– Распределил роли, всех по местам? Новостной поток в эксель вставишь? Создашь графу под названием «случайность»?
– Случайности буду искать на болоте, весной на утку пойдем! – попробовал пошутить Егор. – Как насчет мохнорылого друга семьи?
– Значит – не шутишь!– Лика занервничала, прикусила нижнюю губу, потом выпалила. – Я или псина!
В двери позвонили. Она торопливо вышла в коридор.
– Иметь жену с техносферным мышлением нелегко. При чем здесь пес? – громко проговорил ей вслед, с облегчением в голосе добавил – Мне всегда везло! Я согласен! Выбираю обоих!
***
Предстояло пройти своеобразные экзамены, которые предшествовали выдаче сертификата. В режиме реального времени выдержать двухнедельную гонку. Отбор был прост – аутсайдеры вылетали.
– Создать систему? Легче сказать! – Егор сидел у компьютера ранним утром бесчисленных понедельников. – По учебным брошюрам, как по нотам! В реале «сливания»! Потратили кучу времени и нервов. Переворачивали позицию! Балансировали в нескольких пунктах, от своего нуля, вытягивали депозит. На учебном счету, что не сделай, – прибыль! Деваться некуда от виртуальных денег! Где-то читал сравнение: по доске, лежащей на земле, пройдет любой! По доске положенной между крышами двух домов, – десять человек из сотни! Другие не смогут преодолеть страх, он не дает сдвинуться, пропасть пугает!
День проходил, принятие решения откладывалось.
– Смотри! Прочерчена линия тренда. Так? Утром пошел наверх, видно невооруженным глазом. Отчетливо читается: не хватило прыти, жара не хватило. Новостей, значимых, не услышал, как результат – начал проваливаться! Что это значит? Правильно, сил у него нет, быки тормозят процесс, засомневались. Смотрим дальше. Объемы сделок падают, на покупку «народ» не очень идет. Не откатывал! – Егор водил тупой частью карандаша по монитору. – Фигура, изображенная на часовых графиках, по определению умницы Элдера. Пресловутая «голова и плечи». Так! Какие у нее признаки?
– Памятью берешь? – Лика шелестела страницами небольшого пособия в мягкой обложке. – Остынь!
– В жмурки наигрался! – Егор вскочил. – Моя голова устала копошиться в своих внутренностях! Все заканчивается формулировкой: вот из этого следует… Что следует? Что? Черт меня дери!
– Конфигурация на графике? Есть! Мы ее видим собственными глазами, читаем объемы. Не хватает решимости.
– Обрезанная информация, которую формируют и выкидывают в табло новостей. Я не могу увидеть людей и их полные мнения. Какие-то отголоски хотелок. Все равно, что спросить в магазине: «Можно сварить щи со шкварками в тостере который вы продаете?» Продавец тостера будет заверять, добавит при этом: «Конечно можно. Вот рецепт, его приложил производитель. Никто не жалуется!»
– Ты – не доктор Элдер! Он – психолог, а не псих. Делать что-нибудь заставляешь? Хватит! Не мешай смотреть спокойно. Сходи за детьми, проветрись! Они у бабушки…
Одетый Егор выглянул из коридора со словами:
– Пока ты была на Рабфаке, я пообщался кое с кем. В общем и целом, все только подтвердило опасения. В двух словах не объяснить.
Через некоторое время дом наполнился шумом и гамом. Толкаясь и галдя, как вспугнутая стая воробьев, дети ввалилась в коридор во главе с отцом.
– Хватит кричать! Одежду по местам. – Егор раздраженно бросил шапочку на вешалку. – Невозможно по улице идти! Как с цепи сорвались…
Лика с озабоченным видом вышла из комнаты, прошла на кухню. Звуки включенного чайника и гул микроволновки подсказывали, что ужин готов.
– Что? Не в своей тарелке? – Егор прошел на кухню вслед за сыном. – Просятся за компом поиграть, разрешил до ужина.
Вскоре все собрались за столом.
– Молчи, не молчи… не знаешь, что делать! Ушел, перед этим набаламутил. Сама рассматривай, угадывай…
– Не пойму… – Вопросительно глядел на нее, отставив вилку со спагетти. – Думаешь, я спокойно хожу, снежком поскрипываю?
– Егор…
– Успеем?
– На обед не закрывают! Чьи слова?
– Спагетти мотать на вилку? Муторно.
– Чаю предложишь? – Лика налила чаю, ребятишки выпорхнули из-за стола, затеяли шумный спор в своей комнате, громко кричали.
Егор глянул, как будто увидел ее впервые, медленно кивнул головой, про себя подумав: «Чего хочет женщина, того хочет Бог!»
– Пока мы одни. – Она протянула ему исписанный лист. – Тут все написано, сходится! Настораживает, с какой легкостью нынешняя ситуация похожа на стандартную. По всем признакам фунт рухнет! Я линейкой померила расстояние до поддержки, куда он должен упасть. Цель далеко! На сто двадцать пунктов вниз!
Окно с новостями щелкало обновлениями, шло «горячее» время, американская сессия сливалась с европейской. Сплетни и слухи, высказывания экономистов, заявления политиков, прозрачные намеки крупных спекулянтов и технические прогнозы известных трейдеров высекали искры при столкновении мнений. Все это давало импульс для стремительного движения котировок.
– Разбор предстоящих полетов? – проговорил он внимательно, смотря на листок, – Посмотрим вокруг? – Откинувшись на спинку кресла, не сводя глаз с экрана. Егор продолжил – Предлагается входить ордером, вот отсюда. Правильно показываю? Выход из позиции, опять по ордеру.
Вопреки ожиданиям, иначе выглядела картинка вечера. Рынок оставался глух к событиям и сводкам, игнорировал новости.
– Что в самом-то деле происходит? Тенфор и Рейтер не могут подтолкнуть? Поддакнуть в строчку! Во время открытой позиции, как сговорившись и наперегонки, льют негатив! «Кабель» на всплесках делает десять пунктиков, в такое-то время!
– «Шею» пробить не просто! Снизу бился в эту линию, сейчас отскакивает сверху! – Лика смотрела на монитор, как под гипнозом. – Ну! Он пошел, Егор! Сейчас нас схватит! Есть!
– Поздравляю, мадам! Мы в рынке! Как пел Шариков: «Говори, Москва, разговаривай, Рассея!» Полетел сердешный британец! – Он вытянул пальцы, они вздрагивали. – Чудно! Иена, узкоглазая чертовка, как подстегнутая дергается! Кросс-курсы жару поддают!
– Доллар раскачивает, все прекрасно! Что евро? – Лика переключилась на другой график. – В треугольнике! Тяготеет к прорыву! Открываемся по евро? Они обычно рядом с фунтом ходят, ей «не с руки» держать верх…
Он не стал отвечать, стучал по клавишам калькулятора.
Егор комментировал свои действия: « Евро на продажу! Считаем величину треугольника, втыкаем профит на закрытие! Есть! Дилер принял ордера, готовимся к прыжку! – Егор открыл балконную дверь и смотрел на припорошенную снегом крышу пятиэтажки. Морозный воздух ударил струей холода, было приятно ощутить каждой клеткой кожи. – Баржа с утюгами сдвинулась вниз по реке… идем по сильному течению, прямо на водопад катим! – Притворил дверь, добавил с ухмылкой – Или технический анализ прав, или его нет, или мы – дураки!»
– Последнее. Особенно, когда вдвоем надумали, – она говорила быстро, нервно посмотрев в его сторону. – Топтание должно быть долгим и нудным. – Запрокинув голову, собрала волосы в хвост.
Весь остаток вечера старались не поминать выставленную позицию. Уложив детей спать, помечтав, куда поедут с палаткой летом, не договариваясь, чуть ли не наперегонки, заторопились в комнату.
– Как доктор говорю: всем жителям палаты приготовить утки! – подзадорил он, пока затаенно слушали трель соединения. Красная табличка программы замигала, «ноу коннектинг». – Скотина! Бездумная машина!
Пришлось перезагружать компьютер.
– Есть деньги за интернет? Карта кончилась?
– Специально смотрел, с запасом!
Наконец, они получили доступ, миновав трель модема, запрос на сервер полетел по телефонным проводам. Белое поле графика заполнило экран монитора.
Черные свечи падения британского фунта пересекали его сверху вниз.
– Есть! Ай да Элдер! Фунт с изюмом!
– Ордера сработали, закрылись с прибылью! Евро пробила треугольник вниз! Сто двадцать пунктов…
Через открытую форточку послышались звуки первого троллейбуса, Егор задумчиво произнес:
– Меня часто преследует мысль: что нас держит? Мы просиживаем деньги, теряем время, не видим, что происходит вокруг нас! Одержимые, но чем? Тут что-то не то… преимущество и фора неоспоримая, что мы вдвоем.
Алика слушала внимательно, долго не отвечала.
– Еще неделя! Забыл? Надо удержаться!
Удачное начало внесло уверенность и чувство сознательного присутствия на рынке, допустимости расчетов. Толчок положительных эмоций стал драйвером, конкурсный счет начал расти. Многочасовое присутствие на рынке, прежние бдения у компьютера, визуальное восприятие происходивших событий дали знать с положительной стороны. Слепить старое или наложить его на новое не удавалось. Найти схожесть и ряд закономерностей в поведении рынка, смоделировать предполагаемый ход стало возможным.
Они сделали несколько удачных сделок, открывая позиции ордером «на вход».
С четверга, когда узнали, что их солидно пополнившийся счет подпирают конкуренты. Как в любой гонке сформировалась группа, где первая четверка наступала друг другу на пятки.
– Ладно, умники! Поглядим – увидим, кто на тенденцию сработает – тот в дамках! – Егор приговаривал скороговоркой, нервно расхаживая за спиной у жены.
– Перестань бормотать! Знаю…
Настал последний день конкурсной недели.
– Что смотришь? Мультики из свечей – вот туда пошла, вот сюда. Не надоело?
– Я брошу смотреть! Егор, ты достал с этими «мультиками», надо же, как это приходит в голову? Google дергаешь, не лезу с советами! Что там нашел? Свитки Google? – резко ответила ему.
– Брэк! Больше не буду! Не могу найти места себе, ничего не думается. Сколько раз сгорали. Не надо себя насиловать!
Звонок трубки телефона, брошенной в изголовье постели, не сразу был услышан. Алика не могла понять, кто мог так официально разговаривать утром. Она слушала и кивала, как-то неуверенно улыбнулась, сказала невидимому собеседнику: «Спасибо!»
Продолжая держать телефон в руке, она потрясла плечо мужа.
– Егор, Егор! Мы – первые!
Золотое сечение.
Беги по небу, беги по небу,
Только-только не упади …
Слова песни
Дома привыкли к жужжанию компьютера, дети засыпали под разговоры о непонятных вещах, происходящих в далеких городах, знакомых по названиям из телепередач и учебников. Они росли незаметно для родителей, перешедших на время по Гринвичу.
Семья Старицких несколько лет жила по графику, где точки отсчета ставились на события, далекие от того места, где жили они сами. Ранним утром будильник поднимал детей в школу, Алика помогала им встать и собраться. Нередко сыновья замечали, что она не ложилась спать.
***
Наступил Новый год. За столом собралась вся семья. Радость царила в доме, Егор переоделся в Деда Мороза, как раньше, а дети не отказывались читать стихи. Кто-нибудь из них, подкравшись, дергал за бороду: «…хватит дурачиться, мы знаем, кто ты!». Приводя в неописуемый восторг остальных, Дед Мороз в шутку злился, стучал посохом по полу, его задабривали бутербродами с красной икрой и обязательным коньяком. Он строил ребятишек в шеренгу, и по команде они палили в елку из хлопушек.
Отдуваясь, подобрав полы наряда, Егор бухнулся на табурет, снял шапку вместе с бутафорской бородой.
– Музыкальная пауза! Компаха смотрит новогоднюю премьеру. Мы свободны и можем…
– Под Оливье?
Алика составила тарелки в раковину. Задумчиво посмотрев на поднос с наполовину разделанным гусем.
– Твоя мама опять пугала ребятишек, что елка загорится от хлопушек. Не обратил внимания, как по-взрослому смотрел Ромка? Не торопился искать подарки под елкой, уступил их младшим. Ты мог бы реже подносить рюмку, залил всю бороду.
– В Лапландии только то и делаем, что отогреваемся…
– Перестань. Сколько входит?
– Бутербродов с икрой? Надо считать по ним, сколько бутеров, столько коньяка! И, наоборот, сколько коньяка, столько и рюмок с бутербродами! Неважно. С Новым годом! – пробовал отшутиться Егор, в глазах появилась озабоченность. – Помнишь, как перед Рождеством попали в буран и не смогли доехать до деревни, как развернулись и возвращались сквозь заносы. Тогда действительно они были маленькими, уже дома, попросили включить Тома и Джерри. Они радовались ночному просмотру, а мы – что не замерзли на дороге.
Она молчала.
Он подвинулся к столу, налил вина в ее фужер, стал читать название на этикетке бутылки с высоким горлышком.
– Интересно, а сами французы такое пьют?
– Запомни марку, спроси у друзей. Заодно сравнишь, сколько ушло денег на праздники.
– Прозит! – ухмыльнувшись, он поднял пузатую рюмку, с удовольствием рассматривая ее содержимое на свет. – Мои собеседники разбросаны по разным частям света, если честно, я чаще только догадываюсь, кто и откуда. Рецепт «Русского салата» – вот что они спрашивали у меня!
– Не знают про Оливье? Я с ними не знакома, мне интересно и странно, мало рассказываешь.
– Бывает непросто! Сам туда зашел, как командированый. Россия? Для них это бесконечный простор. Скорее, бывший СССР, чем то, что мы пытаемся показать. Тематику с политической окраской стараемся не поднимать. За мной большой сектор! По размеру территории, но не по насыщению, полезности размахов. Они попросту пусты, просторы то…. Там, где говорят на русском, – все мое. Так что Русский салат!
Он забарабанил пальцами по столу, подвинул к ней высокий бокал.
– Егор, сидишь за чтивом, перевернул кучу сайтов! Из Google не выходишь! Мудришь, молчишь все время! Мне приходится по графикам лазить! Раньше это «разбором» называл. Разбираюсь одна! – Она отодвинула, чуть не опрокинув фужер. – Не хочу! Вино кислое!
Егор порывисто встал, заходил вдоль стола. Кто-то из домашних заглянул к ним, он не дал сказать – мягко, но сильно нажал на дверь.
– Стал мало спорить? А зачем? Тебя с полуночи толкни и спроси: «Где канадский доллар был неделю назад? А где сегодня?» Ответишь: «Стоял на сопротивлении полуторагодичной давности, спустился на поддержку такую-то, но отскочил! Доллар Америки слабеет, нефтеносные пласты их соседа представляют интерес для инвесторов, следовательно, надо выбирать момент на покупку Луньки». Так я говорю? В цифрах по памяти все основные валюты помнишь!
– Тебе свойственна привычка переспрашивать: «Так ведь? Так?» Сам все решил заранее! – Она споткнулась на полуслове. – Не учитывается, что я думаю?
– Правильные мысли выгодны, деньги-то общие! Я стал задумываться, а что у нас не общее? – Он увидел, как вздернулись ее брови.
– Раздела захотел?
– Прозвучало, как развода захотел. Пойми, мы по обязанностям поделились, как объяснить, не знаю…
– Ага. Советуешься со своей неуверенностью, которую окрестил собственным сомнением!
– Совсем не это имел в виду. Жгуче интересно и про валюты, про нефть! Не могу объяснить сразу! Важны функции, но не в математическом смысле, надо находить события, действия. То, что порождает функцию. Потом, позже, станет новостью, экономическим событием, сыграет на определенные изменения в структуре рынка, как следствие отобразится на стоимости акций, валют.
Распахнулась дверь: «Вы долго сидеть будете? Ждем, а вы спорите! – Старший из сыновей стоял в дверном проеме.
– Заболтались! Продолжим позже. – Егор направился за сыном.
– Напоследок! И вправду приплетаешь алхимию, оккультизм. Случайно на полке нашла копии средневековых гравюр. Поисковик для тебя и собеседник, и словарь, и библиотека с энциклопедией! Всерьез думаешь про философский камень? Про числа Авраамовы? – Она смотрела ему вслед, неосознанно, сильно комкая лист бумаги .
***
Разговор продолжился через несколько дней в машине. Вышло само собой – они ехали из банка.
– Да, я согласен, плывем в правильном фарватере. Кривая доходов – чуть ли не в полном соответствии с классическим примером. Меня это не устраивает! Как хочешь, а не нравится!
– Перцу мало? Много консерватизма? Всего-то ничего! Терпим прибыль! Перестали ездить по горкам сливаний, у нас убыточность контролируется, мы в жестких рамках! Ты, мы! Сколько бились, чтобы начало получаться!
– Только…
– Я пыталась поговорить недавно, отложили. Начал уходить от ответов! Смотри на дорогу!
– Расскажи еще про независимость, про свободу, которую получили! Обрели! Как в рекламном буклете! Нет начальства, нет подъема на работу и так далее! Терпеть проходящую жизнь? Прикованы к табуретке! Сидим, боимся неизвестного шороха, автомат на закрытие позиции маячит перед глазами.
– Хочешь гонки? – Она смотрела, не моргая. – Что задумал, куда вытягиваешь?
– К чему такое недовольство? В тебе клокочет негодование!
– Нашему спокойствию… – Она сникла, ее хватило только на порыв. – Я боюсь тебя, боюсь себя и наших бредней, в которых можем запутаться!
– Вышли на тропу, щупаю дорогу.
– Сколько будет стоить?
– Хорошо… Не буду возвращаться к системе, игре «на» и «от» точек прорыва, к зонам так называемых поражений. Много говорили, делали, у нас неплохо получается. Но у меня есть, даже не то, что есть… Состоит из весьма отдаленных от трейдинга, от понятия рынок, графики в современном восприятии.
Они миновали мост, проехали дамбу. Егор включил сигнал поворота и припарковал машину у обочины.
– Про числа Аврамовы? Ты в здравом уме?
– Без сдурел! Я про кредит… – сказал и отвернулся к окну.
– Ну? Как дальше! Мне интересно! Надеешься на синтезатор новостей? Что увидел за окном?
– Ходил в один из банков. Получилось, что разговаривали со мной, как будто я космонавт.
– Про друидов, про коридоры, по которым тебя носило, не говорил?
Егор, как будто не услышав, продолжил:
– Не буду долго рассказывать! С порога – не отказали! Нет! Целый этаж вундеркиндов, аналитический отдел! Обставлены – мама не горюй: оргтехники полная комната, краем глаза уловил, что отчеты с графиками в цвете ведут! Презентация каждый понедельник ! Что там наши мультяшные копошилки! Согласились про перспективу, про креатив в предложениях! Начальничек пришел, моложавый такой, лет под тридцать. Начал возить носом по графикам за прошлую неделю! Потом на фондовые рынки перескочили. Все бегом! Сидит в кресле с колесиками, стол изогнутый и длинный, на нем ноутбук в держателе, пара мониторов с боку прилепились. Крендель вдоль перекатывается, по клавкам ударяет! Занят сильно! Я ему показываю, а он глянет через столик глазком и все, вроде, понял! Результативность похвалил, про оправданный риск долго мусолил. Я слушал. Он мне про потребительский спрос в Юго-Восточной Азии целую лекцию рассказал! Зачем? До меня потом дошло: затем чтобы у меня не сложилось впечатления от того, что я с затейником повстречался, с Леней Голубковым. Сходство проступило, когда он спросил, сколько я готов вложить в их финансовую программу. – Егор говорил быстро и отрывисто, вылив все из себя, умолк, постукивая пальцами по рулю.
– Впечатлений воз. Подмывает спросить, что было дальше? – она сидела, выпрямив спину, с интересом ожидая продолжение.
– К чему ироничный тон? Несли чепуху про гарантии, про проценты и вещи, приятные слуху банковского клерка. Вся программа российского правительства в отношении инвестиций малого бизнеса под завязку! Аккредитованный бред, жалею, что не конспектировал!
– Заводи машину, полгорода надо проехать.
Он замолчал, осторожно выехал на проезжую часть.
Минуя несколько кварталов, не обращаясь к жене, стал говорить вслух:
– Хорошо-хорошо! Статисты! Маргиналы? Хуже! Идущие по сомнениям! Они наколотили на чертовых роботах, выкосили депозиты клиентов, играя в отливы и приливы, вышибающие стопы. Но у сомневающихся есть возражение! Преимущество! Им не переплясать нас! – Он с силой вдавил педаль газа.
– О чем, о каком преимуществе можешь рассуждать? Сбавь скорость! Егор, посмотри на спидометр!
– Хреновому танцору, как известно, что мешает?! Корпоративная грыжа! Они только учатся в социалках копаться, мы уже там. Без разрешения? Конечно! Потому что, это наши страны, наши реплики, души, в конце концов! Брокеры, институционные трейдеры, роботизированные поисковики – боты-системники! У них не дрожат руки с похмелья? Согласен, так у них и поджелудочную не сосет, когда выходят на след, варьируют оттенки ситуации. Зачем владелец хедж-фонда приглашен на именины дочери короля шин? Чтобы дать или взять? Чтобы поменяться давалками! В полицию Шотландии звонить или федералам в комиссию по инсайду? Все под контролем, под одной крышей. Пошли в жопу! Все равно, что колхознику писать жалобы в газету «Труд»!
Егор замолчал, раздосадованно качая головой всю дорогу, до самого дома
***
Он поднял палец в предупредительном жесте, предлагая ей немного подождать, ушел в комнату, принес с собой кипу бумаг и папок, стал сортировать их на столе на кухне, раскладывая по нескольким стопкам.
– Момент, у нас не кухня, а штаб! Мадам.
Именуемая мадам, криво усмехнулась, пряча за сарказмом любопытство. Не в первый раз ловила себя на мысли, что побаивается перехлестывающим энтузиазма, самим же выдуманное. Знала, как трудно бывает его остановить.
– Пожалуй, здесь все! И блюдечко, и каемочка! – Довольный собой, он откинулся на спинку стула. – Не претендую на истину, но пес его знает. Эксклюзив!
Лика долго смотрела, листала бумаги, выражение ее лица менялось, она вздергивала брови, быстро пробегая глазами по тексту, то хмурила лоб, возвращалась назад или откладывала в сторону листы.
– Много абстрактного, кое-что занимательно. Никому не показывал? – увидев удивленный взгляд мужа, она быстро поправилась, – Для непосвященных , нет жесткости! Много переводов с английского, испанского и французского. Как будто так положено – тихо и без учета неожиданностей, план построения действий. Как в облаке.
– В облаке интереса! Есть сектор поиска, есть сужения, есть расширения! Нет линейности, имеем дело с большой массой информации.
– У Элиота построено на волнах, на недопустимости обратного, но с допустимостью неправильности. Его теория развивается и дополняется до сих пор. Это рынок, он меняется! Как можно учесть все?
– Утонуть в этих волнах быстрее, чем понять их.
– Все-таки приложение и есть решение всех задач?!
– Я нашел тех, кто думает также, допускает совпадения. Когда есть несколько совпадений – это системность. Жгуче любопытно найти людей по интересу. Центрифугу по обработке слухов, не вышедших данных, создатели новостей не изобрели! Пока, во всяком случае. Но смоделировать приложение под агрегатор почти получилось.
– Ты, не программист! Босиком ходишь? Что делать с бездорожьем?
– Бездорожьем?
– Языковой разобщенности, часовые пояса и полушария, не помеха?
– Замечания пропускаю.
– Хорошо, давай дальше… – Она внимательно посмотрела на мужа. – Почему настоял закрыть позицию по паре с австралийским долларом? До закрытия прибыли по ордеру мы не дошли, я была против досрочности! Год следуем нашим правилам…. Но, если бы мы не закрыли прибыль, то на следующий день угодили в паритет! Прибыль сошла в ноль, откуда знал? Из этого?
– С цифрами не все гладко! Родился таковым! Не важно, дальше идем. Это недогматический синод входа и выхода. Исходим из того же золотого сечения! Полезно совместить. Войти не составляет труда в любой момент. Как не встрять? По-русски говоря.
Неважно, в древней Гизе или в средневековой Киото, со свечным анализом урожаев кукурузы. Открытие жесткости цифр, их сечения задолго до эпохи печати, не то что интернета! – Он говорил без остановки, оторвался, чтобы попить воды из-под крана. Постучал пальцем по бумагам. – Важна поведенческая линия, построенная на тех же цифрах Фибоначчи, к которым обратился, как к классификации, да Винчи. Занимался этим очень плотно, помимо искусства и проектной инженерии! Анатомией человека, психологией поведения! В числе прочего нашел применение золотого сечения во многих областях. Он был человеком эксперимента.
– Собрался экспериментировать с нашими деньгами? Осталось найти компанию, которая с удовольствием обнулит счет.
– Применять трудно – цены в рынке «уплывают»! Объем любого сектора, будь то Европа или Америка, – слишком большой поток. Еще пару лет назад не было такой мощности, не говоря о более отдаленных временах.
– Ну? Применение невозможно!
Егор замотал головой и замахал руками, прерывая ее.
– Конечно, слышу и вижу, что цифры американского фондового рынка, а это не МММ.
– Не надо так со мной!
– Оперативное сопровождение! Такая формулировка у специфичных служб. Приучить поисковые системы? Они дают возможность отслеживать, проще говоря, вести информационное сопровождения. К примеру, можно понять правильность цифр в отчете компании. Что запретного? Пошел в библиотеку и посмотрел интересующие справочники. Так было раньше. Сейчас надо открыть поисковик и теребить непривычным способом. Все.
– Кто ж тебе даст?
– Спрашивать разрешение не нужно. Все в свободном доступе. Газету или справочник можно, а десять, сто или тысячу сообщений нельзя? Нет закона, запрещающего общение.
Воцарилась тишина, они молчали, обдумывая каждый свое.
– Ждать надо, терпеливо и настойчиво! Не прыгать сломя голову. Велико искушение, но надо уметь его давить! От простого до великого – один шаг, в нашем случае – это тайминг. Многие ради завершающего шага ждут полжизни!
– Например, Фламель.
– Добрались! Хорошо. Устраивайся удобней! Николя Фламель не находил золото. Не думал этим заниматься. Его обвиняли в этом, надеясь добыть секрет обогащения!
– Хватит придумывать! Откуда тебе знать? Прошло столько времени. Или думаешь, что, перечитав книжный шкаф в детстве, можешь просеять весь интернет?
– Обрывки, куски! Тестировал приложение. Странным образом информация выскакивает и пропадает в разных местах. Фонды, библиотеки, частные хранилища и, наконец, соцсети. Был выдан целый массив, каждые сутки по-разному.
– Включил центрифугу машины времени, перемешав с новостями?
– Обвинить любое начинание комфортнее, чем его признать, тем более развить. Я уверен, что первый, кто придумал весло, был казнен советом старейшин, следующий, приделавший кусок ткани и назвав его парусом, был ликвидирован спецслужбой вождя. Первопроходцы, экспериментаторы ломали устои, что самое главное? Доходы правящей системы. Все просто – головой в омут, а папирус в огонь.
– Почему Фламеля не сожгли на костре?
– Ага, все же задаешь вопрос?
– При чем здесь мы?
– Все, что связано со мной, случайность! Никакой мистики. А вот то, что вытащил из разных мест, куда смог довести Google. По крайней мере, дает объяснение, почему книгочей имел достаточно валюты, а тогда золотая монета была предпочитаема любыми режимами Европы. Черт подери и сейчас!
– С ума сошел. Евроэмбрион, друг Google и любитель алхимии? Коктейль из бреда.
Егор тряхнул головой на ее слова.
– А вот представь! У меня версия, своя!
– Ух ты! – Она чуть не подскочила со своего места. – Вот это да! Дружок? Не собутыльник, не друг по охоте или там… неважно! Дружок!
– Еще раз представьте! Эксклюзив, версия о происхождении вещей и маленьких тайн. Да-да! Смеется тот, кто смеется последним! Итак. У нотариуса была книготорговая лавка. Ватикан давал разрешение на переписку книг. Мэтр нашел способ множить книги, придумал печать-перепись, за которую с удовольствием платили звонкой монетой. Аппарат Римского Папы проведал, что кто-то тиражирует книги, был раздражен, а доказать не мог. Книгопечатание пришло через полвека, дало толчок к культурным сдвигам и открытиям в любой сфере жизнедеятельности, попутно снеся много голов. Фламель забежал вперед времени и чуть не поплатился своей.
Она смотрела на него глазами, полными недоумения.
– Кстати, отца славянского книгопечатания взяли в колодки, обвинили в ереси, выслали. Гораздо позже поставили памятник. – Он весь преобразился, его глаза горели.
– На тебя, как на памятник, смотрю. Зачем факты, пахнущие подземельями? Мы про деньги говорим или…
– Подземелья инквизиции или подвалы Лубянки, всегда кто-то, кому то мешает диктовать трафик. Фламель думал, что продаст, а может, передаст способ станочной переписи сильному партнеру за возможность поменять личность и скрыться от инквизиции. Исчез, буквально ушел под землю. Партнер потерял свою силу, возможно, был обвинен в ереси. Мало ли горело костров, ставилось эшафотов? Секрет был передан в соседнюю страну. Печать слов, как новоделание, было открыто в Германии, скорей всего, протестантами. Начались погромы, преследования. Силу познания сдержать невозможно, ученики, работники типографии разнесли дело по континенту. Мракобесие стало отступать.