Наташа тихо дремлет на диване,
Окутал быстро плед её теплом,
Как будто обнял бережно руками.
Она уснула, ей приснился сон.
Ночь, и полёт, подобно Маргарите,
Внизу же кто-то шепчет на иврите.
Несёт в себе Мария сына Бога,
Из Назарета в Вифлеем дорога.
Наташа видит: ждут её невзгоды,
Лишь ясли, да кусочек полотенца.
Нет повитухи, чтоб принять те роды,
Да и в хлеву одна вязанка сенца.
От облаков темнее стала ночь,
Наташе ясно – нужно ей помочь.
Мария в ожидании тревожна —
Вынашивая Бога, быть земной?!
Поглаживает чрево осторожно —
Там целый мир под тёплою рукой.
В её глазах начал тех двух примета —
Соединились вместе в них два цвета.
В веснушках щёки, заострённый нос,
Прекрасна, и дождем струи́ её волос.
Быть выше чуда, чуда материнства,
О том была ей весть благая.
Ей стать прологом к Богу триединства,
Нежданно ей пришла судьба такая.
И приняла судьбу, как есть, такой.
Ушла тревога, и пришёл покой.
Но где же инструменты для Наташи?
Пусть лампой будет светлая луна,
Горячая вода есть там в вулкане-чаше,
А для компрессов на горах снега.
Звёзды – как соль, а это антисептик,
Вам подтвердит любой заклятый скептик.
Прорезал тьму, как скальпель, метеор
И гладь пруда, как яркий монитор.
И быстрый взгляд её у маски края,
Как молния, когда гремит гроза.
И вдруг Наташа видит, как, сияя,
Восходит Вифлеемская звезда.
Глубокой вздох, она проснулась вдруг.
Наташа видит райский лес вокруг.