Зейн был отличным следопытом и метким стрелком. В своих мягких тканевых сапогах он бесшумно пробирался по лесу, пикируя между ветками и корнями. Ни один листок не срывался с дерева, таким аккуратным он был. Он увидел следы чужака, и сейчас мчался навстречу опасности. В его руке был лук, а за спиной – колчан со стрелами. Он останавливался лишь на секунду, чтобы потрогать след на земле или уловить взглядом сломанную ветвь, смятую травинку. Он снова бежал до тех пор, пока не достиг рощи вейгелы. Эта роща отделяла лес от небольшой реки, она выделялась на фоне зелёной листвы своими ярко-пурпурными цветками-колокольчиками. Именно в ней – такой ароматной благодаря своей пыльце – спрятался Зейн, наблюдая за существом, купающимся в реке. В этом русле река была спокойной, и на её поверхности раскинулись сотни кувшинок, а также редкие цветы нелумба, чьи стебли устремляются глубоко под воду, к грунту. Среди этих прозрачных на свету лепестков нелумба то и дело выглядывала голова ныряльщицы. Это был первый человек, которого встретил Зейн.
Он немного понаблюдал за купальщицей, отметил её короткие округлые ушные раковины, а также рыжие волосы. И что это такое? Рыжие пятна на лице: на носу и на щеках. А ещё эти пятна были на плечах. Маленькие такие точки.
Зейн был настолько увлечён предметом слежки, что напрочь забыл о конспирации. Девушка его прекрасно видела сквозь прикрытые ресницы, которые, кстати, тоже были рыжие. Она спокойно рассмотрела незнакомца и с удовольствием красовалась перед ним. Наигранно плескалась, ныряла и плавала среди кувшинок.
Зейн с отвращением отвернулся и направился в обратный путь. Он хотел первым делом сообщить о чужачке королеве Илуне.
Он направился во дворец, который не отличался от других альвийских зданий ни своей вычурностью, ни богатством убранства. Отличала его лишь двойная лестница, поднимавшаяся полукругом слева и справа к входным дверям. Ничего удивительного в том, что Илуны не оказалось в тронном зале. Её практически никогда там и не было. Зейн сразу направился на поляну за дворцом, где альвийка часами медитировала, но и там её не было. Поэтому следопыт отправился в рощу дриад, где Илуна регулярно делала подношение великой Дриаде. Он издалека заметил королеву, которая склонилась над чашей. Он не имел права отвлечь Илуну от священного занятия. Он видел, как девушка без движения сидела долго-долго. Он понаблюдал за священнослужителями, которые ухаживали за садом и его растениями. Было в их движениях что-то величественное, противоположное мирскому.
Вскоре Илуна закончила свой ритуал подношения и двинулась навстречу Зейну.
Альв сразу почувствовал волнение и, как кровь прилила к щекам. Ничего удивительного в этом не было, ведь Илуна была такая красивая! Невероятная со своими белоснежными длинными волосами. Они поравнялись, и королева с интересом взирала на него. Рядом с ней чувствовался такой морозный холод, что не возникало сомнений в том, что она была самой настоящей альвийкой зимы. Зейн поёжился, но эта прохлада рядом с девушкой показалась ему живительной. Воздух вокруг девушки искрился и словно магические разряды снова тут и там. Он посмотрел в её глаза небесно-голубые, и даже её глазные яблоки были голубого оттенка. Она была как инопланетянка среди других альвов. Но Зейн не боялся того, что она другая. Он ещё больше её любил за это.
– Зейн? Есть какие-то новости? – она улыбнулась, чувствуя, как тишина затянулась.
– Королева, я видел собственными глазами чужачку.
– Человека? – шёпотом спросила она.
Альвийка была обеспокоена, улыбка тут же сошла с её лица.
– Да. Нет никаких сомнений в том, что она человек.
Они так шумно шептались, что служители рощи начали неодобрительно на них поглядывать.
– Только не здесь, – сказала альвийка, схватив Зейна за руку и увлекая прочь из рощи.
Они миновали священную рощу и вышли на широкую поляну. Солнечный, жаркий вечер сменила ранняя тёплая ночь. Быстро стемнело, ночные мотыльки освещали пространство своими флуоресцентными крыльями. Цикады стрекотали свои песни. Светлячки горели ярко-зелёными пятнами. Они оказались среди ярко-голубых цветов, которые так хорошо освещал лунный свет. Они бродили среди этого моря цветов, вдыхая свежий аромат, уставших от жары за день бутонов. Они долго молчали, и им этого было достаточно, они понимали друг друга, как никто. Королева альвийского народа и простой следопыт. Ночная птица затянула едва уловимую песню.
– Я знаю, что я не такая, как другие. Многие меня сторонятся, – королева горько вздохнула.
– Илуна, – сказал Зейн, едва касаясь пальцами руки девушки, – прекраснее тебя я не встречал никого.
– Зейн, не будет преувеличением сказанное мной. Ты единственный альв, который действительно меня понимает.
Они остановились посреди цветочной поляны. Свет луны полупрозрачный, словно вуаль, падал на их взволнованные лица. Илуна смотрела на спутника и видела прекрасного мужчину-альва, в растрёпанных волосах которого всё время застревали травинки. Он был лучшим королевским следопытом, и он был лучшим мужчиной. Его малахитовые глаза были огромными, Илуна в них растворялась. Они стояли так близко, нерешительно переплетя пальцы рук, глядя друг другу в глаза, что практически соприкасались. Они были такие разные, но удивительно похожи своим внутренним миром.
Альвы не проводили обрядов бракосочетания, как люди. У этого народа был ритуал соединения душ. И долгими ночами Илуна представляла, как они проводят его вместе с Зейном. Этого хотел и Зейн, но боялся признаться в своих чувствах столь величественной особе. Он считал себя недостойным этой любви, ведь кем он был по сути? Простой следопыт, обычный лучник. Такой же, как другие. А Илуна была особенной. Во всех планах. И внешность её была отличной от других, и происхождение. Было в ней что-то от божественного. Как он мог мечтать о чём-то подобном? Это было слишком смело!
А Илуна всю жизнь чувствовала себя изгоем, и даже представить себе не могла, что может стать объектом воздыхания.
Так и стояли они, освещённые ласковым светом луны, переплетя пальцы, глядя друг другу в глаза, но думая каждый о своём. Им многое нужно было обсудить. Илуна могла бы поделиться своим разговором с Дриадой и опасениями по поводу человека.
Но этой ночью между этими двумя возникла неощутимая тонкая, но при этом очень прочная связь. И все заботы остались вдалеке.