Гертруда Видленовна после «перестройки», когда ее спрашивали о ее происхождении, отвечала, что у нее в роду скандинавские корни. В «лихие девяностые» конца двадцатого века было уже не модно иметь имя производное от словосочетания «Герой труда», которое ей при рождении дал ее отец, получивший в свою очередь имя производное от: «Великие идеи Ленина».
Это до сорока лет помогало ей продвигаться по партийной лестнице, благодаря чему, ну и заслугам ее покойного отца, она имела неплохую должность в местном исполнительном комитете.
В девяностые она чудом попала в налоговую, где без зазрения совести, поправ заветы Ильича, гармонично интегрировалась с криминалом.
Со временем, когда силовики постепенно заменили организованные преступные группы, она из-за своей спеси была отодвинута от «золотой жилы», не доработав до необходимого для получения пенсии возраста.
Она попыталась всунуться в бизнес, однако, после того как у нее однажды в темную зимнюю ночь сгорело несколько торговых киосков в разных частях города одновременно, а правоохранители дали заключение о том, что причиной возгорания послужила шаровая молния, Гертруда Видленовна от этой затеи отказалась.
Не зная чем себя занять, она примкнула к одной очень популярной у них в городе закрытой секте. Благо, ее зять к этому времени имел неплохой «левый» доход и она без проблем внесла необходимые взносы. Она бы их вносила и дальше, пока, не обеспокоившийся сохранностью своего имущества, зять не отправил ее на лечение от наркотической зависимости.
Через год, когда Гертруда Видленовна покинула клинику, а секта уже перестала существовать, она обнаружила, что стала местной знаменитостей – видеоролик в социальных сетях с ее участием в очищающем соитии со всеми мужчинами секты, побил все рекорды по просмотрам среди любителей «клубнички».
С тех пор она, как смогла, изменила внешность и обратилась к Богу. Причем так истово, что зять иногда жалел, что в свое время вытащил ее из секты – денег исчезать меньше не стало, а вот причуд у нее появилось больше.
В этом году она на время «Великого поста» решила, что одного воздержания от пищи ей будет недостаточно, чтобы получить благодать, поэтому она выгнала из конуры их волкодава Тимошу и обустроила в ней себе келью. К слову, конура была с подогревом пола и по размерам не уступала комнатам в общежитии местного оборонного завода.
Наконец, наступило время освещения пасхальных куличей и яиц…
Прихватив с собой свою тросточку из слоновьей кости и корзинку с провизией, на которую сойдет благодать, радостная Гертруда Видленовна спешила с утра в церковь. Ее немного расстраивал тот факт, что она по причине болезни ног не могла отстоять всю утреннюю службу, а также то, что ее внучка, которая уже несколько дней жила с мужем в отдельном коттедже, записанном на ее имя, отказалась идти с ней в церковь, но все-таки ее распирала радость.
Радовалась и ее дочь, потому что на время мать перестанет у нее клянчить на нужды церкви деньги.
Радовался и ее зять, потому что она хоть и временно, но избавила его от попыток «повернуться лицом к Богу».
Радовалась и их гувернантка Лидия, потому что она уже устала придумывать для нее каждый день новые скоромные блюда.
Но особенно радовался волкодав Тимоша – теперь он мог вернуться в свою конуру.
Достигнув ограды церкви, Гертруда Видленовна застыла в нерешительности…
Еще летом прошлого года отец Никодим затеял поменять трубы канализации, ведущие к подсобным помещениям, расположенным на территории церкви. В результате, двор перекопали, но трубы почему-то до сих пор не поменяли. В итоге, свободного пространства для столов оказалось ничтожно мало, хотя желающих осветить пищу было больше чем достаточно. Большая часть людей стояла хаотичной, волнующейся толпой на газонах за оградой церкви.