У каждого из нас свои представления, о том, что ждет нас после смерти: кто-то думает, что ничего нас и не ждет, и мы сами превращаемся в ничто; а другие верят, что после смерти каждый получит по заслугам: кто-то будет наслаждаться райской жизнью в Эдеме, а кто-то гореть в геенне огненной соответственно. И это только капля в море теорий о загробной жизни, но большинство из этих теорий сходятся в том, что после смерти нам уже ничего не придется решать, ни с чем не придется бороться, больше никуда не нужно будет стремиться и больше нечего уже достигать.
Существование вампиров, в принципе, тоже не идет в разрез с этим. Эти существа – живое воплощение смерти, они ничего не решают и ни с чем не борются, они просто плывут по течению, на поводу у своей жажды.
Однако вампир по имени Кит в эту самую минуту пытался опровергнуть это. Самостоятельно заковав себя в цепи в своем старом доме с заколоченными окнами и дверьми, он буквально иссыхал от жажды. Он не мог умереть, но этот голод был сравним с адским мучением. И это был его выбор и его борьба.
Время тянулось как одна мучительная бесконечность. Редкие вылазки и те пришлось себе запретить, так как свежий воздух и все эти запахи буквально рвали иссохшееся горло. Теперь Киту остались только дикая больная жажда крови, жажда смерти, и… ее лицо – чистый, светлый образ, который заставлял и после смерти продолжать жизнь, продолжать борьбу.
Вампир не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он начал этот свой «пост» и сколько будет его продолжать. Он и не знал, поможет ли это ему, стихнет ли со временем его голод, или он разорвет его на части. Не знал, станет ли он от этого более похожим на человека, или совсем потеряет рассудок. Он знал только лишь, что нужно продолжать бороться, во что бы то ни стало. Или так, или умереть, совсем умереть.
Сквозь щели в заколоченных окнах струился лунный свет, тот свет, который раньше давал жизнь и энергию, а теперь только раздражал инстинкты и порождал самую безумную жажду, какую только испытывал Кит за всю свою вампирскую жизнь.
Заколоченная дверь с диким звуком больше похожим на вопль отлетела к стене напротив. Появление Алекса, как всегда, было эффектным. Вместо приветствия приятель швырнул в Кита пакет с кровью. Все мышцы иссохшегося тела напряглись. Неееет!!! Он что издевается!?
Кит с диким рыком отшвырнул пакет от себя. Он же ничего не понимает. Он вампир, он, как и все они, думает, что так и должно быть – что жизнь заключается в чужой смерти. Каждая мысль в воспаленном мозге Кита причиняла ему дикую, безумную боль.
– Ух ты! Вот это идиотизм! – саркастически выдохнул Алекс. – Признаться, друг, я всегда думал, что ты немного того, но это! Это что, вообще, такое? Типа новое развлечение?
– Убирайся!!! Ты ничего не понимаешь! Убийца! Вампир!!! – ополоумевше прорычал Кит.
– Ох ты! Вот это поворот! Я что-то пропустил? Ты у нас, кажется, недели две назад тоже был вампиром. Блииин, надо же, ты все это время притворялся, да? Или нет, не так. Фея-крестная дала тебе эти волшебные цепи, ты обмотался ими и превратился в человека?
– Убирайся!!!
– Так-так-так, это уже начинает мне надоедать. Может, ты уже прекратишь визжать и включишь мозги?
– Пошел вон, Алекс. По-хорошему тебя прошу.
– А по-плохому как? Забьешь меня цепями? Кит, брось. Чего ты добиваешься своей голодовкой? Это ничего тебе не даст.
– А что ты предлагаешь? И дальше убивать людей? Жить как животное?
– Пока в тебя не поступит хотя бы немного крови, ты не сможешь нормально думать. Чего ты добьешься своей голодовкой? Твой организм истощается, а разум затуманивается. Скоро у тебя начнутся галлюцинации, бред, и, в конце концов, ты превратишься в животное, сорвешься с этих цепей и вырежешь весь этот город к чертям собачьим. Так лучше?
– Я больше не буду убивать! Убирайся, пока я не нарушил это обещание!
– Ты – идиот. Я принес тебе кровь. Выпей, наконец. Я уже не могу выносить этот идиотизм.
– Какая, к чертям, разница, Алекс? Ты точно так же убил человека, чтобы принести мне эту кровь.
В ответ на это Алекс разразился громогласным рычащим смехом.
– Ты серьезно? Нет, я чувствую себя в дурдоме для вампиров.
– Что смешного?
– То есть ты серьезно представляешь себе, как я убил какого-то человека, а потом бережно сцедил его кровь в этот дурацкий пакет, чтобы принести тебе. Нет, ну, я, конечно, тебе друг, но на такие «подвиги» я не готов.
– А откуда же тогда это? – Кит злобно фыркнул в сторону пакета, лежащего у его ног.
– Все-таки это даже забавно. Дорогой мой товарищ, если бы ты предпочел немного пошевелить своими извилинами, прежде чем неизвестно с какой целью обмотаться цепями и высушить свои мозги, то ты возможно бы и сам додумался, что есть множество способов, как получить кровь, внимание: НЕ УБИВАЯ ЛЮДЕЙ. Повторяю для тех, чей мозг лишен кислорода: ВНИМАНИЕ! НЕ УБ..
– Что? – звериная гримаса Кита сменилась смятением, – Что ты сказал?
– Хм, ладно, повторяю последний раз, только потому, что мы друзья, – проворковал Алекс с сарказмом и, демонстративно набрав в грудь побольше воздуха начал повторять на манер диспетчера ЖД вокзала, – ВНИМАНИЕ! ПОЛУЧИТЬ КРОВЬ, НЕ УБИВ…
– Да прекрати ты уже издеваться надо мной! Что за способы?
– Смотрите-смотрите: мозги этого огромного страшного вампира, прикованного цепями к дряхлому креслу, наконец-таки зашевелились!
– Алекс!
– А, знаешь, ты прав. Я, кажется, погорячился с человеческой кровью. Тебе сейчас от нее башню снесет. Сколько ты уже голодаешь?
– Неделю или две. Может три. А что? – в полном смятении спросил Кит.
– Ничего. Сиди здесь и ни о чем не думай, у тебя это плохо выходит. Я скоро буду. «Сиди здесь и никуда не уходи» – забавно, да?
– Алекс звучно рассмеялся и исчез в проеме для окна.
– Алекс, черт тебя побери! – только и успел крикнуть Кит.
И вот он вновь остался один. В старом кресле, обмотанный цепями. Он только сейчас понял, как глупо он выглядит. Кит начал задумываться обо всем этом, но каждая мысль причиняла невыносимую боль и стягивала горло адской сухостью. Вампир взглянул на пакет крови, лежащий у его ног. Он вполне мог бы…
– А, нет! Совсем забыл про него. Даже не думай об этом, приятель, – Алекс появился в доме всего на мгновенье, взял пакет и вновь исчез на сверхзвуковой скорости. Кит только услышал, как друг, присвистывал популярную песенку уже на другом конце леса.
– Издевательство чистой воды! – рыкнул Кит в пустоту.
Парень, казалось, уже не мог терпеть эту боль и жажду. Болела каждая клетка его тела, и каждая клетка его тела иссыхала и жаждала крови. Он попытался закрыть глаза, но веки не смыкались, они, будто высохли изнутри. В голове Кита промелькнула мысль о том, сколько же крови ему бы сейчас понадобилось, чтобы насытиться.
«И вырежешь весь этот город, к чертям собачьим!» – всплыла в голове фраза Алекса. Или не в голове? Нет, это было произнесено вслух, но голос…
Кит вгляделся в темный угол дома. Там стояла девушка. Молодая, худенькая, курчавые волосы спускались до поясницы.
Элина?
Мурашки побежали по спине вампира. Фигура выдвинулась из тени на лунный свет.
– Ты?! – Он не поверил своим глазам. – Но, это не можешь быть ты!
– Почему, сынок? Потому что ты убил меня, так же, как и свою сестру?
Тело вампира начало содрогаться в конвульсиях, перед глазами все поплыло. Но ее он видел ясно и отчетливо. Это было невозможно, невероятно, но все-таки это происходило здесь и сейчас: перед Китом стояла его мать, такая же молодая, как и сорок два года назад.
* * *
Осень медленно, но верно переходила в зиму. Если днем еще можно было насладиться последними в этом году теплыми лучиками солнца, то по ночам уже было не просто зябко, а по-настоящему холодно.
Светловолосый парень стоял у дома, прилегающего к мясной лавке, в тонкой кожанке нараспашку, майке и рваных джинсах. Он настойчиво трезвонил в звонок уже двадцать минут. Но, вот, наконец, внутри дома послышались шаги, приближающиеся к входной двери. Дверь открыл худощавый паренек лет семнадцати. Открыв дверь, он плотнее закутался в толстый махровый халат.
– Парень, ты на часы вообще смотрел?!
– Нет, не смотрел, но у меня очень мало времени. Так что давай обойдемся без этого.
– И что же тебе нужно?
– Мне нужна Виолетта.
– Отлично, а я причем?
Алекс демонстративно вздохнул и закатил глаза.
– Позови ее, раз уж ты, а не она, открыл мне дверь.
– Какая еще, к черту Виолетта, фамилия у нее есть или отчество?
– Наверное, есть.
Ночной гость стоял, самым хамским образом облокотившись на колоду двери, и ухмылялся.
– Сынок, кто там?
Откуда-то из глубины дома послышались грузные шаги. Через пару минут к двери подошла полная женщина с длинными шелковистыми темно-фиолетовыми волосами. На вид ей было лет сорок-пятьдесят, да именно так неопределенно. У женщины были пронзительные глаза цвета морской лазури и губки бантиком, так странно смотревшиеся на этом круглом лице. При виде гостя, у женщины на лице отразились сразу три чувства: страх, радость и смятение.