Листья берёзы – огненные языки – и распадается мир:
в каждом ещё не сгоревшем фрагменте – берёзовый лист.
А между ними – единая бездна ещё-не-бытия.
Колышутся листья под солнечным ветром.
Есть или пить – не хочу. Остатки Москвы ютятся в старой квартире,
грезят ремонтом – как и асфальтовый лес,
наступающий на хрупкие старые зданья.
Ветви берёзы созрели для главного праздника.
…между ними – единая тьма,
а Свет отошёл. Остаётся лишь пламя.
Итак, всё горит. Всё очень красиво горит: и дерево это
со всеми его воробьями,
белые свечи под самым окном, и окна напротив, и то, заповедное,
счастливое окошко твоё…
…что за глупость спрашивать – веришь, не веришь.
На такой глубине…
…что говорить – что сказать – как – обуглена.
…И я тоже – фрагмент. Как любой пешеход.
Как будто бы фото моё кружится, ещё не оторвавшись от ветки,
над бездной,
и не будет уже никого, кто вспомнит или стихи почитает,
кто принесёт молока.
Разве ты – вспоминать о тебе.
Пыль на солнце, берёза и кошка.
Всё твоё.
Леплю себя заново. И не могу предсказать,
что получится.