Час спустя Мэтт занялся осмотром задней части домовладения. Под жужжание генератора переноски ярко засверкали, осветив двор, как прожекторы футбольное поле. Рассеявшись друг от друга примерно на десять футов, полицейские цепочкой двинулись вперед. Замыкавший шеренгу Мэтт направил луч своего фонаря на землю. В холодном воздухе кружили снежные хлопья. Несмотря на понизившуюся температуру, почва еще не замерзла. Снежинки при приземлении сразу же таяли, и его ботинки чавкали в грязевой жиже.
Столь хладнокровное убийство активировало все инстинкты Мэтта. У него имелся большой опыт работы на местах преступлений. Мэтт совмещал функции следователя и полицейского-кинолога в департаменте шерифа до того, как одна перестрелка и предыдущий продажный шериф положили конец его карьере. Но детали этого убийства заставили не только встать дыбом все волосы на тыльной стороне его шеи, но и подвигли рьяно взяться за дело. Только отъявленный психопат мог обмотать пленкой голову человека и наблюдать за тем, как тот задыхался. И Мэтту захотелось засадить этого больного ублюдка в камеру прежде, чем тот наметит себе очередную жертву.
Мэтт двигался медленно, тщательно осматривая свой участок территории в поиске улик. Неподалеку от подъездной аллеи Спенсера луч его переносного фонаря упал на отпечаток чьей-то ноги. Уж не убийца ли обходил дом? Может, он заранее планировал убийство и изучал место? Присев на корточки, Мэтт осмотрел след внимательней. Но он был без протектора, а трава слишком густой, чтобы вынести точное заключение. Никаких иных зацепок не наблюдалось. Мэтт даже засомневался, что им удастся определить размер ботинка. Но, как бы там ни было, все отпечатки надлежало зафиксировать.
Мэтт подозвал ближайшего к нему полицейского:
– Необходимо огородить этот сектор.
Через пару секунд к ним подбежал еще один патрульный с колышками и желтой лентой. Они оцепили сектор с отпечатком.
Больше ничего интересного Мэтт не обнаружил. У подъемной гаражной двери он посветил фонарем в высокое окно. В гараже бок о бок стояли грузовой пикап и газонокосилка.
Мэтт отправился на розыски Бри. Он нашел ее в заднем патио – шериф изучала дверную ручку. Ее объемная куртка с ремнем скрывала стройное, спортивное тело. Освещая фонариком ручку двери, выходящей в патио, Бри явно искала на ней царапины или другие признаки того, что замок был вскрыт, либо дверь попросту вышибли.
Снег припорошил плечи ее куртки. Над телом убитого уже установили защитный тент. Медэксперт еще не подъехала, и тело оставалось на месте. Полицейские и криминалисты кружили вокруг распростертой жертвы, фотографируя, описывая место преступления и расставляя маркеры улик. И было что-то неподобающее, почти неприличное в том, с каким бесстрастием они бродили рядом с трупом – словно его и не было вовсе.
– Ну что, есть следы взлома или насильственного проникновения? – поинтересовался Мэтт.
– Нет, – Бри выпрямилась и выключила фонарик. – Остальные двери и окна тоже целые. У Спенсера не было сигнализации. У него не установлено даже видеокамеры дверного звонка.
– Лафорж одет для пробежки. Возможно, он оставил заднюю дверь незапертой.
Мэтт знал множество людей, живших в сельской местности и не утруждавших себя запиранием дверей, особенно в дневное время суток. Он сообщил Бри о найденном следе:
– Но отпечаток без характерного протектора.
– Проклятие! – помотала головой Бри. – Готов к осмотру внутри?
– Пошли.
Перед тем как войти в дом, они надели на ботинки бахилы, а на руки перчатки. Кухня оказалась современной, даже элегантной. Примыкавшая к ней гостиная поражала аскетизмом обстановки и идеальным порядком. Кожаный диван был обращен к камину с монтированным над ним телевизором. Все поверхности сверкали чистотой.
– Никаких фотографий. Никаких безделушек. И никаких отпечатков пальцев или размазанных следов, – взгляд Мэтта скользнул по не загроможденному пространству комнаты. – Если бы не приготовления к ужину, я бы подумал, что здесь никто не живет.
– Когда я жила в квартире в Филадельфии, я тоже не допускала беспорядка, чтобы потом не убираться. Даже ела над раковиной.
– Печально…
Бри сильно изменилась после переезда в Грейс-Холлоу. Прежняя Бри была одиночкой; даже в помещении, полном людей, она держалась особняком. Но ради того, чтобы помочь детям пережить смерть их матери, Бри заставила себя отказаться от былого – отстраненного и замкнутого – образа жизни женщины, не связанной семейными узами. И за это Мэтт был ей очень признателен.
Бри приподняла плечо:
– Тогда мне так не казалось. Но сейчас, привыкнув к всеобщему хаосу, я думаю, что небольшой беспорядок даже придает дому уют.
– Я тоже холостяк, но мой дом выглядит обжитым.
– У тебя есть большая собака.
Нарочитая чистота в доме Лафоржа навеивала мысли о стерильности операционного блока, и Мэтт с благодарностью вспомнил клочья собачьей шерсти и следы слюней на кафеле в собственном жилище.
Бри сфотографировала стейки, замаринованные в миске на рабочем столе:
– Эвери сказала, что Спенсер хотел приготовить им на ужин стейки на гриле.
На кухонном острове лежал ноутбук. Мэтт приподнял одним пальцем в перчатке его крышку и прикоснулся к клавише пробела. Компьютер ожил. На загоревшемся экране высветился сайт знакомств под названием «Это круто!» Подзаголовок в верхней части экрана характеризовал его как безопасную площадку для анонимных знакомств и ни к чему не обязывающих свиданий.
Бри всмотрелась в экран через плечо Мэтта:
– Эвери сказала, что они познакомились на другом сайте.
– Многие люди, знакомящиеся в сети, используют разные сайты и приложения.
Бри нахмурилась:
– Эвери увидела в Лафорже Того Самого. Если Спенсер действительно искал новых знакомств и свиданий, тогда он вряд ли разделял ее чувства.
– Спенсер вышел из системы, я не могу зайти в его аккаунт, – закрыв ноутбук, Мэтт обвел взглядом изящные бокалы для вина, а потом и всю кухню, такую же опрятную, как и гостиная. – Здесь тоже никаких следов борьбы.
– Да, будь что-нибудь не на месте, мы бы сразу заметили. Этот парень был подвинут на чистоте и порядке, – Бри указала на только что выдвинутый ящик.
В акриловых органайзерах ручки лежали отдельно от карандашей и канцелярских скрепок. Все письменные принадлежности смотрели концами в одном направлении. Бри выдвинула еще один ящик:
– Странно. Он пуст.
Мэтт принялся открывать шкафчики.
– Половина шкафчиков тоже пустые. Все основное у Спенсера имелось, но для такой стильной кухни приборов и утвари маловато.
– Может, ремонт был сделан недавно.
– Или у него закончились деньги.
Бри открыла холодильник:
– Все приправы выстроены в один ряд по высоте бутылочек, и их этикетки смотрят в одну сторону.
– Это уже не просто аккуратизм, а какая-то фанатичная крайность.
– Пожив на ферме с двумя детьми, большой собакой и кошкой, я нахожу подобное стремление к упорядоченности болезненной, даже тревожной.
Бри с Мэттом обошли весь первый этаж, но не заметили ничего странного, ни одного переставленного предмета.
– Пойдем, посмотрим, что наверху, – устремилась на второй этаж Бри.
В первой спальне был обустроен домашний кабинет. Мэтт проверил ящики письменного стола:
– Здесь тоже практически ничего. Проекты по ремонту кухни, рецепты, квитанции, несколько счетов. Ага! Тут уведомление о взыскании задолженности, – Мэтт перебрал аккуратную стопку бумаг в ящике: – Вот еще одно.
Бри открыла стенной шкаф:
– Здесь огнеупорный сейф. Должно быть, Лафорж хранил в нем самые важные документы. Надо вызвать кого-нибудь, чтобы нам его открыли.
Мэтт нырнул в следующую комнату.
– Странно…, – донесся до Бри его голос.
Шериф последовала за ним. На полках стояли стеклянные аквариумы разного размера и объема с растениями, поилками и инфракрасными лампами для обогрева населявших их рептилий. Каждый аквариум был скрупулезным воспроизведением в миниатюре их природной среды обитания.
– Черепахи, ящерицы… А это кто? – указала Бри на аквариум в самом конце.
– Змея.
Охнув, Бри бросила на друга пытливый взгляд: «Правда?»
– Какая именно? Я такой твари раньше не видела.
Мэтт наклонился, чтобы лучше рассмотреть пресмыкающееся. Змея была тонкой, длиной около трех футов; белая кожа пестрела вкраплениями красных чешуек. Мэтт вытащил мобильник:
– Гугл пишет, что это маисовый полоз Пальметто. Маисовые полозы дружелюбны, неприхотливы в уходе и пользуются большой популярностью у любителей экзотической живности. Это очень редкая морфа и ценится за свой оригинальный окрас.
На лице Бри отобразилось неодобрение.
– Эта змея безвредная и довольно симпатичная, – поддразнил ее Мэтт.
Бри изучила аквариумы, стоявшие ниже:
– Таких полозов у Спенсера пять.
– Хобби или побочный бизнес, – предположил Мэтт.
А Бри уже остановилась перед пустым пространством на средней полке.
– Как ты думаешь, почему здесь ничего нет? Такое впечатление, что не хватает целых трех аквариумов.
– Лафорж мог продать часть питомцев, – наклонился поближе Мэтт. – Но поверхность полки покрыта пылью, а в остальной части дома нет и соринки. Спенсер обязательно вытер бы пыль с полки, будь у него на это время.
– Может, он был слишком сильно загружен работой, – Бри открыла шкаф. – Фу-у!
– Что такое? – подскочивший Мэтт с любопытством заглянул внутрь через ее плечо.
За одной дверцей шкафа оказался стеллаж, полки которого были заставлены контейнерами с гранулированным кормом для черепах, живыми кузнечиками и мучными червями.
За другой дверцей шкафа скрывалась небольшая морозильная камера.
– Не уверена, что мне хочется ее открыть, – Бри все-таки приподняла крышку, но тут же поспешила ее опустить. – Брр, – поежилась она.
– Что там?
Бри снова подняла крышку и повернула голову, чтобы прочитать наклейки.
– Личинки зеленых мух, – поморщилась она. – Мышата, – взгляд Бри скользнул дальше. – Тут есть еще взрослые мыши и крысы.
– Пища для змей.
– Угу, – передернулась Бри. – Я их поклонницей не являюсь.
Мэтт пожал плечами:
– Лично я предпочитаю пушистых млекопитающих, но многие люди держат змей в качестве домашних питомцев. Большинство из них, как правило, безвредные, а некоторые даже полезные.
Бри взмахнула рукой:
– Мне известно, что змеи уничтожают грызунов и способны успешно бороться с неконтролируемым ростом их популяций в природе. Я не стала бы их убивать. Но и пестовать их тоже не вижу смысла.
Мэтт еще раз оглядел комнату.
– Поскольку три обитателя, судя по всему, пропали, напрашивается вывод: их либо продали или украли. Либо они померли. Но, на всякий случай, нам следует быть начеку.
Бри замерла на месте. Внимательно разглядывая пол, она издала странный звук. Что именно он значил, Мэтт не понял. Но радости в голосе Бри явно не было. Они зашли в основную спальню.
– Кому-то придется позаботиться о питомцах Спенсера, – сказал Мэтт.
– Я позвоню в службу по контролю за животными, – повернула направо Бри. – Пойду, осмотрю ванную.
Мэтт пересек спальню по светло-серому ковру и остановился возле кровати. На тумбочке рядом с айпадом лежал бумажник. Мэтт сначала сфотографировал его и только потом взял в руки и прошерстил содержимое большим пальцем:
– Наличные и кредитки на месте.
Бри высунула голову из ванной и нахмурилась:
– Я нашла в аптечке пузырек с викодином двухлетней давности. В нем еще десятка два таблеток.
– Значит, маловероятно, что Лафорж был наркозависимым. И на неудавшуюся кражу со взломом тоже не тянет, раз украдены редкие рептилии, – закрыл бумажник Мэтт.
Наличные, наркотики и электронная техника чаще всего становились предметами кражи.
– О неудавшейся краже говорили бы огнестрельное ранение или травма от удара тупым предметом. А полиэтиленовая пленка на голове – это что-то личное, – Бри снова нырнула в ванную.
Мэтт повернулся к гардеробной. Одежда была рассортирована по типу и расцветке. Мэтт проверил карманы и ярлыки. Мешков из химчистки ни на одной полке не было. И ни одного случайного грязного носка тоже. Начищенные до блеска ботинки стояли аккуратным рядком на полу.
– Что-нибудь нашел? – полюбопытствовала из дверного проема Бри.
– Все карманы пустые, – Мэтт поправил вешалку с костюмными брюками, которые только что осмотрел. – Спенсеру нравились дизайнерские вещи.
– А еще он пользовался дорогущими средствами личной гигиены, – отозвалась Бри. В этот момент зажужжал ее мобильник. Бри наклонила телефон, прикрепленный к ремню, и взглянула на экран. – Судмедэксперт подъехала.
Мэтт последовал за шерифом на улицу. Помимо фургона медэксперта прибыли еще несколько новых групп журналистов. Но путь к дому им преградил полицейский. И недовольным репортерам пришлось ограничиться выкриками с дороги. Не желая с ними общаться, Бри резко развернулась и направилась с Мэттом вдоль боковой стены дома к заднему двору. У кромки брусчатки в патио к ним присоединился Тодд.
Судмедэксперт, д-р Серена Джонс, была высокой афро-американкой. И все в ней – от твердого взгляда до размашистого шага – воплощало деловитость. При расследовании дел, которые в прошедшие месяцы вел Мэтт, она доказала свою полную компетентность. Серена Джонс, действительно, являлась отличным медэкспертом – дотошной, отзывчивой, преданной делу. Сейчас она стояла в нескольких футах от мертвого тела, изучая сцену преступления – в резиновых сапогах, парке и вязаной шапочке, под которой прятались ее коротко стриженые волосы. Кожаные перчатки Серена уже успела сменить на хирургические. Пока она изучала место преступления, ее ассистент, передвигаясь по спирали вокруг трупа, фотографировал жертву и всю сцену убийства с разных ракурсов и расстояний.
– Убийца тщательно подготовился, – склонилась к голове убитого д-р Джонс. – Даже на полиэтиленовую пленку не поскупился. Я не буду ее снимать, пока тело не доставят в морг. Не хочу упустить ни одной улики.
Бри согласно кивнула.
Наклонив набок голову, д-р Джонс осмотрела руки жертвы:
– Оборонительных ран не видно, но я должна удостовериться в их отсутствии при вскрытии, – медэксперт надавила на кожу на тыльной стороне руки жертвы и пошевелила палец: – Труп довольно свежий. Окоченение еще не началось. Степень цианоза оценить трудно при осмотре полностью одетого тела, но я сомневаюсь, что этот человек мертв больше двух часов. Температура тела позволит установить время смерти, максимально приближенное к реальному.
В процессе трупного охлаждения температура тела после наступления смерти постепенно снижается до момента ее выравнивания с температурой окружающей среды. В среднем при комнатной температуре тело остывает на один градус в час. Но диагностика давности наступления смерти термометрическим способом – оценка временного интервала, прошедшего с момента смерти – бывает затруднена различными факторами, как то: изменение температуры окружающей среды, количество одежды на теле и худоба или полнота умершего. Когда труп остывает до температуры окружающей среды, этот способ диагностики времени смерти становится бесполезным.
Как только ее ассистент отошел в сторону, д-р Джонс достала из набора своих инструментов скальпель. Присев на корточки рядом с телом, Серена начала аккуратно задирать подол куртки и надетой под ней футболки. Температура печени позволяет точнее всего определить внутреннюю температуру тела.
– Гляньте, – указала д-р Джонс на пару маленьких красных отметин на бедре жертвы. – Следы от электрошокера.
– Теперь мы знаем, как напавший справился с Лафоржем, – сказала Бри.
– Это был именно электрошокер, не тазер? – уточнил Мэтт.
– Да, это был именно шокер, – указала на крошечные ожоги медэксперт. – От иголок тазера таких следов не остается.
Тазер выстреливает в цель электродом, а электрошокер – оружие ближнего действия, он требует прямого физического контакта с атакуемым; не ткнув им в человека, результата не получить. Тазер можно использовать с расстояния в десять футов. Электрошокером можно воспользоваться только в непосредственной близости к человеку.
– Вот здесь, на бедре у него множественные удары. Тут находится нервный пучок. Его поражение максимально увеличивает эффективность электрошокера.
Мэтт наклонился, чтобы тщательней рассмотреть отметины:
– Значит, убийца или убийцы знали, что делали.
– Прекрасно, – голос Бри окрасил сарказм. – Только этого нам не хватало – опытного убийцы, который любит подбираться к своей жертве как можно ближе.