Мои года стремительно неслись к финишу. Здоровье рухнуло внезапно и навсегда, держалась я исключительно из упрямства. Но, как ни странное, все мои чувства и ощущения обострились до предела. Может быть, именно так всё и бывает перед концом.
А может быть, я просто не долюбила. В молодости я считала секс чем-то грязным и не имеющим права на существование, во всяком случае, в моей жизни, поскольку я мнила себя этаким высокодуховным существом и ходила в душе по облакам, а не по этой грешной земле. К тому же, я ни разу не встретила достойного любви мужчину, ко мне всё время липли какие-то похотливые самцы, которые вызывали у меня одно лишь омерзение.
Однажды мне показалось, что человек был не похож на остальных самцов, и я воспылала дикой страстью, которая, увы, кончилась полным крахом, объект моей неземной любви меня мерзко предал, а результатом было то, что я ни в одном мужике больше уже не видела человека, а так – что-то низшее, говорящую обезьяну.
Потом я много лет жила совсем одна, воспитывая плод своей любви, дочь, которая в итоге поступила по отношению ко мне так же, как её отец. У меня не было даже любовника, мне никто и не был нужен, я родилась чересчур самодостаточной, поэтому не чувствовала ущербности такого ненормального образа жизни, которая была доверху заполнена всякими другими вещами, ведь меня интересовало очень многое (может быть, из-за широты этих своих интересов я так и не выбрала определённую профессию).
А потом изобрели интернет, и вообще стало очень даже не скучно, ведь в нём можно было найти тысячу развлечений и миллион друзей и врагов. В последние годы я из него буквально не вылазила, можно сказать, целиком переселилась в виртуальное пространство.
Я и раньше любила помечтать, но теперь появилась возможность воплотить свои мечты. Не знаю, стала бы я писателем, если бы не было интернета – наверное, нет, вряд ли из меня получился бы русский классик, творивший по принципу «литература – учебник жизни». Никого учить я не собиралась и ничему учить не могла – моя жизнь была важна только мне самой и вряд ли являла собой пример, которому стоило бы подражать. Я не была махровым обывателем, которому нужны и важны только материальные блага, но я не была и до потери пульса эрудированным интеллектуалом, который глубоко вспахал ниву интеллектуальных ценностей нашей противоречивой цивилизации. Я просто занималась тем, что мне нравилось, занималась по-дилетантски, и получала от этого наслаждение.
Но я начала писать этот рассказ вовсе не потому, что мне захотелось вспомнить прошлое или просто помечтать о чем-то хорошем, чего я в последние годы была начисто лишена, так как висела на ниточке – нищая и бездомная и больная. Поскольку я приобрела какую-то известность своими писаниями, у меня, естественно, появились какие-то виртуальные «друзья», с которыми я иногда общалась от нечего делать и за отсутствием таковых в реальной жизни: реальные друзья, которых раньше у меня было много, почти все поумирали, а те, кто остался в живых, или забыли меня, или уехали далеко-далеко, короче, жизнь нас раскидала в разные стороны.
Но и виртуальные друзья, пообщавшись со мной какое-то время, тоже уходили в никуда, потому что я не любила слушать их излияния и терпеть не могла жаловаться на свою жизнь, но увы – приходилось…
Если мне попадались сколько-нибудь незаурядные личности, а они встречались в интернете довольно часто, поскольку все, кто имеет отношение к творчеству (каким бы оно ни было – талантливым или бездарным), давно уже оценили все преимущества этого колоссальнейшего изобретения конца второго тысячелетия нашей эры, то общение с ними вызывало у меня весьма противоречивые чувства. А последний такой случай был и вообще из ряда вон выходящим. Обычно я ровно дышу по отношению к тому, что узнаю про всякие там страсти, которые обуревают моих виртуальных знакомых. А тут мне почему-то стало не всё равно. Это было тем более странно, что объекта страданий моей виртуальной «подруги» я даже не знала, но он вызвал мой глубокий интерес, только совсем не тем, как она его характеризовала, а чем-то другим, чем-то таким, что никак не поддавалось рациональному холодному анализу моего разума. Я была глубоко уверена, что, если они будут вместе, то в результате сделают друг друга несчастными. Я не знала, откуда взялась эта уверенность, и не собиралась вмешиваться – ну смешно было бы навязывать практически посторонним мне людям своё виденье ситуации, я и с близкими друзьями из реальной жизни никогда так не поступала – разве можно лезть в чужую жизнь, это делают только совсем уж недалёкие товарисчи…
Но сколько я себя помню, я никогда не ошибалась в своих предчувствиях, всегда выходило по-моему, природа наградила меня кой-какими талантами, и чрезвычайно развитая интуиция была одним из них, но этот дар Кассандры был для меня скорее проклятием, чем как-то приносящим мне пользу.
А может быть, дело было в том, что я чувствовала себя обделённой в любви, и чужое чувство разбудило во мне желание любить самой?