Интерлюдия…
Убийство барона Тарнутского в собственном особняке стало главной новостью, обсуждаемой всем столичным дворянством. Практически на каждом приеме муссировались слухи о некоем таинственном незнакомце, решившем щелкнуть по носу пробившегося в маркизы выскочку. О том, что Тарнутский состоял цепным псом при Зеонском, знали многие. И все теперь ждали ответного удара маркиза, пытаясь угадать, в кого он будет направлен.
Граф Нимский, на рабочем столе которого лежала папка с документами по делу об убийстве барона, так же как и все пытался понять, кому выгодна эта смерть?
«Ослабить влияние Зеонского жаждет половина столичной знати. Да что далеко ходить – мой начальник, герцог Оргадский, наверняка будет возглавлять этот список. Однако тут есть одно немаленькое «но» – тайная канцелярия столь топорно не работает. Вторжение в поместье, взрывы, гора трупов… Это, скорее, похоже на действия дилетантов. И все же и тут неувязочка – обычные бандиты как правило оставляют множество следов. На самого Зеонского работают довольно опытные ребята. Взять того же виконта Парнамского: ему по свежим следам найти виновных – раз плюнуть, значит ответ маркиза должен был последовать сразу, причем довольно громкий. А что мы имеем по прошествии двух суток? Ничего. Тиши-на!»
Департаменту тайной канцелярии, возглавляемому графом Нимским, поставили задачу в кратчайшие сроки найти виновника дерзкого преступления. О захвате преступника речь пока не шла, решение его дальнейшей судьбы планировалось принять после выяснения личности преступника.
Опрос свидетелей ничего не дал по той простой причине, что не удалось отыскать ни одного человека, видевшего хоть что-то. Уединенный в лесу особняк не то место, где прогуливается толпа зевак.
Вдова Тарнутского и его сын в загородном особняке появлялись довольно редко, и в день гибели у обоих было железное алиби. Сынок в кругу друзей отмечал получение ранга, а его мамаша, пребывая в эйфории от того, что ее чадо, наконец-то, примут в академию, собрала в столичном доме «заклятых» подруг, спеша поделиться радостью и понаблюдать, как те будут зеленеть от зависти.
В деле имелось совсем немного документов, и только один оказался довольно интересным. Это было донесение о поединке баронета Лискона Тарнутского – сына погибшего с каким-то простолюдином. Дуэль состоялась сразу после ранговых испытаний и закончилась не в пользу дворянина.
«Повезло тому соискателю, – размышлял Нимский. – Останься барон жив, ни за что не простил бы безродному одаренному поражение своего отпрыска. Но не мог же тот, предвидя возможную расправу с высокоранговым папашей, сделать упреждающий шаг и разделаться с соперником? Ха-ха-ха! Предложить, что ли, ради смеха боссу такую версию? Нет, рисковать не стоит – у герцога чувство юмора срабатывает через раз, еще попаду под горячую руку».
Листок с докладом о дуэли граф убрал на дно папки.
Вдова барона Тарнутского обратилась в тайную канцелярию лишь на следующее утро после убийства мужа. Скорее всего, она только тогда сама узнала о случившемся, и получила указание главы клана привлечь к расследованию власти.
«Полагаю, люди Зеонского осмотрели место происшествия еще в день убийства. Баронесса не смогла ответить, пропало ли что-то ценное, поскольку бывала там нечасто и своих драгоценностей в загородном доме не держала. Указала только на сгоревшую избушку, которую и так всем видно. Даже запах гари еще не выветрился, несмотря на буйный сезон. Домик был единственным сооружением, построенным после приобретения поместья. С ним связана одна странность – барон ни супругу, ни сына туда не пускал. А тем особо и неинтересна была какая-то деревянная хибара».
Нимский может тоже не обратил бы внимания на сгоревшую хозяйственную постройку – мало ли какими заклинаниями кидались соперники. Просто он счел крайне подозрительным, что избушку сожгли магическим пламенем мгновенного действия. Такой бездымный огонь обычно использовали для сокрытия следов. Любых. На месте пепелища оставался повышенный магический фон, не позволявший даже высокоранговым волшебникам определить, какие чары там использовались ранее.
«Не исключено, что Тарнутский что-то там прятал. Или кого-то, – проскочившая мысль сразу напомнила о недавнем похищении. – А что, вполне подходящее место для содержания пленницы – и от города недалеко, и доступ в поместье только по приглашению хозяина. Учитывая количество погибших охранников, барон явно опасался незваных гостей. Но они все-таки нагрянули. Неужели за пленницей? Вот только откуда гости могли знать, что к ее похищению причастны люди Зеонского? Надо обязательно переговорить с профессором».
Декан водного факультета академии сейчас «гостил» в лучших апартаментах застенков тайной канцелярии, предназначенных для высокородных арестантов. Этман рвался на свободу, и вчера вытянул из графа обещание вернуться на службу в течение последующих трех дней.
– Рад тебя видеть, профессор. Как самочувствие?
– Приветствую вас, граф, – подскочил с диванчика Этман. – Меня решили выпустить на волю?
– Практически, да, – кивнул вошедший. Он сел в кресло и жестом предложил последовать своему примеру. – Но сначала хотелось бы еще раз переговорить о пропавшей студентке.
– Вы напали на ее след?
– Появились некоторые дополнительные данные, но имеют ли они отношение к Борине, хотелось бы узнать у тебя.
– Всегда рад помочь, особенно в таком деле.
– Два дня назад в результате дерзкого нападения на загородный дом был убит барон Тарнутский. В живых не осталось никого, включая хозяина. Всего насчитали более двух десятков трупов. Как ни странно, убийцы в дом даже не заглядывали и вряд ли что-то украли. Когда они ворвались в поместье, завязалась схватка с охраной. Почти сразу же туда прибыл и сам барон, однако его быстро размазали по стене дома. Затем преступники скрылись, – кратко обрисовал случившееся Нимский.
– Кроме того, что погибший был человеком Зеонского, другой связи с Бориной пока не вижу, – немного поразмышляв, произнес профессор.
– На нескольких телах обнаружены круглые синяки размером с кулак. Раны такого же размера, но сквозные, были у тех, кто ворвался в дом Борины.
– Вы подозреваете меня?
Декан, по легенде, сам расправился с бандитами, напавшими на дом студентки. Эту же версию он «скормил» Нимскому.
– Имеется еще одна деталь, – продолжил граф. – Поместье перешло в собственность Тарнутского пять лет назад. За все эти годы новый хозяин ничего там не менял, за исключением постройки небольшой бревенчатой избушки. Так вот ее кто-то испепелил. И мне кажется, это сделали люди Зеонского уже после убийства барона.
– Может, барон не оправдал доверия хозяина, и его… – Этман провел пальцем по горлу.
– Исключено, профессор. Я подумал о другом… Ведь Тарнутский мог держать похищенную у себя.
– Ее сожгли?! – схватился за сердце декан.
– Вряд ли, – ответил граф. – Думаю, если твоя студентка действительно была в плену у Тарнутского, то, скорее всего, сумела оттуда.
– А кто помог?
– Не могу пока ничего сказать, – растягивая слова, произнес Нимский. – Для того, чтобы скорее найти девушку, мне нужно узнать про нее все. И как можно скорее.
– Способная, трудолюбивая, умная…, – начал перечислять профессор.
– Это я и без тебя понял, – остановил его Нимский. – С первого случая, когда она догадалась заморозить вино в бокале. И при этом довольно натурально изображала дурочку и твою даму сердца. Как ты ее тогда называл, Лиданой?
– Запомнили?
– Работа такая. Скажи лучше, мог кто-то ради нее рискнуть жизнью? Есть у нее влюбленный?
– Понятия не имею. – Этман покачал головой. – За личной жизнью студентов я не слежу.
– Так я и поверил. А зачем тогда купил ей амулет против ментальной магии, да еще сигналку на него поставил?
– Так ведь сам же втянул ее в беду. Мучило чувство вины.
– И только? – игриво спросил собеседник.
– Граф, она мне в дочери годится!
– Подумаешь, некоторые берут замуж подруг своих внучек.
– Я с ней не спал и не собирался, если вы об этом, – раздраженно ответил декан.
– Но ведь чем-то среди остальных студентов она явно выделяется, не так ли? – продолжил напор граф.
– Она искренне стремится к знаниям и впитывает их быстрее многих. Любой учитель мечтает найти благодарную аудиторию.
Расписывать успехи Борины профессор не собирался. А то, что касается ее питомца, вообще считал запретной темой.
– Этман, может вспомнишь какие-то странности, связанные с ней?
– Один раз девушка рассказала о неудавшейся попытке воздействия на нее иллюзорной магии. Судя по ее описанию – не ниже четвертого ранга. Тогда Борина сумела не только самостоятельно с ней справиться, но даже переговорить с наславшим ее волшебником, который намекал на вельможу, желавшего с ней встретиться.
– И что, встреча состоялась?
– Борина сочла это розыгрышем своих подруг, обругала чародея и ушла. Потом убедилась – они не при чём.
– И она не пыталась найти этого иллюзионщика?
– Собиралась, но затем все завертелось…
– Этман, как думаешь, к кому обратится Борина, если окажется на свободе?
– Либо ко мне, либо к подругам.
– Ты их знаешь?
– Ни разу не видел. Знаю только, что одна приходится ей кузиной, другая просто из того же города. Девушки вместе приехали из Ибериума.
– Ладно, разберемся. Ну, что ж. – Нимский поднялся с кресла. – С этого момента можете считать себя свободными, профессор, – официально объявил граф. – Только учти: присматривать за тобой буду обязательно. Увидишь свою студентку, сразу дай знать.
– Каким образом?
– Например, почеши за левым ухом несколько раз и мне доложат, что есть повод встретиться.
– Договорились. Кстати, ваша светлость, о том колдуне что-нибудь стало известно?
– Что увлекается запретными чарами? – переспросил граф.
– О нем.
– Появятся новости, ты об этом узнаешь, – пообещал Нимский и покинул комнату.
После разговора с привидением графа Имлата Керлинского учитель выглядел на редкость довольным. Правда, это никак не повлияло на интенсивность наших тренировок, к которым еще и добавились групповые поединки. Причем, если сначала мы вчетвером сражались с наставником, то на следующий день нам противостояли уже обитатели второго этажа. В обоих стычках нас разбили в пух и прах.
Борину Ургас не выпускал из комнаты еще двое суток. Мне уже несколько раз хотелось спросить, зачем мы освобождали пленницу, если здесь ее снова держат взаперти?
– А теперь, ученики, ставлю боевую задачу, – после вечерней изнуряющей тренировки и недолгой медитации, таинственно заговорил мастер. – На территории поместья спрятана девушка. За полчаса вам необходимо обнаружить и обезвредить все ловушки, найти Борину и привести ее в дом. Привлекать к операции Ялгуса запрещено, – добавил учитель. – Действуйте, время пошло.
– Какой план, командир? – тут же спросил Ишид.
Старшим в отряде меня назначил еще отец Игуна, капитан пограничной службы, поэтому пришлось смириться с этой должностью. Чуть поразмыслив, принялся рассуждать вслух:
– Если девушку спрятали не так давно, значит остались примятые ее ногами растения. Сможешь разглядеть, где она проходила? – задал вопрос целителю и специалисту по друидской магии.
– Попробую.
– Теперь о ловушках. Игун, ты вроде говорил, что ментальная магия способна обнаружить затаившиеся заклятия?
– Моя ментальная магия, – уточнил он.
Чары парня действительно несколько отличались от классических. Эти отличия проявлялись при одновременном использовании им электрической и ментальной магии. Его микромолнии, которые Игун научился создавать едва заметным искрящимся облаком, непонятным образом повышали активность даже затаившихся заклинаний, а ментальное сканирование зоны этого облака сразу выявляло притаившуюся магию, указывая ее точное место.
– Как только находишь магическую ловушку, отправляешь туда Алгая.
– Понятно, – кивнул тот. Самый юный член группы обладал способностью поглощать магическую энергию, так что лучшего способа для обезвреживания не отыскать. Полагаю, учитель специально подобрал задание по нашим способностям и собирался проверить, насколько быстро мы справимся.
– Но главное – все время быть начеку, – предупредил я ребят. – Ловушки могут быть разными.
Мои надежды, что задание будет выполнимым, оказались напрасными. Наставник, похоже, наоборот, хотел показать, что пока мы еще ничего собой не представляем.
Да, первые две ловушки мы обнаружили и обезвредили легко. Третья оказалась «с сюрпризом» – ее обезвреживание запустило в действие две другие, ударившие с флангов и выключившие из задания целителя и Игуна. На следующей, помимо магии, возвышался еще и Кортис, за пару секунд одолевший нашего мечника, но «павший» от моей магии. И вот тогда я вспомнил об умении Ялгуса, который как-то определял ловушки, будучи пустотником, пусть и неживым. Значит, я тоже должен уметь.
Сел в позу «лотоса», отрешился от мира и оказался возле разноцветного клубка в собственном жизненном источнике. Коснувшись камня пустоты, увидел исходящую от него туманную нить.
«Это и есть привязка Ялгуса? А с чего я так решил? Наверное, потому что эта мысль пришла в голову первой, а других за ней не последовало. Очень интересно! – Нить тем временем заметно утолщилась и образовала над камнем прямоугольник, внутри которого… – А ведь это монохромная картинка нашего поместья! Прямо монитор из моего мира. А почему нет? О, да тут не только серые тона – вон рядом с кустом красное пятнышко, чуть поодаль – другое… Наверняка это и есть ловушки!»
Экран при изменении направления моего взгляда мог поворачиваться. Увидел возле конюшни три ярко-зеленых пятнышка – как раз там находились выбывшие из боевой задачи участники. Нашел и Кортиса с учителем, которые стояли возле беседки, наверняка обсуждая наши действия. Еще одно ярко-зеленое пятнышко, находившееся в некоем розовом кольце, обнаружилось возле пруда.
«Неужели это и есть цель задания?! А что за кольцо? И ведь не узнаешь, оставаясь в медитации».
Пытаясь не подгонять самого себя, вышел из транса. Поднялся, стараясь, чтобы со стороны мои действия выглядели так, будто я уже отчаялся и решил действовать наугад. И сразу направился по «случайному маршруту», прямо к редким зарослям камыша, за которыми надеялся обнаружить Борину. Однако редкая растительность никого не скрывала. Пришлось снова сосредоточиться.
«Вот оно что – девушку спрятали за иллюзией! Не помню, чтобы на тренировках мастер раньше ее применял».