Глава I. Введение

Большинство авторов книг по офтальмологии, кажется, убеждено в том, что последнее слово о проблемах рефракции уже сказано, и, по их мнению, это последнее слово весьма неутешительно. Практически каждый в наши дни страдает какой-либо формой аномалии рефракции. К тому же нам говорят о том, что эти заболевания, которые не только сопряжены с огромным неудобством, но и зачастую так мучительны и опасны, не только неизлечимы, но и никакие лекарства не спасают от оптических костылей, известных нам как очки, а в современных условиях жизни предотвратить это практически невозможно.

Всем хорошо известно, что человеческое тело не является совершенным механизмом. Природа в процессе эволюции человеческого тела допустила несколько «промахов». Например, она забыла убрать некоторые доставляющие нам беспокойство досадные мелочи, такие как червеобразный отросток. Но считается, что нигде она не ошиблась столь грубо, как в строении глаза. Офтальмологи, все как один, нам твердят, что зрительный орган человека никогда не был предназначен для тех целей, в которых мы используем его сегодня. Эволюция глаза завершилась за миллионы лет до того, как появились школы, типографии, электрические лампочки и кинофильмы. В те дни глаза полностью отвечали потребностям человеческих существ. Человек охотился, разводил скот, занимался земледелием, воевал. Говорят, что ему нужно было преимущественно видеть вдаль, а так как глаз в состоянии покоя настроен на зрение вдаль, то зрение должно, по идее, быть таким же пассивным, как и слуховое восприятие, то есть не требующим действия никаких мышц. Принято полагать, что зрение вблизи было исключением, неизбежно влекшим за собой настройку с помощью мышц, такую непродолжительную по времени, что она совершалась без приложения существенной нагрузки на механизм аккомодации. Кажется, все забыли о том, что первобытная женщина шила, вышивала, ткала, создавала все виды красивых изделий тонкой работы. Несмотря на это у женщин, которые живут в первобытных условиях, такое же хорошее зрение, как и у мужчин.


Рис. 1. Патагонцы

Зрение этой первобытной пары и перечисленных далее групп первобытных людей было проверено на Всемирной выставке в Сент-Луисе и оказалось нормальным. Однако из-за того, что эти люди не привыкли фотографироваться, мы видим, что они были настолько взволнованы, что, возможно, перед объективом фотокамеры все они стали миопиками (см. Главу IX).


Когда человек учился передавать свои мысли другим людям посредством письменных и печатных форм, у него неизбежно появлялись все более новые требования к глазам. Сначала это затрагивало лишь некоторых людей, но постепенно число их росло. Теперь в большинстве развитых стран почти все жители находятся под воздействием этих требований. Несколько сотен лет назад даже принцев не учили читать и писать. Сейчас же мы обязываем каждого ходить в школу вне зависимости от того, хочет он этого или нет, даже малышей отправляем в детский сад. Где-то поколение назад книги были редким и дорогим удовольствием. Сегодня благодаря многочисленным библиотекам, стационарным или передвижным, они стали доступны практически каждому. Современная газета с ее бесконечными колонками плохо пропечатанных букв стала возможной лишь с открытием метода производства бумаги из древесины, и все это теперь составляет неотъемлемую часть жизни людей. Сальная свеча вот только была заменена различными типами искусственных источников света, которые многим из нас увеличили время работы и развлечений на много часов, тогда как первобытному человеку приходилось все это время посвящать отдыху. А в последние несколько десятилетий появились кинофильмы для завершения этого предположительно пагубного процесса.


Рис. 2. Африканские пигмеи

Во время проверки у них было нормальное зрение, но выражения их лиц указывают на то, что нормального зрения у них могло не быть на момент, когда их фотографировали.


Было ли разумным ожидать, что Природа должна была снабдить нас всем для этого необходимым и создать какой-нибудь орган, который отвечал бы новым запросам? Сегодняшняя офтальмология убеждена в том, что она, Природа, не могла бы и не сделала этого[1], при том, что процессы цивилизации опираются на чувство зрения больше, чем на какие-либо другие чувства – вот только орган зрения совершенно не подходит для этих целей.

Существует огромное количество фактов, которые, казалось бы, подтверждают это заключение. В то время как первобытный человек совсем не выглядит страдающим от дефектов зрения, можно смело сказать, что среди людей старше двадцати одного года, живущих в условиях цивилизации, каждые девять из десяти имеют несовершенное зрение. И с возрастом это соотношение растет прямо пропорционально до тех пор, пока становится практически невозможным найти человека в сорок лет, не имеющего зрительных дефектов. Нам доступны обширные данные статистики, подтверждающие эти утверждения, но всевозможные зрительные стандарты в современной армии[2] являются тем доказательством, которое и требуется нам.

В Германии, Австрии, Франции и Италии зрение в очках определяет, примут или нет на службу в армию, и во всех этих странах допустимыми являются более шести диоптрий[3] миопии, хотя этот человек отнюдь не является полноценным и не может без очков видеть что-либо дальше шести дюймов от своих глаз. В армии Германии рекрут на общую службу должен – или это требовалось при предыдущем правительстве – иметь скорректированное зрение 6/12 в одном глазу. То есть с расстояния шести метров он должен этим глазом суметь прочитать строку, читаемую с расстояния двенадцати метров при нормальном зрении. Другими словами, он признается годным для военной службы, если зрение одного его глаза может быть доведено до наполовину нормального при помощи очков. Зрение другого глаза может быть минимальным, а для Ландштурма глаз может быть и слепым. Так же нелепо, как смотрятся на солдате очки, военное руководство Европейского континента пришло к заключению о том, что человек со зрением 6/12, носящий очки, больше подходит для службы, чем человек, зрение которого 6/24 (четверть от нормы) без них.

Раньше в Великобритании прием на службу или освобождение от военных обязанностей определялись по нескорректированному зрению. Возможно, так поступали потому, что до последней войны Британская армия использовалась главным образом для службы за пределами государства, а из-за разницы расстояний между базой и действительным местонахождением было непросто снабжать солдат очками. В начале войны стандартом было 6/24 (нескорректированное зрение) для глаза, который видит лучше, и 6/60 (нескорректированное зрение) для того глаза, что видит хуже, и требовалось, чтобы худшим глазом был левый. Позже, в связи с возникшими трудностями набора достаточного количества человек даже с такой умеренной степенью остроты зрения, принимали призывников, чье зрение для правого глаза могло быть доведено до 6/12 при помощи коррекции при условии, что зрение одного глаза было 6/24 без коррекции.[4]


Рис. 3. Моро с Филиппин

Имея обычно нормальное зрение, все, возможно, стали миопиками, когда их фотографировали, за исключением того, что наверху слева, глаза которого закрыты


До 1908 года для службы в армии Соединенных Штатов от новобранцев требовалось нормальное зрение. В том году Баннистер и Шоу провели несколько экспериментов, из которых они постановили, что совершенно резкое изображение цели было необязательным для хорошей стрельбы, и из этого следовало, что острота зрения 20/40 (эквивалент в футах, в метрах это будет 6/12) или даже 20/70 только для целящегося глаза была достаточной, чтобы создать боеспособного солдата. Это заключение было принято не без протеста, но нормальное зрение стало настолько редким, что, возможно, тем военачальникам показалось, что не было причин на чем-то настаивать, и стандарт зрения для принятия в армию, согласно тому, был снижен: до 20/40 для того глаза, что видит лучше, и до 20/100 для того – что хуже. Причем далее было прописано условие, что рекрута могут принять, если, не сумев прочесть все буквы на строке 20/40 глазом с лучшим зрением, он сможет прочитать некоторые из букв строки 20/30.[5]

Общеизвестно, что при первом наборе войск для войны в Европе эти низкие стандарты сочли слишком завышенными и поэтому их очень свободно интерпретировали. Позднее их понизили так, что человек мог быть «безоговорочно принят на общую военную службу» со зрением 20/100 в каждом глазу без очков при условии, что зрение одного глаза при помощи очков могло быть доведено до 20/40, тогда как для ограниченной службы было достаточно 20/200 в каждом глазу при условии, что зрение одного глаза в очках достигало 20/40.[6] Тем не менее, 21,68 % всех освобождений от службы в черновом варианте, на 13 % больше, чем по какой-либо другой причине, были из-за дефектов зрения[7]. После пересмотра стандартов эти дефекты так и продолжили формировать одну из трех лидирующих причин освобождений от службы. Из-за них было 10,65 % освобождений, тогда как дефекты костей и суставов, сердца и сосудов были, соответственно, примерно на два и два с половиной процента выше.[8]

Более ста лет медицина ищет какой-либо метод, который позволил бы воспрепятствовать разрушительному воздействию цивилизации на глаз человека. Немцы, для кого этот вопрос был военной значимости, потратили миллионы долларов на выполнение рекомендаций специалистов, но – безуспешно. И сейчас большинство знатоков офтальмологии признает, что методы, которые однажды отстояли свое право считаться надежными для защиты зрения наших детей, сделали мало, либо же не сделали совсем ничего. Некоторые придерживаются более оптимистического взгляда по этой проблеме, но их заключения едва ли подтверждаются армейскими стандартами, о которых было упомянуто выше.

Преобладающий метод лечения, с помощью компенсирующих линз, обещал лишь малое: просто помочь нейтрализовать эффекты различных состояний – тех, для которых они были прописаны; как это делают костыли, то есть дают возможность калеке ходить. Также существовало убеждение, что очки иногда сдерживают усугубление этих состояний; но любой офтальмолог сейчас знает о бесполезности их использования в целях улучшения зрения. Если такое и имело место, то все равно подобное улучшение было весьма ограниченным. Что касается миопии[9] (близорукости), то здесь доктор Сидлер-Хюгуенин из Цюриха в недавно опубликованной поразительной статье[10] выражает мнение о том, что очки и все методы, имеющиеся сейчас в нашем распоряжении, «едва ли помогают либо же бесполезны» в целях профилактики или улучшения аномалий рефракции или профилактики развития очень серьезных осложнений, с которыми зачастую их связывают.


Рис. 4. Схемы гиперметропического, эмметропического и миопического глазных яблок

Н, гиперметропия; Е, эмметропия; М, миопия; Ах, оптическая ось. Заметьте, что при гиперметропии и миопии лучи, вместо того чтобы идти к фокусу, формируют круглое пятно на сетчатке.


Эти заключения основываются на изучении тысяч случаев из частной практики доктора Хюгуенина и опыта клиники Университета Цюриха. Что касается одной группы пациентов – людей, связанных с местными учебными учреждениями, – здесь он констатирует, что неудачные попытки там имеют место несмотря на то, что все эти люди следовали указаниям в течение нескольких лет «с величайшей энергией и настойчивостью», иногда даже меняя свои сферы деятельности.

Я изучаю рефракцию человеческого глаза уже более тридцати лет, и мои наблюдения полностью подтверждают вышеупомянутые заключения о бесполезности всех ранее применявшихся методов профилактики и лечения аномалий рефракции. Однако уже с самого начала я подверг сомнению то, что у проблемы не было никаких способов решения.

Любой офтальмолог с любым стажем знает, что теория о неизлечимости аномалий рефракции не вписывается в те факты, которые мы наблюдаем. Нередко пациенты самопроизвольно излечиваются или же один дефект превращается в другой. Уже давно все привыкли игнорировать эти будоражащие факты или придумывать к ним отговорки, и, к счастью для тех, кто решил для себя необходимым любой ценой поддерживать старые теории, роль, которая отводится хрусталику в аккомодации, в большинстве случаев предлагает похожий на правду метод это объяснить. Согласно этой теории, которую большинство из нас изучало в школе, глаз изменяет свой фокус для зрения на различных расстояниях путем изменения кривизны хрусталика, а в поисках объяснения непостоянства теоретически постоянной аномалии рефракции теоретики додумались до очень оригинальной идеи, приписав хрусталику способность изменять свою кривизну не только с целью нормальной аккомодации, но и для сокрытия и воспроизведения аккомодационных аномалий. При гиперметропии[11] – как ее обычно, но неправильно называют дальнозоркостью, хотя пациент с таким дефектом не может видеть четко ни вдаль, ни вблизи, – глазное яблоко слишком короткое по направлению от передней части к задней и все лучи света – и сходящиеся в одной точке, идущие от объектов вблизи, и параллельные, идущие от удаленных объектов, – фокусируются позади сетчатки, вместо того чтобы фокусироваться на ней. При миопии глазное яблоко слишком длинное, и поскольку расходящиеся лучи от близких объектов идут к точке на сетчатке, параллельные лучи от дальних объектов ее не достигают. Оба эти состояния считаются постоянными. Одни – врожденными, другие – приобретенными. Поэтому люди, имея в одно время гиперметропию или миопию, в другие разы ее у себя не обнаруживая или наблюдая, что ее степень вдруг уменьшилась, не позволяют себе предположить, что имело место изменение формы глазного яблока. Как следствие, в случае исчезновения или уменьшения гиперметропии нас просят поверить в то, что глаз в процессе зрения и вблизи, и вдаль увеличивает кривизну хрусталика в достаточной степени для того, чтобы компенсировать, полностью или частично, уплощенность глазного яблока. При миопии, наоборот, нам говорят, что глаз на самом деле прилагает особые усилия для того, чтобы воспроизвести выпуклое состояние хрусталика или сделать уже существующее состояние хуже. Другими словами, так называемой «цилиарной мышце», которая, как утверждают, контролирует форму хрусталика, приписывают способность сжиматься на более или менее продолжительное время, таким образом непрерывно сохраняя хрусталик в выпуклом состоянии, которое, согласно теории, должно принимать только зрение вблизи. Это любопытное действо может показаться неестественным для неподготовленного ума, но офтальмологи настолько убеждены в этом и так стараются культивировать эту идею, а устройство органа зрения настолько укоренилось в их умах, что при выписывании очков они по привычке закапывают атропин – «капли», с которыми любой, кто когда-либо посещал окулиста, знаком, – в глаз с целью парализовать цилиарную мышцу и, таким образом, предотвращая какие-либо изменения кривизны хрусталика, воспроизвести состояние «скрытой гиперметропии» и избавить глаз от «истинной миопии».

Однако вмешательство хрусталика принято учитывать только для умеренных степеней изменения аномалий рефракции и, правда, только в самые ранние годы жизни. Для более сильных степеней или для тех аномалий, что возникают после сорока пяти лет, когда хрусталик, как предполагается, в большей или меньшей степени теряет свою эластичность, пока еще не придумано никаких похожих на правду объяснений. Исчезновение астигматизма[12] или изменение его характера представляют собой еще более трудно постижимую проблему. В большинстве случаев – из-за несимметричного изменения кривизны роговицы и результирующей невозможности сфокусировать лучи света в любой точке – предполагается, что глаз обладает только ограниченной способностью преодолевать это состояние. К тому же астигматизм приходит и уходит с огромной легкостью, что характерно и для других аномалий рефракции. Хорошо также известно о том, что его можно воспроизвести умышленно. Некоторые люди могут воспроизводить в районе трех диоптрий. Я сам могу сделать одну с половиной.


Рис. 5. Глаз как фотоаппарат

Фотоаппарат: D, диафрагма, сделанная из круговых накладывающихся друг на друга металлических пластин, с помощью которых отверстия, сквозь которые лучи проникают в камеру, могут расширяться или сужаться; L, линза; R, светочувствительная пластина (сетчатка глаза); АВ, объект фотосъемки; ab, изображение на светочувствительной пластине.

Глаз: С, роговица, где лучи света подвергаются первому преломлению; D, радужка (диафрагма фотоаппарата); L, хрусталик, где лучи света снова преломляются; R, сетчатка нормального глаза; АВ, рассматриваемый объект; a b, изображение в нормальном или эмметропическом глазу; a' b', изображение в гиперметропическом глазу; a" b", изображение в миопическом глазу. Заметьте, что в a' b' и a" b" лучи рассредотачиваются на сетчатке, вместо того чтобы сходиться в фокусе, как показано на a b, – результат, который формирует неясное изображение.


Исследуя 30 000 пар глаз в год в Нью-Йоркской больнице уха и глаза и в других институтах, я наблюдал много случаев, когда аномалии рефракции излечивались спонтанно или изменяли форму, и я не смог ни игнорировать их, ни убедить себя в том, что традиционные объяснения истинны, даже там, где такие объяснения имели силу. Мне казалось, что если утверждение истинно, то оно всегда должно быть правдой. Здесь не может быть исключений. Если аномалии рефракции неизлечимы, то они не должны излечиваться или менять свою форму спонтанно.

Со временем я обнаружил, что миопию и гиперметропию, как и астигматизм, можно воспроизводить умышленно. И то, что миопия, как мы так долго верили, была связана не с использованием глаз вблизи, а с усилием увидеть дальние объекты, а напряжение вблизи ассоциировалось с гиперметропией. Что никакая аномалия рефракции никогда не была постоянным состоянием и что меньшие степени аномалий рефракции были излечимы, тогда как более высокие степени можно было улучшать.

Пытаясь пролить хоть немного света на эти вопросы, я исследовал десятки тысяч глаз, и чем больше фактов я собирал, тем труднее становилось сопоставлять их с принятой теорией о зрении. Наконец около шести лет назад я предпринял серию наблюдений за глазами людей и животных, результат которых убедил и меня, и других в том, что хрусталик не является фактором в аккомодации, и что то необходимое для настройки зрения на различные расстояния изменяется в глазу точно так же, как это происходит внутри фотоаппарата – путем изменения длины органа; это изменение осуществляется за счет действия мышц на внешней поверхности глазного яблока. Точно таким же убедительным было демонстрирование того, что аномалии рефракции, включая пресбиопию, происходят не за счет органических изменений в хрусталике, а являются функциональными, а потому излечимыми нарушениями деятельности внешних мышц глаза.


Рис. 6. Мексиканские индейцы

Имея нормальное зрение во время проверки, все члены этой первобытной группы сейчас щурятся или пялятся (то есть смотрят слишком неподвижно, пристально. – Прим. пер.)


Констатируя все это, я прекрасно осведомлен о том, что оспариваю практически бесспорное учение офтальмологической науки вот уже на протяжении доброй части века. Но я шел к заключениям, основанным на фактах, шел к ним так неспешно, что сейчас поражаюсь своей собственной слепоте. В то же время я действительно улучшал высокие степени миопии, но я хотел быть консервативен и разграничивал функциональную миопию, которую я мог лечить или улучшать, и органическую миопию, которую, из уважения к традиционной медицине, я признал неизлечимой.


Рис. 7. Айны, коренные жители Японии

Все имеют признаки временно несовершенного зрения.