Физики во всем мире ищут то, чего искать совсем не надо: первичную материю, «частицу Бога», вчерашний день… Зря! Если у них есть лишнее время, лучше бы они потратили его на изучение природы солнечных лучей.
Независимо от того, где именно в шторах образовалась щель, луч все равно доберется до лица. Да еще и не один – он и товарищей обязательно с собою приведет! С этим Агния сталкивалась каждое утро, но сегодняшний день оказался просто кульминацией боевых действий со стороны солнца: лучи его пробрались сквозь роллеты.
Не буквально, конечно, просто выяснилось, что один из металлических щитов вечером был опущен не до конца. Вчера Агния не заметила этого – зато солнце заметило сегодня утром.
Девушка собралась было накрыться с головой одеялом, но вспомнила, что одеяло-то не ее и подушка – тоже. Все эти вещи то ли Таня приволокла, то ли они вообще от предыдущих хозяев остались. Спать под этим тряпьем ввиду крайней необходимости можно, но на такие эксперименты, как накрывание им с головой, у Агнии не было настроения.
Тем более что голова эта болела от нехватки сна. Дама по имени Аллофея «барабанила» с периодичностью раз в пять минут, вплоть до часа ночи. Собственно, она бы барабанила и дольше, если бы Агния не отключила телефон. Ответить ей и в голову не пришло: даже если бы Аллофея сообщила что-то важное, фотограф все равно не смогла бы связаться с Кристиной, только зря нервы бы себе прожгла.
Ничего, Кристина сама разберется, что за сумасшедшая звонит ей посреди ночи. А может, у столичного бомонда час ночи – это как раз самый прайм-тайм?
Агния выбралась из ветхого одеяла и первым делом посмотрела на собственный мобильный. Телефон заявлял, что уже десять утра, а следовательно, не так уж и рано – самый разгар рабочего дня.
– Мир работает, – вздохнула Агния, набирая номер механика, – но работает ли Витя?
Витя следил за ее машиной фактически с момента покупки. Руки у парня были золотые, а юридические способности – нулевые, поэтому официально оформить свое дело он так и не сумел. Перебивался заказами от знакомых, работал в собственном гараже – и работал отлично.
Ответа долго не было, но Агнию это не раздражало. Торопиться ей было некуда, и она дала организму возможность окончательно проснуться и смириться с мыслью, что отдых закончился.
Наконец мелодичные гудки сменились сиплым голосом:
– Какого?..
– Пить надо меньше, – сухо отозвалась девушка.
Тон механика мигом потеплел, теперь его голос прямо-таки искрился дружелюбием:
– Агния, ты? Ой, а я подумал, это моя бывшая, она мне всегда в это время звонит, змея…
– Это потому, что ты ей двух детей сделал, – услужливо пояснила девушка.
– Так я ж случайно…
– Вот мы и вернулись к тому, с чего я начала: пить надо меньше. Витек, ты мне зубы не заговаривай, скажи, машина моя как? Еще не уехала в Сыктывкар на запчасти?
– Обижаешь, – засопел в трубку механик. – Все готово, я ж не всю тачку красил, а только там, где ее покоцали! Вечно ты так!
– Ладно, проехали, – примирительно сказала девушка. – Когда ее забрать можно?
– Ой, только не сейчас, я не там! – засуетился мужчина. На заднем плане послышалось нечто вроде «Витя, кто это?», произнесенное томным женским голоском.
– Я уже догадалась. Ты скажи, во сколько.
– После двенадцати давай, хорошо?
– Хорошо, – смилостивилась Агния. – Я тебе звякну, когда подъеду.
– Ты просто солнце!
– Ага, солнце, – передразнила его девушка, нажимая на кнопку отбоя. – Пока плачу вовремя. А попробуй тебе не заплатить… вот так и гаснут звезды.
Перспектива снова оказаться за рулем уже радовала. Это и тот факт, что ее вчерашние страхи с наступлением утра окончательно улетучились, подняло Агнии настроение.
Ну и что с того, что машина будет готова только после двенадцати? Срочных заданий у нее на сегодня нет, можно заскочить к Кристине, потом забрать машину, затем не спеша обработать несколько долгосрочных заказов. А может, вообще прогуляться? Погода-то вроде неплохая наметилась!
Но сначала – к Кристине, пока эта звезда подиума новый телефон в панике не купила.
Агния убралась, окончательно уничтожив следы своего ночного пребывания в студии. Даже Таня ничего не заметит… хотя не факт. Иногда создавалось такое впечатление, что у этой дамы просто какое-то шестое чувство развито – по улавливанию чужого присутствия.
Агния убрала в рюкзак свой фотоаппарат и Кристинину сумку и заперла дверь. Вчерашнего курильщика, конечно же, поблизости не наблюдалось, двор и парк опять являли собою пример идеальных прогулочных мест: детишки бегают, пенсионерки пейзаж дополняют. В общем, красота.
Оптимистичное настроение продержалось у Агнии вплоть до входа в метро. Ну а там пришлось ей позабыть, что и день почти выходной, и машину она скоро получит, – все ее внимание ушло на то, чтобы не затеряться в живом людском потоке. За три года своего пребывания в Москве девушка так и не привыкла к давкам в общественном транспорте, как и ко многому другому.
Она надеялась хоть ненадолго расслабиться в вагоне поезда, но просчиталась. Нет, рядом с нею не было угрожающего вида бритых парней – только мальчик лет четырех, методично пинающий своей кроссовкой ногу Агнии.
Первые тридцать секунд она терпела, бросая на мамашу не в меру активного чада красноречивые взгляды. Но мамаша, видимо, была не склонна к расшифровке чужих взглядов. Она уткнулась в какой-то роман с полуголой девицей на обложке и окружающего ее мира вообще не замечала.
Окружающему миру, представленному Агнией, пришлось напомнить о себе:
– Женщина… Не побоюсь этого слова, мадам!
Водянистые глаза неопределенного цвета неохотно оторвались от строчек романа и уставились на Агнию:
– Че?
– Ребенка своего уймите, иначе джинсы мои вы стирать лично будете.
– Щас, разогналась! – хохотнула дама, поправив сначала свой бюстгальтер, а потом – позу ребенка. Мальчишка пакостливо ухмылялся, видимо, ситуация была для него не новой. – Отойди, если он тебе мешает! А за своими портками сама следи!
Отойти Агнии было некуда, и мамаша это прекрасно видела. Просто от этой ситуации она сама, как и ее чадо, получала немалое удовольствие: когда еще ей удастся покомандовать другими людьми? А другие люди, видимо, в большинстве случаев просто замолкали, потому что сделать они ничего не могли, а разговаривать с подобными личностями считали делом бесполезным.
Агния когда-то тоже была такой, и если на нее кто-то рявкал, она стыдливо опускала глаза и, заикаясь, спешила извиниться и уйти. Так продолжалось до тех пор, пока до нее не дошло: так нельзя, если ты жить нормально хочешь. Можно сколько угодно шедевров из бисера сотворить, а все равно кто-нибудь из «наблюдателей» подойдет и хрюкнет тебе прямо в ухо.
Примерно спустя год своей жизни в столице Агния пришла к выводу, что смущаться нужно далеко не перед всеми. Кому-то проще и практичнее дать в рыло.
– За портками-то я прослежу, – хищно прищурилась девушка. – Тут один выход из двух возможных: либо ты шпаненка угомонишь, либо я засовываю его обратно в тебя еще на пару месяцев, потому что он явно недоделанный!
Мамаша от удивления даже книгу уронила, а мальчишка, почуяв неладное, перестал ухмыляться. Агнии даже показалось, что он умудрился втянуть ноги туда, откуда они росли.
Конфликт мог перейти во что угодно, но тут приятный невозмутимый голос диктора объявил нужную Агнии станцию. Девушка бесцеремонно проложила себе дорогу к дверям. Вслед ей прозвучала парочка не самых приятных характеристик со стороны вредной мамаши, но это было не более чем жалкой попыткой отмыться – эдакий взмах пухлым кулачком после драки.
Настроение у Агнии снова решило подняться. Хамить, в целом, штука неприятная, а вот хамить хамам – это уже почти спорт.
До дома Кристины от метро было совсем недалеко. Модель жила в центре города, в квартире, подаренной ей одним из ее обожателей.
Обожателей у Кристины, только-только достигшей совершеннолетия, было несметное множество. При этом она отличалась от коллег по подиуму и иных представителей фауны, именуемой «шоу-бизнес», тем, что искренне любила всех, с кем была. Не притворялась, не использовала богатых мужчин в качестве свинки-копилки, а именно любила. Агния сама в это не верила, пока не увидела собственными глазами, как нежно Кристина воркочет с очередным «папиком» – мужичком лет пятидесяти, похожим на беременного енота.
«Папики» Кристинину искренность чувствовали, поэтому продолжали помогать ей даже после расставания. Искренность, как заметила Агния, в последнее время вообще стала модным дефицитом, который редко удавалось получить даже за очень большие деньги.
Особенно – за очень большие деньги.
«Можно попытаться вызвонить Дашку, – Агния решила развлечься планированием остатка дня. – Сто лет уже не виделись! А она еще сама твердила: не теряйся, не теряйся… Получается, что я – единственный организатор этого «не теряйся»! Ничего, месть моя будет коварна и страшна. Вот затащу эту вегетарианку в мясной ресторан…»
Мысль эта оборвалась, когда Агния свернула в нужный ей двор. Уже из арки она увидела, что напротив подъезда Кристины сгрудились машины – милицейские, «Скорая помощь», а с ними – и немаленькая толпа людей.
Сердце у девушки тревожно екнуло.
«Да нет, глупости, – попыталась успокоить себя Агния. – В этом подъезде, наверное, человек сто живет! Может, какой-то бабуле плохо стало, вот ей и вызвали «Скорую»!»
Ага, а милиция тогда зачем, а толпа почему собралась? Нет, тут явно что-то не так. Плохое предчувствие не оставляло Агнию.
Естественно, Агния не стала ломиться сквозь толпу. Она подошла поближе, выбрала среди зрителей женщину с наиболее доброжелательным выражением лица и обратилась к ней:
– Извините, вы не знаете, что случилось?
Многие жители столицы в ответ на любой вопрос незнакомца нацепляют на лицо дежурную гримасу презрения. Но женщина оказалась не из этой категории граждан и ответила вполне спокойно:
– Модель тут жила известная, Кристина Орлик. Она этой ночью умерла.
Агния почувствовала, как внутри у нее все леденеет.
– Как… умерла? – с трудом произнесла девушка.
– Самоубийство вроде, кто-то из врачей так сказал. Ночью умерла, утром за ней шофер заехал – и нашел ее. Жалко девчушку, я ее неплохо знала…
Агния уже не слушала. В ушах гудело, зрение вроде бы и работало, но девушка не до конца понимала, что она перед собою видит. Она чувствовала, что куда-то идет, но куда – не знала, не задумывалась об этом. Лишь бы подальше отсюда!
По идее, ей как фотографу полагалось выхватить из рюкзака камеру и начать срочно делать эксклюзивные снимки. Однако от одной мысли об этом Агнии становилось тошно: фотографировать мертвого человека! Это… это как могилу осквернять.
Самоубийство… Кристина убила себя! Красивая, жизнерадостная, успешная… почему? Да не было у нее причин! Вчера вечером у нее было все в порядке, они же разговаривали! Кристина даже от своих страхов избавилась!
А может, как раз в этих страхах все дело? Кристина боялась, что нечто может ее убить, – и вот она мертва. Неужто и правда – проклятие?..
Да быть не может! Сказали ведь: самоубийство. Вероятно, и причина имелась достойная, о которой Агния знать просто не могла – они ведь не были близкими подругами.
Но постепенно ее теории развеялись в воздухе, осталась лишь одна мысль, возвращавшаяся к Агнии снова и снова: «Кристи не могла этого сделать – у нее же сегодня важный показ!»
В себя Агния пришла на лавочке, оказавшись в каком-то дворе. Она сидела, прислонившись спиной к старому каштану, и прижимала к груди рюкзак, в котором по-прежнему лежала забытая Кристиной сумочка. Кому следует ее отдать? Наверное, никому: Агния знала, что отец Кристины умер, а мать живет в Америке.
Девушка провела рукой по лицу и обнаружила, что плачет. Это было странно – она не помнила, в какой момент у нее полились слезы.
Она наконец взяла себя в руки. Для Агнии это было непривычно – так бурно отреагировать на ситуацию, но сегодняшний случай – особый. Она ведь к живой Кристине шла!
И что теперь? Вернуться туда и отдать кому-нибудь сумочку? Нет, ее просто потеряют или украдут, да и не хотелось Агнии вновь оказаться в толпе. В конце концов она решила, что придет на похороны и отдаст сумку кому-нибудь из родных Кристины.
Она так и так пошла бы на кладбище.
А пока что ей предстояло вернуться к запланированным на сегодня делам – а в частности забрать у Вити свою машину. На душе у нее было тяжело, но Агния прекрасно знала: если все время думать о случившемся, станет только хуже.
Агния достала из рюкзака маленькое зеркало и критическим взглядом окинула свое отражение. Глаза и нос, как и следовало ожидать, опухли от слез. Хорошо хоть, она накраситься сегодня не успела, а то вообще бы фейс-контроль в метро не прошла!
Суета на станции метро на этот раз была даже успокаивающей: всюду сновали, толкались и ругались живые люди. В вагоне Агнии удалось сесть, и под стук колес к ней вернулись мрачные мысли.
Наверное, у Кристины возникли какие-то проблемы с работой. Про модельный бизнес всякие слухи ходят, в большинстве своем нелицеприятные. Агния знала, что модель даже лежала в какой-то клинике – нервы лечила. Но это вовсе не значило, что Кристина способна на такое – убить себя!
«Кристинка, дурочка маленькая, зачем?!» Из-за этого вопроса слезы вновь и вновь наворачивались Агнии на глаза, сдерживать их удавалось плохо. Агния глубоко вздохнула и мысленно начала считать до ста, чтобы побыстрее успокоиться.
Она, конечно же, забыла перезвонить Вите, но он честно ждал ее возле гаража. К моменту встречи Агния окончательно успокоилась, и теперь никто не сказал бы, что она недавно плакала. Это спасало ее от ненужного любопытства.
– Вот она, любуйся. – Механик широко распахнул перед девушкой ворота в гараж. – Тут твоя тачка, а не в Сыктывкаре!
И Агния залюбовалась. Желтая «Хонда Джаз» была первым и пока что единственным ее по-настоящему крупным приобретением. Именно поэтому любые царапины на ее боках вызывали у владелицы бурную и в большинстве случаев шумную реакцию.
Витя справился отлично, этого у него не отнимешь. Теперь сложно сказать, где именно легла новая краска.
– Нравится?
– Гений, – без лишних колебаний заверила его Агния.
– Да че там… Тебе просто повезло, что у меня этот цвет имелся, иначе так быстро не получилось бы.
– Какое тут везение? У тебя этот цвет стоит с тех пор, как мне машину в прошлый раз грохнули! – мрачно напомнила ему Агния. – Но все равно, спасибо.
– Обращайся! Кстати, я в новостях слышал, что Кристина Орлик сегодня умерла. Ты вроде ее знала…
Агния невольно вздрогнула, но Витя этого не заметил. Он терпеливо ждал ответа, и девушке пришлось приложить немалые усилия, чтобы голос ее прозвучал спокойно:
– Да, знала, мы несколько раз работали вместе. Умерла, говоришь? Жалко! А от чего, не сказали?
Она знала, что Витя изучает исключительно «желтые» средства массовой информации, а они обычно узнают «истинную» причину чьей-либо смерти первыми и радостно растрезвонивают о ней по всему миру. Так что механик вполне мог быть в курсе.
И Витя оправдал ее ожидания:
– Сказали, что тут большого секрета нет! Передозировка наркотиков.
– Что-о?! – Агния едва не сорвалась на крик. – Этого быть не может!
Виктор причины ее удивления не понял:
– Почему это? Они же там, в шоу-бизнесе, все либо колются, либо курят, либо пьют! Вот и эта тоже… Только дозу не рассчитала. Ты бы поменьше с ними общалась, опасно это для здоровья!
– Постараюсь, – тихо ответила Агния, протягивая Вите деньги, заранее оговоренную сумму. – Я поеду. Спешу.
– Ты всегда спешишь! Но ко мне еще один клиент намеревался приехать, так что заскучать я не успею. До скорого!
– Типун тебе на язык, я и так слишком часто сюда приезжаю!
Она не спешила, просто не хотелось выслушивать гадости в адрес Кристины. Он ведь и не знал ее совсем!
А Агния – знала. Не близко, нет, но достаточно хорошо, и насчет нелюбви модели к наркотикам она тоже была в курсе. От передозировки в свое время умер отец Кристины, поэтому она сама и близко не касалась любой формы «дури». Более того, вчера, когда девушки общались, на модели было коротенькое платьице, наглядно демонстрировавшее, что следов от уколов нет ни на ее руках, ни на ногах.
Конечно, можно предположить, что Кристина впервые решила попробовать наркоту и по неопытности не рассчитала дозу – видимо, эту версию все и приняли как вполне достоверную. Но Агния прекрасно понимала, что это бред. Имелось больше шансов, что Кристина решит выйти замуж за белку-альбиноса, чем когда-нибудь притронется к наркотикам!
Агния выехала с территории гаражей и остановила машину на какой-то тихой улочке. Думать о таких вещах на ходу – не самая лучшая затея, можно разве что отправиться на тот свет вслед за Кристиной и спросить у нее лично, что же произошло. Но этот способ Агнии совсем не нравился, она предпочитала добывать информацию иначе.
Разумнее всего – принять версию, объявленную народу, и не изображать из себя Шерлока Холмса. Именно это Агнии приказывал сделать здравый смысл.
Только если бы девушка все время его слушалась, она бы и в Москву не решилась ехать. А ведь приехала когда-то! Она только-только получила высшее образование, но работать экономистом попросту не собиралась. На экономический факультет Агния поступила по настоянию родителей. Все пять лет спасалась от отчисления только хорошей памятью, потому что уже на первом курсе почувствовала себя балериной, случайно забредшей в пивной бар.
Однако доучилась, получила диплом, подарила его родителям и собралась в Москву. К этому моменту она успела всерьез увлечься фотографией и окончить специальные курсы. Причем она хотела стать профессиональным фотографом, а не любителем, снимающим отражение неба в лужах в офисных перерывах!
Родители ее намерений не одобряли и первое время регулярно звонили с выговорами, но в итоге смирились, сообразив, что дочка умудрилась-таки устроиться в столичной жизни. Они пытались помогать деньгами, но тут уж воспротивилась Агния. После двадцати пяти лет – никакого «спонсирования», ибо девочка выросла!
А раз так, значит, сможет позаботиться и о ком-нибудь еще. Например, о добром имени умершей приятельницы. Ведь Кристина была неплохим и, главное, жизнерадостным человеком, нельзя принимать «желтую» версию случившегося!
Агния не собиралась заниматься никаким расследованием, она уже почти поверила, что это все-таки или самоубийство, или несчастный случай. Врагов-то у Кристины не было! Но для окончательного успокоения совести следует провести хоть какую-то проверку. Скорее всего, она ничего не найдет. Но она будет знать, что хотя бы пыталась.
В квартиру Кристины лучше не соваться – там сейчас все перекрыто. Да и бесполезно это! Сама Кристина не раз говорила, что не любит свою городскую квартиру, чувствует себя там неуютно. Гораздо комфортнее ей в большом загородном доме, куда она выезжала при первой же возможности.
Участок земли и особняк были оформлены на имя матери Кристины и куплены совсем недавно, поэтому шансы, что милиция туда не поедет вообще, были высоки.
Хотя и сама Агния могла туда не попасть. Все зависело от одного очень важного фактора.
Девушка открыла свой рюкзак и достала сумочку Кристины. Еще вчера она заметила, что там лежит множество ключей, а сейчас убедилась в этом. На дне клатча лежали две связки: одна с «таблеткой» от кодового замка, эти – явно от городской квартиры. А вот вторая связка, скрепленная брелоком в виде плюшевого медведя, вполне могла оказаться той самой, от загородного дома.
– Вообще-то, Агния, тебе не стоит делать это, – громко произнесла Агния, постаравшись, чтобы ее слова прозвучали как можно убедительнее.
Она ожидала соответствующих аргументов от своего здравого смысла, но он, нахохлившись, молчал. Ну вот и определились планы на день!