Бессилен разум над тем, что само по себе лишено всякой разумности и меры.
Артур Шопенгауэр
Ты ушла рано утром,
Чуть позже шести,
Ты ушла рано утром,
Где-то чуть позже шести.
Бесшумно оделась,
Посмотрев на часы,
На пачке «LM»а
Нацарапав: «Прости»
Чиж & Co
Посвящается прекрасному дизайнеру, что оформила интерьер моей души, а затем исчезла…
Холодное зимнее утро. Декабрь подогнал нам жестоких морозов, я спал под двумя одеялами вместе с новой подругой. Она проснулась раньше меня, ее звали Юля или Настя. Плевать. Дело в том, что она делала мне, без всяких сомнений, потрясающий минет. И это мне в ней нравилось. Я не хотел вылезать из-под одеяла, так как дома было не так уж и тепло, но пришлось. Юля-Настя залезла на меня, укутавшись одеялом. На ней был черный лифчик, а трусики лежали где-то в постели, запутавшись в одеялах. Моя грудь была открыта, белая футболка, что была на мне, не грела. Я протянул руку к лицу Юли. Она положила мой указательный палец себе в рот и стала сосать его, но мне было холодно, я прижал ее к себе, а она продолжала заниматься делом. Мои руки под одеялом трогали ее прекрасную попку. Светло-русая женщина Юля отлично вздыхала на мне. Мы оба уже сидели без одеяла: я на постели – она на моем члене. Вздохи ее все громче нарастали музыкальной волной. Прошло минут пять, после того ее музыка прекратилась на ноте выдоха, она слезла с меня и легла рядом. Я понял, что эта сучка не даст мне кончить. Странная игра со счетом один – ноль, не в мою пользу, тем не менее моя эрекция настаивала на полном опустошении вулкана семени.
– Женщина, а как же я?
– Кость, дай мне передохнуть.
Передохнуть? Что, эта женщина отработала смену на производстве? Черт бы ее побрал. А позже она начнет собираться домой или куда-то еще. Я понимаю, что ночь была отличной: еще даже не выветрился запах ночного секса. Перегар. Но все же.
– Дорогая, я хочу тебя, – сказал я хриплым голосом.
Она посмотрела мне в глаза, еле сдерживая улыбку усталости. Ее темные глаза молчали пустотой. В этих глазах я не видел ничего, кроме ночи.
– Ладно, залезай, – сказала она с улыбкой и подмигнула мне.
Я входил в нее медленно, боясь спугнуть наслаждение. Держался на медленном плаву, получая экстаз. Но для меня сдерживать свой пыл дикости было слишком тяжело. Сквозь вздохи и сквозь легкие стоны она шепнула, что бы я трахал ее быстрей. Я потел на ней, она уже начала легко и свободно покрикивать. Удушье, мне хотелось задушить ее. Легкое удушение всегда хорошо в постели, но не моя дикость. Поставив ее на четвереньки, входил быстро в ускоряющемся ритме звуков касания тел, будто били по барабану.. Уложив ее на живот, я кончил на ее спину. Она нервно встала, видимо, была недовольна тем, что ее запачкали миллионы жизней, и прошла в душ. Я встал с постели, снял футболку и, взяв полотенце, отправился к ней. Какой шикарный теплый душ. Мы стояли в ванной вдвоем, она мыла свою спину моей мочалкой, намыленной жидким мылом, а я вымыл свои головы и почистил зубы.
– А у тебя дома есть фен? – спросила она.
– Что? Амфетамин?
– Нет, – ответила она с улыбкой.
Я понял, что эта женщина живет в поисках идеала. Конечно, эта ночь ошибка, каждый из нас понимал, что делал. Она никогда не захотела бы остаться со мной, а зря. Кем бы она ни была, будь то юрист, проститутка или даже уборщица туалетов, она идеально подходила бы мне. С ней мы весело провели ночь. И она красива.
– Да, есть! – громким и басистым голосом ответил я.
– Тогда я тоже помою голову. Хорошо?
Я кивнул головой, вытерся, оставил ей полусырое полотенце, прошел в комнату и оделся. Принес ей в ванну ее трусики, но она так роскошно мыла свои волосы, что я снова захотел ее. Подошел к ней сзади. О, ее мокрое тело, прекрасное тело, что хотело продолжения, но…
– Костя, нет. Я не хочу, – сказала она.
Я прошел на кухню, налил себе крепкого кофе. В холодильнике было молоко, которое долил в напиток. Закурил и ждал ее, думал о ней, мысленно молил ее остаться.
Мы познакомились с ней вчера вечером в квартире нашей общей знакомой, Арины. Большая квартира с тремя комнатами. Отличный дорогой ремонт – Арина умела зарабатывать. Большая кухня, в которой было много полок, шкафчиков и прочего. Она жила одна с ребенком, которому совсем недавно исполнилось четыре. Муж ушел от нее, и я понимал почему. Ведь после родов Арина очень сильно растолстела и продолжала выносить ему мозг. Тут ни один мужик не выдержит. У нее в гостях было много моих знакомых: семейные пары, несколько придурков, что считали себя Донжуанами, и она – Юля или Настя. Черт, я просто забыл ее имя и называл ее красоткой и солнцем.
Сначала мы пили за знакомство, все были шикарно одеты – костюмы, платья, а я был в серых брюках, черном пиджаке, под которым серая водолазка. Мы все выходили курить на застекленный балкон, тут-то мы с этой красоткой и разговорились. Она находилась в поисках мужчины и удовольствий, роскошной жизни и богатства. Белое платье и прочее дерьмо. Но она так и не заговорила о любви, так как все ее предыдущие мужчины либо бросали ее, либо она уходила без ответа. Может быть, поэтому мы с ней переспали.
Свадьба – это плохая затея. Что может изменить штамп в паспорте? Свадьбу всегда переоценивают. По-моему, молодоженам плевать, кто к ним пришел, будь то близкие друзья или подруги, будь то родственники. Скорее всего, их первые брачные ночи проходят в просмотрах подарков, что упаковали для них. Работа – это место, где мужик должен зарабатывать, по вашему мнению, миллионы. Он никогда не должен задерживаться на ней, быть всегда трезв, не иметь друзей, да это хуже, чем жить в одиночестве.
Я рассказал ей, что люблю писать стихи, прозу, что написал одну книгу, которую прочло мало людей, но никому она толком не нужна. Что увлекаюсь музыкой и игрой на гитаре. Юля все расспрашивала про мою книгу, работу и прочее дерьмо. Говорила, что бы я попробовал выложить свою книгу в интернет, что нужно рвать когти в большие города, нужно добиваться всего в жизни.
Мы долго с ней разговаривали на разные темы, выпивая очередной бокал вина, я поцеловал ее, и этот поцелуй определил наши планы на ночь. Все мои знакомые, в том числе и Арина, стали не интересны. Придурки спорили о чем-то со мной, а я выпивал только с Юлей. Вечер был интересен только с ней. Арина все травила сказки о светлом будущем каждому из нас. К Юле тоже подкатывали разные знакомые мужчины, у которых были женщины, но уехал с ней я, а остальные разошлись по домам и, скорее всего, передергивали перед телевизором.
Юля вышла из душа и одевалась в комнате. Мы стали с ней общаться через метры: я на кухне, она в комнате.
– Кость, вызови мне такси, – сказала она.
– Хорошо. А что, ты не будешь завтракать?
– Нет. Я не ем с утра.
– Может быть, кофе? – настойчиво спросил я.
– Нет, спасибо.
– Может быть, кофе с коньяком?
– Да нет же.
– Хорошо.
– А где фен?
– На тумбочке, возле зеркала.
Я вызвал ей такси, которое должно подъехать совсем скоро. Юля была одета в свое шикарное черное платье и сушила голову, стоя перед зеркалом. Когда я подошел к ней сзади, обнял за талию, она ничего не сказала мне, просто продолжала сушить голову. Перед зеркалом утопала надежда, мать ее. Здесь не было чувств, здесь не было любви, здесь было только удовольствие, что прошло. Мне бы не хотелось снова оставаться одному среди этих мертвых стен, я был одинок, и, что интересно, я искал женщину, которая поможет мне почувствовать что-то похожее на любовь, я был счастлив с этой Юлей, пусть ночь, пусть утро, но я не был одинок с ней.
Карета подана. Мы одевались.
На мне были синие джинсы, серый свитер с теплым горлом. Чистые черные зимние ботинки и черное теплое пальто. Юля накинула на себя короткую зимнюю куртку зеленого цвета, короткие сапоги под платье. Она взяла свою сумку, и мы спустились вниз, в холод улиц. Я не хотел считать себя дерьмом, поэтому решил проводить ее. Подойдя к такси, она поцеловала меня.
– Мы еще увидимся, – сказала она мне.
– Когда?
Она села в такси, не посмотрев на меня, ничего не ответив. Я проводил взглядом машину, в которой сидела она, и закурил. Холодный воздух смешивался с дымом, утро резало глаза. Мимо меня, спеша, шли толпы людей: кто на работу, кто куда, а я докурил сигарету и вернулся домой.
Образ этой женщины не вылезал у меня из головы. Таких прекрасных дам, как она, довольно-таки мало на нашей планете. Раскованные в постели, но совершенно закрытые для любви. Они принесут удовольствие и сильную боль ревности.
Пока я что-то писал, прошло много времени. Это было мое хобби – быть в роли начинающего писателя. Я так хотел начать писать уже что-то серьезное, но не было даже идей в голове, меня даже посетило вдохновение после того, как она уехала на такси. На письменном столе в моей комнате уже был включен ноутбук, я пытался собрать образы разных женщин в одну. Рядом уже стояла открытая бутылка бренди, которая быстро опустела. Я запивал водой. Курил. За окном был прекрасный солнечный день. Слова появлялись сами собой:
Блондинка, с виду лет 25. У нее голубые глаза, словно лед холодной зимы. Она была одета в теплое зимнее пальто бежевого цвета. Шея окутана теплым светлым шарфом. Белая шапка с золотистыми узорами, светлые сапоги выше колен, под пальто виднелись голубые джинсы.
Она заходит в теплую кофейню, снимает пальто и вешает его на стул перед столом, что стоит возле большого окна. Оглядывается вокруг себя. Присаживается за столик. На ней теплый белый свитер. К ней подходит официант. Девушка заказывает горячий черный кофе. Снова оглядывается вокруг. Полупустая кофейня. За соседним столиком напротив нее сидит парень, лет тридцати, в сером свитере с горлом, синие джинсы, черные ботинки. Он что-то печатает в своем ноутбуке, попивая кофе.
Официант приносит ее заказ. Ухватившись за горячую чашку, она греет руки и медленно попивает кофе, глядя в большое окно.
Мои глаза слезились от дыма. В голову лезла тысяча идей и слов, но я уже не мог их собрать в единые предложения. Захотелось увидеть такую женщину, но нужно было продолжать. Поэтому я выпил еще, умыл свое лицо холодной водой, открыл окно, чтобы холодный ветер принес хороших мыслей. Стало холодно. Закрыл окно, на кухне поставил чайник, вернулся в комнату, выпил. Мысли постепенно приходили в себя.
Женщина кинула взгляд на парня, который уже положил свой ноутбук в чехол, расплатился с официанткой, взяв пальто, пошел к выходу. Она с чашкой кофе снова посмотрела в окно и вдруг услышала голос этого парня:
– Извините, здесь занято? – спросил он, стоя в шаге от нее.
– Нет, – ответила она и пробежала взглядом, оценив его с ног до головы.
– Позвольте, я присяду.
– Хорошо, если только вы не маньяк.
– Что вы, свои ножи, топоры я оставил дома, – ответил он, присаживаясь за стол.
Девушка посмеялась, скрывая улыбку ладонью. Он положил на свободный стул свои вещи.
– И так, девушка, скажите мне свое имя.
– С чего бы? – удивленно спросила она.
– Вы, наверное, не знаете, но так принято в обществе знакомиться с людьми. Человек спрашивает имя, ему отвечают, затем он представляется сам.
– Нет, это не круто и не интересно.
Он позвал официанта.
– Может быть еще кофе? – спросил он ее.
– Хорошо.
Парень заказал по одной чашке кофе.
– Итак… – сказал он.
– Что?
– Что мне нужно сделать, чтобы узнать ваше имя?
– Вау. Круто. Уже интересно. А на что вы готовы?
– Боже, – сказал он и взялся за голову.
– Да, я пошутила.
Он убрал руки с головы и положил их на стол. Костя смотрел на нее, не отводя взгляда от ее глаз и улыбки, которую она прикрывала.
– Давай так, – сказала она. – Угадай мое имя с трех попыток.
Заказ на их столе, парень глотнул ароматного черного кофе.
– Приступим. Очаровательная блондинка, с красивыми голубыми глазами, что, возможно, повидали многое, и ее имя – Наташа?
– Нет, – ответила она, попивая кофе.
– Катя?
– Нет.
– Черт возьми, может быть, подскажешь мне?
Девушка улыбнулась и впервые не спрятала улыбку ладонью, так как ее руки грелись от чашки, и ответила:
– Хорошо. Подскажу. Мое имя связанно с небом.
– Что? Такую шикарную девушку зовут Иисус?
– Так, не богохульничай! – возмущенно ответила она.
– Все! Все! Извини. Я не хотел трогать религию.
– Да. Но, ты не угадал.
– Блин.
Она снова улыбнулась. Ее улыбка заставляла отвлечься от всего на этом свете.
– Ангелина, – сказала она. – Меня зовут Ангелина.
Парень удивленно открыл глаза, выдохнул и скорчил лицо.
– Что? – спросила она.
– Не ожидал такого ответа.
– А что ты ожидал?
– Вроде обычных имен, таких как Маша, Катя.
Она тихонько ударила его в плечо и сказала.
– Так, ты не представился.
– Константин, – ответил он, протянув руку, которую она пожала.
В этот момент в окне на несколько секунд ярко засветило солнце. Лучи падали на их лица.
– Я смотрю, ты не замужем, – сказал Константин.
Чайник засвистел. Я встал и налил себе крепкого кофе. Желудок просил еды. В холодильнике оставался салат, который за минуты оказался в моем животе. Кофе стоял вместо бутылки бренди, что я не мог осилить. Не выспался, так как с Юлей хорошенечко оторвался. Нужно было писать еще. Глоток кофе, сигарета.
– Да.
– И у тебя нет парня?
– А ты такой резкий.
– Стараюсь.
На ее телефоне раздался звонок, она взяла его в руки и отошла поговорить. Костя смотрел в окно и пил кофе. Через минуту она вернулась.
– Извини, это по работе мне звонили.
– А кем ты работаешь?
– Ой, Кость, извини, но мне нужно бежать. Работа.
– Понимаю, оставь свой номер телефона.
Ангелина написала свой номер на салфетке, и пока она одевалась, Костя расплатился с официантом. Блондинка вышла, и он вышел следом из кофейни, в надежде еще успеть посмотреть, в какую сторону она направилась. Но кругом были толпы людей, словно муравьи в огромном муравейнике.
Кофеин не подействовал на меня. Мне хотелось спать. Слова перестали лезть в голову. Я хотел оставить свою рукопись на потом, чтобы продолжить писать после работы. Меня утомило все.
Я работал на мебельной фабрике, комплектовщиком. По зарплате выходило прилично, но, так как я был в поисках единственной, все деньги уходили на разных дам, выпивку, легкие наркотики. Мой график работы был два через два. Мне повезло, так как я не работал в ночные смены. Я писал только в свободное время, помимо работы, пьянок, поисков любви.
Я описал героев книги. Константин был писателем, поэтом, у которого была девушка. Он работал на мебельной фабрике, как и я. Ангелина – творческая личность. Литература была ее коньком. Она работала продавцом в книжном магазине. Ничего другого мне не приходило в голову. Возможно, я решил воплотить себя в книге, что бы там найти свою любовь, а может быть нет.
Константин встретился с Ангелиной в вечернем парке. Свет фонарей на белых дорожках создавал ощущения тепла. Снег падал хлопьями. Чистый воздух позволял глубоко вдыхать себя. Эта парочка была похожа на влюбленных голубков.
– Ангелина! – сказал Костя. – Можно я буду называть тебя Ангел?
– Конечно же, можно, – с улыбкой ответила она.
Ее улыбка заставляла его верить в настоящую искреннюю любовь. На телефон приходили звонки от девушки, которые он игнорировал.
– Кто все время тебе названивает? – спросила Ангелина.
– Да, это по работе. Наверное, звонят мне, чтобы вышел не в свою смену.
– Так ответь.
– Нет. У меня выходной. Пошли они к черту.
Они долго гуляли по парку, он взял ее за руку, и ритм их шагов замедлился. Какая романтика снежных дорог. Разговоры о работе не занимали времени, в основном они шутили, бросались снегом друг в друга. Они были безумно счастливы в эти секунды, в эти минуты, в эти часы, в этот вечер.
Ангел не позволяла ему вседозволенности. Он все приставал с поцелуями, на что получил ответ: «Заслужи». Костя не прекращал своих попыток, но победа была за ней. Она не рассказывала ему, где живет. Поэтому он проводил ее до такси без поцелуя на счастье, с надеждой, лишь бы только не потерять запал до поцелуя, до постели, до настоящей любви ее.
Вечер. Мой телефон звонил очень громко на кухне. Незнакомый номер.
– Алло, – сказал я. – Кто это?
– Привет, Костя, – ответил мне женский голос.
– Привет. Так это кто? – настойчиво спросил я.
– Марина.
Хмельной женский голос в телефоне, запах секса и насилия в моей голове. Марина была девушкой свободной. Когда ей не с кем переспать, она начинала названивать парням, вроде меня. Тем, кто был свободен и имел плохую репутацию. Мы были с ней давно знакомы, но никогда с ней не спали.
– Да, дорогая моя. Я слушаю тебя, – ответил я.
– Кость, приезжай за мной, я хочу тебя увидеть.
Я знал, чем все закончиться. Кровь уже не поступала в мою голову. Куда хуй, туда и ноги.
Не прошло и десяти минут, как я ехал на такси по указанному адресу за ней. А эта сучка знала, чем зацепить парней. Она сидела в гостях у своей подруги Алены, которую я не знал.
Таксист травил анекдоты про отечественные дороги. Разговоры про политику. Мне приходилось кивать головой и смеяться на все его дерьмо, что он нес. Мы проезжали мимо ночных магазинов, и я попросил его сделать остановку. В моей квартире не осталось выпивки, а Марине нужно было еще подливать. Я зашел в магазин, купил две бутылки шампанского и шоколада, затем вернулся в машину.
– У вас здесь курить можно? – спросил я таксиста.
– Да кури, – ответил он.
Я приоткрыл окно и курил. Водитель продолжал свои нудные разговоры, а я думал о Марине, представляя нас в постели. Нужно было взять в дорогу пива, что бы хоть как-то притупить чувства от скучной беседы.
Приехали к девятиэтажному дому, Марина ждала возле подъезда. Она была в черной куртке и черной юбке. Ее длинные черные сапоги так и хотели быстрее оголить ноги, а тело просило тепла. Брюнетка пьяна.
Я уже хотел побывать с ней в местах Хемингуэя, погулять по Парижу, но попросил ее сесть в такси, что она и сделала. По дороге в мой одинокий дом она вела беседу со мной и таксистом. Рассказывала, как прошел ее день, переходила с темы на тему. Она была и правда меня рада видеть, но я знал, что в ней играет алкоголь. Марина была раскрепощена и легка на разговоры. Мне уже не терпелось с ней выпить и повалить ее на постель. Мы вернулись к моей точке отбытия.
– Кость, – сказала Марина, – у вас тут что, не убирают сугробы?
– Нет, – ответил я.
Расплатившись с таксистом, мы прошли с ней по малым сугробам к моему подъезду, который освещался лампочкой на железной двери.
– Малыш, – сказала она, зверски возбуждая меня.
– Что?
– Давай выкурим по сигарете?
– Может быть, лучше это сделаем у меня дома?
– Нет, – капризно ответила она.
Мы закурили по сигарете, в моих руках пакет с двумя бутылками и шоколадом.
– А что у тебя в пакете? – спросила она, интригующе.
– В моем пакете, дорогая, две бутылки игривого веселья и шоколад.
– Хочу музыку!
Я выкинул сигарету, взял ее за руку и мы поднимались на мой этаж. В квартире было тепло для нее. Она взялась за голову, почувствовав это. Скорее всего, она поняла, что, как только ляжет в постель, я не буду джентльменом, а, наоборот. буду приставать, пока не получу, что хочу. Она знала, куда шла и кому звонила, не нужно строить из себя невинную жертву несчастной любви.
Марина попросила помочь расстегнуть ее куртку, помощь была лишь поводом для поцелуя. Она поцеловала меня страстно, я не мог вырваться, так как она прикусила мои губы и схватила за задницу рукой. Вздохи мои просили пощады над губами. Марина знала это, поэтому мои губы были в плену ее зубов, я не мог дернуться. Ей нужна была власть надо мной. Она расстегнула мою куртку и сняла, затем сняла свою. Смех сквозь ее зубы, я не мог ничего поделать, мне хотелось хорошенько ударить её, я еле сдержался. Она отпустила мои губы, я быстро снял обувь и прошел к раковине умыться.
– Черт, Марина, – сказал я ей, стоя над раковиной.
Она подошла ко мне.
– Извини, Костя, – ответила она, затем засунула свой палец в рот.
Я понял, что тут нельзя было ругаться или что-то вроде того. Девушка просит прощения, насасывая свой палец. Мои мысли успокоили гнев.
– Открывай шампанское, – сказала она, подняв одну бутылку вверх, к люстре.
– Зажги газ, – сказал я. – Чтобы было еще теплей.
Она стояла у плиты, я открыл бутылку, пена так и полилась на пол. Пока я держал бутылку, не разливая в стаканы, Марина поставила свой рот к горлышку бутылки и высасывала пену. Черт возьми, немного пролилось на ее черную кофту, которая слегка уже была расстегнута. Виднелись ее буфера, неплохого размера и не сдержался, прижал ее к себе, затем поцеловал. В одной руке бутылка, другой держал ее за талию. Она положила свои ладони на мои щеки и продолжала меня целовать. Я поставил бутылку на стол, спуская свои руки на ее прекрасную попку, и стал сильней прижимать ее к себе. Марина воздохнула от возбуждения.
– Не спеши, – сказала она, отойдя от меня, и начала разливать шампанское по стаканам.
Мне было нужно бороться со стояком, поэтому я закурил и смотрел на ее зад, который так и манил меня. Руки дергались, мурашки по телу, но я курил, курил, я очень нервно курил.
Каждый мужчина, парень меня поймут, что трудно сдержаться в такой ситуации, поэтому я подошел к ней сзади, схватил за волосы, жарко вздохнул над ее левым ушком, поцеловав мочку. Она обернулась с взглядом хищницы, огненно посмотрев на меня, как на кусок мяса, которое нужно было срочно съесть. Но тем не менее держала меня на расстоянии рукой. Марина выпила стакан шампанского. Я отошел и снова закурил. Она допила свой стакан и налила себе снова, у меня же стакан был полон.
– Дорогая, – сказал я. – Ты же хотела музыку?
– Да. Это замечательная идея.
– Мне сыграть на гитаре?
Не ответив мне, она с открытой бутылкой шампанского прошла ко мне в комнату. Стены моей квартиры были настроены на шум музыки вздохов, но не в те минуты. Марина взяла в руки гитару.
– Кость. Когда ты уже научишь меня играть на этой балалайке? – спросила она, с улыбкой.
– Мы с тобой не так уж и часто видимся.
– Да?
– Да, дорогая.
Я полностью осознал, что хочу от Марины только одного: чтоб она осталась до утра. Но мне нужна любовь, а с ней этого не получиться. Марина – гулящая сучка, которая водила за собой стаю голодных псов, у которых текли слюни, как только она махала своим хвостом, и я один из них. Как в песне группы «Секрет» про бродячих собак.
Мы сидели на моей кровати, я играл на гитаре разные песни, даже собственного сочинения.
– Вау! – крикнула она, подняв бутылку. – Костя. У тебя талант.
– Думаешь? – ответил я, отобрав бутылку из ее рук.
– Конечно. Тебе нужно на студию, чтобы записать эти песни.
Пока она говорила, я уже почти допил бутылку. Возможно, она была счастлива это слушать, но мне хотелось бы уже лечь спать. Но нужно было сделать свое дело страсти. Такие игры меня утомляли всегда. Так много непристойностей, а основного дела нет.
– Марина, – сказал я.
– Что?
– Давай ляжем уже в постель?
– Ты устал?
– Меня утомило. Честно.
Она взяла гитару и положила ее в угол комнаты. Затем сняв с себя кофту, оставаясь в черном лифчике, поцеловала меня. Я потрогал ее за грудь, она схватила меня за губы левой рукой.
– Какой ты нетерпеливый, – шепотом произнесла она.
Я неподвижно сидел на постели. Эрекция не давала мне возможности думать о чем-либо. Она сняла с меня свитер, под ним оставалась белая майка. Марина начала целовать меня в шею. Черт возьми, я встал и схватил ее за волосы, при этом страстно засосав ее губы. Расстегнув ее лифчик, ласкал ее грудь ртом, она издавала страстные звуки прекрасной музыки возбуждения. Я снял с себя джинсы и майку, оставаясь в одних черных трусах, повалил ее в постель. Насильно снял с нее всю одежду, что была на ней. Игры, которые она вела, подразумевали склонность к изнасилованию, что возбуждало меня больше, так как Марина не сильно сопротивлялась. Я входил в нее, держа одной рукой ее руки. Меняя позы, она стала великой наездницей, и тогда я понял, что насилуют меня. У меня не было права помогать движениями и трогать ее тело. Она крепко держала мои руки, ее дыхание и пульс учащались и становились громче. Музыка лилась со всех стен комнаты, будто эхо в моих ушах. Она остановилась, поцеловав меня в шею и отпустив мои руки. Сильное ее возбуждение сменилось спокойной маской удовлетворенного лица. Мне, конечно, очень льстило, что надо мной жрица любви испытала оргазм, но я не дошел до своего предела. Марина продолжала набирать скорость на мне, а я крепко держал ее тело. Приятная скорость, от которой я повалил ее и кончил ей на грудь. Марина, открыв рот, издав звук радости, растирала мою сперму на себе.
Это показалось мне чем-то диким и озабоченным. Может быть, из-за такой склонности к пьяной любви у нее не было парня. Для меня это было восхитительно. Ведь дикость я любил. Нет смысла скрывать свое удовольствие в постели перед партнером, мне захотелось чаще проводить с ней так время. Пусть она считалась конченной шлюшкой в глазах людей. Все делают ошибки, о которых жалеют после. Я знал, что любви здесь не будет никогда.
Она не пускала меня в душ, поэтому я ждал с оголенным хозяйством за дверью. На кухне горел газ, становилось теплей. Я открыл вторую бутылку, и она вышла, обернутая полотенцем. Мое мытье заняло меньше пяти минут.
Мы утопали в постели, предназначенной для одноразовой любви, выпивали вторую бутылку. Слушали музыку из ее телефона. Может каждый из нас мечтал о чем-то, каждый думал о любви, но не о нашем союзе навсегда.
– Костя, – сказала она.
– Что?
В тот момент, когда за окнами было темно, когда два тела недавно были одним целым, размышления в голове не давали покоя.
– Что для тебя есть любовь? – спросила она, глядя в окно, попивая шампанское.
Я отобрал у нее бутылку из руки, глотнул.
– Знаешь, мне кажется, что любовь проверяется временем. Ведь сначала появляются взаимные теплые чувства влюбленности, переходящие в серую рутину.
– А это разве не любовь?
– Нет. Серая жизнь, которая надоест обоим, заставит их сделать ошибки.
– Какие?
– Например, измена. Тогда уже начнется время испытаний, и, если они его пройдут, оставшись вместе, смогут простить друг друга, это и будет любовь.
– То есть любовь – это испытание.
– Ну, можно и так сказать.
Я закурил в постели, скидывая пепел в допитую бутылку.– А какую женщину ты смог бы полюбить? – спросила она, смотря на меня.
– Женщина должна быть превосходной, я не знаю, как объяснить тебе. Вот есть певец Джо Кокер, он исполнил много хороших песен. Он перепел Битлов, Элтона Джона, Марли, Рэя Чарльза, да много кого.
– И что?
– Дело в том, что он исполнил эти вещи лучше, чем они звучат в оригинале. Наверное, такой по жизни должна быть любимая женщина. Что будет лучше других, которая взорвет мое сердце любовью, и если сможем не наделать ошибок, то это будет круто.
Марина отвернулась, закрыв глаза. Я поставил бутылку на пол, из нее дымилась сигарета, которую не смог докурить. Обняв Марину, я уснул быстро.
Пурпурным дымом окутана моя комната. Свет, яркий свет светит из окна. Может быть, это была пыль? Или еще не до конца были открыты мои глаза? Записка лежала на столе:
Кость я не стала тебя будить. Ты так сладко спал. Если хочешь, я могу сегодня снова прийти. Если да, то мой новый номер я написала на обороте. Целую. P. S. Ты храпишь.
Стук в дверь. Я открыл: передо мной стоял запыхавшийся парень. Он протянул мне визитку, на которой было написано что-то про межкомнатные двери. Этот придурок стоял и долго что-то мне втирал. Я взял его визитку и, ни ответив ему, закрыл перед ублюдком дверь. Работа такой не должна быть. Я прекрасно осознаю, как им тяжело бегать по квартирам и втирать людям, которые посылают их к черту. А такие люди всегда вызывают подозрения у граждан, их считают мошенниками или сектантами. Неужели у них нет гордости, которое не позволит чувствовать себя попрошайками. Лучше бы он продавал дурь, тогда многие бы ему открывали двери и выслушивали. Нас всех убьет работа и серая жизнь.
Я зажег газ. Горячий кофе. В моей руке записка от Марины. Закурил. По сути, мне было очень приятно, когда девушка уходит и оставляет свои контакты. Тут уже выбор оставался за мной. Нужно было взвесить все за и против.
Марина слаба на передок. Её привлекал кураж. Смысл ее жизни прост: найти, с кем провести ночь, при всем этом не выставляя чувства любви, да с ней я буду так же одинок. Но жизнь подкинула ее мне. А что в будущем? Если она залетит от меня, многие будут смеяться мне в глаза, это будет выглядеть унизительно. Нужно взять бутылочку вина, посидеть с ней и поговорить по душам, может быть, я найду что-то особенное в ней, что не позволит мне чувствовать себя одиноким кретином.
Позже я позвонил Марине, и мы договорились о вечерней встрече в маленьком кафе, что стояло на окраине. Проветрил комнату от дыма и перегара, и немыслимое вдохновение поселилось в душе. Я сел за свой ноутбук, кружка горячего кофе рядом. Закурил.
Константин пригласил Ангелину в кафе, она согласилась и сказала, что сможет прийти на встречу, но только не одна, – со своей лучшей подругой. Костя не был в шоке. Он считал Ангелину безумной девушкой, и она ему очень нравилась.
Прогноз души для самого себя. Константин метался среди любви и разлуки. У него была девушка Светлана. Очень ревнивая, капризная дама. Он искал предлог избавиться от нее, и вот Ангелина. Словно ангел во плоти безумства иллюзий. Он мог чувствовать себя с ней настоящим человеком, каким он и являлся.
Перед встречей с Ангелиной и ее подругой, он встретился в парке со Светой. Она была погружена в весеннее настроение и легко одета для декабря. Долгие разговоры и прогулка по белому бархату земли не принесли удовольствий никому из них. Константин уже опаздывал на встречу, а Света с полной ненавистью ушла из парка неизвестно куда. Скорее всего, она хотела найти счастья в Косте, а он был одинок с ней и не мог ей довериться. Без доверия счастью не бывать.
Кафе. Теплый столик, за которым сидят две дамы. Ангелина с шикарными распущенными волосами, в черном платье. Ее подруга с короткой прической и длинной челкой была шатенкой. Она тоже очень привлекательна. В черной женской водолазке и черных обтягивающих лосинах. В такие моменты можно потерять контроль над собой. Две прекрасные дамы слегка возбуждают только своим присутствием. Костя был в своем же стиле. Пальто, свитер, джинсы.
Он присел и уронил под стол пачку сигарет. Девушки посмеялись, скорее всего, подумали, что уже он пьян и неувязок. Костя под столом рассмотрел, что было нужно. Ангелина сидела, положив ногу на ногу, черные туфли и колготки. А у той – черные сапоги.
Вернувшись в исходное положение, он увидел, что девушки улыбаются ему. В этот момент он разглядел их губы и улыбки.
– Знакомьтесь, – сказала Ангелина.
Константин протянул руку подруге Ангелины и сказал:
– Константин.
– Натали, – ответила ему девушка.
Официант принес красное вино. Душевная компания вела разговоры на разные темы. Константину на телефон все приходили сообщения от Светы.
– Кто тебе все время пишет? – спросила Ангелина.
– Моя бывшая девушка, – ответил Костя уставшим голосом.
– Судя по голосу, она тебя достала, – сказала Натали.
Костя посмотрел на двух дам.
– О, девушки, это так. Мне все время приходят от нее очень обидные сообщения, – сказал Константин и выпил бокал вина залпом.
Девушки перевели разговор на тему бывших парней и моих дам. Официант принес вторую бутылку вина. Компания была в превосходном настроении. Когда все устали от душевных бесед, Ангелина решила танцевать. Никто не в силах был усидеть на месте, танцевали все.
Веселье подошло к концу, и их компания из трех в ожидании такси стояла на улице. Константин курил и травил анекдоты, дамы улыбались. Подъехало такси, не удержавшись на холоде, прощавшаяся пара поцеловалась. Черт возьми, они понимали, что это не игры. Это что-то больше. Дамы уехали домой. Костя отправился пешком, раздумывая о настоящей любви. Ему не хотелось Ангелину отпускать никуда.
Придя домой, они созвонились и долго разговаривали о чувствах, которые их связывали, это не пьяная страсть. Они захотели быть вместе как сладкая парочка, под сладкую музыку Стивена Тейлора.
Я так и не выпил свой кофе. Он остыл, как сердце после не разделенной любви. Я щелкал каналы в телевизоре, в основном попадал на рекламы. Средство от диареи, повышение потенции, автомобили – все это дерьмо крутили постоянно. Я дописал главу книги, поиграл на гитаре, убивая время как мог.
Вечером мы с Мариной уже сидели за столиком в кафе. На нас была та же одежда. У нее было лицо, что стыдилось меня. Мы долго вели разговоры за бутылкой вина. За соседним столиком была ужасно громкая компания. Но мы умудрялись следить за разговором. После бутылки вина меня раздражало буквально все. Мы так и не приблизились к главному разговору – о нас. Скорее всего, она хотела просто снова провести со мной вечер, и все. Ей постоянно названивали разные мужчины на телефон, что меня жутко бесило, к тому же она рассказывала про каждого из них. Тут у меня не было ни каких сомнений. Я просто парень в кафе, а она девушка, которую я подцепил, что бы затащить в постель. Это выглядело именно так. Я предложил ей выйти и прогуляться на свежем воздухе.
Взяв с собой открытую бутылку вина, мы шли по дороге ко мне домой.
– Смотри, как фонари освещают нам путь, – сказал я.
– Ага. Путь к твоей квартире, – с насмешкой ответила она.
Бутылка пустела. Холод был не важен, жаль, что такая распутница, никогда не сможет быть порядочной девушкой. Может быть, ее изменило бы настоящее чувство любви, в котором нуждается каждый человек. Ведь по своей натуре каждый человек хочет заботы и счастья. Те, кто догадался об этом, их не видно, их не слышно. Они не показывают этого, они растворились в дыму бытовых ссор и стали ближе к облакам.
– Марина, дорогая, – сказал я, взяв ее руку.
– Что?
– Неужели ты не хочешь быть счастливой? – сказал я, глядя ей в глаза.
Мы остановились, она взяла бутылку, сделала пару глотков, я закурил.
– Счастливой? – переспросила она, отдав мне бутылку.
– Да. Да, Марина.
– Ну, конечно же, хочу. А ты разве нет?
– Каждый человек хочет быть счастливым. Важно понять, что такое счастье для каждого из нас.
– А что для тебя счастье? – спросила она, и мы снова пошли дорогой, освещенной фонарями.
– Очень просто: для меня счастье – это любимая женщина рядом, это дети, это дом. Разве нет? Ведь наше представление о жизни заложено в наших головах. Мы должны родиться, чему-то научиться, завести семью и детей и проследить, чтобы они сделали так же.
– Ну, ты загнул речь, – с удивлением сказала она.
– А что для тебя счастье? – спросил я и закурил.
– Выйти замуж за богатого парня, жить в кайф, ни в чем себе не отказывая.
– То есть ты хочешь взять от жизни одно наслаждение, чтобы не было никаких трудностей.
– Да.
Я промолчал. Люди начали путать счастье с удовольствием, а я так наделся на чудо, что хотя бы она будет со мной. Но такие дамы кинут тебя в трудной ситуации. По сути, они напоминают мне цариц, у которых все должно быть по их наказам. Высокомерные сучки. Они хотят иметь все и при этом их должен иметь кто-то особенный, возможно, у которого шланг размером с руку по локоть, и с огромной шириной. Такие дамочки, как она, не смогут любить, а если смогут, то в любой пьяной тусовке найдется тот, с кем она сможет переспать. Всех только и терзает мысль о постоянной стабильной жизни. Наверное, всем парам нужно начинать с нуля. Пусть ни у кого не будет за душой ни гроша, главное – верить в любовь, а остальное получится само собой.
Разочарование. Допив бутылку, я предложил ей пойти по своим тропам. Она удивленно посмотрела на меня. Марина сделала неприятное лицо, от которого моим яйцам стало не по себе. И лишь обиженными глазами сказала:
– Хорошо.
Я направился в магазин. Купив себе коньяка, сока и сигарет, вернулся домой. Пить в одиночестве – это как грустная песня блюзмена, которая будет рвать душу на части. Дом, я был один. Здесь было слишком душно. Невыносимо жарко в окружении холодных стен. Когда же я встречу свою любовь? Мне было ужасно одиноко. У меня уже не было друзей: они женаты, они под каблуком или далеко. Не было подруг, ведь в основном они все были в моей постели, а если нет, тогда зачем они мне. Лишь только стены шептали и говорили. Это признак безумия, я сходил с ума.
Я открыл свой ноутбук и попытался начать писать новую главу. Коньяк, сок и сигареты рядом. Бутылка быстро пустела. Я долго писал о разговорах Кости и Ангелины, затем отвлекся, умылся и написал сообщение Марине.
Утро
Больное утро.
Начинается рассвет.
Боль на горизонте
Не для славных побед.
Уже не осталось
В пачке сигарет.
И мне кажется – это
Туманный бред.
Ты – ожидание и расставание.
Появилась удача
И снова ушла.
Глядя в отражение
Разбитых зеркал,
Я искал здесь то, что потерял.
Надеюсь, она смогла понять, что я хотел доказать этими словами. Холодало в комнате. Я опьянел и продолжал писать про встречи в книге. Мне не пришел ответ на сообщение, и не было звонка от Марины, я пил так много, что не помнил, как отключился.
Я получил зарплату, и мне на работу позвонил старый друг, женатый подкаблучник, который ждал меня вечером в компании двух дам. Может он решил вспомнить счастливую холостую жизнь? Неважно. Я не хотел ехать к ним. У меня было паршивое настроение, мне хотелось побыть дома и продолжать писать книгу о настоящей любви, которая кажется ближе к реальности. Я старался для себя. Большинство писателей нацелены на всякое дерьмо, пишут в стиле детективов или фантастики. Миру нужны сказки о любви. Только настоящую жизненную историю в романах редко встретишь, все вокруг преувеличивают. Всегда должен быть хэппи энд. Чертовы сказки, я пытался писать о чем-то возможном. Что-то ближе к правде. Этапы жизненной любви просты. Влюбленность, рутина и выбор между остаться или уйти. Двое не всегда могут быть счастливы, возможно, прошлое напомнит о себе и дать понять, что тебя там ждут. Или просто устают друг от друга. Им нужны новые эмоции, новые увлечения. Люди часто ошибаются, делают выводы, что такого больше не допустят, и снова вляпываются в то же дерьмо. Но все же я писал о том, чего хотел до боли. Эгоистично я придумал любовь для себя, ту самую блондинку, которую встретил главный герой. Мне даже становилось жарко, когда я писал о ней. Слишком много ничего не напишешь. В этом веке всем плевать на искусство, которое не приносит прибыль. Одни сплошные бизнесмены из рабочего класса пытаются нажиться на чем угодно, что кажется ужасным или смешным. Такие бизнесмены гонят либо понты, либо стучат ментам, им даже по роже дать нельзя: потом не избежать проблем.
После работы, я привел себя в порядок. Купил бутылку литрового рома и поехал на другой конец города в квартиру по указанному адресу. Меня встретил мой друг Марат. Мы поднялись на восьмой этаж, я все расспрашивал его.
– Ну, что там за дамы?
– Нормальные девушки, сейчас увидишь, – ответил он мне хмельным голосом.
– Страшные?
– Нет.
В его голосе я почувствовал смех, который он скрывал, но виду не подал. В моей голове творилось что-то необъяснимое. Я представлял ту самую единственную даму сердца, с которой буду счастлив всю свою жизнь. Но когда мы зашли в квартиру, прошли на кухню, ожидание мое снова стало разочарованием. Две девушки, две сестры. Одна страшнее другой. У них русые волосы. Одну звали Юля, другую Оля. Юля сидела в шортиках и в майке, попивала пиво из большого стакана. Оля сидела в домашнем халате и курила. У них дома было жарко, хорошо топили для морозной зимы. Про своего друга я сменил мнение: у него прекрасная вроде бы жена, намного лучше этих гулящих страшных девушек.
Мы пили за знакомство. Они допивали свое пиво, я пил ром, старался долго не затягивать, мне было нужно быстрей опьянеть, чтобы не видеть страшные лица этих сук. Юля мне говорила, что бы я трещал потише, так как в комнате у нее спала маленькая дочурка. У нее был муж, который, по моему мнению, был реально с большими рогами, как у оленя. Мы все живем во лжи. Люди – лицемерные твари, даже мой друг тому пример. Зачем тогда нужно было заводить семью? Я перестал понимать этих чертовых людей. Ублюдки и твари не могут дарить любовь своим половинам. Измена – это высший пилотаж к пропасти обид, с которыми не справляются люди. Так мы все теряем друг друга.
– Юль, а муж твой где? – спросил ее я, наливая себе очередную порцию рома.
Эта компания затихла и все посмотрели на меня, как на самого главного говнюка.
– Кость, зачем тебе это знать? – спросил меня Марат.
– Действительно, зачем? – спросила меня Юля.
Они накинулись на меня волчьим взглядом. Я растерялся. Мне хотелось взять бутылку и врезать каждому по пустой голове. Черти. Но я сдержал своего зверя внутри.
– Да, мне интересно просто стало, – ответил я.– Вот и спросил. Вдруг он сейчас придет? И начнется скандал или драка, которую мы точно не сможем избежать.
– Не придет. Успокойся, – ответила мне Юля.
Они продолжали беседу, Марат был заступником Юли, которая была конченной сукой в моих глазах. Конечно, с одной стороны интересно трахать замужнюю женщину, но она не стоит страданий мужчины. Она просто гулящая дама, которой нужно было реально отдыхать, а не выходить замуж и рожать ребенка. Обратная сторона монеты гласит нам, что Юля просто залетела от мудака, им пришлось сыграть свадьбу и рожать. В нашем веке это считается нормально. Неужели я один старый динозавр посреди мира дебилов, в котором люди живут без чувств, тратя свое время на усталость после работы и измены, что помогают им сохранить брак. Мой отец, перед тем как умереть, всегда мне говорил, что только с любимой женщиной стоит заводить детей, только по любви. Мы – грустные сопляки, по сравнению с нашими родителями. Они всегда говорили нам, как правильно поступить, но мы, чертовы неудачники, вечно поступаем по-своему и часто ошибаемся – весь мир катиться по наклонной. Я осознаю, что я сам не святой, но если у вас не было чувств друг к другу, нужно было сделать правильный выбор. Юля могла бы сделать аборт. И все бы остались при своих картах, но нет же.
– Оля, а чем ты занимаешься? – спросил я.
Она допила пиво и наливала в стакан ром, как и все остальные. Потом посмотрела на меня.
– В смысле? Я сижу с вами и пью, – ответила она.
– Нет. В реальной жизни чем ты занимаешься? – снова спросил я настойчиво.
– А. Я учусь, – ответила она и подняла бокал. – За нас с вами и за хрен с ними! – громко произнесла тост.
Все чокнулись и выпили. Кто-то закурил, как и я. Юля нарезала закуски, и я попросил ее сделать мне омлет. Так как был уже голоден.
– А на кого учишься? – спросил я.
– На повара.
Марат приставал к Юле, которая готовила мне омлет.
– О! Юль, погоди, не готовь мне, – сказал я. – У тебя сестра повар.
Юля и Оля посмеялись, затем посмеялся Марат. Видимо, он хорошо их знал, раз смеется не пойми над чем. Придурки.
– Нет, она ужасный повар, – ответила мне Юля.
– А. Понятно, – сказал я, глядя на Олю.
Мы снова все сидели за столом, и каждый ел мой омлет. Голодные твари. Пили ром. Мне позвонила Марина. Я вышел из-за стола и прошел в коридор.
– Алло, – сказал я.
– Кость, привет, – ответил мне играющий голос.
– Привет.
– Ты занят? – спросила меня Марина, и я почувствовал в ее интонации, что ей нужно со мной увидиться.
– Да. А что?
– Ничего, просто хотела узнать, занят ты или нет, – обиженным голосом, сказала она.
– Узнала, и дальше что?
– Ничего.
– Тогда зачем ты мне звонишь? – настойчиво спросил я.
– Ну, ты же мне не звонишь, вот решила я позвонить.
– Давай сделаем так.
– Как? – сказала она хриплым голосом и прокашлялась.
– Ты просто мне больше не звони, и все, – убедительно сказал я.
– Хорошо, – сказала она истерично и бросила трубку.
Я вернулся за стол, Оля разлила всем мой ром, и Марат спросил меня:
– Все нормально?
– Да, – ответил я.
– А почему кислый вернулся? – спросила Оля.
– Не знаю, у вас в коридоре лимон съел, – ответил я, и улыбнулся.
Снова пили, закусывали. Позже Марат позвал в коридор, и мы закурили.
– Кость, ну что, возьмешь Олю к себе? – спросил меня Марат.
– Сука, я так и знал, что не просто так приехал, – ответил я с насмешкой.
– Ну да.
– Ладно. Пускай собирается.
– Подожди, пока покурим.
Я не стал заводить речь о том, какой он тупой изменник: он и сам в глубине души поймет, что жизнь, сука, бумеранг, и когда застанет свою жену в постели с любовником, вспомнит этот вечер. Нам всем чего-то не хватает. Мать вашу, как мы все живем, от измены к измене, от любви к любви, от беды к беде. Почему нельзя взять и поговорить со своим любимым человеком на все проблемы? Нужно принимать решения, а не сваливать, по возможности, к другим партнерам в постель. Зачем тогда нужен этот долбанный брак? Им все так дорожат. Зачем тогда нужна любовь? Если все так много о ней говорят. Зачем мы все живем? Если все равно жизнь нагнет каждого. Утомительная жизнь, в которую хотят добавить веселья женатики. Напоминает старый утомительный джаз и утомительно-живущие песни Роберта Джонсона. Если нет любви, тогда разбегайтесь и не трахайте друг другу мозг.
Мы вернулись обратно, Марат уговорил Олю поехать со мной, я вызвал такси. Мы выпили по последнему бокалу без Оли. Она вышла из комнаты, одетая в голубые джинсы и зимний бежевый пуховик с большим капюшоном. Диспетчер позвонил мне, сказав о том, что машина ожидает нас во дворе дома.
Марат нас проводил до машины, шоферу я назвал адрес, и мы поехали. Я уже был довольно пьян, поэтому старался молчать, чтобы не сказать ничего лишнего, что могло бы спугнуть эту страшную принцессу.
Придя ко мне, мы разделись и сразу легли в постель. Не было никаких слов про «кто где спит», сразу легли в постель. На ней трусики с цветочками и розовый лифчик.
– Оль, – сказал я.
– Что?
– А сколько тебе лет?
– А что?
– Да просто интересно.
– Мы сидели целый вечер, пили, и ты не мог спросить?
– Бывает.
На самом деле мне было плевать, сколько ей лет. В постели с девушкой на вид не маленькой, я не могу думать ни о чем другом, только о сексе.
– 20 мне.
Я сразу начал приставать к ней. Она ломалась. Долго.
– Нет. Я так не могу.
Черт возьми, ты видела себя в зеркало-то? Принцесса, мать твою. Я снова приставал, целуя шею, гладя под одеялом ее ноги. Прекрасная нежная кожа. Меня возбуждала эта неприступная стена, которая не могла раздвинуть ноги.
– Почему ты не можешь? – нервно спросил я.
– Потому что, я не шлюха какая-то.
– А причем здесь это? – сказал я, а мои руки трогали ее ляжки.
– Понимаешь, мне нужен парень. Вот ты стал бы моим парнем? – сказала она, убрав мою руку от себя.
– Конечно бы, стал. Что здесь такого? – снова нервно сказал я.