Глава 1 Собираем банду вместе

После своего завершения сериал «Сопрано» получил 112 номинаций на премию «Эмми» и одержал победу в 21 из них; его снова и снова номинировали на премию «Выдающийся драматический сериал», и наконец в 2004 году он стал первым победителем среди сериалов кабельного телевидения.

Но давайте начнем с самого начала. Точнее, за год до начала. Когда мы со Стивом сели за стол, чтобы поговорить о «Сопрано», я сразу понял, что ни разу не слышал полной истории появления Стива в сериале. Оказалось, что и Стив хотел узнать то же самое обо мне. Это привело к обсуждению, в котором приняла участие вся старая банда. И у каждого своя история. Трудно поверить после всех этих лет, сколько поворотов и странных совпадений привело к зарождению той необычной алхимии, которой был пропитан сериал «Сопрано». Все, что рассказано дальше, является собранием разговоров, объединенных предысторией, которую нам поведали те, кто всегда находился на месте событий: директора по кастингу Джорджанн Уокен и Шейла Джаффе.

– Майкл


Что такое «необычная алхимия»? Как все объединилось? Кто так говорит? Забудьте эту чушь. Давайте просто рассказывать истории.

– Стив


Стив: Вернемся назад. Сейчас 1997 год, ты – актер в Нью-Йорке. Тебе сколько, тридцать один год? Тебе звонит твой агент.

Майкл: Мне реально нужно отдать должное директорам по кастингу, Шейле Джаффе и Джорджанн Уокен. Они были моими советницами и защитницами во многих проектах и никогда не забывали обо мне. Мы стали друзьями, и поэтому они приводили меня на все прослушивания, куда я хоть отдаленно подходил. Они сказали: «Вот кастинг на сериал для НВО. Приходи, познакомься с режиссером и сценаристом». В то время на НВО еще не было настоящих сериалов, они казались новинкой. Я прочитал сценарий и, честно, не то чтобы был в восторге, или мне сорвало от него крышу. Отчасти потому, что по пилотному проекту нелегко полностью уловить общий настрой шоу. С одной стороны, сценарий выглядел забавным, я не был уверен, а не пародия ли это. На канале Showtime[5] тогда шел фильм «Психоаналитик Дона» с Робертом Лоджа, и он был ужасен. Это была плохая пародия. Кроме того, я видел еще один похожий сценарий фильма, который находился в разработке, – «Анализируй это». Все они снимались примерно в одно и то же время. Так что когда я впервые прочитал пилот «Сопрано», то не был уверен, что это не очередная пародия.

Стив: На каком этапе своей карьеры ты находился?

Майкл: Я снимался во многих фильмах. В основном в независимых лентах. И работал в театре. Так что мне хватало заплатить за квартиру. За год до этого я снялся в большой голливудской картине «Герой-одиночка»[6] и сыграл пару главных ролей в двух независимых фильмах. Но знаешь, суть сериала – ты читаешь один сценарий, а подписываешься, может быть, на сотню эпизодов. Я никогда такого не делал. Поэтому когда прочитал сценарий, то подумал: «Хочу ли я сниматься? Или нет?»

Стив: Ты знал Дэвида Чейза? Или кого-то из других актеров?

Майкл: Я не знал создателя и сценариста Дэвида Чейза, но был знаком с некоторыми актерами, чьи имена были на слуху – вроде Иди Фалько, Тони Сирико, Винни Пасторе и Лоррейн Бракко, которую я немного знал по фильму «Славные парни»[7]. Ее номинировали за этот фильм. Лоррейн была единственной звездой на тот момент. Джима Гандольфини я не знал, но у него была хорошая репутация.

Поэтому я пошел и прочитал роль для Дэвида. Мой персонаж, Кристофер Молтисанти – в первоначальном сценарии пилота его звали Дин Молтисанти, имя, которое никогда бы не зашло как надо. Ничего бы не сработало, кроме того, что сработало, понимаете, о чем я? Никто другой бы не подошел. То, что есть на самом деле, это именно то, что должно было быть.

Стив: Сколько времени прошло после того, как сняли «Славных парней»?

Майкл: Около восьми лет.

Стив: В том фильме ты был Спайдером. Не очень большая роль, но очень запоминающаяся. Все помнят Спайдера.

Майкл: В нашем бизнесе все знали, кто я такой. Люди на улице узнавали меня.

Стив: Что они говорили: «Эй, Спайдер, принеси мне выпить»? Так делали?

Майкл: Ха! Нет, слава богу. Это было бы ужасно. Я был бы несчастен.

Стив: Прежде чем мы продолжим – не случилось ли чего-то реально необычного после твоей большой сцены в «Славных парнях»?

Майкл: Когда я снимался во второй сцене в «Славных парнях», где мне стреляют в грудь, то решил выполнить трюк сам. Ко мне прикрепили все эти пиропатроны, туда, куда типа прилетает пуля.

Стив: Объясни, что такое пиропатрон, для тех, кто не знает.

Майкл: Это маленькие взрывные устройства, вроде мелких слабеньких петард. Их прикрепляют к вам, и они пробивают одежду, оставляя «пулевые отверстия». Ими управляет дистанционно человек, отвечающий за спецэффекты, приводит их в действие, когда в вас стреляют. Обычно под пиропатронами находятся мешочки с красной краской, которые взрываются.

При выстреле я должен был отлететь назад, удариться о стойку и упасть на землю. Меня набили защитными подушками, и мы немного порепетировали. У меня в руке был стакан, который я подносил к столу, – небьющийся стакан. Когда я упал на землю, стекло сильно порезало мне пальцы. Марти [Скорсезе] закричал: «Снято! Не двигаться! Никому не двигаться!» Я лежал на земле, повсюду была кровь, а я понял, что поранил себе пальцы. Я поднял голову, а Де Ниро посмотрел на меня сверху вниз и такой: «О, черт».

Меня срочно отправили в больницу, потому что на два пальца нужно было наложить швы. Это было в Квинсе, ассистент режиссера меня довез, завел внутрь, а врачи завопили: «Код синий! Код синий! У нас чрезвычайная ситуация!» – и вытащили носилки. Они решили, что я вот-вот умру, потому что у меня три пулевых отверстия в груди. А я бормочу о пальцах и объясняю, что снимаюсь в фильме, – они подумали, что я в бреду!

Я все время пытался втолковать, что снимаюсь в кино, но врачи не желали слушать и думали, что я при смерти. Меня привели в отделение неотложной помощи, начали разрезать одежду и увидели все эти пиропатроны, провода и пакеты с кровью. Я говорю: «Я же объяснял вам, что порезал руку. Я снимаюсь в фильме с Робертом Де Ниро!» Они такие: «Ладно», наклей-ли мне на пальцы скотч и сказали: «Иди посиди в уголке». Мне пришлось ждать четыре часа, чтобы наложили швы.

Потом я вернулся и сделал еще дубль, но, думаю, в фильме использовали тот первый. Штука в чем: при посвящении в мафиози тебе режут палец, берут твою кровь и сжигают ее на [изображении] святого. А меня так посвятили в киноактеры, а именно в участники фильмов о гангстерах. Порезать палец в присутствии босса и капо, Скорсезе и Де Ниро, – чем не инициация, верно? Есть в этом нечто мистическое, не так ли?

Стив: Это точно. Значит, после «Славных парней» тебе пришлось вернуться к работе официантом, так?

Майкл: Да. Мне не удавалось полностью себя обеспечивать. Сколько мне тогда было, двадцать три? Я ходил туда-сюда, снимался в кино, играл в пьесе, бросал работу в ресторане и возвращался снова. Так продолжалось, пока мне не исполнилось двадцать пять, а потом я уже стал вполне в состоянии оплачивать свои счета.

Стив: Так или иначе, ты попал на прослушивание к Дэвиду Чейзу. Как это было?

Майкл: Я очень много работал над сценами. Я снимался в эпизоде, где Кристофер убивает Эмиля «Email» Колара. Я читал сцену с Биг Пусси, в которой мы пытаемся выбросить тело в мусорный контейнер.

Ну, Дэвид сидел с непроницаемым лицом, прочитать его мысли было невозможно. По нему реально ничего не поймешь. Не видя никакой реакции, я решил, что ему скучно. Но он давал мне указания – я читал сцену, а он говорил: «Можешь сказать это немного злее?» или «А чуть тише?». Когда вы проходите прослушивание и вами командуют, вы редко мыслите как актер, потому что не уверены в себе, не понимаете, что делаете не так. И вот я думаю: «Как-то не очень все идет», но играю, жопу надрываю, стараюсь изо всех сил, потому что мне очень понравился персонаж. Наконец Дэвид сказал: «Большое спасибо», и на этом все. Я вышел из комнаты, убежденный, что все испортил, до слез ему надоел и не получу эту роль.

Стив: Я бы предпочел такое вот непроницаемое лицо, чем какого-нибудь режиссера, с которым нам всем доводилось сталкиваться: «Это было потрясающе! Фантастика! Боже мой!» Потом ты возвращаешься домой, звонит твой агент: «О, ты им понравился!» В ту же минуту, когда агент говорит, что ты им понравился, ты умираешь. Умираешь. «Ты им понравился! (Ты не получил работу)». В общем, дома ты получаешь звонок с извещением.

Майкл: И тут мне звонят и говорят, что хотят послать меня в Лос-Анджелес на прослушивание для телеканала, а это очень важно. Потому что тебя отправляют первым классом, размещают в хорошем отеле, потом ты идешь на пробы в помещение для просмотра и читаешь перед дюжиной руководителей НВО. Я был единственным, кто пробовался на роль Кристофера, или Дина, как его сперва звали. Там была Лоррейн – она претендовала на роль Мелфи.

Стив: Она номинантка на «Оскар», но они заставили ее читать?

Майкл: Да. Потом были три парня, которые пробовались на роль Тони Сопрано: Джеймс Гандольфини, Майкл Рисполи, который впоследствии сыграл Джеки Априле, и еще один актер, показавшийся мне знакомым, но я не смог вспомнить его лицо. Ко мне подошла Шейла Джаффе, директор по кастингу, и прошептала: «Это Стив Ван Зандт», – из группы Е Street Band[8], на нем тогда был парик Сильвио, а не бандана.

Стив: Так что Майкл Рисполи, Джеймс Гандольфини, малыш Стиви Ван Зандт – каждый из них мог бы стать Тони Сопрано.

Майкл: Да, и – буду честен – я действительно ждал, что роль получит Майкл. Он великолепный актер, я был хорошо знаком с его работой и думал, что он вот-вот взлетит. Но, очевидно, все они были отличными артистами, очень талантливыми, и все попали в сериал.

Стив: В целом, как ты считаешь, ты хорошо проходишь пробы, или плохо, или как?

Майкл: По большей части мне доставляет удовольствие прослушиваться. Раньше мне это нравилось гораздо больше. Меня заводит соперничество и напряжение от него.

Стив: Итак, ты выиграл «Эмми» – номинировался пять раз, выиграл однажды. А на «Золотой глобус» тебя номинировали?

Майкл: Дважды, да. Я уступил «Золотой глобус» Уильяму Шетнеру и Дональду Сазерленду. Дональда Сазерленда я смог проглотить. Но Уильям Шетнер? Это слишком.

А что насчет тебя, Стив? Какова твоя история?

Стив: Я пришел на вторую серию второго сезона после прослушивания в июне 1999 года.

Майкл: Тебе понравился сериал? Ты часто его смотрел?

Стив: Я не слишком много его смотрел – был в Вегасе и не так часто включал телевизор. Я знал, что сериал популярен. Моему другу он очень нравился. Когда я сказал, что собираюсь на прослушивание, он был в восторге.

В июне 1999-го я приехал в Нью-Йорк на свадьбу и мало чем занимался. Но у меня была постоянная работа в качестве директора по развлечениям в отеле «Ривьера».

Майкл: Но к тому моменту ты уже немного снимался.

Стив: Да, у меня был агент, который мне помогал, и я кое-что сделал. Я снялся в «Короле Квинса»[9], в «Надежде Чикаго»[10]. У меня были небольшие роли, вроде швейцара в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе»[11]. Когда мы выгоняли Бенисио Дель Торо и Джонни Деппа из клуба, мы с Бенисио катались по полу и я сломал свои часы. Потом у меня была небольшая роль в «Казино»[12]. Если вы замедлите воспроизведение и увеличите громкость, то услышите, как я кричу: «Джоуи, берегись, берегись!» Это был мой путь к славе.

Так что, помимо проб в «Сопрано», я приехал в Нью-Йорк на свадьбу, как я уже говорил. Это была абсолютная случайность. Я прибыл в пятницу днем, а свадьба должна была состояться на следующий день. Мне по факсу прислали текст роли. Для тех, кто не в курсе: это те части сценария, которые вам предстоит читать. Вам просто дают нужные страницы.

Я пошел пробоваться на роль Скипа Липари, агента ФБР. Поднялся в офис – там была только Джорджанн Уокен. Я читаю текст Скипа Липари. Она говорит: «Не нервничай. Ты нервничаешь. Чего ты так переживаешь? Здесь только я и ты». Это меня успокоило. В смысле, я ж был тогда совсем еще зеленый.

Майкл: Когда ты только начинаешь, нервозность – это та штука, которую важно преодолеть, понимаешь?

Стив: Уж я-то понимаю как никто! И должен сказать, что я в неоплатном долгу перед Джорджанн за то, что она меня успокоила. Я прочитал текст роли, и она сказала: «Я не вижу тебя агентом ФБР. У нас есть другая роль и кое-кто, на нее претендующий, но прочти ее». Это был персонаж Бобби Бакала – сцена с Домиником в кабинете врача. Я прочитал. Она сказала: «Неплохо». Я вернулся в Лас-Вегас, они позвонили мне и заявили: «Мы хотим, чтобы тебя прослушал Дэвид». Я не собирался для него читать – не хотел тратить деньги: гостиница, авиабилеты, все такое. Но жена сказала: «Слушай, ты счастлив, только когда занимаешься кино». Так что я вернулся в Нью-Йорк, пошел на Silvercup Studios и читал Дэвиду Чейзу ту же сцену в кабинете врача. На прослушивании присутствовало пятнадцать человек. Единственные слова, которые Дэвид Чейз адресовал мне на пробах, были: «Это действительно неплохо». И все. Я ответил: «Спасибо, что пригласили меня», и вышел за дверь. А на следующее утро мне позвонила Джорджанн и сказала: «Знаю, что должна поговорить с твоим агентом, но хочу сказать тебе, что ты обошел более сотни человек. Ты отлично постарался». Вот и все.

Это был хороший звонок. Случаются такие моменты в жизни, понимаешь? Ты оглядываешься назад и думаешь: «А что, если я поступил так, когда надо было поступить эдак? Что, если бы я не пошел на ту свадьбу? Все могло бы сложиться иначе».

Майкл: Расскажи мне об этом. Ты же знаешь, что я почти отказался от роли.

Стив: Ты шутишь! Правда?

Майкл: Прямо перед тем, как мы снимали пилот, я в это же самое время проходил пробы у Вуди Аллена. Я всегда хотел поработать с ним и наконец-то попал на прослушивание. Было очень приятно. Я пробовался на роль в одном из его не самых блестящих фильмов, который, скорей всего, даже никто не видел. Под названием «Знаменитость».

Стив: Я снимался в «Колесе чудес». Не лучший его фильм.

Майкл: Ну, в «Знаменитости» звездой был Леонардо ДиКаприо. Я уже работал с Лео в «Дневнике баскетболиста», а там мне предстояло сыграть одного из его бандитов – звучало здорово. И я получил роль! Но теперь моему агенту предстояло все утрясти.

Стив: Деньги за «Сопрано» предложили неплохие, я полагаю.

Майкл: Да, а за Вуди Аллена – не очень.

Стив: Вуди Аллен платит самый минимум.

Майкл: Роль в фильме Вуди Аллена не очень большая, съемки шли всего несколько дней. Что делают агенты, когда у тебя две работы одновременно? Они пытаются договориться с продюсерами обоих фильмов. «Сопрано» был на так называемом первом месте, а съемки в другом фильме должны были под него подстраиваться. В целом все получилось, за исключением одного дня, когда я был нужен на съемочной площадке обоим продюсерам. Мои агенты сказали: «Ты должен сделать выбор – сниматься в пилоте или работать с Вуди Алленом». Ну, ты знаешь, какой вариант я предпочел. В итоге Сэм Рокуэлл сыграл роль, которую мне предложили в фильме Вуди Аллена.

Стив: Боже. Ты принял правильное решение.

Майкл: Аминь, брат.


Когда речь заходит о том, как Стив, я и все остальные актеры попали в «Сопрано», многие не в курсе, что все началось годом ранее с небольшого независимого фильма «Истина в вине». В нем Стив Бушеми стал сценаристом, режиссером, до еще и сыграл главного героя. Мне посчастливилось получить небольшую роль в этом фильме благодаря двум женщинам, которых мы упоминали и которые тогда были совсем новичками в кастинговом бизнесе: Шейле Джаффе, менеджеру кафе, где я тусовался, и Джорджанн Уокен, которая, как оказалось, была женой Кристофера Уокена. В дальнейшем они стали двумя самыми уважаемыми и востребованными кастинг-агентоми в кинобизнесе. Такова изнанка этой истории.

– Майкл


Майкл: Как вы обе начинали?

Джорджами: Буду откровенной: мне тогда исполнилось сорок лет, и я хотела сделать еще хоть что-то в своей жизни, кроме как быть миссис Кристофер Уокен. У меня была возможность познакомиться с замечательными продюсерами в Израиле. Они неожиданно позвонили мне, и я сразу же связалась с Шейлой. Она знала всех, потому что работала в Cafe Central. Там бывала вся тусовка.

Шейла: Я была хостес, а потом стала менеджером Cafe Central. Ресторан был очень притягательным местом для артистов. Там крутилась вся огромная актерская тусовка Верхнего Вест-Сайда. Брюс Уиллис был барменом, прежде чем стал актером. Он играл, но не на Бродвее. В ресторан приходили все: от Роберта Де Ниро до Роберта Дювалла, Шона Пенна, Мэтта Диллона, Шер – это было просто невероятно.

Я познакомилась с Джорджанн в ресторане. Она подошла ко мне и сказала: «Кое-кто из Израиля попросил меня снять фильм. Ты не хочешь этим заняться?» Я ответила: «Я не знаю, как это делается, понятия не имею, как проводить кастинг». Она обнадежила: «Ну, все не так сложно. Разберемся».

Майкл: И после этого вы начали проводить кастинги для других фильмов, и даже в конце концов стали работать со Стивом Бушеми над фильмом «Истина в вине». Кого вы искали, когда проводили кастинг для этой картины?

Шейла: Задача всегда звучала так: «Найдите мне классные лица, найдите реальных людей». Легче сказать, чем сделать, потому что иногда обычные люди застывают перед камерой. Но есть актеры с теми самыми нужными лицами, и мы цеплялись за них.

Джорджанн: Похоже на возвращение в старые времена, когда люди выглядели обычно. Они не были калифорнизированы – понимаете, о чем я? Люди, которые переезжали в Калифорнию, становились очень красивыми, потому что были такими изначально, и у них рождались еще более миловидные дети. Но я выбирала народ в метро, если мне было нужно. Я спрашивала: «Вы когда-нибудь снимались в кино?» – садилась рядом по дороге на работу и вступала с ними в беседу. Мы искали некую самобытность. Думаю, именно она делает инди-фильмы успешными. Настоящие люди.

Шейла: Когда мы с Джорджанн начали заниматься кастингом, большинство режиссеров, с которыми нам довелось работать, например Стив Бушеми и Александр Рокуэлл, находились под сильным влиянием Джона Кассаветиса. И это во многом повлияло на нас, сформировало нашу чувствительность и вкусы. Потому что таковы были пристрастия режиссеров, и именно это мы должны были для них найти. Актеров типа Джона Кассаветиса.

Майкл: Например, Бен Газзара, Питер Фальк, Джина Роуленде, которые снимались во многих его фильмах. Джина Роуленде, кстати, была женой Джона Кассаветиса.

Шейла: Мне нравятся такие парни. Настоящие люди. Например, мы все были влюблены в Сэма Рокуэлла, и когда начали проводить кастинг, то звали его везде. Он был в нашем вкусе.

Майкл: А «Истина в вине» привела в дальнейшем к «Сопрано».

Шейла: Дэвид видел этот фильм и сказал: «Я хочу тех девушек, которые играли в «Истине в вине», потому что они выглядели здорово и аутентично». Многие из тех персонажей оказались в «Сопрано».

Дэвид был в Лос-Анджелесе. Я поехала туда, чтобы сняться в фильме «Трущобы Беверли-Хиллз». Джорджанн снималась в Нью-Йорке. Пока я снималась в Лос-Анджелесе, мне позвонила Сьюзи Фицджеральд.

Майкл: Из НВО.

Шейла: Она хотела прислать мне сценарий. Я прочитала его, и он показался мне очень хорошим. В то время это был Томми Сопрано! Не Тони, а Томми.

Майкл: И канал нанял вас в качестве кастинг-директоров, хотя вы никогда не работали на телевидении.

Шейла: Мы ничего не знали, никогда не работали на телевидении и не представляли, как это должно выглядеть. Артисты, которых мы приглашали, были инди-актерами, киноактерами, и они тоже не понимали, что такое телевидение. Люди не хотели этим заниматься. В то время участие в телевизионных проектах могло навредить репутации киноактера. Это было не круто.

Майкл: Очень разные миры во многих отношениях. Все изменилось.

Шейла: О боже, теперь все на телевидении.

Майкл: Но Дэвид поступил по-своему, потому что хотел привнести на телевидение качество, аналогичное кинематографу. Вот почему он пригласил вас, ребята. Он увидел, насколько особенным был кастинг: насколько аутентичным, насколько нью-йоркским. И настоящим.

Шейла: Да. Ему также понравился мой акцент. [Смеется.] Когда я читала за Мелфи и мне нужно было спросить, что это за птицы, я вместо «чайки» сказала: «Что это, чяйки?» Ему это понравилось – то, что я произносила не «чайки», а «чяйки».

Стив: Так каково было работать с Дэвидом в те первые дни? По-моему, он был абсолютно непроницаемым. Ты читал для него, он говорил спасибо, ты уходил. Бум. Никакой болтовни, никакого дерьма. Что происходило, когда за нами закрывалась дверь?

Джорджами: Дэвид все очень тщательно продумывал. Это было заложено в его ДНК. Дэвид на удивление точно помнил все о своем детстве. Все. Он перенес это в сериал «Сопрано». Он помнил названия улиц, магазины, перекрестки, где происходили события. У этого человека потрясающая память. Но он не эмоциональный парень. Дэвид дает вам понять, чего хочет, и уходит. Он уже работал на телевидении, был исполнительным продюсером сериалов «Я улечу»[13], «Северная сторона»[14], «Досье детектива Рокфорда»[15] и все такое. Он знал правила, соображал, что и как он хочет сделать. Дэвид просто знает, что ему нужно, и понимает, когда видит именно то, что ему подходит.

Шейла: Он стремился это увидеть. Одна попытка, «большое спасибо». Либо ты годишься, либо нет. Есть разные режиссеры; некоторые любят работать с людьми, чтобы понимать, что именно у них на уме. Дэвид очень редко делал замечания. Иногда во время съемок пилота я говорила: «Может, они сделают это еще раз?» Он никогда не просил повторить, а если и делал это, то очень редко. Еще я думаю, что он всегда переживал, что мы не найдем нужного человека.

Стив: Когда актеры уходили и дверь за ними закрывалась, он никогда не говорил: «То, что надо»?

Джорджанн: Нет, единственным разом, когда он сказал мне это, был случай с Нэнси Марчанд. Это было в один из тех дней. У Нэнси была эмфизема[16]' и ей пришлось подниматься в зал по двум лестницам. Ее агент сказал мне, что она не будет читать, но я все равно привела ее. Она села, а там уже была включена камера. Она начала вести дружескую беседу, а через пару минут спросила: «Так, какие сцены мы читаем?» Тогда она и завоевала сердце Дэвида. Она была Ливией. Никаких «если», «и» или «но». Тот стереотип, что она играет только всяких невероятно эрудированных женщин, просто растворился.


Можно подумать, что найти подходящего Тони Сопрано – самая сложная часть процесса, но Дэвид Чейз, с которым мы подробно поговорим чуть позже, рассказал о том, что кастинг на роль Ливии был очень тяжелым.

– Майкл


Дэвид: Труднее всего было найти Ливию. Это была агония. Я не знаю, сколько актрис мы пересмотрели, и все они были похожи на сумасшедших итальянских мамаш. Нэнси Марчанд вошла в офис, я посмотрел на нее и сказал: «Боже, вот моя мать. Она – копия моей матери». Просто невероятно. Я был счастлив. Интонация, отношение, о, Господи Иисусе, вся моя семья сошла с ума, когда увидела ее.

Майкл: Они сразу узнали ее?

Дэвид: Сразу. «Это тетя Норма!» – точно она. В какой-то момент она сказала: «Я надеюсь, что женщина, которую я играю, умерла».


Нэнси Марчанд уже была легендой – состоявшаяся звезда бродвейской сцены, получившая четыре «Эмми» за роль в сериале «Лу Грант». Неудивительно, что ей сразу же удалось вывести Дэвида Чейза из равновесия еще на пробах.

Но мы все помним, что остальной кастинг прошел иначе. Совсем иначе.

– Майкл


Майкл: Я помню прослушивание на канале НВО, пребывание в комнате ожидания вместе со всеми остальными актерами.

Шейла: Это было первое телешоу в моей жизни, поэтому я не была заранее готова к тому, что там происходит. Привели всех сразу, что заставило нервничать не только актеров, но и меня. Все находятся там одновременно, смотрят друг на друга, большинство из них знакомы между собой, и все они пробуются на одну и ту же роль.

Майкл: А потом мы пришли и читали перед всеми исполнительными продюсерами. Крис Альбрехт, Кэролин Штраусс, Сьюзи Фитцджеральд, все руководители НВО.

Шейла: Да. Непосредственно рядом с комнатой ожидания было помещение, похожее на театр. Нечто вроде театральной ложи, темного ящика. Все руководители вместе с Дэвидом сидят на откидных стульях, как в кинотеатре, и все сценаристы – там был парень, который участвовал в самом начале работы над «Сопрано», Фрэнк Рензулли. Все были там. И я читала вместе с актерами. Это очень нервное занятие. Ты надеешься, что как кастинг-директор выполняешь работу хорошо, и хочешь, чтобы актеры показали Дэвиду и руководителям лучшее, на что они способны.

Майкл: Как Джим Гандольфини стал Тони Сопрано?

Шейла: Все началось с одного случая на «Сандэнсе»[17]. Сценаристом/режиссером была женщина по имени Мелисса Пэйнтер, которая знала Джима. У нее был сценарий с рабочим названием «Полевой цветок» или что-то в этом роде. Ее пригласили на «Сандэнс», чтобы поработать над ним более детально, ей требовалось найти актеров на две роли. В центре сюжета была девушка и ее непростые взаимоотношения с отцом.

Нам предстояло найти девушку, и Мелисса хотела, чтобы ее лицо было просто уникальным. Клеа ДюВалл работала в кафе на бульваре Сансет, где я обычно пила кофе, и у нее была именно та внешность, которая требовалась Мелиссе. Она была очень молода – может быть, восемнадцать или девятнадцать лет. Я привела ее, и Мелисса влюбилась. Затем нам нужно было провести кастинг на роль отца. И Мелисса сказала: «У меня есть друг, который мне очень нравится. Даже не знаю… Что вы думаете о Джиме Гандольфини?»

Мы видели Джима Гандольфини только в ролях громил, а этот отец в сценарии был хиппи, совсем другой. Но я подумала, что Джим хороший актер. Я видела его в «Трамвае “Желание”» с Аидой [Туртурро] и всегда считала классным, интересным, но никогда не рассматривала его в таком амплуа. На фестивале была экспериментальная площадка, и я подумала: «Почему бы и нет?» Он сыграл, и получилось здорово.

Так я узнала другую его сторону, которую, как мне кажется, широкая публика еще не видела. Мне стало понятно, что Джим способен на многое, поскольку он действительно крутой парень. Роль отца ему подошла.

Я увидела больше юмора, доброты, увидела его заботливым папой, семейным человеком. Если вспомнить сериал «Сопрано» и все, что с ним связано, мы уже знали, что он может играть роль сурового парня, но не видели его других сторон. На «Сандэнсе» он сыграл любящего отца, у которого были проблемы с дочерью.

Стив: Так вот как вы, ребята, нашли Джима. А что происходит потом?

Джорджанн: В основном мы с Шейлой проводили кастинг в Нью-Йорке. В то же время Дэвид мог мотаться в Лос-Анджелес. Это был такой праздник, который всегда с тобой. Где бы мы ни находили актеров, и неважно, находился ли Дэвид у меня или у Шейлы, мы проводили кастинг. На Семьдесят второй улице была арендована комната для прослушивания со столом и парой стульев, а у меня была камера. Джим жил в Нью-Йорке. Когда он вошел в эту комнату наверху на Семьдесят второй улице, то сел поболтать с Дэвидом о том о сем и признался прямо там: «Я не готов к прослушиванию. Этот материал гораздо сложнее, чем я думал». Он спросил Дэвида, можно ли ему вернуться позже. Потом, когда он уже был готов, Дэвид оказался в Лос-Анджелесе.

Шейла: Его отправили в Лос-Анджелес. В доме Дэвида, точнее в гараже, были только я, Дэвид и Джим. Дэвид управлял камерой, а я читала реплики героини. Это была сцена с Мелфи, когда он рассказывает ей об утках.

Стив: Опять та же хрень – Дэвид промолчал.

Шейла: Это было просто типа: «Спасибо, удачи. Благодарю, что нашли время». Никто ничего не пояснил. Дэвид не сказал: «Ты тот самый парень», ничего. Нам все равно приходится смотреть всех. Но мы поднялись к Дэвиду в дом, вставили кассеты – VHS-кассеты, вот как давно это было, – посмотрели их и оба очень обрадовались. Он посмотрел на меня и спросил: «Это он?» Я ответила: «Он».


Дэвид запомнил то же самое.

– Стив


Стив: Вы подбирали известных актеров на роль Тони? Потому что, когда шоу началось, единственным человеком, знакомым зрителям, была Лоррейн Бракко.

Дэвид: Если бы это был телесериал, а наше шоу было близко к тому, они бы захотели включить известные имена. На канале НВО, возможно, велись какие-то разговоры об этом, но не слишком много.

Майкл: Чазз Пальминтери был одним из них?

Дэвид: Да, был разговор об этом, но очень короткий. Они действительно этого хотели. Я смутно помнил Джима по фильму «Достать коротышку»[18], но не был знаком с остальными его работами. Он пришел почитать, неплохо справился и на полпути исчез. Он собирался вернуться в пятницу. Я общался с его агентом. «Джим будет в пятницу». Наступила пятница, и, клянусь, я услышал от менеджера нечто вроде: «У него умерла мать». Но его мать была мертва уже много лет. В пятницу Джим не пришел.

Наконец я снова вернулся в Калифорнию, он пришел ко мне домой, в гараж, мы записали пробы. Я слышал, что Джим поговаривал: «Это дерьмо, я так не смогу». Но как только мы увидели результаты проб, все стало на свои места, никаких сомнений не осталось.


Со временем у нас появилось возможность побеседовать почти со всеми участниками шоу, и мы захотели услышать их «истории появления в сериале». Можете ли вы представить себе «Сопрано» с Лоррейн Брокко в роли Кармелы вместо Иди Фалько? Оказывается, такое вполне могло произойти. Лоррейн прославилось, сыграв жену мафиози в фильме Мартино Скорсезе «Славные парни», одном из культовых предшественников «Сопрано», поэтому она была очевидным кандидатом на роль Кармелы. Именно этим она и заинтересовала Дэвида, а также кастинг-директоров. И все почти так и вышло.

– Майкл


Майкл: Вы когда-нибудь проходили пробы на роль Кармелы?

Лоррейн: Произошло вот что. Шейла Джаффе прислала мне сценарий, в котором шла речь о мафии. Я сказала: «Послушайте, я отказывалась от всех мафиозных сценариев последние десять лет. Не хочу сниматься в таких фильмах». Шейла умоляла меня: «Пожалуйста, пожалуйста, прочитайте сценарий. Пожалуйста, пожалуйста, просто придите на встречу с ним. Дэвид всего лишь хочет с вами познакомиться». – «Нет, нет, нет, нет, нет». Наконец, она говорит: «Послушайте, я что, должна встать на колени и умолять вас прочитать этот дурацкий сценарий?» Я ответила: «Ок, я его прочитаю». Я пролистала его и говорю: «Стоп, подождите. Это отличный сценарий». Но своих агентов я предупредила: «Не хочу играть Кармелу». Они рвали на себе волосы: «Как же так?» Я отвечаю: «Я не хочу этого делать. Хочу играть доктора Мелфи». Помню их слова: «Название сериала – “Сопрано”, а не “Доктор Мелфи”». Они умоляли меня пойти и встретиться с Чейзом, но сказали: «Не говорите ему, что хотите играть Мелфи».

И вот Крис Альбрехт [глава НВО] привозит Джимми, меня и Дэвида в Лос-Анджелес. Мы поехали втроем. Не знаю, было ли это настоящее прослушивание, но Крис Альбрехт просто хотел увидеть нас лично. Мы с Джимми стали читать сцены. Тогда-то я и испортила Дэвиду все дело, сказав: «Я уже играла Кармелу. Мне будет тяжело заново сделать это как-то иначе или даже лучше. Сейчас я совсем другая женщина и хочу играть доктора Мелфи».

Стив: Значит, вы никогда не прослушивались на роль Кармелы.

Лоррейн: Нет, я читала только роль Мелфи. Я сказала: «Хочу Мелфи и ничего другого». Одним из моих главных аргументов для Дэвида было: «Я сейчас объясню. Вы же никогда не увидите образованную итальянку. Я бы хотела ее сыграть. Хочу быть такой женщиной». Мы говорили о прохождении терапии, о приеме лекарств. В этом мы сошлись. Я их убедила.

Стив: Когда зрители ругали стереотипные итальянские черты в «Сопрано», мы заявили: вот итало-американка, она умна и образованна. Это действительно было очень важно.

Лоррейн: Думаю, Дэвид понял это, будучи сыном женщины, матери, актрисы. Я заявила: «Мы не только готовим пасту на кухне. Вот наша идеальная роль». Есть еще одна вещь, которая мне нравится в Мелфи и Тони, это их очень близкие отношения, очень личные. Он должен доверять ей. Мне кажется, он бы полагался на того, с кем у него общие корни.

Стив: Я знаю вас довольно давно, но не в курсе событий вашей жизни до начала съемок в сериале. Вы всегда хотели стать актрисой?


Поэтому когда Лоррейн отказалась играть Кармелу, роль осталась свободной. Иди Фалько была идеальным выбором, как все думали. Кроме самой Иди Фалько.

– Стив


Иди: Когда я была ребенком, моя мама играла в любительском театре. День она проводила на работе, а вечером ходила на свои маленькие репетиции, у нее было много друзей-актеров. Все было невероятно мило. Она относилась к этому очень серьезно, трудилась не покладая рук и постоянно начитывала реплики на маленькую кассету. Я ходила с ней на все репетиции и выступления.

Мне казалось, что это очень круто. Я всегда влюблялась в актеров и флиртовала с ними во время репетиций. Это было такое живое захватывающее время для меня в детстве. Думаю, я всегда знала, что, наверное, тоже буду актерствовать, как моя мама. Ты устраиваешься на работу, по вечерам занимаешься театром, а по выходным выступаешь.

Примерно так мне казалось, но никогда не приходило в голову зарабатывать этим на жизнь. Я просто думала: «Ну кто, черт возьми, так делает?» Я не знаю, как все так произошло. Это не входило в мой жизненный план, нет.

Майкл: Но потом вы, конечно же, начали играть. Как это привело вас в «Сопрано»?

Иди: В то время я снималась в сериале «Тюрьма “OZ”»[19], который мне очень нравился. Так начался мой роман с телевизионными сериалами. Съемки были нерегулярными – несколько дней и эпизодов то тут, то там, так я и работала. Почти достигла того уровня, который позволял жить на полученные гонорары. И в самый разгар всего этого мне позвонили и пригласили на прослушивание в сериал «Сопрано». Я о нем слышала, но думала, что это про певцов. Мне и в голову не приходило, что меня могут позвать. Мой агент сказал: «Пробы завтра».

Мне нужно было явиться в отель Mayflower, я прочитала сценарий и подумала: «Ну да, я точно знаю, кто эта женщина, и никогда не получу ее роль». Из-за того что она итало-американка, мне казалось, это будет Аннабелла Шиорра, или Мариса Томей, или одна из тех женщин, кто в то время получал все роли, которые я хотела. Я слышала, что на роль Кармелы собирались взять Кэти Мориарти. Я пошла в отель Mayflower, там были Дэвид, Джорджанн и Крис Альбрехт. Джонни Ви [Джон Вентимилья] читал роль Тони.

Я вошла, прочитала роль и особо не думала о результате. Потом Дэвид попросил меня проговорить сцену, которую я не готовила, но сказала: «Ладно. Почему бы и нет». Я не знала, кто все эти люди и кем они станут для меня спустя годы. Потом дверь за мной закрылась, и я больше не вспоминала об этом. Есть нечто очень успокаивающее в уверенности, что ты не получишь работу.

На таких прослушиваниях я обычно лучше всего выкладываюсь, потому что вообще не парюсь и думаю: «О, я просто развлекусь». А на следующий день мне позвонили и сказали, что я получила роль. Это было нечто невероятное. Все произошло очень быстро.


Шейла и Джорджанн рассказали нам историю о том, как Иди получила эту роль.

– Стив


Шейла: Все думали, что мы собирались пригласить Кэти Мориарти. Потому что каждый, кто видел фильм «Бешеный бык»[20], говорил: «Кэти очень бы подошла. У нее крутой акцент, она бы хорошо сочеталась с Джимом». В то время об Иди никто не думал, потому что она снималась в сериале «Тюрьма “OZ”». Нам казалось, она была занята.

Майкл: И кто же предложил Иди?

Шейла: Кэти и Джим прочитали роли, и после состоялось обсуждение. Кэролин Штраусс, которая руководила НВО вместе с Крисом Альбрехтом, сказала: «А как насчет Иди Фалько? Ты ее посмотрела?» Я ответила: «Не думаю, что она свободна, потому что снимается в сериале «Тюрьма “OZ”». Кэролин уточнила: «Нет, мы не дали ей постоянную роль в сериале. Она там появляется эпизодически». Если вы постоянный участник сериала, то привязаны к нему, принадлежите ему. Если вы играете эпизодического персонажа, вас могут задействовать только в свободные дни, когда вы нужны на площадке. У создателей нет никаких прав на вас. И тогда я подумала: «Ну, она отлично подойдет».

Майкл: Одна из замечательных черт Иди в этой роли заключалась в том, что Кармела очень противоречивая личность, а Иди сумела показать этот конфликт, иногда даже без слов.

Джорджанн: Ее большим талантом и способностью является – я хочу использовать слово «стоицизм», не уверена, что оно подходит, но так и есть. В реальной жизни Иди носила на руках свою больную собаку – очень крупную, надо сказать. Однажды я увидела, как она идет со стоянки, и подумала: «Она несет собаку, что случилось?» Это была здоровенная псина. Она взяла собаку на руки и сказала: «Он плохо себя чувствует». Я подумала: «О боже, это удивительная женщина». Таков ее характер, ее внутреннее «я». Она и сейчас такая. Нисколько не изменилась. Качество, которым обладает Иди, – большая сила и в то же время огромная уязвимость, это видно по ее лицу. Ей не нужно прилагать усилия, чтобы это показать.


Еще одна вещь, которую вы, возможно, заметили: почти у всех персонажей в этой главе имена заканчиваются на гласную. Потому что большинство актеров в сериале были итальянцами – не все, конечно, но почти. Тому есть причина.


Джорджанн: Они должны были быть итальянцами. В большей степени. Дэвид настаивал на этом. Суть не в том, чтобы исключить всех остальных, а в том, что это был основной мотив. Вы не можете доверить его американцу ирландских кровей. Это просто не сработает. Дело в том, что, когда Дэвид сказал: «Для этого надо быть итальянцем», я посмотрела на него и предложила: «Ну, мы можем посчитать по пальцам аж четырех рук, сколько здесь итальянских актеров». По ходу съемок сериала я начала расспрашивать всех об их семьях, о тех, кто мог быть интересен. Я сводила всех с ума, потому что у меня не хватало персонажей.

Я пригласила Пэтти МакКормак на роль матери Адрианы. В детстве фамилия Пэтти была Руссо. Она с малолетства была героиней фильма «Дурная кровь»[21]. Первое, что сказал мне Дэвид: «Она не итальянка». Я заверила: «Да она итальянка из Нью-Йорка. Она итальянка. Богом клянусь, руку даю на отсечение, чтоб я сдохла».


Я пять лет снимался в телешоу под названием «Втайне от родителей» и могу сказать, что из всех ролей на телевидении подростковые, пожалуй, самые трудные. Нужна не талька найти ребенка, который сумеет справиться с персонажем, не будет стесняться и все такое, но таких детей, кто обладает дисциплиной, чтобы делать тяжелую работу и соблюдать баланс в остальной своей подростковой жизни. А это очень важно, могу сказать вам как отец двух девочек, которые когда-то были тинейджерами.

К счастью, Шейла и Джорджанн дважды нашли золото – хоть это и были те немногие актеры, нарушившие правило «только итальянцы»: Роберт Айлер, который прекрасно справился с ролью Эй-Джея, и Джэми-Линн Сиглер, которая абсолютно вжилась в роль Медоу. Мы разузнали истории их прослушиваний.

– Стив


Роберт Айлер: Когда мы уходили после прослушивания, моя мама была в бешенстве, потому что в комнате было сто итальянских детей. У всех были зачесанные назад волосы, кожаные куртки, и они пытались быть похожими на героев «Сопрано». Маленькие итальянские мафиози. А я был весом двести фунтов, с веснушками, самый ирландский ирландец, каким только можно быть. Всегда вспоминаю, как каждый раз, когда я говорил «блядь» на пробах, Дэвид смеялся. Я уходил репетировать, возвращался, читал. Он смеялся, смеялся, и наконец мне сказали: «Да, ты получил роль».

Стив: Они сказали тебе прямо там, в комнате?

Роберт: Нет, я был в школе, мне позвонила мама. Когда мы узнали, что я получил роль в «Сопрано», моя семья сказала: «Вот оно. Ты станешь знаменитым, будешь сниматься в телешоу. Это будет самое большое событие в твоей жизни, Роберт». Потом, когда мы сняли пилот, Тони Сирико заметил: «Нет, так не бывает.

Мы вечно снимаем одни пилоты. И никогда больше не увидимся». Мне пришлось вернуться и сказать семье: «Нет, это не оно. Не то самое». Они были в шоке и все такое. Потом на Таймс-сквер появился рекламный щит.


Джорджанн Уолкен рассказала нам об этом побольше.

– Стив


Джорджанн: Как можно не взять на работу ребенка, который без предупреждения произнес «вот блядь» в комнате для кастинга?

Стив: Он не читал сценарий?

Джорджанн: Нет, не думаю, что это было в сценарии. И мы бы не включили это слово в текст для ребенка. Сколько ему было лет, когда мы его взяли на роль, – десять, одиннадцать? Опять же, я говорю о естественности. Роберт был Робертом. Он не был актером-актером. И не пытался стать ребенком-звездой. Он просто ходил на прослушивания и периодически получал работу. Я ведь занимаюсь обычными ребятами. Что было важно, так это чтобы эти дети не были… Я хотела сказать: «Не были детьми сцены», но это не то. Мне не нужен был какой-нибудь милашка-очаровашка, которого так и хочется ущипнуть за щечку.


Хотя трудно сказать, что Джэми-Линн Сиглер не была очаровательной. Но в ней было нечто гораздо большее.

– Майкл


Стив: Позвольте спросить вас, Джэми, как вы получили эту роль?

Джэми-Линн Сиглер: Мне было шестнадцать лет. Я занималась только музыкальным театром и, может быть, пару раз ходила на прослушивания то там, то здесь. У меня был очень дешевый агент, очень дешевый менеджер. Большинство прослушиваний проходили по инициативе Backstage – только для бродвейских шоу и гастролей. В то лето мне исполнилось шестнадцать, и я собиралась поехать в лагерь с ночевками в палатках – хотела быть как все мои друзья. Перед самым отъездом мне позвонили и сказали, что для сериала «Сопрано» требуется шестнадцатилетняя девушка итальянской внешности. Это была вся информация, которую я получила. Потом мне прислали текст сцены, где Медоу спорила с Кармелой из-за того, что хотела поехать на лыжную прогулку с Хантером.

Из-за названия «Сопрано» я подумала, что это, наверное, мюзикл. Решила, что смогу сойти за итальянку, и пошла на пробы. Мое первое прослушивание было только с Джорджанн, самым теплым и душевным человеком, который заставляет всех чувствовать себя очень комфортно. Сюжет был мне очень близок – ссоры с матерью из-за желания сделать то, что нельзя.

Потом я вернулась домой, а в то время мобильных телефонов не было, поэтому на автоответчике мигало сообщение от моего менеджера: «Они хотят, чтобы ты пришла завтра». Я вернулась на следующий день, теперь в комнате для прослушиваний был Дэвид. Я прочитала то же самое, а потом спросила: «Вам нужно, чтобы я спела?» Он удивился: «Зачем?» Я сказала: «Да забудьте».

Майкл: Но в итоге вы все-таки спели?

Джэми-Линн: Да. Они позже включили это в сценарий, думаю, специально для меня. Потом через два дня у меня было еще одно прослушивание с продюсерами, и в тот раз там была куча Медоу и Эй-Джеев.

Стив: Вам пришлось прослушиваться трижды?

Джэми-Линн: Потом еще пробная съемка. На четвертом этапе она была. Остались две девушки. Теперь добавилась еще одна сцена, та же ссора с Кармелой, плюс вторая – где Медоу разговаривает с Тони о церкви, которую строили его предки. Джонни Ви читал текст роли Тони Сопрано вместе со мной.

Мне сказали, что всех смущает мой загар. В течение недели перед прослушиванием я не выходила на солнце. В разгаре августа я появилась в городе в здании НВО в рубашке с длинным рукавом. Это все пугало, потому что, повторюсь, мне шестнадцать, я никогда раньше не прослушивалась для телевидения или кино, все было для меня очень страшно и ново.


Вот одна из великих нерассказанных историй о кастинге сериала «Сопрано». Роль Хеша, ставшего чем-то вроде раввина для Тани Сапрана, чуть не досталась одному человеку. Он был известен двумя вещами: скандалом с женой – партнершей по комедии, Энн Мирой, на «Шоу Эда Салливана» в шестидесятых и криками на сына, Джорджа Костанца, на «Сайнфелде».

– Майкл


Шейла: Вот малоизвестная деталь о роли Хеша, которую знаем мы с Джорджанн. Была пятница. Вы, ребята, собирались снимать пилот в понедельник. Руководство пыталось дозвониться до Джорджанн. Я была в Лос-Анджелесе, она – в Коннектикуте. Ее не было рядом в эти выходные. Они позвонили мне в Лос-Анджелес и сказали… – могу я это рассказать?

Джорджанн: Да, можете. Конечно.

Шейла: Джерри Стиллер был Хешем.

Джорджанн: Джерри Стиллер был выбором Дэвида. Джерри Стиллер и Стиви Ван Зандт были специально приглашены Дэвидом Чейзом.

Джорджанн: Я уже ушла домой. Была пятница. Каким-то образом на канале НВО прознали, что Джерри вместо сериала снялся в рекламе.

Стив: У вас оставалось два дня, чтобы найти нового Хеша, так? Он должен был приехать на съемки в понедельник?

Шейла: Это было так страшно. Просто по чистой случайности – не знаю, удача, судьба, цель, предназначение, что угодно – я позвонила дочери Джерри Эдлера, Алисе Эдлер, которая была агентом в Paradigm, и спросила: «Где твой отец?» Он оказался в Нью-Йорке.

Джорджанн: Я ничего не знала об этом до понедельника, когда мне позвонила Шейла. Она сказала: «Эй, у нас был просто эпохальный конец недели!» И она реально сотворила чудо. Это было потрясающе. Джерри Эдлер.

Стив: До сих пор, когда вы сейчас смотрите на него, он выглядит безупречно.

Шейла: Джерри Стиллер – это было бы совсем другое дело.

Стив: Точно. Даже не могу себе представить.

Шейла: Джерри Стиллер получил кучу денег за ту рекламу.

Джорджанн: Это была счастливая случайность.

Майкл: И давайте поговорим о кастинге Стивена Ван Зандта. Это, наверное, самая странная история из всех. Как мы знаем, Дэвид Чейз увидел, как тот произносит речь на церемонии включения группы Rascals[22] в Зал славы рок-н-ролла, и сказал, что хочет видеть этого парня в своем сериале. Сперва – чтобы он сыграл Тони Сопрано. И что вы думаете? Перед вами парень, который никогда раньше не снимался. Какова была бы ваша реакция?

Джорджанн: Моя реакция была такова: любой, кто способен быть в Е Street Band и делать то, что они делали все эти годы, без проблем справится с ролью в сериале.


Мы спросили Стивена Ван Зандта, о чем он подумал, когда Джорджанн и Дэвид предложили ему сняться в «Сопрано».

– Стив


Майкл: Я только что снова посмотрел ту вашу речь в Зале славы рок-н-ролла. Она была действительно потрясающей. Я понял, на что отреагировал Дэвид. Вопрос в том, что вы подумали, когда он обратился к вам? Вы почти не снимались раньше?

Стивен Ван Зандт: Сначала я решил, что речь идет только о музыке. Я получаю много предложений по саундтрекам для кино. Поэтому был удивлен, узнав, что они хотят, чтобы я играл роль. И очень изумился тому, насколько хорош сценарий. В то время по работе у меня была пауза. Вообще ничего не происходило. И я подумал: «Ну, наверное, это судьба».

Майкл: За несколько лет до этого вы ушли из Е Street Band.

Стивен Ван Зандт: Верно. Я реально тогда думал, что музыка для меня закончилась. Никто не хотел подписывать со мной контракт после того, как песня Sun City имела такой успех, потому что когда ты начинаешь свергать правительства, люди нервничают.

Майкл: Вы говорите о создании организации Artists United Against Apartheid ⁄ Объединение артистов против апартеида, которая всерьез привлекла внимание многих людей к ситуации в Южной Африке. Это реально много значило.

И да благословит вас Бог за то, что вы сделали.

Стивен Ван Зандт: Спасибо. Для меня это очень серьезно – не так драматично, как черная метка, но на меня действительно посматривали с опаской. И вот я просто гуляю с собакой и пытаюсь понять, что делать с остатком жизни, и тут появляется Дэвид Чейз. Я подумал: «Мог ли я представить, что займусь чем-то подобным? Да, ну, мне вроде как нравится этот жанр. Я прочитал все книги, видел все фильмы с начала тридцатых годов». Я будто вырос в декорациях этого жанра в Джерси. Просто показалось, что сюжет мне знаком, и я подумал: «Попробуй, чувак. Почему бы и нет? Прыгай. Попытайся».

Стив Ширрипа: Вы нервничали?

Стивен Ван Зандт: Не думаю, что я тогда достаточно соображал в этом всем, чтобы нервничать.

Загрузка...