– Нет, Гор, без меня, – Виктор завернул на улицу, где жили родители, – да, Крещение, сам понимаешь.
– Ладно, тогда завтра созвонимся, – пробасил в трубку Гордей Волгин, тоже подполковник, но из другой, смежной структуры, – может, подъедешь к утренней рыбалке?
– Посмотрим, не буду обещать.
– Опять друга на бабу променяешь?
– Да ты чего? Как можно? Чтоб тебя – и на бабу… Только на двух!
– Смотри, – Гордей, которого в узких, ну очень узких кругах звали по-простому, Гором, и , надо сказать, очень ему это прозвище шло, сгустил и без того низкий бас, – а то помнишь, как в «Стеньке Разине»?
Гор был большим ценителем оперы, рыбалки и активных видов спорта.
– Не помню, – открестился Виктор, захлопывая дверцу машины, – это ты у нас театрал.
– Бля, ну вот какой из тебя начальник? Кругозора никакого…
– Ну да, как ты , эпично мозг ебать подчиненным не умею, – рассмеялся Виктор, взбежал на крыльцо и нажал на звонок.
– А надо бы уже уметь… А то так и генералом невнятным будешь…
– Да мне до генерала, как до Китая раком…
– Не так уж далеко…
Тут открылась дверь, и Виктор, оторопело глядя на девушку в строгом платье с небольшим фартучком спереди, торопливо попрощался:
– С Крещением, Гор!
И, не слушая ответной любезности, нажал на сброс.
– Привет, Саша.
– Добрый вечер, Виктор Евгеньевич.
Снегурка, которую он со Старого Нового года не видел, опустила взгляд и отошла в сторону, давая ему войти.
– Как дела? – он раздевался, машинально расстегивал пуговицы пиджака, а сам не сводил глаз с девушки. Так похожей и так не похожей на ту самую Снегурку, что было нереально сладко трахать в новогоднюю ночь.
Она поправилась немного, округлилась. Щечки стали розовыми, чисто вымытые волосы – светло-золотыми. И вообще она производила впечатление нежной феечки, красивой и невинной. Оттого воспоминания, как он целовал эту феечку, как брал ее, заставлял садиться на себя верхом, выгибаться ломко и изящно… Завели.
Почувствовав привет снизу, Виктор нахмурился и уже с неудовольствием посмотрел на девушку.
– Все хорошо.
Она опустила взгляд, то ли изображая невинную овечку, то ли реально смущаясь. Виктор склонялся больше к первому варианту. Потому что невинная овечка из нее , как из него знаток оперы.
– Обживаешься? Все получается?
– Да…
И опять все это, не поднимая взгляда.
Ах, ты ж… Святая ты невинность…
Ладно.
Виктор кивнул и прошел в гостиную, к родителям и сестре.
Гостей сегодня не приглашали, Крещение в семье Старицких отмечалось исключительно в семейном кругу.
Экономка тетя Валя, которая работала в семье ровно столько лет, сколько было младшей сестре Виктора, Светлане, мелькнула в проеме двери, улыбнулась ему и убежала по своим делам.
Надо будет у нее потом подробно про Снегурку расспросить. В конце концов, она – прямой начальник теперь Сашки.
Мысль устроить Сашку горничной в дом родителей пришла Виктору в голову вполне закономерно и логично. Сразу.
Там, за столом в итальянском ресторане, пока слушал рассказ девчонки. И , чисто машинально , на автомате уже, проверял достоверность ее слов.
Техники ведения допроса и вытаскивания из подозреваемого нужной информации максимально незаметными способами были отработаны настолько, что давно стали второй натурой. Иногда Виктор ловил себя на том, что даже обычный разговор строит так, чтоб проверять, правду ли говорит человек, или обманывает.
Он проверял слова Сашки, и по всему выходило, что она не врала, когда рассказывала ему о своей горькой сиротской доле.
По крайней мере, твердо была уверена, что не врет.
Проверить личность Снегурки особого труда не составляло. И навскидку и более глубоко. Естественно,
Виктор собирался выяснять ее по полной программе, но пока можно было и старыми методами обойтись.
Он слушал, привычно фиксируя реперные точки, ключевые моменты, имена, даты.
Понятное дело, что Снегурка могла сдать только исполнителей. Причем, бездарных.
История вообще выходила глупая.
Козел, которого Виктор знал и искренне считал редкостным отморозком, как и все остальные, впрочем, зачем-то заинтересовался флешками, которые лежали в сейфе у генерала , на минуточку, ФСБ.
Первый вопрос : где Козел и где генерал ФСБ? Не сходится. Козел – обычный уголовник, не самого высокого пошиба. Ему генеральские флешки ни в одно место не упали. Вообще не сходится.
Ладно, дальше.
Для того, чтоб взять эти флешки Козел привлекает не опытного домушника, а мелкого денегерата Ваньку Возницкого.
Второй вопрос сразу за первым: нахера? У Козла нет людей, способных обнести дом генерала? Или Козел не хотел светиться лично? Или вообще, все там крышей поехали? На тяжесть какую-то сели всей веселою толпой???
Дальше.
Ванька сам не лезет в дом, а отправляет туда удачно нарисовавшуюся Сашку.
Тут все понятно. Сашка уверяла, что Ванька вообще не лазил никогда по домам. В отличие от нее, святой невинности.
Виктор вспомнил, как она в этот момент подняла на него нежные голубые глазки. И всосала остатки кофе через трубочку.
Удар по яйцам мгновенный!
Ладно. Дальше.
Сашка лезет в дом, толком ничего не выяснив перед этим. Спишем на усталость и стресс. Ванька, как она уверяла, тоже не в курсе был, к кому лезут и зачем.
Зато Сашка знала код от сейфа, верный, кстати, а Возницкий знал, как вырубить сигнализацию и камеры. Откуда?
Те, кто давал Ваньке информацию, не подозревали, что сейф недавно переоборудовали, поставив новые датчики, срабатывающие на отпечаток пальца.