Когда пойдут на приступ сорок зим,
По лбу ведя осадные траншеи,
Что сможешь ты сказать друзьям своим?
«Я был красив»? – куда еще глупее.
Ведь будет ясно видно всем подряд,
Как время верх берет над бренной плотью
И юности изысканный наряд
В обноски превращается, в лохмотья.
И ты смолчишь. А жил бы поумней,
Сказать бы мог: «Ребенок стал итогом
И лет моих, и красоты моей
И оправданьем всем земным тревогам,
И, становясь дряхлее с каждым днем,
Я вечно юным пребываю в нем».