова обратно, – начал Айвен. Он кивком указал на две бесформенные груды, валявшиеся на полу. – Кто-то из ваших знакомых?
Риш опустилась на колени и перевернула парализованных бандитов. Вслед за ней в лица вгляделась и Нанья.
– Нет, – покачала головой Риш.
– Местное наемное мясо, – бросила с отвращением Нанья. Ее лицо внезапно сделалось еще более напряженным. – Они проследили за нами. Не только до Комарры, но и дальше, прямо досюда. Что нам теперь делать, Риш?
– Следовать плану. – Синяя женщина поднялась и устремила взгляд на валявшуюся без сознания парочку. – Для начала, полагаю, надо бы их прикончить.
– Постойте, постойте! – воскликнул Айвен, содрогнувшись от пронзившего его панического ужаса. Она действительно собиралась их прикончить, даже если и не испытывала особого восторга по этому поводу. – То есть я согласен с вашим диагнозом, это местные наемники. Им, по всей вероятности, мало что известно. Но не думаю, чтобы они были наемными убийцами – капперами. Держу пари, это похитители. – И, пару секунд помолчав, добавил: – Неужто я прямо сейчас не получу награды за то, что вас от них спас? Я хочу сказать, поцелуй – это было бы чудесно, но практичнее будет меня развязать.
Нанья долго на него смотрела, а потом кивнула. Под неодобрительным взглядом своей синей компаньонки она опустилась на колени и развязала стягивавшие Айвена путы. Он с облегчением выдохнул и принялся растирать запястья и лодыжки. Когда он осторожно поднялся на ноги, комната всего лишь слегка покачивалась.
На самом деле ему не следует ни на чем настаивать, но кто не рискует – тот не пьет шампанское, ну и все такое прочее… Айвен склонил голову и подставил ей щеку, просто чтобы посмотреть, что будет дальше.
Колебание. Глаза ее расширились – вблизи они были чистого цвета хереса, чуть светлее, чем кожа, потрясающе обрамленные длинными темными ресницами. К его нескрываемому восхищению, она вытянула шею и скромно поцеловала его в щеку.
– Ну вот, видите? – ободряюще сказал он. – Не так уж это и трудно. – Место поцелуя приятно покалывало.
Риш, стоя на коленях, обыскивала карманы налетчиков. Айвен мимоходом ткнул одного из них носком ботинка, затем выглянул в большое прямоугольное отверстие в окне, через которое теперь тянуло легким сквозняком. Чуть ниже окна парила антигравитационная платформа из тех, какими пользуются техники для ремонта фасадов высотных строений. На ней стоял большой пластиковый контейнер – стандартная тара для вывоза грязного белья в отелях и больницах. Пустой. В котором – как прикинул Айвен – вполне могли бы уместиться две парализованные женщины, если их туда плотненько уложить. Ага, классика. Но предмет – дешевый и самый обыкновенный, на него никто не посмотрит дважды, если только он не окажется где-нибудь в очень неподходящем месте.
Айвен, отступив от окна, обернулся к женщинам.
– Да, похищение. Не убийство. Разве что они собирались сперва вас прикончить, а потом аккуратненько увезти тела. Какой из двух вариантов, как вы думаете?
Нанья стояла, обхватив себя руками, словно от холода.
– Я думаю, возможен как первый, так и второй. Смотря как…
– И никаких догадок, кто мог бы наслать на вас этих бюджетных ниндзя в предрассветной тьме? Нет, глупый вопрос, отставить. Не хотели бы вы поделиться со мной, кто это мог быть, и так далее?
Она покачала головой. Облака локонов всколыхнулись, выражая отчаяние.
– Ни удостоверений личности, ни денег, вообще ничего, – сообщила Риш, поднявшись на ноги. – Только парализаторы, перчатки и какие-то ниточки в карманах.
Айвен впервые заметил, что на руках у налетчиков действительно были тонкие прозрачные перчатки. Дешевые, стандартные – миллионы людей на всей планете пользуются такими перчатками, чтобы защитить руки при грязной работе. Ничего уникального, ничего, что можно проследить, – и это в полной мере относится ко всему их оборудованию. В чем причина? Низкая стоимость аренды – или же они на самом деле умнее, чем кажутся?
– А знаете, у этих головорезов может быть что-то вроде группы поддержки, которая поджидает снаружи, – предположил Айвен.
– У нас имеются запасные пути отступления. По крышам, – сказала Нанья.
– Вы в этом когда-нибудь практиковались?
– Да, – кивнула Риш, одарив его хмурым взглядом, который ровно ничего не значил, поскольку она на него постоянно хмурилась. – Тедж, иди паковать вещи.
«Тедж». Ну да, Айвен знал, что Нанья – вымышленное имя. Но раньше синяя женщина подобных оговорок при нем не допускала. Начинает доверять или просто взволнована?
– Вы знаете, куда пойдете? То есть, вам есть, куда идти? – спросил Айвен.
– Не твое дело, – бросила Риш, а Нанья-Тедж поинтересовалась:
– А почему вы спрашиваете?
На последнюю реплику Айвен ответил мгновенно:
– Я подумал, что вам было бы неплохо отсидеться пару дней у меня в квартире. Оценить сложившуюся ситуацию и спокойно, без паники, составить планы. Я могу почти ручаться, что меня с вами до сих пор не связывало ничего, что помогло бы вашим врагам выследить вас. Наверное, это убежище не хуже любого другого, которое вы могли бы найти в срочном порядке. И оно бесплатное.
После недолгого колебания Нанья кивнула.
Риш вздохнула.
– Так как с этими? – спросила она, кивком указав на бесчувственные тела. – Самое безопасное – это их прикончить…
Айвену по-прежнему было трудно понять, какая из женщин тут главная. Но вопрос с наемниками действительно был непростой. Самым очевидным решением было бы вызвать комаррианскую СБ, чтобы те прислали профессиональную команду и взяли все под контроль. Это напомнило Айвену о том, что надо бы вернуть себе свои вещи – он забрал со стола бумажник, парализатор и наручный комм. Никто не возразил. Дело в том, что…
И тут Айвен – с большим запозданием – внезапно задался вопросом: что же заставило Байерли отправить на защиту этих женщин кабинетного офицера Генштаба, а не обученного телохранителя СБ, например, или даже целую группу, со всеми их хайтековскими примочками. Затруднительное положение, как он сказал… Дурацкие шуточки Бая в качестве рабочей гипотезы не исключались тоже, но… только вот – насколько деликатным было то расследование, которое ведет Бай? Либо у него просто не оказалось ни защищенных каналов связи, ни контактов с помощниками, либо же имелись какие-то другие зловещие причины. Из намеков Бая можно было предположить, что у его нынешних мерзеньких партнеров по игре высокие связи в военных кругах – насколько высокие? И в каких подразделениях? Мог ли Бай напасть на след какой-то коррупции внутри самой комаррианской СБ?
Черт подери, цель инструктажа – сообщить всю информацию, необходимую для четкого выполнения задания. А не устраивать из этого проклятущий тест на IQ. Или хуже того – кроссворд. Айвен аж зашипел от нарастающего ощущения безысходности. Когда он в следующий раз увидит Бая, непременно придушит это ушлое форратьерское отродье.
То самое ушлое форратьерское отродье, которое – как Айвен имел основания полагать – иногда, правда очень редко, отчитывалось непосредственно императору Грегору и от него же получало указания…
– Не убивайте их, – отрывисто проговорил Айвен. – Собирайтесь как можно быстрее – уходим по вашему запасному варианту, а потом едем в мою берлогу. Но на выходе я позвоню в службу безопасности купола и сообщу, что был свидетелем взлома – с улицы, снизу. Оставьте им дверь открытой и ничего тут не трогайте. Здесь такие веселые дела, что могу дать гарантию – они этих головорезов арестуют, а может, еще и продержат бог весть сколько «до выяснения». Когда явятся местные патрульные, любая группа поддержки смоется мгновенно, если еще не смылась до сих пор. Это вас устроит?
Риш медленно кивнула. Нанья-Тедж уже была на пути к спальне.
Айвен уступил искушению – он считал, что искушениям лучше не противиться – и заглянул вслед за ней в комнату. В квартире была всего одна спальня – и что любопытно, без окон. Две кровати, обе в беспорядке, хм. Что бы это значило?..
Обе они собрались почти мгновенно – Айвен даже не думал, что такое возможно, – и упаковали все необходимое всего-навсего в три сумки. У них это наверняка было уже отработано. Айвен смотал веревки и шарфы, распихал их по карманам безрукавки и вернул кухонный стул на законное место у обеденного стола. Все его отпечатки пальцев, выпавшие волоски и отслоившиеся клетки кожи пришлось предоставить их собственной судьбе – тут уже ничего не поделаешь. А может, из этого выйдет забавный эксперимент: насколько дотошно местная СБ проводит осмотр места преступления.
У Тедж от волнения пересохло в горле. Она нервно выхаживала вдоль края крыши, пока барраярец говорил по своему наручному комму, весьма убедительно имитируя манеру речи пьяного.
– … Да, вам бы надо на это взглянуть, я внизу, на улице, прям щас на это смотрю. Не, без дураков, эти два парня, они на такой штуке… ну, типа антиграва для мойки окон… так вот, они с нее лезут прямо в окно на четвертом этаже. Не понимаю, как они моют окна в темноте, а вы? О Боже мой. Я только что услышал женский крик!.. – Форпатрил едва заметно улыбнулся и оборвал соединение со службой безопасности Солстиса.
Купол Солстис никогда не спит. Городские огни давали достаточно света для выполнения следующей задачи, пусть даже все цвета сводились сейчас к оттенкам сепии и серого, местами переходящим в черный.
– Ты первая, Тедж, – сказала Риш. – Осторожно. Я тебе брошу сумки.
Тедж отступила на несколько шагов, чтобы взять разбег, и совершила длинный, захватывающий дух прыжок на соседнее здание. Четырехэтажное. Она легко миновала бортик и повернулась, чтобы поймать сумки – раз, два, три. Риш последовала за подругой, ее широкие одежды взметнулись, когда она выполнила в воздухе кульбит и четко приземлилась в полуметре от Тедж, застыв с прямой спиной, словно гимнастка, спрыгнувшая со снаряда.
Форпатрил уныло уставился в провал между домами, затем отступил подальше, разбежался – и прыгнул изо всех сил. Тедж поймала его за плечи, когда он споткнулся и чуть было не упал при приземлении.
– Уф, – прохрипел он. – Я думал, будет хуже. Преимущество низкой гравитации, спасибо, планета Комарра. Это почти искупает твои мизерные сутки. На Барраяре вам бы такое не удалось.
«В самом деле?» Тедж хотела побольше его расспросить, но не осмелилась. Да и времени не было. Риш уже вела их дальше. Когда они сделали второй прыжок, сигнальные огни патрульных аэросаней уже мигали где-то вдалеке, быстро приближаясь к цели.
Перед следующим переулком в полдесятка метров шириной Форпатрил приостановился.
– Ну уж это-то мы перепрыгивать не будем, а?
– Нет, – сказала Тедж. – Здесь есть пожарная лестница. А внизу всего один квартал до ближайшей остановки аэрокаров.
К тому времени, когда они, распределив сумки, миновали квартал, осмотрительно стараясь идти прогулочным шагом, все трое уже снова успели отдышаться. Несколько сонных ранних (или поздних) попутчиков, выхаживающих по платформе, вряд ли обратили на них внимание. Риш завернулась в свою шаль, чтобы лучше прикрыть лицо, а Форпатрил тем временем выбрал четырехместную машину, оплатив тариф «премиум» за исключительное использование и экспресс-маршрут. Он вежливо занял кресло против движения, набрал место назначения, опустил и защелкнул прозрачный колпак. Автомобиль въехал в нужную трубу и начал плавно, с шипением набирать скорость.
Когда аэрокар въехал на длинную арку между двумя главными секциями купола, Тедж увидела, что ночь уже сменяется рассветом. Мерцающая красная линия протянулась вдоль горизонта за пределами разрастающейся аркологии. Пока она смотрела, верхние этажи самых высоких башен словно охватило пламенем, восточные окна вспыхивали отраженными огненно-рыжими бликами, подножия башен пока оставались в тени. Причудливо разбросанные повсюду высокие купола соседствовали с более низкими секциями, а между ними сверкали золотом арки.
Тедж смотрела, не отрываясь, прижав ладони к стеклянному колпаку. Ни разу еще она не видела практически весь Солстис так, как сейчас – словно на плане. За все время на этой планете Тедж покидала их убежище, только чтобы быстро дойти до работы или сбегать за едой, а Риш вообще не решалась выглянуть из дома. Возможно, им стоило бы выходить почаще. Ведь в итоге выяснилось, что сидение взаперти давало лишь иллюзию безопасности.
– А это что за купола?
Форпатрил подавил зевок и проследил за ее взглядом.
– Ха. Межпланетная война как средство модернизации городов, я бы сказал. Это – секции, разрушенные во время сражений с барраярскими захватчиками или позже, во время Комаррианского восстания. В конце концов это прокладывает пути к обновлению – потом там строят новые здания. – Он посмотрел на нее с добродушной усмешкой: – Настоящая комаррианка, разумеется, это знала бы. Даже если она не из Солстиса.
Тедж стиснула зубы и, покраснев, откинулась на спинку кресла.
– Это действительно настолько бросается в глаза?
– Сначала – нет, – уверил он ее. – До тех пор, конечно, пока не познакомишься с Риш.
Риш подняла руку в перчатке и опустила шаль пониже, закрывая лицо.
Несколько минут, несколько километров – и вот они уже в деловом и правительственном центре купола, в районе, где Тедж до сих пор не осмеливалась появляться. На платформе, где они высадились, с каждой секундой становилось все оживленнее, и Риш низко опустила голову. Они пересекли улицу, прошли меньше чем полквартала и остановились у нового высотного здания. Форпатрил нажал на пульт и открыл дверь. Холл здесь был больше, чем квартира Тедж, весь выложен мрамором и украшен самыми настоящими живыми растениями в горшках. Лифтовая шахта, казалось, несет их наверх целую вечность.
Наконец они вышли в тихий, устланный мягкой ковровой дорожкой коридор, прошли его до конца и – миновав очередную дверь с кодовым замком – вступили еще в один холл или прихожую, а потом в гостиную с большим балконом, откуда открывалась панорама лежащего внизу города. Дизайн здесь был спокойным, умиротворяющим и технологически строгим, если не считать нескольких личных вещей, валявшихся в беспорядке тут и там.
– О нет, время! – вскричал Форпатрил, как только они вошли. – В ванную я без очереди, прошу прощения. – И помчался туда, оставляя за собой дорожку из одежды: куртка, рубашка, обувь, пинком отброшенная в сторону. Уже расстегивая брюки, он бросил через плечо: – Чувствуйте себя как дома, я через минутку. О Боже, я должен быть…
И за ним закрылась дверь спальни.
Тедж и Риш так и остались стоять, недоуменно взирая друг на дружку. Резкая остановка казалась даже более дезориентирующей, чем предшествующее паническое бегство.
Тедж обошла квартиру, осмотрела шикарную кухоньку: вся – черный мрамор и нержавеющая сталь. Холодильник хоть и выглядел многообещающе, но все, что в нем было – это четыре бутылки пива, три бутылки вина (одна открытая) и с полдесятка каких-то плиток, судя по неприглядным оберткам – армейский рацион. На посудном шкафчике в полном одиночестве красовалась открытая коробка с надписью «Быстро-Каша». Не успела Тедж изучить инструкцию на обороте, как дверь спальни скользнула в сторону, и оттуда вылетел Форпатрил: полностью одетый, с влажными после душа волосами, свежевыбритый и аккуратно причесанный. Он задержался на секунду, чтобы засунуть ноги в ботинки, которые сбросил пару минут назад.
Обе они, и Тедж, и – как ни странно, Риш, – удивленно заморгали. Темно-зеленый мундир барраярского офицера, несомненно, подчеркивает все достоинства фигуры, а то нет? Плечи Айвена словно бы сделались шире, ноги – длиннее, а выражение лица… загадочнее.
– Я должен бежать, иначе опоздаю на работу, под страхом сарказма, – сообщил он Тедж, проскакивая мимо нее, чтобы схватить плитку рациона, которую зажал в зубах и продолжил застегивать китель. Потом на минутку засунул рацион в карман брюк и поймал Тедж за руки.
– Угощайтесь всем, что сумеете найти. Вечером я принесу еще, обещаю. Никуда не выходите. Никому не звоните и не отвечайте ни на какие звонки. Заприте двери, никого не впускайте. Если заявится этот крысеныш по имени Байерли Форратьер, скажите ему, чтобы заглянул попозже, я с ним намерен кое-что обсудить. – Он устремил на Тедж умоляющий взгляд: – Вы не пленница. Но останьтесь здесь до моего прихода, – ну пожалуйста, а?
Тедж едва заметно кивнула.
Айвен заметно повеселел, ведь времени на уговоры не оставалось совсем. Он чопорно коснулся губами тыльной стороны ее ладони – одной, затем другой (смысл этого барраярского этнического жеста был ей абсолютно непонятен), усмехнулся и убежал. Внешняя дверь вздохнула и закрылась во внезапно наступившей тишине, так, словно вместе с Форпатрилом из квартиры выдуло весь воздух.
После мгновенного оцепенения Тедж взяла себя в руки, подошла к балконной двери и сдвинула ее сторону. Судя по углу падения лучей, отсюда можно будет насладиться потрясающим видом на знаменитый гигантский солнечный отражатель – ключ к успешному терраформированию Комарры, – когда он чуть позже проследует за солнцем по небосводу. Тедж ни разу не удалось увидеть его из окна своей квартиры.
Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что слишком долго, слишком болезненно сжималась от страха, забившись в тень. Все планы, которые она когда-то для себя строила, пошли прахом, прежняя жизнь осталась далеко позади, в залитых кровью руинах. Утраченная безвозвратно.
«Пути назад нет».
Быть может, пришло время глубоко вздохнуть и начать строить какие-то новые планы. Свои, и только свои.
Она рискнула приблизиться к перилам и посмотрела вниз с головокружительной высоты двадцати этажей. Далеко внизу фигурка в зеленом мундире торопливо вышла из здания, повернулась и зашагала прочь.