Глава 3


Он видел, как это происходит, только один раз. Тогда всё выглядело так, будто кто-то вдыхал жизнь в камень, и гладкая поверхность постепенно обрастала шерстью. На этот раз ему показалось, будто что-то, сидящее внутри камня, пытается прорваться наружу. Золотая краска статуэтки блестела и, казалось, таяла, словно плавящийся металл; фигурка как будто горела, становясь всё светлее и ярче, и Тофер, сразу проснувшийся, смотрел как заворожённый, забыв дышать. Белые пятна вспыхивали, а чёрные линии, казалось, стали трещинами на поверхности камня. Может, статуэтка просто раскалывается на части?

– Ка?

Ответа не последовало, но стол, на котором стояла статуэтка, задрожал. И тут из камня появились лапы, изогнутые, словно сабли.

– Мяу! – Рот раскрылся, обнажая розовый язык и остренькие белые зубки. – Мя-яу! Коснись меня, Тофер!

Он протянул руку, но заколебался. Поверхность всё ещё выглядела обжигающе горячей.

– Коснись меня! – выдохнула фигурка. Он погладил её по голове между прижатыми ушками, и вдруг его пальцы ощутили бархатистую шерсть!

– Ка! – Обрадованный, он провёл ладонью дальше, по спине, которая выгнулась под его рукой. Можно было на ощупь различить все позвонки маленького, живого тела.

И тут она сорвалась с места. Одним прыжком кошка оказалась у него на кровати и, зарывшись в одеяло, прижалась к его голой коже своей мягкой шёрсткой.

Животом Тофер чувствовал, как она дрожит.

– Ка, всё хорошо, теперь всё хорошо. – Он слегка приподнял одеяло, и в темноте блеснули её большие глаза. Больше ничего не было видно. Только зрачки – круглые, как две луны.

– Мя-яу! – раздался её жалобный крик.

Мальчику вдруг захотелось, чтобы она замурлыкала.

– Ты в безопасности. Я с тобой.

Совершенно очевидно, что до этого ей что-то угрожало. Гладя её, он чувствовал её косточки. Кошка совсем исхудала с тех пор, как он видел её в последний раз. Тело было словно скелет, обтянутый кожей, а шерсть стала жёсткой и стояла торчком.

– Всё хорошо. Всё хорошо. – Тофер постарался успокоить её словами и теплом своего тела, так как на ощупь она была совершенно холодной. То, что статуэтка плавилась, явно было только видимостью.

– Почему ты такая холодная, Ка?

– Мяу! – отвечать она не собиралась.

Что же так её напугло?

– Где ты была, Ка?

Кошка не ответила, но постепенно – очень медленно – успокоилась, и мальчик почувствовал, как её мускулы потихоньку расслабляются. Ка принялась умываться, и его пальцы ощутили, как шёрстка становится тёплой, мягкой и шелковистой.

– Ни за что не возвращайся туда, Ка. Что бы это ни было за место. Обещай.

Тофер надеялся услышать её ответное мурлыканье: «Обещ-щаю. Обещ-щаю». Но этого не случилось. Ка не замурлыкала. Наконец, она уснула – уснул и он.

Наутро она всё ещё была у него под одеялом, лежала всё так же прижавшись к его животу, будто ни разу не пошевелилась за ночь. Теперь, приподняв одеяло, он увидел её целиком.

– Доброе утро, Ка. С возвращением.

В комнату пробивалось утреннее солнце, и лучи упали на неё. Она издала мягкую гортанную трель, приветствуя хозяина. Но когда он пробежал пальцами по её шерсти, она вздрогнула.

– Что такое, Ка?

Под его прикосновением кошка слегка подалась назад и как будто сжалась под одеялом.

– Ка, ты ранена? Давай я посмотрю.

Она не давалась, поэтому Тофер спустился вниз за завтраком для неё, принёс миску в комнату и поставил на пол. Пока Ка ела, он опустился рядом на колени и смог наконец рассмотреть её как следует. Вокруг шеи обвилась яркая красная отметина, и шерсть в этом месте пропала, обнажая голую кожу, стёртую в нескольких местах. Выглядело так, как будто её пытались придушить! Мальчику вспомнилась одна картинка из той книжки – ровно про это, но он сразу постарался прогнать её из головы. Тут Тофер заметил, что злосчастный том лежит у его кровати открытый. «На протяжении шестнадцатого и семнадцатого столетий кошки часто становились жертвами ужасающих пыток…» Эта фраза сразу бросилась ему в глаза.

– Там ты была, Ка, в эпохе Тюдоров и Стюартов?

Кошка продолжала есть – очевидно, всё никак не могла утолить голод. Должно быть, всё это время она была на волоске от чего-то ужасного. Он должен положить конец всем этим путешествиям. Но вот вопрос: как?